Исповедь жены военного строителя

Гаянэ Павловна Абаджан, 2019

Честный, детальный рассказ жены советского офицера о гарнизонной жизни в период распада СССР. Повествование охватывает горбачевский период с 1986 по декабрь 1991.Содержит нецензурную брань.

ПРОЛОГ

Моего мужа всё время переводили. Мы чертили своё «золотое кольцо» вокруг Москвы, потому что мой Серёжа отличался буйным нравом и «склонностью к продолжению банкетов». Поэтому когда к руководству приходила разнарядка:"выделить офицера для перевода", то у комбата взгляд веселел, улыбка становилась ослепительной и, Серёгу отправляли куда подальше"по служебной необходимости".

== Серёга ==

Вообще у меня есть гипотеза что он пошел в армию именно потому что у его родителей большое украинское хозяйство: огороды, свиньи, куры, кролики, утки, индюки…, А так же двое младшеньких — двойняшки братик и сестричка. А также его мама торговала шапками, которые всей семьёй шили, вычинив ножечками чик-чик-чик шкурки.

С детства он сидел с малышами, ну и от работы по дому никто его не отстранял. Так что тяпать бескрайние огороды, резать свиней, вычинять шкурки и торговать на рынке его учили одновременно с пользованием горшком.

Поэтому после восьмого класса он попытался поступить в Суворовское училище, и поехал для этого в Уссурийск, где преподавал его дядя. Серёгу не взяли, потому что училище строго региональное на противоположной стороне глобуса от Донбасса.

После школы он опять приехал к дяде и теперь уже в 1981 году поступил в Уссурийское Высшее Военное Автомобильное Командное Училище (УВВАКУ). Он много об этих годах рассказывал: и что икру местные курсанты приносили в трехлитровых банках, и что рыбы там было огромное множество и после неё смотреть на ту, что здесь продают это даже не третий сорт. И про тамошние местные нравы и обычаи, топающие по деревянным тротуарам.

Его рассказы о том как он ездил на практику, где их поселили в квартире сбежавшего в неизвестном направлении алкаша — прапорщика, а под кроватью нашелся чемодан сигнальных ракет, которые они стали использовать сколько было сил, как на бронированной полковой машине мотались в ближайший городок за бухлом — для меня, домашней девочки, были полнейшим открытием мира. Я не представляла, что так в нашей стране может быть.

Про училище тоже было интересно: курсанты умели на лекциях спать, опёршись на локоть и дергать рукой как будто пишут.

Серёга уверял что никакой"дедовщины"в училище не было. Все курсанты были друг за дружку горой, помогали и заступались.

Иногда ему приходили от родителей посылки, и в одной из них Серёге прислали засыпанный семечками бутылёк самогона. Он с испугу сначала не знал куда прятать, потом в темном углу вместе с друзьями распил это первое бухло в своей жизни.

Благодаря полученным в детстве урокам жизни, Серёга смог занять удобную нишу в иерархии училища — однажды к ним на лекцию пришли из хозчасти и спросили: «Кто умеет забить свиней?». Несколько человек подняли руки и из них организовали бригаду. За ними приходили по мере необходимости прямо на занятия, и они гордо шли на выход, а сзади завистники шипели:"Специалисты".

В подсобном помещении кухни на чердаке стоял припрятанный курсантами бак, куда они скидывали что ни попадя и пили полученную бражку.

А однажды был исторический случай в амурных приключениях его сокурсников: четыре курсанта прошлись к местной девушке в гости, а потом она пришла к руководству с жалобой. По этому случаю объявили общее построение, и девушка обошла весь строй училища, что бы найти этих своих гостей. И над плацем раздалась команда:"Ёб*и, пять шагов вперед!"

Один из этих"именинников"оказался ни в чем не виноватым — он заснул на унитазе, а из трех оставшихся один ей даже понравился. По мудрому решению командования курсант, который смог ей понравиться был на ней женат, который заснул на унитазе, чем положил пятно на честь мундира — исключен, остальные два были наказаны в дисциплинарном порядке. Потом женатик по окончании училища развелся, но остался с алиментами.

Запомнились и педагоги из Серегиных воспоминаний. Один, с огромным пузом, умел делать на гимнастических кольцах все трюки. И курсанты с восхищением смотрели на то, как он зависал в «кресте» с выпирающим животищем. Другой преподаватель слишком превратно понимал задачи Партии по выполнению"продовольственной программы", и в газоны вокруг Училища вместо травы засеяли морковь, петрушку и всё такое. Но приехало руководство из Министерства и всё нафик смели немедленно и срочно посеяли опять траву обыкновенную.

Курсантов очень ругали, если кто поддевал жилетки или что другое для утепления. Это называлось поддеть «гнидники». А так же советовали шевелить большим пальцем в сапоге для выражения несогласия с подаваемыми командами. Когда наступала очередь дежурить по кухне, то наряд из шести курсантов должен был начистить несколько ванн картофеля. Но, очевидно, всё это не шло ни в какое сравнение с мамиными огородами или расположенными по соседству шахтами, где особенно хорошо платили в забое.

После Уссурийского автомобильного училища в 1985 году Серёгу распределили сразу в Подмосковье в автомобильные войска при Строительном Главке. Это приложился его дядя. Иначе можно было попасть в самые неведанные края, где бегают одичалые прапорщики, светит над пустыней Солнце, по полгода ночь или пресную привозную воду надо три — пять раз кипятить и отстаивать, прежде чем что-то с ней делать дальше. Например, Серегин друг после автомобильного училища получил распределение на атомную подводную лодку замполитом.

На расставание его друг, который окончил ещё и Суворовское училище — то самое, в которое Серёгу после восьмого класса не приняли, подарил ему свой суворовский значок, который Серёга бережно хранил вместе с подаренной на совершеннолетие печаткой.

Серёга прибыл к своему первому месту службы и остался впечатлён. Это был 1985 год, поселок Каменка — недалеко от посёлка Икши. Войсковая часть автомобилистов была примерно в 40 минутах езды от Москвы по бетонной дороге, которой не было на карте, а по нормальному добираться к части надо было на электричке Москва — Дмитров от Савеловского вокзала, станция Икша и оттуда на рейсовом автобусе"железяке"ещё почти час, с многочисленными остановками, пока не доедешь на конечную — глубоко в лес.

Относилась Серегина часть к Главку Строительных войск. Их Автомобильное Управление располагалось в Москве на Окружной, а батальоны дислоцировалась по области. Серегин батальон имел мутный адрес: «Долгопрудный» с каким-то номером, а на почтовых конвертах надо было писать индекс словами: «п/о Горки». Батальон состоял из трех рот водителей и одной роты авторемонтников, а так же ещё одной отдельно расположенной роты, находящейся с другой стороны от Москвы между Черноголовкой и Владимиром"в постоянной командировке", по адресу: Ногинск — не помню сколько.

Выглядел их городок строителей так: прямо на опушке леса четыре пятиэтажных жилых дома и одноэтажный павильон — магазин. И всё это ютилось — примыкало к высокой стене огороженного военного городка подводников, куда вёл вход через охраняемую проходную по пропускам. В городке кроме прочего был Дом Отдыха, в который направлялись на восстановление подводники после длительных походов. А невдалеке вдоль дороги, метрах в трехстах, располагалась деревенька Каменка.

В армии с названиями всегда очень мутно. И из перечисленных мною Каменка и номерных Долгопрудный и Горки, в разговорной речи использовалось всё же Каменка, а иногда и «Икша» по названию станции, от которой ходили местные рейсовые шарабаны.

Рассказ о своих первых впечатлениях Серёга начинал с воспоминаний о своем первом командире роты. Это был здоровенный мужик, среднеазиат, который на русском говорил не очень четко. Серёга его впервые увидел на следующий день по прибытии, на утреннем построении. Тот вышел перед солдатами и что-то очень громко командовал, типа: «Рры — ры уа, уа, уыы». Серёга, ни слова не разобрав, спросил у ближайшего соседа, что тот говорит. Ему объяснили, что так каждое утро командир роты инструктирует солдат, чтоб они хорошо работали и были дисциплинированными.

Серёге предстояло распределение, и он очень не хотел попадать в авторемонтники, потому что видел каких-то страшно замызганных и промасленных солдат, и он не хотел лезть в ремонтную яму. Его назначили заместителем по технике в роту водителей. Он очень обрадовался.

