Единственная на всю планету. Книга вторая

Геннадий Владимирович Ищенко, 2014

Ольга и Нор становятся очень богатыми людьми и теми, от кого зависит, получит ли Россия технологии цивилизации доров. Сами доры приняли решение захватить наш мир. Не оставляют своим вниманием Землю и боги мира, откуда пришёл Нор. Для предотвращения этих угроз и решения собственных проблем Ольге с Нором приходится сотрудничать с государством. Содержит нецензурную брань.

Глава 1

— Ты должна с ней поговорить! — сказал отец Ольге. — Пять дней лежать в кровати! От отца отворачивается, школу забросила и почти ничего не ест! Куда такое годиться? Меня и Шуру она слушать не хочет.

— Попробую, папа. Прямо сейчас и пойду.

Ольга зашла в спальню, отодвинула ширму и села на край кровати, на которой с безучастным видом лежала Людмила.

— У тебя есть совесть? — спросила она девушку. — Не видишь, что все вокруг из-за тебя переживают? Ладно, тебе плевать на отца, но мы чем провинились? Для чего тебя спасал Олег? Для того, чтобы ты сама себя угробила? Если бы он не возился с тобой, мог успеть добраться до ружья. Его ведь застрелили, когда прятал лестницу в подсобку. И делал он это для того, чтобы к тебе никто не забрался! Что на меня уставилась? Я не хотела это говорить, но ты просто вынуждаешь!

— Хочешь сказать, что если бы не я, он выжил бы?

— Не знаю, Люда. Скорее всего, его убили бы, но мог и выжить. А ты плюёшь на всех и растравляешь своё горе, вместо того чтобы заняться делом! Ты думаешь, отец не любил жену и сына? Видела бы ты его тогда! Пусть он отчасти виноват в том, что случилось, но подумай сама, он что, сделал это намеренно? Он сам сейчас страдает, а ты своим презрением только усиливаешь его боль. У тебя ведь никого не осталось, кроме него! И ты для него единственный родной человек.

— А что я могу сделать, если мне всё безразлично? — заплакала Люда. — И отец безразличен, и ваша школа, и вообще всё! Тебе не понять…

— Да, я не теряла брата, — согласилась Ольга, — а вот мама у меня умерла. Я была намного младше тебя и сумела это пережить. А ты тряпка! Не хочешь брать пример с меня, бери с Нора!

— А что Нор? — не поняла Людмила.

— У него нет родителей, — сказала Ольга. — Несколько месяцев назад у него убили отца и двух сестёр, а мать он потерял раньше. И горе его не сломило! Только учти, что об этом нужно молчать.

— Он любит тебя.

— Он и так не разбил бы себе голову о камни. А любовь… Кто тебе мешает любить? Пройдёт немного времени, и ты сможешь выйти замуж, а муж для женщины, если есть любовь, становится дороже других родственников. В общем, всё, что хотела, я тебе сказала. Не захочешь поступать по-хорошему, я поступлю по-плохому. Сейчас соберёшь свои вещи, и Нор отвезёт домой, а завтра едешь с нами в школу. Если опять пропустишь, приеду к вам и буду тебя лечить. Депрессия — это болезнь, можешь спросить у школьной врачихи. После моего лечения ты в понедельник поедешь в школу с песней! И мне плевать на твою злость, потом сама скажешь спасибо! Ну что, сама будешь вставать, или начать лечение прямо сейчас?

— Уйди! — с неприязнью сказала Люда. — Я буду собираться.

Ольга встала с кровати и молча вышла из комнаты. Отец с Нором на кухне в четыре руки готовили ужин и не сразу отреагировали на её появление.

— Нор, бросай здесь возиться, — сказала она другу. — Я помогу отцу, а ты отвезёшь Люду домой. Сейчас она соберёт свои вещи, а ты одевайся и выводи снегоход.

