Неприступный Севастополь. Стержень обороны

Георгий Савицкий, 2019

Военный пенсионер подполковник-артиллерист Алексей Лещенко и в страшном сне не мог представить, что в XXI веке ему снова придется брать в руки оружие, чтобы воевать с фашистской нечистью на родной земле Донбасса. Он командует батареей отбитых у карателей гаубиц Д-30. Но страшной морозной зимой 2015 года на Светлодарской дуге вражеский снаряд прерывает боевой путь старого артиллериста. Но какая-то добрая сила дает ему второй шанс – сознание Алексея переносится в далекое прошлое, в 1941 год. Теперь капитан Лещенко – командир знаменитой 35-й береговой батареи города-крепости Севастополь. И в его руках сконцентрирована огромная мощь. Сумеет ли Алексей переломить ход войны, разогнать огнем своих крупнокалиберных орудий полки Манштейна, спасти от захвата «гордость русских моряков»?

Глава 2

Тридцать пятая, бронебашенная…

Чистые и звонкие звуки флотского горна в утреннем воздухе возвестили о побудке. В матросских кубриках и в помещениях офицерского состава просыпался личный состав Тридцать пятой бронебашенной батареи. Раздетые по пояс артиллеристы выходили на физзарядку, бежали кросс по узким и извилистым каменистым тропкам мыса Херсонес вниз — к Казачьей бухте. Вместе с матросами бежали и офицеры. Было приятно вдыхать полной грудью терпкий соленый, отдающий йодом воздух. Белокрылые чайки парили вровень с тропинками на каменистых утесах. А внизу шумел прибой, вздымая пенные брызги. Здесь, на границе моря и суши, смешивались ароматы моря и пыльной, высушенной солнцем черноморской степи. Внизу погребенные под нанесенным веками слоем земли лежали развалины древнего Херсонеса. Величественная античная колоннада, сохранившаяся до наших дней, стала таким же символом Севастополя, как и памятник затопленным кораблям.

После физзарядки и умывания — построение личного состава. Оно проходило на площадке перед входом в массив второй орудийной башни, которая служила плацем. Кстати, построения здесь артиллеристы береговой обороны любили, поскольку над всей площадкой была установлена огромная металлическая рама, на которую были натянуты маскировочные сети, прикрывающие главный вход в батарею, так что с воздуха его различить было нельзя. А маскировочные сети давали дополнительную тень даже в самую сильную жару на открытом всем ветрам скальном массиве мыса Херсонес.

— Равняйсь! Смирно!

Под величественные звуки гимна Советского Союза поднимаются по фалам флагштока алое полотнище Государственного флага, а рядом — флаг Военно-Морских Сил. Свежий ветер трепал знамена, серп и молот вместе со звездой золотились в лучах утреннего солнца, вспыхивая яркими искрами.

Командир батареи вышел на центр плаца, ощущая на себе взгляды подчиненных. Оглядел строй — каждое подразделение батареи занимало строго определенное место.

— Товарищ командир, личный состав батареи построен. Лиц, незаконно отсутствующих нет, — доложил помощник комбата старший лейтенант Никульшин.

— Здравия желаю, товарищи матросы, старшины и офицеры!

— Здр-р-ра!.. Желаю!.. Товарищ командир! — Эхо луженых матросских глоток отразилось от камня и железобетона.

— Вольно!

— Вольно.

Командир выслушал доклады командиров каждого из подразделений, кратко огласил расписание на весь день.

— Разойдись, командиры подразделений, подчиненные в вашем распоряжении.

Строй растекся людским водоворотом. Матросы и офицеры расходились по боевым постам, сдавали и принимали вахты. Перебрасывались фразами, закуривали, обсуждая флотские новости. Командиры раздавали указания, формируя наряды на различные работы. Изнутри бетонного массива раздавался мерный гул дизелей и прочих механизмов. От камбуза уже веяло вкусным дымком, кок готовил завтрак. На 35-й бронебашенной батарее начинался обычный день.

