Марк Красс. Роман-биография

Геннадий Левицкий, 2017

Роман «Марк Красс» – это жизнь и смерть, успехи и неудачи римского сенатора, консула, триумвира, военачальника, самого богатого человека в Вечном городе и первого в мировой истории предпринимателя (в нашем понимании этого слова). Марк Красс уникальный человек, но за две тысячи лет, прошедшие с момента его смерти, великое множество безумно талантливых людей – точно так же, как он – достигли вершины могущества и закончили трагично – на дне бездонной пропасти. Чтобы не повторить ошибок наших далеких предков, придется, как минимум, познать их жизнь.

Беглецы

Греческая триера мерно покачивалась на волнах. Разомлевшие на солнце рабы лениво шевелили веслами. Их никто не торопил. Корабль медленно приближался к скалистому островку, покрытому кустарником.

На носу триеры стоял молодой человек и напряженно смотрел вдаль. Легкий ветерок трепал его дорогую тунику и ласкал густые, черные как смоль волосы. Волевой подбородок и большой орлиный нос выдавали в нем истинного римлянина. Впрочем, нос нисколько его не портил, да и разве возможно сплав молодости и силы обезобразить такой мелочью. За спиной молодого человека стояли два раба, готовые исполнить любое приказание.

— Зовите капитана! — негромко, но требовательно произнес римлянин.

Молодой раб тотчас бросился на поиски требуемого лица. Вскоре явился грек, по внешности вылитый пират.

— Видишь бухточку между скалами? — указал рукой римлянин. — Правь туда.

— Вокруг скалы, и позволит ли глубина моря войти в бухту? — пришедший размышлял: стоит ли выполнять этот приказ.

— Здесь глубоко до самого берега. Я прекрасно знаю эти места, — успокоил капитана римлянин, но по тону голоса можно было понять, что он не потерпит возражений.

— И как долго мы будем оставаться на острове? — не унимался грек.

— До наступления темноты. Затем поплывем к испанскому берегу.

— Ночью!? Помилуй, римлянин, ты погубишь мою триеру!

— Повторяю, мне хорошо известно здешнее море, и твои опасения бессмысленны.

— Ночью можно налететь на риф, сесть на мель, — не унимался морской волк.

— Перестань дрожать из-за старой развалины. Даже если мы разобьемся, денег, которые ты содрал с меня, хватит да новое превосходное судно.

Капитану ничего не оставалось делать, как подчиниться властному пассажиру. Как последний и обещал, триера благополучно вошла в бухту, и моряки бросили сходни. Первым ступил на берег римлянин.

— Благословенный клочок испанской земли, Марк Лициний Красс приветствует тебя! — он раскинул руки, словно желал обнять этот маленький скалистый островок.

— Тише, Марк, прошу тебя… — испуганно промолвил подошедший соплеменник.

— Не бойся, Сервий, здесь нечего делать человеку, а чайки не предадут.

— И что? люди совершенно не посещают остров? — вступил в разговор второй товарищ Красса.

— Кому нужны эти скалы, Децим?

— Может, есть смысл переждать смутное время здесь? Возьмем у капитана лодку, наши рабы построят хижины…

— Нет, друзья, — отрицательно покачал головой Марк Красс, — на материке есть убежище гораздо лучше. Завтра вы сможете убедиться в этом.

Тем временем моряки и рабы покинули судно. Последним сходил толстый повар Красса. Он тяжелее всех переносил непривычное морское путешествие. К концу плавания бедняга только успел освоиться на море, как пришлось вновь привыкать к земле. Повару казалось, что земля качается, и оттого он шел мелкими шажками, балансируя при этом руками. Несмелые потуги толстяка вызвали у моряков настоящий приступ веселья.

— Эй, Требоний, иди смелее, мы подержим землю! — раздался крик, и несколько человек уцепились за траву, подтверждая действиями свои благие намерения.

