Ключи жизни. Музей слышезримости: опыт конструктивного миросозерцания

Георгий Рубисов, 2023

Мир, в котором мы сейчас живем, в одно и то же время слишком велик и слишком мал, слишком богат и слишком беден; его темп слишком быстр и слишком медленен. Сложность мирового процесса обусловливается еще тем, что в каждый его момент все явления в нем происходящие – совершаются одновременно. Сумма накопленных человечеством знаний, и скорость передвижения и сообщения, которыми располагает человек нашей эпохи, настолько велики, что сам человек просто растворяется в них, подобно капле воды в океане. Живя в такой действительности, люди стремятся найти хоть какие-нибудь «указательные вехи» на путях жизни, невзирая на то, что их поиски связаны с тяжелыми испытаниям. Цель книги – установить непосредственную связь между читателем и «указательными вехами», которые должны служить на путях его жизни как маяк и днем и ночью. «Указательные вехи» помогут многим людям расширить их кругозор, не требуя в то же время никакого обязательства удерживать в памяти множество всяких трафаретных понятий и терминов, заимствованных из словаря прошлого. Конструктивное миросозерцание, то есть выработка, истолкование и проведение в жизнь новых светлых и живых идей, критическое отношение к настоящему, и трезвое мышление о будущем – вот те основные положения, которые автор предлагает на рассмотрение читателя. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Введение

Три присутствия

Я никогда не забуду той удивительной цепи событий, которые в первый раз начались в августе 1912 года, когда мне было двенадцать лет. Явления эти повторялись регулярно изо дня в день в течение двух лет, вплоть до кануна Рождества 1914-го года. В тот день последнее звено этой длинной цепи выскользнуло из моих рук, навсегда запечатлев в моей памяти тем самым принятое мною на себя обязательство.

Эти явления, за очень немногими исключениями, происходили всегда на заре в нашей усадьбе и всегда в той комнате, в которой я спал и работал.

Даже теперь, после стольких лет, я вижу и слышу и представляю себе до мельчайших подробностей все тогда происходившее, как будто бы все «это» случилось вот-вот сегодня утром.

Я крепко спал. Мне снились чудесные сны. Внезапно — верю, что это было наяву, — я ощущаю чье-то присутствие в моей комнате. С любопытством, желая узнать, кто и что это, я открываю глаза. В комнате полумрак — я понимаю, что ночь уже кончилась. Первые слабые лучи рассвета еле-еле пробиваются сквозь трещины деревянных ставень.

Было ли то, «что» произошло потом, действительностью или просто странным, повторяющимся сном? Этого я никогда окончательно так и не смог выяснить, даже сам для себя, даже наедине с самим собою.

В нескольких шагах от моей кровати я увидел трех человек — трех мудрых Старцев. Может быть, то, что я тогда видел и знал, происходило только в моем воображении. Не все ли равно, была ли это галлюцинация, сон или действительность: виденное оказало огромное влияние на всю мою последующую жизнь.

Передо мной, в моей комнате, стояли три Старца, в одеждах, украшенных знаками Солнца. Рыцари Солнца — так я их тогда назвал мысленно.

Они заговорили медленно и проникновенно: «Мы пришли защищать тебя и руководить тобою. Отныне мы всегда будем около тебя, даже тогда, когда ты не будешь в состоянии нас видеть».

Они не сказали, кто послал их ко мне.

Видение было настолько реально, что, как сейчас помню, я ущипнул себя в руку и раздвинул пальцами веки — нет, я не спал, я действительно видел этих Старцев и слышал их слова. Быть может, все это был сон? — Может быть. Ведь можно видеть сон про сон, находясь во сне, и во сне можно видеть сон о том, что ты уже проснулся.

В конце каждого такого посещения мною овладевал страх.

Тогда я начинал громко кричать и звал отца.

Как сейчас вижу, — открывается дверь, и отец в длинной белой рубашке спешит мне на помощь.

Я указываю ему на то место, где стояли «Они», но «Их» уже нет. «Они» уже скрылись, безмолвно проскользнув за спину отца, — как раз в тот момент, когда отец открывал дверь, «Они» исчезли.

Отец уверял меня, что он ничего не видел.

Эти происшествия очень беспокоили отца; он всегда спешил прийти на мой зов; он всегда слышал мой голос, когда я разговаривал со Старцами, но он уверял, что не слышал никаких голосов, отвечавших мне.

* * *

Так прошли месяцы, потом годны, и я полюбил этих Трех Старцев. Их присутствие становилось для меня с каждым новым их приходом все более и более реальным. Вскоре я начал чувствовать их присутствие иногда даже и днем, особенно если мне или кому-нибудь из моих близких угрожала какая-нибудь опасность.

