Выброшенный в другой мир. Книга первая

Геннадий Владимирович Ищенко, 2013

Четырнадцатилетний мальчишка очутился в зоне старта звездолёта чужих и оказался выброшенным в точке их финиша – в мире, во многом сходным с Землёй. Мир Средневековья, куда попадает Сергей, отбрасывает незнающего языка подростка на дно общества. Ему предстоит нелёгкий путь от трактирного мальчишки, занятого уборкой помоев и рубкой дров, до одного из самых могущественных людей королевства. Дочь провинциального барона вместе с отцом лишается имения из-за участия её старшего брата в мятеже. Девушке предстоит пройти тяжёлые испытания, прежде чем судьба сведёт её с пришельцем с Земли. Преодолевая опасности и стойко перенося потери, она борется за себя и за приёмного сына, добиваясь богатства, высокого положения в обществе и любви.

Глава 16

— У тебя слишком напряжены мышцы ног, — заметила Инна. — Так нельзя. Стойки должны быть естественными и выполнятся без напряжения. Смотри, как надо!

Она быстро показала Лани правильное выполнение.

— Чем это вы занимаетесь, леди? — задал вопрос молодой дворянин, с весёлым удивлением смотревший на одетых в мужскую одежду женщин.

— Я учусь бить морды всяким нахалам! — ответила Лани, в свою очередь разглядывая мужчину, которого она прежде не видела в доме герцога.

— Надеюсь, что я не попаду в их число, — сказал он девочке и обратился к Инне: — Вы ведь леди Коннер? А я племянник хозяина граф Радек.

— Герцог обещал, что нам не будут мешать, — сказала Инна, — а вы мешаете, граф. Вам от меня что-нибудь нужно?

— От вас — ничего. Услышал от дяди, что благородные девушки занимаются борьбой, и стало любопытно. Он вас расхвалил, вот я и захотел посмотреть.

— Покажи на нём приёмы! — загорелась Лани. — У тебя это так красиво получается! И граф не будет после этого приставать.

— Действительно, — развеселился Радек, — можете что-нибудь показать?

— Так хочется, чтобы вас повозили носом по ковру? — неприязненно спросила Инна. — Отстегните меч и снимайте сапоги. Ноги не воняют?

— Вы прелесть! — расхохотался Радек, снимая пояс с мечом. — Теперь я понимаю дядю. А ноги я мыл несколько дней назад. Правда, для чувствительных женских носиков…

Он стянул сапоги, сунул в них портянки и босиком вышел на ковёр.

— И что мне делать дальше?

— Попробуйте меня повалить, — сказала Инна. — Хватать можете за что угодно, не обижусь.

— Обычно женщины не обижаются, когда я их хватаю, — опять засмеялся Радек, делая к ней шаг. — А за что…

Мгновением позже он лежал на ковре лицом вниз, в спину упиралось колено Инны, а вывернутой рукой было не шевельнуть.

— Здорово! — прокомментировала Лани. — Теперь уже не смеётся. Может быть, ещё разок?

— Да, было бы неплохо, — сказал граф, которого Инна уже освободила. — Давайте попробуем, на этот раз я буду осторожней.

Уже без улыбки, внимательно наблюдая за руками Инны, он сделал шаг и опять оказался на полу, сбитый подсечкой.

— Ноги — тоже оружие, — сказала она. — Есть желание продолжить?

— Конечно! — вскочил граф. — Больше это у вас не получится!

Крутанувшись на одной ноге, Инна второй ударила Радека пяткой в грудь. Граф успел заметить движение, но не понял, что она хочет сделать, и не успел отреагировать. Отброшенный ударом на край ковра, он с минуту лежал, не пытаясь встать, ожидая, когда стихнет боль в груди.

— Можно было бить и не так сильно, — сказал он, поднимаясь с ковра. — Хорошо, что дядя приказал постелить новые ковры, иначе пришлось бы менять одежду.

— Этот удар не нанесёшь слабее, — объяснила Инна. — Если бить изо всех сил, можно проломить грудь. Хотите ещё?

