Перекресток. Новые миры

Галина Чернецкая, 2020

Казалось бы, миры разделились. Живи и радуйся, но приключения никогда меня не оставят. То новые миры давай открываться, и все сплошь несознательные. То проклятье вновь вылезет и напомнит о себе. Но где наша не пропадала? Ха! Я им тут покажу ведьму! Книга последняя в этом цикле.

ГЛАВА 2. МИР ПУСТЫНИ

Разумеется, моим мечтам выспаться оказалось не суждено сбыться. Казалось, что я только положила голову на подушку, как в мою дверь забарабанили.

— Хозяйка, — громким шепотом позвал Степа, — там, в погребе, что-то бухает.

Со стоном я оторвала голову от подушки. Голова была тяжелой, а глаза сами собой закрывались.

— Давно бухает? — Спросила я, сползая с кровати и натягивая на себя платье.

— Уже с полчаса. — Виновато признался домовой. — Я не хотел тебя будить, но оно бухает и бухает. Никакого сладу нет. А я там кофеек сварил. И блинчики сейчас пожарю на кефирчике. С малинойи с вишней. Будешь?

— Да. — В ванной комнате я торопливо умылась и даже почистила зубы. Раз уж оно там уже полчаса бухает, вряд ли пять минут что-то изменят.

В подвале и правда что-то громыхало. Так, словно там стояли жестяные бочки и их кто-то пинал. Пришлось откинуть крышку погреба и снова туда лезть.

После вчерашней дезинфекции в подвале было гораздо суше и пахло озоном. Признаюсь честно, вчера я сделала новую дверь в заборе и решила, что дело сделано. Мне даже в голову не пришло лезть в погреб и проверить, пропала ли дверь предыдущая. А она и не думала пропадать. Стояла себе как вчера. Ничуть не изменилась. И с той стороны в нее настойчиво стучали. На всякий случай я прихватила топор, который валялся в углу погреба.

Я рывком распахнула ее и скептически уставилась на Асмодея, который стоял и улыбался во весь полный комплект зубов.

— Посещения после полудня. — Мрачно уведомила я его.

— Плохо выглядишь. — Честно заметил демон. — Тестировала всю ночь ягоды с мужем?!

— А ты явился проверить результат? — Мрачно спросила я. — Тогда можешь сразу возвращаться. Я еще вчера сказала, что эта штука не работает.

— Ты с утра какая-то злая. — Озабоченно протянул демон. — У меня тебе подарок. Он протянул какой-то сверток.

— Спасибо, но мне не надо. — Я вернула сверток обратно.

— А ты быстро учишься. — Одобрительно протянул демон. — Но это просто кусок мыла. Ничего предосудительного. Ничего неприличного.

— Зачем мне мыло? — Искренне удивилась я. — Это намек, что я плохо пахну? Мне надо постирать одежду?

— У тебя ПМС. — Безапелляционно заключил демон и зачем-то протянул ко мне руку. В этот момент я его треснула по голове топором. Слава Богу, что не лезвием, а обратным концом, но все равно вышло эффектно. На самом деле я ничего такого не планировала, просто махнула рукой, в которой оказался зажат топор, о котором я не то чтобы забыла, но как-то не обратила внимания.

Демон закатил глаза и рухнул на пол.

— Вот черт. — Пришла я в себя. — Степа, я тут кажется демона убила.

Домовой озабоченно перевесился через отверстие.

— Совсем убила? — Деловито уточнил он. — Я могу мангал во дворе развести. Заодно шашлычки пожарим.

Меня затошнило. Как во сне я наклонилась над демоном, прикладывая руку к пульсу на его шее. В этот момент Асмодей схватил меня за руку.

Заорав, я отскочила от него и швырнула в него топор, который продолжала сжимать.

— Вот теперь точно убила. — Заключил домовой и куда-то убежал.

Поскольку жизнь меня ничему не учит, я опять склонилась над демоном. В этот раз он не стал хвататься за меня. Пульс был, поскольку даже со второго раза я попала по нему топором плашмя. Похоже, метать топоры — это не мое.

— Даша, ты в порядке? — В погреб торопливо спустился муж.

— Живой. — С облегчением заключила я.

— Вот уж кого я бы с превеликим удовольствием отпел. — Заметил святой отец, похлопывая демона по лицу. — Прости, Господи!

