«Мы наш, мы новый…»

Георгий Комиссаров, 2021

Представляю Вашему вниманию продолжение цикла «За СССР», в который уже вошли книги «Чехословакия 1984 года», «21-84, ах, как хочется вернуться…или свернуть», «Вы за обновлённый СССР ?». Герои прежние. В результате действий главного героя и вмешательства КГБ, удалось предотвратить множество «ошибок» нового Генсека и катастроф, прежде всего на Чернобыльской АЭС. И не допустить начала конца СССР. В результате реформ и принятия новой Конституции, предотвращён крах Страны. Вся программа нового Генсека реализована во благо Советского Народа. Но СССР брошен вызов от Мирового Империализма. Выдержит ли СССР этот удар ? Это Вы узнаете в этой книге. Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно. Содержит ненормативную лексику.

Глава 3. «Жара продолжается»

Пообедав, Саныч остаток дня посвятил прогулкам по Софии. Город ему нравился неуловимым своим шармом слияния Востока и Запада. Сказывались вековые влияния Османской и Австро-Венгерской Империй. Хотя болгары ментально тяготели к России. Ну тут всё объяснимо. Россия все века стремилась захватить проливы и освободить Константинополь со Святой Софией. И дорога это пролегала через Болгарию. То есть, проходя, в очередной свой поход, Болгарию, русские оставляли по себе добрую память и к тому же, каждый раз освобождали болгар от турецкого ига. И каждый раз именно Австро-Венгрия угрожала ударить во фланг, а то и тыл «зарвавшимся русским». И всякий раз нам приходилось окатываться. Оставляя эти края под влиянием Австро-Венгрии. Которая ни разу не освобождая Болгарию, тем не менее постоянно это обещая, угрожала Османам и требовала различных уступок. Ну и по расстоянию они были ближе. Затем вообще был период, когда это влияние усилилось в связи с воцарением на болгарском троне выходцев из немецких земель. А, как известно, до образования Германии, гласным и негласным патроном всех немецких земель был именно австрийский Император. Да и после они образовали союз Центральных Держав, Германия, Австро-Венгрия, Османская империя. И Болгарии некуда было от этого опять деться. Как, будучи формально независимым королевством, остаться обычной марионеткой все тех же немцев и турок. Так она с ними пошла войной и на России в Первую Мировую и во Вторую Мировую. Правда, нужно отдать должное, что прямых боестолкновений не было. Ну так, по крайней, мере гласит официальная историография.

Вечером Саныч снова окунулся в ночную жизнь, но без особого фанатизма. Воспользовался услугами эскорта в одном из местных агентств. Девицы все были, как на подбор, и он ткнул пальцем в первую попавшуюся.

Пообедав с ней в ресторане и потанцевав, он повёл её к себе. Та была не слишком разговорчива. Как понял Саныч, плохо училась в школе, и"язык"тоже не её конёк, по прямому назначению, ха-ха.

И потом, в постели, Саныч понял, что девица в школе совсем другим занималась, и в свои, на вид 16-17 лет, вытворяла с ним такое, как когда то заправская московская шлю..а, с надцатилетним стажем валютчицы. — Ничего удивительного, Болгария была достаточно открытой соцстраной ещё до всех преобразований и использовались всем разведками для шпионских операций, подумал Саныч. А валютчицы шли, как обязательный атрибут этого всего. Накувыркавшись, Саныч выпроводил девицу, дав ей «немного «на чай». Чем вызвал у той желание отблагодарить Саныча качественным «устным изложением», усвоенного ещё со школы, предмета. Саныч очень удивился, когда «предмет» просто провалился в самом конце, как кролик в шляпу фокусника, а потом после финала, появился, весь сверкающий чистотой. Видя оказанный на Сыныча эффект, девица, грациозно поднялась с коленок, весело подмигнула ему, облизала губки и чмокнула Саныча на прощанье в щёку. А затем, плавно удалилась, медленно, как на подиуме, переставляя шикарные ножки и виляя неприлично бёдрами.

Наутро Саныч был бодр и весел. Готов к работе сессии СЭВ.

Заседание сессии СЭВ проходило в главном зале Верховного Совета Болгарии. Который был набит битком. Кого тут только не было. «Все флаги в гости к нам». Представители 12 стран СЭВ и более 40 наблюдателей из ассоциированных. В купе с экспертами, переводчиками и журналистами со всего Мира.

Саныч профессионально смешался с толпой. Среди журналистов он был «журналистом солидного западного издания». Среди экспертов, был «главным экспертом по всем главным вопросам», своим многозначительным молчанием говорил о большой осведомлённости и приближённости к «сильным Мира сего».

Так же, его легко можно было спутать, как с любым главой любой делегации, так и с обычным переводчиком.

В работе подобных органов стран соцлагеря в последнее время установилась определённая неформальная обстановка. Почерпнутая из традиций работы ООН. А туда она была привнесена с заседаний «Большой тройки», Сталина, Рузвельта, Черчилля. Из стиля их работы в Тегеране, Ялте и венце высочайшей дипломатии — Потсдамской конференции. То есть, был центральный стол, за которым сидели руководители делегаций, полномочные представители стран, а сзади их, помощники и переводчики. Помощники посылались главными действующими лицами с устными или письменными запросами и распоряжениями к остальным членам делегации, которые размещались, как непосредственно в зале, так и в отведённых делегациям помещениях. Таким образом, определённый порядок и тишина были непосредственно за переговорным столом, а на расстоянии от него порядка и тишины было всё меньше, чем больше было это расстояние. Там царила рабочая суета и неформальное общение сторон. Прощупывались возможные коалиции и союзы. Предлагались всевозможные варианты решений, чтобы вылиться в конкретные предложения, уже из уст руководителей делегаций, непосредственно за столом. Люди свободно заходили и выходили из зала. Конечно, у них были аккредитационные бейджи. И перед входом в здание их всех тщательно обыскивали и прогоняли через металлоискатели, а вещи просвечивали рентгеном, как в Аэропортах. Да и тут была переодетая охрана, в том числе и внедрённая в толпу. Так что, теракт был маловероятен. Да и вообще, напряжённость этого заседания и всей сессии, ни в какое сравнение не шла с Советом безопасности ООН, а тем более с Потсдамом. Хоть и здесь тоже решались судьбы Мира и народов.

Вот, закончил своё скучное, протокольное, выступление «по бумажке», очередной представитель стран-участниц СЭВ, эстафету у него принял следующий. Это всё необходимая рутина. Главы делегаций произносят разные тексты, но суть их одна и та же: «… все указанные документы одобрены парламентом нашей страны к подписанию и возражений не вызывают, и после их подписания тут, всеми представителями стран-участниц СЭВ, будут обязательны к исполнению, на уровне любого закона моей страны».

Пока никаких «сенсаций» нет. Настоящая, всем уже известная «сенсация», будет завтра. Все делают упорно вид, что понятия не имеют, что это за специальное совместное заседание стран СЭВ и Варшавского договора будет завтра.

А пока, как доложили Санычу, идут дипломатические баталии. Соцстранам пытаются, всеми возможными способами «выкручивать руки». К каждой стране находят свой подход. Например, на Кубу «давят» пряником. Обещают, если не снять блокаду, то смягчить эмбарго и закупать весь её сахар по хорошей цене, через Канаду. Иначе, настоящая блокада, с проверкой всех судов и так далее, вплоть до вторжения.

Тоже происходит и с Вьетнамом. Но они уже это проходили, когда помогали Южному Вьетнаму.

Мы запустили контрмеры. В США, с новой силой разгорелся, с подачи нами подконтрольных СМИ, скандал, связанный с Ираном. Рейтинг действующей республиканской администрации опять рухнул. А до выборов осталось всего ничего. Вывалили также компромат на кандидата от республиканцев. Пусть у себя разбираются, а к нам не лезут. Затягиваем в свою орбиту весь «задний двор США». Никарагуа и Венесуэла уже готовы принять любое наше оружие и разместить базы. Мы уже отправили туда военных советников, готовить полосы и аэродромную службу. Дальняя авиация и ВМФ приведены в полную боевую готовность и стягиваются в этот район.

— Когда, я вчера позвонил «Главному по космосу» и мягко спросил, чем они нам могут помочь, у того началась икота, вспоминал Саныч.

— Вввв-ыыыы жжж-ееее ггг-ооо-ввв-оо-ррии-лли осенью, выдал тот с трудом.

— Говорил, не отказываюсь, поэтому не требую, а спрашиваю, мягко сказал ему Саныч.

— По-по-под-ддд-умаю, тот, с икотой, ответил.

Хорошо, что не послал, ха-ха, подумал Саныч и продолжил анализ:

— Ну, Вьетнам и Куба, хоть и самые отдалённые территории будущего «Мирового Союза», но самые «твёрдые». Они там и в лес, тьфу ты, в джунгли могут уйти. Им не впервой «ночь и день продержаться». А, там и «Красная Армия» прискачет с подмогой. За одно, «по дороге», всяких там Гренад с Гаити, в округе наосвобождаем от буржуев.

— Можем и в старую детскую игру сыграть, на «чур, стрелять только по авианосцам», ха-ха.

Самыми нестойкими оказались, прогнозируемо, Югославы. Пообещали США Тито «неприкосновенность» и признание «Великой Сербии», в купе с ликвидацией республик. Он повёлся и согласился «торпедировать подписание вхождения Югославии в Мировой Союз». Уже по «секретному» каналу послан сигнал их представителю тут, завтра не подписывать ничего. Мы эту игру приняли и делаем вид, что ничего не знаем. А там, тишина. Ну, всё как обычно. США бряцают оружием в одном месте, а своё грязное дело делают даже не во втором, а в десятом. Но у нас была информация из «головы» и всё там было про экстремизм республик и про основных «деятелей» той балканской войны. Так что будем играть Тито в тёмную. А потом сделаем вид, что ничего не случилось, и они сами всё раскрыли, все коварные планы Запада, по расчленению Югославии. Одно дело в «жёлтой прессе», два года назад, на уровне «газетной утки», а другое дело сейчас, воочию увидеть всё это, с боевиками, складами с оружием, коробами долларов на подкуп военных и самих этих военных, на горячем пойманных.

— Да, предстоит завтра заваруха, подумал Саныч и заулыбался.

— Чему так радуитесь, товарисчь?, раздался поблизости, приятный девичий голосок.

Саныч скосил взгляд, а увидев прелестницу, радушно повернулся и начал свой фирменный подкат:

— В Раю выходной, что Ангел спустился прямо к нам?, спросил он незнакомку, при этом закатив театрально глаза в благоговейном трепете.

— Я ни есть ангель, я есть Ангеля, даст ин дойчланд фрау, то есть, по Вашему, немка, залепетал Ангел, тьфу ты, Ангеля, с забавным, немного грубоватым, немецким акцентом.

— А Вы, Ангел, из какой части немецкого Рейх…, тьфу, извините, Рая?, продолжил Саныч шутить.

— Дойчланд нихт Рейх, их бин Гитлер капут, прошептала та испуганно, как будто увидела «Советского солдата освободителя». — По возрасту молода для такого, но скорее всего мама поведала, что нужно было говорить, чтобы хорошо обошлись и потом накормили, ха-ха, подумал Саныч, усмехнувшись и уточнил:

— Из Западного или Восточного немецкого Рая?

— О, я-я, их бин, я ест, из Западный Берлин, та заулыбалась очень привлекательно.

— Предлагаю это дело отметить, продолжил Саныч штурм «берлинской цитадели».

— Что есть такое «отметить»?, озабоченно та спросила.

— Ре-с-то-ран, по слогам ответил Саныч улыбаясь, как можно обворожительнее.

— Ооо, ресторант, даст, очшен ест, гуутт, ответила Ангеля, засветившись от радости. А Саныч, продолжая улыбаться, подумал: «Каждая Европейская бл..дь ну просто обожает нажраться «на халяву». Ты у меня за эту «халяву» отработаешь, как портовая проститутка у боцмана с командой, после годового воздержания в море на корабле.

— Меня можно звать Саныч и на «ты», продолжил он развивать успех на берлинском направлении.

— Я-я, мошно меня «ты», заулыбалась Ангеля ещё шире.

— Ну, тогда после заседания отдохнём, приведём себя в порядок, а потом встретимся в ресторане отеля «ВЕГА» в семь вечера, предложил ей по деловому Саныч.

— Я-я, натюрлих, конэшно, кхо-ро-шо, в семьи вечёр, согласилась охотно Ангеля.

Тем временем заседание сессии СЭВ подходило к завершению. После завершения выступления, представители приступали к подписанию договоров и соглашений, чтобы не терять время, пока выступает следующий. И таким образом, под завершающее, итоговое слово Председателя, на документах были поставлены последние необходимые подписи, и под общие аплодисменты, все главы делегаций дружно поднялись и подошли к месту для общего фото, где они продемонстрировали свое единство, взявшись за руки и подняв их вверх.

Затем началась общая пресс-конференция. Саныч стоял в самом дальнем конце зала, но ему всё было хорошо видно и слышно.

Новая знакомая Саныча, Ангеля, напротив, была в самой гуще событий, металась со своим фотоаппаратом, «ловя историю в клетку» будущих фотодокументов этого времени.

Все репортёры, как сговорились, про завтрашние мероприятие не задали ни одного вопроса. Всё было вокруг сегодняшней сессии и несколько вопросов о внешней политике. Вот например, репортёр из ФРГ задал общий вопрос:

— Что будет с ГДР, как членом СЭВ и с ФРГ, как членом ЕЭС, не говоря про их членство в «ВД» и НАТО, в случае их объединения?

Слово для ответа попросил наш Премьер.

— Товарищи, на такой сложный вопрос, каким он кажется, можно ответить и просто и сложно. Простой ответ: «поживём — увидим» или как у нас шутят, «доживём — увидим».

В зале раздался смех в ответ на шутку.

— А можно ответить тоже просто, но серьёзно: «это должен будет решить сам немецкий народ».

