Барчхой – потомки Беркхана

Гилани Авайсов

Представляемый вниманию читателя мой скромный труд связан исключительно с желанием сохранения истории рода Беркхана, к которому я принадлежу. Основываясь на воспоминаниях моих дедов, отца и других представителей старшего поколения, а также на имеющихся документальных источниках, я попытался воссоздать биографии моих предков, рассказать об их жизни и связать все звенья родственной цепи в единое древо, которое прослеживается до восьмого колена.

Ибрагим-мулла

А теперь я хочу рассказать про очень известного на Северном Кавказе в 1940—1970 годы учёного-арабиста и богослова, родного брата моего отца, Ибрагима. Родился он в 1893 году, и именно на него указал Авайс-хаджи, когда его спросили о том, кто же будет продолжателем богоугодных дел, связанных с изучением религии в семье деда, несмотря на то, что Ибрагим был самым слабым и капризным ребенком среди его сыновей.

С раннего детства вся нагрузка по хозяйству легла на самого младшего из четверых сыновей — Хасана, моего отца. Создавая все условия для учёбы старшего брата, он много работал в поле, смотрел за скотиной и следил за хозяйством. Своего дядю я запомнил сидящим за чтением книг, написанных арабской вязью, он был окружен целыми стопками религиозной литературы, изучению которой посвятил всю свою жизнь.

В народе его звали Ибрагим-мулла. Не было ни одного населенного пункта в Дагестане и в Чечено-Ингушетии в те годы, где бы ни знали его. Даже из Азербайджана приезжали к нему с различными просьбами и за советом. Своей миротворческой деятельностью он прославился на весь Северный Кавказ. Самые лютые враги шли на примирение между собой под влиянием авторитета богослова, его обаяния, убедительной и лаконичной речи. До ссылки в Среднюю Азию он жил в селе Алтымурзаюрт, так как был приглашен в это село имамом мечети. 23 февраля 1944 года вместе со всеми чеченцами Ауховского района его выслали в Киргизию, 21 февраля 1995 года он был реабилитирован.

По сей день в моей библиотеке хранятся большие статьи, написанные им на арабском языке. Несведущему человеку не разобраться в их содержании. О ценности этих книг можно судить лишь по тому, как после смерти Ибрагима-муллы большое количество его рукописей были переданы в дар другим богословам.

Очевидцы рассказывали про случай, когда в 60-е годы в Дагестан из Саудовской Аравии приехал исламский ученый. Целью его визита было проведение своего рода экзамена среди алимов Дагестана. Во все мечети республики были розданы опросники, включавшие 33 вопроса, на которые нужно было дать правильные ответы.

В пятничный день кадий центральной мечети Хасавюрта сказал, что только один человек сможет правильно ответить на все вопросы и дал эту бумагу с вопросами Ибрагиму-мулле. Дядя, для того чтобы совершить омовение перед джума намазом, отправился к своим племянникам, которые жили недалеко от центральной мечети. Там же, за короткое время, он успел ответить на все 33 вопроса и, по возвращении в мечеть, вернул эту бумагу кадию. Когда бумагу с ответами отправили в Махачкалу и показали шейху из Саудовской Аравии, он сказал: «Человек, который ответил на эти вопросы — великий алим, берегите его!»

Двоюродные братья моего отца в то время тоже были имамами различных населённых пунктов. Абдулвагабов Абдулхалк 1903 года рождения, очень уважаемый среди горожан и как две капли воды похожий на Ибрагима-муллу, был имамом заречной части г. Хасавюрта, а Ахмедов Абдулкерим — имамом села Борагангечув. Оба они были учениками и воспитанниками моего дяди. В те времена это была целая династия имамов, состоявшая из одних братьев. Когда они вместе собирались в доме моего отца или у Ибрагима-муллы, к ним сходились наши родственники, соседи и односельчане, чтобы послушать проповедь. В такие вечера мы редко слышали беседы о земных делах, даже если такие разговоры заводились, то это были воспоминания о предках, их жизни, праведности, богобоязненности и их заслугах перед Всевышним Аллахом. Я со своими ровесниками слушал взрослых в сторонке, стараясь им не мешать. Проповеди Ибрагима-муллы были особенно интересными и проникновенными, я часто видел мокрые от слез глаза мужчин, когда он рассказывал хадисы о жизни пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует), его сподвижниках и истории других пророков. Имамы и собравшиеся читали мовлид и поминали Всевышнего Аллаха, совершая зикр.

