Рождённый в Бирюковке, или Жизнь на полшестого

Гаянэ Павловна Абаджан, 2022

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно. Полная приключений на четырех континентах история жизни биполярщика, который так и не преодолел свой недуг. Но в борьбе с ним выучился на психиатра. Жанр – расследование. Содержит нецензурную брань. Содержит нецензурную брань.

Зима 2019/2020

Прошло почти четыре года с нашего последнего общения, я написала свою первую нетленку"Исповедь жены военного строителя", и с абсолютным прилежанием разослала её всем, кому можно было придумать. И Толика с чего бы я обошла стороной?

— Привет милая. Как поживаешь? — ответил он.

— Вот, написала повесть, предлагаю к чтению.

— Я обязательно прочту.

— Я буду благодарна. И за отзывы — отдельно, там сорок страниц.

— Уже читаю.

Потом его пропёрло:

— Я читаю. Заметно, что ты очень ранима и добра, свою уязвимость прячешь за иронией, я тебя помню. Почему ты решила написать? Мне очень трудно тебя читать. Никуда не деться от любви, от которой никуда не деться. Никуда не деться от того, что я вижу тебя через бинокль моей души. И ничего не знал, не мог и не сделал. Я — не самый лучший твой читатель. Но понимаю, как будто оголённым нервом каждое твоё слово, и даже, кажется — слышу твой голос.

— Надеюсь хоть у тебя все замечательно, — перевела я тему, потому что про"голос"просто так слышать не могу, всегда всплывает:"Голос его любовницы был тот же, что и в девяносто девятом году, перед открытием парижской выставки. Но, войдя в комнату и сжимая веки от света, Ипполит Матвеевич увидел, что от прокурорши не осталось и следа.

— Как вы изменились! — сказал он невольно. Старуха бросилась ему на шею".

— Я начала писать, — уже привычно отрапортовала я теперь ещё и Толику, после всех, спросивших об этом до него, — Потому что давно не работаю, и мне захотелось занять свой ум. Но я понимаю, что ограничена в темах. Попробовала разные, а эта вроде сформировалась в закругленную форму.

И я, наконец, отреагировала на его рассказы про"была великолепна"и"никуда не деться". Это в конце концов было уже смешно:

— Если я тебе нравлюсь, то можешь жениться хоть сейчас. Ну, или куда-нибудь пристроить моё сочинение на крайняк, — моя утилитарность всегда была двигателем к действию.

— На крайняк. У тебя такой мощный луганский говорок, шо я аж ховаюсь, прячу своего кутёнка, ем тормозок и вешаюсь на тремпеле. а вот жениться — это интересно.

Да нет у меня ничего, милая Гаянэ, — продолжал в своём духе Толик, — ни дома, ни кола ни двора. Только репутация и добрые друзья. Я живу по всему миру, с миром в душе и простым бродягой. Мне некуда привести жену. Возможно ты встречала таких как я. У меня даже Украинского паспорта не осталось, но есть Канадский.

— Родители твои как? — вернулся на лирическую ноту Толик, — Мама, Папа? Живы, здоровы? Помню их. Ваш дом был для меня — бродяги островком добра и любви.

Толик ушёл в глубокую лирику, но я ещё не всего Есенина прочитала, чтобы такое могло меня смутить или заинтересовать.

— Вот шикарно. Мне канадский паспорт замечательно подойдет, — по клавишам била уже только моя утилитарность:"сделай что-то, что бы в этом можно было поверить", — У меня любимые люди в США, и я бы смогла к ним так пробраться. Я сама такая же, как и ты. Хотела пойти работать, потому что у нас звездец творится, выслала за две недели сорок резюме, но мне лишь два раза ответили, что не готовы пригласить, — пятьдесят пять, и они дальше уже и не читают.

И тут Толика прорвало. Практически он почти пел:

— А я сейчас в Китае, милая. Была жена в Канаде — отняла дом, машину и опустошила банковский счёт. Потом исчезла, и я два года не знаю, где она, и даже развестить не могу. Её просто нет. Надо нанимать детектива, адвоката, а на это денег хоть и есть но жалко. Хорошо хоть детей с ней нет. Ну и как я могу жениться, дорогая?