* * *

Белокаменный город у лазурного моря защищали не только крейсера и эсминцы Черноморского флота. Массивные серые башни, увенчанные стволами огромных орудий, казалось, вырастали из скального массива на крутых берегах севастопольских бухт. Возле деревни Любимовка и на мысе Херсонес размещались две самые мощные в Крыму артиллерийские системы — четырехорудийные бронебашенные батареи береговой обороны.

Они стерегли подходы со стороны Черного моря, однако, имея возможность кругового обстрела, могли наносить опустошающие удары 305-миллиметровых снарядов и по суше.

Строительство одной только Тридцать пятой батареи сравнимо с возведением гигантской плотины Днепрогэса — в то время огромной всесоюзной стройки. Но если строительство самой мощной гидроэлектростанции в Европе активно освещали в прессе, в том числе — и в зарубежной, то создание севастопольских бронебашенных батарей велось в режиме особой секретности.

Оно и понятно — в Советском Союзе создавались береговые крепости, равных которым не было во всей Европе. Огромные укрепления французской Линии Мажино, бельгийские форты, разгромленная Красной Армией в финской Зимней войне Линия Маннергейма — все эти колоссальные укрепления поражали воображение своей протяженностью бронированными колпаками огневых точек и массивными фортами. Но такая высочайшая концентрация сокрушительной мощи огромных двенадцатидюймовых орудий была достигнута только на бронебашенных батареях Севастополя и Владивостока.

Возведение мощной береговой батареи на мысе Херсонес началось еще в 1913 году по проекту военного инженера генерал-лейтенанта Нестора Буйницкого. Причем стоимость одной двухорудийной башенной установки достигала на тот момент астрономической суммы — 1 138 000 рублей.

В 1918 году из-за революции и Гражданской войны в России работы были на батарее прекращены, а уже готовые к установке орудия, башенные установки и механизмы были использованы для оборудования огневых позиций в береговых укреплениях города Ревель — ныне Таллин. Но после окончания Гражданской войны новая Советская власть решила достроить бронебашенную батарею в Севастополе. «Днем рождения» 35-й бронебашенной батареи принято считать 21 декабря 1927 года, когда Государственная комиссия выполнила приемку орудийных башен от строителей с опробованием их стрельбой.

Как только новую бронебашенную батарею ввели в строй, на ней сразу же началась боевая учеба. В течение 1927–1929 годов было проведено 152 учебных и шестьдесят боевых стрельб. И это несмотря на то, что пока отсутствовали приборы управления огнем. Их изготавливали в срочном и сверхурочном порядке на заводе имени Кулакова. Готовность приборов ожидалась к маю 1929 года.

Осенью 1929 года башенная береговая батарея № 35 окончательно вступила в строй. А еще раньше — в июле того же года крепость посетили члены Правительства СССР во главе с Иосифом Сталиным.

* * *

Апрельский день 1941 года был в самом разгаре. Командир 35-й батареи прибыл из штаба Черноморского флота. Матросы как раз меняли лейнеры на стволах двенадцатидюймовых орудий. На «раз-два — взяли», бронзовокожие матросы вдвигали тонкостенную трубу с нарезами в ствол. Затем она фиксировалась центрирующими кольцами — буртами и специальными винами. Между ним и основным стволом оставался зазор примерно в четверть миллиметра. При выстреле пороховые газы расширялись, выталкивая снаряд, а заодно — и прижимали лейнер плотно к стенкам ствола.

Когда нарезы и сам канал ствола будут изношены от интенсивных выстрелов, то сменить лайнер можно будет достаточно легко в полевых и даже в боевых условиях. Ведь он заметно легче, чем весь ствол гигантского орудия.

Под окрики старшины и азартные, забористые флотские выражения лейнер с помощью лебедки был установлен и зафиксирован в стволе. За операцией наблюдал главный инженер батареи, отдавая указания матросам.

