Жены и возлюбленные французских королей

Ги Шоссинан-Ногаре, 1990

Король, королевы, фаворитка. Именно в виде такого магического треугольника рассматривает всю элитную историю Франции XV–XVIII веков ученый-историк, выпускник Сорбонны Ги Шоссинан-Ногаре. Перед нами проходят чередой королевы – блистательные, сильные и умные (Луиза Савойская, Анна Бретонская или Анна Австрийская), изощренные в интригах (Екатерина и Мария Медичи или Мария Стюарт), а также слабые и безликие (Шарлотта Савойская, Клод Французская или Мария Лещинская). Каждая из них показана автором ярко и неповторимо. Не менее убедительно в книге воссозданы образы знаменитых фавориток: Агнессы Сорель, Луизы Лавальер, маркизы Помпадур, маркизы Монтеспан, Дианы де Пуатье, оказывавших тайное и явное влияние на жизнь и политику королей. Автор книги сделал многое для понимания истинной роли женщины в истории столь отдаленной от нас романтической эпохи.

Глава первая

Дамский двор

С конца XV века происходят глубокие перемены в окружении и стиле жизни французских государей, и вот — перед нами совершенно иное, по сравнению с предшествующей эпохой, грациозное и жизнерадостное зрелище. Двор феминизируется, королева и принцессы оказываются в окружении настоящих эскадронов молодых женщин, создающих в королевском дворце атмосферу постоянного праздника. Благодаря им в лучшую сторону обновляется стиль поведения, разнообразнее становится досуг и, главное, изменяется психология привилегированных обитателей королевского дома.

До этого времени двор, заполненный королевскими слугами, сановниками и советниками, оставался почти полностью мужским. Обычные посетители-мужчины приводили с собой своих жен только в исключительных случаях: на пиры, балы и турниры. Разумеется, к услугам королевы и принцесс всегда имелось несколько дам для компании, но совсем немного, очень незаметных и скромных. Они не играли сколько-нибудь значительной роли. У короля и членов его семьи было мало шансов выделить среди них кого-либо. В утешение мужчинам, часто позволявшим себе грубости с этими немногочисленными дикарками, оставалось, согласно выражению того времени, «посещать двор». Действительно, в штат королевского дома входил бордель, хорошо подобранный и оплачиваемый из государственной казны, просуществовавший вплоть до конца правления Франциска I. Например, в 1540 году королевский казначей каждый месяц выплачивал 45 ливров Сесилии де Вьевилль, «даме девиц радости за службу при дворе», в качестве содержания и вознаграждения за ее услуги^[3].

Однако даже в эпоху королей-рыцарей бывало так, что преимущественное право мужчин отодвигалось на второй план, а двор превращался в какой-то «ларец», наполненный нимфами, нимфетками, обожанием, парчой и вожделением. Первый подобный случай произошел при Анне Бретонской, которая в 1491 году стала французской королевой. Она создала, устроила и прославила двор королевы и дворы принцесс. У нее имелось 9 дам и от 35 до 40 фрейлин. Позднее она увеличила их число. У Екатерины Медичи было уже более ста дам и фрейлин. Королева Анна, которую молва считала целомудренной и жеманной, требовала от своих придворных дам большей дисциплины, заставляя их заботиться о разумной мере удовольствий и нравственном самоконтроле. Она отбирала только красивых девушек — они ведь нужны для украшения двора — и серьезно относившихся к нравственности, ибо в те грубые времена девушке требовалось постоянно противостоять естественному распутству мужчин, которые, по мнению Анны, нуждались в очищении. Рассказы Брантома неистощимы на тему об этой преувеличенно добродетельной государыне и ее фрейлинах, в поведении которых она не терпела никаких нарушений или необдуманных поступков. «Ее двор, — сообщает Брантом, — был прекрасной школой для дам, она замечательно их там воспитывала и обучала, по образцу ее самой они получались весьма умными и добродетельными». Анна проявляла о них непрерывную заботу, богато одевала, выдавала замуж, снабжала приданым, защищала от всех опасностей, подстерегавших неопытных молодых женщин в жизни, где соблазн велик, а соблазнители всегда готовы пойти на приступ. «Мудрая королева, — писал Шарль де Сен-Март, — не желала, чтобы ее дом был открыт для всяких опасных персон, от которых нечего ждать дамам и девицам, кроме непристойности и сладострастия»^[4]. Влияние Анны воистину творило чудеса. Образованная, любительница книг и чтения, она собрала библиотеку, насчитывавшую около полутора тысяч томов, большую часть манускриптов Карл VIII привез ей из Италии. Она жила в окружении поэтов — Лемер де Бельж, Жан Маро, которые внесли свой вклад в формирование изысканных вкусов при ее дворе. Пение и чтение вслух Священного Писания и исторических рассказов занимали совместный досуг этого сообщества, столь ценившего радости духовного времяпрепровождения. Со скромностью и изяществом окружение Анны провозгласило салон хороших манер — начинание, которое позднее получит новый блеск благодаря стараниям мадам де Лафайет и мадам де Рамбуйе.

