Четыре серых цыпленка Мистера А

Генри Ким, 2021

Мистер А – глава центра психологической поддержки «Терапия души» – самый загадочный человек в городе. Его личность скрыта за псевдонимом, а методы лечения пациентов сомнительны. Без препаратов, без уколов, без палат наставляет он наперекор спонсорам, требующим прибыли. Но и у бизнесменов кончается терпение. Деловому человеку ничего не стоит поступиться принципами, семьёй, друзьями – особенно чужими. Под удар попадает главная тайна Мистера А – его старый друг Рим, некогда по той же причине ставший инкогнито. По какой же? Четыре ужасающие и ломающие разум истории связывают бывших друзей и влияют на жизни новых. Предательство, шантаж, пытки, беспредельная нежность, любовь семьи, детский юмор, галстуки, свитера и жёлтые зубы – что ещё творится за стенами "Души"?

Глава пятая

Мистер А

— И она ещё смотрит на меня таким взглядом. Ждёт, что я отвечу! А музыка орёт, и осёл носится по магазину с забором на шее! — перегнувшись через стол, рассказывал Мистер А. Все засмеялись, кроме Анны, залившейся румянцем. Альберт даже подавился вином и облил рубашку. Тут заулыбалась и Анна. — А я ни черта не понимаю! Тяжёлая музыка не предназначена для размышления, она же к действию побуждает.

Альберт, светловолосый рыжеусый штатный психолог «Души» и по совместительству муж Марии, пытался не разогнать пятно от красного вина по белой рубашке, но получалось плохо.

Мария, женщина требовательная, но всегда на всякий случай добавлявшая «спасибо» или «пожалуйста», смотрела на суженого с более нежным, чем обычно, взглядом без толики презрения. За широким столом, укрытым рядом блюд, рядом с поставленными на пол грязными тарелками сидели наискосок пары: Мария — Альберт, Мистер А — Анна, мужчина с женщиной рядом. Такое расположение гостей непросвещённым непривычно: привычно, когда люди хотят парами жаться друг к дружке, чувствовать опорное плечо. Но в этой кампании присутствующие садились так только по инициативе Альберта, не терпящего пристального ухода за собой как за ребёнком. Уже больше года соблюдался этот обычай после случая, когда вспыльчивый мужчина резко вскочил со стула, зазвенев падающими со стола приборами оттого, что жена положила ему в тарелку салат. Опомнившись, Альберт сделал вид, что пошёл за тарелкой с хлебом, стоящей на кухне, заменил приборы и вернулся к трапезе, но от натренированных психологических глаз сей инцидент укрыться не мог. Мария, женщина вдохновляющая, но равнодушная, провела воспитательную работу с мужем на тему недопустимого поведения, но Альберт вступил с ней в горячий спор, в процессе которого жена познакомила со стеной восемь разноцветных плоских тарелок, а муж поставил летящей микроволновкой после предложения жены жирную точку. Ещё раз всё обговорив, молодожёны пообещали друг другу больше никогда не ссориться, а разбитую микроволновку и осколки разместили как памятник в гараже. С тех пор пары садились наискосок.

Ужин семьями, как считал Мистер А, единственный плюс четверга и его приятное завершение. Друзья, которых Мистер А знал не первый год, всегда радовались, принимая у себя гостей. Дважды в месяц — взрослые занятые люди прекрасно понимают причины развлечений по расписанию — проходили званые ужины в гостях у Марии и Альберта, самых близких для Мистера А и Анны людей центра. Уже около двух лет пары встречались в кафе, боулинге, сауне или ещё где-то, но никогда в доме Мистера А. Появление там часто сопровождалось неудобствами: у ворот появлялись журналисты, дожидающиеся окончания ужина, чтобы выманить побольше правды у развязанных языков.

«Кто такой Мистер А?»

«Назовите его настоящее имя».

«Откуда у него поместье, дача и несколько машин класса люкс?»

«Можно ли взглянуть на доходы компании?»

«Чем занимаются в «Терапии души»?»

— Журналисты не любят, когда с ними не бывают откровенны, — заявляли они Мистеру А. — «Терапия души» — популярная организация в городе, чуть ли не единственное интересное место. О «Душе» всё равно будут писать, хотите вы того или нет.

