Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1

Глеб Лютаев, 2020

Отправляясь на выполнение специальных задач в Аденском заливе, старший сержант Данила Кравцов не предполагал, что именно ждёт его и членов экипажа корабля. Сбившись с заданного курса, они оказались там, где страх перед смертью не шёл ни в какое сравнение с тем, что поджидало их в необычно плотном тумане. И именно там, на пороге человеческого восприятия действительности, проявилась истинная сущность людей, скрываемая до этого не только от посторонних, но и от них самих… Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Странное

1

Глубокой ночью Данилу разбудило странное ощущение. Ему вдруг показалось, что за ним кто-то наблюдает. Открыв глаза, он огляделся вокруг, но никого не увидел. У себя на кроватях, на нижних и верхних ярусах спали его товарищи. Все, кроме Дениса и Васи, которые, похоже, менялись на вахте. Сам он лежал на своём диване, и, на первый взгляд, ничего необычного вокруг не было.

Даня повнимательнее оглядел крохотную каюту и вновь положил голову на подушку. Через мгновение, буквально через секунду или две он почувствовал рядом присутствие кого-то постороннего. Он не услышал его, тем более не увидел, именно почувствовал. Дверь в каюту не открывалась, иначе он бы точно услышал, а спрятаться здесь было негде.

Несмотря на полусонное состояние, Кравцов ощущал, что кто-то стоит совсем рядом и смотрит на него.

Леденящий, секундный страх пронзил его всего изнутри. Мгновенный, неосознанный ужас, дающий человеку всего на мгновение испугаться и тут же понять, что страх этот напрасный и бояться нечего. Вот он сейчас откроет глаза, а там никого вовсе и нет, просто, может, кто-то из товарищей проснулся сходить в гальюн.

Данила раскрыл глаза и обомлел. Шокирующий ужас сковал его тело. Взгляд старшего сержанта был наполнен страхом и паникой. НЕЧТО предстало перед ним в темноте, стоя рядом в чёрном одеянии. Кто-то или что-то возвышалось над Данилой и наблюдало за ним. Он не мог видеть глаз этого существа, человека, кем бы он ни был… Данила видел, что он (оно) смотрит на него холодным взглядом, взглядом, от которого в жилах застывала кровь.

Не в силах вымолвить ни слова, Кравцов закрыл глаза, надеясь, что мрачный образ исчезнет, но, открыв их, увидел его вновь. Человек или существо был (было) одет в чёрное одеяние. Только чёрный — это неверное слово. Скорее — мрачное одеяние. Чёрный — это всего лишь цвет и ничего более, а существо было не просто в чёрном, оно было в МРАЧНОМ балахоне, безжизненном. Может быть, это и был сам МРАК, каким-то невероятным образом принявший человеческие очертания. Балахон был накинут на фигуру, напоминающую человеческую, но человеком он быть не мог. Капюшон сверху прикрывал что-то похожее на голову. Но и в том, голова ли это была, Данила тоже сомневался. Ни её очертаний, ни лица не было видно. Там, из-под капюшона на Кравцова смотрела сама ТЕМНОТА. Неизвестно, каким образом, но Данила буквально ощущал на себе этот безликий взгляд.

Старший сержант попытался закричать, но было уже слишком поздно. Тёмное существо молниеносно подняло руки. Сморщенные, костлявые пальцы сжались мёртвой хваткой на горле Данилы. Он видел и с ужасом осознавал, как кровь или что-то другое, более мерзкое и отвратительное пульсирует в венах, просматриваемых через тонкую, полупрозрачную кожу на дряблых и в то же время очень сильных руках «этого». Тёмное существо душило Кравцова, но лица он по-прежнему разглядеть не мог. Сдавленный крик прорезался из его горла. Данила не пытался ничего сказать, он просто хотел закричать. Вот только вместо этого получался глухой, хриплый звук.

Теперь Кравцов наконец осознал, что это сон — ночное видение, в котором ему каждый раз являлся один и тот же образ. Но, несмотря на это понимание, страх всё равно не покидал его. Ощущение удушения было настолько реально, что Данила боялся умереть от него, даже находясь во сне. Неизвестно откуда, но он знал, что если не сможет собраться, то никто ему не поможет. Он должен собрать волю в кулак и проснуться, но как? Даня сосредоточился на мысли, что всё это лишь сон. Он напрягся изо всех сил, насколько это можно было сделать в таком состоянии. Дыхания не хватало, но он предпринимал всё новые попытки.

И вот наконец его глаза открылись. Следом за этим последовало невероятное облегчение. Блаженное чувство, когда понимаешь, что весь этот неописуемый кошмар остался далеко позади, в далёкой-предалекой стране, именуемой снами. Данила, не поднимая головы с подушки, осмотрел каюту и вновь закрыл глаза.

Резким сжатием, которое Кравцов почувствовал у себя на шее, доступ воздуха вновь прекратился. В ужасе раскрыв глаза, он вновь увидел ночного гостя. В том же самом чёрном балахоне с капюшоном, под которым по-прежнему не было лица. Только непроглядная темнота сверлила его ненавистным взглядом. К нему пришло понимание, что это был сон во сне, и он проснулся в нём. Только теперь зло вышло из более глубокого, второго сна вместе с самим Даней и продолжило свою пытку. Кравцов вновь попытался закричать, но на этот раз проснуться самостоятельно будет гораздо сложнее, если вообще возможно.

