Неволшебное

Галина Юхманкова, 2023

Философская лирика, эзотерика, любовная лирика. Фантасмагория юности и крик души о помощи в адаптации к реалиям мира.

2015 (17 лет)

***

Чувства людские-словно цветы,

Вянут и гибнуть от холода,зноя

Что лучше выбрать

Не знаешь и ты,

Сердце в цепях или мертвая воля?

Душу продать Сатане за любовь,

Или просить на коленях у Бога?

Только вопросы одни вновь и вновь…

Снова в потемках кривая дорога…

Нет справедливости в мире таком,

Нет ни добра, ни забытой надежды..

Я только помню всегда об одном,

Мне никогда не вернуть все как прежде

Мне никогда не исправить судьбы

Мне никогда не забыть то что было

Но средь обычной мирской суеты

Средь смутных дней я тебя не забыла.

Слезы печали, раскаянья, клятв…

Полуразрушеный замок песочный…

Снова как будто стеклянный мой взгяд

Смотрит,невидя,в ненужную точку…

***

Пламя свечи озорной саламандрой

Пляшет причудливый танец огня.

Я открываю последнюю карту,

Тайны ушедшие верно храня.

Я поднимаю седую завесу,

Знаю того,чего знать не должна.

В полночь глухую гуляет по лесу

Невозмутимая смерти княжна.

Путник усталый,не стой у оврага,

Не отвлекайся на эти огни

Здесь бесполезны что честь,что отвага

Миром полуночи правят ОНИ.

Смертные их называть не посмеют,

Души дрожат,словно лист на ветру.

Бархатной тьмой на мгновенье овеют —

Станешь игрушкой на этом пиру.

Темные демоны,темные боги —

Грани стирают за тысячи лет…

Я обернусь на тебя на пороге,

Но не открою свой страшный секрет.

***

Тени крадутся, сплетаясь в тиши

Редкий огонь промелькнет за дорогой.

Спит старый пруд, и молчат камыши.

Путь позабыт от родного порога.

Птицы ночной трепет крыльев седых,

Шепчутся листья во тьме первозданной.

Помнить о жизни,о тех,о других,

Кто растворился в рутине туманной.

Мрак по оврагам и ветра порыв.

Снова не спится и снова одна я,

Снова маячит тот страшных обрыв,

Снова шаги я считаю до края.

Смерти и нет,позабыта давно

Так,год за годом исчерчена Вечность.

Яд, или нож, или просто вино…

Да,у бессмертных судьба-безупречность.

Да, устаешь и от жизни прикрас,

И от предательства, и от терпенья…

Пара веков лишь обрывками фраз —

Время свое продолжает движенье.

***

Я не волшебница,друг мой,увы,

Сказки давно уже вышли из моды.

Очи,впитавшие блеск синевы,

Не украдут против воли свободы.

Приворожила бы,если могла,

Только не бойся,то мне не по силам.

Сказка дождем сквозь ладонь утекла,

Листья рассыпав над свежей могилой.

Я не являюсь в потерянных снах,

Я не встречала ни Черта,ни Бога.

Доля моя,словно лодка во льдах,

Неразличима, тиха и убога.

Мне не летать под луной в облаках,

Да и на вряд ли уж править мне миром.

Жить еще долго,а цель далека.

В мире,похоже, не быть мне счастливой.

***

В тусклом свете луны,

Вместо тысяч свечей,

Вместо бархатной темени ночи,

Ты,дитя Сатаны,

Не смыкаешь очей,

И дорога к тебе все короче.

Тусклый блеск твоих глаз,

Что погасли давно,

Я читал в них слова оправданья.

Сотни чертовых фраз,

Как плохое вино

Разлились,поглотили сознанье.

Тусклых дней седина,

Не пришлась на потом,

Заменила любовь и тревогу.

Только чья здесь вина,

Не узнает никто,

Лишь дитя векового порока.

Тихий шелест страниц,

В звонком гуле ночи,

Вспоминать о потерянной тайне.

Ты со стаями птиц

Ищешь к счастью ключи,

Но,увы,твоя участь печальна.

Тихий трепет в груди —

Позабытая дрожь,

И слова,что впивадись иголкой.

Да,вся жизнь впереди,

Но куда ты пойдешь

Мою память пронзая осколком?