Одни издания помещали центр в чёрный список, другие — в первые ряды. Это обстоятельство говорило о ещё одном плюсе рекламного агентства, которое Мистер А вынуждал себя терпеть.

— Тайны должны оставаться тайнами, — объяснялся он насчёт своего псевдонима.

Почему же в действительности Мистер А не открывал своей истинной сущности? Тяжёлое прошлое? Нежелательные родственники? Проблемы с законом? Однажды один из главных его поборников, журналист Роман Галл, выпустил огромный детальный анализ работы, жизни и образа Мистера А, заявляя, что пока некто — Никто, у него есть имя, и это имя стоит денег. На статью Мистер А дал комментарий: «Довольно убедительно».

Команда создания центра психологической поддержки «Падший грех» приятно проводила время в столовой, пока дети, по дочке с каждой стороны — Зои, недавно усыновлённая Альбертом и Марией восьмилетняя девочка, и Софи, — играли наверху. Анна, Мария, Альберт и Мистер А болтали о вечной молодости, воспоминаниях и красоте, иначе говоря, обо всём том, что постепенно уходило из жизни каждого человека. Мария, провалявшись пару дней в кровати, почувствовала себя лучше, как и любая взрослая деловая женщина, и в четверг вышла на работу, а вечером устроила пир. Анна, как обычно, обходилась соком: она не особо любила вкус алкоголя, и поэтому, возвращаясь домой, могла сесть за руль. В вечера четверга все забывали о проблемах пациентов и старались просто веселиться.

В кармане Мистера А завибрировал телефон, который он, даже не взглянув, отключил. Горел ли его дом, требовался ли срочный совет секретарше, звонил ли это инвестор, сорящий деньгами, — Мистера А это не волновало. Эффективность в общении с людьми он ценил выше телефонных звонков.

— Занимайтесь всегда чем-то одним, — часто повторял он на лекциях. — И мыслями, и телом будьте либо с семьёй, либо на работе, либо в постели с любимым человеком. Мужчины поймут: нельзя принимать вызов от жены, если сидишь в баре с друзьями.

Этим и прочими принципами Мистер А пытался пользоваться в жизни, обычно весьма успешно. Но человек в доспехах всё же человек, а не скала, и часто он не может контролировать свои мысли, которыми Мистер А внезапно унёсся куда-то вдаль, на оборотную сторону спектра внимания, оставив друзьям лишь своё жующее тело.

— Мари, просто превосходный салат! Даже на больную голову ты приготовила здоровую пищу, да простят мне нелепый каламбур. Как ваша дочка? — сменил тему Мистер А.

И погрузился в себя.

Пока Анна развивала разговор, Мистер А, чуть наклоняясь над столом, смотрел на себя со стороны. Вино в бокале и хлеб перед ним на тарелке символизировали первичные человеческие потребности, и Мистер А чувствовал, что в его жизни мало вина. Глядя на отражение в бокале, он видел стареющий, запахнутый в пальто с воротником знак вопроса, скрюченный за столом, и всё дальше отъезжал объективом камеры от грязных тарелок, дома, улицы, города. Чем дальше он отъезжал, тем чернее становилась ночь, а окон сверкающих домов становилось всё меньше, и в итоге он оказался в пустоте, чистой и необъятной. Пустая ячейка в голове. Ситуация без действующих лиц. Ненаписанная история. Необставленная обстановка. Способность, неподвластная женскому мозгу, — не думать ни о чём: глядя в стену, уходя в пустоту. Женщина же всегда уходит к кому-то.

Может, то был стоп-кадр или вырезанная фотокарточка отрезка времени, одна из многих в фолиантах памяти, которые через много лет он отряхнёт от пыли, и на погнувшихся выцветших краях покажется сединная мудрость печального осознания того, что казалось правильным давным-давно. А может, ему просто наскучил разговор присутствующих.

Четверо друзей работали и отдыхали совместно уже несколько лет, потому темы для бесед часто повторялись. Альберт, присоединившийся последним, часто задавал тон беседе. Сминая скатерть водружённым на стол локтем, он потирал усы, будто снимал пенку с молока, и рассказывал какой-нибудь ужасный случай из своего прошлого пожарного.