Когда резкость в его глазах появилась, то выяснилось, что страшно замызганные и все в мазуте — это и есть водители. Безусловно, они сами и починяли свои автомобили. Авторемонтники ходили опрятные и чистенькие как огурчики. Кроме того что они ни чего толком не умели делать, то им оно и не надо. Чтоб автомобиль ездил, надо вовсе не ремонтникам, а водителям. А командир роты авторемонтников лейтенант Сальников среди них был на положении небольшого хана, потому что руководил этим замедленным действом и, через него продвигались запчасти. Не надо говорить, что одежда у него «с иголочки», а в карманах — конфетки и семечки. Ещё он красиво и драматично сочувствовал тем, у кого автомобили попадали в ремонт.

Водителям приходилось выпрашивать запчасти, самим крутить приржавевшие гайки, и по ходу стеречь свои автомобили, чтоб с них ещё что — ни будь не скрутили в неизвестном направлении в помощь ещё кому-то с запчастями.

Естественно, что именно с заместителя командира роты по технике (зампотеха) всё время спрашивали: «Как идет работа по перевозке грузов?». А для этого нужны грузовики, вот Серёга и крутил гайки вместе с солдатами.

И водителям тоже, конечно, хотелось сесть в автомобиль и уехать. Ведь когда они в рейсе, то полностью предоставлены сами себе, да ещё в придачу — самосвал с бензином и грузом — точно не пропадёшь.

Где их только не видели. По окрестностям — сплошные посёлки: дачи москвичей, деревеньки, вдовы и просто одинокие женщины. Людям нужен песок, грунт, щебенка, физическая помощь, человеческое тепло и забота. Солдатам тоже многого хотелось, например, домашней еды и человеческого тепла.

Собирать их по вечерам очень проблемно и, естественно, пока последний солдат не возвращался в автопарк зампотех спать не ложился.

По крайней мере раз в две неделе кто-то из солдат куда-то исчезал, и их командиры на"бобике"ездили по маршрутам и округе искать своего пропавшего воина. Найдя, вызывали тягач и притягивали сломанный грузовик. Бывали случаи, что какой-то грузовик ломался в строго определенном месте, пока не выявлялась причина — следственная связь с близлежащим домостроением и не проводилась разъяснительная работа.

Солдаты часто бывают очень горячими парнями. Так на одного"настучали"из соседнего колхоза и, его поймали когда он вершил любовь с коровой. Очевидно, он чувствовал себя быком, а не козлом каким-то, как другие.

Ещё один исторический случай мне рассказывали несколько независимых источников с особым восторгом. Как я уже говорила, адрес у части был крайне туманный. Название почти отсутствовало. На конвертах писали: Московская область п/о Горки, а солдаты практически все были или узбеки или туркмены, с навыками вождения, полученными во время учёбы в школе на уроках профориентации в ДОСААФ. Среди них попадались некоторые, которые русский язык почти не знали. Так вот один такой солдат на КАМАЗе заблудился — где-то не туда свернул. Эпоха была до мобильных телефонов, но видимо у этого солдата вообще никаких контактов даже на бумажке не было записано. И начал он спрашивать дорогу, но местные его не понимали из за акцента, никто не мог разобрать куда же ему надо. Он говорил: «Горки, Горки». Ему добрые люди давали еду и воду, водители делились топливом, и он почти доехал до города Горького (Нижний Новгород), что в четырехстах километрах от Москвы. На подъезде к городу его наконец остановила военная автоинспекция, которая изучив документы, смогла таки определить, куда бедолаге надо.

В войсковую часть позвонили о том, что воин нашелся, и радостям командиров не было предела. И он сам очень обрадовался: несчастный, немытый, голодный вернулся в уют казармы, которая всё же роднее, чем необъятная пустынная планета.

Быт первого года в армии сподвиг Серёгу жениться. Там практически все офицеры были женаты, иначе очень короткая дорога в наркологию. Драки и побои постоянно присутствовали в повседневном быте, как и порча или обобществление личных вещей — издержки жизни в общаге.

Один их совершенно молодой офицер поехал домой в отпуск и сильно опаздывал обратно. Руководство связалось с военкоматом по месту жительства и, оттуда пришла депеша о том, что"не надо бузить", потому что всё в порядке, их офицер просто находится на лечении в наркологии, через неделю курс оздоровления окончится и молодой воин вернется для дальнейшего прохождения службы. Парень подлечился и приехал, но его уже ожидал приказ об увольнении. Вот в чем справедливость? Остальные блуждали невылеченными и их никто не выгонял, а он со справкой что уже здоров — уволен.

Серёга за первый год службы сумел разбить какую-то эфирную ёмкость в медпункте, где иногда ночевал по дружбе с фельдшером. В результате сильно провонял все свои вещи, кроме плащ — накидки. Её — новенькую у него «кто — то надел и ушёл» ещё раньше — в общаге. Шел дождь, Серёга спал после ночного дежурства и только помнил, что во сне у него кто-то спросил, можно ли взять плащ. Он спросонья что-то ответил и с тех пор свою плащ-накидку не видел, а кто приходил — не помнил. Отличить свою плащ — накидку от других он даже при большом желании не смог бы. А так же однажды Серега с друзьями (из того что до меня дошло) разбил цветной телевизор, стоимостью в три лейтенантские зарплаты — неудачно переносил в общаге по лестнице. Участвовал в сильном избиении гражданского, который «не то на них сказал», но через командира части вопрос с пострадавшим"говоруном"юные защитники чести мундира «уладили». Ну, и окружающие дамы стали сильно присматриваться к нему как кандидату на женитьбу. То есть эти мелкие происшествия совершенно положительному имиджу молодого офицера не мешали.

Но когда понадобилось направить одного офицера в отдельно-расположенную"в командировке"роту, ту, что по дороге на Владимир, то выбор комбата пал почему–то на Серёгу. Как раз в этот момент тот и собирался жениться.

== 1986 ==

===== Первомайская демонстрация =====

Перед окончанием института я со всей группой ходила на ту клятую первомайскую демонстрацию 1986 года помахать флажками в последний раз. Мне выдали цветы, пацаны тащили с надписью:"Позор Рейгану". Это я даже сфоткала себе на вечную память. Дошли за поворот улицы, сложили эти флажки в мусорку и пошли допивать.

Дипломы к тому времени уже все защитили, госэкзамены по Научному Коммунизму еще зимой сдали. Мне суки"три"поставили за то, что я сказала про атомную энергию, что официально она считается самой чистой, а по факту самая опасная. Это я после просмотра фильма"Китайский синдром"улучшила знания. Экзаменаторы неприятно оживились: что я тут говорю не убежденно по написанному и вкатали:"удовлетворительно". Заметьте, это был вопрос по научному коммунизму. Но мне уже было все равно, потому что и распределение прошло и куда ту оценку лепить. И… Ну не любила я их. И про атомную чистую энергию уже была наслышана, хоть и без интернета.

Экзаменатор у меня был по фамилии Карлин, который был дядя моей одногруппницы Наташи, и она у него жила в Луганске пока училась, и со мной вроде хорошо дружила. С момента моего"провала"на экзамене прошло четыре месяца, как грохнул Чернобыль, и восемь месяцев — как мы с ним встретились на свадьбе у Наташи, где я с Сергеем и познакомилась.

Мы все до единого на ту демонстрацию приперли, потому что она типа выпускного была, последнее прости институтским друзьям. Я до этого почти никогда на демонстрации не ходила: то мне седьмого ноября холодно, то первого мая температурит. Потому что там ни столько идешь, сколько чего-то ждешь, часами топчешься. Одна радость: за углом алкоголем греться. Но я никогда по этому сильно не выступала.

Через месяц — в июле моя самая близкая подруга — Лена пошла к врачу: у нее недомогания начались. А врач у нее и спрашивает:"Вы случайно в зоне Чернобыля или поблизости не были?"Лена не была, но все равно прифигела. Тогда все мы были в шоке, но по полной не осознавали все равно. У одних большая паника была, другие отмахивались.

Нас из класса на экономический вместе вообще пятеро поступило, но пацана после первого же курса в 1983 в армию забрали — при Андропове отменили отсрочку — бронь тем, кто на дневном учится.

У одной из наших — Инны мама была микробиолог в лаборатории. И она по этому Чернобылю в такие нервы впала: всех дома заставляла голову каждый день мыть и полную влажную уборку утром и вечером. Никто не хотел полы драить так часто, тогда она сама вставала пораньше до работы и мыла."Великия знания — великия горести" — так кажется у Соломона.

