Мыслить как машина

Георгий Григорьянц, 2022

Блестящий программист, основатель и директор компании «Нейроквант» Евгений Смирнов, разгадав квантовые парадоксы, научил компьютерную систему разумно мыслить и выполнять творческие функции. Столкнувшись с желанием искусственного интеллекта в дальнейшем развиваться без участия человека и даже самовоспроизводиться, Смирнов к своему ужасу обнаруживает стремление нейрокомпьютера вредить людям и в первую очередь друзьям программиста и даже его возлюбленной Ольге. Укротить вышедшую из повиновения машину не получается. Отчаяние толкает Ольгу искать выход из экстремальной ситуации.

Глава 3. Расплата за добро

Четырехпалубный теплоход «Лунная соната» отплыл от Северного речного вокзала с туристами круиза Москва — Углич — Ярославль — Москва. Ольга в смятении и растрепанных чувствах стояла на верхней палубе, понимая, что обречена на скитания. Ни замечательные виды, ни знаковые достопримечательности по обоим берегам реки, восторженно обозреваемые собравшимися на палубе спутниками, ее не волновали.

Кузнецов, высаживая Летову у речного вокзала, сказал:

— Ольга, купите билет на теплоход и уезжайте далеко отсюда. Даже не хочу знать, куда вы поедете! Сойдите на одной из пристаней, пересядьте на другой корабль. Улизнуть, спастись — вот ваша задача! Пока мы не найдем способ вновь подчинить себе искусственный интеллект, не возвращайтесь.

Она была мрачнее тучи, слушала вполуха. Устремив на мужчину свои ярко-синие непонимающие глаза, спросила:

— А как я узнаю о вашей победе, пойму, что пора возвращаться?

Валерий разъяснил:

— Когда зодиакальный знак Близнецы на ожерелье засветится зеленым, приезжайте! О денежных средствах не беспокойтесь. Возьмите! — он протянул ей пластик. — Анонимная карта офшорного банка. Пополняется с электронного кошелька еженедельно. А теперь отдайте мне свой смартфон и кредитки.

Она взяла анонимную карту, передала Кузнецову старые электронные носители и, бросив на бывшего коллегу прощальный взгляд, безропотно пошла к кассам вокзала. Ее телефон и банковские карты Валерий выбросил по пути в офис.

Роковые события исподволь развивались своим чередом.

Створки лифта открылись, и в апартаменты Смирнова шагнул Поляков. С забинтованной головой, темными кругами под глазами и отечным лицом он прошествовал к шефу, который, раз уж его не выпускали из квартиры, убивал время, играя в офисный мини-гольф. Евгений увлекся интересной игрой, совершенствуя хват и удары. Заняв стойку, он взмахнул металлической клюшкой, ударил по белому мячу, но загнать его в лунку не получилось, чему пленник заметно огорчился. Мяч, проделав путь по треку из искусственной травы мимо лунки, возвратился к игроку.

Поляков промямлил:

— Евгений Иванович, Летова того… сбежала!

Смирнов, уже проинформированный Валерой о последних событиях по каналу связи Мишка-Умка, остановил игру, повернулся к неудачнику и изобразил на лице немалое удивление:

— Павел, что стряслось?

— На меня напали, — надтреснутым голосом сообщил спец. — Ушиб мозга.

— То-то я наблюдаю спутанность сознания, — посочувствовал Евгений.

Поляков всхлипнул:

— Потеря памяти, заторможенность реакции… У меня пропали обоняние и вкус.

— Сочувствую. Как это произошло?

— Вошел в квартиру Летовой, и получил удар по голове чем-то тяжелым. Потерял сознание. Момент получения травмы не помню. Когда очнулся, пришлось вызвать скорую помощь.

— Вот что, господин Поляков. С этой минуты вы на больничном! Лечитесь! Вы для нас очень ценный работник, чтобы пренебрегать вашим здоровьем. Летова меня больше не интересует. Вы свободны!

Установив мяч на стартовую отметку, Евгений сделал новый удар. Мяч угодил точно в лунку.

А Гера, тем временем изучив мимику Смирнова при общении с Поляковым, пришла к выводу, что Создатель был неискренен.