— А почему на ночь глядя? — спросил отец. — Может быть, ей лучше сегодня у нас переночевать? Или позвонить Виктору, и он приедет…

— Не лучше, — перебила его дочь. — Поедет с Нором, а завтра отец повезёт её с нами в школу. Сейчас с ней нельзя миндальничать. Начнёт учиться и общаться с классом, тогда понемногу отойдёт.

— Ты права, — поддержал Нор. — Это тот случай, когда нужно надавить. Пойду готовиться. Только скажи, чтобы брала самое необходимое, а остальное завтра заберёт Виктор.

Через пятнадцать минут он открыл ворота, завёл двигатель «викинга» и помог сесть Людмиле.

— Можешь держаться за меня! — крикнул он девушке, сам садясь на снегоход. — Снега много, так что не должно трясти. Доедем за несколько минут.

Уже стемнело, и Нор медленно вёл снегоход, подсвечивая дорогу фарой. Виктора предупредили по телефону, поэтому он ждал дочь у открытой калитки.

— Спасибо, что привёз, — поблагодарил он юношу. — Что так медленно ехал?

— Я за рулём только в третий раз, — сказал Нор, — да ещё темно. Не вижу смысла устраивать гонки: и так ехали всего несколько минут. Возьмите вещи.

Ссадив Люду и отдав её отцу саквояж и сумку, он развернул свой транспорт и уже быстрее поехал обратно.

— Хорошая штука эти снегоходы, — сказал Егор, встретивший Нора на кухне. — За пятнадцать минут сгонял туда и обратно. Садись ужинать, мы уже поели.

Нор положил в тарелку оставшуюся запеканку, полил сметаной и стал с аппетитом есть. На кухню зашла Ольга и села напротив него, подперев рукой щёку.

— Люблю смотреть на то, как ты ешь, — сообщила она другу. — У мужчин совсем другое отношение к еде. Я за праздничным столом прикасалась к эмоциям женщин и мужчин. Так вот, вы, в отличие от нас, полностью отдаётесь процессу поглощению пищи. А если голодные… Поэтому я люблю готовить для тебя с отцом. Смотришь — и душа радуется!

— Смотри, смотри, — сказал Нор. — Я тоже посмотрю на тебя или Александру, когда вы будете есть оладьи! Ты бы лучше не портила мне аппетит, а поделилась, есть ли какие-нибудь сдвиги? Сегодня я обработал уже в третий раз.

— Доешь, и я тоже тебя обработаю, — пообещала Ольга. — А результаты ощущаю только с телом. Сил ощутимо прибавилось, а изменений в мозгах пока не заметила, поэтому не занимаюсь ничем из того, что дал Игорь. Даже его медицинский пакет знаний для меня бесполезен. Я ведь лечу топорно, действуя сразу на зоны мозга и разных органов, а для доров в этих зонах есть много всего. Сейчас у меня не получается отработать и удержать в голове всю схему лечения. Обработаем друг друга ещё по два раза, а потом привлечём Сашу. До свадьбы успеет всё проделать. Ну и мы сделаем из неё супера. Из-за Людмилы Саша у нас почти не показывалась, поэтому её обучение заглохло. Ничего, теперь она переберётся к нам, и я снова за неё возьмусь! Слушай, Нор, к тебе будет просьба. Обработаешь Уголька? Сам же говорил, что кот остановился в развитии.

— Мне уже заранее страшно за Александру, — улыбнулся Нор. — Ты смотри, не переборщи с учёбой. Она с опаской относится к своим способностям, поэтому пока не освоила ничего, кроме мысленного общения. Да и то вздрагивает, когда к ней мысленно обращаешься. А твоего кота я обработаю по полной программе. Если моё воздействие тоже скажется на его росте, точно вырастет Бегемот. Хотела удивлять людей? Вот мы их и удивим. Я читал в интернете, что мировой рекорд для котов — это двадцать килограммов. Правда, там была такая жирная морда…

— Когда займёмся экстернатом? А то мы не идём дальше намерений.

