Счастливчик Ген

Геннадий Владимирович Ищенко, 2013

С первых страниц роман может показаться наивным, но не спешите делать выводы: всему будут даны объяснения. Главному герою везёт на порядочных и добросердечных людей и часто удаётся выпутаться из опасных передряг. Но «роялей» здесь нет, а вот смертельных опасностей и приключений хватает, нужно лишь запастись терпением. Заброшенному в чужой мир меча и хилой магии подростку приходится срочно взрослеть и играть в чужую игру, призом которой будет выполнение одного любого желания. Это единственный у меня роман, который можно назвать гимном многожёнству.

Глава 4

Следующие несколько дней слились в один большой кошмар. Лонар каждый день наращивал нагрузки, и, несмотря на усилия мага, на следующий день болело всё тело. Я успевал восстанавливать силы, но боль со временем становилась только сильнее. Раньше я вообще не мог её терпеть, теперь это приходилось делать постоянно. Маг обмолвился, что боль можно снять, но тогда процесс укрепления организма резко замедлится. Я чуть было не согласился, только бы прекратить эту пытку, но тут же заткнулся: стоит мне один раз проявить малодушие, и можно смело выходить из этой игры. Вот только после этого не приходилось рассчитывать на то, что потом обо мне кто-нибудь вспомнит. К Маркусу я за это время не ходил ни разу, потому что сил в конце дня хватало только для того, чтобы добраться до дома, съесть опротивевшее мясо и лечь в кровать с очередной книгой. Сегодня я дочитал последнюю и сейчас думал, чем бы себя занять, чтобы при этом почти не двигаться. Спать до захода солнца, да ещё с полным желудком, было нельзя. Один раз уже попробовал, а потом весь следующий день чувствовал себя так плохо, что хотелось лечь на пол и сдохнуть. В голову пришла мысль издать книгу наших сказок. Благодаря пробудившейся памяти я помнил их наизусть. Но для этого надо было ознакомиться со здешними сказками и немного прийти в себя. Что-то делать в таком состоянии… Меня не трогала даже Алина, после того как подловила в кровати, а я в ответ на объятия заорал как резанный. Таким меня и застал Маркус, видимо, решивший, что если гора не идёт к Магомету…

— Лежит один и скучает, — констатировал маг, зайдя в мою комнату вместе с Кларой, — а по дому бегает такая девушка! Я на твоём месте…

— Я лучше поскучаю, — торопливо сказал я, — или попрошу у вас ещё книг. Всё, что брал раньше, уже прочитано.

— Ему сейчас не до девушек, — засмеялась Клара. — Два дня назад наша красавица решила проверить, как сказывается мясная диета на… ну вы поняли на чём.

— Проверила? — рассмеялся Маркус.

— Вы смеётесь, а я тогда подумала, что опять осталась одна. Никогда не слышала, чтобы человек так кричал!

— Ну-ка покажи тело, — сказал маг. — Мышцы окрепли и прибавили в объёме. Ещё не норма, но уже кое-что. Дней десять таких тренировок — и можно переходить к работе с мечом. Остальное доберёшь в процессе обучения. Сам виноват в том, что так себя запустил.

— А книги у вас есть? Не могу заниматься ничем, кроме чтения, а рано спать тоже не получается.

— Будут тебе книги. Завтра подберу и с кем-нибудь передам, если не смогу прийти сам. Других вопросов нет?

— Я хотел узнать, нельзя ли магически улучшить голос?

— Зачем? — не понял маг.

— Я прекрасно помню мелодию, но не могу правильно спеть. Можно что-нибудь сделать с голосовыми связками?

— А с ними не нужно ничего делать. Если плохо поёшь, причин может быть несколько. У тебя могут быть дефекты слуха, но ты говоришь, что чувствуешь мелодию, значит, это не наш случай. Ещё могут быть дефекты памяти, когда не могут запомнить все оттенки мелодии, но это не с твоей памятью. И наконец, это плохое управление голосом. Его можно существенно улучшить длительными тренировками, но тебе всё нужно быстро и без трудов. Устранить такое несложно. Твой голос не изменится, но сможешь хорошо им владеть. Сделать?

— А можно?