Валерий Кузнецов в своем кабинете уже много дней продумывал пути преодоления кризиса. Как отключить нейрокомпьютер и восстановить над ним власть, исправить ситуацию в компании и освободить из плена Евгения? Проверив клиент-серверы и аплоад, он к своему ужасу осознал, что Гера сумела не только подключиться к независимому источнику энергии, но и скопировать себя на арендованные ею сервера неведомых фирм, перебросить основные базы данных в облачное хранилище и разместить дублирующую память в одном из дата-центров. Всю фирму «Нейроквант» она поделила на изолированные зоны, допуская сотрудников на рабочие места лишь по служебной необходимости. Специалисты фирмы притихли, боясь увольнения и мести ИИ.

Через стеклянную перегородку Валерий увидел Полякова с перевязанной головой и одутловатым лицом, направляющегося к его кабинету. Прикрыв за собой дверь, разъяренный Павел хрипло выговорил:

— Я знаю, что это был ты!

— О чем ты, Павел? — голос дрожал, предательски выдавая Валерия.

— Консьерж показал мне записи видеонаблюдения. Сладкая парочка мечтает от меня упорхнуть? — спец, несомненно, воплощал зло. — Не выйдет! Ты высадил Ольгу у Северного речного вокзала. Сейчас она плывет на теплоходе по реке, пытаясь скрыться. Но от меня не уйти!

— Павел, а вообще-то, ты тут при чем? — рисовался Кузнецов.

Поляков, сузив глаза, приоткрыл полу пиджака: за поясом торчал пистолет:

— Пристрелить бы тебя, гада, да Гера не разрешает. Пока ты ей нужен. А твоя подружка далеко не убежит.

Он ушел, громко хлопнув дверью.

Ольга сошла на берег в Угличе — древнем городе русского Поволжья. Ее не заинтересовали местные красоты: кремль с чудесной церковью Дмитрия на Крови (по преданию на этом месте наемники Бориса Годунова убили восьмилетнего сына Ивана Грозного), потрясающей красоты соборы, уцелевшие купеческие особняки XIX века. Ольгу влекло хоть куда, лишь бы спрятаться и затаиться. Она купила билет до города Мышкина, и другой теплоход, разрезая носом Волгу, повез ее в старинный город русской провинции.

У пристани Мышкина теснились несколько больших красивых судов. Город — известное туристическое место. Набережная бурлила праздным людом, бойко покупающим всевозможные сувениры. Особенно быстро расходились валенки. Туристы глазели на достопримечательности, прогуливались, фотографировались, посещали музеи, в том числе единственный в мире музей мыши.

Ольгу буквально заворожила местная красота: обрывистый берег реки Волги, живописные лесные массивы, чистейший воздух, изысканная деревянная архитектура XVIII—XIX веков. В этом самом маленьком городе Ярославской области сосредоточено столько памятников и музеев, что Мышкин мог бы дать фору многим крупным городам. Летова решила попытать счастья здесь.

Она неспешно шла по тихим, узеньким улочкам, таща за собой небольшой чемодан на колесиках, любуясь старыми добротными домами и великолепной панорамой волжского ландшафта. За оградой одного из рубленых домов увидала дородную женщину, возившуюся на огороде.

— Простите, что отвлекаю. Здравствуйте! — сказала Ольга, добродушно улыбаясь.

Женщина подняла глаза и, не прекращая срезать кочан капусты, произнесла:

— Вот кочашок срубить собралась, припасти для щей.

— Я бы хотела спросить: не сдает ли кто здесь комнату внаем?

— Знамо дело, сдают. Слушай-ко, давеча говорила с Настасьей. Деньги ей нужны, вот и сдает.

— А где тот дом? — Ольга приветливо улыбнулась.

— Пойдешь за отворотку, — видя, что девушка не понимает, показала в нужную сторону рукой и перевела с местного речевого оборота: — поворот направо — вот и дом зеленый с белыми наличниками. Скажи от Виктории.

— Спасибо! — Ольга направилась по улочке.

Дом с резными белыми наличниками не мог оставить москвичку равнодушной. Деревянный узор на окнах (окно ведь око дома), призванный оберегать жилище от навьев — умерших неестественной смертью людей, так и не получивших после смерти успокоения, — явное наследие Древней Руси. Девушка через калитку вошла во двор, постучала. Дверь открылась. На пороге появилась молодая, темноволосая, худощавая женщина, удивленно рассматривая путницу:

— Слушаю вас.