— Это у него живот качается и мешает идти! — крикнул кто-то. — Отъелся за плавание, как жертвенный бык.

— Подожди, Требоний, мы подержим твой живот! — два моряка бросились на помощь толстяку.

Они не поспели. Неведомая сила вдруг повела Требония влево и бросила прямо на большой куст, усеянный колючками. Его оханья и стоны заглушил новый раскат дружного хохота.

Вдоволь насмеявшись, моряки принялись готовить нехитрый ужин. Особого их почтения удостоился солидный бочонок. То и дело мореходы подходили к нему и, согнув спину в поклоне, цедили вино в кружки. Поодаль рабы римлян накрывали свой стол. Только повар Красса валялся рядом со злосчастным кустом. Требоний добросовестно пытался встать на ноги и приступить к своим обязанностям, но у него ничего не вышло. Вдобавок к морской болезни и ушибленному боку тело его оказалось утыкано колючками, как у ежа.

— Скорее всего, римляне останутся без ужина, — подвели итог моряки.

Марк Красс в это время о еде думал менее всего. Вместе с капитаном он взобрался на самую высокую скалу острова и, видимо, знакомил его с дальнейшим маршрутом. Рука Красса то и дело указывала на видневшийся вдали берег материка.

Когда на землю опустились сумерки, триера покинула остров. К радости капитана и неудовольствию Марка Красса, ночь видалась лунная. Впрочем, испанского берега судно достигло благополучно, чем оба были чрезвычайно довольны.

На берег сошли только Красс, два его товарища и с десяток слуг.

— Отчаливай! — махнул рукой римлянин капитану.

— Удачи тебе, Марк Красс! — пожелал грек.

Маленький отряд вышел на тропинку, идущую вдоль берега. Постепенно тропинка углублялась в лес. Когда море скрылось за деревьями, Красс резко изменил направление. Теперь отряд с трудом продирался сквозь заросли девственного леса.

— Марк, чем тебе не понравилась тропа? — спросил Децим, осматривая одежду, превратившуюся в лохмотья.

— Прибудем на место, Децим, наденешь другую тунику; а головы другой не найдешь. Иногда приходится делать выбор: что надо беречь, а чем можно пожертвовать.

— Из-за твоих предосторожностей я едва не лишился глаза, а он для меня кое-что значит, — продолжал ворчать Децим.

Поплутав по лесу и пройдя не менее трех миль^[1], римляне вновь вышли к морю. Солнце давным-давно взошло. В морской дали виднелась черная точка — это уплывала доставившая путешественников триера. Возмущению Децима не было предела. Он поискал глазами виновника своих мучений, но тот словно сквозь землю провалился.

— Где Марк? — растерянно спросил Децим спутников. Те оторвали взгляд от удалявшегося судна и только сейчас заметили, что их друг, господин и проводник бесследно исчез.

— Марк! Марк Лициний Красс! — принялись они дружно звать товарища.

Внезапно, шагах в пяти от них, в расщелине скалы показалась взлохмаченная голова Красса.

— Не кричите, словно в цирке, — строго предупредил он, — если, конечно, не хотите заменить гладиаторов на арене. Марий и Цинна могут обеспечить вам такое времяпровождение. Идите лучше знакомиться с новым жилищем.

Вскоре весь отряд Красса оказался в пещере. Единственное, массу хлопот им доставил повар, который никак не мог протиснуться в узкую расщелину, служившую входом. Несчастный Требоний несмело предложил расширить вход. Однако его спутники нашли предложение неразумным и решили проблему иначе. Два человека принялись тащить его изнутри, а несколько рабов подпихивали снаружи. Рабы получали редкое удовольствие, толкая повара, и когда толстяк наконец пролез в пещеру, у них был вид детей, у которых отняли любимую игрушку.