Я уже поняла, что Толик"не подаёт", но он продолжал:

— Был дом полная чаша, дорогая машина, в финансах не нуждались. Но она как получила от меня канадское гражданство, так и убежала, украв всё что можно. Я был на войнушке, сначала в Африке, потом в Китае. Теперь я бездомный. Я не разведен. И даже не знаю где она. Как я могу жениться?

— Ну, буду ждать ))) — позволила я себе по улыбаться.

Толик немного успокоился:

— Всё сделаю. А где ты сейчас живёшь и на что?

Переписка этим вопросом прервалась, потому как выше уже полностью было расписано: и где и на что, если человеки из параллельных Вселенных, то точно на всегда.

Но на Новый год душу прорвало у Толика, такое бывает, ведь мы нация пьющая.

— Гаяна, чудесного тебе волшебного Нового Года!

— Спасибо. Тебе тоже.

— Гаяна, я прочитал почти все твои литературные творения. Две недели читал. Очень интересно. Про бабушку и геноцид армян — это было ужасно. Твой рассказ о муже офицере, который спился — тоже, представляю как было

— Спасибо! Лучший подарок для афтора. Желаю тебе счастья и радости в Новом году!

— Целую, — это меня он поцеловал.

Тут Толик, конечно, попал мне в сердце"прочитал почти все твои литературные творения", это — почти подарил канадское гражданство.

Дальше, уже через неделю, что-то стёрто, но помнится, у меня возникла мысль спросить, как найти переводчика на китайский, я как раз прочитала, что китайцы, как крайне любознательный народ, могут читать всё подряд, так почему же не о советском стройбате?

— Я не знаю как это сделать. Ты ко мне относишься как к источнику сетевого маркетинга?

— Нет, конечно, — я привычно отступила.

— Я всего лишь умею лечить душевные болезни. и любить друзей, — Толик перешёл на пафос. Про"любить друзей"-это, конечно, перебор.

— Я же и не спросила как это сделать. Я по профессии экономист и знаю как это делать, — что же делать, наверное я опять поняла его не правильно. Но Толик сам написал, что"сморкался и плакал в кашнэ", читая мои тексты.

–Душевные болезни можно, наверное, только химией забить, — продолжала я, — Вот моя племянница с внуком приезжали и три дня назад улетели обратно в Бостон. И я заедаю свою боль таблетками. Малыш прекрасный как солнечный свет. Но у него был инсульт при родах, теперь ножку слегка тянет. Я тоже, наверное, умею любить друзей.

Мы перешли на Толино поле, лекарства, болезни. Он оживился:

— Сегодня консультировал пятнадцатилетнего мальчика из Бразилии. Экзистенциальный страх. Таблетки — только 50% помогут. Надо учить быть сильнее, чем страх. А какие таблетки пьешь? Поподробнее, будь любезна.

— У меня подруга — психиатр. Она при сильном стрессе посоветовала"атаракс"под язык / еще"бифрен"плюс витамины"Антистресс"французские, принимать дня за три до их отъезда начала, но все равно хорошую истерику дома устроила, и потом двое суток почти без сил валялась.

— Гидроксизи́н атаракс это аналог димедрола — очень мягкое средство. при сильном стрессе — бесполезно, — как я поняла Толик с моими препаратами не согласился. Конечно — бесполезно, наверное даже всё бесполезно, только пережить временем, отдалиться.

Тут я начала ему высылать фото своего крестника.

— Очень красивый, — Толику понравился, — Глаза как у ангела.

— И я о том же.

— Сходящееся косоглазие справа. Наверное, правополушарный тип. Будет либо художником, либо музыкантом.Учите его изобразительному искусству.

— Он любит чтоб ему рисовали, сам не очень.

— Научится, просто еще маленький.

— Но так болтаемся уже четыре года — они там, мы тут. Старший уже без мамы вырос — со мной. Это, конечно, не самый худший вариант в жизни. Но вот я страдаю за своим маленьким принцем, — лились из меня страдания.

И я накидала ещё фоток малыша.

— Какой замечательный мальчик, — опять Толик одобрил изображения.

— Да. Его все любят, а уж как я его люблю.

— А с кем он там сейчас? — то есть Толик очередной раз так меня и не услышал.

— Он с мамой своей, и сюда прилетал, и там, — я никогда не понимала людей, которые не слышать, когда им рассказываешь.