Алексей поднялся на площадку перед массивной приземистой башней. Он не собирался вмешиваться в работу матросов, просто хотелось еще раз полюбоваться уже ставшим привычным видом мощных орудийных башен. Сейчас на покатой крыше одной из них была закреплена съемная лебедка, с помощью которой и устанавливали лейнер в стволе правого орудия.

— Смирно! Командир на батарее, — скомандовал военинженер второго ранга.

— Вольно, товарищи, продолжайте работу. Распоряжусь на камбузе, чтобы кок приготовил еды с добавкой. И по полстакана красного вина каждому!

Заключительная фраза командира вселила воодушевление в порядком уставших краснофлотцев. Тяжелая работа пошла веселее.

* * *

Такое новшество, как лейнированные стволы орудий, первоначально отсутствовало в проекте батареи, но командир Алексей Лещенко настоял на установке именно такого, более современного варианта. В принципе его батарея уже и так активно участвовала в учебных стрельбах на различного рода маневрах. И старые стволы были уже порядком изношены, требовали замены. Вот невесть как попавший в эти времена Алексей из России XXI века и решил воспользоваться удобным случаем, чтобы модернизировать основную огневую мощь Севастополя. Ведь скоро предстояло стрелять отнюдь не по буксируемым в море щитам…

Больших трудов, нервов и хождений по кабинетам высокого флотского и армейского начальства стоила модернизация 35-й батареи ее командиру. Но Алексей, уже «вжившийся» в образ и в личность капитана Лещенко, понимал, что только так и можно было подготовиться к грядущей грандиозной битве.

Положение серьезно осложнялось тем, что один из подчиненных еще в тридцать седьмом году, во время репрессий «великой чистки», написал донос на своего командира. Якобы у него родня за границей. Но тогда комбат Лещенко честно заявил, что известный за рубежом певец Петр Лещенко — его дядя. Но семья не поддерживает с ним отношений с 1921 года. Но все же в те суровые времена хватало и меньшего повода, чтобы быть уволенным со службы, а то и хуже — объяснять «компетентным товарищам», как горячо ты любишь родную партию. Имея при этом вполне реальную перспективу стать «врагом народа» с высшей, не подлежащей обжалованию мерой…

Но тогда молодого артиллерийского офицера Алексея Лещенко спас лично товарищ Сталин! Когда Иосифу Виссарионовичу доложили о делах коммунистов, подлежащих пересмотру партийных комиссий, то ответ его был примерно таким: «Я тоже слушаю Петра Лещенко и люблю его пение. Так что, меня тоже за это из партии выгнать…»

Практически сразу же после этого Алексей Лещенко был восстановлен в партии и назначен командиром батареи № 13. А вскоре молодой офицер-артиллерист был направлен на Курсы усовершенствования командного состава Военно-Морского Флота.

И вот, пользуясь «высочайшим блатом», «попаданец» Алексей Лещенко затеял рискованную игру, целью которой было укрепление огневой мощи Севастополя. К сожалению, военная командно-административная машина громоздкая и относительно неповоротливая. Притом не конкретно какая-то, а, в общем, любая. Но Алексею удалось «продавить» собственные наработки по модернизации 35-й батареи. И сменные лейнеры стволов орудий были не единственным новшеством.

* * *

Сами колоссальные двенадцатидюймовые орудия были существенно переделаны по лично разработанному проекту капитана Лещенко, вернее, Алексея, который очутился вдруг в начале сороковых годов XX столетия в Севастополе.

Во-первых, их длина была увеличена с 52 до 57 калибров — соответственно, вместо без малого шестнадцати метров — почти семнадцать с половиной. Важны ли эти лишние полтора метра, ну чуть больше?.. Да, если речь идет о дальнобойности колоссального орудия. Вместо сорока четырех километров предельной дальности «Тридцатьпятка» теперь могла бить фугасным дальнобойным снарядом на сорок восемь километров.