Словно через закрытую дверь, сквозь сон он почувствовал ещё чьё-то присутствие. Данила осознал, что теперь он одновременно видит и чувствует как происходящее во сне, так и наяву. Во сне НЕЧТО в чёрном сильно сжимало его шею, пытаясь удушить. В реальности же он наблюдал чей-то силуэт. Он был размыт в глазах старшего сержанта, словно находился по ту сторону запотевшего стекла. Как Данила ни пытался, он так и не смог разглядеть, кто это был. Но это был кто-то из своих, и сейчас Даниле как никогда необходима была его помощь. Вот только этот кто-то не видел сна Данилы, не видел, как его душат во сне. Реальность происходящего была настолько правдоподобной, что Кравцов уже был не просто напуган, его охватила безумная паника.

— Разбудите меня! — что есть мочи прокричал он во сне.

Никакой реакции со стороны. Тогда он вновь приложил усилия и попытался закричать опять:

— Разбудите меня!

Крик давался ему очень тяжело, как всегда и бывает во снах. Даже сейчас он думал о том, что крик этот схож с бегом во сне, когда пытаешься убежать «со всех ног», но ничего не получается и ты бежишь, словно в замедленной киносъёмке, с трудом перебирая ногами. Так же было теперь и с криком. Как он ни пытался, на выходе получалось что-то нечленораздельное.

Но расплывчатый силуэт всё-таки что-то услышал или увидел. На секунду он будто замер и повернулся в сторону Кравцова.

— Разбудите меня! — ещё раз попытался прокричать Даня.

В реальности это слышалось неразборчивым мычанием:

— Обуите мяааа!!! Ууити мяааа!

2

Дениса на вахте сменил Вася. Его электронные часы «Casio» показывали три часа пятьдесят восемь минут утра.

— Вася, хоть бы раз на пять минут раньше пришёл. Мы все так меняемся.

Вася молча посмотрел на него и с завидной умиротворённостью в голосе сказал:

— Радуйся, что я вообще тебя поменял. Если бы захотел, мог бы спать ещё четыре часа, а ты бы за меня постоял. Так что ничего страшного, наоборот, скажи спасибо. — Он чиркнул зажигалкой и закурил сигарету.

— Ну да, конечно. Если б не проснулся, пришлось бы тебя ведром с водой будить. — После этих слов Денис рассмеялся.

Вася молча посмотрел на него, выдыхая дым через нос. Взгляд, отлично различимый при чистом небе и ярком лунном свете, указывал на сонливость.

— Пошёл вон! — Одновременно с этими словами он попытался отвесить Денису пендель под заднее место, но тот с весёлым смехом увернулся. После они оба заулыбались. Такая манера общения и поведения была нормой в молодом мужском коллективе.

— Давай, Вася. Спокойной вахты.

После этих слов Поршнев развернулся и начал спускаться по трапу, следующему с сигнального мостика. Он слышал, как Иванов отсоединил магазин и проверил отсутствие патрона в патроннике отведением затворной рамы в заднее положение. Затем Вася вновь присоединил магазин к автомату и еле слышно проговорил:

— Давай. Смотри, чтобы Ворон не проспал.

— Не проспит, с чего бы это.

3

Спускаясь вниз, Поршнев посмотрел на звёздное небо. На миг он задумался о его красоте и прислушался к шелесту волн, мягко бьющихся о борт корабля. Спать особо не хотелось, несмотря на время. Он спустился до юта и завернул в узкий коридор, проходящий вдоль левого борта судна. Прежде чем отправиться в каюту, Денис решил зайти в гальюн.

Перед дверью Поршнев остановился. На ней висела очень весёленькая инструкция, приклеенная каким-то большим шутником. Похоже, её наклеили только этой ночью, потому что до этого он её не видел. Улыбнувшись, сержант зашёл внутрь и посетил одну из двух кабинок. После того как сделал дело, Денис отправился вниз.

Открыв дверь внутрь, Поршнев включил прикроватную лампу и сразу почувствовал, что что-то не так. Нет, всё и все, конечно, были на своих местах, но что-то всё равно настораживало. Может быть, не точно, но он это почувствовал скорее обонянием, а не ещё чем-то. Какой-то смрадный, затхлый запах. Разумеется, это могло только показаться. Стояла невыносимая жара. Четыре взрослых мужика в маленькой железной каюте, оббитой пластиком. Удивляться было нечему. Он не придал этому никакого значения.

Тогда.

Повернувшись к своей кровати, Денис снял пропотевшую футболку и резко дёрнулся от испуга. Позади него неожиданно раздался какой-то звук. Быстро развернувшись, Поршнев посмотрел на диван, где спал Кравцов.

— Обуите мяааа!!! Ууити мяааа!

Похоже, ему снился кошмар. Денис ещё мгновение постоял, а потом решил разбудить друга. Он, не торопясь, подошёл к нему и начал трясти его за плечи двумя руками.

— Даня, Даня, проснись! Слышишь меня, проснись.

Глаза Кравцова резко открылись. От неожиданности Денис открыл рот, но не издал ни звука. В глазах Данилы не было зрачков, лишь белки. Казалось, они закатились куда-то вверх, заполнив глазные яблоки сплошной жуткой белизной. Невидящим взглядом Кравцов проговорил словно куда-то в пустоту:

— Надо повернуть… Тьма… В лучах заката… Жизнь там…

Кожа Поршнева от этих слов покрылась мурашками. «Что за чёрт? — подумал он, — Это ведь совсем не его голос, это не он говорил. Он не мог говорить таким голосом».

Сразу после этих слов, тянувшихся для Дениса вечностью, взгляд старшего сержанта прояснился, он проморгал несколько раз и уставился на Поршнева.

— У-у-мммм. Капец, какой страшный сон снился. Ты что так долго не будил меня, не слышал, как я ору?

