Скелет в семейном альбоме

Геннадий Сорокин, 2020

В одном из городов Сибири убита хранительница воровского общака по кличке Шахиня. Исчезла крупная сумма денег. Свидетели утверждают, что за рулем автомобиля, замеченного на месте преступления, находился известный адвокат Машковцов. Следователь Андрей Лаптев, ведущий дело, пытается разыскать Машковцова, но тот исчез. Вскоре оперативники обнаруживают трупы налетчиков, убивших Шахиню. И снова у следствия есть предположение, что к убийству причастен Машковцов. Лаптев беседует с дочерью неуловимого адвоката, и та неожиданно открывает следователю шокирующие подробности личной жизни их семьи…

Глава 5. Главный подозреваемый

В пятницу утром Сергиец привез ко мне Грачева. Невысокого роста, худенький, пропитый мужичонка вел себя настороженно. Он не знал, чем закончится беседа — поездкой в ИВС для отбытия наказания за мелкое хулиганство или словами, подобными божественной музыке: «Иди домой. Ты нам больше не нужен».

— Рассказывай! — приказал я.

— Закурить дадите? — мрачно спросил Грачев.

Сергиец без лишних слов выложил на стол початую пачку «Примы». Грачев вытащил сигаретку, попросил прикурить, глубоко затянулся, выпустил толстую струю в потолок.

— Че рассказывать? — осмелевшим тоном спросил он.

— Как на убийстве был, — ровным, спокойным голосом ответил я.

— Я не был на убийстве. Меня ни одна прикентовка^[2] с собой не возьмет. Кому я, хромоногий, нужен? На дело идти надо здоровые ножки иметь.

— А про что тогда ты мне хотел рассказать? — вкрадчиво спросил я. — Про то, как ты портвейна напился и, ссаный, на лавочке спал? Ты мне про это хотел поведать?

Грачев сжался — он понял, что доверительная часть беседы закончена.

— Ты что, сукин сын, — заорал я, — глумиться надо мной приехал? Ты еще не понял, куда попал?

— Я, это… — Мужичонка, ища защиты, повернулся к начальнику Машиностроительного ОУР, но тот сидел, потупив взгляд, всем своим видом показывая: «Я в ваши дела вмешиваться не буду. Андрей Николаевич — большой начальник, я поперек его воли не пойду».

— Я же не против рассказать, — запричитал Грачев. — Про че говорить-то? С самого утра начинать?

— С самого утра? — делано удивился я. — А что ты делал утром? Блевал с перепою, отрыгивал вчерашней бормотухой? Ты думаешь, мне это интересно? Грачев, я вижу, что по-хорошему ты не понимаешь. Придется поговорить по-другому.

Я поднял телефонную трубку, стал набирать номер телефонного аппарата, с которого звонил.

— Андрей Николаевич, — примирительным тоном обратился ко мне Сергиец, — не надо никуда звонить. Грач — нормальный мужик. Он все расскажет.

— Все, все расскажу! — с готовностью поддержал его задержанный. — Я тут немного смутился, не знал, с чего начинать. А так-то че, так-то я всегда — за.

Я вернул телефонную трубку на место.

— Рассказывай все про адвоката, а там посмотрим.

Сергиец за спиной Грачева показал мне кулак. Это означало: «Ты чего мой авторитет подрываешь? Я должен быть «злым полицейским», а ты меня в добряки записал».

— Адвоката этого зовут Юрий Эдуардович, — начал Грачев. — Фамилия Машковцов. Про это, про кражу, вы знаете? Короче, ну, так получилось, что взял я сумочку у одной гражданки и попался. Следствие, арест. Приходит адвокат на предъявление обвинения и говорит: «Я пришел по вызову следователя, буду тебя защищать. У тебя есть родственники, которые со мной соглашение заключат?» Это значит, он пришел как бесплатный адвокат, а без денег че, без денег ему работать в лом. Я говорю Машковцову, что у меня ни родни, ни денег нет. Он поморщился, прочитал обвинение и говорит: «Давай подписывать». Я стал возражать. Объясняю, что в сумочке у гражданки не было губной помады за пять рублей тридцать копеек. Я говорю ему: «Она врет! Она меня оговаривает». Он тихо так, по-змеиному, прошипел: «Подписывай! Полностью признаешь вину, на суде меньше дадут». Я следователю говорю: «Там не было помады!» Следак в ответ: «Да мне по фигу! Сумочку у тебя нашли, значит, ты — вор. Преступление доказано, а была там помада или нет, это никого не волнует». Я еще закурю?