— Дверь мы ломать не стали — полезли через окно, — делился тридцатилетний Альберт, кряхтя, как старик. — Я по лестнице ползу, с квартиры дым — маску надел сразу, воздух подал — и внутрь. А не видно ни черта, я сразу дверь нашим открыл. Дым выгнали — и картина такая: диван старый, пропитанный кошачьей мочой, хм, да, не к столу сказано… тлеет, в коридоре баба лежит гниёт, и весь дом кошаками усыпан. Как потом соседи рассказали, баба эта ненормальная, муж помер, котов штук двадцать в доме держала, всю зарплату на них тратила, все ругались. Короче, спать она легла, бычок в диване задымился и тлел, пока кошаки бегали — воздух искали. Она проснулась потом в тумане, пошла дверь открывать и не дошла — три шага до двери было. Э-э-э, котов там было! Охапками в мешок засовывали. Во дура!

Такие истории слушали только с удивлёнными глазами, активно жующим ртом и периодическими возгласами «Ох!»

— А вот ещё история, — продолжал, подбоченившись, Альберт, довольный тем, как много ему уделяют внимания. — Мужик столько мусора в дома скопил, что…

Женщины заинтересовались, но не Мистер А. Он лишь делал вид, что слушает, делал вид, что жуёт, что его интересует монолог друга.

«Парадоксально, — думал он. — Но перед тем как слушать советы, нужно всё решить самому».

Восемь лет назад Мистер А ещё не был таким известным медийным незнакомцем, но уже подумывал вернуться в жизнь под другим именем. Стремление покинуть прошлое, уйти от грязной юности идеальным кусочком плавленого сыра наслаивалось на желание жить. Светлое будущее во все стороны протягивало лучики фотоэлементов. Мистер А понимал, что нужно срочно выбираться из болота, в котором он жил, причём дёрнуть придётся с силой, чтобы самого себя вытянуть за руку. В грязи остаются только старые ботинки. Гнусная болотная мошка нацелила свой путь на звёзды.

Посетитель притонов и сходок алкоголиков, он вдруг почувствовал боль внутри. Но заболела не печень. Человек стремится к совершенству, а Мистеру А, ещё очень редко использовавшему это имя, предстояло сперва стать человеком. С болью, с мясом, как зазубренный рыболовный крючок из пальца, он вырвался из своего окружения и устроился разнорабочим в одну благотворительную организацию. Чувствуя, как работа делает из обезьяны человека, а тяжёлая работа — сверхмутанта, Мистер А сразу отверг самые высокооплачиваемые варианты в пользу здоровья. Поэтому он занимался лёгким, нужным, но изнурительным и монотонным трудом. Он кормил бездомных, разбирал и перевозил палатки, отмывал посуду, раздавал листовки и подметал улицы. Сначала отказ от преследующих его старых привычек, слабостей, друзей давался ему тяжело, но со временем друзья превращались в приятелей, те, в свою очередь, становились знакомыми, которых сперва хочется видеть, а потом — нет.

В какой-то момент Мистер А обнаружил, что в благотворительности не столько благородства, сколько эгоизма. Продукты выглядели будто объедки, посуда ломалась в руках от большей, чем норма, порции — контроль расходов на стадии производства, — но люди искренне благодарили работников. Время от времени. А получать благодарность всегда приятно.

Там же Мистер А познакомился с будущей женой Анной и с Марией. Устроившись в благотворительную организацию, девушки ждали приключений и благородства, но работа оказалась иной, нежели казалась со стороны. И как любые женщины, не нашедшие того, чего желали в реальном мире, они нашли это в мужчине. В Мистере А. Уже будучи в браке, Анна не раз вспоминала, как нравились ей те ночные прогулки втроём после трудного рабочего дня, когда усталости не остаётся оттого, что разговариваешь обо всём на свете, будто превращаешься в ребёнка, который познаёт мир. А по приезде домой выключаешься, как только голова касается подушки. Она называла те времена волшебными.

