Страх никогда не стареет

Геннадий Сорокин, 2021

Захватывающий детективный роман о времени, когда «жить или умереть» решают уже не баснословные деньги, а претензии детей на право быть важнее родителей, стремление управлять стратегическими вопросами государства. И ради этого хороши все средства – от пули снайпера до рецепта старинного яда… Он ей явно симпатизирует. И вовсе не из-за того, что она – дочь известного олигарха и сенатора, и не потому, что у нее шикарный дом и крупный счет в банке. Просто ему с ней интересно. Она привлекательна, умна, умеет вести себя в любой компании. Из них, наверное, получилась бы хорошая пара, если бы не одно «но»… Он, подполковник МВД Александр Клементьев, должен расследовать загадочное убийство ее отца, произошедшее накануне подписания важного государственного контракта. И самое страшное то, что именно она – главный подозреваемый в этом преступлении…

4

Ночью мне снилась Фаина в черной монашеской одежде. Она из-под складок балахона обнажала блестящее лезвие кривого кинжала, скалила прогнившие зубы и грозила мне тощим кривым пальцем с загнутым стальным ногтем.

Словом, проснулся я плохо отдохнувшим. Сделав пару глотков холодного вчерашнего чая, включил компьютер, проверил сообщения. Первое же из них в расшифрованном виде гласило:

«Клементьеву. На совещании авиастроительного комитета корпорации „Rolls-Royce“ принято решение о приостановлении инициативных разработок перспективного двигателя для истребителя пятого плюс поколения. Активизируйтесь».

Активизируйтесь! Можно подумать, я тут целыми днями с сенаторскими дочками коктейли пью, прогуливаюсь по городу да стишки про любовь сочиняю. Хорошо им там, в Москве! Только указания посылай.

Да и «Роллс-Ройс» хорош! В первый же рабочий день недели решение приняли. Без всякой там пресловутой английской бюрократии собрали нужных людей и подписали итоговый протокол. Ах, да! Вы, наверное, думали, что «Роллс-Ройс» — это фирма, которая шикарные автомобили для богатеев выпускает? Угадали. Только вот автомобили — это ничтожный сектор продукции «Роллс-Ройс», одного из мировых лидеров в производстве авиационных двигателей.

— У нас неприятности? — спросил, выходя из ванной, Сергей.

— Утро, как известно, добрым не бывает. Неприятности прогнозируемые: мелкие, но пакостные. Продолжающиеся происки английских плутократов. Они, видите ли, решили притормозить разработку новейшего авиационного двигателя. Ты, кстати, где вчера этого Валерика подцепил?

— Его местные менты мне прямо к вертолету привезли. Видел бы ты, какие у них глаза были! А вот где они его отыскали, я уже не знаю. Противный тип, скользкий. Геннадьевич, ты не крути, скажи честно — нам обещают ягодицы кожаным ремнем подрумянить? Или еще хуже?

— Сам почитай, — я показал ему на ноутбук, — посмотри фотографии. Я вчера телефоном больше сотни кадров отснял. Кстати, кофе кончается. Парадокс какой-то: мы в этой комнате почти не бываем, но кофе куда-то исчезает. Может, горничная отсыпает? Пройдется по номерам, баночку себе натрясет. Все какой-то навар.

— Поставь аппаратуру наблюдения.

— Проще кофе купить. Пусть угощается любезная. Но к делу. Я специально выделил утро, чтобы с тобой кое-что обсудить.

Сергей щелкнул зажигалкой, закурил, наливая утренний кофе.

— Да я бы тоже не отказался, чтобы ты кое в чем меня просветил. Если сочтешь нужным, конечно же.

— Я понял, о чем ты. Итак, что мы имеем? Инна Ралифовна в разговоре мне совсем непрозрачно намекнула, что в их семье происходило что-то, что выходит за рамки обычного. Причем происходило это что-то в прошедшем времени. Послушай.

Из компьютера раздался немного искаженный голос Инны: «…Зачем ей Фаина? Которая наверняка про Наталью что-то такое знает, что даже в нашей семье выходит за рамки разумного».