Один такой случай произвел на меня особенно сильное впечатление.

Был осенний вечер. Я и мой брат Николай возвращались домой с охоты, с ружьями, перекинутыми через плечо. И вот, зная, что патронов у нас больше не осталось, Николай в шутку приставил дуло моего «Винчестера» к своей груди и попросил меня спустить курок — он хотел испытать чувство человека, в которого стреляют. Исполняя его желание, я спустил курок, ударник щелкнул, но выстрела не последовало — ведь ружье не было заряжено. Несмотря на это, сам не зная почему, я вдруг забеспокоился и даже почувствовал, как острый озноб пробежал по всему моему телу, и тогда я понял, что выходка была непростительной глупостью. Мы продолжали наш путь. Уже совсем недалеко от нашего дома Николай заметил двух ворон, сидящих на верхушке очень высокой сосны и сказал: «Жаль, что у нас нет больше патронов!» В шутку, мы оба навели наши ружья на ворон, взвели курки, прицелились. Брат стал уверять меня, что он «застрелит» одну их них, так как глаз у него был более меткий, чем у меня. Он нажал курок и мнимо «выстрелил». Еще мгновение — и я тоже спустил мой курок. Но тут произошло чтото страшное и непонятное — последовал настоящий выстрел. Ворона камнем упала в нескольких шагах от нас. Онемев от страха, мы молча глядели друг на друга, потом обнялись, потом стали на колени и начали, как умели, кому-то молиться. В этот момент я почувствовал с особенной силой, что «Трое» были около нас.

* * *

Произошло ли действительно это чудо, или же и этот случай был «совпадением», т. е. осуществлением одной из редчайших случайностей, которые могут произойти не чаще, быть может, чем один раз в миллион лет, как подлинное чудо материального мира? Существовала ли действительно связь между этим происшествием и «Тремя», была ли она объективной или существовала только в моем воображении? Какое это имеет значение!

Дня меня лично это событие явилось подтверждением какой-то таинственной, но явно реальной связи. Моя вера в «Трех» еще более укрепилась, я знал сердцем об их постоянном присутствии, об их покровительстве. Я знал: «Они уже помогли мне, уже помогли моему брату, они помогут и моим друзьям». «Они» стали как бы частью моей воли, стали помогающей и направляющей силою «внутри моей собственной воли».

* * *

Несколько месяцев спустя, в ночь под Рождество 1914 года, Старцы явились в последний раз. — «Так как мы теперь уже хорошо знаем друг друга, — сказали они, — мы можем прекратить наши утренние посещения. Ты понял, что мы существуем и что мы всегда и всюду “будем с тобой”. Но, перед тем как уйти, мы хотим, чтобы ты запомнил: тебе предстоит начать Большое Дело — и его ты обязан будешь выполнить. Мы укажем тебе, когда для этого настанет срок».

* * *

«Когда срок настанет», мы «будем с тобою». Эти слова живут в моей памяти. Они остаются для меня подлинной действительностью, даже если предположить, что «Они» мне являлись ко мне во сне, что «Их» присутствие и все то, что тогда произошло, было только плодом моего воображения. — Действительность или фантазия? Но что это может изменить?

Приобретенные «зрячесть сердца» и пробужденное сознание имеют больше значения, чем все эти вопросы.

С тех пор прошло уже сорок лет и, по мере того как годы уходили в прошлое, очертания «Большого Дела», о котором говорили мне «Трое», постепенно принимали в моем сознании все более определенные формы. Мое представление о том, чем это «Дело» должно быть, становилось все более и более ясным, я уже знал, что оно направлено на пользу человечества, что оно доброе дело и что это вне всяких личных интересов.

* * *

Сколько раз мир уже видел, и сколько раз он это еще увидит в будущем: — как зерно, прорастая, превращается в растение; зародыш яйца — в птицу, в рыбу, в животное; ребенок — во взрослого человека.

Сущность бытия в зерне, в яйце, в зародыше — великая тайна. Она для нас неуловима, непроницаема, но она существует. Кто-то Великий, Неведомый призвал нас, людей, быть самою жизнью, и благодаря этому — быть свидетелями возникновения, развития и исчезновения — и существ и событий.

* * *

Первый камень основания «Большому Делу» положен выходом в свет этой книги. Идея «Музея Жизни» — есть зерно этого «Дела».

Эта идея несет в себе высокие ценности и содержит огромные возможности для настоящего и для будущего человека и человечества. Осуществление идеи «Музея Жизни» сделалась потому и для меня основной целью моей жизни, частью моей судьбы.

Кое-что из прошлого и пари о корове

Однажды, в июльский солнечный день, мой старый испытанный друг Петр неожиданно постучался в дверь моего бюро на семьдесят седьмом этаже небоскреба на площади Рокфеллера в Нью-Йорке.

