Астрахань. Это моя земля. #киберпутеводитель

Галина Шкирдова

В сборнике легенд – работы победителей литературного конкурса «Астрахань. Это моя земля». Каждое произведение сборника создано под девизом «Такое могло произойти только здесь». Каждая история – признание в любви к Астраханской области, ее истории, природе, культуре.Сборник создан при поддержке Федерального центра гуманитарных практик, цель которого – содействие воспитанию гармонично развитой личности через сохранение и укрепление национально-культурных и духовно-нравственных ценностей России.

Волжские хранители

Алексей Шлыков

— Что-то давненько ты к нам не заглядывал. Совсем омосковился.

— Прости, деда. Затянули дела, да и… Сам знаешь: и хату обустроить хочется, и о доме задумался. А там вкалывать надо.

Мы с дедом всегда общались просто и прямо, без какой-либо словесной шушеры. Кого-то со стороны это могло отталкивать, но для нас лишь подчеркивало близость, доверие.

В какой-то момент я поймал себя на мысли, что полностью откровенен могу быть только с дедом. В моей офисной московской жизни, бесконечных сделках, компромиссах и договоренностях, уходящих и приходящих женщинах я пришел к состоянию, когда перестал открывать душу каждому встречному-поперечному, хоть и старался быть честным.

Но прилетая к деду на Волгу, рядом с родной для меня Астраханью, я мог этой самой душой отдохнуть.

Наш дом построил еще мой прапрадед — лихой казак, притащивший жену из турецкого похода еще при царе Александре. Дом пережил и революцию с Гражданской, и Великую Отечественную. Сохранили.

А вот семья пережила эти события непросто: пожилой уже прапрадед воевал в Гражданскую за белых, сыновья — за красных… В живых только прапрадед с одним из сыновей — моим прадедом и остались. Помирились они под самый конец жизни лихого казака.

Мой дед родился в этом же доме. Здесь же дед воспитывал и меня.

На мое желание поехать в Москву он отреагировал спокойно: мол, набирайся опыта, перебесись, а там и вернешься. Я тогда считал, что дед ошибается.

Но вот в последнее время… Потянуло к корням.

— Дивчину-то нашел себе?

— Да нет пока, деда, выбираю. Да и устал я как-то. Одна за одной приходят в мою жизнь, потом уходят. Все не то. Да и просто усталость накопилась какая-то.

— Давай-ка ты, внук, перебирайся назад. И вернутся твои силы.

— Как? — я даже не скрывал скепсиса, но легкая надежда в голосе все-таки была.

— Думаешь, почему род наш силен так? Нам река силу дает, Волга-матушка. Она все плохое уносит, она силу нам дает.

— Прямо так и дает?

— Так и дает. Дед мой, твой прапрадед, не зря именно здесь дом построил. И еще… Вернуться тебе, внук, все равно придется.

— Почему это?

— Сказку помнишь, что я тебе в детстве рассказывал?

— Какую из сказок?

— А вот ту самую, про змея-летавца, что убит был здесь на Астрахани. Помнишь сказку али напомнить тебе? А то зарылся ты в свои графики и проекты да позабыл поди все?

— Да нет, почему же: «…Змей-летавец тот лютый был, немало людей русских погубил… Да нашлись те богатыри, что изловили змея да в цепи заковали. И сама река-Волга его охраняет да выбраться не дает». Все верно?

— Все, да не все. Как думаешь, что здесь сказка, а что намек?

— Честно говоря, я думал, что все здесь сказка.

— Дурак ты, внук. Вот вроде умный, а намеки так и не понял до сих пор. Был змей этот наяву. И род наш с ним и по сей век связан. До сих пор змей этот живой под землей астраханской. И каждый из нашего рода в свой черед приглядывает за ним. А Волга-матушка нам силу дает мощью своею. Она плохое уносит, а новое приносит, силу нам дает, чтобы змея сдерживать. Скоро и твоя очередь настанет пост принять. Чувствую, скоро пора мне будет уходить.

Сказать, что меня ошарашили — это ничего не сказать. Но…

Я привык доверять своему чутью. Почему-то спорить, звонить в больницу, хохотать или опровергать мне не хотелось.

— Покажешь змея, дед? Я привык доверять тебе, но увидеть доказательство я все-таки должен.

— Покажу. Но вот только согласиться ты должен вначале, что на пост сей готов заступить. Готов ты быть должен.

А что я теряю? Да ничего. Если это правда, значит нужно новый путь принять. А если нет, то тем более.

— Согласен, дед.