— Она совершенно четко, умышленно дает понять, что события происходили в прошлом. Что связаны они были с ее отцом, личностью совершенно отрицательной, и сестрой, пьяницей и похотливой девкой, к тому же взбалмошной и недалекого ума. Заметь, мне, первому встречному, она крайне отрицательно характеризует двух самых ей близких людей. Отец, понятно, отработанный материал, про него можно всякую гадость говорить. Но сестра-то жива-здорова! И Инна за весь вечер о ней ни слова хорошего не сказала. И еще, Фаина отчитывается ей о происходящем в отчем доме. Это Инна не специально сказала, а совершенно случайно оговорилась. Представь, на Фаине была часть организации похорон, теперь отъезд вдовы плюс повседневные заботы. Она должна крутиться как белка в колесе, но находит время для доклада. У них, несмотря на все трудности, налажен регулярный канал связи. Но это так, между делом. Теперь смотри сюда и помни, что я даже на страшном суде откажусь, что тебе все это говорил и показывал.

Заинтригованный Сергей просмотрел на ноутбуке серии «забавных» картинок с компьютера сенатора Сарибекова. Сюжет у них достаточно одинаков: мужчина (вот тут правда определенное разнообразие возрастов и комплекций) остается один на один с девочкой лет четырнадцати-пятнадцати, худенькой, длинноволосой блондинкой, и занимается с ней сексом. В принципе всё. Ничего сверхъестественного.

— Оригинальное хобби у покойного. Но, в общем-то…

— А ты посмотри, как они все называются. Перевести с английского?

— Инцест? Это все отцы и дочери?

— Это все плод фантазий сексуально озабоченных компьютерных программистов. Это все виртуально и не существует в материальном мире. Но это всего лишь предложение на спрос. Это вторичный продукт. Таким, как сенатор, нужно взбадривать себя картинками на тему откровенного лоликона, и в Интернете они находят полный спектр сюжетов. А чтобы объяснить, почему происходит секс между зрелым мужчиной и девочкой, чтобы можно было бы сразу же приступить к делу, не разъясняя, где они встретились и кто такие, производители их называют отцом и дочерью. То есть девочка всегда намного младше мужчины. Каждый, кто смотрит на такую картинку, сам примерно прикидывает, сколько ему, а сколько ей лет. В этом вся суть компьютерного инцеста, а не в том, что они единокровные родственники. Понятно?

— То есть наш покойный друг коллекционировал именно такие сюжеты?

— Их больше ста. В некоторых, как исключение, девочки не блондинки, но суть та же. Худенькие, с маленькой развивающейся грудью, ровненькие ножки. Словом, все однотипные. На мужиков внимания не обращай, они тут просто фон. Тему понял?

— Немного понял. Сенатору нравились девочки определенного типа, и он, как мы убедились, не чурался их и наяву. Поэтому позавчера ты сразу же сказал, что тут замешана девчонка лет пятнадцати, худенькая блондинка. Никто не мог понять, откуда ты догадался про девчонку, да еще так точно, а ты по картинкам сделал абсолютно правильный вывод. Честно тебе скажу, не каждому дано по случайным картинкам смоделировать ситуацию.

— Я просто поставил себя на его место, дальше выводы напрашивались сами собой. Теперь далее. Сенатор в общепринятом смысле аморальный тип. Родная дочь, Инна, характеризует его как исчадие ада. Согласен?

— С тем, что он аморальный тип? Согласен. Насчет исчадия не знаю.

— А теперь я разверну тебе сюжет в другую сторону. Смотри!

Он посмотрел на фотографию семьи на отдыхе. Ту, которую я переснял в библиотеке сенатора. Отец, мать, дочери.

Без всяких комментариев я постучал по изображению Натальи.

— Никого не напоминает?

— Мать его! Она точь-в-точь как на картинках. Как будто бы она была моделью для всех остальных. Ты хочешь сказать…

— Сергей, я ничего не хочу сказать, кроме того, что дочь сенатора определенно в его сексуальном вкусе. Все! Остальное додумывай сам. Сложи в одну корзину аморальные устои покойного, Север, мужчину, изголодавшегося по сексу, нефть, спирт, комаров и морозы. Ему некогда искать девочку из сладострастных фантазий. И искать-то ее не надо, она рядом. Она живет у него дома. Сенатору надо просто переступить через какие-то моральные принципы, которые, заметь, неизвестно, кто выдумал. Кому-то это нельзя, а кому-то можно. Все дело не в отношениях отец-дочь, а в том, как на это посмотрят окружающие. И он плюет на все условности, он всегда плевал на них, и делает свою дочь своей тайной любовницей. Я это понял вчера днем. Но Инна меня настойчиво подталкивала к этому вечером. Намекала. Почему? Не знаю.