Тихий голос в ночи,

Тихий вздох или смех —

Не узнает предавшая Бога.

Пусть от боли кричит,

Погубившая тех,

Кто пленен неизбежностью рока.

В тусклом свете луны,Вместо тысяч свечей,

Вместо бархатной темени ночи,

Ты, дитя Сатаны,

Не смыкаешь очей,

И мой путь,до тебя,все короче.

***

Мой последний приют,

Мой далёкий вокзал,

Или пристань.

Здесь не верят, но ждут.

Здесь пустые глаза

Слишком близко.

На осколках огня

У прозрачной воды

Листопады.

Дома нет у меня,

Не оставлю следы —

Знать, так надо.

В самом-самом конце

У подножия стен

Замирают

Те, кто в новом лице

Не отыщет замен.

Холод Рая.

Мой последний приют

Не согреет тебя

Грустью ночи.

Здесь о вечном поют,

Здесь о горьком трубят

Злые очи.

***

Сколько сказано,спето,отмечено,

Сколько листьев и талой воды…

Сколько судеб случайными встречными?

Сколько знают живые цветы?

Сколько времени в боли и жалости?

Сколько слов от зимы до зимы?

Сколько яда и пыли в усталости?

Сколько смысла в созвучии"МЫ"?

Не ищу ни ответ,ни спасение,

Не прошу ни приюта,ни сна.

Рано мысли закрались осенние,

Слишком рано — больная весна.

Не прошу отреченья от прошлого,

Не прошу я свободы взамен.

Хоть минуту побыть осторожною,

Избежать роковых перемен.

Хоть минуту,секунду, мгновение!…

Стать на глади пред Небом и Мной.

Слабо веря в судьбы провидение,

Начиная свой путь неземной.

Сколько сказано,спето и пройдено,

Сколько попусту,начисто,врозь…

И на деле-то гладко все вроде бы.

Слава Богу. Опять не сбылось.

***

Кольцом на запястье

Струны.

Далекого счастья

Руны.

Кольцом фотографий

Старых

Похожей на график

Стала.

Глаза над кругами

Ночи.

В погоню за нами

Очень

Спешу зеркалами

Дыма —

Холодное пламя

Мимо.

Черти объективом

Осень.

Стволы закоптило

Сосен.

Пиши фонарями,

Взрывом.

Стою за дверями

Мира.

***

Сны закончились.

Осенью утро горит.

По проспектам кидая обрывки цветных сухожилий.

Многоточия

Тонет печальный гранит.

Выткан парком костёр нерешительных сумрачных крыльев.

Невозможными

Тропами шаг мостовой —

Созерцая бессмысленность вечного дикого танца.

И не сложно мне

Видеть как кто-то другой

Уведет мой сентябрь застывший в плену декаданса.

Все уходит и

Все обретает конец.

Разноцветной гуашью пишу на изломе заката.

Теплоходами,

Трубами строя дворец

Я поверила слепо, а, значит, сама виновата.

***

Я хотела уснуть подо льдом,

До весны под снегами и ветрами.

И не думать отныне о том,

Что скрывает зима километрами

Я хотела закрыть на замок

Двери лета и солнечной осени.

Переплетом бессонных дорог

Досчитать про себя надо до семи.

И остаться в хрустальной тюрьме,

И жемчужными бусами маяться.

Утонула в холодном вине.

Что же после за сердцем останется?

Под стеклянными сводами звезд,

Под стеклянною мудростью дикою.

Меж стволов почерневших берез

За тобою иду, многоликая.

Белой маской волшебный чертог

Серебрит небеса белым инеем.

Белой вьюги последний глоток

Отзовется в ночи твоим именем.

Я хотела уснуть подо льдом,

До весны под снегами и ветрами.

И не думать отныне о том,

Что скрывает зима километрами

***

Клавиши вторили голосом полночи

Тихой весне сумасшедшего времени.

Стены старели, вздыхая о помощи,

Музыка гасла, стихала, но верила.

Звуки рояля сливались объятьями,

Диким плющом на старинных развалинах.

Стертой гравюрой пыталась понять тебя.

Время, кого за собою оставило?

Гордость витражную вдребезги нотами,

Вдребезги серых колонн возрождение.

Музыка льется под древними сводами

Символом веры в мое искупление.

Участь бессмертия — вечная молодость.