Пожав мне руку, он поспешил объяснить, что пришел не по делам, а просто так — поговорить и полюбоваться великолепной панорамой города с вышины небоскреба.

В течение нескольких минут он смотрел на океан домов и молчал. Потом сел на стул, закурил трубку и молча продолжал смотреть в окно.

Гудзон, дома и небоскребы, серо-голубой океан, все это под музыку города, под шум и гул человеческой толпы, рев автомобилей, катеров, пароходов и аэропланов, все это и виделось и слышалось. Я, он, мы, люди — этот город. Жизнь.

Зрительные образы и звуки, которые мы воспринимали, подтверждали наше сознание того, что Нью-Йорк «существует». Эта реальность возможна только благодаря наличию «Времени» и нашего бытия в нем. Свидетельство о «времени», в свою очередь, обуславливаемо нашим сознанием присутствия всех этих звуков и шумов, и всего стоящего незыблемо и движущегося.

— «Хотел бы я знать», — сказал я, — «сколько еще времени простоят эти современные здания, и будут ли они здесь, на этой площади, через тысячу лет? Ведь тогда, даже если они и сохранятся, никто не назовет их “современными”. Вероятнее же всего, жизнь изменится до такой степени, что жители земли не смог ут даже представить себе того, что мы сейчас видим и слышим».

Снова наступило молчание.

Две маленькие, толстые мухи, явно в романтическом настроении, прожужжали мимо нас, словно желая напомнить, что и они «живут» и тоже имеют отношение ко всему происходящему.

— «Помнишь ли, Петр, о том пари, которое мы с тобой держали несколько лет тому назад?» — «В этом самом бюро, на этом самом месте мы спорили о том, на какое расстояние от Нью-Йорка нужно отъехать, для того чтобы встретить первую живую корову? Ты утверждал, что полчаса езды будет достаточно, я же, что больше. Мы тогда решили проверить это немедленно и сразу же отправились за город на автомобиле. Только час спустя, в тридцати километрах от города, мы увидели на зеленом лугу первую корову.

Мы посмотрели на нее. Корова посмотрела на нас. Ничего значительного не произошло. Корова не могла знать, для чего мы сюда приехали, но и мы сами тоже не знали этого по-настоящему. Не скрывалось ли за этим незначительным эпизодом чтонибудь более важное?»

На обратном пути мы говорили о том, какими далекими сделались для жителей больших городов животные и природа. Современные люди не только исключили их из жизни горожан, производя безостановочно с самыми, казалось бы, добрыми, но фальшивыми намерениями, все в большем и большем масштабе запланированное убийство природы, создавая, как будто нарочно, самые неподходящие для здоровья условия жизни, заставляя человека жить в каких-то узких кирпичных ящиках, — все это с одной целью — поднять цены на участки земли, сделать их частью города, и ускорить темп жизни.

Мы помолчали, потом Петр сказал: «Почему ты вспомнил сейчас об этой коровьей экспедиции? Ведь то, что я чувствую сегодня, казалось бы, не имеет ничего общего с тем, что я переживал несколько лет тому назад, когда я держал с тобою это пари». И он продолжал: «Нам лишь кажется, что наше прошлое не имеет непосредственной связи с нашим настоящим. На самом деле прошлое вкристаллизировано в наше существование, в наши эмоции, наш разум, наши органы чувств. Оно окрашивает в свой собственный цвет весь процесс нашего восприятия жизни, наше видение и слышание».

Вновь очень близко прожужжали мухи. Потом внезапно через окно ворвался дерзкий ветер. Я закрыл окно. Мы вышли, поднялись в бар на 79-м этаже, уселись в креслах XX-го века и еще долго продолжали нашу беседу.

Помню, как на прощание я сказал Петру: «Знаешь — то, что прошлое вкристаллизируется в наше существо, это так и не так. Сильный, внимательный к знакам судьбы и мудрый человек может жить, помня свое прошлое, но не сливаясь с ним. Такой человек может создать что-то ценное и новое. На старом, запачканном и уже зарисованном холсте не нарисовать новой картины. На уже заснятой фотографической пластинке не заснимешь четко новый сюжет».

«Да, это так», — ответил Петр. — «Но попробуй-ка не сливаться с прошлым, если даже с настоящим я и ты, и мы все, сливаемся все время! Если ты сумеешь не сливаться с просторами тебя окружающей жизни, — ты сразу же очутишься на вершине высокой горы и увидишь яснее и себя, и то, как прекрасен мир!»

«Слышезрение» — новое слово. Музей слышезримого прошлого

Прошло еще несколько лет.