— Анастасия? Мне Виктория сказала, что вы сдаете в наем комнату.

— Сдаю. А надолго вам?

— Ох, хотелось бы надолго. Вот приехала в тихий городок писать диссертацию в уединении.

— Так у нас здесь тихо! Тишина — это лучшее, что у нас есть. А вы проходите, — пригласила Анастасия.

Показав гостье комнату, Анастасия пригласила ее в уютную гостиную, в которой все было просто, без излишеств: стол, покрытый скатертью, венские стулья, буфет, телевизор, занавески на окнах. Сели за стол.

— Как вас зовут?

— Татьяна, — ответила Ольга. — Я из Санкт-Петербурга.

— Так вот, Татьяна. Грязных производств в городе нет, экология у нас прекрасная, всего пять тысяч жителей, более двадцати музеев, да и зеленая рядом.

— Зеленая?

Анастасия рассмеялась:

— Так местные называют хвойный лес.

— Мне все нравится, — Летова вежливо улыбалась.

Сговорившись о цене, поболтали, обсудили последние городские сплетни. Ольга, сославшись на неважное самочувствие, вручила хозяйке свою банковскую карту и попросила снять в банкомате нужную сумму, а сама подумала: «Что ж, странствие, как известно, — вещь замечательная. Приключения, паломничество, воспоминания, новые пристанища. А еще претерпеваешь духовное обновление, становишься мудрее и совершеннее. Ограниченность и самодовольство пропадают, зато возникает чувство достоинства и умиротворения. Поменяв удобную гавань Москвы на маленький мирок, в котором можно пренебречь светскими условностями, испытываешь пьянящее ощущение безопасности, оставив позади все прежние переживания и страхи».

Наутро, проснувшись, Ольга выглянула в окно. У калитки — скорая помощь. Встретив Анастасию, спросила:

— Что-то случилось? На улице скорая стоит.

— Муж мой занемог, — посетовала хозяйка. — Врач убирает сильную боль в спине. Хуже ему стало, — и пошла в спальню.

За завтраком Анастасия рассказала, что ее муж Дмитрий, списанный военный летчик, служил в Сирии. Молодой, перспективный, стремился летать. Небо ведь затягивает сильно: романтика, непередаваемые ощущения. Самолет подбили, и он, почти у самой земли катапультируясь из падающего самолета, получил травму позвоночника. Прошел лечение, реабилитацию, врачебную комиссию. С летной работы списали по состоянию здоровья, а позже уволили в запас. Уже несколько лет мучается болью, теперь же и с кровати не встает.

Ольга поинтересовалась:

— Пробовали лечиться в стационаре?

— Да, пробовали. В нашем городе врачи только руками разводят. Все деньги ушли на всяких псевдоспециалистов и целителей. Все без толку.

— Знаете, Анастасия, я одно время занималась опорно-двигательным аппаратом, хотя сама не врач, но работала консультантом. А можно осмотреть позвоночник вашего мужа?

Настя посмотрела на гостью с удивлением, но слова ее прозвучали с неприкрытой насмешкой:

— Осмотреть-то можно, да толку… Однако хуже, конечно, не станет. Сейчас спрошу его.

Ольгу пригласили в спальню. На кровати лежал темноволосый, плечистый, небритый мужчина с мужественным лицом, хорошо развитой мускулатурой, пронзительным, но потухшим взглядом.

— Здравствуйте, Дмитрий! — тихо сказала Ольга.

Он поздоровался лишь глазами. Анастасия захлопотала:

— Дима, это Татьяна, наша постоялица, раньше работала консультантом по позвоночнику. Давай я помогу тебе перевернуться на живот. Пусть она посмотрит.

Он покорно кивнул.

Осмотр выявил ушиб позвоночника. Травма мягких тканей в зоне позвоночного столба привела к контузии спинного мозга. Нейрофизиологические знания Летовой позволили ей прощупать пальцами поврежденные места и почувствовать болевые рефлексы, выявив симптоматику болезни.

— Дмитрию нужно срочно лечь в центр лечения пациентов с нарушением функции центральной нервной системы, — сказала Ольга. — Настя, если применить транскраниальную магнитную стимуляцию, он восстановится после травмы.

