Десять искушений юного публиканта

Генри Лайон Олди, 2005

«Добрый день, дорогие друзья! Давайте сегодня построим беседу таким образом: нас двое, и мы будем поочередно выступать в роли адвоката и «адвоката дьявола». Если вы помните, на заседаниях инквизиции при канонизации какого-либо будущего святого обязательно присутствовал «адвокат дьявола», который оспаривал все заслуги и чудеса, совершенные канонизируемым. Если он побеждал в споре, человека к святым не причисляли…»

Добрый день, дорогие друзья! Давайте сегодня построим беседу таким образом: нас двое, и мы будем поочередно выступать в роли адвоката и «адвоката дьявола». Если вы помните, на заседаниях инквизиции при канонизации какого-либо будущего святого обязательно присутствовал «адвокат дьявола», который оспаривал все заслуги и чудеса, совершенные канонизируемым. Если он побеждал в споре, человека к святым не причисляли.

О святых не станем долго говорить, и перейдем к грешным писателям. Предположим, что у начинающего писателя вышла книжка. Толстая. В твердом переплете. Он счастлив, получил гонорар, пропил его дня за три… Хорошо! Затем вышло две, три, четыре книжки. Поиздавался год-два; появились свои читатели. И вот тут к автору приходит из одной замечательной пустыни некий гражданин-искуситель и начинает предлагать в той или иной форме все царства земные, которые видны автору с вершины его книжки.

Итак, искушение первое:

Бесконечность

Адвокат: Автор начинает изданную, ставшую популярной книгу продолжать, развивать, превращать в сагу или сериал, дописывать сиквелы, дописывать приквелы, дописывать — не к ночи будет помянуто — все, что только может быть прицеплено к книге спереди и сзади, с боков, снизу и сверху… И вот, спустя некоторое время, у него на полке стоит шесть книжек на данную тему, а седьмая — в типографии.

У этого метода есть свои бесспорные и несомненные плюсы.

Во-первых, быстрый рост популярности. Куча читателей счастлива, что не надо заново въезжать в материал абсолютно новой книги: а в продолжениях-предварениях имеются вполне узнаваемые вешки, облегчающие читательскую жизнь. Эти же читатели счастливы, что знакомые герои не погибают ни при каких обстоятельствах — ибо грядет очередное продолжение, сами понимаете. На первых порах такой подход дает достаточный рост продаваемости книг. Автор счастлив в свою очередь: у него выходят допечатки, формируется стабильный круг поклонников. «Похождения эльфа Клофелина в Малом Финалгонье» будут читать пять, шесть, семь томов подряд — без шуток, это действительно стабильный ареал читателей; они будут устраивать форумы, сообщества «Мы любим тебя», авторские сайты, ролевые игры, писать в рамках проекта свои фанфики (особенно если поступит предложение издать фанфики «на бумаге», под эгидой заветного авторского имени…) и так далее.

Хорошо? — да, безусловно.

Следующий плюс — узнаваемость декораций. Ленивому читателю, не в обиду будь сказано, только за счастье, когда нет ничего нового. Он заранее радостно знает: карта уже нарисована — тут эльфы-орки-гномы, тут космолеты-бластеры-десантники. Планета называется так-то, море — сяк-то, артефакт Предтеч — эдак. Замечательно. Почему у того же Сапковского длительное продолжение «Саги о Геральте» приняли на ура, а новую книгу принимают куда слабее, хотя она и написана, на наш взгляд, лучше? Написал бы еще две книги о Ведьмаке — и тираж подскочил бы вдвое. Об этом мы говорили с Анджеем летом, в Ниджице…

Следующий плюс — поощрение подобных действий издателем. Надо ли объяснять — почему?! Издатель счастлив. И благословляет душку-автора на героический труд. А добрые отношения с кормильцем — истинное благо.

Еще один плюс несомненный — упрощение работы. Знакомый материал, известный антураж, известные декорации, у автора все наработано-накатано, он характеры все помнит наизусть, структура языка изучена до мелочей… Здесь писатель действительно имеет ряд преимуществ, поддавшись на искушение бесконечностью.

Адвокат дьявола. Однако, естественно, у этого пункта есть и ряд очевидных недостатков. Однажды эта чудесная «бесконечность» становится зацикленной в хлам. Автор, как старик в маразм, впадает в собственные автоштампы; похождения героев идут хорошо, если по легкой спирали, — а чаще по кругу, по одной-единственной схеме. Как правило, характеры персонажей не имеют развития; каким «орел степной, казак лихой» был в первой книге, таким он остается и во второй-третьей-десятой. Что бы с ним ни случалось — будь это великий воин, идущий напролом три тома подряд, или вор, похищающий файерболомёт вторую тысячу страниц — герой остается неизменным.

Увы, это ведет к творческой деградации самого автора, увязшего в трясине штампов.

И вскоре это начинает приедаться читателю, который воспринимал тему «на ура» до четвертой-пятой-шестой книги — зависит от таланта автора и его способности удерживаться на плаву. В конечном итоге тема выдыхается и срабатывает так называемый «закон протухания сериала». Если первая книга, иногда вторая, третья (в исключительно талантливых случаях до пяти-шести) — могут держаться приблизительно на одном уровне, то дальше уровень начинает катиться вниз.

Адвокат (слегка перепутав роль). Пять-шесть — нереально. Даже три малореально.

Адвокат дьявола. Извините! А Желязны и Асприн?!

Адвокат. Все пять книг Желязны об Амбере помещаются в один не очень толстый том. Да и первые пять реально хороших книг Асприна про «М.И.Ф.» тоже тово… невелики.

Адвокат дьявола. Хорошо. То есть, не очень-то хорошо, но продолжим…

Идет по ниспадающей и напряжение сюжета, и интрига, и придумки. Здесь нет полигона для развития авторской фантазии, средств языка и так далее, потому что если даже автор вдруг захочет поработать как следует с языком, это, скорее всего, либо не удастся ему, либо не примут читатели. Когда сериал написан в одной манере, которая вдруг начинает резко меняться, это разрушает саму концепцию сериала, вызывая отторжение у издателя и читателя. Поэтому, как правило, авторы на такие эксперименты не идут, а значит, сбоит система саморазвития. Падение литературного уровня отражается и на творческих способностях писателя непосредственно, и на чисто коммерческой продаваемости сериала.

Конец ознакомительного фрагмента.