Франциск I расширил и приукрасил дамский двор, так мило устроенный в королевском дворце благочестивой Анной. Брантом считал эту королеву первооткрывательницей очаровательной традиции, столь значимой для французской монархии. «Она впервые, — с восхищением писал он, — завела великий дамский двор, существующий до нашего времени. У нее была очень большая свита из дам и девиц, и ни одной из них она ни в чем не отказывала. Весьма часто она осведомлялась у отцов тех дворян, что находились при дворе, есть ли у них дочери, и если были, то требовала их к себе»^[5]. С того момента их присутствие становилось постоянным, в их обязанности входило соблюдение хорошего тона и правил учтивости, а также — не отставать от меняющейся моды двора. Франциск I желал, чтобы двор сделался еще более великолепным и дамы украшали его собственным блеском. Они должны были быть неизменно красивы, ярки, чувственны и пробуждать желание. Он преподносил им наряды, самые богатые ткани^[6], поощрял их стремление к роскоши, а начинающих вовлекал в галантные игры. «Не было при его дворе никого из знати, как мужчин, так и женщин, кто бы не устраивал и не участвовал в торжествах, праздниках, турнирах и поединках, маскарадах или шествиях с переодеваниями. Я видел сундуки и гардеробы некоторых дам того времени, они были столь полны платьями, пожалованными королем по тому или иному случаю, что являли собой истинное изобилие»^[7].

То, что женщины оказывали на мужчин большое влияние, облагораживали, избавляли от грубых привычек, от резкости и жесткости в проявлении чувств и в обращении, — все это современники очень хорошо понимали. Молодой герцог Бульонский Анри де ла Тур д’Овернь рассказывает в мемуарах о своем воспитании, которым он был обязан одной красавице. Появившись при дворе в возрасте 12 лет в 1567 году, будучи еще, без сомнения, неподготовленным должным образом, он был приписан по обычаю того времени к одной даме, то есть к наставнице, уже обученной дворцовым правилам. «Я очень старался, — сообщает он, — угождать ей и заставлял ей служить, насколько позволял мой гувернер, моих пажей и лакеев. Она относилась ко мне очень внимательно, поправляя меня, если ей казалось, что я допустил неловкость, бестактность или неучтивость. И все это с такой естественной простотой, которая словно родилась вместе с ней. Никто другой не оказал мне такой помощи, вводя меня в мир и подробно знакомя с жизнью двора»^[8]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

Laviss, Histoire de France, t. V.

4

Цит. по: Toudouze, p. 158.

5

Les Dames galantes.

6

Стоимость платья определялась ценой ткани, а труд портного почти ничего не стоил. Мода в отношении фасонов одежды менялась очень медленно, но вот ткани быстро входили и выходили из моды.

7

Les Dames galantes.

8

Цит. по: Solnon, La Cour de France.