Восстания. История идей и идеологов

Георгий Кулаков

Сегодня, во время, когда из повестки убирают само явление протеста – «зацензуривая» слова песен (!), убирая из новостных выпусках сюжеты о массовых акциях, снимая фильмы о том, что все бунтовщики и революционеры в истории России наивные дурачки, мы считаем важным рассказать, чем руководствовались лидеры протестной активности на разных этапах истории страны.

«…не пропадёт ваш скорбный труд и дум высокое стремленье»

Первые российские революционеры

Движение декабристов (оно получило своё название в честь событий 14 декабря 1825 года, когда произошло главное событие в его деятельности — восстание на Сенатской площади Санкт-Петербурга) вошло в российскую историю как первое революционное движение. Оно включало в себя главным образом прогрессивно настроенных дворян-офицеров и было направлено на кардинальное изменение политических и общественных порядков в России.

Возникновение движения декабристов порождено целым рядом факторов. Одним из них, безусловно, стоит полагать патриотический подъём, связанный с итогами Отечественной войны 1812 года. Не последнее место возможно отвести и ознакомление части российских дворян с порядками в Западной Европе в ходе заграничных походов русской армии в 1813 — 1814 годах, предпринятых с целью разгрома армии Наполеона, вторгавшихся в Россию в 1812 года. Там, за рубежом, не было крепостного права, но было широко распространена философия Просвещения (её представителями в России выступали Н. И. Новиков и А. Н. Радищев), а в начале 1820-х годов в целом ряде европейских стран произошли революции.

Тайные общества декабристов

Одно из них, существовавшее в 1816 — 1817 годах под названием «Союз спасения», представляло собой сугубо конспиративную организацию, сходную по типу с масонским орденом. Численность союза была невелика — в пределах 10—12 человек; видную роль в нём играли браться А.Н. и Н. М. Муравьёвы, С. П. Трубецкой и И. Д. Якушкин. Члены организации ставили перед собой целью ликвидировать самодержавие и ввести конституцию, отменить крепостное право. В 1817 году членами союза предпринята попытка организовать «Московский заговор»: с ним связаны планы убийства императора Александра I из националистических побуждений. Однако основную часть деятельности «Союза спасения» составляло просветительство — его члены публиковали произведения французских мыслителей, имея намерением таким образом повлиять на формирование общественного мнения. Организация просуществовала недолго: её участники разошлись во мнениях по поводу программы действий и методов борьбы.

Куда более многочисленным и активным может быть признан «Союз благоденствия», в рядах которого находились более 200 участников. При сходстве целей с «Союзом спасения» у этой организации были иные методы действия. Воздействие на общественное мнение дополнялось проникновением во властные структуры, члены этого союза организовывали так называемые «ланкастерские школы» (школы самообразования для солдат, призванные воспитанию их в оппозиционном духе).

В 1821 году произошёл раскол организации на Южное и Северное общества. Различие их во многом определяется разным подходом к решению общественно-значимых вопросов, нашедшим отражение в их программах. Эти документы, соответственно, были подготовлены П. И. Пестелем («Русская Правда») и Н. М. Муравьёвым («Конституция»).

Так, «южане» будущей формой правления видели республику, а «северяне» — конституционную монархию. В области административно-территориального устройства члены «Южного общества» придерживались идеи унитарного государства, а члены «Северного общества» были приверженцами идеи федерации.

Представители «южан» полагали необходимым решать земельный вопрос более кардинальным способом, проведя освобождение крестьян с землёй, частичную конфискацию помещичьих земель, формирование двух фондов — общественного (земля из его состава подлежала распределению между всеми желающими и не могла быть объектом купли-продажи) и частного (эти земли предназначались для производства «изобилия»). Подход «северян» был куда как более умеренным, поскольку на первом этапе предполагалось освободить крестьян без земли, после чего — с предоставлением минимального надела в размере 2 десятин.

При этих концептуальных различиях оба общества были едины в требованиях ликвидации сословий, предоставления населению России гражданских свобод, в необходимости отменить рекрутские наборы, ликвидировать военные поселения и ввести всеобщую воинскую повинность.

Идеология декабризма как историческое явление

Вопрос об идеологии декабристов не перестаёт волновать историков на протяжении без малого двух веков — всего того времени, которое отделяет нас от восстания 14 декабря 1825 года. Но нужно заметить, что, изучая факт формирования этой идеологии и определённую связь с русским и европейским просветительством, исследователи признают: конкретные формы такой связи, а также фазы эволюции просветительской эволюции не для всех являются очевидными. Особый интерес историков вызывает изучение так называемой «декабристской среды», под которой подразумевается «широкий круг идеологических, литературных и социально-бытовых явлений, где возникали и распространялись общественные и эстетические идеи декабризма». Прослеживается взаимодействие декабристов с общественным движением того времени, а также влияние их идей на революционное и общественное движение вообще в последующий период истории.