— Ты расскажи о себе. Как же мы друг друга потеряли? Як же так? — Толик перешёл на свою любимую со мной тему. Ещё и сноску на песню"Холодно""Океана Эльзы"прочувствовано прислал.

— Я не помню. Кажется, тебе не разрешали со мной встречаться, — написала я. То есть всё — всё ранее написанное — не было рассказом обо мне?

— Вот это новости. Такого не было. Никто мне не запрещал. Почему ты так думаешь?

— Ты мне сказал что Маркин тебе сказал, — отказалась я от беспамятства. То есть мог присутствовать вариант, что я так и сама могла подумать?

— Да, у меня родственники из КГБ были, но никто не запрещал. Да, Маркин сейчас генерал, но он не говорил мне такого. Это я просто от стыда что я сам не смог… может ты помнишь?

Я честно обозлилась. Как интересно:"Тут помню, тут не помню", и какой нафик генерал, ему вообще под семьдесят и он был тренер, а потом коммерсант. Штирлиц и тот был полковник:

— Прикинь, сколько у меня в жизни было всякого и сколько я повидала. Нах мне помнить что не нужно, — перешла я на некоторую грубость.

Толика уже несло, помните Высоцкого:"А отец, — говорил, — У мене генерал":

— Да, и я узнал, что Маркин из госбезопасности только в 2005 году. До этого он хавался. Мне его продала женщина из ГРУ — всё про него рассказала… Дело было в Симферополе, и она меня вербовала, — на этом монологе у меня"поплыли"мозги:"его вербовала женщина из ГРУ"–"Меня царицы соблазняли, но не поддался я". Маркин не просто генерал, а ещё и тщательно скрывающий даже от родной семьи своё это звание! И только женщина в ресторане раскрыла Толику глаза на очевидное. Её послали его вербовать, а она всех сдала. Я наклонилась и"плакала"над клавиатурой, потому что будучи подполковником, примерно хорошо представляла себе красоту рассказа.

— Не прикинь, а послушай. Не груби, — добавил Толик.

Когда мне рассказывают о вербовках, и всём таком, то в основном я вспоминаю слово"делирий":

— Маркин вроде тренером работал, — робко припомнила я.

— Заслуженный тренер. А на самом деле старый гебист!

— Прямо Штирлиц. И в Крыму он наверняка бандеровский подпольщик, — робко попробовала начать язвить я, — Вот я — честный украинский подполковник милиции в отставке по достижении предельного возраста, — намекнула о том, что вообще-то не полностью с неба упала на прослушку его рассказа.

— У него проблемы были. Никак высшего образования не мог получить. Поступал, да не поступил. Но у него жена — дочка заслуженного убийцы. Да и зачем тебе это нужно знать? Сейчас я с ним не общаюсь. Использовал мои паспортные данные (кража личностных данных) для открытия бизнесов и ведения бизнеса, — Толяна явно несло, с женой Маркина я была знакома с восьми лет, её отец — ветеран войны — рядовой, шахтёр из городка под Луганском, а Маркин как-то пережил и со средним — техническим, стал и бизнесменом и заслуженным тренером.

— А мне дали подполковника мед службы за командировки в составе"Врачи без границ", — добавил Толик. Не оставаться же ему одному в этом кругу без звания.

Приняв некоторые новые озарения о своём собеседнике, я выслала ему своё фото в лейтенантской форме.

— Красавица!

И мы плавно перешли к моему первому мужу:

— О, ты даже нашего доброго Шашкова помнишь? Я его обожал. А ты помнишь как он за тебя со мной на стадионе Авангард драться хотел? Ну прям Филипп Киркоров! — Толик памятью тоже видимо не страдал.

— Да. Он был красавец из художественной лотереи.

— Красотка. Сходящееся косоглазие слева. Вербальный тип. Много говоришь, — Толик добрался до моей фотки.

— А что сейчас с Шашковым? Как он? А Косевича помнишь? — Толик мог предположить, что я могу забыть своего второго бесплатного от государства, после Якова Абрамовича тренера, — У меня Косевич как-то пьяный два рубля на Советской выпросил, — у Толяна реально классно с памятью. Или это был абсолютно единичный случай, когда он кому-то занимал?

— Ну, Шашков правда был красивый и талантливый. А почему не получилось с ним? — то есть Толик про два рубля был в памяти, а про Шашкова вот не помнил. Или он тотально не помнил всё,что я ему рассказывала? С такими задатками в психиатрии даже не пойму что делать.