— А еще святой отец. — Пробормотал демон, открывая глаза. — Ладно, она ведьма! Дитя природы. Что захотела, то и сделала. Но от вас я такого не ожидал.

Вопреки его попрекам покраснела я. Священник лишь пожал плечами:

— Лицемерие тоже грех.

Демон кряхтя поднялся.

— Слушай, я в самом деле не хотел тебя обидеть или унизить. — Поморщившись, Асмодей обратился ко мне, демонстративно потерев лоб, на котором остался красный след.

— Поднял меня ни свет ни заря, потом бросал какие-то туманные намеки. А потом подарил мыло? — Возмутилась я. — Вообще-то я регулярно принимаю душ, и иногда даже ванну. И потом, что с твоим мылом не так? Оно приворотное? Или отворотное? Или я с него стану толстой? Или что?

— Да это просто мыло. — Возмутился демон. — С ароматом мандарина.

— Зачем? — Нахмурилась я. Однако пакет, который настойчиво совал мне демон, приняла и развязала. Там в самом деле лежал кусочек мыла, сделанный в форме мандарина. Оно выглядело как мандарин и пахло мандарином.

— Да просто так. — Взвыл демон. — Просто вчера я исчез у вас на глазах, мы не попрощались. И я решил с утра до работы забежать и извиниться за свою грубость.

— Завтрак готов. — Свесился в люк домовой. — Ой, а ты его не убила?

— Ну у тебя и семейка. — Взвыл демон.

— Блин, а я уже мангал во дворе разжег! — Расстроился домовой.

— А пойдемте, позавтракаем? — Предложила я, чувствуя свою вину перед демоном. — Степочка, тебе не трудно будет добавить еще один столовый прибор?

— Конечно. — Домовой убежал.

А я аккуратно прислонила топор в углу погреба.

Во время завтрака Асмодей все еще дулся. Особенно поначалу. Молча пил свой кофе со взбитыми сливками и сиропом. Причем пил так, словно это не вкуснейший латте, а разведенный водой порошковый кофе.

Но после вкусные кружевные блинчики с вишневым вареньем сделали свое дело, и он расслабился.

— Никогда еще меня не били топором по голове. — Наконец признался он. — Очень своеобразные ощущения.

— Извини. — Наконец произнесла я. — Но ты долго напрашивался. Так что сам виноват.

— Ты могла просто приказать Перекрестку выгнать меня. — Заметил демон, сворачивая очередной блинчик в трубочку и обмакивая его одним концом в сметану, а другим в варенье. Получившуюся конструкцию он сунул в рот и блаженно закатил глаза.

— Не могла. — Буркнула я. — У нас тут никто никому не приказывает.

Я умолчала о том, что вообще не разговариваю с Перекрестком. Впрочем, я, наверное, могла попросить Дом.

— Демократия?

— Главное, что не военная диктатура. — Огрызнулась я.

— Это твое дело. — Миролюбиво отозвался демон. — Нам без разницы как именно ты управляешь Переходом. Главное, чтобы все функционировало.

— Можешь проверить. Ты же сюда за этим пришел, верно? В какой мир тебя выпустить?

— Вначале поклянись, что не причинишь вреда его обитателям. — Потребовал священник. — Мне бы не хотелось своими руками выпустить зло в мир.

— Ты не стесняешься сидеть с этим злом за одним столом. — Обиделся демон.

— Я — это я. — Не согласился Йохан. — Я не боюсь за себя. Но в тех других мирах тысячи жителей, которые беззащитны перед твоим злом и лживыми речами.

— Какая муха вас с утра укусила?! — Возмутился демон. — Нормально же вчера все было.

— Я молился всю ночь. — Не моргнув глазом сказал священник.

Даже я с удивлением покосилась на него. Уж я-то точно знаю, что эту ночь мы оба спали как суслики в сугробе. Может быть, ему это все приснилось? Я читала про случаи, когда во сне Бог говорил со своими последователями. Так что мало ли.

Демон тоже удивленно покосился на Йохана.

— Хорошо, я клянусь, что целью посещения других миров является туризм, а также торговля с целью личного обогащения.

— Принято. — Кивнул священник и вновь сосредоточился на блинчиках.

— Так куда вы хотите попасть? — Уточнила я.

— В третий мир. — Демон аккуратно поставил чашку на стол. — Пока меня интересует картошка.

— Что? — Вытаращилась я. — Какая еще картошка?