Пещера была великолепна, как и все созданное лучшим творцом — природой. Высота сводов была такой, что самый высокий человек, стоя во весь рост с вытянутой вверх рукой, не мог достать до потолка. Сразу за входом следовал просторный зал, расходившийся в стороны в виде больших сообщающихся между собой гротов. Так как вход находился на южной стороне, то через него в пещеру проникало солнце, и в зале было светло весь день. В одном из гротов наружу выходил небольшой родник. Вода была необычайно приятна на вкус и не являлась дополнительным источником влажности — стены пещеры не впитывали влагу благодаря высокой плотности камня. Воздух был чист и хранил в себе запахи леса и моря.

Новое жилище понравилось всем. Равнодушным остался лишь Требоний. Впрочем, это можно понять: после выпавших на долю повара испытаний его решительно ничего не интересовало в этом мире.

— Эту пещеру мы обнаружили с Вибием Пацианом, когда мой отец был наместником Испании. Пещера — наша тайна и, я надеюсь, осталась ею.

— А что за кости там, в углу? — настороженно спросил Децим.

Красс бросил равнодушный взгляд на предмет тревоги Децима.

— Когда мы с Вибием нашли эту пещеру, они лежали точно так же. Насколько я вижу, их не стало больше или меньше. Это хороший признак — значит, пещерой никто не пользовался.

— Но откуда они взялись и кому принадлежали?

— Скорее всего, эту пещеру использовали для жилья люди.

— Так они могут вернуться, — предположил Сервий.

— Нет. Люди жили здесь давным-давно. Может быть, тысячу лет назад. Видите, рядом с костями валяются камни, похожие на орудия труда, — Красс поднял один из них. — Вот этот напоминает топор, и явно человеческая рука его точила и шлифовала. Жители пещеры были настолько дикими, что не знали металла. Здесь лежат кости животных, и один скелет принадлежит человеку. В конце второго грота вы найдете останки еще трех человек. Возможно, следующий грот служил гробницей.

— Все это интересно, — подвел итог Децим, — но соседство с костями — принадлежат ли они человеку или скотине — меня мало привлекает.

— Прикажем рабам вынести и закопать, — решил проблему Красс. — Меня больше волнует другое: продовольствие на исходе. Придется просить помощи у Вибия Пациана.

— Ты сомневаешься в его преданности? — спросил Сервий.

— Нет. Вибий мой друг и человек благородный, но встречаться нам опасно, для обоих в равной мере. Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал этот добрейший человек. Мой повар бывал в прежние времена в доме Вибия, однако он слаб духом, а после путешествия и вовсе превратился в развалину.

— И фигура у него приметная, — согласился Децим.

— Сумеем ли мы вообще извлечь Требония из пещеры? Столько трудов стоило затолкать его сюда, — поддержал Сервий.

— Путешествовал со мной еще Галл, — продолжил Красс, — однако в то время ему было лет десять от роду. Сумеет ли он найти поместье Вибия?

— Зачем гадать, если можно его спросить, — предложил Сервий.

— Галл, — обратился Красс к явившемуся на зов молодому рабу, — помнишь ли ты приморское поместье Вибия Пациана?

— Помню. Хороший господин, добрый, кормил хорошо…

— Сможешь найти к нему дорогу?

— Конечно, — уверенно ответил раб, — вилла ведь недалеко от моря, и мы у моря. Покажи только, господин, в какую сторону идти.

— Не перепутаешь ли ты дом Пациана с чьим-нибудь другим?

— Разве можно перепутать? Такого красивого дома я не видел на всем побережье, сколько мы с тобой ни ездили, господин.

Красс с друзьями еще добрый час давали наставления рабу и лишь с наступлением темноты выпроводили его из пещеры. Римляне, взбудораженные богатым событиями днем, долго не могли уснуть.

— Марк, а если твоего раба схватят?

— Не беспокойся, Децим, Галл не предаст. Он родился и вырос в нашей семье и скорее расстанется с жизнью, чем причинит мне хотя бы малейший вред.

Примечания

1

Римская миля — 1480 м.