Что происходит? Куда я попал?

Георгий Крылов, 2023

Мне на голову упала сосулька. Из-за этого я оказался в другом мире. Мир жестокий. После апокалипсиса. Бандиты, монстры, и второй шанс. Дальше все зависит только от меня. Только я решаю кем быть в новой жизни. Ведь новая жизнь – это тот шанс, о котором я мечтал. А об этом ли я мечтал? Может лучше пусть все окажется страшным сном? Для обложки использовалась генерация нейросети Kandinsky 2.2

Глава 4. Джули

Я еле доработал смену. Тело болело, руки отваливались. На плече расплылся синяк. Хотелось всё бросить. Забыть о тренировки, но я дал слово, что в деле. Пусть я и не знал, куда меня занесёт судьба, пусть я не знал куда едет Джули, но я дал слово, которое нужно было сдержать. А в следующий раз нужно будет осторожнее разбрасываться словами. В любом случае это ведь опыт.

Дождь. Сырость. Холод. После лета зима казалась чем-то сопливым и противным, как грязь, что хлюпала под ногами. Дождь лил с небольшими перерывами. Земля жадно впитывала осадки, стараясь насытиться на будущее. Летом дожди были редкостью, но это не мешало нам собирать урожай.

Джули уже приехала на место. В этот раз я не стрелял. Стояла задача отработать движения и привыкнуть к тяжести оружия. Я всё-таки спросил её с кем мы собираемся воевать. Для чего всё это нужно.

— Вань, ты на прогулку собрался? Это тебе не по берегу моря гулять. Мы можем столкнуться с любой гадостью, которая захочет нашей смерти.

— Бандиты?

— Возможно. А может и одичавшие. Слышал про таких? Что жрут пойманных мальчишек.

— В детских страшилках слышал.

— А теперь представь, что это не страшилка, а правда. Когда они на огонёк пригласят, то явно не трапезой поделиться, а эту трапезу из тебя сделают, — ответила она.

— Ясно.

— Ничего тебе неясно. Ты привык к этому городу, к его безопасным дорогам. Я здесь пятый день, но сама уже успела расслабиться. Здесь почти ничего не происходит. Мелкая ерунда, что не требует внимания. Но стоит выйти за его пределы, ты останешься один на один со степью. В степи же нет известных сценариев. Одно дело, когда караваны едут по проторенным дорогам от города к городу, от форта к форту и другое дело, когда мы съезжаем с дороги и оказываемся в ничейных землях. Наш Юг освоен лишь наполовину. Мирные договоры заключены с тремя десятками городов. Десяток городов думают о заключении мирного соглашения. Десятка три остаются независимыми и чихать они хотели на общие законы. Есть города, где власть принадлежит полностью полиции, есть города, где власть принадлежит бандитам. Где-то анархия, в других местах фанатизм. Но везде тебя будут уважать, если ты можешь выстрелить.

— Стрелять бездумно нет смысла.

— Если не выстрелишь ты, то выстрелят в тебя, — ответила она.

— А если человек невиновен? Если мне показалось, что он враг? Почему вначале не разобраться?

— Нет времени на разборки. Есть секунды на то, чтоб узнать кто выстрелит первым. От этих секунд, от быстроты реакции зависит твоя жизнь. Возможно, она тебе не дорога, поэтому можешь смело разбираться и искать правых, виновных. А пока ты их ищешь, то кто-то продырявит твоё тело, — ответила она.

Больше я вопросов не задавал. Продолжил тренировки.

С каждым днём я чувствовал себя увереннее, но стрелял всё равно паршиво. Нормально ко мне относилась лишь Джули, остальные косились в мою сторону и не могли понять, зачем она со мной возиться, когда проще заменить на более опытного. Петька даже предлагал своего товарища, который не прочь был бы подзаработать. У того жена второго ждала, а он ещё с ней у родителей жил. Но Джули отклонила его кандидатуру, оставив меня в команде. Команда. У нас была именно команда, которая должна была научиться друг друга прикрывать и отставить личные предубеждения. Это было сложно. Петька то и дело тупил, порой не понимая чего от него хотят. Бурый считал нас с ним расходным материалом, а Джули терпеливо собирала нас вновь, втолковывая, что она не собирается терять ни одного человека из отряда.

У неё были большие планы. Она хотела собрать большой отряд, который бы занимался добычей железа. Машин так из шести. Но для начала надо было съездить на разведку и доказать другим, что там есть железо. Координаты или хотя бы примерное направление места, где прятался город, а ехали мы, похоже, в старый город, Джули держала в секрете. У неё уже был отряд, который она потеряла. Десять машин попали под пули бандитов. Она одна смогла уехать на машине и оторваться от нападавших. Получилось так, что выжила из отряда лишь она.