— Обыкновенная. — Улыбнулся демон. — Ужасно хочу жареной картошечки с лучком. И с грибочками маринованными. И с огурчиками. Мммм… или с салатиком из огурцов и помидоров со сметаной.

Я, хотя была сытой, сама чуть слюнями не захлебнулась на этом описании.

— А в чем проблема? — Домовой так удивился, что даже вылез из своего укрытия. — Пожарить картошечки?

— В моем мире нет картошки. — Грустно вздохнул демон. — И огурцы тоже не растут. Раньше, когда я еще был молод, мы ввозили их из соседнего мира. Помню, бабушка как-то сделала традиционное блюдо того мира. И это было безумно вкусно.

— Это ты еще с самогончиком не пробовал. — Домовой выбрался целиком и теперь с жалостью смотрел на демона. — Бедненький. Хотите, я вечером картошечки пожарю?

— Хочу конечно! — Воскликнула я. — Сейчас так вкусно все описали, что я и сама не устою. Жаль, что я наелась уже.

— Так я пойду? — Спросил демон.

— Иди. — Смилостивилась я. — Извини за топор и все такое.

Я проводила демона до нужной двери и распахнула ее перед ним. Тот вышел и замер, принюхиваясь.

Я тоже принюхалась: пахло полынью, разогретой солнцем, и немного пылью. А еще лесом, хотя до него было далековато. Теперь мой дом стоял на пригорке, и от него вела вниз тропинка. От моей двери были видно кладбище и саму деревню.

Я какое-то время еще смотрела как демон идет по тропинке, а потом захлопнула дверь.

— Ребята, а может быть нам самим наладить поставку продуктов? Свеклу, например. И выпустить книгу рецептов?

— На чем мы будем возить товар? — Практично спросил домовой.

— Где мы возьмем книгу рецептов? — Уточнил священник.

— Книгу закажем в моем мире. — Ответила я. — Рецепты напишет Степа. Думаю, у него их много. Назовем «Ведьминская кухня. Записки ее домового». А на чем возить? Купим ручную тележку. Или еще лучше, купим автоматическую тележку в четырнадцатом мире.

— Мне нравится. — Кивнул домовой. — Я напишу.

— Для начала давай рецептов по количеству дней в году. По рецепту в день.

— Давай хотя бы по три? — Спросил домовой. — Завтрак, обед и ужин?

— Хорошая мысль. — Кивнула я. — А хватит рецептов?

— У меня? — Возмутился домовой. — Да у меня на несколько таких книг хватит рецептов.

— Пока нам хватит одной книги. — Решила я. — Пиши, Степа. В любом случае, твоя книга будет иметь важное значение для потомков.

Степа, радостно подпрыгивая, убежал.

Я проводила священника на работу, помыла посуду, убралась на кухне и решила проверить четвертую дверь, которую создала вчера.

Дверь распахнулась легко. В лицо мне пахнуло жаром. Сразу за дверью лежала пустыня с барханами песка. Я сделала шаг за дверь и мои домашние туфли провалились по щиколотку в раскаленный песок.

Я торопливо шагнула обратно, вытряхивая песок из туфель. Делать второй шаг мне уже не хотелось. Я закрыла дверь и позвала дом:

— Скажи, это же другой мир?

«Похоже» — Вздохнул дом. — «Прости, я хотел перенести переход. Но похоже, он крепко привязан к погребу.»

— Может быть, получится перенести погреб? — Предположила я. — Мне по-прежнему не нравится идея, что по моему дому будут шарахаться демоны.

«Хм…» — Дом задумался. — «Давай попробуем. В крайнем случае, у нас будет еще один мир».

— Ты знаешь, что за мир мы открыли? — Спросила я.

«Не уверен.» — Замялся Дом. — «Но очень и очень давно, у нас был другой мир. Там жили люди — ящерицы. Они ездили на чем-то вроде одногорбых верблюдов и у них много песка.»

— Я так понимаю, это было давно, верно?

«Ужасно давно». — Согласился дом. — «Я даже не уверен, что это все, в самом деле, было».

— Хорошо. Давай попробуем. — Согласилась я. — Надеюсь, у нас теперь все получится.

Я зажмурилась и прислонилась к забору. Сейчас навалился весь спектр неприятных ощущений: меня затошнило, закружилась голова, я захотела упасть в обморок, но мои руки оказались, словно прилипшими к стене. Я бессильно повисла на них, тяжело дыша и сглатывая.