— Я… Я… Я просто не понял сначала, ты что-то там мычал такое, совсем непонятное…

— Я кричал, кричал, чтоб меня разбудили. Я видел тебя сквозь сон, как ты…

— В смысле видел? — Удивился Денис.

— Ну, мне одновременно снился сон, и в то же время я тебя видел, как ты раздеваешься. Потом расскажу в общем.

Видимо, Данила не хотел углубляться в подробности в таком состоянии. Потом, он сказал:

— Пойду умоюсь, а то бывает, что если сразу засну, то потом тот же кошмар продолжается. Который час, Ден?

Денис насторожённо посмотрел на него. Он только отошёл от странности увиденного и услышанного.

— Начало пятого, я только с вахты сменился.

— Ого-о, ещё есть время поспать. Если после такого усну, конечно.

— Слышишь, Дань, а что тебе снилось? — Поршневу после того, что он увидел, было очень любопытно.

— Давай лучше не сейчас. Я тебе завтра расскажу.

— Ну ладно. Пойдёшь умываться, прочитай инструкцию на двери в гальюн. Там кто-то прикольную тему повесил.

— Что за тема? — вопросительно посмотрев на Дениса, спросил Кравцов.

— Сам увидишь. Ты только сначала умойся, а потом внимательно прочитай. Может, настроение поднимется.

— Хорошо.

4

Поднявшись по крутому трапу на палубу командного состава, где находился гальюн, Данила решил поступить, как и советовал ему Поршнев. Дверь в уборную была открыта и застопорена. Стопоры присутствовали на всех дверях корабля, что позволяло их держать открытыми во время качки, если на то была необходимость. Войдя внутрь, Кравцов прошёл мимо закрытой кабинки и повернул в следующую. Закончив справлять свои естественные надобности, Данила повернул ручку слива и спустил воду. Выйдя из кабинки, он подошёл к одному из расположенных рядом умывальников, открыл кран и начал умывать лицо. Вода была тёплой, учитывая температуру снаружи. При такой температуре воздуха и моря за бортом остудить запасы пресной воды на судне не представлялось возможным.

Выплеснув на лицо очередную порцию воды, Даня посмотрел на своё отражение в зеркале. После сна ему всегда казалось, что те немногие морщины, которые были у него на лбу, как-то слегка разглаживались. Как мужчина он по этому поводу не беспокоился, просто наблюдение, и всё.

А вот что заставило его всерьёз забеспокоиться, так это фантомное видение своей шеи в зеркале. Ему вдруг показалось, будто она покраснела. Совсем немного, едва видимый и расплывчатый след, напоминающий… Что напоминающий?

«Ты сходишь с ума, товарищ старший сержант. Нет здесь никакого Фредди Крюгера, это был всего лишь кошмарный сон. Очень реалистичный и страшный сон. Реалистичный… Сон…» И всё же Данила не спускал глаз со своей шеи. Он не мог понять, что напоминал этот след.

«Ты знаешь что».

В это не хотелось верить, не могли это быть следы от пальцев рук. Никакого следа вообще не может быть, это просто самовнушение. Так он и продолжал стоять, погруженный в свои мысли. Вода из крана медленно стекала в раковину.

От размышлений его оторвало отражение в зеркале. Дверь соседней кабинки открылась, и оттуда появилось лицо вампира. Встряхнув головой, Данила мысленно посмеялся над собой. Это был просто человек.

Но человек этот настораживал. Быстрым и неуклюжим движением из-за двери вышел мужчина. На вид ему было около сорока лет. Кравцов и раньше обращал на него внимание, типом он был довольно странным, по крайней мере со стороны.

Мужчина встал около соседнего умывальника. Покачиваясь из стороны в сторону, левым плечом он ударился о правую руку Данилы. Кравцов взглянул на него. Мужчина, как будто и не заметил, что толкнул рядом стоящего. Быстрым и неуклюжим движением он открыл кран на полную, и вода сильным напором начала стекать в раковину. Прочистив горло, он смачно сплюнул, высморкался и, не поднимая взгляда, принялся умывать своё лицо. Попахивало от него скверно. Ощущение было такое, что мужик не мылся целую неделю, а то и больше.

Закрыв кран, мужчина начал поворачиваться в сторону выхода, и на миг его взгляд и взгляд Кравцова пересеклись в зеркале. Дане тут же пришло в голову, что лучше бы он этого не видел. Он сразу забыл, о чём думал. Глаза «вонючего» были жуткими на вид. Они были раскрасневшимися, по белкам расплылось множество тонких красных капилляров.

«Взгляд мертвеца, — подумал Даня. — Неудивительно, что ему показалось, будто это вампир».

Все эти мысли пронеслись у него в голове за то короткое время, пока «вонючка», неуклюже покачиваясь, отходил от умывальника. После этого он повернул налево и спустился вниз. Каюты младшего состава находились на одном уровне с каютами прикомандированных, только в другом отсеке.

Даня ещё раз посмотрел на своё отражение в зеркале. Внимательно оглядел шею и не увидел никаких следов. Естественно. Иначе быть и не могло. Он закрыл кран и переступил порог на пути в коридор. Схватившись правой рукой за ручку двери, Даня захлопнул её за собой.

Не успел он отпустить дверь, как его чуть не сшибло какое-то тело. Кто-то уткнулся ему в плечо и тут же отшатнулся, встретившись с крупной и твёрдо стоящей преградой. Это была Лена, только другая. Совсем не та милая девушка, с которой он общался неделю назад. То есть это была, конечно, она, вот только узнать её было сейчас трудно. И дело не в том, что раннее утро. Просто у неё был очень странный внешний вид, если не сказать больше — пугающий. Волосы девушки были растрёпаны после сна, а саму её всю трясло. Глаза у Лены не казались заспанными, они были раскрасневшимися от слёз. Даня заметил, как из носа вытекают сопли, и она даже не собиралась их вытереть. Зато Лена суетливо пыталась избавиться от слёз и заглушить всхлипы. Вот только получалось у неё это не очень.