Бурый к этой истории относился недоверчиво, я же не видел поводов ей не доверять.

Чем больше я узнавал Джули, тем больше видел в ней противоречий. Она была уверенно, со скупыми движениями, резкими суждениями и хриплым голосом. Всегда готова к нападению, настороженная, готовая рвануть в бой. Среди нас она чувствовала себя на равных. В ней не было присуще другим женщинам жеманства и кокетства. Как-то мы пересеклись с городовыми, которые заинтересовались к чему мы готовились, каждый день тренируясь на площадке. Вначале они думали, что главный здесь был Бурый. Но Джули их быстро переубедила. Спустя какое-то время они уже трепались с ней, не обращая внимания, что она женщина. А ведь вначале отнеслись к ней с пренебрежением и недоверием.

Джули умела завоевать доверие. Могла показать, что она своя в доску. И это выглядело естественным. Дошло до того, что я не мог представить её в платье. Поэтому когда увидел её в нём на службе в храме, то дар речи потерял.

В тот день был праздник. День окончания войны. Люди пошли в храм. Я там был вместе с семьёй. Отец настаивал, чтоб мы посещали его. Я как раньше не был верующим, так и не смог уверить в силу Божественных сил. Здесь верили в Дождь и Солнце. Жрицы от имени людей просили урожайного лета. Храм представлял собой место, огороженное колоннами, под крышей. Сюда спокойно мог поместиться весь город, ещё место оставалось. Жертвенный алтарь был под открытым небом. Обычно на него наливали воду и клали хлеб. Жрец просил сытого лета, мира, здоровья, все запевали молитвенную песнь, а потом отправлялись по домам за накрытые столы. Ходили в гости. Дарили небольшие подарки.

Женщины в храм могли зайти лишь в юбках, а не в штанах. Тогда я и увидел её не в доспехи, а в платье. На вид она была хрупкой, с аккуратными формами. Грудь, которая прям создана была для мужских ладоней. Небольшой зад. Мысли понеслись в каком-то диком направлении. Она же слушала жрецов и не обращала ни на кого внимания. Я же не мог отвести от неё взгляда, мысленно снимая с неё это платье. Под ним ведь не было этой хрупкости. Она была другой, а платье это скрывало.

Запели песнь. Она не подпевала. Лишь шевелила губами. Опять закашлялась. Приложила платок, пряча кашель в него. Потом всё же решила выйти из храма. Я пошёл следом за ней, поймав неодобрительный взгляд отца. Она откашлялась. Раскрыла зонт, который висел у неё на руке и который я не замечал всё это время. Не смотря по сторонам, Джули пошла в сторону гостиницы. Я нагнал её в два шага.

— Можно составить тебе компанию?

— Попробуй, — ответила она. — Чего? Дар речи потерял от моей красоты?

— Неожиданно.

— М, а должно быть ожидаемо? — насмешливо спросила она, посмотрев в мою сторону.

— Джули, почему ты решила за оружие взяться?

— А ты как думаешь?

— Пыталась выжить?

— Отчасти. В моей деревни было для женщин два выхода: или на спине ноги раздвигать, или из пистолета стрелять.

— И ты выбрала последнее.

— После того как мне не понравилось на спине лежать, — она усмехнулась. — С тех пор никогда никому не позволяю себя на лопатки уложить.

— Сама укладываешь?

— Типа того.

— Ты красива в платье.

— Ещё скажи, что ты без ума от моих волос и глаз.

— Не смейся. Ты красивая.

Она промолчала. Мелкий дождь бил по щекам. Оседал на куртке. Джули была одета довольно легко и словно не чувствовала холода. Я шёл рядом с ней и пытался найти тему для разговора, но мысли упрямо уходили в сторону её тела, что было скрыто этой тряпкой. Кровь стучала в висках. Глупо. Надо было давно найти… А чего я так ждал, чтоб найти девчонку, которая не отказалась бы со мной делить кровать? Чего я жду? Когда погода наладится?

— Выступаем через три дня после окончания дождей, — сказала она. — Я думаю…

— Сегодня оставь эти разговоры. Завтра об этом поговорим. Ты сейчас что планируешь делать?

— К себе пойду. Переодеться надо.

— Потом с Бурым засядешь?

— У него свои планы. А к чему такой интерес к моей скромной персоне?

— Пошли ко мне праздновать. Нечего одной оставаться. У нас народу много. Весело должно быть.