=========Второе полугодие 1986 насыщенностью событий зашкаливало =======

Летом я хорошо посмотрела чемпионат мира по футболу. Я всегда смотрела только чемпионаты мира, остальное пропускала. Но на футбол мы с одноклассниками ходили, потому что наша"Заря"легендарная — она в 1972 как раз когда я в школу пошла стала чемпионкой СССР, единственная провинциальная команда. Все обвесились значками"Заря — чемпион"и затаив дыхания ждали повторения чуда. Мы тогда не очень соображали о связи чуда с капвложениями. Но стоило у нас появиться какому — нибудь классному футболисту, то его тут же переводили для начала в киевское"Динамо". Теперь у нас"звездил"молодой Заваров.

Короче, летом в июне я"отфанатев"от Марадонны, любимого с 1982, когда он ногой въехал какому-то козлу в живот, перекрестился и под красную карточку пошел с поля. Против него играли, как будто хотели убить. И вот в 1986 мы все дождались. Он зашиб англичанам в ворота сказочный гол кулаком, а потом обнес весь их строй и вкатил еще раз. Аргентина стала чемпионом мира. Я за них болела. На стадионе в Мехико «Ацтека» было сто пятнадцать тысяч человек. Это целый город. Для сравнения Харьковский Стадион"Металлист"в три раза меньше, Донбасс-Арена всего пятьдесят две тысячи.

Потом смотрела диковины эпохи — телемост с Бостоном. Грохнула со всей страной от"В СССР секса нет"и немедленно поехала проверить это на турбазу в Адлер на две недели. Вернулась, записалась на курсы кройки и шитья по воскресеньям. И с первого августа вышла на работу.

Первая моя зарплата первого сентября ознаменовался ужасной новостью: потерпел крушение пароход «Адмирал Нахимов». Это кроме того что ужасная трагедия, которая унесла несколько сотен безневинных людей, но еще и мой папа за полгода до этого на нем круизил вдоль берегов Крыма и Кавказа по профсоюзной путевке и привез кучу фото, был очень доволен.

Ужасно было всё: и что среди теплого лета, и что возле берега, и что столько людей. Было дико, что два корабля видя друг друга просто тупо столкнулись. И людей в четырёх километрах от берега не смогли спасти. Погибли и члены экипажа. А там вполне могла быть моя одноклассница. Она сразу после школы окончила мореходку и работала стюардессой на загранках на"Федоре Шаляпине", но дисциплинарно влетела и её с него отправили на внутренние рейсы.

Она рассказывала, что"Нахимов"у моряков это как в наказание. Там работали те, кто не мог попасть на загранку, те кого на загранке наказали. Потому что ходить от Ялты до Сочи для моряков особой радостью не являлось.

В народе шептались, что это злой рок, Нахимов"в войну был немецким плавучим госпиталем"Берлин". В конце войны его затопило и четыре года он лежал под тринадцатью метрами воды. Теперь он остался"местом захоронения"мирных отдыхающих в Цемесской бухте на глубине пятьдесят метров, прихватив еще и пару водолазов — спасателей..

По программе"Время"появился новый аттракцион. Сколько я себя помню, то там мы всегда за кого-то заступались. Началось все еще с появлением телевизора у нас дома, то есть наверное с 1970 года.

Нам показывали по вечерам фото и звучал лозунг «Свободу Анджеле Дэвис!» и дети писали ей письма из школ всего Советского Союза. Не знаю куда их потом девали. С Анжелиной на сегодня всё в порядке, будем считать что ее вымолили.

Осенью 1986 настало время доктора/ товарища Хайдера, который голодал в каком-то шалаше напротив Белого Дома. И нам регулярно зачитывались бюллетени о его драгоценном здоровье и так больше полгода. Президент США Рейган сказал что у этого профессора очевидно такая диета. И тем не менее в нашем правительстве колотились что"Мы упустили прессу". А мысли, что они задрали у них не возникало.

=================== Моя первая работа ============

После института осталось у меня ощущение глубокого испуга, что я чего-то кому-то должна. Иду по улице и думаю:"Мне же надо сдавать!", потом вспоминаю:"Что сдавать?"Потом успокаиваю сама себя что все, уже кругом всё сдано. Это ощущение выходило из меня года три.

Мои знания как в экономике, так и в бухгалтерии после института были крайне сыроватыми, если мягко сказать. Поэтому работать было очень познавательно. И если бы не грусть — печаль, что на окнах решётки, что здание на самом краю города, а вокруг ничего, да ещё запрет на увольнение в течение трех лет. Радовало только что рядом заброшенный яблоневый сад и стрелковый полигон ДОСААФ, где я в перерыв гуляла, собирая яблоки на обеденный десерт, и не разбившиеся стрелковые тарелочки чтоб в них ставить горшки с цветами.

Ещё начальник планового отдела стал делиться интересными экономическими знаниями. Он объяснил, что когда водитель везёт грузовик куриных тушек, то если он возьмет себе оттуда несколько тушек, то вес грузовика не изменится. Всё. Я сама бы до этого никогда бы не дошла. Так же мне объяснили почему по вечерам все водители вокруг своих грузовиков с канистрами и шлангами ходят. То есть мой познавательный процесс был в полном разгаре.

Рассказывали, что несколько лет назад водители пивом или молоком машины мыли: некуда было девать. Как сливали в канавы бензин, чтобы наличие в баке совпадало с приписанным километражем. Но это было уже несколько раньше, чем когда я устроилась туда на работу.

В 1986 году сливать в канаву было уже нечего. Была прямо обратная проблема: бензин присутствовал в талонах на городские заправки, но на заправках его физически не было. а засунуть сам талон в бензобак — смешно и не помогает. Машины стали массово переоборудовать на газ. Водители очень злились и не хотели. Можно было в окно любоваться как по холоду по утрам эти новоявленные грузовики на газу заводили с толкача, таская на тросе тягачом. Но процесс переоборудования шёл бесповоротно.

========== Знакомство ==============

Мы с Сергеем познакомились на свадьбе у моей той институтской одногруппницы — Натальи, дядя которой вкатил мне"уд"на госэкзамене за неправильную позицию к этомной энергетике. Мы только что выпустились из института, получили распределения: я — на автобазу на краю Луганска экономистом, Наташа не помню куда, но к родителям в Ровеньки.

Наташа выходила замуж за соседа по подъезду, с которым познакомилась когда он приехал в отпуск. Станислав Шуляк — высокий статный блондин, который только что окончил военное училище и получил распределение в Тбилиси. Он был Серёгин друг по курсантскому землячеству УВВАКУ. И вот Серега у них на свадьбе был дружок

У Наташи так совпало, что отец глубоко болел раком и поэтому большое веселье не устраивали, все было в квартире по минимуму.

Я отчаянно не хотела ехать на ту свадьбу: во-первых я ненавижу долгие застолья, во-вторых там вообще не будет моих знакомых, в-третьих Ровеньки уже занимали определенное место в моей жизни, в четвертых мне надо было на первое занятие на курсы кройки и шитья в воскресенье. Но меня очень сильно прессовал ее двоюродный брат, который просто пришел за мной домой уже с билетами на автобус.

Когда мы приехали, то заметно опоздали к началу в переполненную квартиру и меня посадили сбоку стола, буквой «Г» к дружку. Мама невесты сразу определила, как она ему угодила. Он замечательно оживился, и весь вечер следил, чтоб я ела и пила. Ещё у меня необычное для данной местности имя, во всяком случае Серёга такого не слышал. Поэтому, как рассказывала невеста, он под диктовку его записал, и потом со шпаргалкой заучивал.

Весь субботний вечер, то есть полночи он мне что-то рассказывал, прислонив к подоконнику на кухне, ему надо было чтоб я почувствовала как я ему нравлюсь. Я пробовала с ним общаться вопросами, спросила должна ли женщина работать. Он меня известил, что без работы скучно. Потом я еще что-то замутила и он задумался.

— Что ты так долго думаешь? Неужели твой ответ имеет такое значение?

— Эти слова будут иметь значение когда мы начнем ссориться.

Ну, как не запомнить такую фразу? Пацан знает, что ему всегда смогут припомнить что он сказал.

Потом его наконец от меня уволокла Наташина мама и мне дали покой. Я даже не помню где меня примостили, но ранним утром я уехала, и в воскресенье пришла на своё первое занятие на кройку и шитьё. То есть на второй день свадьбы я не осталась.

Дружок утром был в шоке, но как-то пережил. Ему же надо было отбывать номер дальше.

Во вторник он явился в Луганск с цветами. Потом неделю было то, что в баскетболе называют «прессинг». Он познакомился со всеми с кем смог: мама, папа, соседи, собака, кошка. На работу ко мне приходил посмотреть, к родителям своим один раз притаскивал на машине отца. И все время рассказывал какой он одинокий, его никто не любит. Но примерно через неделю уехал — отпуск кончился. Это был его первый отпуск.