Память вальсирует пыльными залами.

Нет ни дождя, ни хрустального холода…

Музыка, что же тогда не сказала мне?

Клавиши вторят надменно созвездиям,

Льются аккорды немыми колоннами.

Память, за что мне такое возмездие?

Воздух спрессован коробкой картонною.

Клавиши вторили голосом полночи

Тихой весне сумасшедшего времени.

Снова вздыхаю. О Боге? О помощи?

Снова смеюсь — я когда-то поверила.

2016

***Снова туманом покроются улицы,

Вечер спустился в руинах вальсируя.

Жалкие тени на камне сутулятся.

Атомный город. Что может красивее

Быть?

Вновь вылезаю с приходом я сумерек,

Так же цепляясь за жизнь и сознание,

Если б не псы, то давно бы и умер я.

Это не жизнь — это смертью изгнание.

Пыль…

Пыль опустилась на блоки бетонные

Счетчиком Гейгера ритмы отсчитывать.

Впрочем, под этими блоками тоннами

Вязкая смерть. Перед ней беззащитны мы,

Но.

За темнотой выползают безликие,

Трещины, камни, провалы оконные.

Где-то мелькнёт, незаметные блики и

Нас не спасут стены гипсокартонные

Вновь.

Кем-то воссозданный хаос прирученный

Не удалось удержать в лабратории.

И невдомёк, что за это получим мы

Новый виток на страницах истории

Зла.

Липкие щупальца страха и гибели

Где-то под городом, в канализации,

Раньше об этом сказали бы книги ли,

Фильмы о гибели цивилизации

Нам.

Что-то, как водится, не было в правилах,

Предположениях на отступление.

Как по сценарию — не рассчитали мы,

И человечество больше не гением

Здесь.

Голод, война, карантинными зонами,

После весь мир погрузился в отчаянье.

Как в сериале — сезон за сезонами,

Только не в камеру больше кричали мы.

Месть

Толи природы, Богов, толи времени,

Но человечества эра окончена.

Скользкие щупальца точно быстрей меня,

Хоть и спасение мне же пророчили.

Я

Тихо шагами по улицам скованным,

Но избежать не удастся, потеряно

Было оружие. Смерти уколами

Щупальца кружатся, где-то у темени

Яд.

***

Закрытые окна не скажут"Прощай,

Помню."

И выкрасив звёздами полночи Рай

Полный.

Морскими узлами и солью ресниц

Души

Альянсом грехов, переплётом зарниц

Душит.

Запомню на время,на дату конца

Руки.

Не будет прощанья седого кольца

В муке.

Аллеи забудут о том,как молчал

Ветер,

Крестами чертить мой далёкий причал

Смерти.

Сорвусь и исчезну — сухие огни

Ядом.

Но даже такие бывают одни

Рядом.

Об этом не думай, об этом не пой,

Милый.

Весна отчертила границы за мной

Силой.

***

Смехом разбиты губы.

Тёрна ношу венец.

Плачут дождями трубы.

Игры семи колец.

Пишут змеиным жалом,

Мыслями на мосту.

Время не убежало.

Время в себя вплету.

Игры под хохот ночи —

Ведьму не трогай, брат.

Карие снятся очи,

Карий бессмертный взгляд.

Звёздами к воскресенью

Поле соткет костры.

Я — листопад осенний.

Я. Ну а кто же ты?

Жало змеиной ласки

Гладко уводит в ночь.

Верю в смешные сказки.

Демона рока дочь.

***

Только дождь стучится в двери,

Только полночь.

Тень безудержных поверий

Мне на помощь.

Только брызги листопада,

Дождь и струны.

Мне другой судьбы не надо

У Фортуны.

Только дождь зовёт неслышно.

Как в тумане.

Мы из осени не вышли,

Не обманем.

Только свет полночных окон.

Недосказка.

В мире позабытом Богом

Жизнь — фиаско.

Только дождь стучался в двери,

Пели крыши.

Холод брошенной постели.

Я не слышу.

Звезды падали по струнам

Серых нитей.

Я считаю ночью луны.

Помогите.

***

Стреляй!

Последним мятежником времени

Пулей в висок одиночества гордого.

Я не сознаюсь в своем преступлении —

Нервы играют стальными аккордами.

Ближе!

Нельзя промахнуться доверием.

