Геологические были. Записки геолога

Гений Павлович Карпов

Автобиографичные рассказы на тему послевоенного периода развития геологии Красноярского края и о работе автора в бассейне реки Подкаменная Тунгуска.

Ужас

Двадцать пятого мая 1951-го года я отправился в свою первую геологическую экспедицию. Во второй половине дня караван вышел из посёлка Верхняя Тридцатка по пограничной тропе в верховье Казыра. Тропа называлась пограничной, так как здесь до октября 1944 года проходила граница СССР и Тувы, а сам посёлок ранее был пограничной заставой. Местные старожилы-охотники уговаривали Александра Дмитриевича Смирнова отложить выход на недельку. Вода в Казыре скоро спадёт, и в ряде мест можно будет обойти скалистые прижимы по речной пойме, уверяли они. Но начальник отказался. Тёплые дни уходят, а лето в тех краях короткое. Беспокойная натура — Александр Дмитриевич — настоял на немедленном выходе вьючного каравана в путь. Глядя на него, создавалось впечатление, что он куда-то спешит, пытается наверстать время, потерянное в годы войны, плена и долгой последующей реабилитации.

Провести караван геологов по тайге согласился Дмитрий Иванович Козлов. Трудно далось ему это решение. В Финскую войну он, после ранения, пока подобрали санитары, отморозил себе ступни и ходил на пятках. Но отказать уважаемому геологу трудно, да и кто пойдёт, если не он? Хоть и возраст уже преклонный, а путь — не близкий: около ста километров. По тайге накрутишь и все сто пятьдесят.

Вышли за посёлок Верхняя Тридцатка по торной тропе. Все налегке, лишняя одежда упакована во вьюках. Солнышко греет, тишина, только коноводы оглашают матом тайгу, объясняя лошадям правила дорожного движения. Не прошли и километра, как вьюки стали сползать набок. Пришлось останавливаться. Лошади сразу потянулись за травкой, разбрелись. Дмитрий Иванович распорядился каждую лошадь взять на повод. Часа через полтора тропа упёрлась в скалу, которая выступает прямо на берег. При низкой воде можно было бы спуститься и пройти по косе, но сейчас мощная струя реки била прямо в скалу. Караван встал. Начались обсуждения дальнейшего пути. Козлов объяснял сложность пути по горам, но начальник опять настоял на своём. Развернулись и пошли в обход горы. Меня эта первая таёжная скала очаровала. Более шести лет я не был на «Столбах», а тут — такая красотища! Вспомнились слова из басни: «Лисица видит сыр, лисицу сыр пленил!». А в голове мысли: пока обоз обходит скалу, я на неё поднимусь и на другой стороне его встречу.

Как только хвост последней лошади скрылся за поворотом, я забросил малокалиберку за спину и решительно полез вверх по скалам. Это было совсем иное впечатление, не то, что на вылизанных культурных «Столбах». Здесь приходилось выверять каждое движение: проверить прочность выступа, выдержат ли корни кустарников, продумать ближайший вариант преодоления очередной крутизны. Минут за пятнадцать преодолел около ста метров, взобрался на вершину и был очарован красотой природы: сзади извивается и шумит бурная река, впереди, на сколько глаз хватает, зелёное море тайги. Сразу от подножья скалы простирается широкая низменность, переходящая в горный хребет. В синей дали возвышаются ещё более высокие скалистые горы. Мысленно представил себе: где-то за теми горами живёт своей жизнью село Кордово, а за следующими — Красноярск. Глянул вниз и вздрогнул. У подножья горы лес стоит, не шелохнувшись. Не слышно ругани коноводов, не колыхнётся ни одна ветка. А где же караван? Только сейчас я, чудак, догадался, что это в городе можно обогнать человека, пробежав квартал по дворам и огородам, перемахнув через заборы, и встретить человека на углу. Кинулся вниз по склону. Благо, что северный склон оказался пологим и без бурелома. Сбежав в низину, остановился, прислушался. Нигде ни звука. Постоял немного, пробежал в северном направлении ещё метров двести. Застыл и задумался. Вспомнил Фенимора Купера и Зверобоя с его Чингачгуком. Эти герои по следам определяли: шёл человек вперед или пятился назад. А тут хоть пропади! Была бы голая глина или хотя бы песок, тогда и я бы определился. Но тут трава! Если караван уже это место прошёл, то где следы? А если ещё не прошел, а я пойду его искать дальше, то караван пройдет здесь за моей спиной? Тогда что? Вот это влип! Ну, хоть бы какая птаха пролетела! Абсолютная тишина! Что теперь делать? Вдоль берега в село бежать? Это же позорище! Вечером объявят в караване тревогу, начнутся поиски «исследователя»! Засмеют потом, хоть стреляйся. Напряг слух до предела и услышал звон! Это же комар звенит! И не один! А я в одной гимнастерке, даже пилотка во вьюке осталась. Всё, сожрут меня к утру!

Вспомнив про мелкашку, из которой можно разве что застрелиться, и то не с первого раза, я решил дать сигнальный выстрел. Нажал на курок. Выстрел прозвучал, как будто кто-то спичку сломал. Посмотрел ещё раз вокруг, и вдруг в сотне метров что-то мелькнуло в кустах. Пригляделся — лошадь отмахивается хвостом от комаров! Даже винтовку выпустил из руки. Нагнулся её поднять и ещё больше удивился. Ба! Да, оказывается, я стою на только что протоптанной тропе! Тут я встрепенулся, принял равнодушный вид, подошёл к геологам и недовольным голосом спросил:

— Ну что? Долго ещё будем стоять?