Во-вторых, лайнеры стволов имели хромированный канал, что существенно повышало живучесть артиллерийской системы. А вот это требование было залогом совершенно невероятных нововведений в обустройстве и модернизации бронебашенной батареи. Зная о современных автоматах заряжания на танках Т-72 «Урал», Т-90 «Владимир», и конечно же — на Т-14 «Армате», Алексей решил сконструировать нечто подобное и для подачи 305-миллиметровых снарядов. Под полом боевого отделения башни размещалась «карусель» диаметром три с половиной метра. В ней горизонтально укладывались снаряды, вершинами к центру, а сверху них в отдельных лотках — метательные полузаряды. Далее двойной лоток зарядного устройства опускался, забирал выбранный боеприпас из «карусели» и поднимался на уровень затвора. Дальше досылатель вталкивал боеприпас с метательными зарядами в казенник, а затвор закрывался. Только замковой вручную вставлял запальную трубку. Все операции выполнялись автоматически, и в результате скорострельность орудий увеличилась с двух-трех выстрелов в минуту до пяти. А это было уже весьма существенно в бою.

«Карусель» автомата заряжания на два десятка снарядов и зарядов загружалась вручную. При этом погреба боезапаса, которые окружали каждую из двух бронированных башен, располагались очень удачно. Это очень сильно экономило время и силы расчетам гигантских пушек. Все-таки ворочать снаряды под полтонны весом — достаточно трудоемкое занятие. К тому же непосредственно при выстреле часть орудийной прислуги уходила в подбашенное отделение.

* * *

Спустившись ко входу в массив второй башни, Алексей отошел в сторону, давая пройти бригаде матросов-дизелистов.

— Смир-рна! Командир на батарее! — Немолодой уже старшина приложил ладонь к рабочему берету.

Капитан Лещенко тоже вскинул ладонь к форменной фуражке, приветствуя матросов.

— Вольно, товарищи. Продолжайте работы.

— Вольно!

У входа в батарею замерли часовые в парадной форме и с винтовками с примкнутыми штыками.

Пройдя сквозной коридор, через помещение центральной силовой станции, где ровно гудели дизели, Алексей направился мимо центрального коридора в помещение второй башни, а потом и в подбашенное помещение второй башни. Здесь слева от входа во вторую башню находилась секретная библиотека. Взяв у начальника библиотеки необходимые документы, капитан Лещенко расписался в журнале учета. Вернувшись в центральный коридор, Алексей пошел в правое крыло массива подземной крепости: мимо лазарета и помещения командного состава справа, кубрика и телефонной станции слева — к себе в каюту.

Шаги гулко раздавались в узких коридорах-потернах, освещенных фонарями в стальной оплетке. Над головой сводчатый потолок — это наиболее оптимальная форма, воспринимающая ударные нагрузки при вражеских обстрелах. А выше — за стальными швеллерами противоосколочного подбоя — многие метры крепчайшего фортификационного бетона. По пути капитан Лещенко то и дело прикладывал ладонь к козырьку фуражки, отвечая на приветствия встреченных офицеров. Нужно было поработать с документами до ужина. Ожидались поставки новых, более мощных дизель-генераторов для силовой станции батареи. После модернизации требовалось гораздо больше электроэнергии. Капитану Лещенко нужно было сверить все необходимые бумаги.

* * *

Прицелы, дальномеры и весь комплекс управления стрельбой тоже был модернизирован. Целеуказание две колоссальные двухорудийные башни получали от командно-дальномерных постов. Один из них находился справа, севернее батареи в четырехстах пятидесяти метрах, а второй КДП — южнее, в двухстах метрах слева от массива береговой крепости. Там из скального массива вырастали броневые рубки недостроенных линейных крейсеров типа «Измаил». Их броня защищала от удара крупнокалиберных шестнадцатидюймовых снарядов и двухтонных бомб, а внутри имелись современные приборы и оборудование для наведения и управления стрельбой бронебашенной батареи.