Теперь, когда я пишу эту книгу, я стараюсь особенно тщательно выбирать слова, могущие помочь мне выразить и объяснить одну из главных «обязанностей», налагаемых на нас безостановочным движением времени через постоянно присутствующую грань — черту между прошлым и будущим.

Эта грань-черта есть живое сердце никогда не останавливающегося времени.

Все течет. Все меняется. Все становится прошлым.

Неизбежно приходит роковой час и вот человек, и целое поколение уходят навсегда в это прошлое. И в нашем настоящем их уже больше нет. Но феноменальный мир, в котором они когда-то жили (жили в прошлом), сможет еще существовать многие тысячелетия. Ведь еще стоят старые египетские пирамиды, еще текут старые реки и те же старые океаны все еще омывают наши старые континенты. Когда-нибудь и они уйдут в прошлое, так как и у них есть их «роковой час».

Что же можно сделать, чтобы сохранить будущим поколениям прошлое «им» предшествовавших поколений, по возможности таким, каким оно было для них когда-то «их» настоящим.

Чтобы иметь возможность хотя бы частично противостоять разрушительному действию уходящего времени, человеку и человечеству необходимо иметь в своем распоряжении «слышимые» и «видимые» свидетельства о «прошлой» жизни отдельных людей и народов, о «прошлой» физической природе их материков, о некоторых некогда совершившихся событиях. Затем нужно иметь средства для оживления наново этих свидетельств, т. е. для превращения их в своего рода «воскресшее прошлое», способное вновь воздействовать на разум и чувства будущего человечества.

Возникает вопрос — имеем ли мы и можем ли мы иметь в нашем распоряжении средства запечатлеть раз навсегда подобные исторические документации «очевидности», которые можно было бы одновременно и видеть и слышать?

Ответ ясен — можем.

Сокровищница прошлого может быть передана из рук в руки людям последующих поколений; то, что мы переживаем теперь, при известных условиях, может быть «оживлено», и люди будущего смогут «слышезреть» прошлое по своему желанию.

«Слышезрение» — новое слово, которое я ввожу для обозначения одновременного «слышания и видения» чего-либо. Слова: «слышезрение», «слышезримое», «слышезреть» могут быть существительным, прилагательным, и глагольными формами. В качестве прилагательного это слово приложимо к говорящему фильму, сделанному в далеком прошлом, который смогут смотреть люди будущего.

«Слышезрение» означает демонстрацию такого звукового фильма перед зрителями. Представим себе, что например в 2960 г. мы приглашены на сеанс «слышезрения» в «Музее Жизни», т. е. в «Доме Слышезрения». Мы будем слышезреть хорошо сделанный красочный или одноцветный звуковой фильм, подлинное свидетельство о далеком прошлом человечества.

Вообразим, что нам, живущим в нашем веке, дали бы возможность слышезреть, как строилась пирамида Хеопса 5700 лет тому назад или — как Ноев Ковчег остановился на вершине горы Арарата, или как 20 столетий тому назад Клеопатра влюбилась в Антония, или как строился Фаросский маяк в 360 году до Р. X.

Представим себе, что мы могли бы наблюдать начало и рост Христианства, Буддизма, Ислама, — и своими глазами и ушами увидели и услышали бы великих Пророков, и были очевидцами какого-то периода последовательных событий их жизни. Каким новым громадным опытом обогатилось бы в подобном случае наше «понимание»?

Сожжение «ведьм», обвинявшихся в «близости с дьяволом» в Англии; сожжение христиан — за «ересь» — в Египте; или т. н. «еретиков» — в Испании:

— За что?..

— Кем?..

Увы, мы знаем, что осуществление такого «слышезрения» для этого прошлого уже невозможно, так как это прошлое безвозвратно потеряно для нас. Нельзя перенестись назад ко времени, от которого нам не оставлено никакого слышезримого свидетельства.

Но то, что неосуществимо в отношении этого уже ушедшего прошлого, может стать, — и станет, — чудесной действительностью для будущего «прошлого» человечества. В настоящее время мы уже обладаем знанием и техникой, необходимыми для устройства и регулярной работы таких будущих центров «слышезрения».

При настоящем состоянии нашей науки и техники вполне возможно изготовить для людей 13 000-го года нашей эры «слышезримые» фильмы на основании еще сохранившихся, заснятых фильмов — свидетельств Второй мировой войны и дать им возможность «услышезреть» Рузвельта, Черчиля, Сталина. Можно также будет показать этим зрителям говорящих Муссолини и Гитлера и их «деяния».

Таким же способом будущие поколения смогут сделаться «очевидцами» большей части наших и грядущих исторических событий, независимо от того, в какой части света они бы ни происходили, но при условии, что они будут должным образом слышезримо зафильмованы.