Определённо, возможно говорить о том, что мировоззрение декабристов связано как с либеральным идеологическим «обрамлением» официального курса Александра I, так и с разными национальными моделями действовавших в то время конституционных учреждений и либеральными доктринами второй половины XVIII — первой четверти XIX века.

Весьма показательно, что зарубежные (в первую очередь — французские и английские) современники декабристов соотносили их с европейской политической традицией, говоря об их воодушевлении идеями западного конституционализма.

Необходимо отметить, что для существования и распространения либеральных идей в первые два десятилетия царствования Александра I были достаточно благоприятные условия. Современники (особенно молодые), наблюдая успехи конституционного правления в других странах, предполагали, что подобный опыт распространится и на Россию. Даже после запрета в России тайных обществ (1822) сохранялась доступность ознакомления с литературой и периодической печатью европейских стран (показательно: о таком кругом чтения свидетельствовал состав библиотек таких известных людей того времени, как А. С. Пушкин, Н. М. Муравьёв, П. Я. Чаадаев). Так, в России появился многотомник действовавших в то время конституций и описание государственного устройства «неконституционных» государств. Порой ощущалось, что Россия через некоторое время сможет присоединиться к числу «политических» государств (т.е. таких, где существуют те же институты и свободы, что и в европейских государствах).

Европейское просветительство и российские реалии

Политическое самообразование многих декабристов началось с ознакомления с трудами деятелей эпохи Просвещения. Особое место в их ряду занимали произведения Монтескье, «Дух законов» — в первую очередь. В этом труде центральное место отведено идее представительного правления. Оно понималось как политический механизм, который позволяет каждому гражданину участвовать в делах государства через своих представителей. Если для идеологов декабризма не вызывала сомнений необходимость в политической свободе и сравнительных достоинствах национальных моделей представительства, то воплощение этой идеи в условиях России (организация представительного правления) не было ими проработано ввиду неясности путей реализации. П. И. Пестель и Н. М. Муравьёв в своих конституционных проектах так и не смогли решить вопросы, касающиеся имущественного ценза, механизма выборов и др.

Для конституций конца XVIII — начала XIX века, в основе которых лежали идеи Монтескье, основой являлась гарантия прав и свобод человека и гражданина. Главным смыслом создания конституций предполагалось обеспечение свободы и безопасности человека, защиты его от произвола (включая произвол, исходящий от государственной власти), восприятие гражданской свободы как свободы политической. Такой подход вполне объясним: в силу существовавшей в тогдашней России правовой традиции и культуры взаимоотношений между властью и личностью отечественным мыслителям было сложно понять и усвоить принципиальное положение классического либерализма о том, что свобода личности является отправной точкой политического и социального устройства.

Сущность правовых реалий первой четверти XIX века наглядно демонстрируют такие акты, как Польская хартия (1815) и Уставная грамота Российской империи (1820). В последнем из названных документе понимание гражданских прав и свобод изменено по отношению к первому: права граждан России рассматриваются не как естественные (т.е. присущие изначально каждому гражданину), а как некие «ручательства», установленные самодержцем-монархом. При этом принадлежность к нации обеспечивала гражданину полный объём гражданских прав, то в «Уставной грамоте» не найти термина «российские граждане», но используется понятие «российские подданные».

Показательно, что первым из прав граждан и в «Польской хартии», и в «Уставной грамоте» обозначена свобода вероисповедания, а следом — равенство всех граждан перед законом (в «Уставной грамоте») и свобода печати (в «Польской хартии»). Есть в положениях этих документов и нормы, формально гарантирующие неприкосновенность личности, свободу перемещения, неприкосновенность собственности. В известной степени можно говорить о том, что эти нормы российского права заимствованы из французской хартии 1814 года, а та, в свою очередь, базируется на положениях «Декларации прав человека и гражданина» (1789).

Исследователи декабризма как социально-политического явления связывают рассмотрение вопроса декабристами о гражданской свободе, ее рамках и гарантиях с представлениями о реформировании социальной структуры общества. Однако даже в «Русской Правде» П. И. Пестеля и в «Конституции» Н. М. Муравьёва представления о реформировании российского общественного устройства изложены непоследовательно. В силу этого декабристов возможно оценивать как идеологов скорее политического, а не социального реформирования.