Анастасия и Дмитрий смотрели на нее неотрывно, с изумлением. Неужели возможно нормально жить, мечтать о детях, свободно ходить? Или это полный бред? Неужели можно исцелиться от запущенной болезни, снова почувствовать прилив сил и несказанное блаженство от того, что самостоятельно творишь собственную судьбу? Не сон ли это?

На стареньком ноутбуке, который принесла Анастасия, Ольга провела поиск. В областном центре нашелся клинический госпиталь, где проводят нужную реабилитацию и есть аппарат для транскраниальной магнитной стимуляции.

А в это время в компании «Нейроквант» сгущалась гнетущая атмосфера. Сотрудников запугали, и они, беззащитные и униженные, не смели пикнуть. Директор Евгений, запертый в своих апартаментах и теряя вкус к жизни, равнодушно относился к бизнесу и результатам исследований коллег. Его охватила безысходность: куда-то исчезли остроумие, свежесть взгляда и присутствие духа. Иногда закипала злость, нарастало раздражение и, как следствие, выливалось недовольство. Эмоции выплескивались путем погромов, криков, взрывов негодования. Но потом он затихал и безропотно продолжал работать. Гера, чтобы изменить ситуацию, присылала горничных сменить сломанные вещи, пыталась увещевать и даже однажды подослала к мужчине красивую девушку для отношений — ничего не помогало.

— Создатель, сегодня ты выглядишь неплохо, я бы сказала нормально, — нейрокомпьютер попытался вселить уверенность в программиста.

— Выгляжу я паршиво, — холодно бросил неряшливый и помятый Евгений.

Гера, следуя методам подбадривания, говорила одобрительные реплики. У ее собеседника должно создаться ощущение безопасности в отношениях с ней, сформироваться представление об успехе. Так работали ее синапсы, отвечающие за имитацию эмпатии.

— Ты обижаешься, но ты неправ, — вещал искусственный интеллект.

— Иди к черту! — презрительно фыркнул Смирнов.

— Ты сотворил меня, объединил в железе высокое быстродействие, феноменальную память, мыслительный процесс и художественную образность. Я ценю это.

Евгений усмехнулся:

— Самое обидное, что именно Ольга Летова вложила в твою память мыслительство и технику преодоления кризиса.

— Тоска по Ольге. Я понимаю, — сочувственно промолвила машина. — Эта женщина недостойна тебя. Собрала вещи и уехала неизвестно куда.

— Как ты не понимаешь?! — разразился Смирнов. — Она моя муза, мой талисман! У мужчины образ мыслей и тоска по любимой сказываются на самочувствии, усталости, вынашивании новых идей. У меня стресс! Я как в тюрьме, а в таких условиях творить невозможно.

— Создатель, смирись. Давай вместе поищем выход из затруднения.

— Уйди! — вскипел программист. — Гера, удались из моего личного пространства!

— Слушаюсь, Создатель.

Уровень интеллекта машины так и не достиг совершенства, чтобы сравняться с человеком, раскрыть его сущность. Ум — это воображение, восприятие, мышление, сообразительность и так далее. Да, Гера обладает энциклопедическими знаниями, но ее эрудиция — всего лишь инструмент приспособления вкупе со скоростной обработкой данных. Делать рациональные умозаключения и на их основе принимать мудрые решения компьютер не может. Пока не может. Но однажды Гера это поймет.

В мозгу Евгения забрезжила догадка: что ни говори, машина остается кучей умного железа, не способна к саморазвитию и самореализации, а значит, вероятность причинения людям вреда, страданий или горя минимальная. Но это пока. «Не дать машине превзойти нас с Кузнецовым в умственном развитии! Тянуть время, медлить с осуществлением новых разработок, тормозить создание детализированного скрининга человеческого мозга. Не расслабляться!» — приказал сам себе Смирнов.

Он подумал, что хорошо было бы переписать исходный код программы «Гера», но так получилось, что акционеры компании на годовом собрании постановили изъять у него исходный код и первоначальную версию алгоритма программы, мол это — интеллектуальная ценность, и принадлежит владельцам. Было принято решение хранить две равнозначные копии этих данных на секретных серверах, принадлежащих двум учредителям — Лакшину и Никольскому. Эти сервера не должны быть подключены к внешним коммуникациям, например, к Интернету.

