Графоман. Повесть

Геннадий Иванович Дмитриев

Каждый, кто когда-либо брался за перо, невольно задавал себе вопрос: зачем он пишет? Что для него сочинительство? Жизненная необходимость либо болезненная страсть, называемая графоманией? Разве мало написано книг? К чему создавать ещё одну? Будет ли то, что написано, выстрадано, вымучено бессонными ночами, интересно ещё кому-то, кроме автора? Как опубликовать своё творение? Герой этой повести продал квартиру, чтобы опубликовать ещё не написанный роман. Что же из этого получилось?

Коммерческий сборник

Придя домой, Василий Петрович лёг в постель, но уснуть не мог, выпитое пиво не только не давало желанного облегчения и забытья, но причиняло некоторые неудобства, вызванные принятием большого количества жидкости перед сном. Несмотря на то, что выпито было не так уж и мало, опьянения он не чувствовал. В мозгу постоянно крутилась мысль, подброшенная Ромашкиным, о том, чтобы продать квартиру в городе, купить дом в деревне, а на оставшиеся деньги опубликовать роман. Он понимал, что мысль совершенно идиотская, но, как часто бывает, самые нелепые мысли одолевают нас, и кажется, что именно эта идиотская мысль решает те проблемы, которые, подчиняясь нормальной, классической, логике жизни, решить мы не в состоянии. Так незаметно для себя он уснул, ему снилось, что роман опубликован, что газеты, телевидение и радио только и говорят о его романе, он видел себя во сне успешным популярным писателем, которому все издатели наперебой предлагали опубликовать его работы.

Но как всегда наступило утро, и сон растаял в предутренней мгле, всё стало обыденным, тусклым и блеклым, работа над романом двигалась медленно, с большим трудом, никто не собирался публиковать его рассказы, повести и стихи, а для того, чтобы издаваться за свой счет, средств не было. Обыденность была печальна и бесперспективна. Спешить было некуда, он встал, умылся, сварил кофе и сел за компьютер, чтобы продолжить работу над романом. Но дело не двигалось, мысли сбивались, разбегались, не успев сложиться в слова и предложения. Он выключил компьютер и снова лег в постель. Пытался уснуть, чтобы увидеть продолжение сна, но сон не возвращался, и он подумал, что мысль о продаже квартиры совершенно дурацкая, нужно выбросить её из головы. Что думать о публикации, если он никак не может дописать этот чертов роман?

Время шло, Василий Петрович жил своей обычной жизнью: встречался с местными писателями и поэтами, публиковал свои стихи в сборнике «Понт-Эвксинской поэзии», что издавался за счёт авторов, участвовал в конкурсах, посещал презентации книг, изданных его друзьями и знакомыми за их счет, и в промежутке между этими мероприятиями работал над романом. Кроме всего этого, он внимательно следил за публикациями в коммерческом сборнике; местных литераторов там не печатали, публиковали, в основном, работы знаменитых столичных писателей и тех, кто в свое время, потратив немало сил на борьбу с коммунистическим режимом, после того как режим этот перестал существовать, в поисках лучшей жизни покинули Родину и обосновались за рубежом.

Коммерческий литературный журнал принадлежал известному в городе меценату, Мефодию Кирилову, который, прекрасно понимая, что ни поэта, ни писателя из него уже никогда не получится, на местных литераторов смотрел свысока, считая, что они со своим Понт-Эвксинским Союзом писателей и сборником, издаваемым за свой счёт, просто играют в литературу, ничего из себя при этом не представляя. Он предоставлял им помещение литературного дома Кирилла и Мефодия, не взимая за это платы, поскольку иного применения этот литературный дом не находил, а слава известного мецената города все-таки подогревала самолюбие Мефодия Кирилова.

Василий Петрович покупал каждый выпуск коммерческого журнала, читал всё, что там публиковалось, и, наконец, пришел к выводу, что его работы ничуть не хуже. Тогда он собрался духом и решил обратиться в редакцию коммерческого журнала. Пошёл он туда не сразу, его постоянно мучили сомнения, ведь никто из его знакомых литераторов города в коммерческом журнале не публиковался. На вопрос о том, почему Вы не печатаете свои работы в коммерческом литературном журнале, обычно отвечали неопределенно, сопровождая ответ вялым взмахом руки, и только один из поэтов однажды сказал:

Конец ознакомительного фрагмента.