Надеты на девушке были майка и лёгкие штаны, похожие на пижамные. Видимо, это была её ночная одежда. Данила почувствовал что-то неприятное. Его не покидало нарастающее беспокойство.

Лена с нескрываемой злостью в глазах посмотрела на морпеха. Она обхватила себя за плечи двумя руками и, опустив голову, пошла напролом, даже не пытаясь обойти Кравцова. Даня поднял руки и попытался остановить её. Он старался сделать это максимально аккуратно, чтобы не причинить девушке вреда.

— Отстаньте от меня все! — закричала она и с силой отпихнула его руки. Он не стал больше препятствовать, а просто посмотрел вслед, пропустив её вперёд. Девушка прошла пару шагов и, достав трясущимися руками ключи из кармана, открыла дверь в женский душ. Войдя в него, она закрылась изнутри. Чувство беспокойства усилилось. Не зря говорили, что она со странностями, подумал Данила.

Обескураженный, он решил подождать, пока девушка выйдет из душа. Стоя в коридоре и оглядываясь по сторонам, Кравцов ещё несколько минут прислушивался к шуму за дверью. Подождав немного, Даня вспомнил про инструкцию на двери в гальюн, о которой совсем забыл в суматохе этой безумной ночи. Обернувшись, он начал читать. Инструкция была напечатана на двух листах формата А4, приклеенных рядом друг с другом, и выглядела следующим образом.

ВНИМАНИЕ!!!

Инструкция

по пользованию помещением с ограниченным

доступом типа «СОРТИР 2К»

1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

1.1. Настоящая инструкция разработана с целью урегулирования общественных, социальных, бытовых, трудовых, производственных, экономических и юридических отношений между посетителями данного заведения и персоналом, обслуживающим его.

1.2. Данной инструкцией регламентируются правила пользования и поведения в помещении с ограниченным доступом типа «СОРТИР 2К».

1.3. Допуск в данное помещение разрешён лицам не моложе 18 лет, прошедшим специальное обучение по программам: «Правила поведения в общественных туалетах»; «Правила пользования общественными туалетами», а также по программе обучения среднеобразовательной школы, колледжей, ПТУ, ВУЗов.

1.4. Допуск лиц, воспитывавшихся в ауле более пяти лет, КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЁН!

1.5. Выполнение данной инструкции обязательно для всех лиц, находящихся на судне «МБ-205».

2. ТРЕБОВАНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ ВО ВРЕМЯ

НАХОЖДЕНИЯ В ПОМЕЩЕНИИ С ОГРАНИЧЕННЫМ

ДОСТУПОМ ТИПА «СОРТИР 2К»

2.1. В данном помещении категорически запрещается:

— курить;

— употреблять спиртные напитки;

— использовать туалетную бумагу плотностью выше 60 г/ м²;

— использовать картон, ткань, наждачное полотно, фольгу;

— выбрасывать в сбросные отверстия мусор, обёртки от конфет, еду, средства личной гигиены;

— срать при положении жопы не параллельном сбросному отверстию. При этом будьте внимательны!!! Прежде чем присесть, необходимо отцентровать положение жопы относительно чаши «Генуя»;

— срать на пол, стены, потолки и двери категорически запрещено!

— размазывать по стенам частицы экскрементов в случае случайного загрязнения ими (экскрементами) рук (пальцев);

— ссать мимо чаши «Генуя», а именно на стены, потолки, палубу, двери также категорически запрещено!

3. ТРЕБОВАНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ ПО ОКОНЧАНИИ ВРЕМЯПРЕПРОВОЖДЕНИЯ В ПОМЕЩЕНИИ

«СОРТИР 2К»

3.1. По окончании выполнения индивидуальной миссии в вышеуказанном помещении необходимо оперативно его покинуть. При этом покидать сие помещение нужно с максимальной выкладкой, упорством и самоотдачей. Приложить все усилия, направленные на поддержание чистоты и порядка после себя в кабинках единения с собой, дабы вновь вошедший после тебя ощутил всю силу чистоты, оставленную тобой, и, проникнувшись атмосферой, приступил к выполнению своей собственной миссии.

4. ОСТОРОЖНО!!!

4.1. Во время качки, шторма, плохого самочувствия или элементарной близорукости обратить внимание на специальные ручки, предназначенные для удержания слабо стоящего на ногах тела в вертикальном (сидячем) положении, во избежание падения или осквернения данного помещения продуктами жизнедеятельности.

Несмотря на тяжёлую ночь, кошмары и переживания за Лену, Кравцов смог улыбнуться. Его очень позабавила данная инструкция. Видимо, кто-то нашёл её в интернете и не смог устоять перед соблазном пошутить. Интересно, сколько времени она провисит, прежде чем кто-нибудь из командирского состава её снимет?

Данила посмотрел в сторону двери, ведущей в женский душ. Чувство тревоги вернулось. Уж не удумала ли девица что недоброе с собой сделать? Он слышал, как включалась и выключалась вода. Решив постоять ещё ровно пять минут, Даня задумался о чём-то своём.

Он не понял, сколько прошло времени, но за дверью послышался скрежет щеколды, и она медленно открылась. Из душа неторопливо вышла Лена. Она аккуратно взяла металлический замок, предварительно захлопнув дверь, повесила его на место и, защёлкнув, направилась в сторону Дани.

