Вьетнамские каникулы, или Записки дауншифтера

Герман Иванович Кирсанов, 2019

Почти любовный роман о том, как руководитель крупной компании, оставшись без денег, жены и любовницы, уезжает во Вьетнам, где начинает жизнь с нуля. Работая гидом, барменом, директором русского ресторана в стране так и не построенного социализма, герой попадает в разнообразные, не всегда весёлые истории.Содержит нецензурную брань.

Глава 10. «Я буду жаловаться Берлускони!»

Если трезво взглянуть назад, и «разложить все по полочкам», то можно быстро прийти к выводу, что наши отношения с Аленой были обречены.

С первых дней я, как токующий глухарь в брачный период, утратил чуткость и бдительность. Алена настолько увлекла меня, что я перестал реально оценивать ситуацию и отдавать себе отчет в том, что делаю, и что делается со мной. Лишь спустя время, пришло осознание того, что соединяет нас только тщеславие и животная страсть. Почему тщеславие? Потому что тщеславие — это желание выглядеть красиво в глазах других. Алене льстило, что за ней прилюдно роскошно ухаживают, я был на «седьмом небе», от обладания молодым красивым телом! Издалека мы производили впечатление счастливой пары, но по мере приближения и детального рассмотрения нашего «счастья», можно было увидеть серьезные противоречия. Проблемы возникали при каждой встрече, по любому поводу, но сознаваться в этом никто не хотел! Мы искусно обманывали и себя и окружающих! Почему так получалось? В первую очередь потому, что встречи были не долгими. Разбираться, кого, что не устраивает, просто не было времени и желания. Хотелось максимально насладиться обществом, точнее сказать, телом друг друга, закрывая на все глаза! И только поездки показывали настоящую картину наших взаимоотношений! Выезжая за границу на семь, а то и на десять дней становилось понятно, что у нас, не все так замечательно, как нам хотелось бы.

Первый «звоночек» прозвучал в Италии. Желая очередной раз произвести впечатление на Алену, я предложил посетить осеннюю Венецию. Это было наше первое совместное заграничное путешествие. В отличие от прошлого моего предложения посетить Италию, «мама была не против»!

Поехали мы, как простые туристы с группой соотечественников. В день прибытия с нашей группой случилась занятная история. Принимающая сторона, решив сэкономить, наняла недорогой автобус с провинциальным водителем, который не знал Римини. Такое случается и в наше время, но на дворе был 2004 год. Русские туристы только только поехали в Европу. В отличие от педантичных немцев, которые в контрактах прописывают даже предполагаемый вид из окна отеля, с нами никто сильно не церемонился и пытался нажиться при любом удобном случае. Так произошло и с нашим автобусом. Водитель плохо ориентировался и поэтому вместо того, чтоб быстро развести нашу группу по четырем отелям, кружил по городу. На русском гиде тоже сэкономили. Молодая малознающая девушка первый раз встречала туристов и полностью полагалась на итальянского водителя. Все бы ничего, но в Римини, как в любом маленьком итальянском городке очень много узеньких улиц с односторонним движением. Один раз не там свернул и нужно совершать огромный круг, чтоб вернуться «на исходное». Все усугублялось тем, что поиски наших отелей велись ночью, а «навигаторов» в то время не было! Первое время езда кругами нас веселила, но когда наш автобус за полтора часа третий раз приехал к центральному въезду в город, народ начал возмущаться. Гид не знала как себя вести. Она постоянно оправдывалась и обещала: «Ещё чуть-чуть и все будут доставлены в отели». Прошло ещё «чуть-чуть», но ситуация не менялась. Злые, трезвеющие, голодные туристы начинали бунт, а он, как известно «бессмысленный и беспощадный». Надо было что-то делать! Головная боль и желание похмелиться толкали меня на подвиги. Несмотря на протесты Алены, я решил вмешаться в создавшуюся ситуацию. Чтобы успокоить людей, надо было вначале их накормить и напоить. Но при посадке в автобус нам строго настрого запретили есть и пить, обещая ужин в отеле. Ужин мы уже пропустили, да и отеля было не видать. Значит, юридически руки у нас были развязаны.