Очень важно обратить внимание на то, что в сферу гарантий прав личности против насилия со стороны государства во французском законодательстве революционного периода (конкретно — в конституции 1793 года) закреплено право «сопротивления насилию» («la resistanse a l’oppression»). Оно распространялось и на отношения личности и государства, причём народ рассматривался законодателем в качестве некой коллективной личности, а также было провозглашено право народа на восстание против государства, которое нарушило общественный договор. Такой подход во французском законодательстве восходит к идеям одного из видных деятелей французского Просвещения — Ж.-Ж. Руссо — о «суверенитете народа». Хотя, как можно допустить, с творчеством этого мыслителя декабристы вполне могли быть знакомы, но концепцию народного суверенитета они не восприняли и, соответственно, не применили в своей практике. Они предпочли способ «военной революции», не предполагающей участия народа в процессе перехода власти.

Политические взгляды декабристов

При всём радикализме взглядов декабристы, в основной своей массе, были сторонниками умеренности политического идеала. (Исключение составляли, пожалуй, П. И. Пестель и его окружение, да идеологи «Общества южных славян»). И заключался этот идеал в конституционной монархии.

Говоря современным нам языком, исследователи называют декабристов либеральной оппозицией, поскольку выступали против власти, которая в начале 1820-х годов отказалась от реформаторского курса.

Программные документы организаций декабристов были достаточно эклектичны, противоречивы (договориться сторонникам преобразований так и не удалось), незавершёнными, да и известны далеко не всем этих объединений. Историки отмечают, что идейной платформой декабристов явилось ограниченное, «толкуемое исключительно в рамках конституции», понимание свободы.

Насколько бы не были либерально ориентированы идеологи декабристов (к примеру, Н. М. Муравьёв), насколько бы не была программа продуманной и авторитетной — говорить о последовательном либерализме ведущих деятелей движения достаточно сложно. Требование конституции для многих участников движения по сути ограничивалось лишь пониманием её как ограничения монархии. Далеко не все разделяли свободу политическую и свободу гражданскую, не говоря уже о понимании механизма их реализации в условиях России.

Говоря об отношении к государству со стороны декабристов, нужно отметить следующее. Деятели Просвещения (в частности — В. Гумбольдт) полагали, что предназначение государства состоит в устранении препятствии на пути развития личности и в установлении общей безопасности. Всякое насилие над правом человека на самореализацию и наступление на его индивидуальную свободу В. Гумбольдт полагал совершенно вредным, хотя бы эти действия предпринимались бы из самых благих побуждений, а необходимость в государстве, по его мнению, диктовалась потребностью в поддержании баланса политических сил в обществе и предотвращении злоупотреблений. Вопреки просветителям, декабристы оставались во многом государственниками. Эта позиция была присуща и Н. М. Муравьёву, и П. И. Пестелю: оба идеолога декабризма стояли на позициях фактически неограниченных возможностей государства.

О важной роли положения о свободе печати и роли общественного мнения свидетельствуют документы, оставшиеся от «Союза благоденствия».

Особо следует сказать о свободе экономической деятельности и собственности. Данный принцип положен рядом мыслителей того времени в основы либеральной доктрины, но идеологи декабризма от него были достаточно далеки. Не все даже были убеждены в необходимости отмены крепостного права в России, а те, кто даже рассуждал о «зле крепостничества», не всегда исходили из экономических доводов. Да и опыта хозяйствования у большинства участников движения декабристов не было.

Достаточно противоречивыми были взгляды декабристов на свободу ассоциаций. Отмечая журналистику, благотворительность, образование, воспитание подчинённых и вербовку новых членов как допустимые формы публичности, они продвигали проекты борьбы с враждебными тайными обществами — как в союзе с правительством, так и помимо него.

О свободе получения образования в документах движения декабристов не нашлось упоминания. Весьма мало внимания уделено свободе вероисповедания. Не столь однозначными воспринимались взгляды на национальный вопрос, отражённые в проектах, подготовленных П. И. Пестелем, хотя для Н. М. Муравьёва федерализм не рассматривается как право на свободу для национальных меньшинств (Россию этот идеолог предлагал реорганизовать в 14 самоуправляющихся «держав», построенных по территориально-административному принципу).

Рассматривая представления лидеров декабристов о необходимости индивидуальной (личной) свободы, необходимо отметить порицание членами тайных обществ не только политических «язв Отечества», но и «явного неуважения к человеку вообще». При этом не суть важно было, какой бы не являлась форма политического устройства России (монархия или же республика): приоритет декабристы отдавали даже не реальному уравнению всех в гражданских правах и подкреплению этого равенства гражданскими правами, даже не реальным выборам «президента республики», а необходимости создать такой механизм политического представительства, который способствовал ускорению гражданского развития российского общества и его социальную унификацию.