Но, несмотря на романтичность тех времён, тройка ненадолго в них задержалась. Во время проведения рейда по выявлению нарушений правил ухода за неимущими, проходящего в другой области, Мария подала просьбу о проведении внеплановой проверки. Когда проверяющие посетили благотворительную организацию, серьёзных нарушений оказалось предостаточно. К примеру, слишком большие производственные издержки оставались в просторных карманах начальства, поэтому на месте закрывшейся компании появилась идея основать новую. Мария, по сути, расчистила место для постройки, и ей предложили место секретаря. Мистеру А, работавшему одно время с суицидниками, предложили пройти восьмимесячные курсы психолога. По просьбе Марии предложили и Анне.

С помощью сдерживаемого упорства, бережливости и спокойствия тройка смогла отучиться на психологических курсах и начать успешно работать в новой благотворительной организации, продвигаясь по карьерной лестнице. Но Мистера А интересовал рост больше других.

— Когда успешно меняешься в лучшую сторону, остановиться уже сложно, — говорил он.

Как только организация получила инвестирование, начав строительство нового здания, Мистер А, нещадно отдавая то малое, что нажил, скупал права на владение компанией. Он продал машину, аудиосистему, ноутбук, старые вещи, ел дважды в день, но продолжал скупать акции, как только приходила заработная плата.

Через два года он владел уже пятнадцатью процентами и однажды зашёл с папкой в кабинет директора. Мистер А предложил вынести все койки, расформировав стационар. Предложил заниматься только психологической поддержкой, не выписывая рецептов. Терапия в разговорной форме, встречи с пациентами вне помещения клиники, лечение депрессии личными встречами в неформальной обстановке. По сути, он предложил персоналу стать для каждого больного другом-психологом, с которым можно сходить в кино, в парк или в музей.

После предоставления полного плана программы и нескольких месяцев ярких споров Мистеру А поручили переквалифицировать персонал в соответствии с утверждённым планом. Правительству идея, выдвинутая на конкурс инноваций, понравилась, и организация получила грант. С тех пор Мистер А часто присутствовал в кабинете директора.

Отзывы о клинике улучшились, желающих облегчить психологические проблемы становилось всё больше. На деньги гранта открыли новое отделение и закупили мебель, цветы и инвентарь в оформленный спортзал.

То были золотые времена для Мистера А. Он обучал сотрудников, обклеивал помещение спортзала после работы и писал книгу, ставшую финальным аккордом успеха, — «Встань и ползи». Стандартная книга-мотиватор об идее, перевернувшей его жизнь, но книга ещё сильнее сплотила Мистера А, Анну и Марию, помогавших ему с редактурой. Книга, словно ориентир, вела его за собой, заставляя вспоминать, откуда он пришёл и чем занимался. И как приятно самосовершенствоваться. Он ковал железо, пока оно было горячим, пока в городе говорили о перевороте в области психологической помощи.

Как только Мистер А получил первую прибыль с книги, он сделал Анне предложение. Уже человек, живший в пустой съёмной комнате, горящий мечтой, рвущийся с необыкновенной энергией вперёд, нашёл много плюсов в том, чтобы переехать в квартиру побольше. Анна всегда находила ему место у себя, однако не торопилась с предложением съехаться: в её системе ценностей жена должна переезжать к мужу. И всё же она любила его. И потому сказала «да».

Любимая женщина, отличная работа, в которой ныне он уже был на тридцать пять процентов боссом, приятный, дружный коллектив — Мистер А мог бы вспоминать о лучших годах своей жизни, но в голове его висела пустота, растущая из-за отсутствия перемен. Он понимал, что лучше ему уже не стать.

Легко самосовершенствоваться, когда твоя одежда в грязи, когда ты живёшь на улице и допиваешь слюни из пивных бутылок. Легко меняться в лучшую сторону, когда у тебя есть лишний вес или вредные привычки. Но работать над вниманием, учиться концентрации, учиться слушать и любить людей, с которыми приходится иметь дело, куда сложнее. Тут всё не так очевидно и стоит больших нервов. Порой, чтобы их успокоить, приходится тянуться к бутылке.

Непьющая Анна везла мужа домой, а он всё так же висел в пустоте, не разговаривая, не размышляя, не засыпая. Ему просто хотелось повисеть в своей голове ещё чуть-чуть.