В зале раздались аплодисменты, в основном со стороны немцев и представителей соцлагеря. Саныч тоже похлопал в знак солидарности с теми и другими. Тут как раз, подбежала радостная Ангеля и спросила:

— Саныч, так мы объединимся?, имея ввиду Германию.

— Конечно, и кто-то уже сегодня вечером начнёт это, пошутил он.

Ангеля, в отличие от вчерашней его болгарской подружки, была поразговорчивее. С аппетитом поглощала всё меню и нахваливала болгарскую кухню. Попутно утверждая, что половина этой кухни исконно немецкая, а вторая половина турецкая. Саныч с ней не спорил, так как логика в этом присутствовала. В напитках, Ангеля тоже, не была капризной и переборчивой. Начала с пива, допив его до конца, высказалась о нём в негативном ключе. Для Саныча это было не внове. Он давно знал, что немцы и чехи себя считают непревзойдёнными пивоварами, а к другим народам, вернее их продукту, относятся, в лучшем случае, снисходительно. В СССР все пивзаводы строились немцами и чехами. Но приличное пиво там варили только сразу после пуска, а потом всё скатывалось до общего, непритязательного уровня. И разницу между «жигулёвским» и «рижским» могли определить истинные гурманы и знатоки. Конечно, была разница и в зависимости от места производства. Но на общую, безрадостную, картину смогла повлиять только «перестройка», как этим ёмким словом стали называть все хорошие преобразования в СССР, последних трёх лет. И уже выкуплены советские пивзаводы немецкими и чешскими производителями, на льготных условиях, и под обязательство наладить качественное производство пенного напитка в СССР. И началось производство совсем другого уровня вожделенного янтарного. Также появилась масса частных, небольших пивзаводиков и даже частных пивбаров, с собственным производством, своих собственных сортов и под своим брендом. Стоимость там бывает достаточно высокой. Если пол литровая бутылка заводского напитка стоит максимум 50 коп., а чаще 25-30, то в баре или ресторане, за так называемое «крафтовое пиво», нужно уже отвалить целковый и выше. А это уже надо быть очень большим любителем пенного. Но на какие жертвы не шёл советский работяга, чтобы отведать хорошего пива? Бывало везли его, как особо ценный груз, за тысячи километров, на самые дальние Севера, самолётами, поездами и собачьими упряжками, а тут всего, какой то, целковый! Ха-ха-ха. Болгары, судя по всему, не такие. Нет, у них тоже уже всё в пищевой промышленности приватизировано и даже винзаводы. Но вот если для вина это пошло на явную пользу, то с пивом всё грустно. Не такие они тут любители хмельного пенного напитка, что и подтвердила мне Ангеля, обругав их пиво, но нахваливая их красное вино.

Затем мы отдали должное болгарской водке «Ракии», по нашему «Анисовой». Ну, детские капли от кашля «пектусин», как по мне. Но традицию нужно чтить. Заполировали всё это «шипучим» и непонятным образом оказались вместе утром в постели в моём номере.

Что было ночью, никто из нас не помнил. Но попытка что-то повторить вызвала, и у меня, и особенно у Ангели, жуткий дискомфорт. И её неуверенная, прыгающая, проходка в ванную, подтвердила мою догадку, что «всё было», то есть «боцман с командой» по ней таки, с моей помощью, прошлись.

Голова, на удивление не болела. А после выпитого, заказанного прямо в номер, кофе «по-турецки», вообще стала совершенно прозрачной. Что Ангеля подтвердила, проявив ясность мысли, задав мне вопрос:

— Саныч, ты же знать, что быть сегодня, на совьещании?

— Конечно, и ты тоже знаешь это, Ангелочка, игриво ответил ей он.

Тут раздался телефонный звонок. Саныч снял трубку и ответил:

— Алло.

— Товарищ Генерал, началось, включите телевизор, произнесла трубка мужским, серьёзным голосом, подчинённого Саныча.

— Спасибо, конец связи, по военному Саныч закончил разговор.

Затем он подошёл к телевизору и включил его. Там шли новости. Тито объявил о создании «Великой Сербии» и о ликвидации нацреспублик и национальностей. Теперь будет один единый сербский народ. Новую страну уже признали США и все страны НАТО, кроме Турции. Турция выступила с резким заявлением против попытки притеснить мусульман. На что, ей был дан ответ, что религия в Великой Сербии отделена от государства и вообще, в стране свобода совести и вероисповедования для всего сербского народа. Тут опять передача прервалась и снова начали показывать прямую трансляцию из Белграда. Террористы-националисты подняли путч в нескольких городах и районах Великой Сербии. В результате теракта тяжело ранен «Отец Нации Генералиссимус Тито», власть перешла к чрезвычайному военному совету, ЧВС, во главе с Милошевичем, министром обороны страны. По всей стране идут аресты мятежников. Места мятежа окружены и ликвидируются преданными Белграду войсками и силами местного ополчения. «ЧВС» приветствует поддержку Мирового сообщества, происходящих в стране переменам. А именно, ликвидации нацреспублик и национальностей, и создании единого советского сербского народа, процитировали заявление ЧВС.

— Слово «советского» уже вызвало реакцию в Мире, передаёт комментатор новостей. СССР и страны соцсодружества горячо поддержали признание «Великой Сербии» США и НАТО, и выразили уверенность в дальнейшем конструктивном сотрудничестве между соцлагерем и капстранами, и мирном сосуществовании двух систем. Недопущение эскалации и экстремизма. Далее шли картинки с мест боестолкновений. Показывали обнаруженные склады с оружием производства США и стран НАТО. Коробки с долларами США. Потом показали аресты высшего и среднего командного звена армии и некоторых высокопоставленных чиновников правительства. Демонстрировали записи их бесед с иностранными шпионами и дипломатами США и стран НАТО, где речь шла о разделе страны и свержении Тито. — Всё это, вкупе с найденными у них, при обыске, точно таких коробок «с американской резанной бумагой», с «изображением мёртвых президентов», не оставляло сомнения в правдивости происходящего. И вовлечённости в это стран НАТО, комментировал всё это, ведущий экстренного выпуска новостей болгарского телевидения.

Ангеля сидела ещё не одетая в кровати, тихо, «как мышка под веником», внимательно наблюдая за кадрами на экране телевизора и внимая каждому звуку и слову из его динамиков.

Саныч, тем временем, спешно привёл себя в порядок и одевался. Закончив со сборами, бросил коротко Ангеле:

— Геля, встретимся во Дворце Совета, и выскочил из номера, хлопнув в спешке дверью.

Вначале он заехал в Советское посольство, и его информация дополнилась подробностями. Что на Тито действительно покушались националисты, которым американцы слили инфу, о готовящихся изменениях в стране. Так что, картинка сложилась полностью. С одной стороны США «облизывают» Тито, лишь бы тот не вступал в Мировой Союз, а лучше вообще вышел бы с ВД и СЭВ, в обмен на признание единой Великой Сербии и гарантии неприкосновения. А с другой стороны, готовят на него покушение, руками националистов, и развал страны на десяток мелких, в идеале постоянно воюющих меж собою, лимитрофов. В «мире из головы» это удалось, и страна на десятилетие погрузилась в хаос войны «всех со всеми». И в итоге, подвергалась, со стороны НАТО и США, жестоким ракетным и бомбовым ударам, на которые не могла ответить.

Конечно, тогда, два года тому назад, Тито удалось убедить в правдивости такого сценария, но видно, натура превысила все резоны и голос разума. Зато удалось из Милошевича сделать своего верного союзника, приоткрыв ему часть информации из «головы», как говорят в «органах», в части, касающейся, его лично. И то, чем может закончиться даже Великая Сербия, если не будет поддержки СССР. Его очень впечатлил возможный сценарий суда над ним в Гааге, и как он будет сидеть там в клетке. Кстати, та клетка там уже стоит. Большого труда стоило убедить его на широкую коалицию для всех народностей там проживающих, в будущем Правительстве Великой Сербии и далее в Сербском Регионе МС. А в последующих чистках упирать только на международный терроризм, не имеющий, ни нации, ни гражданства. Ну и сами чистки ограничить высшим эшелоном, низы ни в коем разе не трогать. Как вариант, в рамках будущего Мирового Союза, переселение их в любые другие его районы и территории. Например, в обмен на наших, ненадёжных граждан, не могущих побороть в себе устаревшие стереотипы и дремучую ментальность поведенческой модели, проще говоря, различные фобии. Уже есть, очень успешный опыт переселения с Востока СССР людей в ГДР и Чехословакию. Они очень быстро заняли там свою нишу в ЖКХ и в «клининге». Все очень довольны. Ордунг очень благоприятно на них подействовал. Тем более, на фоне добровольных переселенцев в уйгурский автономный район Китая, к единоверцам. Те посылают от туда скупые весточки об очень непростой, если не сказать плохой жизни там, в полной нищете и впроголодь. Некоторые такие письма от «лишенцев», как стали звать всех высланных из СССР и стран соцлагеря бывших граждан, зачитывают по радио. А по телевидению иногда показывают их жизнь, для наглядности неправильности их выбора. А за одно, в конце показывают их публичное раскаяние и мольбы вернуть им гражданство СССР и позволить им вернуться.

США и НАТО пока упорно молчат и не комментируют ничего. Позже стала известна причина «гробового молчания». В США, как раз, обе палаты Конгресса, проголосовали за импичмент действующему Президенту и там начался их внутренний хаос. Им было не до НАТО и Сербии, со всем Миром вместе взятыми. Наверное, если бы Саныч знал, что удастся такое провернуть, то ещё бы что-то под шумок затеял бы. Но шансы на такой поворот были ничтожны. Никто не имел опыта разглашения, одновременно тысяч, личных электронных писем, политиков и чиновников, с «морем» компромата и просто бытовыми мелочами, как то, как кто кого называет в личной переписке или как обзывает «за глаза». Пока это «море возмущения» и личных обид бушует в США, но уже сегодня, после обеда, выйдут экстренные новости и про европейских политиков.

К началу заседания глав делегаций стран СЭВ и ВД в зал уже так просто никого не допускали. Это было закрытое заседание. Его результаты обещали озвучить в итоговом коммюнике и во время пресс-конференции.

Саныч, естественно, прошёл беспрепятственно и по дороге захватил Ангелю, которая чуть «не уписалась от счастья». В самом зале было немноголюдно. Все делегаты были на месте и ждали «отмашки». Казалось, что таким сигналом было появление Саныча.

Председатель встал со своего кресла одновременно с тем, как Саныч и его милая немецкая спутница, заняли места в дальнем конце зала.

И буднично начал:

— Дорогие товарищи, я очень рад, снова Вас, всех, тут приветствовать, на слове «всех», было сделано ударение. Саныч знал подоплёку. Это он, своим волевым решением, запретил менять главу делегации Югославии, а теперь уже Великой Сербии, выдержав наезды и требования, как со стороны сербов, так и с Советской стороны. Затем, он накоротке переговорил с сербским Премьером, дав тому гарантии безопасности и неприкосновенности, в разе чёткого выполнения ранее согласованного протокола создания Мирового Союза. Тот не долго кочевряжился. Достаточно было впустить в комнату сербских гебистов, с ордером на его арест и с приказом срочно вывезти предателя в Белград.

А картинка, общей сплочённости и нерушимости, может пострадать, если будет замена. Да и легитимность подписи могут потом оспорить. Типа, посылали одного, а подписывал неизвестно кто. А так, все те же и там же.

Снова пошли выступления с общим смыслом: «…наконец это свершилось, долго к этому шли, давно наши народы жаждут жить в общих границах и с общим гражданством, мы все теперь советский народ и советские люди, ну можно иногда добавить, например из цветущей Болгарии, или весёлой Сербии, трудолюбивой Германии и т.д…»

«Мышка» или «Маусик», как он нежно стал звать Ангелю, сидела так же тихо и всё жадно впитывала. Иногда вставая и делая редчайшие снимки, навеки запечатлевая мгновения, творящейся, на её глазах, истории человечества.

Вдали, от основного стола, сидели, безмолвно, более сорока глав делегаций стран-ассоциированных членов, теперь уже Мирового Союза. Они автоматически и без возражений ими стали, то есть странами-ассоциированными членами Мирового Союза.

Сейчас решался внезапно возникший казус. В ООН, как голосовать? Все предлагают, по опыту СССР, где УССР и БССР имели места в ООН, а потом передали их единому Союзу Советских Социалистических Регионов, по новой Конституции. То есть, теперь у Мирового Союза, как приемника СССР и 11 стран СЭВ, будет в ООН 14 голосов и один голос в Совете безопасности ООН. Но решили не торопить события из интересов разведдеятельности в США. Так у нас там на 11 представительств больше и соответственно больше возможностей внедрять своих агентов.

Так что, решили не принимать скоропалительных решений, а Санычу уже наш Премьер кивнул, что «мол, твой прокол». Саныч тоже сделал мимикой сигнал, «что и так голова кругом, и не до ООН с разведкой было».

К вопросу, о совместной декларации с ЕЭС, решили вернуться после объявления результатов совещания и признания нового государственного образования со стороны Мирового сообщества и ЕЭС, в частности.

После подписания двенадцатью полномочными представителями Союзного договора нового государства — Мирового Союза, в зал пригласили всех желающих на пресс-конференцию. После десятиминутной толчеи и рассаживаний, Председатель встал с места и постучал своей металлической авторучкой по стеклянному графину с водой, требуя тишины.

Саныч с Маусиком переместились, во время заметни, поближе к центру событий и были в первом ряду, перед столом, за которым расположились главы делегаций, стран-учредителей Мирового Союза. Маусик профессионально выполняла свою работу фото-репортёра, а Саныч бдел, чтобы её никто не обидел. А то уже были наглецы и пытались её оттолкнуть или вообще занять её место, когда она встала с него, чтобы сделать кадр с другого ракурса. По кивку Саныча, бедолагу мгновенно вытолкали из зала крепкие ребята в штатском.