— Пожалуй, хватит, — ответил Радек, садясь на ковёр рядом с сапогами. — Я зашёл сюда по просьбе дяди. Он попросил передать, что из Ордага прибыл гонец. Было сражение с мятежниками. Их войско разбито, а Мартин покончил с собой, бросившись на меч. Герцог жив, как и ваш муж.

— Значит, граф Мартин погиб и в герцогстве утвердился этот Аликсан? — спросил герцог Рошти. — Сколько ему лет?

— Не знаю, — ответил граф Саже. — Совсем молодой, но смог захватить власть без поддержки со стороны. Король только сейчас послал ему солдат, да и то один полк. Своего клана у него нет, поэтому будет держать сторону короля, так что для нас ничего не изменилось.

— Для нас многое изменилось, граф! — герцог вскочил с кресла и начал мерить шагами кабинет. — Проклятый Мартин перепутал все планы! Дело не в новом герцоге, а в короле Сотхема! Нужно быть круглым идиотом, чтобы в преддверии нашествия сотхемцев затевать свару с королём!

— Герцог Марди собирается воспользоваться этим обстоятельством, — заметил граф. — Мехал его не пугает.

— Потому что он дурак! Мехалу плевать и на короля, и на него! Пошли к Марди одного из своих людей передать, что, в случае угрозы королю, я окажу его величеству всю помощь, на какую способен! Вот пусть и думает. Внутренними разборками будем заниматься тогда, когда справимся с внешней угрозой. Новый герцог не станет к тому времени сильнее, наоборот, ослабнет, так как первый удар сотхемцы нанесут ему. Пошли в Ордаг своего человека, который смог бы войти в его ближний круг. Неплохо было бы перетянуть этого Аликсана на свою сторону. Он женат?

— Был женат, причём дважды. Обе жены погибли. По слухам, в их гибели Аликсан обвиняет бывшего дружка нашего короля графа Продера. Он даже сжёг ему столичный особняк.

— И король это простил? Интересно… Вот что, граф, попробуйте собрать для меня всё, что удастся найти, по этому Аликсану. Откуда взялся, где был и что делал. Не так уж часто в королевстве появляются новые герцоги.

— Скольких баронов опознали? — спросил Сергей секретаря.

— Тридцать два, — ответил Рашт. — Остальных никто не знает, а на их одежде и доспехах нет гербов.

— Если считать и Жореса, имеем тридцать три баронских имения и два графских, — довольно сказал Сергей. Нужно сменить хозяев в баронствах по списку, который я вас дам. Если не справятся магистраты, направим своих солдат. А графства я пока никому не отдам. Скажи Джоку, что мне нужны для них управляющие.

— Слушаюсь, ваша светлость. Осмелюсь спросить, что могут забрать с собой прежние владельцы имений?

— Личные вещи, лошадей и оружие. Если у дам есть драгоценности, мы их отнесём к личным вещам. Казна должна остаться новым владельцам.

— Я не помешал вам, герцог? — заглянул в кабинет Джок.

— Наоборот, я хотел с вами поговорить. Садитесь, где вам удобно, — в ногах правды нет.

— А она вообще где-нибудь есть, герцог? — спросил Джок, садясь в кресло. — Сколько живу, столько и убеждаюсь, что в мире существует только правда тех, кто им управляет.

— Давайте поговорим на эту тему зимой, если до неё доживём, — сказал Сергей, — а пока обсудим более насущные задачи. Вы привезли золото?

— Уже передали вашему казначею. Если верить тому, что написано на мешочках, там восемьдесят три тысячи.

— Если считать с тем, что осталось во дворце и положено на хранение купцам, наберётся сто тысяч. Мало!

— Куда больше? — удивился Джок. — У прежнего герцога не было и трети этой суммы.

— У него не было и войны. Что у нас на границе?

— Пока тихо, но наши люди в Сотхеме молчат уже две декады, и с той стороны не было ни одного каравана, а это значит, что сотхемцы перекрыли границу.

— Сколько отправили гонцов?

— Почти две сотни групп по три человека. Сейчас опасно отправлять по одному. Через декаду во всех городах и имениях провинции узнают о том, что вы ждёте вторжения из Сотхема и созываете ополчение. О стрелках все предупреждены. Продовольствие закупаем, а людей будем размещать в лагере за городом. Шатров не очень много, но погода по-летнему тёплая, а дожди пойдут не скоро.

