Я стану Бабой Ягой

Галина Шестакова, 2018

Когда ты всё утро размышляешь о Бабе Яге, естественно, что встречаешь Кощея Бессмертного. С этого момента всё меняется в жизни Ядвиги. Любовь, убийства, русалки, водяные, старинные книги, опасные враги. Загадочный Петербург, старинные особняки и бабушка – Баба Яга. Вымышленные истории переплетаются с историей настоящей – зеркало Дракулы, купленное купцами Брусницыными. Охочи были купцы до всяких редкостей, раз в кураже купец Брусницын, купил, точнее отбил у европейского принца яхту. Не принц, а прыщ европейский, не сдюжил с русским купцом тягаться. Фото для обложки взято из открытых источников

Глава 12

Опять поезд. До Питера ехать почти двое суток, есть время подумать и попробовать поиграть с возрастом.

Что удивительно, стать моложе у Ядвиги получилось почти сразу. Раз! — и будто ластиком стёрлось с лица пятнадцать лет!

Ах, почему же она не поверила Косте раньше! Ведь от скольких переживаний она могла себя избавить. Представила, поверила — и стала моложе Кости. И бросила бы всё, и библиотеку, и город, уехала бы в Питер… ах, о чём сейчас рассуждать.

В голове всё вертелось «Здравствуйте, я невеста Кости. Нет, здравствуйте, я подруга Кости». Ага. Приехала. Через полгода.

Зачем? Для неё понятно зачем: ей надо узнать про Костю, узнать про книгу. Но как объяснить все его родным? Как назло, не придумывалось никакой стройной теории, что ей понадобилось. Порядком, измотав себя этими рассуждениями, Ядвига решила, как пойдёт, так пойдёт. Выгонят, и ладно.

Питер встретил мокрым снегом. Погода, как и положено в Петербурге, менялась на дню раз десять. Солнце, снег, ветер, мокрый снег. И это в марте! Чтобы не травить душу, Ядвига решила не останавливаться в тех же номерах, где они были с Костей. Выбрала совсем простенькую гостиницу, с минимумом удобств, но недалеко от метро.

С самого утра она решила начать с библиотеки, где работал Костя. Ядвига напустила на себя вид дамы лет шестидесяти, степенно поднялась на второй этаж и постучалась в директорский кабинет. Очень удачно хозяйка кабинета оказалась примерно того же возраста. Петербургская интеллигенция, приятный голос, уложенные седые некрашеные волосы, тонкий профиль.

— Здравствуйте. Меня зовут Ядвига Ивановна. Я по поводу Константина Кощеева. Я директор библиотеки, он был у нас в командировке и оставил несколько личных вещей, видимо, по рассеянности. Ах, эта молодёжь! Все торопятся. Как можно ему их вернуть? — заговаривала зубы Ядвига, а сердце сжималось, страшась услышать ещё раз о его смерти.

— Вы знаете, — тяжело вздохнула директриса, — Константин погиб. Трагическая случайность.

— Да, — Ядвига с трудом сдержалась, чтобы не зарыдать, — какой ужас, но, может быть, я смогу вернуть вещи родным? Вы поможете мне с адресом?

— Конечно, конечно… — кивнула директор и уткнулась в компьютер.

— А что же случилось? — осторожно спросила Ядвига.

— Авария, видимо, пьяный водитель. Вот адрес, — директриса протянула бумажку.

Заветный адрес получен. Теперь осталось только решить, в каком виде появится перед родными Кости. Ядвига знала, что он жил с мамой и старшим братом. Но Костя не очень любил рассказывать о них.

Решив отложить визит на завтра, Ядвига решила погулять по Питеру, старательно избегая привычных для них с Костей маршрутов, но незаметно для себя пришла к его дому.

Старинный дом в обычном питерском колодце. Квартиры, наверняка, с высоченными потолками. Интересно, какая у него квартира? А мама? Брат? Стоя во дворе, Ядвига размышляла, стоит ли ей подниматься. Рядом неспешно шуршала метлой дворничиха и исподлобья рассматривала Ядвигу, постепенно приближаясь к ней всё ближе и ближе.

— Потерялась, милая? — обратилась дворничиха к Ядвиге.

— Нет, мне Кощеевы нужны. Правильно я пришла?

Дворничиха явно тосковала за своей работой, и ей хотелось поболтать.

— Да, — она оценивающе осмотрела Ядвигу, сделав вывод, что на проходимку она непохожа, и разговорилась. — Правильно. Только дома Кирюша, с этой… — дворничиха поджала губы, явно показывая, что она не ободряет «этой», — а Елены Николаевны нет. Вам ведь к ней? — Дворничиха вопрошающе уставилась на Ягги.

— Да, да, конечно, к ней. А вам что, Кирюшина подруга не нравится? — Ягги решила резко поменять тему, чтобы любопытная собеседница, не стала допытываться, кем, собственно говоря, приходится Елене Николаевне сама Ядвига. Тема была довольно скользкая, поэтому внимание лучше было переключить. Тем более, раз она осуждает Кирюшу и «эту», значит, с удовольствием перемоет им косточки.