— Шашков примерно в 1995 умер от рака легких, который наложился на туберкулез. Косевич — я не помню в каком году — зимой пьяный замерз на улице, — посвятила я его в"новости".

— Ужас…

— Шашков был талантлив, но не трудоспособен. А это — ноль шансов на успех. В любом турнире на пятый день он уже был никакой — все ночи играл в карты и пил с друзьями по случаю встречи на турнире. Мы с Шашковым не могли сосуществовать: он все время играл и пил, а это несовместимо. Он придумал, что мои родители будут оплачивать его карточные долги. Это дико странная мысль, — стала напоминать я Толику почему у меня"не получилось".

— Работоспособность и толерантность к стрессу — о чём я учу своих пациентов, — Толик меня поддержал. Наша беседа, наконец, первый раз за десять лет проходила гладко, я же её даже не стёрла.

— Ну, вот я так и пропетляла до подполковника: толерантность к стрессу. На самом деле у меня была не толерантность, а отложенная реакция.

— Шашков — воплощение какого-то гусара… жаль его, — впечатлился Толик.

— Да, мне его жаль тоже, но только как человека. У Шашкова очевидно не хватало ума оценить действительность и силы воли войти в хоть какие-то рамки, — меня начало"нести". Я же не знала тогда, что практически рассказываю про Толика.

И тут его начало"сносить":

— Как говорится:"Сынки! Я прошёл путь от сперматозоида до командира части! Развальцую всех! За пицунду и на кукан! Смирно!"

— Я обожаю армейские приколы, — поддержала я несколько внезапный переход беседы, — "От забора и до упора".

— Я тоже!

— Чтоб этот юмор любить — надо понимать этот мир. Я там шесть лет провела, а потом заполировала милицией, — выразила я своё глубокое убеждение, памятуя, как трижды в жизни читала"Швейка": в школе, в гарнизоне, в милиции, и это были для меня три совершенно разных текста.

Тут Толик изрёк:

— Мир простой. Подохнешь — посмеются.

— Я много лет назад заметила, что когда мне особенно трудно в жизни, то мои"близкие"приятели не помогают или поддерживают, а как бы любопытствуют: выберусь ли я из этой кучки зыбучего песка, — меня тоже понесло.

— Гаяна, друзья познаются в беде, — у Толика тоже накипело, — Когда у тебя трудности — тебя как правило начинают осуждать — говорить, мол типа ты сам виноват. И только редко кто находится, что не станет хаять и осуждать, а правда поможет.

— Вот. У меня так получалось, что мне помогали вовсе не друзья, а знакомые. Я всегда старалась организоваться в беде и развернуто искать выход, — наша беседа лилась.

И тут опять:

— Я — твой знакомый. Влюбился в тебя в детском возрасте. А ты знаешь когда? Нам было лет по четырнадцать. Какое-то общежитие на шахматах. А ты пришла, и через меня прошла, и лапой как сиамская кошка мне в грудь уперлась. нагло так…

— Спишем на пониженную координацию движений, — я заметила, когда он переходил на подобные темы, меня тоже сносило, но на утилитарность, и беседа быстро нехорошо закруглялась. Вот об обще философских вопросах можно было"лить"сколько угодно.

— Ну, ты была всегда очень чувственной, — несло Толика.

— Вот видит Бог, я всегда была открыта для предложений, и достаточно часто полностью свободна. Захотел лейтенант Серёга — он меня и уволок. Вот и сейчас я, хоть и старая и толстая, но опять же совершенно свободная. И я не понимаю какие могли бы быть трудности меня получить? Ты сам, лично сам куда-то делся. Я честно поискала и оставила в покое.

— Я тебя понимаю. Он же был еще и красивым? Ну забухал… тут уже ничего не сделаешь. Ты всегда любила красивых мужчин

— Он был двадцати двух-летний бугай, красивый как и все славянские парни. Через года три он стал немного сероват от водки. Да, я всегда любила красавчиков. И кстати не только мужчин. Я и в девочек влюблялась не реже. И, кстати, ты тоже замечательно красивый и романтично вдохновенный.