— Теперь про Валеру.

— Что мне нравится в тебе, дружище, так это твоя невозмутимость.

— А я должен был за сердце схватиться? Необычайно все это, но и не вершина пошлости.

— Итак, у нас есть бывший муж. Его совместно изгоняют собственная жена и тесть. Почему? Потому что он пошел против них обоих как единого целого. Он что-то узнает такое, что связывает отца и дочь. Сейчас тебе понятно, что их связывает? Оставалось привезти бывшего мужа сюда. Остальное — дело техники. Об остальном я уже догадался, ну а он просто все подтвердил. Кто-то подкинул ему видеозапись полового акта отца и дочери. Причем события на записи примерно десятилетней давности. Валера не нашел ничего более лучшего, как ринуться к ним обоим с разборками. За что и был с позором изгнан.

— Ты думаешь, у них это все было только в прошлом?

— Уверен. Наталья неизбежно повзрослела и стала выбиваться из его вкуса, а у сенатора появилось все: время, деньги, возможности. Тут он мог позволить себе каких хочешь девочек. Любых девочек, в прямом смысле слова. Вспомни рассказ этого пьяницы Петрова: среди дня он останавливается посреди города и знакомится с очередной несовершеннолетней любовницей.

— Прям как Берия.

— Может, под Берия и шарил. Кто его знает. Но суть не в этом.

— Кстати, ты во всем поверил этому бывшему мужу?

— Он просто подтвердил мои догадки. Ну, про то, что ему подкинули диск, я не знал, но понял, что каким-то образом его во всем просветили. Он только про детали проболтался. Они, конечно же, важны, но не принципиальны. Кстати, вопрос, который для меня принципиален: как теперь-то ты будешь к Наталье относиться? Все-таки с ней еще придется встречаться.

— Мне с ней в загс не идти. Геннадьевич, поверь, по мне никто ничего не поймет. Я глух как могила. Я же понимаю, на что ты пошел, рассказав мне все. Мог бы из себя умника строить, да не стал. Все по-мужицки. И еще, Геннадьевич, коли на то пошло, то тебя на эти мысли Главный сервер натолкнул? Он что, правда может, как человек, общаться?

— Нет, догадался-то я сам. А про Главный сервер ничего рассказывать не буду. Уверен, скоро сам к нему доступ получишь. Ну, слушай далее. Далее забавнее: у нас есть некто. Этот некто знает, что отец и дочь занимаются сексом. Этот некто имеет возможность установить в доме Сарибековых записывающую скрытую видеоаппаратуру. Он знает, и он имеет возможность. Круг не очень большой. Этот некто тот, кто вхож в его семью. В его дом. В его ближайшее окружение. Этот некто долгое время хранит запись у себя. Сарибеков со временем становится сенатором. Опубликование этой видеозаписи однозначно будет означать политическую смерть Сарибекова как общественного деятеля. Как только недоброжелатели узнают о событиях на видеозаписи, Сарибеков превращается в политический труп. Все, с ним будет навсегда покончено. Посадить, конечно же, не посадят, но дело уголовное точно возбудят.

— Он же все будет отрицать! У него связи, деньги. Пойди-ка, докажи!

— Толку-то! От таких помоев до конца жизни не отмоешься. Вспомни историю с «человеком, похожим на генерального прокурора». Взрослый мужик, в неслужебное время валяется на кровати с двумя проститутками. Ситуация куда безобиднее этой. Результат — вылетел со всех должностей. А связи? Да знакомые сенатора первыми от него отрекутся. Кому охота в такое дерьмо влезать? Все друзья-приятели, как крысы с корабля, побегут. Но не в этом суть, Сергей! Видеозапись показывают только такому ничтожеству, как муж Валера. Почему? Почему не врагам сенатора? Почему эту запись не используют для шантажа? Почему не подсовывают его жене? Хотя, впрочем, она могла знать, да помалкивать. Я, кстати, жену имею в виду настоящую, мать его детей, а не Милу. Тут одни вопросы. Но есть и один ответ: они подсовывают запись мужу. Юридическому мужу.