Джули остановилась. Посмотрела на меня. Внимательный взгляд. Изучающий. Откинула немного голову назад, кривя губы в усмешке. Явно хотела сказать, что язвительное. Отшить, но передумала.

— Хорошо. Пойдём к тебе праздновать, — согласилась она.

Это мне показалось добрым знаком. Когда мы дошли до моего дома, семья уже вернулась. Отец встретил Джули хмурым взглядом, но ничего не сказал по поводу её присутствия на празднике, а мама встретила её радушно. Как будто я невесту в дом привёл. Я как-то не любил праздники. Мне они казались бессмысленными и пустыми. Я не понимал, почему должен веселиться, если мне в данный момент веселиться совсем не хотелось. Только из-за даты? Я не понимал всей этой суеты, когда детвора ждёт чуда. Вроде бы надо было понимать, что я и столкнулся с таким чудом, когда получил вторую жизнь, но я всё равно оставался скептиком. Порой мне казалось, что причина этой второй жизни был какой-то технический сбой, когда душе забыли стереть память. Думать же что что-то сжалилось и сделала такой щедрый подарок, я не верил в это. Слишком казалось нереальным. Да и прежняя жизнь мне не особо помогала в этой. Разве только постоянно напоминала, что если я не хочу помирать с сожалением о прожитых года, я должен действовать, а не стоять на месте.

Джули праздники нравились. Она с удовольствием возилась с мелкими девчонками, что было странно видеть. Я никак не мог сложить образ воина и нежной женщины в голове. Смотря на неё, казалось, что здесь какой-то обман и опять появилось желание этот обман разгадать.

Мои родители собрались в гости, а Джули в гостиницу. Я вызвался проводить Джули хотя был уверен, что ей это не нужно. Она не стала отказываться. Стоило нам выйти на улицу, как она достала сигареты. Щёлкнула зажигалка и рядом со мной уже шла знакомая мне Джули, а не та незнакомка в платье.

— Спасибо за денёк. У тебя хорошая семья. А ты вместо того, чтоб ей наслаждаться, пялился на меня.

— Ты мне интересуешь больше.

— Значит интересую? По тебе это было не видно. А ты понял, что это был последний день, когда ты был с ними?

— В смысле последний?

— Следующий праздник будешь встречать другим человеком. Если доживёшь до него.

— Помирать я не планирую.

— Почему? У тебя есть какая-то цель? Мечта? Что тебя держит на этом свете?

— Жизнь. Этого вполне достаточно.

— Ну да. Ты её и не знаешь толком. Эту жизнь.

— А ты уже успела разочароваться?

— Потерять, — она улыбнулась. — И не один раз. Вся жизнь состоит из сплошных потерь.

— Ясно.

— Ничего тебе неясно. Чужая душа всегда будет потёмками. Её никто не сможет понять. Пусть и самый близкий человек будет говорить, что он тебя понимает, но это ложь. А ты мне никто, чтоб делать такие громкие заявления.

— Обиделась? — Я честно не понял, чего она так взбеленилась.

— Чего мне на тебя обижаться? Сегодня праздник. Все обиды прощаются. Забыл?

— Помню.

— Сегодня люди прекращают войны. Стараются помириться и начать всё сначала. Я у тебя в гостях была, теперь тебе пора сделать ответный визит.

— Приглашаешь к себе?

— Да. Или есть другие планы?

— Нет. Работа сегодня стоит. Люди гуляют.

— Ты всегда работаешь?

— Такое условие отца. Если я не хочу ночевать на улице, то кладу деньги в общий котёл. Я с ним согласен. Если есть руки, то чего не работать?

— Какой правильный, — она опять закурила, потом потушила сигарету. Убрала её в пачку. Нервничала.

— Считаешь мне надо было всех послать и болтаться без работы из принципа и внутреннего протеста?

— Не обращай внимания. Ты правильно всё делаешь. И семья у тебя хорошая. Такой нужно помогать. Я на твоём месте не уехала бы из дома. Но я не ты. И у нас разные дороги.

В гостинице почти никого не было, за исключением Светы и двух завсегдатаев, которые праздновали здесь, так как жили одиночками, а тут была хоть какая-то компания. Мы поднялись к Джули. Стандартный номер с кроватью, печкой, шкафом, скрипучим полом и мутным окном, по которому стучал дождь.

Джули открыла зонт, чтоб он просох. Скинула ботинки. Я последовал её примеру. Снял куртку, наблюдая за Джули. Она теребила завязки платья, не смотря на меня. Что с ней творилось, я понять не мог. Была мысль, уйти и дать ей прийти в себя, но тогда я был бы самым большим дураком на свете, который упустит такой случай.