Дед хитро глянул на меня.

— Ну коль согласен, то завтра и пойдем. А пока пойдем-ка в баньку. Да в реке искупаемся. Смоешь с себя и дорогу, и договоры свои московские. Я тебя и наговору научу, чтобы точно все это ушло и река унесла. Давай-ка чайку с можжевельником навернем еще да пойдем в баньку.

Так мы и сделали. В бане, кажется, дед душу из меня выбил веником, показав, что возраст силе не помеха. И с каким же наслаждением я окунулся в Волгу после этого! Вода, казалось, действительно смыла из меня все плохое, а дед в это время наговаривал:

Волга-река, унеси с собой наветы,

Дай мне силу жить да волю.

Смой все черные советы,

Я с тобою, жив доколе…

Когда мы вернулись домой, меня просто вырубило. То ли воздух тому виной, то ли информация, которая обрушилась на меня — загадка. Хотя… Может, что и все вместе.

Проснулся я от голоса деда:

— Вставай уже, внук, пора идти.

— Куда идти? — спросонья не понял я.

— Змея смотреть, — усмехнулся дед. — Али передумал уже?

— Да нет, я готов…

Выйдя из дома, я на минуту остановился полюбоваться: эх, пусть пейзаж для меня не в новинку, но насколько же красив рассвет над Волгой! Да, в советское время к виду неспешно текущей реки добавился Астраханский вододелитель — грандиозное сооружение, созданное с целью распределения потоков воды так, чтобы не обмелел Каспий. У меня всегда была ассоциация, что это стена рыцарского замка, затопленного водой в ходе великого сражения… Ну да с фантазией у меня всегда было все в порядке.

Далее мы пошли к погребу, располагавшемуся на самом конце нашего участка среди густо разросшихся кустарников. Деревья здесь не росли. Просто очень быстро засыхали. Я много раз предлагал деду вырубить это все да построить что-то презентабельное, разу уж здесь ничего путного не растет. Но дед всегда отказывался.

Погреб также на моей памяти никогда не открывали. До текущего момента…

Ключ, вставленный дедом в тяжелый амбарный замок, со скрипом, но повернулся, наполнив окрестности мгновенным визгом.

А из раскрытой двери пахнуло подземным холодом.

Я включил фонарик на мобиле, и мы пошли по старым, спускающимся вниз спиралью земляным ступенькам.

— Деда, а давно все это построили вообще?

— Давноооо… Здесь же земля давняя русская… Княжество Тьмутараканское… Слышал, может? Было здесь. Так змей и заключен в этих землях с той поры. Волга-матушка да сыра земля охраняют его. Но и человек нужен, тот, кто будет приглядывать. Мы-то как раз при моем еще деде этот крест на себя взяли. Славный был казак, силен по уму… Но и у него грех был на душе. Вот и взялся он искупить содеянное, хранить зверя этого. Так род наш и продолжает делать это.

— «Хранить — это дело почетное тоже»?..

— О, правильно сказал. Владимир Семенович душевно писал все-таки и правильно. Ну да и пришли мы уже.

Я осветил фонариком круглое помещение, до которого мы спустились. Высотой оно было примерно в два моих роста, каменные, испещренные трещинами стены. Еще на стенах были иконы, написанные на досках. Кажется, еще старообрядческие. Подобные я видел в музее Поленова в Петрозаводске. Еще вспомнились иконы Андрея Рублева, которые я наблюдал в Троице-Сергиевой лавре. Но соседствовали они с символами, напоминающими ведические. Были и надписи. Вот только я пока не мог их разобрать.

— А змей где? — спросил я деда.

— Тут он, рядом с нами. Но не научился ты пока ни видеть, ни ведать, чтоб разглядеть его. Чувствуешь ты хоть что-то?

— Пока нет…

— Ну, значит будем учить тебя, неслуха. Али не примешь сей крест?

— Да я готов, но у меня же работа есть…

— Коль готов, то и учиться будешь. А вот по работе… Времена нынче интересные. Или, думаешь, я про удаленку не слыхал ничего?

Справка об объекте

Астраханский вододелитель

Наримановский район, г. Нариманов

Гидротехническое сооружение, позволяющее распределять воду по различным руслам дельты Волги. Особенно этот процесс актуален в маловодные годы. После перекрытия основного русла Волги, две трети водного потока идет в реку Бузан. Так создаются необходимые условия для нереста ценных рыбных пород. Сооружение было построено в 1977 году, но в последние годы не функционирует. В мире таких объектов всего два. Еще один находится на Амазонке.