Он не мог поверить своим глазам. Девушка была насквозь мокрая, поникшая, плечи и голова безвольно опущены вниз. Слёз на её глазах не было, и Лена передвигалась, просто перебирая ногами по палубе. При этом её мокрые сланцы громко хлюпали. Сырая одежда облегала её худое тело, майка возбуждающе (другого слова Даня подобрать не смог) обтягивала выпирающие формы. Данилу захватили противоречивые чувства. С одной стороны, он питал жалость к этой маленькой и беззащитной девочке, с другой… Желание. Но не только в привычном смысле. Скорее его одолело неудержимое стремление пожалеть её, обнять, согреть своим теплом и кем бы ни был её обидчик, наказать его самым суровым способом.

Когда девушка подошла чуть ближе, он с трудом смог к ней обратиться, видя её состояние:

— Лена… — Никакой реакции. — Лена, тебе помочь? Что случилось? Если тебя кто-то обидел, скажи мне, я помогу те…

— Всё нормально, — она ответила тихим, безжизненным голосом, совершенно убитым и так непохожим на тот полный жизни голосок, который он слышал от неё при проходе Босфора. — Мне не нужна ничья помощь… О себе лучше позаботьтесь…

С этими словами она медленно прошла мимо. Сопроводив её взглядом, Даня убедился, что она зашла к себе в каюту и закрыла дверь. Теперь в нём поселилось ещё одно чувство. Какой-то обиды, что ли. Он хотел, он был готов помочь, но она так грубо ему ответила. Что это за ночь такая, что вообще происходит на этом корабле?

С этими мыслями он спустился к себе в каюту и попытался уснуть. Только уснуть у него в ту ночь не получилось. Слишком много мыслей и переживаний не давали ему покоя.

5

Следующие несколько дней прошли тихо и без происшествий. Корабль следовал по заданному фарватеру, экипаж и прикомандированные военнослужащие выполняли каждый свои функциональные обязанности. Ничего не предвещало беды.

За эти несколько дней произошёл лишь один разговор, который некоторым образом повлиял на ход событий в дальнейшем. Состоялся он в группе антитеррора.

Как-то вечером морпехи решили отпраздновать день рождения жены Кости Ефимцева. Собственно, никто ничего отмечать не собирался. Костя сам ни с того ни с сего предложил в столовой не ужинать, а принести еду в каюту. На вопросительные взгляды товарищей он пояснил, что у его жены сегодня день рождения и он хочет его отметить. Чисто символически.

Специально на этот случай у него была припасена бутылка «Ай-Петри». О коньяке он благоразумно умалчивал до этого вечера. Парни такой перспективе в целом обрадовались, и почти все решили выпить. Исключение составили только Кравцов и Козлов. Им обоим в ближайшее время предстояло заступать на вахту. Даня даже решил, что пойдёт туда пораньше, чтобы поменять Поршнева, который наверняка будет рад хоть как-то украсить вечер. Но чтобы не обидеть Костю, и Козлов, и Кравцов не стали отделяться от остальных. Они тоже забрали ужин в каюту и составили им компанию.

Полулитровая бутылка коньяка закончилась довольно быстро. Три взрослых парня не спеша её опустошили минут за тридцать. И, как это обычно бывает у русских людей — нашлась вторая. И опять у Кости. Её он хотел сберечь до дня рождения дочери, но, поддавшись уговорам товарищей и вняв их совету, решил, что приобретёт что-нибудь для этого в ближайшем порту, в который они зайдут. Теперь, следуя зову сердца, Костя вместе с Вороном и Васей распивали вторую бутылку за его любимую жену.

Наблюдая за происходящим, Данила ещё раз убедился, что не зря отказался пить. Его товарищам было уже довольно весело, в ход пошли колкие шутки и откровенные пьяные разговоры. Но в целом пока всё проходило нормально.

После того как все дружно вышли на перекур, в том числе некурящие Кравцов и Козлов, морпехи ещё больше развеселились, и в пылу хорошего настроения Ворон с улыбкой спросил:

— Даня, я всё забываю спросить, а что там было тогда, ночью? Когда ты кричал во сне.

Кравцов посмотрел на Ворона и на остальных, не успев ничего ответить. Костя тут же добавил:

— Да-да. Что это было? Я думал, мне показалось или приснилось.

Кравцов удивлённо посмотрел на них.

— То есть вы всё слышали и никто меня не разбудил? Вообще-то именно об этом я и кричал во сне. Кошмар мне снился, жуткий.

— Я так и думал, — как бы подтверждая свою теорию, проговорил Ворон. — Просто как-то всё сквозь сон было, расплывчато. Да и лень было вставать, если честно. Я думал, ты сам замолчишь. Потом так в принципе и случилось. А может, я просто уснул. Не помню уже.

— Тоже мне товарищи… — с улыбкой проговорил Кравцов. — Я там в этом сне чуть в штаны не наделал.

— Что, вообще сон страшный был? — спросил Володя.

— Нет, только наполовину, — ответил Даня, не сдержав смешка. Остальные рассмеялись и проследовали обратно в каюту. Когда смех наконец стих, Костя спросил:

— А что тебе снилось, Даня?

Кравцов был не из тех людей, кто любит делиться такими снами или откровенными мыслями с кем бы то ни было, но вкратце всё-таки изложил суть истории и ощущение реалистичности происходящего. О последующих после пробуждения событиях он умолчал. После его истории Вася молча налил коньяка в кружки, и Ворон, не дожидаясь другого тоста, громко сказал:

— Ну… За то, чтобы нам снились только сладкие сны.