Совсем недавно комплекс управления артиллерийским огнем 35-й батареи пополнился экспериментальной радиолокационной станцией и системой инфракрасного обнаружения. Помимо трудностей с размещением нового оборудования внутри бетонного массива батареи возникли проблемы с электропитанием. Требовались новые, более мощные дизель-генераторы и аккумуляторы. Было необходимо сделать новые линии электропроводки и связи внутри батареи. Словом, проблем хватало, но это были приятные хлопоты.

Тридцать пятая батарея на Черноморском флоте была образцовой, поэтому именно на ней и внедрялись различные новшества в военном деле. И капитан Лещенко в своей «новой ипостаси» старался всячески поддерживать это мнение у командования.

* * *

— Разрешите, товарищ командир батареи?.. — В открытую дверь каюты вошел инженер батареи, воентехник второго ранга Николай Лобанов.

— Входите. Что у вас?

— Замена лейнеров орудийных стволов выполнена. Замеры показали полное соответствие. Вот список отличившихся матросов и старшин, прошу их поощрить. — Инженер батареи положил на стол комбату рапорт.

— Хорошо, Коля, давай акт приемки, я подпишу. Кстати, как раз хотел пройтись наверх, полюбоваться башнями. — Алексей подписал акт приемки работ. Потом сложил секретные документы в сейф и запер дверь своей каюты. В помещении рядом за столом что-то писал комиссар батареи Иванов.

— Что, Виктор Ефимович, дел накопилось?..

— Да, есть маленько, — поднялся со своего места старший политрук.

— Фильм сегодня будет?

— Обязательно! Будем крутить комедию «Веселые ребята» с Любовью Орловой и Леонидом Утесовым.

— Ага, а потом в матросских кубриках только о Любови Орловой и будет разговоров — от отбоя и до утренней побудки! — пошутил Алексей.

Выбравшись на поверхность через главный вход на батарею, капитан Лещенко вместе с военным инженером поднялся к первой орудийной башне. Стволы орудий смотрели на водную гладь Черного моря. На горизонте отчетливо виднелся силуэт крейсера.

Алексей полной грудью вдохнул терпкий, настоянный на морской соли с привкусом йода и сухой степи ветер. Волны с шумом накатывали на древний Херсонес, как делали это сотни и тысячи лет назад. Казалось, две приземистые броневые башни тоже срослись с многовековой историей здешних мест.

— Коля, завтра начнем наваривать скобы к башням для крепления комбинированной разнесенной брони, — сообщил капитан Лещенко, придержав фуражку от порыва ветра.

— Да, я знаю, — кивнул военный инженер.

— Обсудим более детально на вечернем совещании комсостава после ужина.

* * *

Это тоже была идея Алексея, который использовал свою уникальную «память попаданца» — не столько какие-то фундаментальные знания, сколько историческую и техническую эрудицию. Человек, поневоле ставший «капитаном Лещенко», командиром Тридцать пятой бронебашенной батареи, прекрасно знал, что произойдет всего через два месяца, а потому и торопился. Выступал с самыми невероятными идеями, спорил до хрипоты настаивал на немедленных ремонтах и модернизации оборудования и вооружения батареи. До изнеможения муштровал личный состав на учениях и тренировках.

Хотя в принципе и офицеры, и матросы привыкли к плотному графику службы. Батарея считалась образцово-показательной на Черноморском флоте, а потому постоянные учения и проверки стали нормой жизни. Служить здесь было так же почетно, как и на любом крейсере или эсминце.