Наконец, стена отпустила меня,и я бессильно повалилась на траву. Упасть в обморок никак не получалось. Но взгляд никак не хотел фокусироваться на чем-то: я бессильно смотрела на облака, которые проплывали по небу, на траву перед домом и жучка, который полз по травинке.

— Хозяйка, ты в порядке? — Испуганно выбежал домовой. — Что с тобой?

— Можешь посмотреть, погреб передвинулся? — Спросила его я.

«Да». — Ответил мне дом, пока домовой, не слушая мой лепет, помог мне поднять и потащил в дом. — «Но не так чтобы далеко».

Я застонала.

— Все зря?

«Нет». — Смущенно ответил дом. — «Рано или поздно мы передвинем его. Это уже вопрос принципа.»

— Твои принципы могут стоить мне жизни. — Отозвалась я. Домовой помог мне сесть в торговом зале на диванчик и принес кружку с крепким сладким чаем.

— Спасибо, милый.

— Надо кушать. — Покачал он головой. — Чего ты хочешь?

— Соленый огурец? — Предположила я. Я не хотела есть, но стоило мне подумать об огурце, как рот наполнился слюнями. Домовой торопливо убежал и принес мне целую тарелку восхитительно пахнущих укропом и рассолом огурцов.

Я сидела на диванчике, пила сладкий чай и закусывала огурцами.

— А где теперь погреб?

— Так вот же он. — Отозвался домовой, показывая на пол торгового зала.

— Здесь? — Воскликнула я. — В торговом зале? Но это же бред!

— А где ты хотела, чтобы он был?

— Лучше всего чтобы на улице. — Мрачно ответила я. — Есть же овощехранилища. Их строят на улице. Коллективно. На несколько соседних домов. Или на садовое товарищество.

«Хм…» — Задумался дом. — «В следующий раз мы его передвинем еще дальше».

Меня опять затошнило. Пришлось прилечь на диванчик и глубоко дышать. Я сама не заметила, как провалилась в глубокий беспокойный сон.

Разбудили меня ароматы с кухни и тихие голоса:

— Нельзя ее будить. — Шептал домовой. — Кончится хозяйка, кончится и наша жизнь, привольная и сытая.

— Так переложить бы ее поудобнее. Туфли снять. Одеялком накрыть.

— Не трогай, кому говорят. Раз тут прилегла, значит тут место силы сейчас для нее. Ведьмы, они же, что кошки. Сами знают, где им силы восстанавливать. Сама проснется. Покушает и потом ляжет, где захочет.

Я приоткрыла один глаз. Мне на грудь тут же вспрыгнул Барсик и ткнул мокрым носом в шею, защекотал усами и даже пару раз муркнул. Потеревшись о мою щеку и о спинку диванчика, он также деловито спрыгнул и ретировался.

— Кто вас пустил? — Спросила я Эда, садясь и приглаживая волосы.

— Домовой. — Ответил мужчина, внимательно осматривая меня. — С вами все в порядке? Вы вообще, когда в последний раз нормально спали?

— Спасибо за заботу. — Сухо отозвалась я. — У меня все в порядке.

— Хорошо. — Понятливо кивнул Эд.

— Кушать? — Тут же подкатился домовой. — Борщ? Пироги? Рагу овощное? Телячьи медальоны с квашеной капусткой?

— Ничего себе ассортимент. — Уважительно заметил Эдвин. — Вы всегда так питаетесь? Завидую. А меня здесь покормят?

— Кто как работает, тот так и ест. — Неприязненно буркнул домовой.

— Пойдемте. — Я кое-как встала и пошатнувшись, поймала равновесие и двинулась в сторону кухонного дивана.

— Сиди — сиди. — Кинулся ко мне домовой. Он пододвинул подушку, поправил мне ее за спиной и принес плед, в который я с удовольствием завернулась.

— Мне немного борща, пожалуйста. — Попросила я.

— Конечно-конечно. — Закивал домовой, бросаясь исполнять.

Мне стало стыдно. Вон он, какой маленький, а я его нещадно эксплуатирую. Он, конечно, вовсю использует бытовую магию при готовке. Вон, половник сам борщ наливает, тарелка по воздуху ловко летит, ни капли не прольется мимо. Но все равно, уж борща я бы небось и сама налила.