— Товарищи, — обратился я соотечественникам, — мы попали в неприятную историю. Никто не знает, когда мы прибудем в свои отели! Водитель дороги не знает, а мне очень хочется есть и пить, но пить сильнее! Предлагаю поужинать!

— Но гид сказала, что есть в автобусе нельзя! — раздался писклявый голос с последних рядов!

— Друзья мои, пейте, ешьте! Делайте что хотите! Ситуация изменилась! Итальянская сторона пока не выполняет свои обязательства, почему мы должны выполнять их требования?

Видя, что гид молчит и не перечит моим инициативам, народ робко зашуршал пакетами и забулькал напитками. Через десять минут автобус превратился в кабак на колесах. Пассажиры открыто ели и пили алкогольные напитки, роняя на пол остатки пищи. Кто-то в порыве вседозволенности даже закурил в открытое окошко. Как только алкоголь развязал языки, осмелевшие граждане стали угрожать принимающей стороне судебными расправами, а самый смелый представитель нашего сообщества истошно заорал: «Я буду жаловаться Берлускони!».

— Видишь что ты наделал? — возмутилась Алена.

— Зато посмотри, они счастливы.

Пассажирам действительно уже было все равно куда мы едем и когда приедем. Они галдели, пили и ели, не стесняясь своей «свинячисти».

Алена всегда была ярым противником алкоголя, правда до момента пока не выпивала сама. Я предложил ей «употребить», чтоб не выделяться из общей массы, тем более что соседи сзади давно предлагали «поддержать компанию». Она долго сопротивлялась, но видя, что уже не понимает ни одной шутки, решила, что небольшое количество горячительного напитка ей не повредит. После порции текилы, налитой в одноразовый стаканчик, моя спутница не только подобрела, но и нашла выход из создавшейся ситуации.

— А что если позвонить в отель и сообщить, что мы заблудились? Тогда нам вышлют кого-нибудь на встречу? — предложила Алена.

— Вот что значит работник турбизнеса! — восхитился я.

Мы донесли эту мысль девушке-гиду, которая в свою очередь перевела наше «рацпредложение» водителю. Через пятнадцать минут на центральной улице нас встретил велосипедист, который указал путь. Отели оказались невдалеке, причем находились практически на одной улице. Выходя из автобуса, я оглянулся и ужаснулся. Что могут сделать люди, если им позволить всё!? Автобус был буквально загажен. Разлитое вино, пустые бутылки, чипсы на полу, повсюду табачный смрад и мусор. Мне стало стыдно. Прощаясь с гидом, я извинялся за всех и вся, но к моему великому изумлению, в ответ прозвучали слова благодарности за «разряжение создавшейся обстановки».

С этого дня наша группа сплотилась. Каждый день мы веселились, любуясь красотами Умбрии и Тосканы, не забывая выпивать при каждом удобном случае молодое итальянское вино. Но в автобусах мы больше не свинячили.

На третий день путешествия я заметил, что одна из молодых девушек-спутниц посматривает в мою сторону. Молодые создания не могут камуфлировать свои чувства. По всему было видно, что девушке я интересен. Уж не знаю, что именно ее заинтересовало во мне, но такое внимание жутко льстило. Два последних года, я был абсолютно верен Алене и уже забыл, что есть другие представительницы прекрасного пола. Поэтому я взбодрился и расправил крылышки. В любой поездке возникают подобного рода ситуации. Люди, которые в обычной жизни никогда бы не познакомились друг с другом, загнанные в рамки какого-то пространства и времени невольно обращают внимание тех, кто рядом.

Звали девушку Юля, ей было восемнадцать. В поездке она была с несовершеннолетней сестрой, которая глядя на алкогольное веселье окружающих, все время пыталась выпить со взрослыми. Для этого начинающий алкоголик хотел было выбрать в помощники меня, но после того как я ответил решительным отказом обиделась, произнеся: «Кто ж мне тогда нальет? Дома папа? Вряд ли!». Чудесным образом, сестры постоянно оказывалась возле нас с Аленой за завтраком, в автобусе и во время пешей экскурсии.