Я как-то быстро о нем забыла. В прямом смысле забыла, потому что вокруг людей валом. Тем более в бухгалтерии вечно то конец месяца, то начало проверки.

Наша автобаза обслуживала практически все магазины города, там было около 500 автомобилей.

Тут меня ещё начальник планового отдела взялся учить водить автомобиль, потому что я горько пожаловалась на ДОСААФ: меня не хотели брать учиться — нет мест. Раньше на все эти государственные курсы попасть было затруднительно, особенно если у тебя нет автомобиля и цель учебы не определённая. То ли дело мальчики. Их всех ещё в школе учили. Как же! Их ждали ряды самосвалов и комбатовские УАЗы. Так что мальчиков поголовно всех ещё в школе ждал ДОСААФ.

Так вот, прихожу я домой достаточно не рано, а мать говорит что мне звонили и звонили, но она дала мой рабочий телефон. Потом мне и на работе на следующий день радостно улыбаясь говорили что «звонили и звонили». Я в это время по объездной училась водить, пришла домой и до меня наконец дозвонились. Разговор был не длинный. Я спросила:

— Кто это?

— Сергей.

— Какой Сергей?

— Я — Сергей из Москвы! — тут он обиделся.

— А, да, здравствуй.

— Можно я приеду?

Я растерялась, потому что не очень понимала, как я могу ему запретить перемещаться по стране. И сказала: «Можно». Всё. Весь разговор.

Через пять дней он был у меня с квитанцией, что он заказал и оплатил аванс в ресторане и свадьба через четыре дня — двадцать второго ноября. Я о*ла. Это был пипец с квитанцией об оплате.

Ну, что я могу сказать, кроме того что сопротивляться надо было сильнее. Ну, получилось, как получилось. Но жизнь с родителями уже стала напрягать. В этом уже было что то противоестественное: я уже ни где не училась, мне было дискомфортно дома, и на работе не нравилось. Почему бы не уехать, а там посмотрим. Мальчик был рьяный, молоденький, красивенький и как видно крайне инициативный. Про армейский алкоголизм мне тогда было ничего не известно. У меня даже одного знакомого военного не было. И ни одного курсанта тоже в друзьях не значилось.

Мать с одной стороны очень загрустила потому что я уеду, а с другой очень обрадовалась так как у всех её знакомых дочери были замужем, а меня возрастную уже даже и обсуждать перестали. Вот такая катастрофа в душе у женщины — матери двадцати двухлетней дочери эпохи позднего «совка».

=========== Сваты =========

На следующий день к нам приехали его родители знакомиться с моими. Меня они уже раза два видели ещё со времён свадьбы подруги.

Я высказалась, что не хочу большого праздника: давайте тихо распишемся. Свекровь это взорвало, она что-то рассказала о позоре, о том, что это первый из ее четырёх детей женится и: «Я своего сына с заднего прохода женить не буду! Если хотите так, то расписывайтесь где-нибудь не в нашем городе». Я заткнулась и не стала никого огорчать. Я поняла, что надо просто отбыть номер.

Родители разговорились, и свекровь рассказала про мужа с интересным сочетанием имени — отчества: Митрофан Моисеевич, что он работает всю жизнь водителем молоковозки. И у него была уже старая машина, а в конце 1985 года выдали новенькую. И вот в самом конце апреля этого — 1986 года вызвали его и сказали, что пришла срочная разнарядка ехать в Чернобыль: там что-то серьёзно горит и надо заливать водой, поэтому собирают молоковозки по всей стране. И поскольку машина у него новенькая, то она легко доедет расстояние до Киева.

Митрофан Моисеевич за всю свою жизнь однажды был на море, остальное время он предпочитал находиться дома. И теперь ехать не хотел, тем более страшно и не понятно, что там в том Чернобыле горит. Ему сказали, что у него есть выбор: или он едет, или идет слесарем в ремонтный цех, а машину передадут тому кто согласится на поездку. Свёкр был уже не молод и"на яму"идти не хотел, поэтому и поехал. Вернулся он сразу, но без машины. Её как облученную оставили в зоне. А он пересел водителем на свою старенькую машину, которую не успели списать.

Сергей почему-то очень стеснялся своего отчества. А по поводу сочетания говорил, что в деревеньке откуда родом его батя имя Моисей считалось козырным, и там многие были с таким именем.

Для свадьбы нужен наряд. Вот где я его должна брать за три дня? Я взяла в прокате. Он мне реально понравился: просто, без лишних рюшечек. Какой-то веночек и обувь. Вот с обувью был капздец. Серега практически со мной одного роста, то есть он официально на четыре сантиметра выше, но у нас разные прически. Какой-то мутной траекторией нашлось что-то белое без каблуков.

============== Дружка Лена ==================

В дружки я уговорила свою одноклассницу и одногрупницу Лену.

Мы с Леной вместе учились в школе, а потом еще и в институте. Она по моему была на порядок умнее меня, более связана с жизнью и много чего успела за время дружбы мне рассказать познавательного. Например, о Голодоморе:"Как тут можно сделать голод? Тут палку в землю воткни и она расти будет!". Ее семья была из украинского села, дома разговаривали на украинском. Это мы обменивались информацией, полученной от своих бабушек.

Я ей рассказала про то как мои бабушки — дедушки через горы ночью пешком уходили от резни 1915 года, унося на руках маленьких детей. А она мне рассказала в подробностях о страшном голоде на Украине. И на:"Почему же не уезжали?"Добила:"Оцепили и не выпускали". Я очень удивилась, особенно на дату, даже неосознанно не смогла поверить.

В общем, Лена была очень близкая моя подруга, но общались мы только на занятиях или по дороге домой. Вместе мы почти никуда не ходили. Она была еще более домашняя девочка, чем я. Стоило ее куда-то пригласить, как она по телефону отвечала:"Я только что помыла голову и не могу сейчас идти". Я сначала думала, что это она только со мной не хочет, но потом про ее помытую голову услышала от еще одной одноклассницы и мне стало легче.

После института мы с Леной периодически стали встречаться и сверить новые ощущения от работы. Её интересно было слушать и как передового специалиста по культуре: она и опишет, и напоёт, и даст определение. В кино несколько раз сходили. В стране повытаскивали какие-то фильмы, которые некоторые считали непризнанными шедеврами, а другие склонялись, что вредная муть. Лена смотрела — смотрела и изрекла:"Сколько я смотрю эти фильмы, то вот на полках они лежали? Там им и самое место". Не знаю что ее окончательно в этом утвердило, может:"Комиссар", но скорее"Долгие проводы". Меня лично всё устраивало, я сама задумчивая как фильмы Тарковского.

Лену в дружки пришлось уговаривать очень сильно. Моё предложение выходило для нее за все мыслимые рамки. Я ей рассказывала, что там будет классный красавчик — дружок и все такое. И про то, что все разъехались, и если не она, то кто? В общем я ее"добила". Она согласилась и начала выбирать платье, вызвала к себе домой и предоставила для обзора варианты. Одно ей больше нравилось, но её мама забраковала выбор, потому что в платье был использованы черные цвета. Я ответила что на нём много белых пятен и мы решили этот вопрос.

=========== Свадьба ============

Мои родители уехали на свадьбу на маршрутном автобусе, а за нами с Леной должен приехать жених.

Вот сидим мы, ждем, а жениха все нет. Лена так разволновалась: что делать? Я ей объяснила что подождем еще часик и начнем искать другого. Потому что это целиком его трудности.

Короче, приехал наш жених со своим другом, тоже его одноклассником. Подуставшие, взъерошенные, где–то пришлось толкать машину. Дружок у нас был бывалый, реальный красавчик, и его все друзья приглашали на свадьбы дружком. По крайней мере раз пятнадцать. Он был от этого в шоке, потому что от дружка полагался подарок, а он — бедняга столько не зарабатывал. Он — постовой милиционер и учился заочно.

Мы приехали, обе одеты в цивильное. И вот к нам подходят все Серегины гости и по очереди обеих поздравляют, потому что невесту никто в лицо не знает. Лена мне говорит, что впервые на свадьбе, где знакома только с невестой. Я ей ответила, что у меня примерно та же ситуация, но все что надо это — пережить этот день.

Потом еще в комнате невест в ЗАГСе прикол. Туда пришла какая-то женщина с дочерью и прямо на невестах стали осматривать платья, объясняли, что скоро свадьба и они присматривают. Вот поприсматривали они на всех невестах их рюшки, а ко мне подошли и стали предлагать мне продать своё платье. Рядом Лена урывалась с этого момента, потому что прекрасно знала, что оно из проката. Я как-то отбилась, и не смогли они меня уговорить.