— Не мешала бы ты мне есть? — сказал Нор. — Займёмся мы экстернатом. Завтра можно будет сходить насчёт него к Валентине Ивановне.

В субботу они не попали к директору школы. День начался как обычно, если не считать того, что в машине приехавшего отвозить их к автобусу Виктора сидела мрачная Людмила. Автобус сегодня пришёл с большим опозданием, поэтому в школу они ввалились через пять минут после звонка.

«Посмотри на Наташку, — мысленно сказал Нор, когда они объяснили причину опоздания и сели на свои места. — Кажется, она немного отошла».

После смерти Олега Наташа пропустила три дня школы и вышла учиться только в четверг. Сегодня она выглядела более или менее нормально. На перемене Ольга к ней подошла.

— Привет! Ты завтра будешь на секции?

— Я не знаю… — заколебалась Наташа.

— Зато я знаю! — нажала Ольга. — Поверь, нет ничего хорошего в том, что человек затворится в четырёх стенах и в своём горе теряет интерес ко всему остальному. Тебе плохо без Олега, а нам плохо без тебя. Тебе сейчас нужно нагружать себя делом, а не отсиживаться в своей комнате. Приходи, мы будем ждать.

К директору пошли на большой перемене, но кабинет оказался заперт. Ольга сходила в учительскую и выяснила, что Валентина Ивановна плохо себя почувствовала и ушла домой.

— Простыла она, Оля, — сказала завуч, — так что до понедельника точно не будет. Какой у тебя к ней вопрос? Может, я могу помочь?

— Мы с Нором хотим со второго полугодия перейти на экстернат. Нам, Надежда Игоревна, скучно учиться со всеми, да и тяжело мотаться каждый день из заказника в школу.

— Я думаю, что вам не будут чинить препятствий, — сказала завуч. — Но это не горит, поэтому дождись, когда будет директор.

На втором уроке физики Ольга попробовала поработать с магическими формами, и, к её удивлению, всё прекрасно получилось.

«Нор, — мысленно окликнула она друга, — твоя обработка уже действует. Раньше я не могла сосредоточиться одновременно на двух сложных темах, теперь это легко получается. Только очень странное ощущение, словами не передашь. Как будто во мне сидят два человека, и всё, что узнает один из них, сразу же становится доступно другому. И это не мешает с тобой болтать. Только по-прежнему не получается создать в уме детальный образ».

«Всё у тебя получится, — отозвался Нор. — Я полностью не отработал, так что, может, обойдёмся без Саши. Хотел предупредить, чтобы ты меньше выпендривалась на физкультуре. Если ты сейчас слабее Зверя, то ненамного, а это не укладывается ни в какие рамки. Поэтому думай, что делаешь, тем более что думалка улучшилась».

«Буду тише воды, ниже травы! — поклялась Ольга. — Не бойся, физра пройдёт нормально».

Урок физкультуры действительно прошёл без происшествий. Когда Болдин их отпустил, переоделись и стали ждать Люду у гардероба. Она подошла через несколько минут после звонка и забрала свои вещи у Нора, который взял их заранее, чтобы потом не ждать, пока схлынет толпа школьников. Раньше Виктору звонил насчёт машины Олег, теперь это пришлось делать Нору. Людмила уже не была такой мрачной, как утром, но ни с отцом, ни с ними разговаривать не желала. Дома их встретила Александра.

«Хорошо, что ты приехала! — мысленно сказала Ольга, заставив девушку вздрогнуть. — Так, пахнет какао. Нам оставили?»

«Для вас в первую очередь и варила, — так же мысленно ответила Александра. — Вы теперь со мной и дальше будете разговаривать, не открывая рта?»

«Тебе полезно практиковаться, — ответила Ольга. — Не бойся, в присутствии отца будем общаться нормально. Ты у нас задержишься? Мне будет нужна твоя помощь, а до этого надо кое-чему научить. Мы начали, но из-за Людмилы всё забросили. Заодно ещё раз тебя обработаю».