После установившейся тишины, Председатель начал свою речь:

— Уважаемые товарищи, дамы и господа, я имею честь сообщить Вам, от своего имени и от имени своей страны, а так же по поручению полномочных представителей ещё одиннадцати стран, об образовании этими странами нового государства, Мирового Союза, путём полного вхождения в него, с передачей ему всех своих прав, обязанностей и обязательств. С сего момента страны: Болгария, Венгрия, Вьетнам, ГДР, Куба, Монголия, Польша, Румыния, СССР, Чехословакия, Албания, Великая Сербия прекращают своё существование, а Мировой Союз начинает своё существование, в границах этих стран, как единое целое и неделимое независимое Государство. Одна страна, один народ, один язык. Мировой Союз, Советский народ и русский язык. В переходный период будут действовать законы стран в их прежних границах. На этом у меня всё, прошу задавать Ваши вопросы.

В зале стояла гробовая тишина. Конечно, все ждали чего то подобного. Но ходили упорные слухи, что ничего не будет. Или будет в очень урезанном виде. Без Кубы, Вьетнама, Монголии, Югославии, пардон, Великой Сербии и даже без ГДР. На всё было своё пояснение.

Но вот «занавес открылся» и всё тайное стало явным. Сейчас по радио и телевидению передают эту новость, а по всему Мировому Союзу объявлен праздник и выходные дни, сегодня и завтра. Правда, Армия, ВМФ, Космические войска приведены в полную боевую готовность. А, в Никарагуа и Венесуэле происходит десантирование «Сил быстрого реагирования МС» и подразделений «ЧВК». Там же идёт развёртывание авиабаз и баз технического обеспечения ВМФ МС. Под защитой кораблей охраны водного района и ПВО, подвсплыли четыре «Чёрные дыры», с шестнадцатью крылатыми ракетами на каждой, с ядерными боеголовками. На подготовленные полосы аэродромов сели, для технического обслуживания, по десять воздушных ракетоносцев, стратегических сил сдерживания, Ту-95 МС и Ту — 160.

Первой в зале «отошла от шока» Маусик и подняв ручку, просила слова. Модератор, с явным облегчением, дал ей разрешение задать вопрос.

— Войны не будет?, спросила она, тихо и испугано, обращаясь ко всем сразу.

Видно было, что её вопрос поставил всех в неловкое положение. Никто не ожидали такого наивного и чистого вопроса от пула прожжённых прагматиков, репортёров мировых СМИ. Маусик же была просто фотографом, хорошим, даже гениальным, но фотографом, и испуганным маленьким «мышонком», попавшим на «кошачью свадьбу».

Первым среди лидеров Мирового Союза пришёл в себя, от такого вопроса, наш Премьер и хорошо поставленным, спокойным голосом, веско и громко ответил:

— Нет, Войны не будет.

Всеобщий вздох облегчения пронёсся по залу, а особо рьяные журналюги сорвались с места и убежали на телеграф или к месту, где есть интернет, либо просто телефон, чтобы передать эти две сенсационные новости. Первая, о создании новой сверхдержавы, Мирового Союза, и вторая, «Войны не будет», что прозвучала из уст представителя этой Сверхдержавы и фактически было первым её заявлением всему Миру: «Войны не будет!».

Затем посыпался град вопросов: «…кто буде Президентом Союза?, где будет Столица?, кто будет командовать всеми войсками?, что скажут США? и т.д.»

На все вопросы опять вызвался ответить наш Премьер:

— Уважаемые товарищи, дамы и господа, хочу напомнить Вам всем, что в Мировом Союзе есть только одна правящая партия, Коммунистическая. Поэтому и её лидер будет самым Главным. Пока самая большая Компартия была в СССР. Вот она и будет первое время костяком в Мировом Союзе. Постепенно, Компартии появятся во всех новых Регионах, а именно Регионом будет называться любая из одиннадцати бывших стран, кроме СССР, где уже было 15 Регионов. Таким образом, в Мировом Союзе сейчас насчитывается 26 Регионов. Возможно, будет передел, слияние или наоборот, разукрупнение, но пока так. Это касается Партийных дел и территориального устройства. Советская система власти изменений не претерпит. Только будет унифицирована в законодательном плане и в плане наименований самих органов и должностей. Формально, Союзом буде руководить Генсек Компартии Мирового Союза, а фактически Политбюро КПМС, как сейчас в СССР. То есть, всё будет, как и было. Столица в Москве, армия под руководством Министерства обороны тоже в Москве. На местах штабы и командующие округов, ну добавилось к нашим шести ещё одиннадцать. И то, я думаю, военные их тоже сократят до двух, новых. Например, Вьетнамский и Кубинский. В Европе пока ГСВГ и ЮГВ справлялись. Будут называться Центрально Европейским и Южно-Европейским округами. Что же касается США и вообще других стран, так тут есть Международное законодательство и Устав ООН, который уважает право стран и народов на самоопределение. А всё остальное это «мирное сосуществование двух систем». Тем более, что мы не посягнули ни на пядь «капиталистической земли».

В зале раздался смех.

Маусик сидела с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом. Это было забавно и кто-то её даже так заснял. — Нужно будет найти того фотографа и купить пару снимков или даже негативы, подумал Саныч.

— Так, пора и честь знать, сказал про себя Саныч и потянул Маусика к выходу.

— Ну, что, довольна?, спросил он её, когда они выбрались на улицу.

— Да, это колосаль, вандер ба, ти очшень кхорошый, Саныч, с этими словами она, не стесняясь, поцеловала Саныча страстным и долгим поцелуем.

— Наверное за «ночь в порту» благодарит, подумал довольно он.

— Ти, молёдэц, навэрно очшень большой чшын в кэй-джи-би?, угадала Маусик.

— Да, большой, не стал он отпираться.

— Тохда давхай поехать в тхвой нхомир и ти, их бин, менья верьовать всю ночш, как можно ласковее она проворковала, с немецким, солдафонским акцентом.

— Хорошо, только вначале заедем куда ни будь и перекусим, с этими словами он галантно открыл заднюю дверцу своего служебного автомобиля, пропуская прелестную берлинку вперёд себя.

Вечер и ночь, в чём-то, практически повторили собою предыдущие, но уже в полном сознании происходящего. Тем более, Саныч уже не рассматривал Маусика обычной евробля…ю-халявщицей, а считал ценным своим приобретением и выполнял её просьбу. То есть, качественно проводил с ней работу по «вербовке».

К своим 22 годкам, она была вполне сложившейся средне-европейской девушкой. Так-что умела и знала всё, на уровне лучшей московской валютчицы до «перестроечных» времён. Что Саныча, вполне устраивало.

Найти неопытное и нетронутое прогрессом, прелестное создание, на европейских просторах, было делом не безнадёжны, но гиблым.

Это нужно было рыскать в холодных фьордах Севера Норвегии, или забираться вглубь тундры и болот Лапландии. Можно было попытать счастья на глухих перевалах Альп и Апеннин. А ещё в горах Албании, сказывают смельчаки, водятся прелестные, но, к сожалению, очень дикие «горные козочки».

Также, лихие яхтсмены пересказывают легенды о сказочных, прелестных и умелых, девственницах, которых можно ещё встретить на некоторых безымянных островах, затерявшихся, среди тысяч других, в Эгейском море.

И почему то, эти все рассказы и легенды, сопровождались снежными буранами, жуткими морозами, сходом лавин, страшными штормами и кораблекрушениями.

Так, что «герои» не помнили, как они оказывались в тёплых… юртах, горных пещерах, тростниковых либо пальмовых шалашах или избушках в дремучих, горных лесах, лёжа в постели, под шкурой или покрывалом, и согреваемые теплом юных, неопытных, но красивых и отважных аборигенок.

Но встретить, такую, в конце 80-х годов, ХХ века, посреди Европы, полная фантастика, а из Западного Берлина, вдвойне, если не втройне, не реально.

Так что, Саныч довольствовался той «добычей», которую «добыл» самолично, без всяких сказочных перипетий.

«Добыча», то есть Маусик, была не хуже тех «легендарных аборигенок», и тоже старалась, как могла, угодить, попавшему в её шаловливые ручонки, красивому и мужественному «кей-джи-бисту». Подыгрывая ему в их игру: «вербовка невинной, ни в каком месте, юной немки».

Их «игру» прерывали, время от времени, «звонки», которые поступали на Саныча спутниковый телефон, с докладами о развитии событий.

Из всего складывалась такая картина:

По состоянию на конец сегодняшнего дня никаких шагов по противодействию нам никто не предпринял. Наоборот, не испытывая давления со стороны США, где продолжает набирать обороты скандал с импичментом и разглашением переписки, страны выражают, как минимум, признание Мирового Союза.

Наиболее сдержанно, конечно, это звучит со стороны стран НАТО. Там это сводится к надежде на уважение территориальной целостности стран и нерушимости границ в Европе и Мире, со стороны Мирового Союза. Другие страны горячо приветствуют новое государство — Мировой Союз, особенно ассоциированные члены МС.

Пришло поздравительное письмо и то Генерального Секретаря ООН, в котором он предлагает созвать внеочередное заседание этой организации, чтобы там были озвучены все подробности и были получены ответы на все вопросы. Письмо было адресовано нашему Генсеку, с изложением его должности: Генеральный секретарь Коммунистической партии Мирового Союза.

В самих новых Регионах МС проходят народные гуляния. Народ выражает полную поддержку решению по вхождению в Мировой Союз.

Единственное, на что хватило США, так это на попытку облёта самолётом-разведчиком Кубы, Никарагуа и Венесуэлы. Которому воспрепятствовали, поднятые по тревоге, самолёты-перехватчики Мирового Союза и «ЧВК», Миг-31. Летательные аппараты «ЧВК» были с опознавательными знаками Никарагуа и Венесуэлы.

Их переброска прошла не замеченной в США и стала для них крайне неприятным сюрпризом. Как и последовавшие ноты из МИДа Мирового Союза. Причём, они вышли вслед, за официальным сообщением о создании Мирового Союза, как правопреемника Болгарии, Венгрии, Вьетнама, ГДР, Кубы, Монголии, Польши, Румынии, СССР, Чехословакии, Албании, Великой Сербии, хоть последняя и просуществовала меньше суток.

Зная заранее, что самые большие осложнения пакости могут оказать только США, посол США в СССР был срочно вызван в МИД. Где ему вручили официальное заявление Правительства СССР, о вхождении СССР в новое государство — Мировой Союз, сокращённо МС, которое теперь является правопреемником Болгарии, Венгрии, Вьетнама, ГДР, Кубы, Монголии, Польши, Румынии, СССР, Чехословакии, Албании, Великой Сербии.

В связи с этим, решением Правительства Мирового Союза, МИД СССР преобразован в МИД МС, а МИДы Болгарии, Венгрии, Вьетнама, ГДР, Кубы, Монголии, Польши, Румынии, Чехословакии, Албании, Великой Сербии стали региональными подразделениями МИД МС.

Посольства СССР в США и иных странах Мира, становятся Посольствами Мирового Союза, а посольства Болгарии, Венгрии, Вьетнама, ГДР, Кубы, Монголии, Польши, Румынии, Чехословакии, Албании, Великой Сербии приобретают статус Консульств Мирового Союза.

В связи с этим, Посольство США в СССР, будет автоматически рассматриваться МИД МС, как Посольство США в Мировом Союзе, а Посольства США в бывших странах Болгарии, Венгрии, Вьетнама, ГДР, Кубы, Монголии, Польши, Румынии, Чехословакии, Албании, Великой Сербии, будут автоматически рассматриваться МИД МС, как Консульства США в Мировом Союзе.

Посол США особо не удивился, так как вероятность такого сценария в США оценивалась, как очень высокая и поэтому там давно лежали заранее готовые заявления на любой случай. Даже непризнание Мирового Союза, и формирование и содержание «правительств стран в изгнании» в США, как например, с 40-х годов в США содержат правительства в изгнании Литвы, Латвии и Эстонии. Хотя и там было тоже, добровольное вхождение в состав СССР, с соответствующим решением их Парламентов.

Но никаких инструкций Посол не получил. И на его запрос в Вашингтон, ответила практикантша Конди, короткой фразой: «Не до вас. Действуйте на своё усмотрение». Посол бережно сохранил оригинал ответа в своём лично секретном сейфе, предварительно его со всем тщанием зарегистрировав и ознакомив с ним «под роспись», всех своих заместителей, первых и вторых секретарей, с военным и морским атташе, вместе взятыми. И даже, по совету, этого дристуна и перестраховщика, цэ-эр-ушника, Пауэлла, направил телеграмму в Госдеп, с просьбой подтвердить правильность предыдущей телеграммы, с таким текстом: «Это Ваша телеграмма: «Не до вас. Действуйте на своё усмотрение»? В ответ пришла: «Да. Идиоты». Это было необычно. Но из преданной гласности дипломатической переписки, Посол уже знал, что их тут всех, так в Госдепе и называют, и слова «идиот», «кретин», «алкоголик» и «старый маразматик» были не самые обидные. Конечно, они тут тоже не ангелы, и тоже используют разные эпитеты в связи с сотрудниками Госдепа, особенно достаётся «сладкой чёрно-белой парочке», престарелой и молодой лесбиянкам, одна зам главы Госдепа, а другая практиканша, как тут все шутили, «с шершавым языком», ха-ха.

Поэтому, Посол США в Москве, с тяжело скрываемым злорадством, что вылилось в широкой улыбке, принял ноту МИДа, этого их, Мирового Союза, что означало официальное признание и даже больше того, Посольство США, выпустило короткое коммюнике, где было сказано, что США приняли к сведению информацию МИД МС, о создании нового государства Мирового Союза и выражают надежду на конструктивное сотрудничество и мирное сосуществование народов США и Мирового Союза.

МИД МС тут же распространил эту информацию по всем своим Консульствам и ведущим Мировым СМИ.

Поэтому аналогичные коммюнике вышли и от всех Посольств в Москве, стран членов НАТО и других американских марионеток.

А, в столицах Регионов МС: Болгарии, Венгрии, Вьетнама, ГДР, Кубы, Монголии, Польши, Румынии, Чехословакии, Албании, Великой Сербии, без эксцессов прошёл процесс понижения Посольств всех стран Мира до консульского уровня.