Разнесенное бронирование представляло собой панели из броневой стали и толстой резины в несколько слоев. К тому же между броней самой башни и этим «слоеным пирогом» оставалось свободное пространство. Экранирование должно было быть установлено на боковых сторонах башен и на крыше. Расчеты, а потом и полигонные испытания под Ленинградом показали, что такая защита существенно увеличивает стойкость к обстрелам крупнокалиберными снарядами и к взрывам авиабомб.

* * *

Вернувшись на батарею, Алексей глянул на массивные наручные часы и направился на камбуз. Подходило время ужина. За питание личного состава на батарее помимо кока отвечал еще и военврач. Но командиру снять пробу с матросской еды — флотская традиция. Алексей прошел на камбуз, там его уже ждал начальник санитарной службы батареи, военврач третьего ранга Казанский.

— Здравствуйте, Евгений Владимирович, — пожал руку Алексей Лещенко. — Ну, чем порадует нас сегодня кок?

— Здравствуйте, Алексей Яковлевич. — Военврач со всеми держался уважительно, но в то же время, несколько отстраненно. Но эта отстраненность не была какой-то отрицательной чертой характера. Просто накладывала отпечаток его профессия, пожалуй — самая гуманная на войне. Для военных медиков чины и звания не слишком важны, ведь на операционный стол все ложатся без погон. — Макароны по-флотски, салат из свежих овощей и компот со свежими булочками. Я бы еще рекомендовал днем выдавать личному составу квас — погода выдалась жаркая.

— Хорошо, я позвоню в отдел снабжения и распоряжусь, чтобы завтра же нам прислали бочку кваса.

— Пожалуйста, товарищ комбат, на пробу. — Кок, матрос Фирсов, протянул командиру вилку.

Алексей с удовольствием попробовал макароны с мясной поджаркой и подливой. Простое и сытное блюдо было очень вкусным.

— Команде — ужинать. Потом у всех — свободное время. Да, кстати, сегодня матросы хорошо потрудились, а потому я прошу выдать каждому по полстакана красного вина. Вы не возражаете, товарищ военврач?

— Совсем нет, Алексей Яковлевич. Я бы даже сказал, что это только пойдет на пользу молодым и крепким организмам, — улыбнулся начальник санитарной службы батареи.

Ужинали моряки на свежем воздухе под навесом из маскировочных сетей. За столами то и дело раздавались смех и шутки. Моряки, усталые, но довольные, перебрасывались репликами, обсуждали предстоящий фильм. Рядом ужинали офицеры батареи.

После еды было объявлено свободное время. Матросы побежали к морю искупаться. А офицеры собрались в кают-компании на совещание. Обсуждали план работ на следующий день. Комбат Лещенко доложил о начале монтажных работ по установке дополнительной брони на башнях. Согласовали график, необходимые инструменты и наряд сил с военными инженерами батареи. Возглавил монтаж дополнительной брони орудийных башен инженер-механик, воентехник второго ранга Степан Никулин.

Начальник войскового хозяйства техник-интендант второго ранга Бордюк отчитался о количестве «слоеных» защитных блоков. По его словам выходило, что на первую башню на складе имеется полный комплект, а вот для второй башни половина блоков бронирования еще не подвезли.

— Займитесь этим вопросом, Яков Павлович. Чтобы завтра недостающие блоки разнесенного бронирования были на батарее.

— Есть, товарищ командир, займусь сразу же после утреннего построения.

Потом обсудили еще несколько вопросов. Нужно было проведать в госпитале матроса, неделю назад сломавшего руку. За это дело взялись старшина второй башни Иван Славиновский и политрук второй башни Иван Панкратов.

* * *

Лучи заходящего солнца освещали массивные силуэты башен Тридцать пятой батареи. Огромный «сухопутный крейсер» погружался в сон. Но вахтенные сигнальщики, дежурные офицеры и технические расчеты оставались настороже. В погребах боезапаса дремали во тьме остроголовые могучие снаряды. Заряды с порохом покоились пока на стеллажах. Белый город у синего моря затихал и засыпал под защитой мощных орудий.