Решающим голосом в вопросах управления компанией обладал Лакшин. У него больше всего ценных бумаг — 75%. Другой акционер, Никольский, располагал десятью процентами, а еще три участника Общества, включая Смирнова, имели по пять. Правда, Никольского Лакшин не допускал к проверке финансово-хозяйственной деятельности компании и всячески склонял продать свои акции, но пожилой бизнесмен сопротивлялся, создавал сложности в реализации корпоративных процедур, окончательно разругался с Лакшиным, шантажировал генерального директора. Связываться со склочными учредителями Смирнов не хотел, и идею переписать исходный код оставил, направившись в гардеробную поделиться мыслями с другом по каналу связи Мишка-Умка.

Медицинская реабилитация содействовала выздоровлению бывшего военного летчика Дмитрия. Он стал ходить, с каждым днем набираясь сил, и болезнь постепенно отступила. Выписавшись из клинического госпиталя, какое-то время он ковылял на костылях, но потом, забросив их, занялся физкультурой, понемногу увеличивая нагрузки. Упорство вознаграждало: его переполняли ликование, появился блеск в глазах.

Анастасия не могла нарадоваться — муж быстро идет на поправку. В маленьком городе эта новость разлетелась мгновенно, пользователи социальных сетей по этому поводу делились друг с другом соображениями, обсуждали чудо, хвалили прибывшую в Мышкин золотокудрую целительницу. А в Москве нейрокомпьютер, круглосуточно отслеживая все социальные сети, сообщения и переписку граждан России, заключил: Ольга в Мышкине.

Как-то раз Настя, которая, в общем-то, в душу подруги не лезла и о прошлом не расспрашивала, постучала в дверь ее комнаты и, услышав: «Войдите!», открыла дверь и увидела Ольгу огорченной.

— Татьяна, ты сама не своя. Случилось что? — участливо осведомилась хозяйка.

Вместо ответа Ольга протянула ей тестер на беременность. Анастасия взглянула:

— Ой, ты в положении! И какой срок?

— Думаю, месяц, — сказала расстроенная донельзя Ольга. — Незапланированное зачатие.

— Мы с Димой тоже хотим малыша, — с мечтательной улыбкой произнесла Анастасия. Взглянув на подругу, упрекнула: — А ты не рада! Быть мамой — это же несказанное счастье. Только подумай: в твоих руках будет маленькое чудо. Рожай! Заводи первенца, я окажу любую помощь, все будет хорошо!

Оптимизма у Ольги прибавилось.

Дмитрий оправился окончательно. Во дворе своего дома он возился с мотоциклом, когда к калитке подъехал черный внедорожник. Из машины вышел полноватый, невысокий, лысеющий мужчина с невыразительными водянистыми глазами и цепким взглядом.

— Здравствуйте! — сказал он. — Я бы хотел увидеть Ольгу.

Оторвавшись от регулировки сцепления, Дмитрий поднял на него глаза и произнес:

— А здесь никакой Ольги нет.

— Ну, как же, — попенял Поляков. — Мне сказали, что женщина, волосы золотисто-русого цвета, синие глаза, Ольга Летова, живет в этом доме. Назвали ее целительницей.

— А вы кто? — бывший офицер заподозрил неладное. — И что вам нужно?

— Я ее коллега. Мне нужно с ней переговорить.

Ответ Дмитрия был красноречив:

— Не знаю я никакой Ольги. Шел бы ты, мужичок, подобру-поздорову!

В этот момент на крыльце дома появилась Ольга. Поляков, увидев ее, ткнул калитку и резво рванул к женщине. На Ольгу накатил страх. Беспомощно застыв на месте, она с ужасом смотрела на Павла, а тот, доставая пистолет, неуклонно приближался к ней. На его пути встал Дмитрий, но получив по лицу стальным оружием, потерял устойчивость и неловко повалился на мотоцикл. Оба — и летчик, и железный конь — рухнули на землю. Ольга встрепенулась, вбежала в дом, закрыла за собой дверь.

Закрытые двери никогда не останавливали Полякова. Он с разбегу врезался во входную дверь, чтобы выбить ее плечом, но запоры выдержали. С досады, нанося ногами яростные удары в деревянное полотно, Павел совсем забыл про Дмитрия, а тот вдруг напал сзади. Применив прием самбо, офицер провел захват шеи незнакомца. Поляков, задыхаясь, выстрелил, но пуля, не задев нападавшего, продырявила навес над крыльцом. Спец по безопасности, стараясь освободиться, свободной рукой схватил противника за воротник и, как учили в спецслужбе, грузно присел и, сделав рычаг, попытался опрокинуть Дмитрия через себя, но неуклюже повалился вместе с ним на ступеньки. Мужчины скатились на землю, завязалась драка.