Вместо этого я подошёл к ней. Убрал её руки с этих завязок и потянул за шнуровку, развязывая её у ворота и опуская её до плеч. Джули не возражала, замерла, закрыла глаза, когда я коснулся её груди. Аккуратная, как и предполагал. Её грудь легко поместилась в моих ладонях, а небольшие соски быстро встали, подчиняясь игре, которую затеяли мои пальце. Её кожа давала приятную прохладу, которая сталкивалась с моим жаром. Контраст, который должен был объединиться, как объединялись морские течения. Я поцеловал её в плечо. От неё исходил едва заметный аромат лимона и мяты, смешанным с её неповторимым запахом. От этого желание, чтобы это женщина была сегодня только моей, стало почти невыносимым. Я с трудом сдержался,чтобы не воспользоваться и не взять её сейчас, повалив прямо на пол. Пришлось сдержаться. Пусть опыта в этом вопросе у меня было не так много, но по наитию я понимал, что ей вряд ли понравится, если я поддамся инстинктам, поэтому я продолжил ласкать её тело. Ладони прошлись по её изгибам, снимая платье и проверяя, какая она на самом деле. Сильная Джули, которая могла спокойно выстрелить в человека и не поморщиться, сейчас была другой. Ранимой, пугливой. Мои ласки, похоже, ей понравились. Она вздохнула. Улыбнулась. Её руки стали освобождать меня от одежды. Она посмотрела на меня. Дерзко. И куда делась та неуверенность? Сейчас понять мне её точно не удастся.

— Даже не пытайся. Это и не нужно, — ответила она, толкая в сторону кровати.

Вещи полетели в сторону. Сейчас они точно были лишние. Я еле успел от них избавиться, как она уже оказалась сверху, опираясь своими ладонями на мою грудь. И ведь давно этого хотел. Правда не думал, что это будет Джули. Она вела себя дерзко. Опыта у неё похоже было прилично. Я же не мог на неё налюбоваться, наблюдая за её гибким телом и лаская грудь. Долго сдерживаться было сложно. Она ничего не сказала. Хотела уйти в ванную комнату, что была в номере. Но я не дал, останавливая её.

— Мы с тобой только начали играться.

— Даже так? — удивлённо спросила она.

— А ты как хотела?

Она не ответила. Но тут и не нужны были ответы, когда всё доказывали действия. Мы с ней долго кувыркались в кровати, выкладываясь по полной. Это был интересный опыт, после которого я понял, что раньше, в той жизни был полным придурком, раз от такого отказывался.

Наступила ночь, но мы этого и не заметили. Она лежала рядом. Я и сам долго не мог восстановить дыхание, после наших диких игр.

— Ты меня сегодня заездил, — тихо сказала она.

— Это плохо?

— Нормально.

— Сегодня у тебя ночую.

— Понятно.

Она пошла в ванную комнату, которая состояла из туалета и душевой. Я же остался лежать. Словно на тренировке побывал. И лёгкость в теле была похожей. Джули вернулась вся мокрая и сразу схватилась, за сигареты. Я же пошёл в душ. Холодная вода. Понятное дело. Сегодня не до топок котла, что нагревал воду.

Вернувшись, я нашёл её около приоткрытого окна, в которое она выпускала струйки дыма. Шумело море, стучал дождь, но холода не было. Чувствовалось приближение лета. Или я ещё не успел отойти от прошедшего, поэтому не чувствовал холод? Но всё это было не важно. Меня интересовал лишь один вопрос.

— Почему?

— Давно никого не было. Муж полтора года как погиб. С ним никто сравнится не мог. Я до него никого близко не подпускала. Он пробил мою защиту.

— Как?

— Терпением и нежностью. Уверенностью, — она опять усмехнулась. — Знаешь, он мне как-то сказал, что прогонит все мои страхи. И прогнал. Грохнул моих врагов. После этого я смогла спокойно спать.

— У тебя был суровый муж.

— Он был человеком слова. Только последнее слово не сдержал. Оставил одну. А ты… Ты мальчишка, который не представляет угрозы. Тебя пока легко под себя подстроить.

— Не боишься, что захочу доказать обратное?

— Нет. Не боюсь. Боится тот, кто не хочет умирать. А кто ищет смерть, тому бояться нечего.

— Тебе рано ещё умирать.

— Это не нам решать. Рано или поздно дорога всех приведёт на тот свет. А я не боюсь, ведь меня там ждут, — спокойно сказала она, а меня от её слов покоробило.