Перевернутый мир

Гелий Иосифович Уралов, 2015

Автор написал этот роман на основе своих впечатлений. События разворачиваются в среднем губернском городе России в начале двухтысячных годов. В области и в городе власть сосредоточилась в руках небольшой группы влиятельных чинов во главе с вице-губернатором и генералом полиции. Здесь же расположен закрытый научный институт, в котором разрабатываются сложные задачи. Как всегда в жизни, одни герои стремятся добиться выдающихся успехов в своей деятельности, направленной на благо всего общества, другие, также очень активные, заняты своим благополучием и пополнением собственных карманов. Содержит нецензурную брань.

Первые испытания

После длительных многолетних циклов испытаний стационарных макетов, различных корректировок, которые пришлось вносить в разработанную документацию, приступили к оснащению настоящего подвижного бронетранспортёра БТР-70.

В основном цехе опытного завода кипела работа. Из-за необходимости размещения внутри корпуса дополнительных устройств, таких как вычислительная машина, устройства радиолокационного центра, указатели отстреливающей пушки, пришлось заново перекладывать коммуникации. Наконец, все завершилось.

В специально отведённое место, огороженное бетонными плитами, въехал этот долгожданный красавец.

— Включаю автоматическую защиту, — сообщил по рации водитель.

В нескольких местах вокруг машины, были расставлены специальные электронные устройства, способные

издавать имитирующие импульсы, обнаруживая защитную сферу.

— докладывает первый, контакт есть.

— второй, контакт есть.

— докладывает третий, контакт есть.

— четвёртый, контакт есть, — поступали сообщения центр управления.

Приборы показывали, что вокруг образовалась невидимая, неподвижная зона, которая намертво была прикреплена к «изделию» Дали команду и бронетранспортёр начал передвигаться в разные стороны. Обнаружили, что зона, как одно целое, двигается вместе с ним.

Испытатели радостно пожимали руки.

Это была победа.

Теперь как маленького ребёнка, которого учат ходить, с бронетранспортёром начали проводить ежедневные беспрерывные различные действия способные определить работоспособность установленных систем. Пока только чисто аппаратно, при помощи задействованных датчиков, начали производить бомбардировку снарядами. Поступающие сигналы заставляли вхолостую срабатывать защищающие системы.

Такое испытание проводилось неоднократно, много дней, фиксировалось состояние, результаты тщательно записывали в журналы.

В период длительных изнуряющих исследований, пришло сообщение. В Москве в Главном управлении назначено совещание с докладами руководителей НИИ Васильева и КБ Савостьянова. Тема, о выполнении намеченных сроков работ по созданию активной защиты бронетехники.

Георгий Фёдорович, ссылаясь на состояние своего здоровья, договорился, что докладывать будет главный конструктор Андрей Георгиевич Васильев.

Андрей, собираясь к отъезду, предложил Люде поехать вместе и взять сына.

— Мы ведь давно обещали Анне Григорьевне привезти к ней внука, вот и давай поедем.

Прилетев в Москву, из аэропорта направились прямо к маме, Андрей уехал, и обещал вернуться к вечеру. Хотя имел офицерское звание, в главное управление отправился в гражданском костюме.

Анна Григорьевна была в восторге, она не отпускала от себя Гошу, обнимала и целовала.

— Это моя мама, — говорила Людмила, показывая сыну на Анну Григорьевну, — а, твоя бабушка Аня.

–Бабушка Аня, — повторил мальчик.

–in English it would be my grandmother Anna, — сказала на английском Людмила.

–my grandmother Anna, — повторил за мамой Гошенька.

— Так вы, ещё разговариваете на английском, — воскликнула бабушка.

— Ну, тогда накрываем большой стол и начинаем праздновать.

Стол уже фактически был заранее накрыт и мама, а теперь уже бабушка сидела рядом с внуком, угощая его разными вкуснятинами.

— Мама, ты поменьше сладостей, это вредно, — просила Людмила.

После угощения, Анна Григорьевна приготовила для внука очень хороший альбом, где нужно было раскрашивать разные рисунки. Она сидела возле него, и с удовольствием показывала и рассказывала, что это такое, и советовалась с ним, каким цветом следует покрасить ту или другую картинку.

— Вот этого мишку, каким цветом будем раскрашивать, — спрашивала она.

— Коричневым цветом, — отвечал Гоша.