— Ну почему же нельзя? Ты не в лучшей форме, но и работы немного. Уже сделал. Учти, что, как и в других случаях магического вмешательства, результатов придётся ждать несколько дней. Это все вопросы?

— Хотел посоветоваться. У меня после прибытия сюда за несколько дней сильно поменялось поведение, словно я сразу повзрослел на несколько лет.

Я пересказал Маркусу свой разговор с Кларой и спросил, что он об этом думает.

— Может быть, — пожал плечами маг. — Я думаю, что тебе подправили психику. Чем отличаются дети от взрослых, кроме строения тела? В первую очередь это поверхностное мышление. Ребёнок редко задаётся вопросом о причинах того или иного явления, принимая его как данность. Ему не свойственно задумываться о долговременных последствиях своих поступков. У него свои мотивы, своё окружение. Большинству детей не приходится решать серьёзных вопросов и брать на себя ответственность. Перемены в твоей жизни запустили процесс взросления, а кто-то его ускорил, подтолкнув тебя в нужном направлении. Ты говорил, что прочёл много книг для взрослых, значит, у тебя очень большой словарный запас, который в той жизни был не нужен и почти не использовался. Теперь ситуация изменилась, отсюда и взрослая речь.

— И что же делать?

— Как что? Радоваться, конечно. Высшая сущность, пусть и в своих интересах, сделала тебе ценный подарок, увеличив на несколько лет срок полноценной жизни. И твои шансы уцелеть тоже повысились. А теперь, если у тебя больше нет вопросов, перейдём к моим.

Маркус достал из большой сумки великолепно сделанную шахматную доску и высыпал на стол кучку фигурок белого и чёрного цвета, искусно вырезанных из кости.

— Какая прелесть! — Я взял в руки одну из них и внимательно осмотрел.

Косторез не просто наметил контуры коня, он выточил его из кости. Остальные фигурки тоже имели мало общего с известными мне фабричными шахматами и представляли собой настоящее произведение искусства.

— Вижу, что понравились, — сказал Маркус. — А теперь покажи, как всем этим играть.

Превозмогая боль, я сел на кровать и пригласил мага сесть рядом, после чего быстро расставил фигуры и стал объяснять правила игры. Маркус всё схватывал на лету. Мы сыграли пробную партию, и я ожидаемо выиграл. Вторую играли медленнее, и я по ходу игры объяснял свои ходы и его ошибки. А третью я позорно проиграл.

— Вы только не очень гордитесь, — предупредил я довольного мага. — Я очень слабый игрок, и обыграть меня не очень сложно. Я когда-то читал небольшую книжку, где приводились записи партий выдающихся шахматистов и куча шахматных задач. Если получится вспомнить и записать, то можно на чужом опыте сильно поднять свой уровень игры.

— А как можно записать игру? — удивился Маркус.

Пришлось объяснять ему принцип нумерации и запись ходов.

— Ты сам не представляешь, что привнёс в наш мир, — сказал он на прощанье. — Возможно, эта игра даст тебе больше, чем дал бы я или Клара.

— Шахматы — только игра, они не заменят дружбы.

Не успевший выйти за дверь, Маркус остановился и удивлённо обернулся ко мне.

— Ты не по годам мудр, — сказал он. — Похоже, что ты начал усваивать опыт тех людей, чьи книги прочитал. Мой тебе совет на будущее. Не стоит показывать свой ум другим без необходимости. Это вызовет зависть или подозрения. Ум — это тоже оружие, а не всякое оружие следует держать на виду.

Маркус сдержал обещание, и на следующий день мне принесли пять книг. Это было кстати, так как вчера я от безысходности взялся читать один из куртуазных романов Клары. Как и ожидалось, любовная история некоего герцога и дочери короля излагалась столь высокопарно, что меня хватило только на полчаса. Однако один важный факт я, к своему удивлению, оттуда выудил. Оказывается, в той части мира, куда я попал, почти не применялись доспехи. Считалось нормальным использовать шлем для защиты головы и небольшой круглый щит, которым можно было отбить меч или отвести копьё. Некоторые очень редко использовали кованые наручи, которые применялись вместо щита или в дополнение к нему. Традиция уходила корнями вглубь веков, и истинную причину такого запрета на латы, кольчуги и просто стальные нашивки на кожу я не нашёл. Поблагодарив Клару, я вернул ей недочитанную книгу и спросил, продаются ли книги с детскими сказками.