— Конечно! Приехала, понимаешь, вертлявая такая, сказала — родственница, а какая она родственница, если совсем непохожа! И болтает, всё по-иностранному, и вертится, вертится. И перед Кирюшей, и перед Костиком, царствие ему небесное, — дворничиха мелко перекрестилась, и с ожиданием опять уставилась на Ягги, мол, ну давай спрашивай дальше!

— А что с Костиком? — ожидаемо спросила Ягги, едва сдерживаясь.

— Как, так вы не знаете? — обрадовалась дворничиха, что нашла слушателя для длинной истории. — Так, давайте, присядем на скамеечку-то. Я ведь в этом доме, почитай, с рождения живу. С мамой раньше жила, она тоже дворником работала, у нас и квартирка там, — дворничиха махнула рукой вглубь двора. — Так вот, я ведь знаю их всех, кто живёт в доме-то. Хоть и нос дерут передо мной, а всё равно, видно, кто с кем, и что у кого происходит. Раньше-то, Елена Николаевна и знать меня не хотела, а как мужа да сына схоронила, и здороваться даже начала, вещички вот некоторые мужа-покойника моему мужику отдала. Муж-то мой ненадолго её мужа пережил. Спился, окаянный. А бабушка ихняя не здесь живёт. Уж какая важная, ходит — королевна чисто, а всегда уважительно здоровается «Как поживаете, Любовь Васильевна?» и поклонится, и откуда знает, как зовут? Наши-то, и те не все знают.

— Так что, Любовь Васильевна, — Ягги решила подтолкнуть болтливую дворничиху, — случилось-то у них. И муж, и сын у Елены Николаевны умерли?

— Ой, беда, беда! Муж-то, хороший был, интеллигентный, здоровался всегда, Корней Каллистратович, уж кто такие имена придумывает деткам-то! Так он, как поменял работу, бизнес свой открыл, так сгорел просто. Сгорел на работе. Зачах и умер. А Костик, весёлый, любил отца, а всё одно — пропал. Задавили его насмерть. А эта, бесстыжая, приехала, когда ещё Костик был, вся чернявая, курчавая, родственница, говорит, и давай охмурять братьев-то. Видать, обженить хотела на себе. Да Костик и не смотрел на неё. А Кирюша, — дворничиха встрепенулась, — ах, вот и Кирюша! Здравствуйте, Кирилл Корнеевич! — Любовь Васильевна соскочила со скамейки, расплылась в подобострастной улыбке.

Из подъезда выходил Костя! Нет, Ягги понимала, что это, конечно, не он. Но парень был очень, очень похож, только холеный и чуть старше. Но, как этот Кирюша похож на Костю! У Ягги предательски защипало глаза, и запершило в горле. Чтобы окончательно не расплакаться, Ядвига раскашлялась и отвернулась, словно Кирилл мог её узнать.

Кирилл лишь скользнул по незнакомой пожилой даме взглядом, слегка кивнул дворничихе и полностью сосредоточился на спутнице. Действительно, на вид очень вертлявой молодой девице, с длинными кудрявыми волосами, красивой и смуглой. Она что-то тараторила на русском с небольшим акцентом, и постоянно переходила на итальянский, спохватывалась и опять тараторила на русском.

— О, Кир, ты такой умный сеньор! О, Кир!

— Алессандра, ты мне льстишь, дорогая, — снисходительно улыбался в ответ Кирилл.

Но было видно, что Кирюша страшно доволен такой похвалой.

— Кирилл Корнеевич! Тут вот к маменьке вашей…

— Потом, потом Любаша! — Кир отмахнулся от дворничихи, даже не посмотрев на неё, усадил Алессандру в машину, и, газуя, выехал со двора.

— К маменьке вашей… — растерянно пробормотала дворничиха, и посмотрела на Ягги, — а кем вы, сказали, Елене Николаевне-то приходитесь?

— Любовь Васильевна! Пора мне, заболталась я с вами! Пора! — и Ядвига срочно покинула двор-колодец.

Оказавшись на улице, Ядвига вздохнула несколько раз и успокоилась. Сколько, оказывается, подробностей чужой жизни можно узнать у обычной дворничихи. Её никто не замечает, проходят мимо, а она всё видит, и от скуки делится своими наблюдениями с любым, лишь слегка заинтересованным прохожим.

Интересно, у неё во дворе про неё так же болтают досужие соседки? Может быть, тот, кто устроил обыск в её квартире, вот также постоял под кустами, осмотрелся, послушал пожилых соседок, которые вечно скучают во дворе, и только потом пошёл к ней в квартиру. Фу, как гадко! Ядвига передёрнула плечами от омерзения. И она также копается в чужой жизни! Слушает, смотрит, оценивает! Не очень благородная профессия у сыщика.