Какое новое, расширенное понимание людей, событий и циклов истории может таким образом стать доступным человеку будущего!

Через какие-то 500 000 лет земля, вероятно, будет населена совсем иными расами, говорящими на нам неведомом языке.

Теперешние материки, вероятно, исчезнут и появятся новые на новых местах. Но пока существует человек, будут оставаться в силе универсальные законы общей человеческой психики и сознания, одинаковые во все времена. Поэтому мы можем быть уверены, что те человеческие существа будущего, которые посетят сеансы слышезрения в «Музее Жизни» в 13 000-м или другом году, смогут понять и оценить суть прошлого, сколь бы отдаленным для них оно ни было.

Все это звучит фантастически, нереально! Между тем, это вполне реально и осуществимо. Повторяю, наше XX-е столетие уже обладает всеми необходимыми для этого знаниями и техникой.

Единственно, что нужно еще успеть сделать — это организовать «Музей Жизни», или Музей «Слышезрения».

О памятниках прошлого

Время течет. Одно поколение следует за другим.

Уходящие поколения, движущиеся по дороге времени из настоящего в прошлое, оставляют по обеим ее сторонам следы своих прохождений, результаты своих исканий, творчества, своих форм существования, — то, что мы называем материальными памятниками.

Каждое поколение вносит, применительно к своим возможностям, свой собственный вклад в общую сокровищницу человеческой цивилизации и культуры, и таким образом, оставляет в наследство поколениям будущего — результаты своих достижений в области науки, государственности, искусства.

Различие в смысле суммы результатов во всех этих областях между отдельными поколениями обычно прямо пропорционально различию между их материальным богатством.

Природа, со своей стороны, также оставляет памятники ее жизни — геологические и океанографические преобразования, запасы минерального топлива, следы великих сейсмических катаклизмов и т. д. Большие или малые, понятные нам или не понятные, эти памятники жизни являются великой и незаменимой ценностью; они свидетели прежних времен, они — памятники чудес прошлого.

Памятники прошлой человеческой деятельности, памятники деятельности природы, в смысле их значения для поколений будущего, всегда остаются, в большей или меньшей мере, загадкой. Забытые и как бы не существующие иногда в течение нескольких сот или тысяч лет, они появляются, в один прекрасный день, как бы из небытия, о них начинают думать, приступают к их изучению и вдруг они оказываются в центре всеобщего внимания; люди, вдруг, сознают ценность того, о чем в течение долгого времени, они и не подозревали.

Как и почему так случается?

Как будто бы какая-то высшая сила в известный момент обращает внимание людей на тот или иной из «памятников прошлого», возбуждает их интерес и открывает им новые перспективы.

Не вправе ли мы видеть в подобных случаях проявление деятельности этой неведомой Силы — «Силы Свершаемости»^[2]? Хотя всегда человеческому роду было свойственно любопытство по отношению к прошлому, одного этого человеческого любопытства было бы недостаточно, чтобы вдруг вызвать из прошлого целые забытые эпохи.

Если говорить по существу, то за всю нам известную историю человечеству еще не удалось сделать ничего такого, что могло бы быть названо деятельностью действительно в большом масштабе, — в масштабе человечества. И я прошу все силы мира о том, чтобы люди XX-го и XX1-го веков достигли когданибудь такого состояния сознания, при котором они создали бы что-либо в мировом, в общечеловеческом масштабе, не думая о выгоде или о рекламе завтрашнего дня.

В состоянии не-сознательности народы ведут «великие» войны в «великом» масштабе. От этого проистекают «великие» опустошения — и только. Народы, правительства, за немногими исключениями, — например, Ганди, — до сих пор не могут понять того, что мирная и созидательная работа в миллионы раз была бы и более великой и более нужной, чем все эти нечеловеческие «грандиозные» и никому ненужные разрушения.

Сожжение библиотек

Около 200 лет до Р.Х. Цин-Ши-хуанди, первый китайский император, положивший начало централизованному китайскому государству, завершивший двухсотлетнюю эпоху Враждующих Царств, не будучи в состоянии справиться с оппозицией, которая находилась под сильным влиянием учения Конфуция (и других существовавших тогда книг различных философов), приказал сжечь все книги, и все китайские библиотеки были превращены в пепел.

История повторяется!