В Зале торжеств нам вручили факел. Раньше полагалось вручать бокалы шампанского, но в стране началась антиалкогольная компания и в церемонию внесли коррективы.

Двадцать второго ноября оказалось уже по зимнему холодно. На выходе на меня накинули Серегину дубленку, в которой я и осталась на фотках. И конечно же Серега честно меня поднял, хоть я не думаю, что тащить меня легко. Но это было делом его принципа. По моему он даже вздохнул перед этим.

На входе в ресторан нас ждала свекровь с караваем и солью. Я смогла от соли уклониться как я считала незаметно, но свекровь все неодобрительно заметила, а Серега макнулся туда капитально.

На свадьбе было многолюдно, весело. Младшие брат и сестра Сереги — ученики выпускного класса — оба были со своими женихом и невестой. Мне Сергей рассказывал про гостей кто все эти люди. Помню, еще я загадала себе: «Интересно, будет драка или нет?»

Драка была. И жених озабочено бегал разнимать. Дрались сосед — фотограф с не знаю кем. У Сереги в друзьях было полно одногодок — ментов. Сосед, например, криминалист — фотограф, дружок — постовой. Чем еще парням заниматься? Вот потрудоустраивались.

Дом родителей нашего фотографа через забор. И отец его — Быковский на общественных началах занимался тем, что следил кто что себе везет — тянет и доводил до сведения милиции. Ничто не могло отвлечь его от этого хобби. Народ на это нервничал: то с поля что-то тащишь, то с шахты, а этот над душой. Люди сопротивлялись как могли. Однажды ему завалили ворота, выгрузив на них машину песка. Вот утром он собрался на работу, а калитка, да и ворота слегка припёрты пятью тоннами. Ну и теперь надо всего лишь отбросить несколько тонн песка. Потом антикоррупционера — первопроходца избили пару раз и он скончался.

Мой отец подпил, настроение у него резко улучшилось, и он стал общаться с дамами, что не встретило одобрения моей матери.

Потом у свёкров дома отмечали второй день. Всё было вкусно и шумно, но без излишеств — никого в телегах не катали. Свекровь сказала:"Вот тебе, Серёга, свадьба первая и последняя. Живи!"

Вечером мы вчетвером с дружками сбежали в бар, сидели и базарили под"Луна, луна". Мы с Леной пробовали слегка стебать мальчиков, но Серега солидно ответил, что мы невесть что понаслышали про военные училища, а вот у них всё на самом деле культурно. Серёга вообще был солидный и обстоятельный, а по выправке — эталонный. Особенно это видно, когда он в компании стоял. Прямо глаз резало отличие от штатских и полуштатских, настоящий кадровый после многолетней муштры.

========

В последствии я слышала что родители тоже очень хотели чтоб Серёга женился, потому что его мама ездила к нему в гости на первое место службы и по женски оценила ситуацию. Ему даже припасли через родственников и свояков невесту в Узбекистане и купили ему туда билет на отпуск. То есть после свадьбы Наташи со Стасом, Серега должен был сразу ехать в Узбекистан. Но вместо этого он с шумом сдал билеты и выступил перед мамой, что он сам знает куда ему надо ехать. Девушка, конечно, много потеряла. А может если бы она оказалась достаточно властной, то смогла бы остановить Серёгин поток. Но вообще-то вряд ли.

Фотки мы получили очень быстро. И Лена взяла себе кучу. Она сказала, что показывала их всем подругам как единственный образец, где по лицу жениха ясно видно — он очень хочет жениться.

И хочу сделать маленькое отступление о стоматологии. Когда мы только поженились, то у Серёги болел зуб. Я этому не придала никакого значения. Ну болит и болит, пойдёт к врачу и вылечит. Я не знала, что это будет сопровождать нас всю жизнь. Он бесконтрольно боялся зубных врачей, до ужаса. Вот для меня, например, особый страх представляет остаться без зуба. А раньше было страшно получить гной, который может пойти в кровь. Он же боялся именно лечить зубы. Он заливал дырки одеколоном, клал на них солёное сало, ел анальгин пачками. Всё что угодно, кроме пойти к врачу.

Однажды мы были в Луганске и он очень выл от боли. А попасть к врачу была очень большая проблема, талончики на прием — огромный дефицит, их надо было"добывать"или находить по знакомству. Я в зиму, часов в шесть встала чтоб к семи утра прийти в больницу и к открытию регистратуры стоять впереди в очереди. Принесла ему этот талон. Отвела его к врачу и сижу в коридоре, жду. Он вышел максимум через десять минут, прошел мимо меня и ушёл быстро. Я вышла следом не совсем понимая происходящее. Оказывается, что он, блин, сбежал!

Всё это перешло в другую стадию через несколько лет: ему под общим наркозом вырвали несколько зубов, распломбировали и поудаляли нервы ещё в нескольких. Фактически третью часть рта задействовали в этой процедуре. После чего он должен был прийти ещё раз к врачу и начать лечить распломбированые зубы. Вы догадываетесь что он этого никогда не сделал. Но это были ужасные времена страшнючих бормашинок. Один их визг внушал ужас всей очереди, обезболивания тоже не применялось. Врачи говорили, что это им не совсем удобно — они так не понимают где нерв, а где не болит. Нормальные условия для лечения зубов постепенно стали появляться где-то с 1993 года по разным платным точкам. Но мы и не спорили что надо платить. Только кому?

Ещё у Серёги на лбу была маленькая шишка над правой бровью, а над ней чубчик. Я решила, что он где-то стукнулся. Но шло время и шишка не проходила. Оказывается, что это фигня, которую надо вырезать. Но если человек не в состоянии запломбировать себе зуб, то как раз он побежит вырезать шишку. Чубчик и всё тут. Только через многие годы, когда шишка выросла с пол-яйца и знакомый нейрохирург объяснил — она давит на пластинку лобовой кости, гнёт и может пробить её, то только после этого трешевого рассказа Серёга согласился её вырезать. И моментально сменил прическу на короткий ёжик, с которым щеголяли валютчики под обменками.

А так же у него на руке был круглый шрам с копеечную монету. Я долго добивалась откуда он. И в конце концов Серёга рассказал, что ещё в школе зацепил где-то бородавок, много, и никто не мог ему их вывести. И по врачам ходили, и по бабкам. А потом его друг сказал:"Что ты мучишься? Давай эту — самую большую прижжем, и всё уйдет". И они — два пацана — школьника взяли сигарету, сильно раскурили её и прижгли. Вонь паленного тела — была. Бородавка сожглась, остальные быстро поотпадали, а у Сереги над большим пальцем левой руки образовался на всю жизнь круглый шрам.

Ну ладно об этом.

После свадьбы Серега быстро уехал, потому что отпуск ему дали краткосрочный.

== 1987. Первый пункт гарнизонной жизни — поселок Дуброво за Черноголовкой ==

В последних числах 1986 я наконец смогла открепиться и уволиться. Даже было не так: главный бухгалтер не понимала куда я так тороплюсь и «где горит». Я просто взяла билет и вместе с матерью уехала в Москву. Оформлять моё увольнение как особо ценного молодого специалиста предоставила отцу. Он со скандалом и угрожая военным прокурором забрал мою трудовую книжку, в которой сначала хитрая и коварная кадровик неправильно написала основание увольнения. А ведь Серега еще до свадьбы прихватил для меня справку — открепление. То есть еще до того как заказать ресторан, у него уже была справка где моя фамилия звучала по-новому.

======= историческая справочка ===========

Как раз к моему отъезду начались первые крупные беспорядки в СССР: в Алма-Ате по национальной причине: к ним вместо Кунаева назначили русского. Мы тогда не знали что это первое ту-ту СССР.

Шмоток я с собой набрала валом, включая коллекцию пластинок, без которой"не мыслила своего существования". Не все, конечно, но порядочную кучу. И магнитофонные ленты, особенно главными были бабины — гиганты с"МодернТокинг"и Любовью Успенской"Гусарская рулетка" — самый модняк того сезона.

Я совершенно не представляла куда я еду и зачем бы мне это всё там пригодилось. Сегодняшняя я так бы не поступила: максимум — сумка вещей на первый случай.

Серёга приехал встречать на Павелецкий на крытом КАМАЗе. Когда он увидел мою мать, то удивился, и оказалось что теперь на всех не хватит места. Поэтому взяли такси, на котором мы поехали за КАМАЗом. И на трехполосной дороге сзади смогли лицезреть как этот КАМАЗ одновременно с двух сторон «притерли» два грузовика и сбили оба зеркала заднего вида одновременно. Было красиво.