— Это ничтожество могло играть самостоятельную роль?

— Он играл роль мужа. Муж, как я понимаю, потенциальный отец ребенка. Наталья могла родить, и родить в законном браке. Больше мне ничего не приходит на ум. Нет у меня других версий.

— Убрав мужа, некто избавился от потенциального ребенка Натальи? Смысл?

— Ребенок — прямой наследник Натальи. Он внук Сарибекова и его наследник тоже. Вся доля Натальи — это доля ее ребенка. Я не большой специалист в наследственных делах, но тут большого ума-то и не требуется. Если выбить из колоды потенциального отца, то число наследников уменьшается.

— Ты полагаешь, Наталья могла бы родить?

— Почему бы и нет? Она девушка непредсказуемая, могла и на такой шаг пойти. Сам посуди, ей что, пеленки самой стирать?

— Ну, об этом-то я не подумал. Точно, ей только родить самой, а там десяток нянек всегда найдут. Все равно муть какая-то.

— Муть не муть, но таковы события. И еще, возможно, очень важное в этой истории. Валера все равно бы проболтался про запись Наталье. Понятно, та побежала бы к отцу. Разборки были обеспечены, а судьба Валеры предрешена. И вот этой записью кто-то демонстративно плюет в лицо сенатору. А заодно и Наталье. Есть в этом оттенок какой-то личной, издевательской мести. Это как удар под дых. Если у тебя есть еще какое-то объяснение, то выкладывай.

— Свежих предположений нет. Но само убийство и все это…

— Все это связано между собой, связано страстью сенатора к девочкам. Заметь, есть некто, кто знает про инцест, и есть некто, кто знает про тайную квартиру. Он, некто, из ближнего круга. Он давно в этом круге. Никто на ум не приходит?

— Фаина?!

— Она и у меня кандидат номер один. Подходит по всем параметрам. Абсолютно по всем. Предположим, чисто теоретически, как в запутанном английском детективе, что Фаина родственница Сарибековым.

— А почему бы и нет? Она, кстати, какая-то не очень русская.

— Вот и я о том. Она теоретически может быть наследницей. А может продвигать какого-то таинственного наследника, быть его покровителем. Теперь, жена Сарибекова умерла, Мила с самого начала не в счет. Мужа выгнали, и, следовательно, ребенка-наследника нет. Сарибекова убивают, и наследников остается двое. Их можно отравить, взорвать, подстроить автокатастрофу. Остается наследником тот, про которого сами сестры ничего не знают. Например, Фаина. А мы не знаем, откуда появилась Фаина и кто она такая на самом деле.

— А убийство?

— Сенатор решил вложить в наш авиапром восемьдесят миллионов долларов. Нам с тобой от этого ни холодно, ни жарко. Хочет — яхту покупает, хочет — развивает перспективные направления двигателестроения. У богатых свои причуды. Так? Нет, не так. Купленная яхта останется у него в наследственной массе, а перспективные исследования в авиастроении — собственность государства. Сарибеков вчера должен был подписать контракт, и все восемьдесят миллионов полновесных американских долларов уже вчера становились бы собственностью государственных авиастроительных корпораций. Наследники их лишились бы прямо вчера. Они лишились бы целых двадцати четырех процентов, практически четверти от всего капитала. У государства, сам понимаешь, кусок из зубов не выдернуть никому. А вот Сарибекова прихлопнуть можно. И деньги останутся в семье. Итого цена жизни видного политического деятеля, сенатора и бизнесмена, милейшей души человека, отца двух премилых дочерей — всего восемьдесят миллионов долларов. Но это, Сергей, только моя версия. Может быть, все совсем иначе. Вполне возможно, иностранные разведки, убив Сарибекова, наносят удар по нашей авиационной промышленности, а заодно экономят своим авиастроительным корпорациям гигантские суммы. Все может быть. Возможно, его убийство и вся эта история с видеозаписью никак между собой не связаны. Ничего нельзя исключать, ни одной мелочи. И мы, к сожалению, пока не видим всей картины в целом. Мы пока впотьмах нащупываем нить правды. Тут ты прав — муть. Одна сплошная муть.