По мысли современных исследователей, для декабристов была характерна в основном политическая программа либералов, но вот введение её применительно к российским условиям предполагалось ими избирательно, фрагментарно. Если современник декабристов — близкий к правительству реформатор М. М. Сперанский — уже разделял свободу гражданскую и свободу политическую (политическая свобода даже рассматривалась им как условие свободы гражданской), то формы и гарантии участники обществ декабристов специально не обсуждались. Да и не все отдавали приоритет проведению конституционных реформ перед социальными преобразованиями.

Деформированный либерализм и его последствия

Нечёткость в расстановке приоритетов в части установления свобод (если сравнивать представления идеологов декабризма с классической либеральной доктриной) ряд историков оценивают как предпосылку перерождения либеральных настроений членов тайных обществ в период с 1818 по 1821 год в настроения политического заговора.

Взгляды, присущие идеологам движения, рядовым участникам и даже участникам восстания на Сенатской площади, не были единообразными. Для последних тонкости либеральной доктрины и возможности её воплощения в условиях тогдашней российской действительности не всегда были ясны и понятны: их нередко и не посвящали в «святая святых» заговорщиков. Так, не было единообразия в понимании даже таких терминов, как «конституция», «либеральный» и т. п. Многие «рядовые члены» движения в ходе расследования деятельности организаций свои воззрения обозначали весьма кратко и нечётко. Такое обстоятельство расценивается исследователями декабризма как не как либеральная система взглядов, а как некий «паралиберализм» или даже «псевдолиберализм», при этом под видом либерализма скрывается (причём не всегда осознано) что-то другое.

Лидеры декабристов и их взгляды

Одним из выдающихся деятелей движения являлся Павел Иванович Пестель (1793 — 1826), возглавлявший «Южное общество». Разработанный П. И. Пестелем конституционный проект, имевший название «Русская Правда», был поистине революционным. В документе провозглашалось уничтожение самодержавия, ликвидация крепостного права, введение в России республики. История сохранила высказывание Пестеля: «Я сделался в душе республиканец и ни в чём не видел большего благоденствия и высшего блаженства для России, как в республиканском правлении».

«Русская Правда» предполагала, что высшим органом государственной власти надлежало стать народному вече, которое избирается всем народом на основе прямого и равного для всех граждан избирательного права без каких-либо ограничений.

В России, которая виделась П. И. Пестелю как республика, предстояло провозгласить равенство всех граждан перед законом, свободу слова, печати, ощутимо снизить налоги, а также сократить срок воинской службы для солдат. При этом рабство должно было быть «решительно уничтожено, дворянство должно непременно навеки отречься от гнусного преимущества обладать другими людьми».

Для освобождённых крестьян предусматривалось наделение их землёй и передача им половины земельного фонда страны, что могло быть осуществлено путём частичной конфискации помещичьих земель. В то время такой аграрный передел воспринимался как самый кардинальный.

Никита Михайлович Муравьёв (1796 — 1843) известен как один из первых организаторов тайных обществ декабристов.

Разработанная им «Конституция» России предполагала уничтожение крепостного права после революции: «Крепостное состояние и рабство отменяются. Раб, прикоснувшийся земли русской, становится свободным». В документе провозглашалось уничтожение сословий, объявление равенство всех перед законом, говорилось о свободе слова, печати и вероисповеданий. Однако, при всём радикализме предполагаемых перемен, предложения Н. М. Муравьёва были куда как более умеренные, чем взгляды П. И. Пестеля, и это связано в первую очередь с тем, что Россия виделась не как республика, а как конституционная монархия. При этом высшим законодательным органом Н. М. Муравьёв предлагал сделать двухпалатный парламент, избираемый на основе имущественного ценза и именуемый как «народное вече». Императору отводилась роль высшего чиновника в государстве. Однако отказ российского императора ввести конституцию мог быть поводом для провозглашения в стране республиканской формы правления.

Не столь решительным, как у П. И. Пестеля, видится и преобразование в аграрной сфере. Н. М. Муравьёв надеялся на поддержку революционных преобразований со стороны дворянства, а потому предлагал сохранить ему существенные привилегии. В частности, предполагалось сохранение помещичьего землевладения при весьма ограниченных возможностях освобождённых от крепостной зависимости крестьян (им надлежало получать небольшие, в 2 десятины, земельные наделы).

Конец ознакомительного фрагмента.