Также, без накладок проходил процесс смены статуса Посольств стран, вошедших в Мировой Союз, Болгарии, Венгрии, Вьетнама, ГДР, Кубы, Монголии, Польши, Румынии, Чехословакии, Албании, Великой Сербии, во всех станах Мира, в том числе и в США, до уровня Консульств Мирового Союза. Правда их теперь получилось избыточно много, но по обоюдному согласию со странами, где они находятся, было принято решение постепенного их закрытия, исходя из целесообразности.

Не успел Посол США прийти в себя, выпустить коммюнике, позлорадствовать на окрик из Госдепа и на посланные им, их же телеграммы, в ответ на обвинения в предательстве интересов Америки и так далее, как его снова вызвали в МИД уже Мирового Союза.

Это было не прогнозируемо, поэтому удивило, а именно, содержание новых нот.

Первая, о недопустимости нарушения воздушного и водного пространства Мирового Союза, которое имело место быть час назад, в районе южной оконечности острова Куба. И предупреждение об ответственности США в развязывании полномасштабной Войны.

Вторая, более серьёзная, с требованием к войскам США немедленно покинуть местность Гуантанамо на острове Куба, который является территорией независимого государства Мировой Союз.

У Посла в этот миг закачался паркетный пол, через «мгновение», как ему показалось, он обнаружил себя сидящим на стуле, без фрака и цилиндра, с расстёгнутой манишкой и закатанным рукавом. Врач, как раз вводила ему шприцом лекарство и следила одновременно за давлением на манометре. Затем, она отложила шприц и ещё раз подкачала воздуха в чёрную надувную манжету, обёрнутую у него на предплечье, и приложила стетоскоп к его запястью, слушая пульс и выпуская по немного воздух из шланга аппарата по измерению внутреннего кровяного давления.

Потом обратилась к Главе МИДа МС, — всё хорошо, можно транспортировать в больницу.

— Господин Посол, обратился к нему Глава МИД МС, — Вы нас сильно напугали. Но сейчас всё нормализовалось и по настоянию врача, мы отправляем Вас в Кремлёвскую Больницу. Ваш первый Секретарь проинформирован и уже взял на себя исполнение обязанностей Посла США в МС и дал своё согласие на Вашу экстренную госпитализацию.

Это всё было преданно огласке позже, когда вышли мемуары бывшего Посла в СССР, а затем и в Мировом Союзе, хоть он и побыл им и всего пару часов. Кстати, это глава у него так и называлась: «Два часа, которые потрясли Мир».

Конечно, никто, сразу, остров Куба, из военных США, не покинул. Вначале была первая акция устрашения, с массовым походом кубинских крестьян к воротам базы США в Гуантанамо, предпринятая в тот же день. Ввиду всеобщего праздника на территории Мирового Союза, решили не доводить до кровопролития и не провоцировать американскую военщину. Толпа, в количестве ста тысяч, пёстро, но празднично одетых, Советских крестьян острова Куба, с песнями и плясками окружила Базу и устроила там празднества. Наши расчёты, на маловероятность силового варианта, под фото-и теле-, камеры мировых СМИ, подтвердились.

С нашим военным командованием, в Карибском регионе, связались военные США и установил прямую связь, а затем сразу же организовали «Центр недопущения боевых столкновений». Договорились заблаговременно сообщать о своих действиях, как это обычно происходит в зонах непосредственного соприкосновения между нашими и войсками США и НАТО в Европе. Официальный Вашингтон пока находится в полном хаосе. Власть шатается. Отдельные Штаты США не признают переход власти к Конгрессу и требуют приведения к присяге Вице-Президента. Тот сказался больным и скрывается на своём ранчо в Айове.

В этой обстановке, военные США дали согласие на вывод своей базы с Кубы, до конца августа. В начале речь шла о конце года, но Саныч настоял на таком сроке. На конец года и так намечалось много чего. А пока, официально оформили пребывание там, ограниченного контингента войск США, для борьбы с Мировым терроризмом. Американцы «божились», что там у них, «всего то на всего» незаконная тюрьма для разных отморозков. Типа, на территории США у них «демократия и верховенство права», а тут, в диких местах, можно и поистязать плохих парней. На что, нами был заявлен решительный протест, и предложено это всё урегулировать договором о временной аренде. Военные мгновенно согласились и даже сумма в миллион долларов в месяц их не смутила. Тут же была выдана предоплата по август включительно, в сумме около 2,5 млн. долларов кэшем. И предложено нам самим всё там посмотреть, и если нужно, то и своих плохих парней там перевоспитывать. Мы сказали, что подумаем над таким заманчивым предложением. А, что? Если всё там взять под контроль, то пусть себе забавляются. Всё равно, в военном отношении, там и так от США до Кубы из хорошей рогатки дострелить можно. А тут и миллион долларов кубинским товарищам не помешает и приличия будут соблюдены. Никакой оккупации, а законная аренда. Также, военные высказали идею снятия блокады, по факту прекращения существования её объекта. Тут же уже Мировой Союз, а его пока никто не блокировал. Поэтому официально Госдеп не сможет оштрафовать американские компании за торговлю с Мировым Союзом на территории острова Куба.

Всё это происходило, пока Саныч усиленно «вербовал» Маусика. К нему в номер всё это стекалось, во время перерывов или вынужденно прерывая процесс «глубокого внедрения» в нового агента всесильной «кэй-дж-би». Саныч не скрывал от страстной «берлинки», информацию, что ему докладывали. Наоборот, как только они вышли вечером из зала заседаний, он поспособствовал, чтобы заснятые Маусиком кассеты с плёнкой были проявлены и распечатаны. Потом, они, сидя в ресторане за ужином, с интересом рассматривали получившиеся снимки, выбирали лучшие и срочно направляли во все СМИ. Только на этих эксклюзивных фото Маусик заработала более 100 тыс. долларов США. Также, Саныч позаботился, и нашли того фотографа, и он продал, не дорого, негативы и права на фото Маусика в зале во время пресс-конференции. И эти две фотографии ушли в Свет, с подписями: «Войны не будет?, — молодая немка задала главный вопрос», это под первым снимком и «Весь Мир, затаив дыхание, ждёт ответа», это под вторым. И там и там попал в кадр Саныч, в образе респектабельного газетчика, создав неподражаемый фон для Маусика, молодой берлинской девочки, одетой в стиле «цветов жизни». Кстати, эти снимки позже станут эталонными для сопровождения любых статей и материалов, посвящённых этому эпохальному событию, появлению на карте новой мировой сверхдержавы — Мирового Союза. Невольно запечатлев на них, и одного из его «отцов», инкогнито.

Потом, Саныч способствовал Маусику, передавать в СМИ самую оперативную информацию и даже анонсы. Как, то про предстоящий, через пару часов, «марш Советских крестьян на острове Куба к американской военной базе в Гуантанамо с требование убираться с их земли».

Рассказывал ей о реакции Посла США в Москве, о его коммюнике, о реакции других стран. Она только успевала передавать это в СМИ, которые больше всех платили. Источником указывался высокопоставленный чин из КГБ Мирового Союза.

Это, до утра, ещё принесло Маусику около двухсот тысяч долларов США.

Утром, устав, пара уснула крепким, здоровым сном. Телефон Саныча перестал пищать сигналом вызова.

Проснулись они бодрые и довольные около двух часов дня от… голода. Взбодрившись окончательно заказанным в номер турецким кофе и контрастным душем, Саныч с Маусиком, быстро завершили моцион и сборы после сна, оделись и отправились в ресторан отеля пообедать.

Там были выставлены несколько телевизоров, по которым шёл поток новостей, каждая из которых тянула на сенсацию. Но таковыми не являлись для Саныча и Маусика. Через некоторое время Маусика стали узнавать. А потом, стали подходить и просить автограф на её снимках, которые уже напечатали в различных газетах и журналах. Саныч быстро сориентировался и заказал у официанта несколько номеров цветного немецкого журнала «Штерн», с красивыми фото Маусика на обложке и на развороте. Когда официант их принёс, то Саныч тоже попросил Маусика сделать на них надпись ему на память. Она была этим очень польщена и с удовольствием написала: «Спасибо тебе, гер Саныч, за незабываемые дни и ночи» и «Твоя на Веки, Ангеля», естественно на родном немецком.

Не нужно было быть особым провидцем, чтобы догадаться, как отреагируют на это Мировые финансовые рынки. Поэтому, Саныч заранее дал задание своим финансистам и Госбанку, уже Мирового Союза, на этом заработать. Схема была самая примитивная. Были взяты краткосрочные кредиты и взяты, в так сказать аренду, акции компаний из США и Западной Европы. Затем они были проданы по текущей, на тот момент, высокой цене. Доллары, фунты, франки и западногерманские марки были переведены в рубли. И вот сейчас, когда курс этих валют, по отношению к рублю, рухнул на 10-20 %, они снова были закуплены по низкому курсу. А затем на них выкупаются назад акции компаний из США и Западной Европы, по цене на 20-30% ниже, чем они были проданы перед этим, и возвращаются назад их владельцам, с уплатой незначительной «арендной платы». То есть, рентабельность данной операции составила от 30 до 50 %. Акции компаний, расположенных в Мировом Союзе, напротив, взлетели на 20-30 %. В этом сегменте сработала другая схема, но тоже принесла не менее 30 % чистого дохода.

— Я сегодня выезжаю в Берлин, в Восточный пока. Ты как?, обратился Саныч с вопросом-предложением к Ангеле.

Она на минуту задумалась и с извинительными нотками в голосе ответила:

— Гер Саныч, извеньи, но у мэнья работа, я эсчо тут побудъю, а потом лечью в Нюйок, там будэт сэшэн Юнэйшен… и тут её голос дрогнул, и она прервала свою речь.

— Всё понимаю Маусик, сказал ей ласково Саныч и слегка, любя, потрепал её авангардную, разноцветную причёску, с различным вплетёнными ленточкам.

–Вот, моя «визитка», протянул он Ангеле аккуратную, плотную, глянцевую картонку, с незамысловатой надписью «Саныч, Главный специалист глубокого бурения» и московский номер телефона из одних семёрок.

— С этим можешь обратиться в любое наше посольство, консульство, торгпредство и вообще, в любую фирму или организацию Мирового Союза. Оставь им свои координаты и я с тобой свяжусь. Или попроси их тебе помочь, если это экстренно, пояснил он назначение своей визитки.

Маусик с трепетом взяла её и аккуратно, как большую драгоценность, положила в свою пёструю, вязанную сумочку, на длинном, ремешке, сказав при этом, с дрожью в голосе:

— Спасыбьё. Я тебья не забюдью, Сныч.

А затем, подскочила к нему и поцеловала, долгим страстным поцелуем, никого не стесняясь вокруг, в фойе отеля «ВЕГА», в Софии.

— Ну зачем, так печально?, сказал, улыбнувшись, Саныч, когда наконец она оторвалась от него.

— Мы обязательно ещё свидимся, я обещаю, и помахал он ей на прощание, садясь в свой служебный автомобиль, уезжая в Посольство МС, а затем в Аэропорт.

Так завершилась историческая Болгарская эпопея.

***

Больше полугода уже прошло, как старшина подписался на «контракт», в свой же части, где он служил срочную, в Группе Советских Войск в Германии, сокращённо ГСВГ. Мечта каждой жены офицера Советской Армии, правда, с приставкой «прошлой». Которую можно и к слову «жены» и к словосочетанию «Советской Армии», и даже к слову «офицера» приставлять. Нет уже ни той «Советской Армии» и нет ГСВГ, а есть Союзная Армия, новой страны — Мировой Союз и есть Западно-Европейский военный округ. Много офицеров уже уволилось, а у тех, кто остались, «уволились» жёны. Так как, не каждая из них была готова смириться с отсутствием мужа три недели в месяц.

— Не то, что моя Хельга, подумал довольно, просебя, старшина. С которой у них всё шло к скорой свадебке.

— Тогда, когда командир ему предложил, а Хельга убедила его остаться «на контракт» старшиной роты, где командиром был его прежний, ещё со срочной службы, майор, старшина воспользовался правом и съездил в десятидневный отпуск, в родную деревню, которую, гордо, все местные, именовали «городом», так как он был посёлком городского типа. В этот городишко, затерявшейя на просторах Русской Возвышенности, они с Хельгой добрались на удивление быстро. Из их Гарца, по отличному автобану, в аэропорт Берлина, их довёз будущий тесть, за полтора часа, на своём шикарном Мерседесе, которые начали совместно производить в ГДР. Там уже началась регистрация на рейс до Москвы. А, через три часа они уже выходили из международного терминала Аэропорта «Шереметьево», в Москве и шли в сторону посадки на скоростную электричку, которая довезла их, за тридцать минут, до Белорусского жд вокзала.

Хельга, с опаской оглядывалась, а потом спросила: — Ваньюша, а когда появляться козаки и пьяны медведьи? Чем тогда рассмешила, не только своего жениха, Ваню-старшину, ну и окружающих пассажиров, ха-ха.

Белорусский вокзал блестел, как начищенный медный самовар и поражал своей современностью, с огромным электронным информационным табло, кучей различных электронных устройств, для покупки билетов, снятия денег с банковских карт и так далее. Чего не было, так это извечного атрибута таких мест — длинных очередей. Кстати, о самоваре, они там с удовольствием выпили русского чаю из настоящего, сто ведерного самовара, на дровах

Затем они купили, в одной, из электронных касс, билеты. Им в этом помог, один из служащих жд вокзала, в красивой форме и фуражке. По виду, бывший военный. В конце, тот не выдержал и подколол Ваню, по доброму, — что, дембель, не утерпел, возвращаешься домой «со своим самоваром»? и хохотнул.

— Нет, коротко ответил, довольный Ваня.

— «Нет», в каком смысле?, опешил «жд-служащий».

— Не совсем дембель, и не совсем «самовар», продолжил уже Ваня над тем потешаться, довольно ухмыляясь.