— Ладно, Александр Геннадьевич, разберемся! Кстати, у нас на Западе кто следующий «друг»?

— Я думаю, «Дженерал дайнемикс». Пора и американцам нам свинью подложить, а то все одни англичане подличают. Как-то однобоко получается. Теперь, наверное, их очередь. Ну, поехали на работу!

И в это время у меня запищал телефон, извещая о получении SMS-сообщения. Номер адресата мне был знаком, так как это мой собственный телефон, который я сдал на работе перед отъездом. Сообщение состояло из одной цифры и означало, что на ноутбук направлено новое срочное сообщение.

Я расшифровал его:

«Клементьеву. Эмори Кейси в 4.00 московского времени прибыл чартерным рейсом из Лондона в аэропорт „Шереметьево“. Официальная цель — туризм. Возможно, направится в Новосибирск».

— Это что за гусь? — спросил Сергей, указывая на монитор ноутбука.

— Заместитель директора департамента информации авиастроительного сектора «Бритиш Аэроспейс системс». Проще говоря, главный шпион в области промышленного шпионажа. Его только, родимого, нам не хватало. И ведь хватит у него, подлеца, совести, припрется в Новосибирск посмотреть на местные достопримечательности.

— А они тут есть, что ли?

— Такой, как Эмори Кейси, найдет. Памятник Ленину для семейного альбома сфотографирует или церковь посетит на Красном проспекте. А там, между делом, с нужными людьми встретится и на посошок украдет что-нибудь ценное. Это он умеет. Профессионал высшего класса. Только его-то нам и не хватало для полного счастья!

— Что за жизнь такая! — вздохнул Сергей. — Своих воров полным-полно, тут еще и английский нарисуется!

— Ладно, поехали. Переживем мы нашествие этого Эмори Кейси, мать его, и его «Бритиш Аэроспейс»!

— Знаешь, что я думаю по поводу всей этой истории с малолетней любовницей Сарибекова? — сказал мне Сергей в автомобиле, когда мы уже подъезжали к ГУВД. — А ведь он в сенате наверняка голосовал за принятие законов, ужесточающих наказание за педофилию. Он что, ничего не боялся?

— Это он за законы для нас с тобой голосовал. Ему самому бояться было нечего — у него сенатская неприкосновенность, деньги, связи — развлекайся, как душа пожелает!

— Кстати, а почему у нас ни одного цыгана не привлекают за педофилию? У них ведь в открытую женятся на тринадцати-, четырнадцатилетних?

— Потому что цыгане вне морали и вне закона. Им все можно: торговать наркотиками, воровать, жениться на двенадцатилетних, мочиться посреди улицы. И с ними никто ничего не хочет делать. Один попробовал навести порядок в этом вопросе, плохо кончил.

— Сарибеков — башкир, мусульманин. Может, у мусульман принято…

— У мусульман много чего принято. Только у Сарибекова жена русская, свинину кушал, водку пил, значит, он как бы русский. Душой он наш. Да и как он мог по-другому, если всю жизнь прожил среди русских, да еще при безбожной советской власти? Все на партсобрание, а он коврик постелет и давай лицом к Мекке поклоны отвешивать? Пока коммунисты у власти были, он мусульманином не был.

— Да они, мусульмане, по-моему, все водку пьют. Ни одного не знаю, кто бы от рюмочки отказался.

— И я ни одного не встречал. О, вот оно, славное ГУВД Новосибирской области. Вон там и паркуйся, пока место есть.

Щукина я застал одного. Он задумчиво покуривал, сбрасывая пепел в старую стеклянную пепельницу, которая совершенно не вписывалась в современный интерьер кабинета. Предвосхищая мой возможный вопрос, он, жестом предложив мне сесть, сказал:

— Подарок хорошего друга. Уже много лет вожу ее за собой по кабинетам. Талисман. Что нового?

— Денис Юрьевич! У тебя в подчинении целая гвардия оперов, а ты у меня новости спрашиваешь? Ну, виделся я с вдовой и старшей дочерью. Рассказать? Слушай!

Я поведал ему должное. Выводы оставил при себе.