Юля была очень милой приятной девушкой. Со вкусом одетая, всегда свежая она выгодно отличалась от остальных девушек нашего тура. У нее были зеленовато-болотные глаза, длинные густые ресницы и темные, как будто нарисованные брови. Короткие волосы пшеничного цвета всегда были вымыты и уложены. Слушая меня, она мило покусывала свои розовые губки, разгораясь девичьим румянцем. Юля была неплохо сложена. Фигуру портили лишь узковатые, как у мальчишки бедра.

Я невольно стал сравнивать двух девушек. На фоне Юли, Алена явно проигрывала. И дело было совсем не в том, у кого ноги были длиннее или грудь больше (в этом как раз моя любимая одерживала верх). Главное было то, как вели себя девушки с окружающими и со мной. Если мир театр, то Алена без сомнения ведущая актриса. Вне зависимости от ситуации, она везде чувствовала себя исполнительницей главной роли, играющей преимущественно в стиле гротеск! Если она смеялась или говорила — это было подчеркнуто громко. Одевалась вычурно и вызывающе. Ярко накрашенные глаза, мини «по самое не хочу», декольте делающее достоянием общественности большую часть её груди. Она всегда замыкала внимание окружающих на себя. Я на ее фоне был жалкой тенью, сопровождающим. Иногда она прилюдно жамкала и турсучила меня, как маленького плюшевого мишку.

Юля выглядела полной противоположностью во всех отношениях. Каждый день на ней было что-то красивое, но это не бросалось в глаза. Предпочтение отдавалось длинным юбкам и джинсам. Большинство времени она молчала и говорила лишь, по существу заданного вопроса. Никогда не повышала голос. Даже когда ее сестра находила способ пропустить стаканчик молодого итальянского вина, она отводила в сторону повеселевшую сестричку и спокойно отчитывала ее. Ко мне Юля относилась уважительно, обращаясь на «вы», от чего я чувствовал себя немного неловко. Каждый день мы мило общались, держась на почтительном расстоянии, не приближаясь в прямом и переносном смысле. Мне очень нравились такие платонические отношения.

Алена всего этого не замечала, потому, как была занята только собой. Вокруг нее постоянно толкались вспотевшие мужики, а она им «вещала». Еще один очень не маловажный момент — по всему было видно, что не смотря на молодость, Юля была очень начитанной девушкой. С ней можно было поговорить. А вот Алена, за все время пока мы встречались, рассказывала окружающим одни и те же истории, сдабривая их прописными истинами.

Пик моего платонического романа с Юлей пришелся на Флоренцию. Во время посещения галереи Уффици, Алена с группой своих фанатов и их жен, забежала далеко вперед, а мы с Юлей отстали и немного заблудились.

— Ну, вот мы и потерялись! — констатировал я.

— Я с вами ничего не боюсь, — ответила Юля и взяла меня за руку.

В этот момент я ощутил, насколько комфортно себя чувствую. Мне не нужно было удивлять эту девушку, очаровывать ее, что-то придумывать. Можно было просто идти, держась за руку и молчать, что я собственно и делал. Не торопясь мы любовались шедеврами эпохи возрождения, но при переходе из одного зала в другой напоролись на группу китайских туристов. Жители Поднебесной никогда не отличались обходительностью и везде вели себя как на рынке. Не замечая никого, они рванулись за своим экскурсоводом, налетая на окружающих. Мы оказались у них на пути. Моя спутница, боясь быть сбитой, невольно прижалась ко мне. На мгновение я ощутил, что-то совсем забытое. Какой-то юношеский трепет от первого приближения к однокласснице во время медленного танца. Или, когда сидя в кинотеатре, ты положил свою руку девочке на плечо и делаешь вид, что ничего не происходит, хотя на самом деле внутри тебя всё клокочет. Мне показалось, что эта секундная близость растянулась на час. Я ощутил прикосновение юного девичьего тела, пахнущего весной и яблоками. Первый контакт всегда особенный. Мы так устроены, что со временем тактильные ощущения и чувства притупляются, особенность восприятия партнера исчезает. Через месяц отношений ты можешь сколь угодно долго прижимать свою девушку, но ощущения уже будут не те. Я помню первое прикосновение к Алене — это был фейерверк эмоций. Куда все ушло?