В общем ехали мы ехали, и приехали в дремучий лес: через всю Москву проехали на другую сторону города, потом мимо Звездного, мимо Черноголовки, в лес, где стоял длинный голубой деревянный барак, а рядом несколько «финских» домиков, за которыми виднелась стена военного городка.

Новый 1987 год мы с Серёгой отмечали через несколько дней в Ногинском ресторане. И мне там не понравилось: чужие люди, чужое пространство. Я вообще очень домашний человек. На следующий день мы ходили знакомиться с семьями Серёгиных сотрудников, и было веселее.

Короче, я переехала жить в подмосковный военный городок Дуброво, автобусы на который отправляются со станции Щелково и трасса идет мимо Звездного и Черноголовки, а дальше на Владимир, но надо не пропустить поворот съезда с трассы.

Мы жили в длинном деревянном бараке, поделённом на шестнадцать комнат, по восемь с каждой стороны. И нам обещали дать жилье в доме, который строят. Нам потом всегда обещали жилье в каком-нибудь доме, который строят. Мы все время переезжали и жили в квартире только один раз полгода, и один раз в коммуналке на три семьи, а последний раз вообще в гостинице полгода…

Так вот: деревянный барак был окрашен в приятный голубой цвет, и в нем было валом крыс. Они гацали по чердаку и, с учетом древесной постройки, я их слышала постоянно. Но щелей в нашей комнате больших не было, и к нам мог проникнуть разве что совсем маленький крысенок. Пару раз мы так их и ловили подручными предметами и скармливали кошке.

Сначала мне казалось, что сейчас крысы прогрызут потолок и свалятся ко мне на голову. Потом когда их вдруг не становилось слышно, то я начинала думать что произошел какой-то ужасный мор или начался пожар.

У нас в бараке был широкий и абсолютно пустой не заставленный ничем коридор. С двух сторон в конце были умывальники и Серега со временем после моих инженерных изысканий провел нам в комнату воду — наша комната была вторая от двери, то есть очень близко от источника воды. Но канализацию провести было невозможно и надо было сливать в ведро. Забегая вперед скажу, что после нас в эту комнату вселился офис местных ЖЕКовских женщин, потому что тут была вода. То есть просто добросить водопровод через три метра — таки да — серьезный инженерный проект.

В противоположном от нас конце коридора находился единственный общий туалет на три кабинки и однажды он забился. Туда прислали солдата чистить. Он просто сидел рядом и ничего не делал. Потом пришел сержант в красных погонах и вой перекрывал всех крыс на год вперед, после чего как-то сортир был вычищен.

Еще однажды захожу в помещение туалета, а на меня крыса смотрит. Ну, я вежливо ушла. Вернулась через время — её уже не было.

В комнате напротив нас жил неженатый лейтенант, с проблемами позвоночника после того как на КАМАЗе перевернулся. У него в комнате по всем приметам были очень большие щели. Он ставил крысоловку и наловил кучу крыс. При этом убитых крыс он выкладывал перед своей дверью. Я открываю дверь и прямо напротив вижу гигантскую мертвую крысу, на следующий день другую… В конце концов мы спросили этого соседа зачем он их тут кладет. Он объяснил, что ему сказали, что если на порог класть убитую крысу, то другие в такую комнату не придут. То есть тот факт, что они залезали к нему через чердак, а клал он убитых у двери, лейтенанта абсолютно не смущал.

Я вспомнила анекдот о чемпионате среди студентов по забиванию гвоздей лбом, там однозначную победу одержали курсанты. Они забивали дольше всех, но шляпкой в стену. Но благодаря этой своеобразной"выставке"я смогла увидеть как эти крысы выглядят. Это были ужасающих размеров животные самой разной формы: некоторые длинные, некоторые шарообразные. Кошке там было делать нечего. Они бы ее моментально разорвали, боюсь что и человеку там было делать нечего.

Другой сосед был рыжеволосый прапорщик Дима, красивый и атлетичный начальник гауптвахты. Он занимал угловую комнату прямо напротив «технического» помещения, где был водопровод. Серёга рассказывал что когда он приехал в Дуброво, то Димы некоторое время на месте не было, он где-то в Москве"выступил"и его там"замели"на Гауптвахту.

Было красиво:"Где начальник Гауптвахты?"Ответ:"На Гауптвахте". На столичной Гауптвахте общество у Димы было хорошее, были даже полковники. Они там проводили время за чтением Устава Прохождения Службы и немного ходили строем.

Дима мечтал поехать служить в Афганистан и каждый месяц писал рапорт, но на Афган разнарядки ему не пришло, в 1987 этот трафик для героев уже прикрылся. Ему пришла только повестка в суд на алименты после поездки в отпуск на родину куда-то в Поволжье. Поскольку тогда еще ДНК — тестирование не проводилось, то Дима стоял на своём рубеже «насмерть»: знать не знаю, переживал за свои деньги. Его родственники тайно ходили посмотреть на ребенка, это была рыженькая девочка, так что Димон это"очко"тайно записал таки на свою пользу.

Однажды Димка купил ружье и мальчики решили его опробовать. Мы втроём отправились на лыжную прогулку через лес. Шли мы, шли и дошли до новенького дачного городка.

Мне скомандовали:"Отвернись", поссали и мы пошли обратно. Так они не придумали куда им стрелять. А потом слышу: стреляют. Оказалось, что они стали стрелять по дятлам возле нашего жилья. Я так орала, у меня была почти истерика. Я очень уважаю этих птиц. У меня в Луганске один во дворе жил на телеграфном столбе. Больше я про стрельбу от них не слышала. Вообще — то они искали зайца или ворону, но вот не попались.

В конечном счете Димка попал в тюрьму за побои. Детали я не знаю, мы тогда уже уехали. Но солдатам один вид его внушал ужас. Для меня он был добрым соседом, с которым дружил мой муж. По утрам он делал серьезную зарядку с огромной гирей, по вечерам беспощадно пил. У него была более — менее постоянная подруга или две по очереди. Я уже точно не помню. Но его фоток у меня куча, потому что мы вместе бывали на шашлыках и однажды ходили кататься на лыжах.

Ещё у Димки в комнате была типа занавески, сделанная из разрезанных магнитофонных лент, тогда такой был молодежный прикол, я и в студенческой общаге такое видела, и себе такое хотела. Но попробовала сделать и убедилась, что по факту это очень неудобно: лента намагничивается и тянется следом, липнет и запутывается.

С другой стороны от нас жил прапорщик — дагестанец, который разговаривал с большим акцентом, с женой — Зулейхой и маленьким ребенком. Его жена стирала в коридоре в корыте ногами, зрелище было интересным. Они объясняли, что у них так традиционно принято.

Дальше жил еще один прапорщик — русский с женой и двумя маленькими детьми. Это был высокий худой в очках алкаш, который периодически устраивал дебоши. И он очень гордился своими маленькими сыновьями, рассказывал что сын — это же будущий его защитник. Жена была маленького роста щуплая безропотная женщина. Под комнатой у них был вырыт погреб и там однажды сгнила капуста, вони мало не показалось.

Остальных жителей барака я не помню, возможно, что там больше семей не было. Однажды ночью я слышала какие-то крики, потом слова Серёги, что в коридоре всё в крови. На утро я уже не очень понимала приснилось ли мне это или нет, но по коридору потом на полу появились въевшиеся навсегда пятна крови. Полы были деревянные и, естественно, плохо покрашены в зеленый цвет с протертыми бесцветными местами.

В самом начале жизни в Дуброво я стала писать письма своей подруге Лене, еще и снабжая их иллюстрациями. Очевидно, это редкость в письмах. Когда она читала, то её отец глядя издалека спросил:"А то что?""Картинки" — ответила она."А-а-а", — сказал её папа. И там был какой-то мой стишок, но история его не сохранила. Вообще-то я стихов я не пишу, но вот случился. Жаль, что эти письма не сохранились.

Мне очень нравилось тягать Серёгин спортивный костюм, при этом я подкатывала рукава и штанины. Серега этого не одобрял. Вот берёт он свою мастерку, откатывает рукава, возмущается, а потом берет штаны, а там опять откатывать надо:"И везде один фасон". Еще я носила Серёгины меховые шапки, но поскольку свекровь их сама шила и продавала, то у него их было штуки три: ондатровая, лисья, собачья.