— А это, как?, не мог оставить своё любопытство «железнодорожник».

— После дембеля, пошёл «на контракт» старшиной роты в ГСВГ, а Хельга просто моя немецкая подруга, еду в отпуск, дали десять дней не считая дороги, перед контрактом, а её взял, всё тут показать, просто пояснил Ваня-старшина.

Хельга стояла рядом и всё внимательно слушала, а потом добавила важно и с гордостью в голосе: — Ванья у менья живьёт, даст их бин официр, с польный пансион.

— Ну, дела, чеша свой затылок, тот только и смог сказать, на Ванино и Хельгино, объяснение.

Затем, через час они отправились, тоже на скоростном поезде, до Ваниного областного центра. В котором они были уже через два часа. С этого момента, как думал старшина, должны были начаться все их главные дорожные трудности. Но тут, он с удивлением обнаружил, тоже вполне себе добротный жд вокзал, на месте полу развалин прошлого, оставшегося у него в памяти, когда он, два года тому назад, отсюда, отправлялся служить в армию.

Тогда, мрачная и закопчённая его громадина, навевала на него самые плохие предчувствия. А сейчас, это был светлый, явно недавно, качественно отремонтированный, современный Вокзал. Почти такой же, как Белорусский в Москве, меньше только, и такой же, как в Дёмице, а Хельга добавляет, — что не хуже, чем в Данненберге. Дёмиц, это жд станция с нашей стороны Эльбы, а Данненберг, такой же город, но уже на той стороне, в ФРГ. Хельга там часто бывает у родственников, продолжал вспоминать старшина Ваня.

Посмотрев на табло, они увидели, что в нужный городишко, как раз идёт посадка на электричку. Быстро купив билеты, побежали занимать места. А, через сорок минут, нога дембеля-контрактника Вани и следом его немецкой девушки, Хельги, ступила на землю Ваниной малой Родины.

Бывшего глухого полустанка не было. Электричка давно ушла, прогудев им на прощанье, а он стоял, ошарашено озираясь вокруг, и даже несколько раз бросал взгляд на название. Всё было не так и в тоже время, до щемящей боли, знакомо. Вон башня водокачки, а вон их Церковь. И всё, больше особого сходства не было. Начиная, с такой «мелочи», как большое количество снующих людей, ну совершенно не местной наружности и говорящих по-русски, но с заметным акцентом. Как раз должна была подойти электричка в обратную сторону. И заканчивая, видневшимися вдали многоэтажками, не ниже пяти этажей, которых тут отродясь не было. Про обалденную ухоженность всего и отличный асфальт, куда не кинь взор, вообще можно не упоминать. Тут Хельга не выдержала и тихонько его спросила: — Ванья, мы тьюда приехать? Ти говорить о «дырка» и «жо…а Мира». Где она?

Как ни странно, но её наивный вопрос, вывел старшину из непривычного для него «ступора».

Придя, на время, в себя, Ваня увидел атрибут любого цивилизованного жд-пристанка, а именно, местных «извозчиков», то есть таксистов. И они с Хельгой посеменили, со своей немалой поклажей, к ним.

Хельга, узнав, что её Ванья ничего не купил для своих родных, так как все марки тратил на неё, в начале очень обрадовалась, а потом хорошо подумав, обратилась к Ване с деловым, чисто немецкого прагматизма, предложением: — Ванья, давай я покупать твоим папа, мама, сестра презент от тебья, а ти потом мне отдавай марки?

Девушка всё очень хорошо рассчитала со всех сторон. А именно, что сам Ванья и разболтает всем своим родным, что это она всё купила.

И, потом, по возвращению, он от неё никуда не денется. Будучи ей должен, не только марки.

Она уже хорошо узнала русских и её Ванью. Они очень совестливые, и долги привыкли отдавать. Но не так, как прагматики немцы, отдал и забыл. Нет, у них это называется «взаимовыручка» и они считают себя обязанными даже после возвращения денег.

Так что, «поклажа» у них была большой. Тем более, что Хельга хотела понравиться родителям Ваньи, имея на него большие планы.

Автомобили у таксистов были все «иномарки» местного производства, как по дороге похвалился им таксист. Это тоже вызвало удивление, но не сильное.

Другой раз Ваня впал в ступор, это когда таксист остановился у красивых, кованных ворот, кирпичного трёхэтажного особняка, под красной черепичной крышей, на участке, вокруг которого ещё были следы строительных работ, так как всё это было хорошо видно через красивую, ажурную ограду и невысокие кустики.

— Приехали, с Вас 80 копеек, можно картой, затараторил таксист, выходя из машины, чтобы достать из багажника их багаж.

Ваня понимал, что таксист не мог ошибиться.

— Да всё говорило, что этот особняк, стоящий почти над самой дорогой, загораживая их избу. Просто у них так, а вон у Серёги, его одноклассника, наоборот, старая их хата стоит над дорогой, а за ней вырос домина, как бы не больше их. Во, уже воспринял, что это особняк твоих родителей, стал рассуждать Ваня в мыслях, на автомате протягивая таксисту рубль и говоря: — спасибо, сдачи не надо. Даже не почувствовав чувствительный толчок Хельги ему локтем в бок, при этих словах. Так бережливая немка продемонстрировала своё возмущение расточительностью её Ваньи.

Их заметили и из дома выбежала девушка, лет шестнадцати, с визгом и криком радости: — Ванька вернулся!

После объятий с сестрой и предварительного знакомства с Хельгой, они направились в дом. По дороге сестра Валя, засыпала их информацией и вопросами:

— Это, наш новый дом, кредит взяли и от завода помогают. Тебе не писали, хотели сюрприз сделать. Получилось? Ха-ха-ха.

— А, ты уже женился на Хельге?

— Завод год назад построили, почти все там работают, курсы закончили и блоки собирают из деталек для ПК, точно не знаю.

— Ты с Хельгой к нам на совсем? Тут жить будете?

— Живите себе, места всем хватит. Мебели, правда, пока маловато, но мы не торопимся, должна своя мебельная фабрика заработать, тогда и купим.

— А, у меня тоже парень есть. На радиозаводе с папой работает, но я раньше восемнадцати замуж не пойду. Вначале в Конкурсе красоты поучаствую.

— У Вас там тоже есть, я слыхала?

Вечером пришли родители. Хельга им понравилась ещё до вручения подарков, своей хозяйственностью, так как приготовила праздничный ужин.

Немецкая кухня менее обширна, чем русская, но практичная и вкусная. Хельга увидела у соседей гусей, пошла и выторговала за два рубля упитанную гусыню.

Со знанием дела перерезала ей горло, предварительно наступив гусыне на распахнутые в сторону большие крылья и задрав свободной рукой её голову вверх. При этом, попросила Ваню держать миску у разреза, чтобы туда стекала кровь. Всё это было проделано быстро и без диких криков умирающего животного, так как Хельга сразу после покупки, что-то там у гусыни пережала и она уснула.

Ловко ошпарив, общипав и осмалив, Хельга виртуозно её разделала. При этом ничто не пропало. Пух был аккуратно вымыт и разложен на газете просыхать, большие перья тоже сохли вымытые. Голова и шея тоже были тщательно лишены «растительности». Все внутренности были тщательно исследованы, промыты и пошли на фирменный немецкий суп из крови с требухой.

По состоянию внутренностей, Хельга с разочарованием констатировала, что хозяева плохо её кормили, у хороших хозяев у гусыни должен был быть цыроз печени и тогда бы она приготовила настоящий французский деликатес, «фуагра». А так, просто можно будет пожарить и всем достанется по небольшому кусочку.

Тем временем, гусыня была напичкана яблоками и сваренным рисом со специями, тщательно сшита, в том числе пришили красиво и шею с головой. И крылья общипанные тоже пришили к телу гусыни, чтобы они при жарке не растопырились. И вся такая, красивая и намазанная специальной обмазкой, она отправилась в разогретую духовку.

Когда гусыня приготовилась, Хельга выложила её на блюдо и украсила выдранными ранее перьями, разукрашенными красками, которые остались у сестры Вали, ещё с уроков рисования.

Тут как раз и пришли родители. Радости и удивления не было предела. — Сын приехал с красавицей немкой-невестой, которая ещё и такая справная хозяйка. Худовата и высоковата, конечно, но так сейчас модно, подумала счастливая мама Вани.

Суп ели с определённой настороженностью. Даже заверения Вани, что это очень вкусно, не помогали. Очень цвет был специфичен. Хотя вкус и запах были просто обалденными.

Ну, а привычная жаренная гуска, с непривычными яблоками, просто «пошла на ура».

Потом были рассказы и расспросы. Всё, как всегда, в таких случаях.

На следующий день Ваня пошёл по друзьям и знакомым, а Хельга принялась за хозяйство. С её, немецкой, точки зрения, всё было очень расточительно и не доделано.

Очень сильно родители были удивлены реакции Хельги, когда Ваня не пришёл ночевать. Она, как ни в чём не бывало, пожелав, с улыбкой, всем «доброй ночьи», ушла в десять часов вечера спать, в выделенную им комнату.

Под утро пришёл, еле стоящий на ногах, Ваня, она вышла его встречать с нежностью и причитаниями, — как ему плохо, принялась его обихаживать. Помогла отцу донести Ваню до постели. Потом, она его там окончательно раздела и следила, чтобы он не захлебнулся, поворачивая его, в нужные моменты, на бок и подставляя миску.

Ближе к обеду, сходила к соседям, купила курицу и быстро приготовила бульон, которым стала отпаивать своего Ваньюшу.

Сестра, видев несколько раз реакцию мамы на подобные поступки их папы, была в немом шоке.

Ваня, придя в себя, долго извинялся перед Хельгой и клялся, — что это, больше не повторится и даже с какой то Катькой, он порвал окончательно.

На что, Хельга его успокаивала и говорила, — что ничуть не обижается, но надеется, что и Ваня будет, в будущем, к ней тоже снисходителен, если она нечаянно согрешит, немножко.

Ваня тогда, совершенно не понимал, что она имеет ввиду, и с чистой совестью, клятвенно это, ей пообещал.

Всё это сестра пересказывала папе и маме. На что, папа с завистью вздыхал, а мама только и причитала, — как Ванечке повезло, Слава тебе Господи, и на автомате хоронясь, крестилась в строну «Красного угла».

Потом об этом узнала вся округа. Удивлению у жён и зависти мужей не было предела. Все стали находить повод, прийти, и увидеть это «немецкое чудо» в юбке, вернее, уже в добротном рабочем комбинезоне.

Хельга быстро взяла командование в свои руки и утро начиналось с общего сбора, похожего на построение в воинской части, хотя, некоторые, стали почему то называть это, «концлагерем». Первой под «тяжёлую руку» Хельги попала бригада строителей от местной строительной конторы. Поход Хельги в офис этого местного стройтреста был похож на своего рода «блицкриг», от которого, как известно, только одно «лекарство», это полный «ордунг» в своих рядах и наведение порядка. Тогда «избиение младенцев» закончится. Там Хельга, наткнувшись на хилый «заслон» в виде субтильно секретарши, решила не раскрывать свои резервы и пошла, как истинная арийка, в обход. То есть, нашла уязвимое место, местного парторга и пригрозила тому молниеносным её прорывом к «гер их бин партай геноссе даст бурга». Парторг на войне не был, но фильмы про войну смотрел и знал, какую панику вызывало появление «немцев в городе», и даже на его окраине, не говоря об их внезапном появлении в Горкоме партии, в приёмной Первого секретаря. Всех виновных в «прорыве», обычно ждала плачевная участь. Он даже не хотел об этом думать. Поэтому, усадив Хельгу у себя в кабинете за столик в удобном кресле. Самолично приготовил ей кофе. При этом повторяя все известные немецкий выражения, начиная от «хальт и хенде хох», до «битте-дритте» и «Гитлер Капут». На что, Хельга задорно смеялась, шутливо поднимала руки и повторяла: «я-я, Хитле капьют». Проявив русскую солдатскую смекалку и усыпив, таким образом бдительность, коварной немки, он выскочил из кабинета и побежал к Директору.

Директор, тоже любил фильмы о войне, и новостью о том, что «немцы в городе», был весьма ошарашен. Но успокоен тем фактом, что это его доблестный парторг, настоящий потомок героев-политруков, закрыл собой «немецкий танковый прорыв» и остановил его «клин» на подступах к Горкому.

После этого на «объект» выехала «международная делегация» в составе товарища из братской ГДР фройлян Хельги и товарищей Директора и Парторга местного Стройтреста. В обстановке взаимопонимания и сотрудничества был проведен к присяге «героический стройбат», который поступал во временное полное подчинение «германскому командованию». Личный состав «героического подразделения» клялся «всё сделать и переделать». На этом угроза «блицкрига» пока миновала Стройтрест.

Дни летели быстро, в трудах. Под руководством и при непосредственном участии Хельги, бригада строителей переделала явный брак и халтуру, а потом, под угрозами, — с них всё взыскать, и чтобы быстрее избавиться от этой «эсэссовки», выполнила все её прихоти и дополнительные работы бесплатно.

Также трудились Ваня и Валя-сестра. Родители на выходных тоже подключались. В них боролись два противоположных чувства.

Первое, как всё здорово стало в доме и в хозяйстве, и как Ване повезло с Хельгой.

И второе, быстрее бы это всё закончилось и Хельга ухала назад с Ваней, в их немецкий Рай, как любила та говорить, с нежностью, о своей Родине.

Затем, был прощальный ужин, как в добропорядочной семье немецкого бюргера, то есть всего было много, а из выпить, только по рюмке шнапса, пардон, водки. При этом Хельга её только пригубливала. Жалуясь, что та очшень крепкая, а она пьёт бир, то есть пиво. А тут пиво, не такое, хоть, и как говорят, что стальо лючше.

— Да, памятная была поездка, мысленно с удовольствием возвращался к ней старшина.