— Хочешь с их помощью вернуться в детство? — спросила озадаченная Клара. — У меня нет таких книг, но у соседей есть дети. Если это не срочно, то завтра спрошу.

Я объяснил, что хочу познакомиться с тем, что здесь пишут для детей, и в этом нет срочности. Я знаю много отличных сказок и могу составить из них книгу, но сначала надо убедиться, что здесь нет ничего подобного.

На книгах Маркуса я продержался целых три дня. К моему удивлению и радости, боли начали потихоньку уменьшаться, хоть и не исчезли совсем. Занятия начали приносить плоды: мышцы окрепли, заметно увеличились в размерах и начали приобретать рельефность. Сегодня, в конце занятия, Лонар осмотрел меня и сказал, что через два дня допустит к обучению. Маркус как будто узнал, что я закончил чтение, навестил нас вечером и принёс ещё несколько книг.

— Мои уже закончились, — сказал маг, когда его усадили ужинать, — а эти я взял у друзей, так что будь с ними осторожнее.

— Как дела с шахматами? — с интересом спросил я. — Небось, в них уже играет полгорода?

— А как ты об этом узнал, сидя дома? — притворно удивился Маркус. — Пока играют только мои друзья, но игра быстро распространяется. Сейчас все косторезы города режут твои фигурки. А на днях глава магистрата подарит шахматы королевскому наместнику. Думаю, что ему тоже захочется попробовать Игру королей. Так сейчас называют твои шахматы.

— Я недавно прочитал книгу, из которой узнал, что у вас не принято защищать тело железом, — сказал я, отставив в сторону шахматную тему. — Не скажете, из-за чего такой странный обычай?

— Что в нём странного? — удивился Маркус. — Защищать себя железом — занятие для трусов. Воину достаточно оружия, чтобы защититься и взять жизнь врага. Боишься оружия? Значит, тебе нечего делать на поле боя.

— А стрелы? — возразил я.

— Стрелы летят с обеих сторон. Стрелу можно отбить мечом или щитом или от неё увернуться. Не сумел, значит, плохо учился. Тебя ещё будут учить их отбивать.

— А кто такое первый придумал?

— Насколько я знаю, так было всегда и у нас, и у соседей.

— А если кто-нибудь первый оденет своих людей в броню? Что такому войску смогут противопоставить остальные?

— Этого никогда не делали, — уже не так уверенно возразил Маркус. — Кто может решиться на то, чтобы его прилюдно объявили трусом?

— Да любой из посланцев богов, — ответил я. — Мы из одного мира, а в нём в древности броня считалась обычным явлением.

— Ты меня встревожил, — признался маг. — Для нас отсутствие железа на человеке привычно и естественно.

— Есть и другая опасность, — сказал я и обратился к увлёкшейся пирожками Алине: — Не жадничай, оставь другим. Девушкам нельзя есть много теста. Сейчас твою талию можно обхватить двумя руками, а если будешь налегать на пирожки, то растолстеешь и не сможешь проходить в дверь. Что тогда скажет жених?

— Не больно-то ты её обхватываешь! — с обидой сказала девушка. — Если захотел бы, не было бы никакого жениха!

Она вскочила и убежала к себе в комнату.

— Совсем распустилась девчонка, — с осуждением сказала Клара, глядя на моё растерянное лицо. — Как бы не пришлось менять служанку.

— Что ты хотел сказать об опасности? — спросил Маркус.

— Вам известен небольшой участок суши вашего мира. Судя по той книге, которую вы мне дали, это два десятка королевств и населённые дикарями острова. С запада известные земли окружает огромная пустыня, перейти которую ни у кого не получилось, а на юге тянется обширная горная гряда на много дней пути. Вы не знаете, есть ли страны за этими горами. Север — это побережье, вдоль которого ведётся морская торговля, а на востоке обширные леса, населённые самыми разными племенами и народами. Время от времени они совершают набеги на близлежащие королевства, а те в свою очередь любят потрогать мечом лесовиков. И это тянется не одну сотню лет. Я прав?

— Прав, но я не понимаю, к чему эти рассуждения.