Ближе на выстрел, на пол-бесконечности!

Лету шагами глухими отмерила,

Как говориться,"Из точки до Вечности".

Пуля!

Безмолвие шлет на прощание

Выстрел по коже неистовым холодом.

Я уходила с улыбкой в изгнание,

Я растворялась затерянным городом…

Капли…

Размытые окнами улицы.

Свет фонаря ослепляет надеждою.

Город за мною стоит и сутулится

Светом реклам и печалью безбрежною…

***

Ты узнаешь меня на рассвете,

Среди тысячи белых тетрадей,

В белом саване солнечной смерти

Под холодною скорбью ветвей.

Ты узнаешь по шрамам на теле,

В заколдованной белой палате.

Гравировке над грудью"Не верю"

Гравировке на шее"Убей".

***

Это алыми красками где-то в груди

Нацарапано кем-то"постой, не гляди

За границу её вечно солнечных снов",

За границу того, где по-сути, не нов

Этот вечно запутанный плёночный ад

(Или это Эдема заброшенный сад),

За границу моих вечно детских обид,

Где обиженно время упорно молчит.

Это красками выведен вечности знак —

Невозможность любви (или это не так?),

Это чей-то портрет под стеклом миражей

В моей юной и вечно поющей душе.

***

Сентябрь косо смотрит в окна

Листопадом.

Я заболела, я промокла,

Ленинградом.

Стреляй листвой, календарями,

Сигаретой.

Какая пропасть между нами —

Я и лето.

Сентябрь рисует на асфальте

Океаны.

А я кричу:"Не надо,хватит!

Слишком рано!"

Плетет венок соломой осени

Распятой

В лесу оранжевая проседь

Листопада.

За мною небо раскололось

И остыло.

И шепчет мой охрипший голос:

"Рано, милый…"

Сентябрь ворвался слишком рано.

Не успела

Сменить затертый лед экрана

Нежно-белым.

Последний год на эти милые

Заботы.

Забавно, право, не остыла я

К блокнотам.

Сентябрь. Ни много и ни мало —

Сожалею

О том,что поздно заскучала

По аллеям.

***

Изо рта белой пеной струится печаль,

Белым пламенем взрывы — закрашивай ночь.

Никого, милый мой, в этом мире не жаль,

Никому не успели надежды помочь.

Белым пеплом опять засевает дома,

Белой смертью вздуваются вены дорог.

Это чьи-то ошибки доходят до нас,

Это чей-то летально окончен урок.

Новый вирус мутировал в белую пыль

На телах наших белых лишь кляксы ворон.

А запомнят ли после, что были и мы?

А запомнят ли после седых похорон?

Белый мрамор земли отпевает детей,

Белой песней печальной звенит тишина.

Что же будет, мой милый, что будет затем?

Тихо плакала белая наша вина.

Или наша вина не в смертях? Белый плен,

Но не снега, как многим казалось. Теперь

Каждый третий — схоронен, второй каждый — нем.

Каждый первый забудет прощальное"Верь".

Изо рта белой пеной струится рассвет,

Он бесцветен, как, впрочем, и стены домов.

Это белый наш мир, нас с тобой уже нет,

Милый мой, мы с тобою сгорели давно

В белом пламени солнечных терпких лучей,

В белом хохоте плесени белых пустот.

Это новый наш мир, одинокий, ничей,

Это мир поминает планеты сирот.

***

Синими кольцами дыма

Ночь.

Тихо за нами по трубам

День.

Голос сквозит где-то мимо

Но,

Больше не спрятаться от

Людей.

Больше не скрыться от сотен

Глаз.

Окнами смотрит пустая

Блажь.

"Мир-декаданс"в переводе

Нас.

Мир — одинокая стая,

Марш!

Мир уголками немого

Сна,

Серой мозаикой вечных

Драм.

Синие кольца не могут

(Нам…)

Синие кольца не могут.

(…Врал).

***

Давай, обнимай меня ветром чужим,

Рисуя сознанием новые ноты.

Ты слышишь, ты слышишь по струнам бежим,

Ты слышишь? Но кто я сейчас, да и кто ты?

–Потерянный между диезов аккорд,

Печальным мажором, взрывающим ноты.

Как прежде играем, играем фокстрот,

Играем. Но кто я сегодня, но кто ты?