Мысль Китайского Императора, заставившая его сжечь книгохранилища Китая, впервые возродилась в Египте во время арабского завоевания. Вероятно, величайшей из всех древних библиотек была Александрийская библиотека, которой покровительствовал Птоломей Филадельфийский, и которая была основана Александром Великим, вероятно, под влиянием его учителя Аристотеля. Эта библиотека, как рассказывают, включала в себе около 420 000–700 000 томов или свитков папируса, что должно было равняться приблизительно 50 000–100 000 современных книг, если считать в среднем по 300 страниц в книге. Существует много противоречивых версий о том, как и почему сожжена эта — единственная в мире — библиотека. Некоторые историки считают, что она сама загорелась во время большого пожара, когда Цезарь сжигал свой флот в Александрийском порту. Другие утверждают, что она была уничтожена генералом Амру по приказанию Калифа Омара, пламенного последователя Корана. Омар в 641 году н. э. приказал Амру уничтожить все те книги, которые находятся в противоречии с Кораном, а также и те, которые повторяют то, что сказано в Коране. И вот, чтоб не ошибиться, Амру велел сжечь все книги Александрийской библиотеки! Это производилось систематически и хладнокровно: в течение 5-ти месяцев, знаменитые Александрийские бани отапливались свитками папирусов величайшей и лучшей библиотеки того времени. Таким образом народ получил некоторое вознаграждение, но только в виде дешевых бань.

Помпея

Есть еще другие памятники, возникшие против воли человека и тем не менее увековечившие его эпоху, например — извержение Везувия и уничтожение городов Помпеи и Геркуланума. Эти памятники прошлой жизни были воздвигнуты самой природой. Сколько еще есть других, рассеянных по всему миру памятников, которые были созданы великими потопами.

Вулканы и Наводнения! Ведь все контуры современных морей и материков созданы ими, и мы, следовательно, связаны с этими геологическими катастрофами самой живой связью.

Мы так мало знаем о них. Сегодня вы можете купить входной билет — и ворота Помпеи открываются перед вами, вы видите все то, что осталось от этого когда-то богатого, развращенного города!

Китайская стена

Существуют также материальные памятники, вызванные к жизни велением не человеческих событий. Зачастую какоелибо незначительное само по себе абстрактное событие являлось причиной сооружения человеком огромных построек.

Откуда происходит слово «Китай» — по-английски China? Вот что рассказывают Китайцы:

Около 200 лет до Р.Х., в сотне миль от города Хиенканга, с громадным шумом упал на землю с неба большой раскаленный аэролит.

По неизвестным причинам один из жителей этого района, быть может — последователь Будды, вздумал объяснить падение аэролита как «весть с неба»!

Он пустил слух, что видел на аэролите предостерегающую надпись, будто бы расшифрованную для него странствующим мудрецом. И вот, эти кем-то услышанные слова сплелись постепенно в легенду — и легенда пошла гулять по всей стране, передаваясь из уст в уста, от человека к человеку.

Легенда состояла в предсказании, якобы написанном на посланном с неба аэролите, что во время или вскоре после царствования Императора Цин Ши страна его будет побеждена и разделена надвое врагами извне.

Когда Император услышал о подобном предсказании, он пришел в страшую ярость и исполнился ко всем и всему подозрительностью и недоверием. Сначала он попытался отыскать человека, пустившего этот слух. Но, конечно, найти виновника уже оказалось невозможным. Тогда Император решил уничтожить всех, кто жил в том районе, где упал аэролит. Целые деревни были обезглавлены. Аэролит был разбит в куски, куски брошены в огонь и рассеяны по ветру. Все следы его исчезли. Но казни и уничтожение аэролита не могли успокоить Императора. В уме зловещая легенда продолжала расти, он все больше и больше думал о страшном предсказании. И вот, он пришел к заключению о необходимости обнести свои владения высокой стеной, для того, чтобы оградить их от вторжения врагов. Раз возникнув в его сознании, эта мыль о стене сделалась навязчивой идеей, и Император спешно издал приказ начать постройку «стены в 15 000 километров».

Подданным было объявлено, что страшные чужестранцы в 20 метров ростом, со ступнями длиной в один метр, готовятся напасть на них, и что срочная постройка стены необходима для защиты Империи от их вторжения.

Таким образом, аэролит повелел возвести Великую Китайскую Стену.

Цин Ши не нравилось быть лишь одним из многих. И он издал декрет, объявивший самого себя Первым и Единственным Императором Империи.

Хотя после него было еще множество Императоров, именно его династия оказалась недолговечной.

Роковой аэролит предусмотрел и это!

Цин Ши хотел наново перестроить все. Для начала он приказал уничтожить или сжечь те камни, свитки и деревянные дощечки, на которых была записана вся предшествующая история Китая. Вот почему, так говорят китайцы, у них не сохранилось исторических записей до времен царствования Цин Ши.

Затем он приказал нескольким тысячам самых богатых и знатных семей переселиться в новую, им построенную, столицу. Для самого Цин Ши было там построено премножество домов и дворцов!