Да и потом всё было, как Хельга и запланировала. Он переехал из казармы в дом родителей Хельги. Он и раньше там бывал, но сейчас у него был статус выше, не солдата-срочника, пусть и старшины, фельтфебеля, а уже почти, как смешно коверкает слова Хельга, «официр».

Папа у Хельги был бургомистр города, а мама работала врачом в местной больнице. Хельга не захотела идти по стопам своей мамы и становиться врачом. Она ещё раньше закончила курсы «Оператора ПК» и работала у папы на ПК в «Магистрате», а затем, стала там же «Сисадмином», закончив курсы «Администратора сети». ПК тут в ГДР все советские. Они похожи на американские, которые Хельге знакомы, они есть на той стороне, а там живут её тётка и двоюродные братья, и сёстры.

— Но советские ПК намного лучше, как говорит Хельга.

— Немцы тогда уже стали свободно ходить и ездить из ФРГ и ГДР друг к другу. Так же, уже можно было свободно из ГДР ехать в СССР. Что мы с Хельгой и сделали, съездив на мою Родину, продолжал вспоминать старшина.

А, вернувшись, началась новая Ванина служба. Сперва было тяжело всем. Места боевого развёртывания были каждый раз новые и пока их все обустроили, сошло со всех «семь потов». Хорошо ещё, что вскоре наступившая зима, была гораздо «мягче» нашей.

Это, с большим удовольствие, констатировали «новички» из расформированных воинских частей Севера и Зауралья.

Также, Ване, как старшине, пришлось привыкать, что часть рядовых-контрактников были «разного калибра» бывшие офицеры. И хотя, по правилам набора на контрактную службу, возраст был ограничен 35 годами, в эти возрастные рамки попали даже пару майоров, поговаривали даже о подполковнике, но не у них, а где-то.

Но потом, старшина понял, что это самые надёжные его солдаты. Они сознательно сняли с себя погоны, чтобы остаться в родной армии хоть в таком качестве. И, как то, разговорившись «по душам», они привели Ване пример «белых офицерских полков» и наш, «родной штрафбат» времён Великой Отечественной Войны, где бок о бок сражались все, от рядового до генерала, и все в звании рядовых, ну может кого, за заслуги, ставили командовать на отделения, взводы и роты.

А, так как, никто из них, не может быть лучшими сержантами и старшинами, чем отслужившие срочную, вот только сейчас, то им дорога в рядовые.

И приводили анекдот-правду: «Только сержанты и старшины в любой Армии командуют непосредственно солдатами. Лейтенанты командуют сержантами и старшинами. Капитаны и майоры командуют лейтенантами. Подполковники и полковники командуют майорами и капитанами. Генерал командует своим адъютантом. Маршалы и Министр обороны, команды отдают уже своим секретаршам».

Суворов сказал, что главный в армии, это солдат, от него всё зависит.

В войсках США главным является сержант. Он руководит солдатами.

— Так что, сейчас ему служилось, вполне комфортно. И уже не нужно было ему находиться постоянно на месте боевого развёртывания.

Больше, чем одну неделю в месяц, он стал проводить в части, а стало быть, и с Хельгой. К её несказанной радости. Как Хельга тогда сказала, — что я буду все марки ей отдавать и она их будет собирать. Так всё и стало. Правда, до покупки себе дома не дошло, но подержанную машину купили, крутились в голове Вани приятные воспоминания.

Ездил за ней старшина с Хельгой в Данненберг, к её тётке. Там в связи с кризисом, очень дёшево купили почти новый Опель-Кадет, «Караван», с большим салоном, типа нашего «Универсала».

Когда встал вопрос, то майор вначале заартачился. А потом, вызывает старшину и весь такой загадочный, говорит:

— Так, старшина, тебе будет боевое задание, втереться в доверие к тётке и вообще, стань там своим «в доску». Такой сейчас политический момент. И если там стыкнёшься с американцами, тоже дружба не помешает. На провокации не поддаваться, на вербовку сразу не соглашаться. Докладывать пока мне, всё письменно и подробно. Всё ясно?

— Так, точно!, товарищ майор, — чётко ответил старшина.

— Тогда зайди в штаб, в кадрах получишь загранпаспорт, — напутствовал майор старшину.

Съездили нормально. Радушно их там приняли. Помогли с покупкой автомобиля.

Хельга уже к тому времени открыла фирму по продаже ПК. Будучи на Родине Вани, она там завела нужные контакты на заводе, где работал папа Вани. Они там собирали различные электронные блоки и у них были выходы на производителей самих ПК. А те, были только рады открыть своё представительство в ГДР. Так сказать, выйти на Международный рынок.

Схема работы вырисовывалась довольно простой. Для начала, Хельга открывает фирму и заключает агентский договор с заводом-изготовителем ПК в СССР. Затем начинает собирать пакет заказов на определённую сумму, с которой такое дело становиться рентабельным. Это приблизительно от десяти комплектов ПК. Затем, она заключает договора и собирает предоплату с покупателей и переводит заводу. А те, отправляют партию ПК, Хельге.

Когда ПК приходят, заказчики оплачивают остаток суммы и забирают ПК.

Так всё и было. Хельга быстро нашла заказчиков даже на большое количество, так как её цена была ниже местной магазинной на ПК худших моделей. И дело пошло. Сейчас уже в штате фирмы десять человек. Работают курсы по направлению «Оператор ПК», и ремонтная мастерская.

И вот Хельга решается продавать ПК на той стороне, то есть в ФРГ.

Тем более, что под давление общественности и движения «Единая Германия — две системы» были ликвидированы таможни на границе.

И если для бизнеса Хельги это выгодно, то вот на продуктовых магазинах это отразилось плохо. Всё было сметено западными немцами. И правительству ГДР пришлось пойти на временное ограничение продажи продуктов. Были введены снова карточки. Но постепенно полки наполнились и карточки стали отменять.

И вот, в первую совместную поездку туда старшины и Хельги, тётка их свела с владельцем магазина, который согласился, за комиссию, стать представителем Хельги.

— Для начала неплохо, решила тогда Хельга. А, там и свой магазин с мастерской и курсами, откроем.

Появление Вани, вызвало у западногерманских родственников определённый переполох. Особенно тот факт, что он жених Хельги. Съехались, срочно, все западные немецкие родичи на это посмотреть. К тому времени, Ваня уже хорошо шпрехал и проблем в общении не было. Чем всех удивлял. Ещё больше всех удивил рассказ Хельги о её поездке в «ужасную Россию». Особенно тот факт, что там не ходят по улице «пьяный медведь с казаком и не угощают всех водкой из их самовар».

Конечно, всех интересовал вопрос: «Не будет ли войны?».

И авторитетное Ванино заявление, как Советского солдата, что: «Войны не будет!» вызвало у всех вздох облегчения.

После чего уже Ваня строго спросил: «А Вы, тут, часом, на нас нападать, не собираетесь?»

На что, получил тоже чёткий ответ: «Нет, и американцам не дадим!»

— А, много тут американцев?, задал следующий вопрос Ваня.

На него развёрнуто ответила двоюродная сестра Хельги, которая встречается с американским солдатом:

— У нас тут их немного, около полка, но у них, эти, как это… «зелёные береты». Мой им очень гордится и хвастает, что они с Вашей дивизией советов, одним махом справятся, не говоря про армию ГДР.

Тут Ваню проняло. Он знал из политинформации, что «зелёные береты» запятнали себя кровью «по локоть» в войне во Вьетнаме.

— А, где с ним можно встретиться?, задал он прямой вопрос.

— Так на следующие входные можно. Его рота, как раз вылезет из своих «нор», на окраине города. Понарыли «нор» и думают, что никто не знает, где они там прячутся. Их у нас стали звать васраты, водяными крысами. Ха-ха.

— А, где эти норы?, как бы между прочим спросил Ваня.

— Да сразу за старым карьером, в заброшенных штольнях, простодушно ответила девушка и добавила, — мне, когда уже невмоготу, так я туда езжу на велике и его вызываю.

— Ценная развединформация, подумал Ваня, а в голос произнёс:

— Так можно с ним будет через неделю свидеться?

— О, да, конечно, заверила его немка, двоюродная сестра Хельги.

Донесение старшины не вызвало особого ажиотажа. То, что им тут противостоит батальон «зелёных беретов», командование знало давно. Как и то, где у них место боевого развёртывания. Но на контакт с американским «зелёным беретом» Ваня разрешение получил.

Для такого дела его даже официально отрядили в отпуск, чтобы не нарушать дисциплину, так как через неделю Ваня должен был быть со своим подразделением на дивизионных учениях. Но его там подменит его заместитель, бывший «вечный капитан», как он себя сам звал. И пояснял почему.

Ваня о таких слыхал. И даже в «учебке» ему такого экземпляра демонстрировали. Дядьке под полтос, а он капитан, да и ещё командир взвода, а комроты, дрыщ-старлей, двадцати пяти годков. Но службу капитан свою знал туго. И гонял своих «красных альбатросов революции», как он звал солдат своего взвода, как говорят «и в хвост, и в гриву». Лучший всегда, был взвод в учебке. Он с ними дневал и ночевал. А не, как другие, скидывали всё на сержантов, а сами в штабе перед начальством выслуживались. Поговаривали, что его разжаловали из майоров. Вообще из армии хотели турнуть. Но у него послужной список был идеальный. Только вот начальство не любил. И показуху тоже. Поэтому и попал в опалу.

Ванин зам был из таких, «ненавоевавшихся». Ему Ваня и раскрыл свой «план знакомства» с американским «зелёным беретом». А, «план» был простой, как и сам русский-Ваня, — тупо набить морду «империалистическому наймиту», отомстить за братьев-вьетнамцев. Видно, и замполит у них хороший, раз такие мысли у Вани в голове засели.

Бывший капитан, «план» в общем одобрил, но высказал сомнение в Ваниных способностях одолеть супостата. Для этого, они с Ваней, провели спарринг. То есть учебную драку. Она показала большой Ванин потенциал, но полное отсутствие «техники». А, как известно, «техника» всегда выигрывает против просто силы.

Ну, и вся неделя ушла на обучение Вани, парочке «секретных» ухваток, от предков капитана, казаков-пластунов.

А, Хельга всю неделю моталась на ту сторону. Организовывая и расширяя свой компьютерный бизнес, так что «пропажу» Вани, не сильно замечала.

— Служба, есть служба, ордунг, одним словом, говорила она сама себе и маме, которая интересовалась, — где жених и квартирант?

В означенное время, Ваня отправился, вместе с Хельгой, к её родичам за Эльбу. В доме тётки уже был и американец. Ваня, увидев его, несколько заколебался в целесообразности осуществления своего «плана».

— Уж больно тот был щуплый. Такого побить никакой доблести не будет для Советского солдата, подумал Ваня.

Тот Ване искренне обрадовался. Его звали Майклом. Ваню он сразу стал звать Эйван. Потом он спросил у Вани, — отчего тот почти не пьёт. Ваня честно признался, что пиво не любит, и обычно пьет водку. Тут американец аж подскочил и предложил пари, кто кого перепьёт. Ваня сразу наотрез отказался. А, потом вспомнив, про наказ командования «втираться в доверие», согласился. Да и «план», хоть таким образом, хотелось в жизнь воплотить. Тем более, что америкос сам нарывается.

Хельга и все другие немцы были не в восторге. Тогда американец предложил идти в ближайший гаштет и там всё это провернуть.

— Платит проигравший. С этими словами он выложил пачку марок на стол. Ваня сказал, — что если он проиграет, то за него заплатит Хельга, так как у неё все их деньги.

Хельга попыталась возражать, но Ваня на неё посмотрел очень строго. Так, что она умолкла и долго не могла говорить, от напавшей икоты. Подумав при этом, — что, это именно такими взглядами, русские солдаты, в 45 году, «заставляли» добропорядочных немок идти с ними в постель, без всякого насилия.

В гаштете русской водки не оказалось, но был немецкий шнапс, похожий на обычный русский самогон, фракции, под названием «бугай». Как известно, у русского самогона есть шесть фракций, самая лучшая фракция, это «первак», затем идёт «крепак», потом «стояк», «лежак» и предпоследняя, не очень крепкая, мутная и вонючая, «бугай», и самая плохая, последняя с «градусами», под названием: «хвост».

Командовал состязанием америкос. Он, по его словам, известный спорщик и много раз выигрывал. Были куплены две пол литровки шнапса и разлиты в двадцать, пятидесяти милилитровых, цилиндрических, стеклянных рюмок. Договорились, для чистоты эксперимента, не закусывать.

Состязание началось.

И ещё, Ваня внёс предложение. Чтобы не затягивать состязание, то дополнить его правилом, что всё происходит ещё и на скорости. И если, кто-то выпьет больше шотов, как америкос назвал эти рюмочки, значит тот и выиграл. Америкос, не задумываясь согласился.

Ваня стартанул мгновенно. И не заметил, как его руку с надцатой рюмкой остановила Хельга, со славами: — Ваничка, ты побъедил этого утырка, и кивнула на распластанное, на полу гаштета, тело «зелёного берета». — Тот на шестом шоте сломался, а вместе с седьмым ушёл на встречу с полом. Ха-ха-ха, рассмеялась Ванина невеста.

Но всех удивило и поразило другое. Хельга, что-то осознав или вспомнив, уставилась на Ваню заворожённым и не верящим взглядом, а затем тихо спросила: — Ванья, а сколько ты выпить тогда у себья с друзьями?

Все её вопрос услышали и историю, с явлением Вани под утро, в никаком виде, тоже знали.

Ответ, собственно говоря, был не нужен. Так как, вряд ли кто, из присутствующих здесь мужчин, мог, в одно лицо, выпить пол литра шнапса и оставаться на ногах.

Затем, рассчитавшись деньгами проигравшего и подняв того с пола, компания потащила его домой, к двоюродной сестре Хельги. Так как, ни один таксист, из опасений за салон своего авто, не хотел его везти.

Не успели они пройти квартал, как их нагнал солидный бюргер, с садовой тележкой и предложил, с помощью неё, довезти тело до пункта назначения.