— Я до сорока двух лет вообще алкоголя не употреблял. Сейчас умеренно. На праздники. А так ты — бисексуалка? Я одобряю. Секс конечно хорошо, но дружба и человеческие отношения, добро и ласка — важнее.

— Да. Я уже тоже в курсе этой градации ценностей.

— Ты вообще-то домашняя, очень женственная. Я-то помню, — Толик плыл.

— Конечно, домашняя. Нафик где-то шляться. Дома тепло, уютно, вода, канализация, свет, опять же холодильник.

— Я знаю, дорогая.

Тут я ему скинула очередной свой рассказ, но какой не помню, что-то короткое.

— Шикарно. Рассказ зашел? Что бы ты еще хотел знать, но стеснялся спросить?

— Ещё не дочитал, но уже впечатляет. Дочитал, — и Толян поставил мне диагноз, — Ты не веришь никому кроме детей. И не любишь никого, кроме детей. Я знаю…

Соотнести с текстом рассказа его вывод я не очень смогла:

— Ну, с детьми тоже надо быть осторожнее. Они такие версии выдвигают, — вспомнила что-то про кого-то я.

— Девочки годам к трём свободно могут манипулировать миром, — подтянулся к теме он, — мне эта фраза показалась немного не из здоровых, но ладно — проехали.

Тут Толик наконец-то плотно занялся моей фотографией:

— У тебя на фото расходящееся косоглазие слева — у тебя была черепно — мозговая травма?

Что же у нас у всех косоглазие? Не было у меня, вроде, никакого косоглазия до сих пор:

— Во-первых, у меня врожденно какой-то сложно — устроенный глаз. и приличная разница между правым и левым. во-вторых я несколько раз ударялась, но не критически. Один раз я с какой-то кочергой, привязанной к шесту трясла грушевое дерево. И вот эта кочерга от моих усилий разломилась. И у меня потемнело в глазах, я вообще не разобрала что произошло. Хлопок. Потом разобралась, что мне по переносице эта фигня отломавшаяся с высоты саданула. Потом мне от мужа один раз досталось: бил кулаками сверху, дома у нас вход в кухню с низким порогом, и в маршрутке я как минимум один раз врезалась, — честно перечисляла я по памяти.

— Да нет, это просто твоя физиологическая особенность. Никакой патологии. Имеет значение только травмы с потерей сознания и со рвотой. Остальное — просто особенности межполушарной асимметрии. Я на этом защищался, — успокоил меня Толик. А я, услышав, что он на этом"защищался", поняла, что теперь всю жизнь для него все вокруг немного"косые".

— Хорошую тему ты затронул. Есть что вспомнить.

— Сознание теряла, а потом рвота была? — доктор уточнял.

— Нет. Рвоты не было, а сознание — на мгновение, — я успокаивалась.

— Значит ты — творческая личность, — неожиданно приятно заключил Толик.

— Ты же знаешь армейский анекдот:"Чему тут болеть? Тут же одна кость!", — вернулась я к армейской тематике, —

Возможно, что я и творческая личность, но это уже бесполезно. На это надо учиться, а потом практиковаться. Я из любопытства пробила время — в Шанхае сейчас два часа ночи.

— Да, сейчас около двух ночи. У меня дела завтра только около трёх дня. Ладно, намёк понял. Отпускаю тебя на сегодня. Перекушу и тоже ложусь хрюкать. Добро. Рекомендуй фильмы. Ой, собеседник. Я — часть твоей жизни. Доброй ночи, дорогая.

И мы, может впервые, расстались не на напрягающей ноте. Я лишь задумалась:"Является ли Толик частью моей жизни?", и — нет, лишь любопытным знакомым, но не только. Он, отводя от себя, направил удар в моё больное место — самооценку. Может, поэтому я продолжала с ним общаться, разглядывала, выискивала.

Кто знает что такое низкая самооценка, тот поймёт глубину фразы"Мне с тобой запретили встречаться". Это для девушки очень приличное дно. А я в то время я ещё и страдала от плохих шахматных успехов на республиканских турнирах. И мудрость скорее полностью отсутствовала. Теперь,через полтинник лет, я не встретила ни одного случая, когда родительские запреты столь быстро, легко и категорично исполнялись. Толик, ты не прав!

Наше последнее общение, о котором — следующая глава — показало, что утаить очевидное на более длинной дистанции, чем:"Здрасте/Здрасте", невозможно.