И это не важно, не важно давно:

По нотам, по струнам, по лицам из зала

Играла мелодия в старом кино,

И души, и души пронзала, пронзала,

Пронзала, смычками терзая луну.

Нам карты легли — растеряли колоду.

И снова, и снова никак не пойму,

И снова"О, кто я сейчас, ну а кто ты?"

И будет звучать она ветром чужим,

Без жалоб на возгласы и непогоду.

По струнам, по струнам, всё так же бежим.

Ты помнишь? Но кто я теперь, ну а кто ты?

Закончится ночь, отыграет фокстрот,

И ветер разгонит случайные ноты.

Мы — пара потерянных ветром сирот —

Вот кто я, мой милый, сегодня, и кто ты.

***

Это не март — это небо огнём,

Небо под тучами плакало красным.

Чёрные демоны в сердце моём.

Чёрные люди в фарфоровых масках

Снова снуют, поджидая меня,

Где-то в проулках мелькают их лица.

Снова устало киваю теням

И аплодирую самоубийцам.

Снова по лужам вальсировал март

Марш похоронный я помню на память.

Финиш невидим, останется старт

До бесконечности. В белой палате

Люди смеялись так искренне, но

Я где-то здесь, а они за стеною.

Если отсчёт, то, наверное,"ноль",

Если за кем-то, то вряд ли за мною.

***

Чёрные птицы в свет — радугой пляшут вновь.

Чёрные птицы. Нет. Птицам не всё равно.

Чёрные птицы вспять — чёрные тени врозь.

Чёрная птица — я, сказано — не сбылось.

Комната дышит вновь, комната дышит, ждёт.

Комната для меня — клетки ночной полёт.

Кто бы не говорил, комната — это плен,

Не до ошибок нам. Не до ошибок всем.

Радугой стены. Пыль. Солнце слепит глаза.

Чёрная птица — ты. Нечего — не сказал.

Свет из окна песком, свет из окна чумой.

Если б не птицы ты и не пришёл за мной.

***

Извращение — мне целовать

Томный ультрамарин твоих глаз.

В синий омут небесная рать

Уводила потерянных нас.

Извращение — снова тонуть,

Растворяясь у самого дна.

Превращая слезу в перламутр,

Постепенно сходили с ума.

Извращение — в синем огне

Извивался, пульсировал газ.

Ты забыла давно обо мне,

Только ультрамарин твоих глаз

Всё мерцает в моей тишине,

В нём русалки небесный огонь.

Ты забыла давно обо мне,

Будь со мною, о, будь же со мной!

Извращение — вырванный нерв,

Перевязанный струнами пульс.

Томный ультрамарин в тишине.

Я всё жду, ну когда же проснусь.

И в холодном поту на постель,

И на кухне предательски газ…

Ты взмахнула ресницами — "Верь

В томный ультрамарин моих глаз".

***

Нет. Определённо, не люблю ноябрь,

Не люблю гниющих листьев чертежи.

Не люблю корицы стойкий утром запах,

Все оттенки кофе кляксами души.

Не люблю деревья в переплётах парков,

Бурыми ветвями плачущие в ночь.

Ворон над аллеей зря, наверно, каркал,

Похороны леса безобидны, но

Не люблю ноябрь — ржавчиной по трубам,

древесины треском у костра.

Да, порой прощаться и бывает трудно,

Только за прощаньем — первобытный страх.

Не люблю в кофейнях долгие беседы.

Вечером холодный, надоевший чай.

А ноябрь крутит старые кассеты

И поёт гитара что-то про врача.

***

Вторая весна обжигает глаза морозом.

И легкие вывернуть хочется мне, но не дым

Теперь их наполнит, а новая ветра доза,

И кто-то другой подыграет словам моим.

Вторая весна, оглушая лаем и свистом,

Встречает меня, ничего не забыв передать.

Стрелки бегут на часах.Упредительный выстрел

Отсутствием сна и несложным ответом"да".

Вторая весна замирает на светофорах,

Разбитыми пальцами месяцы пряча в карман.

А лёд на дороге сплетал такие узоры,

Что март поддался; на этот нехитрый обман.

Вторая весна порядковым номером.Соло

По всем подворотням, щелям завывает метель.

Память, оттаяв, пестрит догнивающим сором —

Это вторая весна не дошла по воде.

***

Что тебе снится, ветер?