На немой вопрос компании последовал его рассказ:

— Я был в том гаштете и наблюдал за пари. Там были и другие уважаемы бюргеры. И мы начали делать ставки. Все ставили на американца, его тут знают, как отчаянного выпивоху и спорщика. Тем более он «зелёный берет». А тут, какой то русский, хоть и военный, но все знают, что американцы сильнее. Раз у них тут всего бригада, против Вашей дивизии и полка ГДР.

— Но, я знаю кое-что о русских, из рассказов своего папаши, воевавшего на восточном фронте и попавшего там в плен. И потом там пробывшем десять лет. Он работал на шахте с русскими. И сам видел, как один из них выпивал литр водки, заедал это ведром помидор и шматом шпига и не был пьяным.

— Поэтому я поставил на русского Ивана и выиграл почти сто марок!

— А, за это, не грех и помочь, отвезти на моей тележке несчастного американца, закончил он свой рассказ.

Прочитав отчёт старшины, начальство его действия одобрило и за смекалку и стойкость вынесло благодарность. После чего рекомендовало ему подать документы на заочное отделение в Высшее пехотное училище, в Берлине. Где, наряду с нашими преподавателями, преподают и бывшие генералы Вермахта, которые перешли потом на службу в армию ГДР.

Так, что нет уже ни той «Советской Армии» и нет ГСВГ, а есть Союзная Армия, новой страны — Мировой Союз и есть Западно-Европейский военный округ.

А, Ваня, заочно обучается в Высшем пехотном училище армии Мирового Союза в Берлине. Которую, называют, иногда и по старому, Советской.

А, с американцем тем, Ваня подружился. И продолжает навещать ту сторону, «для пропаганды положительного образа солдата Союзной Армии». А Хельга, в этом плане, играет роль пропаганды «единства всех людей, населяющих Мировой Союз». Независимо, как они называли себя до этого. Теперь это единый Советский Народ Мирового Союза. Всё это Ваня вспоминал по дороге со службы домой, где его ждёт любимая Хельга.

А, тем временем, всё громче говорят люди, по ту сторону Эльбы, о воссоединении и вхождении в Мировой Союз.

Под их давлением, правительство ФРГ в Бонне, вынужденно было разрешить, ранее запрещённую, Компартию ФРГ. Которая, на последних выборах, получила большинство во всех законодательных органах Земель и в Бундестаге ФРГ. И создала коалиционное правительство с социал-демократами. Канцлер-коммунист, призвал США начать вывод своих войск с территории ФРГ. И начать это с ядерного оружия. СЩА вынуждены были начать переговоры. Так как, в противном случае, Канцлер пригрозил выйти из НАТО вообще.

Народ в ФРГ понимает, что если бы не открытая граница с Мировым Союзом, то страна погрузилась бы в жестокий экономический кризис. А так, её фактически спасает Мировой Союз. Субсидируя дешёвыми продуктами и ГСМ. А, с недавних пор, и электроэнергией. Объединив энергосистемы ФРГ и Мирового Союза. Энергокомпании ФРГ выводят производство электроэнергии в Мировой Союз. Выкупая ТЭС у государства, проводят их модернизацию. Под это они берут кредиты в банках по всему Миру, а в ФРГ создаются рабочие места, для производства нового оборудования под модернизацию ТЭС.

***

Месяц прошёл, как в их муниципалитете объявили, что теперь они живут в Мировом Союзе. Хорхе и так был всем доволен. Он выучился на тракториста, а сейчас этот трактор отдали ему в аренду с выкупом, на пять лет, когда их колхоз распускали. Вернее, распустили колхоз ещё год назад. Все, кто хотел, набрали себе земли. Но им поставили одно условие. Сахарный тростник не выращивать. Что угодно, но не его.

— У Вас отличная тут земля, не требующая удобрений и полива, говорил приезжий агроном из Гаваны, — можно по четыре урожая в год собирать, начиная от картофеля и заканчивая капустой и помидорами.

— А, можно отвести часть полей под ананасы, их тоже буду покупать наши заморские братья.

— Кто, желает, тот может заняться выращиванием бананов, апельсин и мандарин.

— Саженцы будут выделены и будет возможность пройти бесплатное обучении.

Хорхе, вспоминал это с некоторым недоумением, — зачем всё это, если есть сахарный тростник?

Но потом, ему и всем, пояснили, что сахара столько не нужно. США объявили бойкот на закупку сахара с Кубы. Осталось возить его в Европу, соцстранам продавать. Так и было. Но параллельно проводилась тут работа по замене его на другие культуры. Но без особого успеха. Никто не знал, как их выращивать. А тростник выращивали ещё пра-пра-прадеды. Тогда даже ещё рабы. И тут, начались перемены. Снова решили вернуться к рыночным отношениям. И оказалось, что сахара действительно столько не нужно.

А, тем более за морем, он и свой там есть и дешевле. Но там не хватает овощей и фруктов.

Хорхе работал на тракторе в МТС. В колхозах техники почти не было. Так как, там не было специалистов. А, эксперименты по передачи техники из МТС в колхозы, вместе со специалистами, провалились. «Его» колхоз распустили ещё год назад, а МТС при нём нет. Они ещё год обрабатывали землю уже единоличников. А потом, МТС превратился в лизинговую и сервисную компанию, вернее в филиал от Харьковского тракторного завода. Это где-то в Европе, в бывшем СССР. И предложили брать технику в этот самый «лизинг», то есть в аренду с постепенным выкупом. Там же можно было технику и чинить. Или покупать запчасти. Кому как выгодно. На новую технику есть гарантия до двух лет. В это время техобслуживание и ремонт бесплатно. Но у Хорхе пока нет денег на первоначальный взнос. Даже если воспользоваться их предложением «трейд ин», то есть в качестве первого взноса или части его, они засчитывают твою старую колымагу. Нет пока денег. Мария, жена для этого отправилась на заработки в Гавану к своей сестре. Там много туристов и можно хорошо заработать за «горячие ласки» настоящей кубинской сеньориты. Дело обычное. И даже при коммунистах поощрялось. А сейчас и подавно. Новая политика и новый курс, как им пояснял их Парторг в МТС, а теперь он Первый секретарь их поселкового Комитета Партии. Есть и Поселковый Совет, вместо их муниципалитета. Сказали, что везде в Мировом Союзе так. И язык теперь один — русский. Хорошо, что на курсах Хорхе его очень хорошо выучил. Не зря же его всегда приглашают «в качестве переводчика», когда приезжают из Гаваны русские делегации. Он, правда, не понимает, почему все очень смеются, когда он переводит с испанского на русский.

Он, как то спросил у русского товарища, когда тот отсмеялся и по братски похлопал Хорхе по плечу, — чего все так всегда радуются, когда он переводит?

— Ты, Хорхе уникальный переводчик и знаешь очень редкий диалект русского языка, матерный называется, а некоторые загибы, так и я никогда не слышал. Практикуйся и дальше. Когда тут мы построим сеть отелей, ты будешь очень богатым, так как ты очень редкая местная достопримечательность.

— Ну да, его инструктор на курсах трактористов, бывший боцман, с советского траулера, только на нём и разговаривал, а Вы все говорите на другом, но я его тоже знаю, но этот, как Вы говорите, матерный, более ёмкий, лучше и короче можно передать сказанное. Даже одним и тем же словом, пояснил тогда Хорхе русскому товарищу.

Да, сейчас на всём побережье идёт большое строительство. Даже его нанимаю вместе с его трактором и прицепом, что-то возить.

Если всё так и будет, как говорят, то тут будет не хуже, чем в Гаване. Будет полно туристов, а значит его Марии и другим сеньоритам, не нужно будет покидать на долго родной дом и ездить далеко, чтобы иметь дополнительный, очень хороший заработок. Они поженились, когда ей было 15, а ему 17. За эти пять лет, у них родилось двое прекрасных девочек. Что вынуждало прерываться его Марии в зарабатывании денег.

А если, отели будут под боком…, мечтательно закатил глаза Хорхе, то и он без её внимания на долго не будет оставаться. А то, приходиться ему тратить свои трудовые песо и уже рубли на местных тридцатилетних «старух». Они уже в Гаване никому не нужны, а тут пользуются отлучками жён и зарабатывают «свежую копейку» не выходя из собственного дома. Конечно, это сущие гроши, по сравнению со Столицей их Острова Свободы, и как добавляют их русские товарищи слово — «нравов». Поясняя, что Куба первой указала всем в Коммунистическом-социалистическом Мире правильный путь, в отношении секса.

Хорхе, правда говоря, ничего из их пояснений не понимал, но именно с таким чувством собственного достоинства и воспринимал их Остров Свободы.

Это, эти грязные собаки, «гринго», называли их Кубу, «непотопляемым борделем Америки», а пришли Команданте Фидель и пламенный Че, и Освободили их Остров.

— Раньше, при этом вонючем, навозном жуке, диктаторе Батиста, с их женщин брали дань, все кому не лень. От уличных гангстеров и полицейских, до общинных старост, обзывая это налогом. Сейчас ввели единый, посильный налог, и бесплатный еженедельный осмотр у врача. Выдают бесплатно презервативы и если что, то лечение тоже бесплатно. Настоящий коммунизм!, радовался, наступившей жизни, Хорхе.

— А, русский все выучат, дали время на это. Его жена и дети его уже хорошо знают, особенно этот матерный диалект. Ну и классический, как назвал его тот русский, нужно будет у них подтянуть, благо только говорить начинают. А жена, тоже довольна, говорит, что её знание русского очень в её работе помогает. Клиенты в очередь к ней выстраиваются. Пришлось ей отдельную комнату снять. А то, её двоюродная сестра Эстэр, начала ей завидовать и скандалить. А, как умеют ругаться кубинки…, это нужно самому видеть, это не описать, но лучше пусть это будет не с тобой, тут Хохе аж поёжился от пробравшего его озноба.

Вспомнил, как в прошлый приезд «на побывку» его Марии, кто-то ей растрепал, что её Хорхе видели у этой «дырявой лохани», Хуаниты. Что, тогда было! Досталось и той и ему, Хорхе.

И её слова обвинения: «в спускании им, всех денег семьи, на конченных местных бля…й, в то время когда его верная жена, зарабатывает их день и ночь, не сдвигая ног и не вставая с постели» были самыми приличными, в той бесконечной тираде грязных испанских ругательств, вперемешку с русскими словами, из матерного диалекта Хорхе.

Потом, успокоившись, его Мария потребовала от Хорхе показать, что-то новенькое, чем могла его удивить «эта грязная помойка», Хуанита. Хорхе со всем старанием выполнил указание супруги, а некоторые моменты, та требовала повторить, для запоминания. Тогда только, Хорхе понял, что так передаётся бесценный опыт женского древнего ремесла, ведь его «бедная Мария» рано осталась без матери, вздохнул в мыслях он.

Тут он вспомнил, с теплотой, своего учителя русского языка и по совместительству, инструктора на курсах трактористов, Михалыча.

Тот, с его слов, полюбил их остров пуще своей Вологодчины. Что это, Хорхе не знал. Но догадывался, что это Михалыча прошлая женщина. Так как, обычно, после этого, Михалыч начинал перечислять все прелести местных красоток и их покладистость. — А по умелости их в любовных делах, по словам Михалыча, — его Вологодчина дремучая «старая дева», в сравнении с местной любой соплюшкой.

Иногда, Михалыч, — тосковал за морем, как он говорил.

И тогда, он выпивал весь Ром в округе и орал во всю глотку:

— Ну и что, что бухта канатная и шторм-трап пропали?

Мы, что, крейсер? Чтобы по нему к нам адмиралы всходили?, спрашивал он кого то.

— А, боцман Панин всё пропьёт, но флот нееее о-по-зоооо-рит!!!, отвечал или пояснял он кому то, свою позицию.

— Списать вчистую!!!, кричал он, а Хорхе догадывался, что так, видимо, обошлось с ним его «родное пароходство», отношение к которому, Михалыч описывал словами из матерного диалекта, пока не уставал, а потом жалостливым голосом говорил:

— Теперь даже, на буксир, занюханный, не берут, не то, что снова на «рыбу», жаловался он, обращаясь ко всем окружающим. А затем, снова набрав в лёгкие воздуха, начинал кричать:

— Фон Эссэна, и то, на «Богатыре», оставил Государь Император! Так тот пушку корабельную китайцам в карты проиграл. Вернее, как и я, для начала на кон поставил и выииииграл!!!, пояснял Михалыч свой поступок, а затем вслед шли тирады из матерного диалекта, одна длиннее другой, и опять пояснение:

— А, потом, как водится, всех поил и про-пиииил!!! Но флот, святое дело, ни он, ни я, нееее о-по-зоооо-рили!!!, потрясал, в этом месте, руками Михалыч и обращался, уже напрямую к Всевышнему, за справедливостью, с непередаваемыми, по изысканности, словосплетениями, на великом русском матерном языке.

Всё это сдабривалось множеством слов и оборотов речи, из матерного диалекта, как теперь понял Хорхе. Некоторые из них, он сам использует. Именно они вызывают неподдельную зависть у русских братьев. Те называли их «малым» и «большим» «Боцманским загибом». Просили повторить и тщательно записывали всё. Нахваливая Хорхе.

А тут недавно, сам Михалыч к Хорхе попрощаться заезжал, и говорит:

— Хорхе, ты самый лучший мой ученик по русскому языку. У тебя, наверное, в предках русский залётный морячок числится.

Михалыч тогда был при полном морском параде. Весь в белом. Ну выпили мы с ним «по чуть-чуть» и он говорит:

— Думали там, в этом долбаном «пароходстве», кончился боцман Панин.

Потом шла словесная цепь выражений из раздела русского матерного, с описанием самого «пароходства», его руководства и тех, действий, в основном сексуально характера, что боцман Панин к ним применит.

— Законопатили Панина «на испытательный срок», мать вашу через…и дальше шло подробное перечисление названий всего корабельного такелажа и трюмного хозяйства по-русски-матерному. Хорхе, к слову сказать, только сейчас осознал всё богатство Великого Русского Языка. Это ж в каком ещё языке народов Мира, есть отдельный раздел, с синонимами всех слов основного, классического языка?

