Симфония возмездия, или месть горного духа

Геннадий Демарев

Безжалостно круша окружающий мир, перекраивая его на удобный для нас лад, мы не задумываемся над тем, что в нём всё взаимосвязано и подчиняется законам, постигнуть которые человеку пока не по силам. Представители современного мира, совершенно чужие друг другу люди, оказываются тесно связанными общим для них всех грехом. Грех не против каких-то отдельных людей, а грех против среды обитания, для которой мы, к сожалению, остаёмся всего лишь гостями – неблагодарными, невежливыми, наглыми. Нельзя думать лишь о дне сегодняшнем, нельзя безнаказанно вредить природе, нельзя построить счастье, основав его на грехе – вот основная мысль автора, красной нитью проходящая через всё произведение. Почему именно «Симфония»? – спросите Вы. Потому что повесть написана по всем правилам музыкального искусства. В ней все поступки действующих лиц «разыгрываются, как по нотам», да и названия частей полностью соответствуют музыкальным канонам.

«Дух есть жизнь, которая сама

врезывается в жизнь; собственным

страданием расширяет она собственное

знание…

А счастье духа таково: быть помазанным

и освященным слезами, как жертвенное

животное…

Поистине, вы не знаете гордости духа!

Но еще менее перенесли бы вы кротость

духа, если б она когда-нибудь вздумала

заговорить!»

Ф. Ницше. «Так говорил Заратустра»

Introductio

Дорогой друг!

Мы живем в печальное время, когда примитивизмом пропитаны даже те романы и повести, которые издаются миллионными тиражами. Вы жалуетесь на унылое однообразие сюжетов, зацикленных на вульгарном материализме, включающем в себя насилие и жестокость. Словом, литературный стиль, вошедший в моду вместе с политическим беспределом, Вас не устраивает, и Вы предлагаете мне написать нечто новое.

Признаться, я всерьез разделяю Ваше отношение к большей части того, что нынче стало модным, и это касается не только десятков тонн лжелитературной шелухи, выставленной напоказ в дорогих переплетах, но и многих других отраслей искусства — кино, живопись и даже образование. Я уже не говорю о музыке…

Однажды всякая творческая личность, глядя на наработанный материал, скопившийся на полках домашнего стола, приходит в уныние от мысли, что все это невозможно издать. Она приходит в отчаянье по поводу того, стоит ли вообще творить. Получается своего рода дилемма: ты творит хочешь, потому что не творить не можешь, но обществу сие безразлично и не нужно, потому что оно уже успело отупеть. К сожалению, труд автора не заканчивается последней точкой; он вынужден еще и быть менеджером, маркетологом и прочим, чтобы найти издательство, которое его не обманет, и спонсоров, которые дали бы средства на издание. А последнее, знаете ли, далеко не всякому под силу и не всегда оправдывает надежды. Мне приходилось встречать бритоголовых дельцов, которые с ухмылкой отказывали в поддержке, говоря:

— А я книжек не читаю, у меня и без них достаточно денег.

Тогда автор направляется в Союз писателей, надеясь там встретить новых Достоевских, Тургеневых, Золя и получить от них поддержку. Не тут-то было! Здесь и начинается его наиболее трудное и унизительное испытание. Всякое общество, союз, партия — не более, чем кормушка для нескольких сотен бездельников, кухня, которая рассчитана на определенное количество едоков. Как правило, в таких кухнях находится значительно большее количество желающих поесть, потому они испытывают вечный, неутолимый голод и готовы сожрать всякого чужака вместе с его сочинениями. Они отказывают новичкам, облекая сей отказ в различные формы: к примеру, мне намекали, что надо писать исключительно на украинском языке, давали понять, что надо дать взятку, предлагали взять «кого надо» в соавторы; а однажды едва не украли роман! Мне знакомы по крайней мере три особы (с которыми сейчас носится телевидение как с гениями), которые выпрашивают у новичков что-то почитать из новых творений, а затем, слегка испоганив рукопись, внеся в неё свои «коррективы», издают под собственным именем. После столкновений с такими проблемами человек спивается, сходит с ума, стреляется, но сие никого не занимает.

Так что вы видите, друг мой, сколь труден удел писателя в украинском государстве. Я исполнил Вашу просьбу исключительно из любви к музе и уважения к Вам. Впрочем, если Вы ожидаете от предлагаемой вещи чего-то высочайшего, необычайного, потрясающего, мой Вам искренний совет: забросьте её ко всем чертям! В поисках красоты слога лучше обращаться к А.Дюма, в погоне за романтикой лучше читать Ф, Мариетта, а если желаете что-то о психологии, прочтите всего Ги де Мопассана.

Что касается Вашего покорного слуги, то смею заверить, что я — всего лишь одинокий странник, с трудом преодолевающий тернии на бесконечном пути к Мудрости, а поскольку до конца сего пути ещё слишком далеко, чтобы можно было говорить об изяществе, величии и божественности, то и сочинения мои столь же, по-видимому, тернисты, как и сам путь. Поэтому не ленитесь читать их вдумчиво, не сочтя затруднительным для себя сделать это даже дважды.

С уважением, Ваш Г. Демарёв.