— Кури, — разрешил я.

— Потом ознакомление с делом. Машковцов зашел и следователю говорит: «Дай я подпишу ознакомление и пойду, у меня на сегодня дел полно». Реально вам говорю: зашел, не читая дело, подписал и вышел. Три минуты побыл в комнате для допросов, дал мне две сигаретки и ушел.

— Так он же у тебя был бесплатным адвокатом, — усмехнулся я. — Ты что, хотел, чтобы он за тебя рубаху на груди рвал?

— Не! — скривился Грачев. — Оно так-то понятно, что бесплатный, но мог бы он посидеть, дело почитать. Может, там следователь какие-то ошибки допустил? А так че, так каждый может — забежал, расписался и убежал. Не по-людски это.

— Как он выглядел? Опиши Машковцова, — велел я.

— Роста он невысокого, примерно сто шестьдесят пять сантиметров. Полноватый, мордастый. Густые усы, кончиками вниз. Очки в толстой оправе. Прическа обычная, челка набок. Все вроде… Да, еще один момент! Он ходит как-то странно, с ноги на ногу переваливается. Я когда в армии служил, у нас в роте был парень по фамилии Тельканов. Нерусский — мордвин или чуваш. Так вот он бегал и никогда не уставал. Он так же, как адвокат, косолапил, с боку на бок переваливался.

— Ты какого-то человека-утку нам описываешь, — с недоверием сказал я.

— При чем здесь утка? Он немного так переваливается, но это заметно. Я не знаю, как вам объяснить… Знаете, блатной танец «Мы повстречались в подворотне»? Там надо идти вперед, а самому плечами вверх-вниз, бедрами влево-вправо. Вот если сильно не кривляться и на плечи внимания не обращать, то снизу получится походка, как у Машковцова.

— Понял я, как он ходит, — сказал Сергиец. — Зыбина помнишь? Он к концу дня так же косолапил.

Грачев выудил из пачки очередную сигаретку, закурил. Я кивком головы велел ему продолжать.

— Потом суд. Он зашел ко мне в клетку и говорит: «Вину признавай полностью, про помаду молчи». А мне че, мне терять нечего, я в суде спрашиваю потерпевшую: «Откуда у вас в сумочке помада взялась, если ее там не было?» Короче, начали спорить. Естественно, судья потерпевшей поверил и дал мне год зоны. Я говорю адвокату: «Давай кассацию писать. Приговор несправедливый. Помады в сумочке не было». Он мне отвечает: «Тебе надо, ты и пиши. Я свое отработал». Три раза пришел, на суде два слова сказал — и все!

— Что ты про общак можешь нам рассказать? — спросил я.

— А че общак? Общак по зоне. Я не вор и не авторитет, чтобы на воле про общак говорить. А по зоне дело было так. С воли поступал грев: папиросы, табак, чай, конфеты, сало. Но все шло через авторитетов, через терки между ворами и лагерной администрацией. Короче, мне с этого общака один раз пачка папирос досталась и раз табака рассыпного дали грамм триста. Все. На этом весь грев. Нет, вру. Еще раз досталась нам пачка чая на четверых. Высыпали мы эту пачку в железную кружку, заварили чифир. Че получается? В кружке по восемь глотков на брата. Вот и весь общак. За год зоны — восемь глотков чифира. А рядом, в конце отряда, там воры гужуют. У них чифир каждый день да через день. Им грев достойный идет, они вторяки не заваривают. Это мы чифирнули и еще раз заварили, а у них не так. Одна заварка — и все, нифеля^[3] шестеркам скидывают. И чай-то, чай! Грузинский. Его по воле только нищие пьют, а в зоне — там да, там и грузинскому чаю рад будешь. Воры, значит, хороший чай пьют, индийский, со слоном. А мы так любому рады… Еще раз дело было: пришел вечером в отряд Голубь, авторитет. С собой у него полбутылки водки, а сам он пьяный, еле на ногах стоит. Вызвал меня к себе и говорит: «Ты, Грач, как и я, крылья за спиной имеешь. Иди к Воробью, он тоже из нашей шайки. С ним распейте пузырь за племя наше птичье». Я нашел Воробья и с ним остатки бутылки приговорил. Это как, за грев из общака считается? Голубь и так мог водки достать. Его с воли сам Муха-цокотуха поддерживал. Голубь всегда при деньгах был. Он как-то раз жене начальника отряда на день рождения настоящие французские духи подарил. Говорит: «Передайте Елене Семеновне от нас, с наилучшими пожеланиями». Отрядный улыбается. А чего не лыбиться? В магазине такие духи не продают.