— Тебе надо сейчас кушать побольше. — Заботливо заметил домовой, пододвигая корзинку с нарезанным хлебом. Конечно, он не послушался, борща было не немножко, а полная тарелка. Ложка стояла. Сметанки плюхнул щедрой рукой. Но пахло потрясающе, так что я решила, что умру, но все съем.

Ели в молчании. Если Эд и хотел поговорить, то пока сосредоточился на еде. Его тоже можно понять: в его мире так не кормят даже аристократов. Они хотели переманить к себе домовых, но, насколько я знаю, ни один не соблазнился зарплатой и выходными. Домовые существа закостенелые в своих убеждениях. Считают, что нехорошо земли предков бросать.

— Очень жаль, что у нас такого не купишь. — Издалека начал Эд, когда я доела и отложила вилку.

— Вы можете закупать продукты в другом мире. — Вежливо предложила я. — И ничто не мешает вам закупить семена и выращивать у себя. Экология у вас да, плоховата, ну так очищайте собственный мир.

— Кстати, проникновения миров друг в друга прекратилось. — Резко сменил он тему. — Судя по всему, вы нашли способ решить эту проблему?!

— Да. — Кивнула я. — Не скажу, что это было легко.

— Именно решением этой проблемы обусловлено ваше нынешнее плачевное состояние? — Предположил Эд. — Верно?

— Все в порядке. — Отмахнулась я.

Домовой вытащил из духовки запеченное мясо. По кухне понесся потрясающий запах. Я, до этого уверенная, что полностью наелась, поняла, что мне надо съесть еще хотя бы кусочек.

— Телячьи медальоны же были заявлены в меню? — Уточнила я, получив кусок мяса и пюре.

— Они тоже есть. Положить? — Подскочил домовой. — Тебе сейчас надо много кушать!

— Нет-нет, ты что.

У Эда домовой не стал спрашивать его предпочтений, молча положил рагу и кусок мяса. Тот тоже не стал спорить и съел все, что было предложено.

— Мы все же поставили пост на месте перехода. — Заметил Эд, когда я опять положила столовые приборы. Сам он ел гораздо быстрее чем я, но с разговорами не лез, пока я не наемся.

— Хорошо. — Согласно кивнула я. Я ужасно объелась, но в животе все равно была какая-то пустота. — Во всем должен быть порядок.

— Да. — Согласился Эд. — Мы подготовили документы, которые будем вручать прибывающим, где будет прописываться имя, цель визита и длительность нахождения. При выходе, документ надлежит сдавать.

— Отличная идея. Это все упростит. Странно, что понадобилось столько времени, чтобы прийти к такому решению.

— Мороженое? — Предложил домовой. — С горячим вишневым штруделем.

Я послушно подставила тарелку.

Эд с удивлением посмотрел на меня. Он тактично отказался.

Штрудель был потрясающим. Нежное тонкое тесто, тающее во рту, кислота вишни и ледяное, но местами подтаявшее мороженое с ванильным ароматом.

Закончился он как-то очень быстро.

— Это тоже побочное явление, да? — Испуганно спросил Эд, когда я еле удержалась от того, чтобы вылизать тарелку.

— Я присоединила еще один мир. — Ответила я. — Мир демонов. Помнишь, когда-то он был с нами. Давно. Некоторые жители еще помнили его. Привидения, например.

Эд кивнул:

— Сам я, конечно, ничего такого не помню. Но в книгах есть такая информация, да. Наверное, это хорошо? Хотя, мне как человеку на вершине власти, сейчас трудно просчитать последствия такого события.

— Они входили в наш Перекресток. — Не согласилась я. — Значит их надо было включить обратно. Мы не знаем, отчего равновесие миров нарушилось. Не оттого ли, что миров стало меньше?!

— Тебе здесь виднее. — Дипломатично заметил Эд. — Ты заботишься о мировом равновесии, а я только о благополучии моего собственного мира. Ты уверена, что они не несут моему миру агрессии?

— Сейчас нельзя быть ни в чем уверенной абсолютно. — Пожала я плечами, провожая голодными глазами кастрюлю с рагу, которую домовой поволок в холодильник.

— Будешь? — Повернулся ко мне домовой. — Чуть-чуть?!

— Нет. — Вынужденно отказалась я, хотя больше всего мне хотелось согласиться. Рагу пахло так притягательно, и выглядело так аппетитно. Но я подозревала, что даже с учетом повышенного расхода калорий при переносе такой непослушной двери, так много есть не слишком полезно.