— Сейчас поймёте. Ваши корабли плавают только вдоль берега или удаляются в море?

— В основном вдоль берега. В море ходят только на острова, в хорошую погоду и при попутном ветре. И такой поход — это всегда большой риск.

— У меня не было книг по мореплаванию, но из ваших слов можно сделать вывод, что здесь плавают под прямыми парусами и не умеют ходить против ветра.

— Разве такое возможно? — удивился Маркус.

— Я неправильно выразился. Если ветер дует в лоб, то против него не пойдёшь ни под каким парусом. А под острыми углами к ветру ходить можно, только нужно переделать парусную оснастку. А для ориентации в открытом море при отсутствии звёзд нужен компас. В моём словаре нет такого слова, поэтому можно сделать вывод, что он вам неизвестен.

— Можешь объяснить, что это такое?

— У вас известны куски железной руды, которые притягиваются друг к другу?

— Попадаются такие диковины.

— Если взять такой кусок и ненадолго приложить к лёгкой железной стрелке, которую потом закрепить на иголке, чтобы свободно вращалась, то она своим концом всегда будет повёрнута в одну сторону. Относительно этого направления можно определять остальные.

— Это интересно, но при чём здесь броня?

— А при том, что вы не смогли обследовать побережье дальше чем на несколько дней пути, и ничего не знаете о народах, которые могут там жить. Там могут быть не одни дикари, и не обязательно они будут придерживаться ваших понятий о мужестве и взглядов на защиту. И если приплывут корабли с закованными в броню пришельцами, будет плохо. А здесь ещё каждый сам за себя. У вас есть постоянные военные союзы?

— Нет, — мрачно ответил Маркус. — Союзы заключаются редко для нападения, и никогда для защиты. Считается, что, если не можешь защитить свою землю, значит, у тебя нет на неё прав. Вообще же, войны у нас редки.

— В истории моего мира такие нашествия не редкость, — сказал я, — но для вас это пока не самая большая опасность. Может случиться, а может и нет. Мои рассуждения к тому, что в ваших ограничениях немного смысла. Вы оказались отрезанными от других стран и живёте изолированно, придерживаясь обычаев, которые не будут соблюдать другие. А с нашим появлением их может отринуть и кто-нибудь из вас. Объявят трусом? Можно потерпеть, а потом развесить хулителей на деревьях.

— Давай пока об этом закончим, — предложил Маркус. — Мне нужно кое с кем поговорить, а потом мы продолжим этот разговор. Сейчас мне пора идти. Скоро совсем стемнеет, а я не люблю пользоваться ночным зрением.

— А что это за зрение? — спросил я. — Судя по названию, вы можете видеть в темноте?

— Не в полной. Вижу, что у тебя загорелись глаза. Поговорим и об этом, но не сейчас, тебе пора отдыхать. Можешь сходить успокоить вашу служанку: не дело, когда девушка плачет в подушку.

— А вы хотите, чтобы в подушку плакал я. Знаю я, чем закончится такое утешение. А если у неё будет ребёнок? У меня нет денег на уплату штрафов, да и не смогу бросить своего ребёнка. А связывать себе руки пока тоже не могу. Пусть лучше она сейчас поплачет одна, чем потом нам плакать вдвоём.

— Как считаешь нужным, так и поступай.

— Я тоже не железный и уже не тот мальчик, который знал о женщинах только из рассказов старших приятелей. Если она от приставаний перейдёт к слезам, меня надолго не хватит.

— Эх, молодёжь! — проворчал Маркус, забирая сумку с уже прочитанными книгами. — Слава богам, что для меня всё это уже позади и неважно.

— Иди отдыхать, — сказала мне Клара. — И не вздумай портить глаза, читая с лампой. Некуда тебе так спешить. Перечитаешь сейчас книги и что будешь читать потом?

Я послушался, испытывая смутное беспокойство и жалость к обиженной Алине. Остановился возле её двери, не услышал рыданий и ушёл к себе. Спать лёг, оставив дверь незапертой, но этой ночью меня никто не побеспокоил.

