Актуальные элегии. Рифмованные сарказмы

Геннадий Деринг

В стихотворениях Геннадия Деринга вы без особого труда обнаружите мысль, которую каждый чтец может пересказать своими словами, согласиться с ней или не согласиться. Но мысль в наличии. Она не прячется за шоком, эпатажем, грубостью и пошлятиной, ребусом и элементарной безграмотностью. Мысль рождается у поэта не сама по себе, не отдельно, она является всякий раз результатом искреннего глубокого переживания…

© Геннадий Деринг, 2022

ISBN 978-5-0056-3959-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПОЗИТИВ ЭПОХИ ВЫЖИВАНИЯ

Интернет полон сообщений о кризисе в российской литературе. Нередко в весьма серьёзных статьях проводится мысль вообще о конце того или иного жанра. Ещё как-то плавают в книгоиздательском и книготорговом море утлые дамские романы, криминальные повестушки и пошлые фэнтези. Но что касается рассказа, повести, романа в их классическом

понимании, то здесь дело просто швах. О поэзии и говорить не приходится. Поэзию похоронили, и все положенные поминки по ней справили. О сатире, как прозаической, так и рифмованной лучше не поминайте, на вас посмотрят как на слабоумного: это вы, дорогой, о чём?

Автору этих строк пришлось по предложению редакции «Литературной газеты» (см. «ЛГ» №3, 2022г., «Романс, который мы потеряли») заниматься современным русским романсом. Речь шла не о романсе золотого или серебряного века и промежуточных эпох — тут дело в полном порядке: Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Майков и музыка на их слова звучат в лучших залах России в исполнении лучших голосов. Беда постигла жанр в последние 30 лет. Хотя попытки возродить «красивое страдание» не прекращались все эти годы. И даже кое-что успелось. Но это, увы, именно «кое-что».

Дело объясняется просто. Известно, что началом и основой любого романса является текст, на который кладётся музыка. Но именно текст, слова, рождённые современниками, в подавляющем большинстве своём неудачны. Прежде всего, авторы насыщают свои вирши ложными красотами, благодаря чему сегодняшнее наше грешное житие представляется в новых романсах поистине вечным праздником. Герои любовных мадригалов — люди всё исключительно тонкие, душевно богатые, манеры у них благородные, намерения стерильные. Особенно хорош женский пол. Гражданки носят платья, которые «легко продеваются в обручальные кольца», на головах девиц ценные «куньи шапочки», из-под шапочек спадают «локоны до плеч», глаза у женщин и дев «словно горный хрусталь», в их взорах «нити свеч переплетаются ветвями». Их партнёры отличаются изысканными манерами, гусарским удальством, отменным здоровьем и неистощимым либидо. Если у дамы случается, не дай бог, размолвка с партнёром, она бежит, «заламывая руки», в «запущенный сад», бросается там на «каменную скамью» и льёт горькие слёзы. Мужеский пол мягко и настойчиво сообщает любимой женщине о своей пламенной любви и ведёт её, заплаканную, в «просторный парк под сень аллей», где «вальяжной страстью вспенилась сирень», где «перламутровый воздух» и звучат «закатные блюзовые сонеты», оркестровые вальсы и пьесы «очарованных скрипачей». Порой тема меняется на обратную, тогда представители сильного пола горько переживают разлуку. В конце концов кавалеров «посещает радость встречи» и, «перед морем упав на колени, они, заплакав от счастья, зарываются в горячий песок». Море же «лазурью опять заблистает».

Конечно, не всё ещё в наши времена идеально. Об одиночестве написаны сотни романсов в старые годы, тема и сегодня, увы, не исчерпана. Судя по представленным на телевизионный конкурс «Романс. ХХ1 век» «пробам пера», всё ещё нередки случаи, когда верную пару посещает несчастье: «угасает тонкая свеча» её или его жизни (вариант: «облик твой чарующий угас»), и оставшаяся в живых половинка андрогина «в ответ слезу проливает». Но и в этом случае субъектов прочно связывают «тонкая нить» и «лазурный свет». Пара осваивается в обстановке небытия и входит в доверительные отношения со Всевышним. Любящие свободно «улетают в иные измеренья». Бог высылает навстречу гостям ангелов, ангелы указывают дорогу в райские кущи и протягивают пришельцам «любви божественную нить». Поэт и его возлюбленная оказываются «одни среди звёзд», в «жемчужной россыпи грёз» и при этом «сферы звучат огнём венчальным».