Подданные говорили, что у него было 13 140 жен — во много раз больше, чем у царя Соломона! Если бы он провел с каждой из них только одну ночь, это взяло бы 36 лет. Однако, Цин Ши признал законными наследниками только 24 детей: 13 мальчиков и 11 девочек. Он был уверен, что род его сможет править Империей долгие годы, но он ошибся.

Началась постройка Великой Стены. Император поручил своему старшему сыну руководить грандиознейшими работами. Миллионы людей трудились как рабы, и большинство из них погибло от непомерного труда и ужасных лишений. Ненависть к Императору росла во всей стране, и вот однажды сын Императора получил письмо. Письмо было поддельное, с поддельною же подписью Императора, и в нем был приказ Императора своему сыну немедленно покончить жизнь самоубийством. Послушный сын подчинился приказу отца и лишил себя жизни.

Через несколько лет Цин Ши умер и его второй сын начал царствовать. Первым актом его царствования было убийство всех двенадцати своих братьев и одиннадцати сестер, а меньше чем через год, он и сам был убит одним из своих солдат, по имени Хан.

К имени Цин, по каким-то неизвестным причинам, была прибавлена буква «а» в конце слова «Чайн». Таким образом, имя «Chin» превратилось в «China» и по этому имени вся страна стала называться «Чайна».

И здесь, снова, можно проследить невидимое присутствие «Силы Свершаемости», распоряжающейся судьбами и путями империй, императоров и народов!

Не воля человека, но «Сила Свершаемости», явленная в форме упавшего аэролита, родила идею о Великой китайской стене, которая около 14 веков действительно защищала Китай от вторжения иноплеменников, пока наконец в XIII-м веке после Р. X. Чингиз Хан не взял ее штурмом.

Все произошло от небольшого аэролита: Великая Китайская Стена, дома и дворцы Императора, его 13 140 жен, его 13 сыновей и 11 дочерей (которые все погибли) все было уничтожено и над всем торжествовал солдат Хан. «Чайн» превратился в «Чайна» — в «ханьский» Китай, народы Китая все еще называют себя «Сынами Хана».

Рассказывают, что похороны Императора Цин Ши были произведены самым странным образом. Желая скрыть от народа его смерть возможно дольше, гроб с разлагающимся и испускающим ужасное зловоние телом был окружен множеством возов, наполненных гнилой рыбой, зловоние которой на всем пути отпугивало народ и отвлекало его внимание от замаскированной погребальной процессии.

Вавилоняне, египтяне бальзамировали своих Правителей, но Строитель Великой Китайской Стены, человек, от имени которого происходит само название Китая, был погребен под удушающее зловоние гниющей рыбы!

Непрошенные гости

Существуют и такие памятники, которые появляются на земле извне как непрошенные гости, и сразу же творят своим появлением прямое разрушение и произвол.

Слыхали ли вы когда-нибудь о гигантском сибирском метеорите, весом в 10 000 тонн? Он упал совершенно неожиданно 30-го июня 1908 г., в Тунгусии, в Сибири. По какой-то случайности он упал не в океан — куда падает около 75 % всех метеоров — а на твердую почву.

Этот «Памятник» снизился, вероятно, со скоростью около 100 000 миль в час. Когда он коснулся земли, сила от удара была так велика, что огненный столб, состоявший, вероятно, из отброшенной назад рикошетом части огненной массы, поднялся более чем на 15 километров в небо. Столб этот был виден на расстоянии более 200 километров и оставил у всех видевших его ужасное воспоминание.

Этот метеор совершенно сравнял с землей тысячи квадратных километров девственного леса! Деревья в 5 или 10 метров в диаметре ломались, как спички. В мгновение ока погибло много миллионов деревьев. Стволы и ветви были оторваны, изломаны и разбросаны во все стороны на многие километры. Начали гореть соседние леса. Прошло много месяцев прежде чем пожары прекратились. На месте падения аэролита образовался глубокий кратер.

Раз такой метеор мог однажды упасть на землю, то ясно, что и в будущем такие же или даже еще большие метеоры смогут вновь на нее обрушиться. МЫ не можем знать, когда это может произойти и куда упадут метеоры. Возможно — не на пустынную Тунгузию, а на какой-нибудь большой, населенный город.

«Музей Жизни», стоя на своем посту, сможет в течение большого периода времени улавливать в этих явлениях законы их первичности. Следуя теории вероятности, это даст возможность кое-что высчитать и предусмотреть. Таким образом, «Музей Жизни» сможет со временем способствовать науке чтобы помочь человечеству предусматривать возможность подобных катастроф. Без «Музея Жизни» память о целом ряде событий сможет лишь в редчайших случаях пережить свое поколение. Разве кто-нибудь, кроме астрономов-специалистов, даже в СССР, помнит теперь о катастрофе, которую вызвало падение аэролита в 1908-м г.?