— Да, не густо. У меня, кстати, новостей тоже кот наплакал. Про девчонку рассказать? Она из бедной семьи. Фамилия Максимовы. Отец, судя по всему, доморощенный алкоголик, мать не лучше. Есть в семье еще один ребенок, мальчик три года. Весь какой-то больной, дома сидит. Мать последние два года работала в фирме Сарибекова, полы там мыла. Девочка вполне могла приходить к маме на работу помогать. В таких семьях частенько бывает, что мать запьет, а дочка, чтобы ее с работы не выгнали, идет за нее полы мыть. Многие дети так делают. Ну и все! Попалась Машенька сенатору на глаза, и они друг друга «полюбили». Кстати, мать уволилась приблизительно сразу же, как они познакомились. Он ее тут же убрал с глаз долой, а через дочку всю их ораву содержал. Но это все так, предположительно. Достоверно то, что мать Максимовой Марии Александровны у него работала. Вот фотография матери. Вот всей семьи. Вот отдельно девчонки.

— Скорее всего, так оно и было. Тут они узнали про убийство и сделали ноги, от греха подальше. Залегли на дно. Что же, логично. Где фотографии взяли?

— Пошутил? Или не знаешь, как в квартиры попадают? Ты еще про санкцию суда спроси!

— Понял, вопрос некорректный. Больше у них дома ничего интересного нет?

— Совершенно! Тебе приходилось бывать в квартирах, где не пропили все только самое необходимое? Вот это как раз тот случай. Вещи у девчонки кое-какие приличные остались, остальные шмотки можно сразу же на свалку выкидывать. Телевизор у них, ты не поверишь, черно-белый, ламповый.

— На девчонку случайно сотовый телефон не оформлен?

— Оформлен. Сейчас распечатку телефонных переговоров привезут. Совершенно уверен, что это ее личный телефон, для подруг. С сенатором она по какому-то другому телефону связывалась. Кстати, не удивляйся, у мамаши тоже есть сотовый телефон.

— Да сенатору жалко, что ли, телефонов? Он мог бы и всему подъезду прикупить. Почему-то я так примерно и думал. Девочка из бедной семьи совершенно доступна. Для нее и тысяча рублей большие деньги. А он ее обул, одел, карманные деньги дал. Наверняка и за квартиру весь долг погасил. На продукты выделил. Для нее он сказочный принц на белом коне.

— Совершенно точно, Александр Геннадьевич. Около года назад Максимовы разом заплатили трехлетний долг по квартплате. Деньги у них внезапно появились, как мать уволилась с работы. Как бы выходное пособие получила.

— Денис Юрьевич, ты сам видишь, мамаша девчонки в этой игре отпадает. Никто бы не доверил ей в тайной квартире порядок наводить. У нас остается один кандидат — Фаина. Распорядись установить за ней наружное наблюдение. Начнем ее разрабатывать.

— Слежку за ней я, конечно же, организую, но будет ли толк? У нас на нее пока совершенно ничего нет. У тебя есть какие-то конкретные подозрения, факты? У меня тоже нет. А случись чего, Городилов потребует фактов. Он всё лично на контроле держит.

— Кстати, а чего он так в это дело вцепился? Хочет снискать себе лавры лучшего прокурора в России? Или он просто как друг семьи покойного жаждет отомстить за смерть старшего товарища?

— И то, и другое, и третье. Он и не скрывает, что был с покойным на дружеской ноге. Теперь для него «дело чести» найти убийцу. И в карьерном плане, приложив руку к раскрытию убийства, он только выиграет. И нам всем, пока мы подконтрольны ему на время следствия, он все нервы вытреплет и покажет, кому мы, менты, кланяться должны. Кнут надзора у него в руках. И Городилов, кстати, откровенно считает, что мы в последнее время от рук отбились и стали себе позволять самостоятельно мыслить. Стали без их прокурорской указки независимо кое-что делать. Для него это как личный вызов. Он-то привык о нас ноги вытирать, а тут холопы голову посмели поднять. И заметь, Александр Геннадьевич, этот благородный прокурор — выходец из наших же рядов. Бывший гаишник. Вот и глумится, сволочь, теперь над нами, как хочет.

Конец ознакомительного фрагмента.