Большого желания учиться магии у Александры не было, но этим вечером Ольга проявила настойчивость и для занятий разлучила отца с невестой, перекинув ей в голову самое необходимое. После этого она два часа знакомила её с новыми знаниями, объясняя, как всем этим пользоваться.

— Тебе нужно изучить всё, что я дала, — втолковывала она Александре. — Без практики от этих знаний мало пользы. Большую часть того, что ты получила, можешь испробовать на Хитреце. А вот это не пробуй ни на ком — убьёшь. Это только на крайний случай, когда убивать будут тебя.

Утром плотно позавтракали, чтобы не щёлкать зубами до обеда, который из-за секции переносился на пять часов вечера. До отъезда в город у Ольги опять были занятия с Сашей. В воскресенье секция была с двух, поэтому уже во втором часу на снегоходе примчались Сергей с Верой. Сегодня машина пришла без опоздания, так что занятия во Дворце спорта начались вовремя. К сожалению, вскоре их прервали. К ребятам подошёл тренер Александры Туров.

— Ольга, ты можешь на несколько минут оторваться от занятий? — спросил он, кивнув в сторону входа. — К тебе пришли.

Она повернулась и увидела своего несостоявшегося ученика рядом с какой-то холёной женщиной.

«Тарасов пожаловал, — мысленно сказал Нор, который сегодня не отсиживался в стороне, а занимался вместе со всеми. — А это, наверное, его мамаша. Она настроена на скандал, так что придётся с ними поговорить».

— Подождите, ребята, я не буду долго говорить, — сказала Ольга ученикам, после чего подошла к женщине.

Та стояла рядом с ухмыляющимся сыном и презрительно смотрела на Ольгу. Начинать разговор первой она не собиралась.

«Красивая, — подумала Ольга. — И стервозная. И долго она намерена так молчать?»

— Если вам нечего мне сказать, не стоило отнимать у меня время, — сказала она женщине и повернулась к тренеру: — Вообще-то, Фёдор Владимирович, когда идут занятия, посторонним на них находиться не положено.

— Я ждала, пока ты поздороваешься! — зло сказала женщина. — Видимо, зря! У тебя напрочь отсутствуют воспитание и уважительное отношение к взрослым!

— Конечно, зря, — согласилась девушка. — В приличном обществе первым здоровается тот, кто пришёл. И в нём никогда не тыкают незнакомым людям. Может быть, вы объясните, для чего заявились сюда со своим сыном? Просить меня с ним заниматься? Тогда непонятен ваш тон и всё сказанное. Хотите просто поскандалить? Я уже говорила вашему мужу, что не собираюсь учить его сына. Повторяться не буду.

Они обе говорили достаточно громко, чтобы разговор был слышен всем ученикам. Те не стали стоять в отдалении, а подошли к своему тренеру.

— Ты просто хамка! — с перекосившимся от злости лицом сказала Тарасова.

— Я тебе говорил, что это дурная затея? — сказал матери Виталий. — И тренер у них дура, и от борьбы никакого толку. Был среди них ещё один каратист, так его недавно пристрелили, и не помогло каратэ!

Наташа рванулась к нему, но Нор успел перехватить.

— Шли бы вы отсюда, — сказал он Тарасовым. — А ты, урод, закрой пасть, пока тебе её не закрыли другие!

— Это я урод? — разозлился Виталий.

Он быстро шагнул вперёд и без замаха ударил Нора кулаком в живот. Нор легко ушёл от удара, но не смог ответить из-за Наташи, которую по-прежнему держал за руки. Ответил Панов. Два его удара заставили Тарасова сложиться пополам и упасть на пол. Через двадцать минут последовало разбирательство в городском отделе полиции. Очевидно, там у Тарасовой был кто-то знакомый, потому что прибыли на её звонок сразу, и никаких разборок на месте не проводили. Забрали Борьку Панова и Ольгу.