— Негусто тебе с общака досталось, — согласился я. — Теперь давай про вчерашний день. Конкретно, про адвоката.

— Они подъехали на вишневой «пятерке». Два фраера зашли в подъезд, а адвокат остался в машине. Я думал подойти, закурить спросить, сделал два шага, присмотрелся: ба! Да это Юрий Эдуардович собственной персоной. Не, думаю, не пойду. Разговор не получится. Я на него обиду имею. Шутка ли сказать, за какую-то помаду год зоны огреб? Думаю, без курева обойдусь, а то ведь как получится: я попрошу закурить, там суд вспомню, начну ему за кассацию предъявлять, а тут эти двое вернутся и мне шейной мази выпишут. Я отвернулся, стал мужиков с магазина ждать. Слышу, машина завелась и уехала. Все вроде бы. Стрельбы я не слышал, парней этих, что были с Машковцовым, не рассмотрел.

— Слава, — обратился я к коллеге, — он с какого расстояния адвоката видел? С той лавочки, возле которой мы у дома Шахини разговаривали?

Сергиец встал, взял у меня со стола лист бумаги, набросал план двора Желомкиной.

— Грач, покажи точно, ты где сидел, вот здесь или у детского грибочка?

— Две лавочки и столик. Че я буду у песочницы сидеть? Там шпана все окурками закидала. У столика мы были. Культурное место. Никому не мешали.

— Ты уверен, что за рулем был адвокат? — еще раз обратился я к Грачеву.

— Да он это был! Я метров на десять к машине подошел. Присмотрелся: он! Усы его, очки. Куртка его!

— Какая куртка? Ты почему про куртку молчал? — строго спросил Сергиец.

— Запамятовал.

— Опиши нам эту куртку.

— Японская куртка с подкладкой из искусственного меха. У меня же уголовное дело по осени было, так Машковцов в этой куртке в следственный изолятор приходил. Такая же точно куртка была у одного моего знакомого. Ну, как знакомого, мы с ним в одном подъезде жили, здоровались иногда. Темно-синяя куртка с капюшоном, японская. В холодную погоду в такой куртке самое то ходить. Зимой, конечно, рыбий мех не поможет, а вот осенью или как сейчас холод стоит — самое то.

Я сходил в соседний кабинет, взял куртку у оперуполномоченного Симонова, вернулся к себе.

— Такая куртка у него была? — спросил я у Грачева.

— Точно такая же, только темно-синего цвета. Мех изнутри белый. Капюшон. Вместо пуговиц — заклепки. Два накладных кармана сбоку.

— Ты хочешь сказать, что адвокат в одной куртке пять лет ходит?

— А че не ходить-то? — стал упорствовать Грачев. — Куртка добротная, японская. Ей сто лет сносу не будет. А потом, он же по тюрьмам в ней ходит, по изоляторам. Короче, эта куртка у него как рабочая одежда. Я в зоне в фуфайке ходил, а он — в куртке заграничной. Каждому — свое!

— Скажи, Грач, а что, адвокат за прошедшие пять лет нисколько не изменился? Ты только глянул в машину и сразу его узнал?

— А че ему меняться, он че, мальчик, что ли? Какой был, такой и остался. Ему лет пятьдесят, куда ему меняться?

— Как по отношению к подъезду стояла машина?

— Пассажирскими дверцами к лавочкам. Я адвоката не через сиденье видел, он ко мне лицом сидел.

Закончив с Грачевым, я зашел к Малышеву.

— Я думаю, что Грачев не врет. Другое дело, кого он видел: адвоката Машковцова или человека, похожего на него? Через стекло, в профиль, Грачев мог ошибиться.

— Он не ошибся, Андрей Николаевич. Автомобиль адвоката исчез. Ключей от машины и от гаража у него дома нет… Странная история, малоправдоподобная, но факт есть факт — вчера утром Машковцов пошел на работу и исчез. Вышел в девять утра и как в воду канул.

— Обыск у него провели?

— Провели. Ничего не нашли. Ни в квартире, ни в гараже, ни в юридической консультации — ничего нигде нет. Ни одной зацепки.

— Грачев утверждает, что адвокат был в темно-синей японской куртке. Вчера утром Машковцов в ней на работу пошел?

— Уточни у следователя. Я в такие детали не вдавался.

От Малышева я спустился в экспертно-криминалистический отдел.

— Какой улов? — спросил я у начальника отдела. — Что удалось установить?