— Да, — невозмутимо добавил Вася. — Голые тёлки и с большими титьками.

Пребывая в хорошем настроении, Данила его поправил:

— Да нет, парни, титьки как-то без разницы. Вот попы… Они важнее на самом деле, — он проговорил это, улыбаясь и символически подняв свою кружку с кофе.

Морпехи переглянулись и дружно выпили залпом свои порции горячительного напитка. Кто закусив, кто запив коньяк компотом, они вновь вернулись к теме разговора:

— В смысле попы? — поинтересовался Ворон.

— Ну в смысле мне у девушек грудь как-то не так важна. Мне нравятся у них попы. Если она, как бы это так сказать, симпатичная, то грудь в принципе дело второстепенное. А вот аккуратные, упругие ягодицы — это то, что надо.

— Да нет. Без нормальных титек пофиг на ту жопу, — отмахнулся Ворон. — Я люблю, чтобы было что потрогать.

— У каждого свой вкус, — скромно проговорил Володя Козлов.

— Володя, а ну расскажи, тебе что нравится? — наблюдая исподлобья, поинтересовался Ворон. Лицо было серьёзным, но вопрос он задал с подвохом.

— Откуда ему знать? — как всегда невозмутимо, сказал Вася. — Лет через пять целомудрия лишится, тогда и расскажет.

Вася проговорил это таким будничным тоном, словно излагал простую человеческую истину, вроде: небо голубое и тому подобное.

Все в каюте дружно рассмеялись. Хохот был искренним и весёлым. Сквозь весь этот шум Володя пытался что-то сказать в своё оправдание, но от его попыток парни только ещё громче начинали хохотать.

Наконец, когда все успокоились, Костя предложил выпить за всех женщин, и, опустошив кружки, они ненадолго замолчали. Посмотрев в лица своих товарищей, Кравцов немного занервничал. Налицо были предпосылки для поиска третьей бутылки, так как вторая уже подходила к концу. Тут неожиданно для всех разговор опять начал Костя. Судя по его виду, он был уже достаточно пьян.

— А меня тоже постоянно один и тот же кошмар преследует. Уже много лет снится. — Он замолчал, и товарищи безмолвно на него посмотрели. Никто не проговорил ни слова.

— Не то чтобы часто, но тем не менее бывает. Мне снится мой старший брат. Он погиб, когда мне было пять лет, а ему семь. — Он вновь замолчал, но никто так и не стал ничего спрашивать. Затем, видимо, полностью погрузившись в воспоминания, Костя принялся рассказывать свою историю:

— В том возрасте мы, как и любые другие дети, любили полазить по разным интересным местам. Одним из таких мест у нас было заброшенное четырёхэтажное здание. Район, в котором мы тогда жили, находился на окраине города, и ни школы, ни детского сада, ни поликлиники там не было. Приходилось ездить в соседний. Потом школу и детский сад построили, и спустя время началось строительство поликлиники. Но стройка остановилась, когда построили каркас здания. Строители не успели даже окна вставить. Через некоторое время это место стало любимым для местных бомжей и наркоманов. Постоянно они там не жили, только на время поселялись. Поэтому мы с братом любили в том месте поиграть в догонялки или поискать в мусоре чего интересного. Сами помните то время. Тогда у нас было нормальное детство, не было ни телефонов, ни компьютеров, ни этих крутых приставок, которые сейчас почти в каждом доме. Поэтому детство было весёлое и проходило в основном на свежем воздухе.

— Да, это точно. Сейчас школоту на улицу не выгонишь, а нас раньше было домой не загнать. — Вася опять был невозмутим, вставляя своё мнение. Но в этот раз говорил серьёзно. — У нас любимым местом огромная свалка была, там всегда можно было что-нибудь интересное найти.

Ефимцев посмотрел на Иванова, и в лице его читалась благодарность. Скорее всего Вася придал ему уверенности для своего рассказа. Кроме того, Костя взял кружку и налил в неё. Не предложив остальным, он сказал:

— Извините, пацаны. Я выпью сам. Мне это нужно, чтобы продолжить.

Выпив коньяк, он занюхал его кусочком хлеба, но закусывать не стал. Никто так ничего и не сказал.

— Так вот, однажды летом мы с братом и другими детьми гуляли во дворе наших домов. Все жили в общем-то рядом и быстро собирались в кучу, увидев из окна квартиры, как только кто-то один появлялся на качелях. Мои родители в то время уже начали доверять старшему брату следить за мной. Не то чтобы очень, но на пару часов отпускали. Его звали Ваней.

В тот день, собравшись во дворе, мы дружно решили пойти в недостройку. Так мы её тогда называли. Придя туда, мы сыграли в считалку, по которой был выбран водящий, и начали играть. Обычно мы ограничивали беготню одним или двумя этажами, но в этот раз решили использовать все четыре. Мой брат тогда не очень хотел бегать по верхним этажам. Он ссылался на то, что я ещё маленький и могу упасть. Я, конечно, запротестовал. Это ведь так свойственно детям. Но вовсе не мой протест стал для него окончательным доводом. Ребята сказали, что если он боится за меня, то и нечего тогда таскать за собой вместе со взрослыми, как они себя называли.

Немного помявшись и поддавшись на мои уговоры, Ваня всё-таки согласился, но сказал, чтобы я от него далеко не убегал. Мы начали игру и очень быстро перебрались на самый интересный четвёртый этаж. Как и обещал, я не убегал далеко от старшего брата. Когда его сделали водящим, я находился ближе всего к нему. Я увидел его радостный взгляд. Он кричал, что сделает теперь водящим именно меня. Я, довольный, побежал от него между комнатами с детскими визгливыми криками, как обычно кричат все дети в пятилетнем возрасте. Я бежал, то и дело оглядываясь. Он, как я это понимаю теперь, спустя годы, нарочно не догонял меня. Брат всего лишь делал вид, что бежит изо всех сил, но на самом деле это было не так. Оглядываясь в прошлое, я до сих пор не могу понять, почему то, что случилось, случилось с ним, а не со мной.