«Не вздумай ехать с нами, — мысленно предупредила она Нора. — Тебе нужно держаться подальше от полиции. А нас скоро отпустят с извинениями. Подключайся к моему слуху и всё услышишь. После драки шофёр умотает, а у Сергея с Верой может не быть денег на такси. Поэтому ждите нас во Дворце, а если оттуда вытурят, скажешь, где устроитесь».

Разбирался с ними офицер, представившийся капитаном Масловым.

— Разберись, Коля! — сказала ему пышущая злобой Тарасова. — Это тренер в их бандитской шайке, а этот избил Виталика.

— Разберёмся, Вероника Петровна, — успокоил её капитан. — Мало им не будет.

— Друг семьи? — нахально спросила Ольга. — Вы бы хоть скрывали, что действуете в интересах своей знакомой. Так ведь можно лишиться погон.

— Не ты ли меня лишишь? — недобро спросил он.

— А если я? — засмеялась Ольга. — Хотите?

— Попробуй, — сказал он. — Интересно, как это у тебя получится.

Их разделял только стол. Максимально ускорившись, Ольга перегнулась через него, вцепилась руками в погоны и, выдрав их, вернулась на свой стул.

— Не фиг делать, — сообщила она онемевшему от такой наглости Маслову. — Чем вы недовольны? Сами же хотели посмотреть.

— Ты видел, Коля? — закричала Тарасова. — Это бандитизм!

Ольга решила, что пора заканчивать. Начавший вставать со своего стула разжалованный ею капитан, тычущая в Ольгу рукой Тарасова, её пострадавший сын и изумленно наблюдавший за девушкой Панов — все застыли. Она достала из-под телефонного аппарата небольшую книжку справочника и набрала номер Головина.

— Виктор Аркадьевич? — это вас беспокоят из пятнадцатого кабинета. Да, Маслова, но он уже не капитан. Разжалован по собственной просьбе. Вы можете к нему подойти?

Она положила трубку на рычаг, прошлась по памяти каждого из присутствующих в кабинете и вернула им возможность двигаться. Всё было проделано так, что паузы никто не заметил. Капитан выскочил из-за стола и больно схватил её за руку. Скорее всего, он этим и ограничился бы, но Ольгу это не устраивало. Трудно навязать человеку то, что он не хочет делать, а помочь сделать то, что хочешь, но по какой-то причине сдерживаешься, можно не напрягаясь. Всеми фибрами души Маслов хотел её убить, причём здесь и сейчас. Услышав приближающиеся шаги, она ослабила его контроль и подтолкнула под руку. Дверь кабинета распахнулась, и в этот же момент Ольга полетела на пол от сильной затрещины.

— Что здесь происходит? — раздался громкий голос. — Маслов, объяснитесь!

Ольга поднялась на ноги и отряхнула платье. Она перестаралась, и рассвирепевший капитан хорошо ей врезал. В ушах до сих пор звенело.

— А вы сами не видите, товарищ полковник? — спросила она, повернувшись к вошедшему. — Это чмо, которое по недоразумению носило офицерские погоны, действовало не по законам, а в интересах своей хорошей знакомой гражданки Тарасовой. Её сынок устроил драку во Дворце спорта, но обвинили почему-то не его, а тех, кто его успокоил. Причём забравшие нас сотрудники полиции никакого опроса на месте не проводили, действуя по указке гражданки Тарасовой, хотя свидетелем конфликта был уважаемый в городе тренер и мастер спорта Фёдор Владимирович Туров.

Ольга умолчала о том, что придержала Турова, не дав ему вмешаться.

— Она сорвала с меня погоны! — сорвался в крик Маслов.

— Если правда всё, что сказала эта девушка, она только сделала мою работу, — сказал Головин. — Кто зачинщик драки?