Собачьи шапки случались у свекрови потому что у них во дворе всегда бегало много собак, включая прибившихся. Попадались очень симпатичные, свекровь их любила, как и котов. Но свёкр часто заезжал во двор….резко, и несчётное количество животных попало к нему под колеса. И дабы добро не пропадало, с них тут же сдиралась шкура.

====

Серёга ещё до моего приезда притащил и установил в комнате самодельный электро-радиатор. Это была настоящая ребристая чугунная батарея почти во всю длину стены, установленная под окном, в неё залили солёную воду, и она включалась в розетку. В комнате было тепло. Батарея аж гудела. Я не представляю как электросеть такое выдерживала и почему нас не поубивало током. Но я не разбираюсь в этих вопросах. Вообще там электросеть наверное была мощнейшая.

У нас в комнате был столовский квадратный стол у окна, две кровати по боковым стенам: одна пошире, а другая узкая односпалка, черно — белый телевизор на ножках и очень глубокая ниша, выполнявшая функцию стенного шкафа.

На входе часть комнаты была выгорожена уголком под прихожую — кухню. Там была вешалка с большими металлическими крюками, на которой висели Серёгины шинели и бушлаты. В углу был садовый рукомойник с ведром внизу и узенькая вдоль стены до двери полочка. На ней стояла электроплита на две конфорки. Потом я докупила электро — духовку. Холодильника у нас по началу не было. Но был подмосковный январь и холодильником служил пакет за форточкой. А что еще человеку надо?

Потом более широкую кровать, из которой торчали беспощадные пружины мы выкинули и поставили раздвижной диван. А узкая кровать использовалась чтоб на неё сбрасывать вещи и для гостей. К нам периодически ещё и кто-то приезжал. То есть приезжали в Москву, но останавливались у нас. Я помню смешную фразу, что для молодожёнов узкая кровать это роскошь. Вот примерно так и было.

С этой форточкой, изображавшей холодильник случилось то, что должно было случиться — мы её разбили. Но благодаря мощной батарее холодов от этого не наступило. Потом как-то стало прохладно, наверное я батарею выключила при первой же возможности: я ее крепко побаивалась. И я сказала Сергею, что с окна дует. Он мне посоветовал взять вату и заделать щели. Я спросила: «Зачем же я должна заделывать щели, если и стекла-то нет?». Немедленно был прислан солдат — стекольщик и всё исправил.

Мой муж был сказочно ленив. На все что надо было сделать, он всегда отвечал:"Я пришлю солдата". Однажды надо было вставить другой дверной замок, потому что этот уже рассыпался. Надо сказать, что на этой несчастной двери была куча отверстий от бывших замков, но вот совсем подходящего не было. Я просто немного потрудилась и вставила замок в дверь сама. Не знаю почему приход очередного солдата — специалиста вызывал у меня злость. Я вообще в прошлой жизни к военным испытывала раздражение. Не знаю до какой степени меня нужно было доконать дома властной опекой и тем что «подруги замужем давно», чтобы я сбежала замуж за первого встречного военного только бы уехать подальше.

Кстати, у нас были на мой вкус очень красивые обои. Я спросила о них и Серега через замыкание сказал что — да, это он их приклеил. О, наивная молодость. Потом ко мне в гости пришла соседка — Лена из финского домика напротив и рассказала что раньше в этой комнате жила она со своим прошлым мужем и все обои тут клеила и щели от крыс заделала именно лично она. А раньше тут крысы сновали аж бегом.

Когда окончательно степлело, то мы вынужденно купили высокий холодильник Донбасс, и он занял центральное место в нашей комнате и кажется почему-то не гудел. Я просто про"гудел"не помню, может сон был крепкий. У нас в холодильнике всегда что-то было. Серёга периодически притаскивал из части то мясо с этикетками, гласящими что оно австралийское, то кучу красной рыбы. Еще Серёгина мама нас затоваривала салом солёным, салом топленным, печёночным паштетом, колбасой кровяной (которую Сергей не ел). Короче, мы явно не голодали.

Больше всего Серёга любил жареную картоху, семечки и компот. Для компота он самолично купил пятилитровую кастрюлю. А семечками набивал карманы и целыми днями на работе их грыз. Может они его как-то успокаивали.

Ещё родители прислали мне стиралку с центрифугой"Волна-9м", которую Серёга на грузовике ездил забирать из багажного отделения Павелецкого вокзала. Потому что когда моя мать увидела тот барак и его «временные» условия, то была бесконечно шокирована. А я, как ребенок, в общагах ранее не живший, отнеслась к этому как к чему-то интересному, к некоему опыту. У меня же не забирали, как я считала, родительский дом, просто сейчас живем тут.

Воду для стирки надо было греть. И для этой цели я купила себе пару огромных кипятильников. Ведро ставилось на электроплиту, и в него ещё втыкался кипятильник, то есть грели с двух сторон. Для стирки нужно было четыре ведра воды. Но достаточно было закипятить два и к ним долить два холодных. Потом надо было слить использованную воду в помойное ведро и вынести в туалет или на улицу. Бельё вывешивалось на веревки на площадке за бараком.

Но мы на всё это смотрели как на временное — сдадут дом — мы переедим, а сейчас как на даче. Хоть в стране и пошёл движняк, но кто же подумает, что с такой великой глыбой что-то может случиться. И офицер — профессия престижная, у него зарплата больше, чем у инженера в два раза, тем более живём в Подмосковье.

========= Историческая синхронизация ===========

В январе 1987 арестовали зятя Брежнева — Чурбанова. Как ни за что его"вознесли"так примерно за это же его и"втоптали". Тяжёлая работа быть"просто зятем". И за тем все годы до"окончания"СССР длилось расследование по узбекскому «Хлопковому делу», интересное тем, что следователи и ответчики периодически менялись местами, а в промежутке кого-то расстреливали.

«Легко ли быть молодым?» режиссёра Юриса Подниекса — вторая полнометражная документалка в моей жизни, которую я смотрела в кинотеатре. Первая была в Киеве за пару лет до этого — о Вьетнаме (кошмар и напалм).

Смотреть фильм мы с Серёгой ездили в Москву. Этот фильм был более интересен Серёге, чем мне, потому что показывал новую советскую молодежь. А Серёга считал себя как бы педагогом. Называл солдат детьми с большими концами.

В фильме показывали различные молодежные направления: панков, металлистов, рокеров, кришнаитов, драки,"афганцев", конфликты с родителями, самоубийства, наркотики, токсикоманию. Тогда это всё были новые озвученные темы. И что молодежь поменялась было новым, и что вслух обсуждается — тоже. И весь этот перечень не был пустыми словами для Серёги, потому что в армию призывали всех юношей, и с ними приходилось находить какой-то общий язык, пока они втягивались в армейский унифицированный быт. А если к этой смеси добавить еще и оживляющийся национальный вопрос, то мало не покажется никому.

Именно в разнообразии"материала"скрывалось что трем двадцатипятилетним офицерам трудно было круглосуточно совладать с сотней разномастных"тонко-чувствующих"юношей — почти их сверстников, и только кулаки, в том числе и"дедов"быстро вносили унифицированость в диссидентские сознание. Как говорится, в казарме все"безобразно, но единообразно".

========= Историческая синхронизация ===========

В феврале в Москву приехала Маргарет Тэтчертр, которая была премьер — министром Великобритании. Сидя на кожаном диванчике у журнального столика, она рассказывала трем советским главным коммунистическим пропагандонам про всё подряд, что спросят. А они не спрашивали, а наезжали на неё.

Вся обстановка этой непосредственной близости показала разительный интеллектуальный и поведенческий контраст этой дамы с её интервьюерами. И в конце её знаменитое:"Сенкью, джентльмены"стало у нас как прикол, потому что с советских пропагандонов такие джентльмены, как из болота океан. А у Тетчер с интеллектом оказалось что все в порядке, она уже после отставке даже в сериале — политической сатире:"Да, госпожа премьер — министр"отметилась.

Я не знаю как у меня в сознании приоритеты расставляются, но когда была Фолклендская война, то я была за Тетчер и против Аргентины, а когда играл Марадонна, то я была за Аргентину. Так что всё очень тонко. Но Советский союз я ненавидела в том его виде за тьму"нельзя"и"положено", за то, что"джинсы" — осуждаемо, что фильмы знаменитые не показывали или куски вырезали, что музыку современную только по капле показывали, за то, что заграницу поехать — надо характеристику у комсоргов брать, что под церквями облавы устраивали. Ненавидела.

=============

На недельку приехали в гости мои родители. Мой отец получил, наконец, возможность поближе познакомиться с Серегой и нашел его замечательным парнем.