Авторы текстов, чувствуя фальшь изображаемого, в отчаянии пытаются обратиться к классикам жанра. На прошедших на канале «Культура» концертах были исполнены вещи прямо-таки нафаршированные классикой в виде прямых цитат и отдельных вставок. Здесь и «погас последний луч заката», и «отцвели уж давно хризантемы в саду», и «кремнистый путь блестит под Луною» (у классика «кремнистый путь блестит» сквозь туман, а не под Луной, но это не имеет значения). Поэты заимствуют философию классиков, озабоченно отмечают, что вокруг «бушует мир жестокий, но белеет парус одинокий», ищут спасения в стоицизме: «гори, гори, моя звезда»! И, потеряв надежду, впадают в разгул. Тогда слышен «звук разбитого бокала». Какая страсть без битья сервизов? В академических, особенно цыганского пошиба романсах посуды горы набиты! А кто нынче поёт, не приняв на грудь? Тем более, если «вдалеке гитары звон»?

И что вы думаете? Жюри вместо того, чтобы расчувствоваться, отмякнуть душой и откликнуться на явно «удачные», признанные всем миром строчки и образы, бурчит: «подражательность!», «ложный пафос!», «всё ужасно вторично!», «калька старых текстов!», «железная стилизация!» и, наконец: «клон»!

Бедность формы объясняется прежде всего бедностью содержания.

Тематика современного романса до крайности узка. Поэту и композитору худо-бедно известна тема любви. И почти нет произведений, которые хотя бы намёком передавали обстановку, окружающую сегодняшнего российского человека. Между тем русский романс охватывал широкую картину жизни современников. Вспомним «Узник» А.С.Пушкина (музыка А. А. Алябьева, А. С. Даргомыжского, А. Г. Рубинштейна и ещё более 40 композиторов), «Парус» М. Ю. Лермонтова (музыка А. Е. Варламова, А. Г. Рубинштейна и более 20 других композиторов). Нынче считается непреложной истиной: романс — это исключительно о любви. Но в романсе «Я помню чудное мгновенье говорится о некоем «мраке заточенья», в котором пребывал герой стихотворения. Этот «политический мазок» художника многого стоит. Он уместен в произведении о любви — к родине, к людям, к человеку…

Вырождение романса, лирики, как таковой и литературы в целом знатоки отечественной словесности объясняют прежде всего отстранённостью государства, власти от нужд и судеб отечественной литературы.

В самом деле, в пору соцреализма, неусыпного идеологического руководства прозой, поэзией, а также драматургией и прочими жанрами за спиной пишущего неотступно торчали не одни только цензоры и партийные надсмотрщики. Многочисленные литконсультанты, бюро и секции писательских организаций, отдельные мэтры-писатели, державшие шефство над молодёжью, издательские редакторы и целый комплект литераторов-доброхотов, друзей стояли за каждым автором, помогая ему советами, указывая на слабости текстов, подсказывая выходы из разного рода творческих тупиков, ругая и одобряя творцов, стимулируя их деятельность премиями Литфонда, направляя в командировки по стране и другим континентам, дабы автор ближе изучил жизнь и различные её сложные проявления. Я уж не говорю о скромных служаках-корректорах, которые дотошно разбирались в сплетениях слов, добиваясь ясности образов и точности употребляемых терминов. Действовала надёжная система солидного материального стимулирования «мастеров слова» — крупные гонорары, на которые литераторам, «вышедшим в люди», получившим мало-мальскую известность, можно было безбедно жить, всецело отдаваясь творчеству…

И вот всё это стройное, хотя, конечно, неуклюжее здание в начале 90-х обрушилось. Ныне от продуманной системы поддержки государством авторов не осталось и помину. Автор предоставлен самому себе со своими детищами в прозе и стихах. Хорошо ли это? Ну, конечно, с точки зрения автора, плохо. Одно дело, когда двойной-тройной тягой тянут тебя к славе и материальному достатку, знай старайся, учись, трудись, да поменьше балуйся напитками. И совсем другое, когда ты со своим скромным жизненным опытом, со своими неглубокими познаниями о мире, со своей доморощенной философией пытаешься что-то осознать и отразить на бумаге в одиночку. Тут и сравнивать не приходится.

Но с другой стороны… С другой стороны, твои труды никак и никем не приглажены, не кастрированы и тобой не вымучены по заказу, они прямо и непосредственно идут от автора к читателю. Никакого обмана. Автор родил — читатель оценивает его дитя. Просто и ясно. Этот порядок ведь тоже имеет свои плюсы, не так ли?

Всё это я к тому, дорогой читатель, что перед тобой — плоды трудов и вдохновений автора (в том числе автора романсовых текстов), никак и никем не рецензированные, не правленные, не улучшенные и не ухудшенные. А такие, какие они есть.

Геннадий Деринг. 30.03.2022