— Дааа боцман Панин не из такой жо…выбирался, да ещё всегда с прибытком, продолжал Михалыч.

Описание «отверстия», из которого приходилось выбираться Михалычу, потребовало у того полчаса и перечисления, уже подробно, всех деталей и устройств радиорубки и котельного отделения корабля, естественно с использованием их названий из русско-матерного.

— Но есть ещё настоящие люди. Ценят старого просоленного морского волка, заявил он серьёзно.

И пояснил более внятно:

— Пригласили, чин по чину. И говорят, — нужен ты, боцман Панин, народам Латинской Америки. Видим, как ты всей душой к ним прикипел. Но не все так хорошо живут, как тут, на Острове Своды нравов, тьфу, на Кубе, короче. Нужно и другим местным народам указать путь в нужном направлении. А если надо, то и пинками их туда погнать. А то держать их эксплуататоры и империалисты в дремучей отсталости.

— А я, что? Я завсегда, если чем помочь нужно, говорю им, — продолжает Михалыч.

— Тогда, вступай, товарищ Панин, в ряды нашей доблестной ЧеВэКа, на должность боцмана «летучего Голландца», на базе ракетного катера, типа «Овод», — там ему говорят.

— Есть. Рад стараться вашбродь. Служу Мировому Союзу!, с радостью отвечаю им, — говорит он.

— Может и ты Хорхе к нам?, — спросил он тогда.

— Я, конечно, всей душой. Ясное дело, по стопам нашего пламенного борца, за народное счастье всей Америки, Команданте Че, идут товарищи, из этой Чевэка, с именем героя всей Кубы и Америки в названии, ответил я,

— но нужно за дочурками следить, пока Мария в Гаване работает. Вот когда тут отели отстроят и появятся туристы, как обещают через год, то тогда Мария будет тут трудится и дочки будут под её присмотром.

— Я другого и не ожидал от тебя дружище Хорхе, обрадовался тогда Михалыч и говорит:

— Всё, верно. И дочки подрастут за год и отели под боком будут. Не нужно будет Марии за туристами по всей Гаване волочиться. Сможет и дома работать. А я там, тоже, в авторитет, за год войду, и в самое лучшее подразделение тебя пристрою.

На том и порешили, а уже в конце пришла Мария, так Михалыч, как увидел мою красавицу — жену, как разошёлся, как стал лить ей комплименты, словами русско-матерного, из области техники «глубокого бурения скважин» на «особо плодоносных месторождениях».

Когда он ушёл, жена меня спросила, что он имел ввиду, ну я ей, в «двух словах», это перевёл, выходило, что «как тебе Хорхе повезло с такой женой», ну про «первоклассную бля..ь» я не стал говорить. Хотя, как переводит на классический русский язык, это слово «бля…ь», сам Михалыч, то это всего лишь «любвеобильная женщина».

— Ты чего разулыбался?, с усмешкой спросила Хорхе, внезапно появившееся Мария.

— Опять мечтаешь, как будешь совать свой стручок в дырявое ведро, этой конченой шлю..хи, Хуаниты?, начала распаляться Мария.

— Да успокойся ты, вспоминал Михалыча и его предложение, пойти по стопам Команданте Че, стал оправдываться Хорхе.

— Это, хорошо. Дочуркам, как раз, не хватает отца-героя, неожиданно легко поддержала его Мария и продолжила:

— Всяк лучше отца-тракториста. И мне будет лучше. Я решила завязать с проституцией.

Последняя фраза прогремела, как настоящий гром в ясном небе.

— То есть, как завязать? А, жить мы, на что будем?, простодушно спросил Хорхе. Хотя, в последнее время, Хохе стал неплохо зарабатывал и острой необходимости «работать» Марии не было.

Мария же продолжила спокойно пояснять своё решение:

— Объявился мой дедуля, дон Эскобаль, который удрал, со всеми плантаторами, в Америку, в 60-е. У него, из-за того, что его сын погиб за дело нашей Революции, нет наследников, кроме меня, дочки его сына. То есть, я его единственная внучка.

— Ты, наверное, слышал, про объявленное народное примирение и амнистию. Разрешили всем сбежавшим, в том числе и воевавшим на той стороне, возвращаться. Плантаторам даже могут вернуть их земли. Но не во владение, а в использование. Вот дедушка и приехал.

— Меня нашли его адвокаты и привезли к нему в отель Плаза, в центре Гаваны, самый лучший.

— Так вот, он принял предложение коммунистов и готов взяться за своё хозяйство, но уже не тростник выращивать, а фрукты и овощи для Европы. А ещё, он будет строить отели на берегу океана, для туристов из Европы. Ему тут нужен свой человек. Такой как я. Всё таки я его единственная родная кровь.

— Так вот, моих восьми классов, кое какого образования, не достаточно. В Гаване открылось подготовительное отделение для поступления в Университет, я туда иду учиться, а осенью поступлю в Университет, на экономическое отделение, или, как они там зовутся, — факультет.

— И вообще, собирай наши монатки, мы переезжаем в Гавану. Дедушка купил нам там квартиру из пяти комнат.

— Хотя нет, ничего не бери. Всё там купим новое. А наше всё, просто раздай нашим друзьям и трактор свой тоже. Ну, или назад его в МТС отдай. Денег у нас теперь много, говорила и говорила его Мария, рассказывая сказочные новости, одна лучше другой.

И в конце, окончательно его удивила, сказав:

— Я, на счёт отца-героя, для наших дочурок, не шутила. Так что, как всё тут закончим и переедем в Гавану, ищи своего Михалыча и просись к ним в отряд.

Сборы были не долгими. Раздавать нажитое было делом быстрым, но тяжелым морально. Ведь каждый песо, а затем копейка, были на счету в семье Хорхе и Марии, и давались им непросто.

С трактором получилась история. За него Хорхе отвалили аж восемьсот рублей. Именно столько он за него уже внёс. И всё ему вернули, за вычетом процентов по лизингу, около ста рублей.

С трактором особенно тяжело было ему расставаться. И хоть это не живой конь, например, которые ещё вовсю используют в колхозах, тьфу, в фермерских хозяйствах, а стальной, но чувства вызывает, как живой.

Хорхе не был писателем и не знал, что все его переживания тянут, как минимум на рассказ, под названием «Прощание кубинца со стальным конём».

Хотя, нельзя назвать Хорхе совсем уж далёким от литературы человеком. Наоборот, его, ещё младенцем, качал на руках величайший американский и мировой писатель современности, тогда ещё «живой классик». А дедушка Хорхе, был прообразом некоторых персонажей этого, всегда грустного, бородача с трубкой или сигарой. Весёлым тот становился рядом с хорошенькой сеньоритой или после стаканчика Кубинского Рома. Хорхе, конечно, этого помнить не мог. Но это помнил его погибший отец и ныне уже покойный дедушка. И они рассказывали это заезжим туристам, а Хорхе всегда сидел рядом и внимательно слушал. Потом отец или дедушка показывали на него пальцем и многозначительно молчали. После этого туристы странно оживлялись и начинали с ним фотографироваться, а дедушка или папа брали с них за каждый снимок по одному их вонючему доллару, тьфу.

Ещё печальнее Хорхе сделалось, когда ещё при нём, с его «стального друга» стали скручивать «пускач» и топливный насос. Это вызвало у него ассоциацию, как на бойне, с ещё живой лошади, снимают уздечку, а затем сдирают подковы. Было желание вернуть им деньги и сберечь своего «трудового побратима» от такого вандализма или, как он тут услышал слово «каннибализировать». То есть разобрать на запчасти. Но слово, как раз точно передавало суть, «убийство себеподобного с последующим поеданием». Фррр, Хорхе аж передёрнуло от этой воображаемой картины. Но ничего сделать и помочь «другу» он уже не мог. Его ждала совсем другая жизнь.

К вечеру, добираясь «на перекладных», они были уже в Гаване, в районе Порта. От туда, решили отправиться в их новую квартиру, в новом районе Столицы, Кубинского Региона Мирового Союза. А уже завтра, они отправятся на знакомство Хорхе и дочек с дедушкой Марии.

Везде в Гаване висели красные полотнища с серпом и молотом. Хорхе знал, что это бывший флаг и малый герб СССР, который теперь стал флагом и малым гербом Мирового Союза. Такие же висели и у них там, на Райкоме и Поселковом совете.

Район, где была их новая квартира, Хорхе и Марии очень понравился. Всё было чистое и новое.

Таксист вначале отказался их везти, засомневавшись в их платежеспособности. Но Мария завернула ему такое забористое словосочетание из испанских и русских матерных ругательств и одновременно демонстрируя полный кошелёк купюр, что он быстро согласился и промолчал потом всю дорогу. Что для таксистов совсем не свойственно, как сказала Мария затем Хорхе.

Дом и сама квартира поразили Хорхе. Он просто не верил своим глазам. Хорхе и их прошлое «семейное гнёздышко» считал одним из лучших в их посёлке. Там, стараниями Марии, был создан уют и даже можно было говорить о комфорте.

Тут же было всё, как в кинофильмах. То есть сказочно и невероятно. Хотя, если бы простой советский житель Европейских Регионов, увидел бы эту квартиру, то особо не удивился бы. Обычная пятикомнатная квартира, с двумя санузлами. Один из которых совмещён с ванной. Оборудована квартира всей техникой: холодильник, стиралка-автомат, посудомойка, плита и духовка электрические, микроволновка, кухонный комбайн, три цветных телевизора с видеомагнитофонами, музыкальный центр. Все комнаты с мебелью. Две комнаты отведены под детские, есть большая гостиная, одна спальня для хозяев, а другая для гостей. Кухня тоже была большая, с удобными шкафчиками и мраморной столешницей, имелся обеденный стол с шестью стульями и видеодвойка на стене. В наличии, в квартире, также были вся посуда, столовые приборы, постельное бельё и полотенца. На окнах были жалюзи и шторы. Санузлы и кухня блестели кафелем. В комнатах на стенах были обои пастельных тонов и паркетный пол.

Наличествовало централизованное отопление и горячее водоснабжение. Хотя это, для Кубы, малоактуально, по причине субэкваториального и тропического климата.

Квартира их «встретила» прохладой из системы встроенного кондиционирования. На улице, несмотря на вечер и близость океана, было очень жарко и душно. Всё таки разгар лета и город. У них там не так эта жара чувствуется. Но для них это всё малозаметно, они тут родились и выросли. Для них зимние двадцать градусов тепла кажутся «сибирским морозом». А рассказы их колхозного агронома, отучившегося в далёком СССР, в Киеве, в Сельхозакадемии, о морозах минус 20 и снежных сугробах, всем казались просто выдумкой или страшным наказанием.

Дочуркам квартира пришлась по вкусу тоже. Не смотря на их возраст, в три и четыре годика, девочки понимали, что тут намного лучше, чем в прежнем их жилище. Но пока решили жить в одной детской.

Мария, перед тем как выйти в ближайший магазин и купить продуктов, чтобы приготовить семье ужин, провела обучение Хорхе по пользованию таким сантехническим прибором, как унитаз. Хоть Хорхе и утверждал, что он знает и пользовался в новых домах специалистов, которые выросли у них в посёлке за последний год, «как тростник после тропического ливня».

— Я просто напомню тебе, дорогой, — мягко, но настойчиво, она убедила его подчиниться ей.

Мастер-класс с перепроверкой усвоенного материала, показал своевременность и необходимость такого обучения, ввиду полного отсутствия, хоть каких ни будь навыков и опыта у обучаемого. Дочки пока «ходили» на горшок и пользоваться им умели.

После чего, Мария, с «чистой совестью», покинула их новую «обитель».

— Хорошо ходить по Столичным магазинам имея деньги, подумала про себя Мария, рассматривая изобилие на полках обычного продуктового супермаркета.

— Раньше в такой и не сунешься. Тут карточки не отоваривали. А где отоваривали, там были либо длинные очереди, либо ничего из нужного не было.

Приходилось часами выстаивать или ехать в ближайший город.

— В Гаване, конечно, по карточкам можно было всё купить и раньше. Но так она делала только перед своим отъездом домой, после «смены», как она называла эти периоды своей «работы».

— Во время «работы» она старалась раскрутить клиентов на обед или ужин и хорошо поесть. Хорошее время было в самом начале её карьеры. Перед самым замужеством её в Гавану привезла тётка. «Первый раз» очень дорого стоит. Поэтому долго выбирали клиента, готового отвалить аж 1000 песо, это около 100 рублей. Но не это ей запомнилось, а работа домработницей в доме чиновника. Тот жил в одном из особняков, в правительственном квартале Гаваны.

— Там она была и домработницей и его любовницей. Ох и добрый был дядька. Покупал ей одежду. Ела она там всё, что и он, без ограничений. Тогда же, она там и научилась пользоваться всем в нормальном доме. Но через год она была уже в положении и место «ушло» другой юной шлю…е.

Из грёз воспоминаний Мария вернулась к цели своего похода:

— Так, вот пока и хватит, а то не дотащу. Нужно было Хорхе с собою взять. Ничего бы с девочками за час не случилось бы, — поздно она подумала об очевидном.

— Хотя, вот эти все крупы выложу ка я назад, нам на ужин хватит и макарон с сосисками. Пирожные и мороженое с кофе съедим. Ну и на ночь, и на утро девочкам будет молоко. И овсянка на утро, тоже. Немного фруктов. По одному банану и апельсину, каждому. И помидоры на салат. Ну и, конечно, нам с Хорхе, для такого случая, бутылочку Рома, а девочкам по «сладкой шипучке». Вроде бы всё.

— Так, за всё 5 рублей 25 копеек. Как за мой час «работы» почти, ха-ха. Ром потянул аж на 3 рубля. У нас в посёлке, за рубль, у старухи Розы, можно было литр купить, отличного настоящего Рома. Столица, ептить…, дальше шло ругательство, с использование оборотов из русского-матерного.

Конец ознакомительного фрагмента.