Hиоткуда в Hикуда. Предсмертная Лирика. В редакции Павла Г. Сомова

Георгий Александрович Сомов

«Г. Сомов, мой отец, был хулиганом тела и мысли. И философствовал, как иконокласт. Он нырял в алкоголь реальности без акваланга догмы, не на поэтически-короткие мгновения, а каждый раз окончательно, навсегда. Выныривая, чуть очухавшись, он искал новые формулировки понятого в прозе, но чаще и чаще, под конец жизни, в поэзии. Чем глубже он нырял в свое сознание, тем меньше у него оставалось собратьев по мышлению. Под конец он практически остался один. Сомов умер в 2003 в Вашингтоне». (П. Сомов) Книга содержит нецензурную брань.

Fly With Me (2001)

Не жалей, дорогая, сна.

Наяву ведь сны тоже снятся.

Между нами пока — стена.

Без тебя на нее не взобраться.

Перекинута только сеть.

Электронная сеть между нами.

Почему бы тебе не присесть,

Не послать мне по ней цунами?

Чтоб еще раз свалило с ног,

захлестнуло дерзостью мысли.

Чтобы вновь улететь я смог

в необъятные эти выси.

Может, встречу я Бога там,

прошмыгнув мимо топок ада.

Не пошлет же ко всем чертям!

На хрена ему это надо?

Может, спросит: «Зачем пришел?»

Я отвечу Ему: «За делом».

Ты ж за то, чтоб всем хорошо.

А меня вот любовь уделала.

«Ко мне, что ли?» — спросит Бог.

Я в ответ: «Не серчай». Прости, мол.

«Я к тебе за другим прибег —

в сваты звать,

Всемогущий, родимый ты мой».

— Ошалел, — отзовется, — совсем?

Сатану, что ли, в юбке встретил?

Хочешь, к корешу отведу?

Там — гарем. Приютят, пригреют, приветят.

— Не хочу, — кинусь в ноги я, —

Православный же.

Мать крестила. Не в раю. На Земле… ну, моя-то…

Господи, до чего ж красивая!

— Точно? — спросит меня. — Не врешь?

Поглядеть и мне разве, что ли?

— Ну какая тут, Господи, ложь!

Одевайся да полетели!

А когда прилетим, не забудь:

Бог невидим. Но рядом со мною.

Он в груди моей. А моя грудь —

давно настежь перед тобою.

А у Бога ведь куча дел.

Во всех Библиях это сказано.

И уж если Он прилетел,

то уж точно — не за отказом.

Не жалей, дорогая, сна.

Наяву тоже сны случаются.

Ну, не спорю, стена есть стена.

Но она, Бог в помощь, сломается.