В пятилетнем возрасте я без страха бежал по бетонному полу, не боясь ни высоты, ни незнакомых поворотов и дыр в полу. Я так же, как и остальные, совсем не задумывался о торчащих из стен арматурах. Я вижу сейчас это так же отчётливо, как и тогда. Я бегу, постоянно оборачиваюсь назад. Вижу, как Ваня смеётся и бежит за мной, пытаясь до меня дотянуться. Он вот-вот меня достанет, и я пытаюсь бежать ещё быстрее. Обернувшись и устремив взгляд вперёд, я увидел впереди яму, вернее, дыру в бетонном полу. Я, не задумываясь, оббежал её и двинулся в проход, который вывел меня на лестничный пролёт. Я проследовал вниз по лестнице, куда спускались остальные мальчишки. Только когда я спустился до третьего этажа, я обнаружил, что Ваня не бежит за мной следом. Остановившись, я думал, что он сейчас резко выскочит из-за угла и дотронется до меня. Но этого не произошло. Я тогда совсем ничего не заподозрил. Я просто стал медленно подниматься наверх, опасаясь, что Ваня вот-вот выскочит с криками и кинется на меня.

Вернувшись обратно на четвёртый этаж, я начал медленно идти по маршруту, которым убегал от брата пару минут назад. И вот я дошёл до той самой дыры в полу. Пока я аккуратно обходил её, внутри меня как будто похолодело. Меня посетила страшная мысль: а что если он провалился туда? Но в тот же миг я попытался себя переубедить в этом. Мне вдруг захотелось, чтобы он специально туда спустился. Я решил, что он каким-то образом спрыгнул на третий этаж и подкарауливает меня там. И хотя высота между этажами была довольно приличная, я верил, что мой старший брат найдёт способ это сделать.

Я аккуратно подошёл к краю дырки… То, что я увидел тогда, я и сейчас очень хорошо помню, словно это было только вчера. Эти отверстия в полу имели чёткие края. Уж не знаю, для чего они были предназначены. Может, для проводки труб в дальнейшем или ещё чего-нибудь. Но дыры эти были одинаково вырезаны, что в полу на четвёртом этаже, что на третьем и втором. И вот, глядя через них, я увидел внизу распластавшееся тело брата. Я не уверен, видел ли тогда кровь, но помню, что его поза мне показалась очень странной. И всё равно, хоть я безумно испугался и бежал вниз, рыдая во весь голос и выкрикивая его имя, я продолжал верить, что он просто пытается меня разыграть. Я бежал и надеялся, что когда спущусь вниз, то увижу, как он смеётся надо мной, и буду его безудержно колотить за глупую шутку до тех пор, пока в руках больше не останется сил.

На мой крик уже начали сбегаться другие мальчишки. Всё, что я увидел тогда внизу, я вспомнил только несколько недель спустя. Видимо, всё это время я был в шоке. По крайней мере так объяснили врачи моим родителям, хотя, честно говоря, не знаю, кому из нас их помощь тогда была нужнее. Я вспомнил это сразу и очень чётко. Сейчас я ни капли не сомневаюсь в том, как это было и что видел. К тому же это подтвердили некоторые из мальчишек, которые были в тот день свидетелями всех этих событий.

Спустившись на первый этаж, я вошёл в помещение, где должен был находиться Ваня. По всему первому этажу было раскидано много разных бетонных плит. Мы поэтому там иногда в «выше ножки» играли, если вы помните такую игру. Так вот, на одной из таких плит лежало неподвижное, без сомнения мёртвое тело моего старшего брата. На этот раз я был твёрдо убеждён, что он мёртв, хотя был совсем маленьким. И было очень много крови. Я не знаю, от чего именно, но мне тогда показалось, что ею просто всё залито вокруг. Тело моего брата лежало на спине, как это ни странно. Ноги под неестественными углами были вывернуты в разные стороны от плиты. Она была немногим шире худого тельца Вани, и он легко на неё поместился. Но самое страшное было совсем не в этом. Я думаю, что временно потерял память об этих событиях именно тогда, когда увидел то, что торчало из его головы. Точнее, прямо из его глаза.

Парни зачарованно смотрели на Ефимцева. Его рассказ не оставил равнодушным никого из них. Глядя на Костю, ни от кого не укрылось состояние, в котором он пребывал, рассказывая всё это. При воспоминаниях о гибели брата их товарищ готов был расплакаться. Тем не менее никто не решался даже дышать громче положенного. А Костя тем временем, собравшись с духом, решил закончить свою историю.

— Из этой плиты торчало множество металлических арматур. Ну, может, вы знаете каких, если когда-то на стройках бывали. Так вот, ни одна арматурина не попала в его тело, понимаете? Ни одна! Он упал чисто случайно, бог знает, как перекрутился при этом, пролетел несколько этажей и оказался лежащим на спине. А воткнулся в него только самый длинный металлический прут. Арматура вошла ему в затылок и вылезла прямо через левый глаз. По ржавой железке медленно стекала густая кровь с примесью, как мне показалось, ещё чего-то серого и густого. Возможно, это были мозги Ваньки. Представляете…

Его голос заметно дрожал. Даня с Козловым, будучи единственными трезвыми в компании, видели это лучше остальных. Кравцов с минуты на минуту ожидал, что Костя заплачет.