Что там, за гранью ночи?

Я доверяюсь смерти,

Но пожалею очень.

Что за кострами в поле?

Что за последним плачем

Брошенных колоколен?

–Домыслы, не иначе.

Что тебе снится, утро,

Иней на синих травах?

Время уставом мудрым,

Время устало рано.

Мне не приснится поле,

Мне не приснится ветер.

Я безнадёжно болен —

Я доверяю смерти.

***(Памяти О.Р.)

Плачет подводка, стекая в замёрзшие лужи.

Плачут деревьев холодные головы-шпили.

Это весна, для которой твой голос не нужен.

Это весна, Meine Liebe, в готическом стиле.

Черной вуалью вздыхает проснувшийся город.

Треском и воем наполнены стоки, канавы —

Это весна, пробудившись, почувствует голод

И в неокрепшие души насыпет отравы.

Рыскает темными улицами-животами

В поисках новых несчастных на окнах и крышах.

Первые жертвы весны опостылевшей данью —

Это мой март, где тебя я уже не увижу.

Траурный ветер затихнет к полуночи только.

И нараспашку, и шторы забытые штилем…

Это, конечно, весна, ну а толку. А толку?

— Это весна, Meine Liebe, в готическом стиле.

***

Кто ты? Шагну с перрона. Где-то за краем поезд.

Ты в каждом отраженьи, в каждом прохожем вновь.

Стрелки бегут неслышно, время меняет пояс,

Ты — моё альтер-эго, ненависть и любовь.

Я оставалась тенью, я оставалась звоном

Недогремевших истин после чужих боёв.

Письма давно не ходят, автоответчик сломан.

Стала твоею тенью… Или же — ты — её?

Вы потерялись в свете, оба — на параллельных

Ветках в метро вагонах. Где-то на том конце

Свет растворяет тени, но не свечой в молельне.

Светом стреляют в темя, но, видно, сбит прицел.

Люди без отражений тихо садятся в поезд,

Новый рассвет встречают серой палитрой слов.

Где-то стучат колёса, время меняет пояс…

Тени давно сменили ненависть и любовь.

***

Скелетом моря кораблей чернеет остов,

И мачты-рёбра доживают третью сотню.

Он — этой веры утешительной апостол —

Укутан илом и насквозь пропитан солью.

Вопрос заманчивый:"А что же будет после?"

— Ответом скрипнут перед штормом тихо реи.

И новой верой похороненный апостол

Твои приветы передаст морскому змею.

Но где-то будет, непременно будет остров

На этом кладбище фрегатов и корветов.

Печальной веры неприкаянный апостол

Найдёт на все твои вопросы там ответы.

В наркозе штиля перешептывались снасти.

Живым из бездны, говорят, — не так-то просто.

Скелету моря снова снится чьё-то счастье,

И тихо плачет вместе с чайками апостол.

***

Весна писала на стенах мелом —

"Дожить до лета".

Апрель слонялся опять без дела

И без ответов.

Весна, ломая голос и руки,

Смотрела в лужи.

И снова скрежеты, скрипы, стуки —

Апрель простужен.

Дожить до лета.Дожить.Ну что же,

Пусть так и будет.

Вокруг за окнами злые рожи

Апрельских буден.

"Дожить до лета" — и цель и средство

По струнам нерва.

С весною это моё соседство

Ухмылкой стервы.

Пусть ухмыляются криво даты,

Часы и лица,

А мне плевать.Но весна не рада

Свободным птицам.

***

Что ещё нужно сказать, что бы приняли-поняли?

Сколько кричать, закрывая глаза перед выстрелом?

Люди и птицы — наверное, это антонимы.

Небо не пустит, но и не научит, как выстоять.

Что ещё нужно холодным камням эпитафии?

Черновиков под чернильными арками времени?

Циркулем режет погрешности строго по графику,

Фоном оставив своё пресловутое"Верь в меня".

Что остаётся за спинами слизью и копотью —

Жалкий отдарок оторванных крыльев архангела…

Тени танцуют, смеясь надо мною, по комнате,

Чёрными кляксами крови на зеркало харкая.

***

Всё новое обыденно.

Всё старое потеряно.

И солнце не увидим мы

За вечными метелями.

За вечными морозами

Стоят святыми войнами

Конец ознакомительного фрагмента.