— правильно, молодец, давай попробуем, — радостно соглашалась бабушка.

Когда вдоволь позанимались раскрашиванием картинок, ребёнок стал позёвывать, его уложили спать.

–Садись, дочка, рассказывай, как живете что у вас нового, — попросила Анна Григорьевна, поместив Светлану подле себя.

— Знаешь мама, — отвечала Светлана, — я иногда задумывалась, бывает ли большое человеческое счастье, и вот теперь, прожив уже несколько лет с Андреем, я поняла, да, бывает.

— Сложилось так, — продолжала она, — что мы одно целое, это не только я, и он ощущает, все время заботится о том, чтобы именно так и было. Несмотря на очень большую загруженность связанную с новым проектом, он все время уделяет внимание мне и сыну, находит любые маленькие минуты, чтобы быть вдвоём, а если этого не получается, то обязательно посылает мне какое-нибудь короткое сообщение чтобы, поддержать мой дух.

— Мы очень любим друг друга, — продолжала она,

— и я молю бога, если он, конечно, есть, о том чтобы это, продолжалось бесконечно.

— Складывается так, при малейшей возможности, он все время хочет, чтобы мы были вместе, вот и сегодня, на этот короткий день, мы в Москве, а недавно как ты знаешь, мы летали в эмираты, итак, все время.

Ближе ко второй половине дня, после совещания в Главном управлении, приехал Андрей. Он немного устал, но в принципе был доволен. По тем докладам, которое он прослушал, и сам сделал, у него сложилось впечатление, что его научно-исследовательский институт, значительно опережает КБ Савостьянова, ну, как минимум месяцев на десять, или год. Это поняли и в главном управлении, такие обстоятельства позволили Андрею получить ещё значительное дополнительное финансирование на продолжение тестирования изделия.

Вечером, они немного пообщались, и поговорили с Анной Григорьевной, и на следующий день, улетели в свой город.

Вернувшись в КБ, Савостьянов пригласил заместителя Рачкова Ивана Николаевича, который, так же как и он, был выходцем из органов, и отвечал у него, за секретность и организацию целого ряда дел, в том числе и требующих личного доверия.

Савостьянов был не в настроении, он прекрасно понимал, их отставание в разработке Комплекса Активной Защиты, приведёт к тому, что серьёзное финансирование, будет сокращено, и все лавры перейдут Васильеву.

В лице докладывающего в главке сына Васильева, Андрея Георгиевича, он увидел очень крупную выросшую фигуру, которая способна объединить все силы этого направления, являясь серьёзным конкурентом.

— Вот, что Иван, — мрачно сказал Савостьянов, — собирай информацию, которую только можно, по ходу дел у Васильева.

— Ты знаешь, они опережают нас?

— А, я, не могу, не могу этого допустить, — он встал, посмотрел на Рачкова, и ударил кулаком по столу.

— А, ты у меня для чего, твою мать, — он перешёл на крик, — для модели что ли, или для мебели!

— Давай-ка потряси штаны, заведи нужные связи, организуй так, чтобы наши люди имели все последние известия, происходящие у Васильева, — глаза у Савостьянова были навыкате, лицо стало багровым и покраснело.

— Слушаюсь, Виктор Степанович, постараюсь все сделать, — испуганно произнёс Рачков.

Случилось так, что в Москве, на совещании по вопросам сохранения государственной тайны встретились заместитель Савостьянова, Иван Рачков и Савелий Дубовик, заместитель Васильева. Они сошлись, понравились друг, другу, и для закрепления, Иван Рачков пригласил Дубовика к себе, на квартиру своей сестры, в которой он обычно останавливался в Москве, она проживала на даче.

— Поехали, Савелий, — предложил он, — у меня дома чисто, никто нас не будет, — он прижал ладонь к уху, — выпьем, поговорим по душам, немного расслабимся.

Дубовик согласился. Взяли такси, поехали в район метро Преображенская, где в тихом переулке была квартира сестры Рачкова. Рядом хороший супермаркет, они полностью затоварились, здесь было все, включая разнообразные салаты, готовые рыбные, мясные блюда. Двухкомнатная квартира сестры была хорошо обставлена. Они накрыли стол, он ломился от принесённых яств, водку Российский стандарт, поставили в морозильник, чтобы охладилась.