— А на кончике арматуры… Прямо на самом её конце… — Костя еле сдерживал слёзы, и голос его не переставал дрожать. — Был его глаз… Маленький, окровавленный шарик был насажен на грёбаную арматуру, на единственную из множества в плите. Представляете?! Как такое возможно? Вы можете в это поверить… — Теперь слеза наконец медленно скатилась по его щеке, и он аккуратно смахнул её рукой. Ему было очень тяжело, но он продолжил: — Я видел его детский, ни в чём не повинный зелёный глазик, и это было ужасно. Мне показалось, будто он смотрит прямо на меня и обвиняет в том, что произошло. Но не с ненавистью, совсем без злости. Этот взгляд как бы с обидой говорит, что это я виноват во всём. Представляете, что значит в пять лет такое увидеть?..

На этом моменте Костя замолчал. Его влажные глаза глядели перед собой куда-то в пустоту. Парни переглянулись между собой. Каждый был ошеломлён этой историей. Спустя пару минут тишины Костя заговорил вновь:

— Дальше я ничего не помню. Помню только, как проснулся в больнице, а рядом никого не было. Помню, что когда увидел мать, подумал, что она тоже умерла, такой у неё был вид. В итоге ближайшее время смотрел за мной в основном отец. Всё было как во сне тогда. Через некоторое время, уже после похорон, я немного отошёл от шока. Ещё через пару месяцев вспомнил всё, что увидел тогда. Это произошло просто в один из мрачных дней, которые сменялись один за другим после смерти Вани. Случилось это совершенно неожиданно и в мельчайших подробностях, как я вам и рассказал. Не мог я вспомнить только одного, как кричал в тот ужасный день, когда подошёл к Ване. Об этом мне рассказали его друзья, которые тогда были с нами. Мне пришлось постараться, чтоб вытянуть из них это. И знаете, что самое странное? Все парни, мои родители, в общем все, кто тогда увидел тело моего мёртвого брата, утверждали, что никакого глаза на арматуре не было. Они врали мне, даже спустя время. Но я помню это очень хорошо и по сей день. Однажды я слышал от врачей, которые говорили между собой в больнице, что скорее всего он умер ещё в полёте, так как по краям дыры в бетоне на втором этаже нашли остатки крови. Предположительно, ещё пролетая между этажами, он смертельно ударился головой…

В каюте царила необычайная тишина. Чуть погодя Костя закончил:

— Вот с тех пор не очень часто, но я вижу во сне своего мёртвого брата. Он является ко мне, но никогда со мной не разговаривает. Просто смотрит на меня, а я не в силах ничего сделать. И из глаза его всегда торчит ржавая арматура. А иногда, гораздо реже, но всё же бывает, на конце этой арматуры насажен тот самый зелёный глазик, который по утверждению всех, кто это видел, якобы отсутствовал.

Вновь затянулась пауза…

— Охренеть, что за история. Я в просто в шоке, — на полном серьёзе проговорил Ворон, совершенно не склонный к сантиментам.

— Да, — только и смог сказать Вася.

Данила взял бутылку, разлил остатки во все кружки, достал при этом свою и протянул ещё одну Володе. Косте в кружку он налил почти половину, и, не смотря на него, Кравцов проговорил вслух:

— Как только твои родители пережили такое?

— Хм… — Костя хмыкнул с грустной улыбкой на лице. — Они и не пережили. — Все разом опять посмотрели на него. Не верилось, что у этой жуткой истории было ещё и продолжение.

— Через четыре месяца моя мать приняла лихую порцию каких-то таблеток, которые ей прописали врачи, а может быть, и ещё чего добавила. Я был слишком маленький, чтобы этим интересоваться и тем более понимать. Она так и не смогла смириться с утратой. Не помогло даже то, что у неё остался ещё один маленький сын, которого надо было воспитывать. Так или иначе, когда её тело обнаружил отец и поднял шум, я тоже зашёл в их комнату. И хотя он пытался сделать так, чтобы я её не увидел, от меня всё-таки не скрылось её лицо. Всё, что я помню, как вокруг её рта собралась пена…

После похорон мамы и отец окончательно сломался. Он начал очень много пить и где-то через год погиб в автокатастрофе. Вылетел с дороги на скорости в 120 километров в час и врезался в дерево. Мне до сих пор неизвестно, специально он это сделал или нет. Анализ крови показал, что он был ужасно пьян.

После многочисленных обследований и бесед с психотерапевтами меня забрала к себе бабушка по материнской линии. Именно она меня воспитала, за что я ей очень благодарен. Теперь я вам скажу только одно. Я, если честно, никому не рассказывал эту историю, даже жене своей. Не знаю, почему поведал её вам, наверное, воинское братство действительно существует и объединяет людей. Я точно знаю одно: если, не дай бог, с моей дочкой что-то случится, то я этого точно не переживу…

Настала затянувшаяся пауза. Парни дружески похлопали Костю по плечу и сочувственно признали, что он правильно сделал, выговорившись. Даня поднял кружку и жестом призвал всех сделать то же самое:

— Давайте, парни, выпьем за тех, кого с нами нет.

Не чокаясь, они осушили кружки, и никто не стал закусывать. После Костя уснул. Даня сменил Дениса на вахте, а парни вновь отправились на перекур. Никому из них алкоголя в тот вечер больше не хотелось.

Стоя на сигнальном мостике, все четыре часа Данила думал о рассказанной Костей истории. Он остался сиротой с малых лет. Как ему это было знакомо. «Надо бы внимательнее присматривать за ним», — пометил себе в голове заместитель командира группы.