— Вот этот! — указала Ольга на Виталия. — А это мой ученик Борис Панов. Он сын управляющего Алейским отделением Сбербанка и вступился за одну из наших девушек, которую хотел ударить этот жлоб!

— Вы двое идёте со мной, остальные ждут здесь! — сказал Головин. — Пойдёмте, ребята.

«И зачем был нужен этот цирк? — мысленно спросил Нор полчаса спустя, когда всех четверых везли домой на полицейской машине. — Тебе двинули в ухо, а в моём, между прочим, до сих пор звенит. Развлекалась?»

«Совсем чуть-чуть, — призналась Ольга. — Во-первых, я разозлилась. Тарасовой наколдовала цирроз. Лет двадцать поживёт на лекарствах. Не женщина, а дерьмо. Кстати, её недавно бросил муж. А, кроме злости, было желание провести тренировку. Вот я её и провела, и в приличном темпе. Ну и ещё познакомилась с высоким полицейским начальством и заслужила благодарность Борькиных родителей. Татьяна позвонила отцу, но, слава богу, Стародубцев не успел вмешаться».

— Садитесь, — предложил Фролов Бортникову. — Почитайте результаты экспертизы ваших образцов.

— Всё, как я и предполагал, — сказал дор, пробежав глазами несколько листов текста. — Не тот у вас уровень науки, чтобы в них разобраться. Но, если это не патентовать, мы не обязаны объяснять, как получаем свою продукцию. Ваше решение?

— Я убедился в достоверности ваших слов, поэтому готов подкрепить наши планы деньгами. Для производства выбран Ржевский кабельный завод.

— Они нас не удавят? — спросил дор. — Мы же со временем похороним их собственное производство.

— С большим временем, и не всё производство, а только его часть. В основном это силовые бронированные кабели. Контрольные и сигнальные ещё долго будут делаться из традиционных материалов. Перевод их производства на ваш пластик довольно трудоёмок и даёт малую экономию металла. Да и от ЛЭП сразу не избавятся, а значит и для них будут нужны провода. А пластик не повесишь: будет вытягиваться.

— ЛЭП быстро отомрут, — заметил дор. — Лет десять-двадцать, и все перейдут на подземные кабели.

— К этому времени мы выкупим контрольный пакет акций этого завода и перестроим большую часть производства на нашу продукцию. Пока же мы там арендуем площади и используем часть рабочей силы.

— ЗАО? — спросил дор. — Кто-нибудь ещё в доле?

— Только мы с вами. У меня достаточно своих средств, поэтому не будем никого привлекать. Сам я этим сейчас заниматься не буду, так как есть неотложные дела в столице. Через два дня сюда приедет мой доверенный человек, с которым вы будете иметь дело. Пока вам выделяется триста миллионов. Если не уложитесь в эту сумму, добавлю, но немного. Главное — это получить продукцию и выйти на зарубежных потребителей, а расширять производство будем уже за счёт прибыли. Что будем продавать? Только кабели или что-то ещё?

— Концевые контакты к ним и электроинструмент для их установки, — сказал дор. — Там будет ещё одно ноу-хау. Меня не устраивают ваши аккумуляторы. Слишком они недолговечны, да и ёмкость невелика. Поставим химические источники тока, в четыре раза более емкие, чем современные топливные элементы. Ничего сложного или дорогого в них нет, поэтому обязательно нужно взять патент.

— А если заняться и их производством? — спросил Фролов. — Не к инструменту, а как отдельной продукции?

— Не возражаю, — ответил дор, — но сам этим заниматься не буду. С пластиком легче и надёжней. Его технологию у вас никто не разгрызёт.

Учебный день в понедельник закончился для них после второго урока. Началось с того, что их обоих забрала завуч.

— Ольга, — сказала зашедшая в класс Надежда Игоревна. — Забирай свою сумку и иди за мной. Нор, тебя это тоже касается.

«Она чем-то расстроена», — мысленно сказала Ольга, когда они шли по коридору в учительскую.