При жизни Ибрагим-мулла не раз говорил о том, что после него мусульманская умма разделится на несколько частей, и это принесет большой вред всему исламу в нашем регионе. К сожалению, мы видим сегодня, действительно мусульмане разделены на различные течения, как молодые не уважительно относятся к старшим, считают себя более сведущими в исламской науке и пытаются учить своих отцов религии. Об этом и предупреждал Ибрагим-мулла, и к великому сожалению оказался прав.

Я помню, как за несколько дней до своей смерти, он пришел к нам домой, как всегда с улыбкой на лице. Во дворе у нас была старая печка, перед которой сидела моя Ажи (Сиванат) и пекла хлеб. Сначала Ибрагим-мулла подошел ко мне, дал мне конфетку и попросил дать ущипнуть в обмен на сладость. Я как обычно подчинился и взял угощение. Потом он подошел к Ажи и сказал, что вчера при переходе реки Ярык-Сув он упал, и в тот момент одна душа покинула его. А потом добавил, что скоро он уйдет в другой мир. Ажи в растерянности просила не говорить такие слова и повторяла, что он нужен людям и должен жить ради них.

В то время мало кто знал, что у человека на самом деле существует две души. «Иззубну'Абду-с-Салам описывает в хадисе трактовку ухода и возвращения души во время сна следующим образом: в каждом теле существуют две души. Первая — это рухуль-йаказа, которая находится в теле, пока человек бодрствует. Во время сна эта душа покидает тело и видит сновидения. Вторая душа называется рухуль-хаят. Если эта душа покинет тело, то человек умрёт. В доказательство учёный приводит следующий аят: «Всевышний забирает души в момент смерти. Души тех, кто не умирает, Аллах забирает во сне и возвращает после. Он забирает первую душу навсегда, а другую отпускает для завершения своего жизненного срока».

Было несколько случаев, за несколько дней до его смерти, когда он намекал о том, что скоро уйдет в иной мир. Когда наш односельчанин Чупанов Рамзан остановил свой автомобиль, чтобы подвезти до города моего дядю, тот сказал, что садится в его машину в последний раз. При захоронении нашего односельчанина Абубакара Аджиева (Дала геч дойла цунна), Ибрагима-муллу попросили прочитать дуа за усопшего: «Я прочту, — сказал он, — но это будет моим последним дуа за умершего». И через два дня он сам скончался.

Помню ночь его смерти. Мне было тогда десять лет. Около двенадцати часов ночи я проснулся от громкого плача и криков. Со словами «молла вохелла» родные в панике бежали во двор дяди. А случилось это так: около полуночи дядя сказал своей супруге, чтобы она сходила в сарай за керосином для лампы, потому что в то время электричество подавали только с шести часов вечера до полуночи. Она удивилась и спросила, зачем нужна лампа на ночь, на что он ответил: «Сегодня она тебе обязательно понадобится». Мой знаменитый дядя Ибрагим-мулла чувствовал, что подошёл его срок, и он был готов проститься со своей жизнью. Вернувшись с лампой через несколько минут, жена дяди увидела своего мужа, лежащего не на топчане, где обычно он спал, а выстеленной на полу постели в направлении киблы, в папахе и укрытого белой простынею. Когда я забежал в его комнату, застал своего отца, плачущего над ним и, в растерянности, просящего Аллаха забрать его на тот свет вместо брата. Я до сих пор помню тот момент, а также лицо моего дяди, с легкой улыбкой и освещенное божественным светом (нуром). Хоронили Ибрагима-муллу 5 мая 1967 года. На похоронах было очень много соболезнующих из Чечни и Дагестана. Для того чтобы услышать похоронную речь кадия центральной мечети Хасавюрта и выступления имамов из различных населённых пунктов, многие взбирались на крыши соседних домов. Говорят, в своём выступлении кадий сказал: «Уход из жизни этого великого алима является большой потерей для всех мусульман Дагестана и Чечни. Ибрагим-мулла олицетворял собой половину имана нашего региона и был большим баракатом для всех нас, и сегодня, по воле Всевышнего Аллаха, нас покинул этот баракат». Все ученики и учителя нашей школы вышли на дорогу, где должна была пройти траурная процессия. Не было конца автомобильной колонне, которая двигалась от нашего села до трассы Ростов-Баку, несмотря на дефицит автомобилей в то время. Вокруг слышались только плач и рыдания людей. Плакали все. Даже русские учительницы, сёстры Тамара Михайловна и Людмила Михайловна, командированные из Московской области в нашу в школу, не могли сдержать слёз.

Конец ознакомительного фрагмента.