— Опять соберём толпу, — с досадой сказал Сергей. — У меня на родине давно так не воюют. Даже поговорка есть, что воюют не числом, а умением. Маленькая, спаянная железной дисциплиной армия многократно сильней большой вооружённой толпы. А здесь если у кого и есть постоянное войско, то совсем небольшое, а основу армии составляют отряды вассалов. О какой слаженности можно вести речь? У меня сейчас только три тысячи человек, так они хоть немного притёрлись друг к другу за последние две декады. А какой-нибудь сложный манёвр, например, притворное бегство и они не осилят. А если таких наберём тысяч двадцать? Мне уже сейчас страшно. Я не видел королевский полк, но подозреваю, что и он не сильно отличается от толпы. А для постоянной армии много чего нужно и в первую очередь — деньги. У меня на родине, когда создавали такую армию, вводили новые налоги. Сейчас налоги собирают магистраты городов и мои вассалы, и собранное делится поровну между мной и ими. И общий налог, который и так составляет треть от всех доходов, увеличить нельзя, иначе меня быстро отправят к предкам.

— И как вы намерены поступить? — спросил Джок. — Ограничить вассалов?

— Уменьшить их долю с доходов в обмен на отказ от их помощи в случае войны. Конечно, я не стану возражать, если кто-то захочет помахать мечом, но уже ни от кого не буду требовать выставлять бойцов. Это выгодно всем только в том случае, если я буду жёстко пресекать столкновения между вассалами и гарантирую им безопасность. Тогда никому не нужно тратиться на собственные дружины.

— Они привыкли к существующему положению вещей. Многие не захотят лишаться дружин.

— В обычное время — да, но война заставит всех измениться.

— Посмотрим, если уцелеем. А что вы намерены делать сейчас?

— А что можно сделать? Будем сводить пополнение в небольшие отряды, ставить толковых командиров и гонять всё время, которое нам отпустит Мехал. Как началась последняя война с Сотхемом?

— Сотхемцы большими силами перешли границу, но не здесь, а северней. Они без сопротивления прошли наши земли и вторглись в соседнюю провинцию Парнада. В той части провинции Олимант почти нет населения, а герцоги Парнада были враждебны правившему в то время отцу нашего короля, поэтому он начал без спешки готовиться к войне. Кое-кто из наиболее дальновидных соседей герцога оказали ему помощь, но её оказалось недостаточно. Пока раскачались и прислали подмогу вассалы, сотхемцы смяли войско герцога и вышли в две соседние провинции. Вот тогда зашевелились все герцоги и выбросили соседей вон, но, пока до этого дошло, пришлось отвоёвывать треть королевства. Для того чтобы перейти границу самим, уже не было ни сил, ни желания.

— На этот раз я не стал бы рассчитывать на то, что навалятся на соседей.

— Да, я напал бы здесь, — согласился Джок. — Новый, ещё не вошедший в силу герцог, потери после мятежа и сорванные из-за вас планы…

— Вы были на границе, Джок? Что она собой представляет? Я не понял этого по рисунку, который мне принесли вместо карты.

— Я не был, были другие, которые мне её описали. Равнинное место, поросшее сосновым и смешанным лесом. Лугов и полян мало, но лес редкий, почти без подлеска.

— У сотхемцев много кавалерии?

— Больше, чем у нас.

— И большие леса на границе?

— С нашей стороны поменьше, а со стороны Сотхема тянутся на полдня пути.

— А дождей не было месяц…

— Что вы задумали, милорд?

— Как вы думаете, что станет с армией, которая войдёт в такой лес, если его потом кто-нибудь подожжёт?

— Она вся там и останется. Кого пощадит огонь, те задохнутся от дыма. Только ветер должен дуть в нужную сторону. Но если мы на это пойдём, вас же все осудят!

— Ветер не сразу меняет направление, поэтому можно успеть подготовиться. Даже если задует с их стороны, выведем людей в тыл вражеской армии. Лесные пожары распространяются очень быстро. А насчёт того, что осудят… Я это как-нибудь переживу или что-нибудь придумаю, зато Мехал потеряет армию, а мы выгадаем время. По пепелищу уже не пойдут, поэтому целью следующего удара будем не мы, а соседи. Если не дураки, успеют подготовиться, да и мы поможем. А если Мехал сейчас навалится на нас, думаете, кто-нибудь поможет?