— В квартире Желомкиной был изъят обрез одноствольного охотничьего ружья модели «ИЖ-18» шестнадцатого калибра. В стволе осталась латунная гильза. В морге из тела племянника Шахини извлекли войлочный пыж и картечь. На обрезе остались отпечатки пальцев. По нашей картотеке они не проходят. Дактоформулу направили в Москву. Ответ придет через месяц, не раньше. Что тебя еще интересует? Пуля в голове старушки с первого этажа?

— Можно и про старушку поговорить.

— Пуля калибром 5,6 миллиметра, стандартная, свинцовая, безоболочечная. При ударе о кости черепа пуля смялась в комок и застряла в правой доле мозга потерпевшей. Я говорил с экспертом, который вскрывал старушку. Лобная кость у нее тонкая, но, пройдя эту преграду, пуля утратила кинетическую энергию, а это значит, что она была выпущена из оружия, которое не обеспечивает должную силу выстрела. Я думаю, что в нее стреляли из самодельного револьвера. В кустарных условиях невозможно точно подогнать барабан револьвера к стволу — между ними останется зазор, миллиметр или полтора, в зависимости от оборудования, на котором вытачивали ствол. При выстреле из револьвера пуля из барабана попадает в ствол, но часть пороховых газов прорывается через зазор, и дульная энергия заряда падает. Сложив все вместе, дистанцию выстрела я бы определил в метр или около того.

— Согласен. Гильзы в подъезде мы не обнаружили. Похоже, что стреляли из револьвера. Больше ничего нет? Следы обуви, микрочастицы, нож?

— Нож имел ширину лезвия восемнадцать миллиметров, толщину — примерно миллиметр. Максимальная длина раневого канала — одиннадцать с половиной сантиметров. Андрей Николаевич, Желомкину зарезали обычным кухонным ножом.

После обеда мы собрались у начальника уголовного розыска на совещание. Первым выступил Клементьев.

— Единственным подозреваемым у нас является адвокат Машковцов Юрий Эдуардович. Ему сорок восемь лет, работает в юридической консультации Центрального района, специализируется на делах уголовной направленности. Среди коллег пользуется уважением. С лидерами нашего преступного мира связей не имел. Нам удалось установить только один случай, когда Машковцов был защитником у более-менее значимого авторитета — десять лет назад он защищал по делу о разбойном нападении некого Алясева по кличке Эскимос. В основном Машковцов брался вести дела о спекуляции, растрате или мошенничестве. С ярко выраженной уголовщиной старался не связываться. Вчера утром в девять часов Машковцов вышел из дома и пропал.

— Что родственники говорят, — спросил Малышев, — он взял с собой ключи от машины и гаража или нет?

— На ключи родственники внимания не обратили, но обычно Машковцов до работы ходил пешком. Там идти-то одну остановку. Вчера же у него был процесс в суде, но на судебное заседание он не явился. Суд и юридическая консультация находятся в одном дворе. Если у адвоката не было других планов, то автомобиль ему брать было незачем.

— Андрей Николаевич, что у нас со свидетелями? — обратился начальник ко мне.

— Три свидетеля, независимо друг от друга, подтверждают, что налетчики прибыли к дому Желомкиной на автомобиле «ВАЗ-2105» вишневого цвета. Один из свидетелей работает автослесарем и, как профессионал, утверждает, что автомобиль был именно «пятерка», а не «семерка». Свидетель Грачев в водителе уверенно опознает адвоката Машковцова.

В дверь кабинета постучались, заглянул Айдар:

— Прошу прощения, Андрею Николаевичу звонят из детского сада.

— Что случилось? — дернулся я.

— Что-то с дочерью.

Я поднялся с места.

— Николай Алексеевич…

— Иди, иди! — махнул рукой Малышев.

Я пулей домчался до своего кабинета, схватил телефон:

— Это Лаптев! Что случилось?

— Андрей Николаевич, это воспитатель Арины Татьяна Федоровна. Вы не волнуйтесь, ничего особенного не произошло. У Арины немного поднялась температура, и наш врач советует вам забрать ее домой. Вы сейчас сможете подъехать?

— Еду. Ключи ее мама для меня оставила?

— Да-да, ключи у меня. Подъезжайте, мы вас ждем.

Я вернулся к начальнику:

— Дочь заболела. Я поеду, заберу ее из детского садика и буду в квартире ее матери. Телефон оставлю в дежурной части.

— Поезжай, — разрешил Малышев, — но помни: если Почемучка выйдет на тебя, придется дочь оставить на наше попечение и ехать на встречу.

Примечания

2

Группа людей, объединившихся для совершения преступлений (жарг.).

3

Спитый чай.