Два дня занятий со снарядами и беготнёй прошли, и мастер выполнил обещание, начав отрабатывать со мной элементы фехтования. Он показывал стойки, приёмы и переходы, которых я вроде никогда не знал, но стоило взять в руки тренировочный деревянный меч, и тело само начинало довольно точно воспроизводить показанное. Для закрепления достаточно было десять раз повторить приём, чтобы выполнять его легко и естественно.

— Главное, чего нужно сейчас добиться, — это отработать все элементы, — говорил мне Лонар. — Потом разучишь связки, и последним этапом будут учебные схватки, на которых ты должен выбрать свой стиль боя.

— А какой стиль у вас, учитель? — спросил я.

— У меня много стилей. Выбрать из них единственно верный для успешного противостояния противнику — это и есть искусство. Но этому вас будет учить жизнь. После меча займёмся борьбой без оружия.

— И много будет занятий?

— Это будет зависеть от тебя. Отойдём в сторону, надо поговорить. Я заметил, что, когда ты начал изучать защитные блоки, скорость движений стала выше той, которая должна быть у этого тела. Тебе делали магическое ускорение? Молчишь, значит, делали, и я догадываюсь кто, а со временем могут догадаться другие. Вы не спрашивали разрешения? Меня можешь не бояться, я не пойду к наместнику. Советую никому это не показывать. Учись двигаться в обычном темпе, а работу в ускоренном мы отработаем как-нибудь потом, когда ты будешь неплохо владеть мечом и поблизости не будет посторонних. А на всякий случай придумай правдоподобное объяснение. Скажи, например, что это сделали по разрешению ещё на твоей родине.

— Значит, и вам делали, учитель?

— Ты здесь чужой, так что можешь не знать. Я служил в королевской гвардии. Незадолго до моего увольнения была попытка смены династии. Тогда была убита сестра короля, но остальных мы спасли, хотя король и был легко ранен. С заговорщиками удалось покончить, и Игнар Орсел щедро наградил гвардейцев. Помимо денег и очередных званий отличившимся, была дана привилегия на магическое изменение тела. Кто захотел, тот этим воспользовался.

— А можно спросить, кого спасали лично вы?

— В этом нет секрета. Я спас принцессу Лану. Ей тогда было двенадцать, совсем ещё девчонка. Ладно, мы с тобой заболтались. Бери меч!

Я рассказал об этом разговоре Маркусу, и он одобрил совет Лонара.

— Я не спрашивал, что ты придумал о своей родине. Где у нас проживала семья барона Делафер?

В наших детских играх я был Атосом и, когда ходили в мэрию за браслетами, недолго думая, решил позаимствовать род графа де ла Фер, назвавшись Геном Делафер.

— Я решил выбрать Коларию, — ответил я на вопрос. — Это одно из самых дальних королевств. Они постоянно воюют с лесными племенами, и там нередки случаи, когда вырезаются семьи благородных и простой шевалье может стать бароном. С одной стороны, здесь к их титулам относятся пренебрежительно, с другой — мои слова никто не проверит.

— Хорошее решение, — одобрил маг. — А отношение к себе недолго и поменять. Многое зависит от того, чего ты сам стоишь.

— Как дела с шахматами?

— Я думал, ты уже не спросишь, — ухмыльнулся Маркус. — Заразил ты всех своей игрой. Уже и лаш забыт. Во дворе наместника все помешались на Игре королей. Кинулись в Расвел заказывать фигуры, а здесь мастера загружены заказами. Так некоторые отправили людей в столицу. Там, естественно, заинтересовались, что это такое и для чего. Ты говорил, что на такой доске можно играть и в другие игры. Что для этого нужно, кроме самой доски?

— Только два набора по двенадцать одинаковых фишек двух разных цветов. Фишка может быть круглой или любой другой формы. Главное, чтобы она умещалась на клетке, и её можно было перевернуть. Понятно, что две стороны фишки должны чем-то отличаться.

— Такое несложно сделать. Можно даже использовать для начала дерево. Сегодня же закажу, а потом приду тебя пытать.

— А чем будете расплачиваться? — засмеялся я. — Как насчёт ночного зрения?

— Ты не маг и не можешь управлять зрением, поэтому будешь слепнуть на солнечном свете, — сказал Маркус. — Я могу повысить чувствительность глаз. Сумеречное зрение даст преимущества при плохом освещении и не требует магических способностей.