Китайцы пробежали и вот уже Юля на безопасном расстоянии. Она взглянула на меня исподлобья, закусив верхнюю губу. Поправила волосы и на выдохе тихо произнесла: «Ну что пойдем…те?». Я молча кивнул. Через два зала у ванны Нерона, мы увидели Алену в окружении поклонников. Мужики не сводили с нее глаз, а ревнивые жены пытались переключить их внимание на шедевры Боттичелли и Веронезе. Я поймал себя на мысли, что Алена как памятник из списка всемирного наследия ЮНЕСКО, не может принадлежать одному счастливому коллекционеру, она должна принадлежать всему человечеству!

Юля аккуратно убрала свою руку из моей, шепнув «Спасибо». Больше мы не сближались и до конца поездки с грустью смотрели друг на друга.

Вот тогда первый раз я задумался, что нам с Аленой не по пути. Но после возвращения из Италии Алена вдруг решила уйти от мужа. Ответных действий она ждала от меня. Я медлил. Взвешивал все «за» и «против». Всё мое существо протестовало, против официального разрыва с женой. По-хорошему нужно было расставаться с Аленой, но оставить женщину, которая из-за тебя развелась (хочется в это верить) было верхом цинизма. Наш роман продолжился. Несмотря на то, что Алена была уже свободной, наши встречи были скоротечны, как и прежде.

* * *

Следующий кризис отношений наступил в Тунисе. С помощью подруги Алены мы присоединились к группе руководителей туристических агентств, которые совершали ознакомительный тур по северу Африки. Каждый день наша делегация меняла город и отель, где с ужасающим постоянством нас ждал банкет или званный ужин. Но не ежедневные пьянки и обжорство беспокоили меня. Каждый вечер, надев наряд, еле прикрывающий грудь и ноги, Алена собирала вокруг себя плотное кольцо мужского пола. Видя длинноногую красотку, легко идущую на контакт, мужчины естественно реагировали. Кое-кто был не в силах удержаться и начинал ухаживать, не обращая внимания на меня. Всё это вызывало во мне жуткую ревность, но мои протесты не принимались. Объяснение действий было простым и коротким: «Это общение нужно для работы». Для какой работы? Она видела этих людей в первый и последний раз! Зачем вообще она все это делала? Ведь у нее был — любимый мужчина, работа, деньги! Ответ прост — это была ее сущность. Она хотела, чтоб окружающие мужчины испускали слюну, а женщины скрипели зубами от ненависти и зависти.

Я стал серьезно задумываться о том, что она просто больна чрезмерной самовлюблённостью. Другого объяснения всему этому не было. На лицо был типичнейший нарциссизм, который, как известно, характеризуется не только самовлюбленностью, но и убеждённостью в собственной уникальности и особом положении.

Я чувствовал себя не любимым мужчиной, а придатком, аксессуаром, этакой дорогой престижной сумочкой висящей на плече красивой девушки.

Но после каждого крупного скандала и выяснения отношений, Алена «компенсировала» мои страдания, наполняя ночи безумным сексом. Я давно заметил интересную закономерность, чем больше в личности женщины присутствует какая-либо аномалия, тем сильнее её плотская страсть. В студенческие годы я встречался с женщиной, которая была немного старше меня. В постели ей не было равных. И фантазия и навыки были на пиковом уровне. Причем ей не нужно было ни денег, ни подарков. Необходимым и достаточным условием, как говорят математики, была моя принадлежность ей и только ей. Вначале, я не заметил ничего необычного. Но уже через неделю обнаружилась «серьёзная личностная дисфункция» или говоря простым языком, «расстройство личности». У нее была навязчивая идея о том, что я ей изменяю. Эта мысль была доведена до абсурда. Она звонила мне по десять раз в день, и требовала, чтобы я громко и четко произносил фразу «я люблю тебя Жанна», не смотря ни на что. Видимо рассуждая, что если рядом женщина, то я не смогу этого сделать. Вначале меня это развлекало и веселило. Мне нравилось, что женщина дорожит мной и как следствие ревнует, но когда она стала требовать поминутный отчет о времени проведенном без неё, я насторожился. Дальше начались ежедневные истерики и претензии. Очень быстро я понял, что это не любовь, а чистейшей воды паранойя. И не смотря на разнообразие плотских утех, мне пришлось навсегда вычеркнуть эту женщину из моей жизни.