Между тем, метеор 1908 г. был в высшей степени важным событием. Он явился, прежде всего, предупреждением Земле о возможности повторения подобных происшествий. Странный гость явился неожиданно, а завтра, быть может, за ним могут последовать другие, еще большие по размерам, и это сможет вызвать страшное извержение, взрыв подпочвенных газовых камер, в результате чего может появиться новая «Атлантида». Если же он упадет в океан, несмотря на то, что сила удара в таком случае частично будет ослаблена упругостью водного пространства, огромная волна, подобная гигантской стене, обрушится на соседние материки, и, прокатившись по их поверхности, снесет все живое на своем пути — наши города, села, людей, животных, леса, реки и озера.

Может ли когда-нибудь произойти подобная катастрофа? — Почему же нет? Мы знаем, что подобные катастрофы в прошлом бывали не раз, а следовательно они могут повториться и в будущем.

Когда же? — Никто не знает.

Чудеса материальных памятников

Рассмотрим теперь некоторые из примитивных способов, употреблявшихся людьми древности для постройки тех вещественных памятников, которыми они желали увековечить память о себе у будущих поколений.

Идея подобных сооружений, предназначенных зачастую стать памятниками величия, обычно рождалась в уме одного из тогдашних зодчих. Он создавал планы, производил расчеты, и затем по этим планам целая армия работников (архитекторы, художники, каменщики и просто рабочие) воздвигала задуманные памятники.

Некоторые из таких построек зачастую были задуманы одним каким-нибудь зодчим, и затем, по заказу какого-либо из властелинов они строились в течение десятков, а иногда и сотен лет, усилиями сотен тысяч рабочих.

Описания памятников вы можете найти в книгах, можете осматривать их во время путешествия, но, конечно, — они безмолвны. Они не могут явиться слышезримыми свидетельствами Музея Жизни, который только один может дать возможность будущим поколениям переживать и прочувствовать, слышать и видеть и даже частично осознать то, что было раньше. Вспомните Египетские пирамиды или Фаросский маяк. Рассказы о храме царя Соломона.

Пагода Све-Дагон, в Рангуне.

Храм Солнца в Бальбеке. Гиттитские статуи в Каркемише. Храм Будда-Гайа.

Менек. Мохенджо-даро. Хараппа.

Если бы они могли рассказать нам о себе и о своей эпохе! Но они не могут. Они не могут говорить. Люди не способны оживить их. Приблизительные, мертвые, сведения, которые дает нам о них наша мертвая история, очень не полны.

Чудо подлинного, живого восстановления жизни народов прошлого и их истории сможет быть осуществлено только в будущем Слышезримостями Музея Жизни. Поэтому мы нуждаемся в Музее Жизни.

Многие из древних памятников уже стали развалинами или полуразвалинами, но они все же еще с нами. Мы признательны Фараонам, Царям, Архитекторам, художникам, оставившим нам пирамиды, храмы, театры, и разные другие великие произведения прошлого. Ведь, в те отдаленные времена не было ни нашей техники, ни нашей науки. Чтобы построить такие памятники, людям далекого прошлого приходилось работать десятки и сотни лет — кроме мускульной силы и самых примитивных средств у них ведь ничего не было, и только божественный по существу разум человека смог уже тогда претворить их в памятники.

А что же оставим после себя мы, люди XX-го века? Создадим ли мы нечто лучшее и большее, чем древние люди? И знаем ли мы, для кого и для чего и что будем строить, если решимся на это? Нет никакого сомнения в том, что при наличии Музея Жизни, Человечеество будет обладать более живым сознанием и тем самым сможет помогать подлинно великой и прекрасной работе Музея Жизни. И мы сделаем это!

Кто это — «мы»? — Вы! Каждый человек! Мы! Мы?

Название «Музей Жизни» звучит претенциозно, но, употребляя его, я хотел лишь указать на дух и цель такого учреждения, чтобы читатель мог лучше понять и почувствовать его положение во времени будущего.

Наше современное знание и наука, включая математику, химию, физику, и механику, в соединении с нашим материальным богатством дают уверенность, что мы действительно имеем в своих руках все необходимые средства для того, чтобы создать Музей Жизни и поддерживать на протяжении будущих тысячелетий его функционирование и тем самым предоставить будущим поколениям возможность по желанию возвращаться в воскрешаемое прошлое путем демонстрации «Слышезримостей», благодаря чему Музей Жизни станет величайшим живым, — само-воскрешающимся Памятником.

Примечания

2

Сила Свершаемости — основная идея этой книги.