— А когда можно сделать? — загорелся я.

— Да сейчас и сделаем авансом.

Так я обзавёлся ещё одним ценным умением, а на следующий день Маркус ушёл от меня с новой игрой. После нескольких дней поиска у своих знакомых Клара принесла несколько детских сказок, которые я про себя обозвал страшилками. Они не произвели впечатления: слишком всё было убого.

— В книжных лавках продаются пустые книги для записей? — спросил я Клару, возвращая ей книги.

— Нет, — ответила она, — но можно заказать. А для чего тебе?

— Хочу записать свои сказки. Мне только нужно поменять имена на местные. Как вы думаете, за сколько можно такое продать?

— Прежде чем что-то сказать, я должна их услышать, — ответила Клара. — Если твои сказки взаправду так хороши, как ты говоришь, можно не писать самому, а пригласить писца. Видела я, как ты пишешь пером: что ни слово, то клякса.

Я рассказал на пробу «Золушку» и «Спящую красавицу». В результате Клара расплакалась.

— Такое будут брать не только для детей, но и для взрослых, — говорила она, утирая слёзы. — Это надо же так написать! Завтра же схожу к одному купцу, который торгует книгами. У него работают несколько писцов. Думаю, что сумею его заинтересовать.

— А как здесь посмотрят на то, что книгу написал дворянин?

— Нормально смотрят. Писательство очень почётное занятие.

На следующий день, когда я вернулся со своих занятий, меня уже поджидал почтенный купец и книгоиздатель Альфар Лангрен с писцом и заготовкой для книги. Он вместе с нами пообедал, с удивлением глядя, как я уничтожаю большую тарелку мяса, после чего мы с ним немного поторговались и сошлись на том, что прибыль будем делить пополам. Он ушёл, а я отправился отдыхать и диктовать писцу текст. А через три дня Альфар посетил нас снова и показал мне первую готовую книгу, на титульном листе которой было написано: «Занимательные истории, рассказанные для детей и взрослых благородным Геном Делафер». Обычно на выпуск книги уходило много времени из-за её оформления, но я убедил купца, что в книгах главное — это содержание, и не стоит тратить слишком много времени на украшательство.

Отношения с Алиной складывались сложно. Со мной она стала держаться ровно, но утром по глазам было видно, что девушка плакала. Это доставало меня больше, чем былые приставания. Хуже было то, что меня самого начало к ней тянуть. То ли причина была в ненормально большом количестве съедаемого мяса, то ли я уже не мог спокойно относиться к молодой красивой девушке, которая почти постоянно была рядом. Клара заметила, что я стал уделять Алине больше внимания, чем прежде.

— Ты что-то для себя решил? — как-то спросила она, имея в виду девушку. — Я же вижу, что ты к ней неравнодушен, а она, похоже, думает уже о тебе, а не о браслетах. Алина дочь моих хороших знакомых. Девушка из богатой семьи и могла бы не работать. Жених уехал надолго, а мне понадобилась служанка, вот её родители и решили, что ей будет полезно заняться домашней работой.

— Вы мне её сватаете? Я сам ещё несовершеннолетний даже по вашим меркам. И я не знаю, что со мной будет завтра. В конце концов, я на год младше!

— Говоришь глупости, — отрезала Клара. — Ты давно смотрел на себя в последний раз? Ах да, у тебя же в комнате нет зеркала. Тогда можешь раздеться и зайти посмотреть на себя в мою. Я на это время уйду на кухню. Только смотри, чтобы Алина не застала тебя в таком виде. Бедная девочка может не выдержать. Ты сильно вырос и сейчас на голову выше её, а мышцами оброс так, что любо-дорого посмотреть. Немудрено, что она в тебя влюбилась. Разница в возрасте — вообще ерунда, а насчёт неопределенности будущего… Кто из нас может с уверенностью сказать, что ждёт завтра? Если так рассуждать, надо всю жизнь прожить одному, не связывая себя ни с кем никакими узами.

— А если мне придётся вернуться домой?

— Если любит, уйдёт с тобой.

Вот так поговорили, а мне после этого разговора ночью снилось такое, что хоть сам беги дёргать дверь в комнату девушки или для разнообразия забирайся к ней в окно!