Они вместе пили, гуляли на природе. За природой далеко ходить не надо было. Она начиналась в трех метрах от барака. Можно сказать, что и сам барак был частью природы. Отец, осмотрев огромный коридор барака, сказал что мы можем расширить своё пространство если поставим в коридоре большой сундук. Серёга этот большой с украинским размахом сундук тут же и заказал, но когда его притащили, то выяснилось что он не проходит в дверь. Его утащили обратно и переделали.

Теперь у нас одних в коридоре стоял высокий сундук. Я на него ставила свою электро — духовку и пекла тортики. Мне нравилось.

В том сундуке хранилось я даже не помню что. Наверное, картошка, которую стырили из армейской столовой и старые Серёгины шинели и бушлаты. Я вообще не помню что бы мне требовался этот сундук, разве что в качестве стола, чтобы не чадить в комнате. Кстати, когда мы уехали, то сундука этого не забирали, Но потом Серегу за какими-то делами прислали в Дуброво и он по случаю его забрал и установил у себя в роте в Ступино. По итогам благополучно переправил в Луганск в контейнере. Я очень удивилась увидеть его вновь, открыв контейнер с вещами. Что говорит о Серёгиной супер-хозяйственности.

Попозже с первыми одуванчиками приехала к нам свекровь с младшей дочкой — Галиной. То есть в Москву за покупками: Галя только что окончила школу и стала юной невестой.

Свекровь обошла вокруг нашего барака, потом подрядила меня нарвать цветков одуванчиков, да побольше, и крапивы. Из одуванчиков она нам смастерила очень вкусный сироп, а из крапивы мы получили весенний борщ. Елена Николаевна просто кудесница из ничего.

Однажды я завела себе котёнка. Назвала его Манька и объяснила что это в честь любимой сестры Ленина. Это конечно же было шуткой. Это был сиамец — полукровка. Откуда он взялся я не помню. Я с ним много играла и научила бегать по стенному ковру. Он забегал за лакомством под потолок. Потом мы поехали летом в отпуск и я отдала его жене Серёгиного сослуживца, где он и прижился.

С этим котенком связана одна из первых моих финансовых глупостей: я ездила в Москву прогуляться с фотоаппаратом, и на обратном пути купила молоко в треугольном пакете, которое естественно разлилось. Но это ещё не совсем моя глупость, это неприятность. Но вот то, что я сама разобрала фотоаппарат чтоб его почистить привело к тому что пришлось хорошо раскошелиться за то чтоб его собрали в ателье. Это был"Киев", который подарил мне отец.

Деньги у нас в первый год были из подаренных на свадьбу плюс Серёгина зарплата. Она у него была по меркам совка ровно как две инженерских. Например, мне после института как экономисту установили сто двадцать рублей, а у Сереги было сразу двести пятьдесят. Очевидно, государство имело ввиду что жёны военных работать не будут, хотя бы потому что особо в лесу и не где.

Мы жили вполне себе дружно. Я разнообразила жизнь как могла. Например, ещё в 1987 — 1988 годах набрала билетов на кучу концертов. Это были огромнейшие залы, стадионы сборных концертов. Я помню мальчика — Преснякова, который танцевал Чаплина на концертах Вайкуле, группу"Мираж"как самую главную звезду, группу"Любэ", объявляющую на всех концертах что их гитарист женился. Когда выходил Киркоров в пиджаке с изображением часов, то он пел всего одну песню про часы и весь зал вздыхал огорчённый, что вышел певец очень похожий, но это опять не он, не Женя Белоусов.

== 1987. Москва Златоглавая и наш скромный уют ==

========= Историческая синхронизация ===========

Летом подряд умерли самые любимые наши актеры Анатолий Папанов и Андрей Миронов. Было жалко. И от каждого из них осталось по новенькому последнему фильму:"Холодное лето 53"и"Человек с бульвара Капуцинов". Еще с каких-то дел разделился Большой театр, как говорили на"мужское"и"женское".

Чтобы"добить"тему кино, то в этом году ещё вышли культовые"Асса"с тьмой музыки, бандитскими авторитетами и прекрасной красоты актрисой, и"Десять негретят", которые хоть и убийца — судья, но можно смотреть и пересматривать. И Рязановский"Забытая мелодия для флейты", с метками нового времени:"хором, который никак не мог вернуться с гастролей"и коррупционерами.

В следующие годы уже на советские фильмы можно было не рассчитывать, их почти перестали выпускать. Теперь только видеосалоны. Но тогда же мы об этом не знали!

Я выросла на кипе папиных пластинок на семьдесят восемь оборотов, и к чему — чему, а к широкому разнообразию музык приученной не была. Из года в год на новогодние праздники шли три обязательных к просмотру концерта:"Голубой огонек","Песня года"и глубоко под утро"Мелодии и ритмы зарубежной эстрады". Я это всё записывала на магнитофон по трансляции и наслаждалась до следующего года.

Теперь же по мере стремительного уменьшения отечественных фильмов росло количество музыкальных передач. Конкурс в Юрмале смотрели всей страной, активно болея не хуже чем на футболе."Музыкальный ринг"я тоже не пропускала. Это было из Ленинграда, и их канал у нас в лесу нормально принимался.

Пластинок и исполнителей появилось много и разных. Мне нравилось всё. Это абсолютно отвлекало от каких-то там крыс на чердаке, тем более к нам от них входы были закрыты героическим трудом предыдущей владелицы этих хоромов.

Сериал"Спрут"с красавчиком — одиноким героем Микеле Плачидо мы смотрели по моему все годы нашей казарменной жизни. Вот на нем и выросло новое поколение, те кому сейчас от сорока пяти, и они вплотную приблизились к монопольному руководству страной. Я и такие же как я формировались под Штирлица,"Вечный зов","Тени исчезают в полдень","Четыре танкиста"и поэтому мы немного другие. Но наступило время"Спрута"и знания, что с мафией бороться бесполезно: её можно только возглавить.

Но не только по линии музыки и кино менялся мир. Армию штормило тоже по весёлому. Такого позора как получили советские противо — воздушные войска мир не видел, когда 28 мая 1987 года девятнадцатилетний пилот — любитель из Германии Матиас Руст посадил самолёт на Большом Москворецком мосту, предварительно сделав пару кругов над Красной площадью.

Только вокруг Москвы вроде бы было три кольца обороны. Сколько раз его теоретически должны были сбить? Я бы не сказала что кого-то это ужаснуло. Все весело стеблись с этой Перестройки как могли. Ржали, сочиняли песенки и частушки, рассказывали анекдоты. Самый известный это то что Красная площадь это"Шереметьево-3", поэтому курить тут нельзя.

Нашими соседями, теми кто жил в городке за высокой стеной, были как раз ракетчики и подводники. И одного ПВО — шника судьба закинула к нам в гости. У Серёги были грузовики и, поэтому знакомых, которым чего-то когда-то понадобилось было валом.

Этого воина он притащил к нам в гости, наверное, чтоб вволю пообщаться и поржать:"Слышь, я насколько понимаю, у вас фанеру закинь в небо и вы её должны будете увидеть". ПВОшник веселья не разделял, потому что это его честь мундира. Он что-то рассказывал про то, что вели — передавали.

Лично я сделал для себя вывод, что никто не хотел брать на себя ответственность за принятие решения. Потому что в армии ровно за одно и то же могли как дать орден, так и выгнать с работы. Тем более после сбитого в 1983 году над Сахалином пассажирского"Boeing 747"вопросы целесообразности"плавали"именно между"абсолютно необходимо"и"ни в коем случае".

Главным выгодо — приобретателем от этого срама неожиданно оказался Горбачев. Он устроил настоящий погром в руководстве армии. Кроме всех задействованных по линии траектории полета Руста, выгнали ещё и руководство, вплоть до министра. Министром стал Язов, который как впоследствии выяснится, Горбачева тоже крепко недолюбливал. А снятого министра Соколова как видно совесть не мучила, иначе бы он сто один год не прожил.

В первые годы мы практически всегда на воскресенье уезжали в Москву развлекаться. Ходили по городу, по выставкам и музеям. Прикольно было лазить внутри по собору Василия Блаженного. А еще запомнила на всю жизнь выставку фарфоровых фигур. Там были птицы, рыбы которых невозможно было отличить от настоящих, сколько в дальнейшем я ни посещала выставок фарфора — ничего даже близко подобного не видела. Это было на улочке сразу за Красной площадью. Я бы хотела теперь вспомнить чьи это были работы. Кто-то иностранный.

Конец ознакомительного фрагмента.