— Вряд ли.

— Вот и я так же думаю. На войне, Джок, хороши все средства, просто у вас этого не понимают. Война — это не поединок. Враг не удовлетворится победой, он возьмёт то, за чем пришёл: нашу землю, добро и жизни наших близких. И в чём здесь благородство? Мехал не станет заранее предупреждать о нападении, он ударит внезапно, навалившись всеми силами на заведомо более слабого противника. Поэтому и нам придётся хитрить. Вот вам и будет задание найти физически крепких людей, которые за большие деньги сожгут не то что сотхемцев, но даже родную мать. Есть такие?

— К завтрашнему дню будут.

— Желательно, чтобы ваши поджигатели меньше болтали. Не хотелось бы потом зарывать их в том же лесу.

— Это сложнее, но тоже найду.

— Джок, вы послали за графом Севоржем? Ну и зря тянете. Я хочу поручить ему нашу армию. Фар уже не справляется, а когда народ пойдёт валом, станет много хуже. Давайте я прямо сейчас напишу записку, а ваш человек её передаст.

После разговора с Джоком Сергей решил навестить Беллу. Девочка в последнее время почти не выходила из своих комнат, плохо ела и осунулась. Постучал в дверь, назвал себя и, получив разрешение, вошёл в её спальню.

— Плохо спишь? — спросил он, присев на край кровати. — И почему днём лежишь, вместо того чтобы гулять?

— Зря ты меня спас, — с тоской сказала Белла. — Раньше я думала, что интересна тебе как женщина, но сколько ни ждала, ты так и не пришёл. Я целыми днями одна, просто не могу заставить себя выйти к людям. Поем и сразу к себе. Кстати, многие думают, что мы с тобой спим вместе. Сама слышала, как говорили слуги. Один раз сходила на площадь… Лучше бы я этого не делала. Взгляды горожан жгут не хуже раскалённого железа. Приходи ко мне вечером, может, будет не так тоскливо. Заодно узнаю, каково это — быть женщиной. А то позор: мне уже четырнадцать лет, а до сих пор девственница. Но я не виновата, что у подруг есть старшие братья, а мой гадёныш был младше.

— Куда ты торопишься? — спросил Сергей. — Тебе не уже, а только четырнадцать. Рано таким, как ты, об этом думать. И через год будет рано, хотя у вас считают иначе.

— Моя бабка вышла замуж в четырнадцать, а родила в пятнадцать! Повезло: некоторые стараются по десять лет, прежде чем получат плод. А ты просто смешон со своими представлениями о возрасте. Почему я должна себя ограничивать? Что в этом плохого?

— Пусть я смешон, но не собираюсь заниматься этим с девчонкой, и ты не убедишь меня своей бабкой. У тебя ещё будут любовь и семья, а скоро приедет Лани. И горожане не вечно будут прожигать тебя взглядами. Время всё меняет. Извини, но я сильно занят и не могу уделять тебе много внимания.

— Серг, ты можешь поцеловать меня хоть один раз? Как сестру?

— Конечно! — Сергей наклонился к Белле и, игнорируя приоткрытые губы, поцеловал в лоб.

— Так нечестно! — возмутилась девочка. — Кто же так целует?

— Я целую сестрёнок, — ответил он.

— Ну, Серг! — взмолилась она. — Хоть разок по-настоящему! По-дружески!

Он свалился с кровати и продолжил хохотать уже на ковре.

— Что я сказала смешного, что ты ржёшь? — сердито спросила Белла.

— Достали вы меня со своими «дружескими поцелуями». Знаешь, чем они заканчиваются? Вижу, что знаешь. Рано тебе играть в эти игры. Вот что, хватит хандрить, начинай нормально есть и спать. А то горожане действительно подумают, что я не вылезаю от тебя ночами. Завтра выделю тебе охрану, и съездите куда-нибудь за город. Потерпи, тебе недолго осталось скучать.

Конец ознакомительного фрагмента.