Наблюдая за поведением Алены, теперь уже я начинал ощущать себя больным на голову человеком у которого вот вот начнется паранойя.

В последний день нашего путешествия произошла история, которая чуть не закончилась трагедией. После посещения Карфагена, Колизея в Эль-Джеме и крепости Гази Мустафы, нас привезли в столицу, где главной достопримечательностью была старая часть города — Медина. Нам предлагалось осмотреть действующую мечеть девятого века и прилегающие к ней улочки. Сопровождающий гид предупредил, что здесь живет много мусульман-сунитов, а это люди «дикие» и женщинам лучше прикрыть плечи и ноги. Все прислушались кроме Алены. Видимо ей было мало поклонников среди местных директоров отелей и туристических фирм, и она решила покорить сердца простых арабов и берберов. В наряде, смелом даже для России, она ринулась вперед по узкой древней улочке, ведущей к Медресе. Несмотря на то, что первое декольте появилось шестьсот лет назад, очень сомневаюсь, что за всё это время по улицам Медины проходила еще одна женщина «так» одетая или точнее сказать столь раздетая.

Почти все блузки и майки Алены имели большой вырез. Её наряды не предполагали сокрытия «четвертого размера». Выставление напоказ большой красивой груди считалось нормальной практикой. «Раз природа наделила, почему нет?» — рассуждала она. Когда мы только начинали встречаться, меня это несказанно радовало, но я не предполагал, что моя любимая начнет «делиться» своей «красотой» со всеми окружающими. Тот день, не был исключением, и даже издалека была отчетливо видна, чуть прикрытая, неотъемлемая часть образа богини плодородия. «Бессовестности» добавляли «кэблы» на высокой платформе и короткая юбка из кожи, натянутая на заднице, как на барабане.

Честно говоря, я до сих пор ничего подобного не видел. Везде где проходила моя длинноногая «газель» (в Тунисе красивых женщин называют либо «Газель» либо «Клаудия Шифер»), жизнь замирала как в фильме «Матрица». В один момент все стало на паузу, а если двигалось, то фрагментарно как в замедленной съемке. «Зависли» абсолютно все — женщины, старики, дети, ну и конечно местные мужчины. Вначале всех наших это забавляло, но потом мы искренне испугались. Глаза туземцев начали наливаться кровью.

Никто не афиширует и не предает гласности, но были случаи, когда в Северной Африке, особенно на границе Туниса, Ливии и Алжира, пропадали туристки. Причем очевидцы говорят, что девушек просто брали в охапку и куда-то тащили. Было маловероятно, что в центре города, да еще на туристическом маршруте, кто-то бросится на девушку, пусть и привольно одетую, но вариант, побития камнями я не исключал.

По всему миру туристов стараются беречь и охранять. Например, в Иордании, за каждого покалеченного или пропавшего туриста грозит тюрьма. В Тунисе тоже официально все радеют за сохранность гостей, но есть негласное правило, если местный житель что-то делает, пусть даже что-то не очень хорошее, гид-тунисец не имеет права вмешиваться. Потому что турист это чужеземец, а вокруг его братья и земляки. Конечно, до возможного инцидента вас обязательно предупредят, но когда у вас, с ножом в руке, начинают требовать двадцать долларов, за то что вы сфотографировали бедуина, гид спокойно отходит в сторону со словами «я вас предупреждал».

Первые минуты Алена радовалась, что стала центром внимания, но потом, видя неадекватную реакцию местных жителей, прикрыла грудь и замедлила шаг. Один из мужчин продающих «розы пустыни» подошел к ней и стал что-то говорить. Гид не вмешивался и спокойно наблюдал за происходящим. Прокричав: «Как меня это все достало!» я подошел к возмутительнице спокойствия, и на глазах у всех, грубо взяв её за руку, сопроводил в автобус.

Обсуждать этот случай у меня не было желания. Скандалы, продолжающиеся всю поездку, утомили. Даже страстные ночи уже не радовали. Устав он перманентного противостояния, я серьезно задумался о том, что нам пора расстаться.