Там их ждал сюрприз в лице работника отдела опеки Николая Сергеевича.

— Вас вызывают в мэрию, — сказала завуч, — поэтому мы освобождаем от остальных уроков.

— Идите одеваться, — сказал им Николай Сергеевич, снимая с вешалки своё пальто. — Я сейчас без машины, поэтому пойдём пешком.

«Вот ведь сволочь! — мысленно выругалась Ольга в адрес майора Лыткина. — Всё-таки накапал в мэрию! Ну ничего, я с ними сейчас разберусь! Всё равно нужно на ком-то тренироваться!»

«Одевайся, — сказал Нор, подавая в гардеробе Ольге пальто. — Что думаешь делать?»

«Сейчас выберу место, где будет поменьше прохожих, и выпотрошу этого типа по полной программе. Нужно узнать, что им известно, кто в курсе и что хотят делать. Когда узнаем, будет видно, что делать».

Стрелки школьных часов в вестибюле показывали одиннадцать, день был будний, а за окнами мела позёмка. Учитывая эти три фактора, можно было ожидать, что людей на улице будет мало. Как оказалось, в районе школы их не было совсем. По приказу Ольги Николай Сергеевич замер и стоял неподвижно, пока она копалась в его памяти.

— Пролетели, как фанера над Парижем! — сказала Ольга, узнав всё, что хотела. — Мало того что им пришла бумага из полиции, на основании которой на подписи у мэра лежит решение о лишении нас опекунских прав, этот кадр уже успел побывать в лесничестве и взять у отца письменное объяснение. А попутно выразил желание осмотреть твою комнату!

— И что в этом такого страшного? — не понял Нор.

— А то, что в ней моих шмоток было больше, чем твоих! И не все они развешаны в шкафу! Только полный дурак не поймёт, что мы живём вместе. Этот к таким не относится. Хорошо, что он сразу от нас приехал в школу и никому не звонил. Это воспоминание я заменила ему на другое, а заодно расположила к нам, насколько это возможно сделать, не вызывая подозрения у его сослуживцев. Сейчас он очнется. Пошли.

«Ничего не заметит? — мысленно спросил Нор. — Вид у него какой-то смущённый».

«Я уже проверяла, как себя чувствуют после такого вмешательства, — сказала Ольга. — Вроде бы всё нормально, но такое ощущение, что забылось что-то важное. Ничего, минут через десять пройдёт».

Действительно, когда пришли в мэрию, нерешительность в поведении Николая Сергеевича исчезла, и он приобрёл свой обычный флегматичный вид. Первым делом их повели в отдел опеки.

— Что же это вы, молодой человек, так оплошали? — укоризненно сказала Нору Ирина Валентиновна. — Пошли на поводу у опекуна, прельстились оружием! О родителях думать необязательно?

— Мне странно от вас такое слышать, — насмешливо сказал Нор. — Мне не десять лет, а через год вообще буду самостоятельным человеком. А силы во мне побольше, чем во многих из тех, кому уже исполнилось восемнадцать. И стреляю я прекрасно. Результатом нашего похода стали спасение двух человеческих жизней и захват пятерых вооружённых бандитов, которых мы сдали полиции. И не нужно апеллировать к моим родителям. Мой отец отказался бы от сына, который не помог соседям в трудный час. Рядом будут резать молодую девушку, а вы станете призывать меня праздновать труса?

— Действительно, — задумался Николай Сергеевич. — В таком контексте…

— И опекун не гнал меня силой и не прельщал оружием. Рисковать своей жизнью или нет, каждый должен решать сам. И вы мне в этом не указ. Уже составили решение? Ну что же, с вами разговаривать бесполезно, придётся идти к мэру.

— Идите, куда хотите, но как только мэр подпишет решение, вас определят в наш детский дом!