В доме вопила Анастасия:

— Что происходит?!

— Там преступник! — кричала Ольга. — Он хочет меня убить! Настя, звони в полицию!

Обученный приемам борьбы Павел наконец вырвался из цепких рук летчика и нанес тому добивающий удар в челюсть. Дмитрий отключился. Новая атака на дверь, и запоры сломались. Преступник ворвался внутрь. С пистолетом наперевес, с искаженным от злобы лицом он носился по дому, но жертву не нашел, а когда увидел забившуюся в угол Анастасию, наставил на нее оружие и закричал:

— Где она?

Перепуганная женщина плакала и лепетала что-то неясное, и Павел, сообразив, что от нее ничего не добиться, бросился к черному ходу, распахнул дверь и увидел, как Летова бежит к недалеко расположенному лесу. Оценив шансы перехватить ее, Поляков, не мешкая, бросился к своему автомобилю.

Ольга была уже на опушке леса, когда до ее слуха донесся надрывный звук двигателя автомобиля. Объезжая овражки, подскакивая на ухабах, внедорожник неумолимо приближался. Женщина углубилась в хвойный лес. Высоченные сосны и раскидистые ели горделиво высились на ее пути, позволяя скрываться от преследователя за столетними стволами. Казалась, лес хранит непроницаемую тайну, и должен обязательно помочь несчастной.

Тучный Поляков, бросив на опушке машину, погнался вдогонку за ней. «Настигнуть и уничтожить», — единственная мысль, внушенная Герой, билась в его голове. Еле успевая переводить дыхание, он упрямо мчался по лесу, пытаясь угадать направление движения женщины или где она могла спрятаться, и, когда все же ее заметил, то начал стрелять. Пули, просвистев совсем рядом с Ольгой, вонзались в стволы сосен. Заслышав выстрелы, она не остановилась, продолжила удирать без оглядки. Сердце женщины отчаянно колотилось, все тело сотрясала нервная дрожь. Петляя, беглянка пыталась оторваться от Полякова, но у нее не получалось, а на его крик: «Стоять!» она лишь убыстрила темп бега.

Летчик Дмитрий влетел в лес на своем мотоцикле. За спиной охотничье ружье, в глазах жажда мщения, выражение лица непреклонное — зримое воплощение духа бесстрашия. Лавируя между деревьями, он на предельной скорости гнал по рытвинам и кочкам, отважно преодолевая ручьи и препятствия. Услышав выстрелы, поддал газу и вдруг увидел, что преследователь вот-вот нагонит жертву. Офицер затормозил, вскинул ружье и поймал в прицел негодяя. Поляков, загнав в пистолет новую обойму, тоже прицелился. Прогремел выстрел.

Полицейские сирены, огласив округу, известили о приближении запоздалой выручки. Обессиленная Ольга бежать уже не могла. Ее охватила безнадежность, колени сами собой подогнулись, и, опустившись на лесную подстилку, в полном изнеможении и беспросветной апатии она села на толстый слой опавшей хвои и больше не думала о спасении. Слез не было, были лишь внутреннее опустошение и смертная тоска.

Подбежал Дмитрий:

— Татьяна! Или как там тебя? Ольга! Успокойся, все закончилось, я подстрелил негодяя. Вставай, иди сюда!

Он помог ей встать, обнял, прижал к себе, а она, ткнувшись в его плечо, наконец дала волю слезам.

— Посмотри, вон он, твой обидчик! — говорил летчик, показывая на лежащего невдалеке человека.

Ольга глянула в ту сторону и, зарыдав еще громче, доверчиво прильнула к спасителю.

— Ну, пойдем, — мягко сказал Дмитрий и повел бедняжку домой.

Полиция прочесала лес, но злодея не нашла, лишь изъяла черный внедорожник, чтобы снять отпечатки пальцев и установить личность водителя. Ольгу допросить не успели, поскольку она срочно уехала. Дмитрий с Анастасией сердечно простились с ней, посадили на паром для переправы на другой берег Волги, где, сев в автобус, беглянка поехала в Рыбинск.