И в этот момент в погребе постучали.

— Что это? — Подпрыгнул Эд.

Звук шел откуда-то снизу и здесь в самом деле лучше всего подходило определение домового «бухает».

— Гости из демонического мира. Пока не знаю какой номер по классификации им присвоят.

Я встала и отправилась в торговый зал. Крышка погреба не стала легче и мне стоило огромного труда поднять ее. Я спустилась по лестнице, Эд молча полез за мной следом.

— Госпожа ведьма? — На пороге стояли вчерашние демоны. — Мы вас не слишком побеспокоили? Может быть, мы не вовремя? Зайти позже?

Я смущенно спрятала топор за спину.

— Нет, что вы. Проходите, пожалуйста.

Из погреба первым вылез Эд, потом ловко вскарабкались демоны один за другим, потом подали руки мне. Топор я оставила внизу.

— Вот. Мы принесли. — Демоны выставили на столик огромную корзинку с фруктами. Чего там только не было: и манго, и кокосы, и ветка винограда, апельсины, ананасы, личи, драконьи фрукты, да проще было сказать, чего там нет. Яблок не было и груш.

— Этого же хватит? — Робко уточнил второй демон.

— За мазь? С лихвой. — Улыбнулась я. — Или вам надо ведро мази?

— Мы не знаем сколько нам надо. — Испуганно заметил первый. — Вообще нога почти не болит. Чуть-чуть утром поболела и больше не болит. Но вы сказали надо мазать. Я же не буду спорить со специалистом.

— Вам будет достаточно этой банки. — Я протянула баночку с мазью демону. — Мазать утром и вечером на чистую ногу. Дать впитаться и после жить обычной жизнью. Курс две седьмицы. Потом можете показаться снова мне. Я посмотрю, и мы решим нужно ли что-то другое, или теперь все в порядке.

— Спасибо. — Демон прижал к груди эту банку, словно там была амброзия.

— Что-то еще? — Вежливо уточнила я.

— Ага. — Кивнул второй демон. — Мне надо приворотное зелье.

Я испуганно вытаращилась на него:

— Зачем? У вас же есть эти холодные ягоды?

— Зимние? — Уточнил демон. — Так они же беременности способствуют.

— Беременности? — Уточнила я таким тоном, что им можно было морозить курицу.

— Ну да. — Беззаботно кивнул демон. — А мне зачем беременность, мне наоборот, погулять бы.

— А согласие девушки получить вы не пробовали? — Вкрадчиво уточнил Эд. — Добровольно так сказать? Поверьте мне, от добровольного процесса удовольствия гораздо больше, чем под зельем.

— Пробовал. — Смущенно заметил демон. — Она как раз не против. А я не могу.

Теперь я уже уставилась на него во все глаза. В магическом зрении демон был как любое здоровое существо. Я не видела в нем никаких отклонений. Да, у него даже зубы все были здоровые и свои.

— Психологическое что-то. — Вздохнул демон. — Как вижу ее, так стесняюсь, мямлю, бледнею, зеленею.

— Попробуйте просто вино? — Предложила я. — Приворотное зелье хорошая штука, но это немного не то, что нужно вам.

— Вы уверены, что поможет?

— Уверена. — Решительно кивнула я. — Вот, возьмите. Освещенное вино в церкви. Всем помогает. И вам поможет. И фруктов заберите половину.

— Да, вы что, госпожа ведьма! — Отмахнулся демон. — Мы же от чистого сердца. Кушайте, пожалуйста, вон вы какие бледные и худые. Вам точно надо как следует кушать.

— Что за зимние ягоды? — Уточнил Эд, когда я закрыла за демонами дверь и выбралась из погреба.

Опять навалилось головокружением и тошнота. Так что пришлось присесть на диван и прикрыть глаза.

— Я не беременна. — Отмахнулась я.

«Ни капли» — Заметил дом. — «Я бы не стал рисковать твоим здоровьем и здоровьем будущей ведьмы».

— Но выглядишь ты так себе.

— Это потому что я тут немного перестановку сделала. — Отмахнулась я. — И еще не доделала.

— Да, я согласен, что некоторые дизайнерские решения несколько спорны. — Согласился Эд. — Но все же ты бы побереглась немного. Беременная ты там или нет — дело десятое.

— Тоже переживаешь, что на мое место пришлют вторую Милу?

Эд содрогнулся.