После нескольких первых выпитых рюмок, и произнесения тостов за — то, за — сё, их дружба усилилась. Понимая, что они из одной конторы, и одного взгляда на жизнь, они перестали сдерживать себя в своих выражениях, и начали обсуждать различные, близкие для них, в том числе и производственные, темы.

— Учитывая, что мы работаем в одном направлении, — говорил Иван, памятуя в то же время указания своего шефа, — нам нужно сблизиться, чаще обмениваться информацией.

— Инженеры, инженерами, но и мы кое-что умеем и соображаем, как продвигать наше задание вперёд, — продолжал он.

— А, что они, — включился Дубовик.

У него были натянутые отношения со всем инженерным составом, включая руководителей, своего НИИ, поэтому эта тема очень волновала, наконец, то он может высказаться от души о том, как должны складываться взаимные отношения, между государством и обслуживающими его специалистами.

— Понимаешь Иван — возбуждённо говорил Дубовик, — у нас есть государство, у нас есть Родина, кто представляет государство, конечно же, его руководство. А кто у нас в руководстве, посмотри, это же все наши люди. Президент откуда, председатель парламента опять же наш человек, многие руководители министерств и других важных органов все выходцы от нас. И я так думаю, мы должны определять всю политику, а эти, да кого надо того найдём, примем, заставим делать то, что нам требуется.

Савелий Дубовик был возбуждён, он даже несколько приподнялся в кресле, и продолжал.

— Я, своих этих, называю шарашки.

–Шарашки? — удивлённо переспросил Рачков.

— Да-да шарашки, все они выходцы из шарашек,

возьми, например, таких известных, как Королев, Туполев и другие. Где они были, откуда появились? Все они свои выдающиеся достижения и изобретения сделали под нашим присмотром, там в этих, так называемых шарашках, вот почему я называю их шарашки.

— А, что ты пожалуй прав, Савелий, — включился Рачков.

— Шарашки это все они, — и он протянул руку перед собой, — либералы, очкарики, инженеры, профессора, наконец, евреи.

— И все должны трудиться на нас, делать то, что мы прикажем!

Они долго ещё сидели, выпивали, разговаривали, рассуждали, в конце концов, договорились поддерживать тесные взаимоотношения и обо всем, информировать.

Теперь после последней встречи Рачкова с Дубовиком, Савостьянов стал еженедельно получать подробную информацию о ходе работ проводимых в институте Васильева. Они обменивались информацией по специально закрытым каналам, с полной шифровкой, передаваемых текстов.

Он теперь знал, какая применяется радиолокационная установка, какой был разработан специальный компьютер, устанавливаемый на бронетранспортёре, какая огнестрельная система будет применяться для отражения поражающего снаряда. Но, к сожалению, вся эта поступающая информация не позволяла Савостьянову ускорить продвижение проекта разрабатываемого в его КБ. В этот раз Рачков зашёл к шефу с последней информацией, по Васильеву.

— Виктор Степанович, — начал докладывать он, — через неделю намечается полевое испытание бронетранспортёра.

— Это плохо, это очень плохо, — сказал Савостьянов, встал, прошёлся несколько раз по кабинету.

Затем вернулся, сел в кресло, внимательно посмотрел на Рачкова.

— Отключи свой мобильник, — сказал он, затем вынул мобильный телефон, отключил и положил на стол.

— Нам требуется это остановить, — тихо чуть ли не шёпотом сказал он.

— Тебе, тебе, нужно это сделать, остановить, прекратить продвижение вперёд.

— Но, как Виктор Степанович? — Рачков, задумался, он не предоставлял, как приостановить работу целого института по выполнению государственного заказа.

— Как, как? А тебя, что не обучали, как это делается, ты, что только на свет народился, — раздражаясь, ответил Савостьянов.

— Думай, думай, ты должен это сделать, Иван, соображай, не первый раз в твоей карьере, — он смотрел ему прямо в глаза.

–Срочно вылетай, посмотри на месте, как и что, придумай что-то. Может быть, государственную комиссию по состоянию работы с секретными документами, или ещё, что-то такое, найди способ остановить.

— Завтра вылетаю, Виктор Степанович, постараюсь, землю перерою, что — то сделаю. — Теперь уже с большей уверенностью ответил Рачков, в расчёте на свою дружбу с Дубовиком, надеясь найти какие-либо способы притормозить работу НИИ.

— Ну, и славно, в добрый путь, действуй.

Через день, Рачков вылетел к Дубовику, для решения поставленной задачи.