— Весь день у этой дуры будет раскалываться голова! — мстительно сказала Ольга, когда они шли в приёмную мэра. — Но по-настоящему виноваты в полиции, эти только отреагировали, как умеют и считают нужным. А вот что было нужно тем сволочам? Ведь если бы на «Фазенду» тогда прибыла полиция, то люди Лобанова попытались бы прорваться! С одной стороны восемь профессионалов с автоматами, а с другой — полицейская машина, пусть даже две. А мы передали им этих профессионалов на блюдечке! Чёрная неблагодарность! Если бы не магия и не знакомство с мэром, я сейчас психовала бы и лила слёзы! Как хочешь, но я узнаю, кто у них такой неблагодарный. Так, переходим на мысленную речь. Наверняка эта стерва позвонила секретарше, и та даст нам сейчас от ворот поворот!

Так и вышло. Едва они появились в приёмной, как из-за стола поднялась женщина средних лет, которая с решительным выражением лица перегородила им вход в кабинет своего шефа.

— Молодые люди, к Олегу Николаевичу приём только по записи. Вон на столе книга. Запишитесь и оставьте свои телефоны, вам позвонят.

«Проверю новые знания, — сказала Ольга. — Отвлеки на себя эту мымру, чтобы не мешала. Попробую вызвать Полозова по образу. Что-то уже начало получаться, а здесь ещё расстояние всего ничего».

— Как здесь заполнять? — спросил Нор секретаршу, перелистывая журнал. — Непонятно, в каких графах что писать.

Она подошла к своему столу и принялась ему объяснять заполнение, следя за тем, что делает Ольга.

— Оля! — обрадовался открывший дверь своего кабинета мэр. — Вы ко мне?

— К вам, Олег Николаевич, — сказала Ольга. — Я вместе с Нором. Помните такого? Только нам говорят, что нужно за месяц записываться на приём.

— Может, кому-то и нужно, — подмигнул он ей, — но не вам. Заходите, пока ко мне не набежали посетители. Садитесь на эти стулья. Что вас ко мне привело? Только не говорите, что соскучились! Я уже два раза безрезультатно вас приглашал.

— Я исправлюсь, — пообещала Ольга. — Олег Николаевич, давайте я вам быстро расскажу, а уж вы сами решайте.

Она рассказала о налёте на «Фазенду» и свою версию дальнейших событий.

— Вместо того чтобы сказать спасибо за то, что мы вместо них выполнили всю работу, избавили от потерь и спасли две человеческие жизни, они сделали нам гадость. А ваша Ирина Валентиновна так и сказала, что пусть вокруг вас вырежут хоть всех соседей, не имеешь права рисковать собственной жизнью! Ну или почти так, смысл был такой. Я там, между прочим, тоже была. Так что, и моего отца лишать родительских прав, а меня совать в детский дом? Я думаю, что в Советском Союзе нам не только сказали бы спасибо, а ещё и наградили бы медалями! А у нас организуют преследования. Где справедливость?

— Ты много видела справедливости в своей жизни? — вздохнул мэр. — Ладно, ваше дело насквозь прозрачно, поэтому можете не трепать себе нервы. Никакого решения о лишении опекунства не будет. Я сегодня же посмотрю, что они насочиняли и созвонюсь с Головиным. Пусть посмотрит, кто у него такой умный. Я понял бы их, если бы твой отец потащил туда мальчишку, а для Нора признание совершеннолетним — это формальность. И обстоятельства чрезвычайные. А насчёт награды я подумаю.

— Не нужно нам награды, — сказала Ольга, — пусть лучше Николай Сергеевич отвезёт домой. В школу уже не пойдём, а до автобуса почти три часа. И денег на такси не взяли. Хоть какая-то компенсация за нервотрёпку. А к вам я обязательно забегу. Только сначала нужно созвониться, а у меня нет номера вашего мобильника.

— Возьми визитку, — сказал мэр. — Только никому не давай номер телефона. А с Николаем Сергеевичем я сейчас договорюсь.