— Я признаюсь, привык уже к тебе. И даже к мужу твоему.

— Приятно слышать. — Отозвался от двери священник.

— Не злись. — Примирительно поднял руки Эд. — Я зашел в самом деле по делу. Миры перестали проникать друг в друга, и мы поставили пограничный пост. Пожалуйста, донеси до своей паствы, что при переходе надо получать документы, честно отвечать на вопросы специальных людей.

— Честность — она вообще в почете. — Согласился священник. — Я всегда на проповедях призываю говорить всегда только правду.

— Ну и правильно. — Согласился Эд и засобирался домой.

— Будешь ужинать? — Спросила я, закрыв за ректором дверь.

— Давно он тут околачивается? — Напряженно спросил муж. — Как ты вообще?

— Нормально. — Отозвалась я. После плотного обеда я чувствовала себя гораздо лучше, хотя все еще немного кружилась голова, и я опять чувствовала, что не против подкрепиться. Но я опасалась, что меня будет тошнить. Потому что нельзя же столько есть.

— Я вижу, что нормально. — Нахмурился священник. — Чем же ты таким занималась, да еще и в компании этого обормота, что так «нормально» выглядишь?

— Ой. — Я неожиданно хихикнула. — Милый, прости. Этот обормот тут совсем не причем. Это мы с домом решили сделать перестановку. А потом пришел уже «этот обормот».

— Точно? — Нахмурился священник.

Вместо ответа я встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.

— Точнее некуда. Хоть у кого спроси. Кстати, теперь демоны будут лезть не из кладовки возле кухни, а в торговом зале. Хотелось бы вовсе перенести их на улицу.

— Ты же вчера что-то тоже делала. — Нахмурился священник.

— А вчера я похоже открыла еще один мир. — Виновато потупилась я. — Там пустыня. Пойдем, посмотрим?

— Меня это уже пугает. — Честно признался муж. — А завтра у нас под кроватью откроется еще один мир?

— Вряд ли. — Честно призналась я. — Боюсь, для этого у меня недостаточно сил.

— Слава Богу! — Искренне выдохнул священник.

— Пойдем посмотрим мир? — Предложила я еще раз. — Или ты голодный и мы пойдем ужинать?

— Нет. — Давай вначале посмотрим, что ты там наколдовала. А то вдруг нам и ужин не понадобится.

— Как же ты в меня веришь. — Притворно вздохнула я. — Конечно, у меня бывают провалы, но не ошибается только тот, кто ничего не делает. И тем более, ты бы предпочел, чтобы я ничего не делала, а просто ждала, пока миры сольются в один? Или оторвутся друг от друга, а Перекресток опечатают?

— Конечно, нет! — Примирительно воскликнул священник. — Я всегда говорил, говорю и буду говорить, что ты молодец! Но я очень за тебя переживаю.

Я смягчилась:

— Пойдем.

Дверь послушно распахнулась, и нам в лицо пахнуло жаром. Мы вышли за дверь и провалились в песок.

— Давай не будем далеко отходить. — Попросил священник.

— Я тоже боюсь потеряться. — Честно призналась я. — Я же не умею открывать двери откуда угодно. Я просто пользуюсь теми дверьми, которые уже есть.

— Кстати интересная мысль. — Вздохнул священник. — Я был бы за тебя более спокоен, если бы знал, что ты из любого места можешь вернуться домой.

— Боюсь, я могу этого не пережить.

Мы стояли на раскаленном воздухе, который был сухим и пах песком. Солнце пекло голову, и песок под ногами жарил ноги даже сквозь тонкую подошву туфель.

— Пойдем обратно? — Первой сдалась я. — Судя по всему, мы не скоро увидим визитеров из этого мира.

— Да и хорошо. — Махнул рукой священник. — У нас и без того была веселая жизнь, а чем больше миров ты присоединишь, тем веселее она будет.

Мы закрыли дверь за собой, и я с облегчением стала вдыхать родной воздух. На всякий случай я закрыла ее на все засовы и цепочки. Песок больше не жег ноги, а легкие перестали гореть.

— Честно говоря, ад я себе представляла скорее как этот мир, чем как демонический. — Заметила я, входя вслед за священником в дом.

— Кушать? — Вскинулся домовой.

— Стучат. — Поморщился священник. — Из моего мира причем. Пойду открою.

Разумеется, я увязалась следом. Это оказался Асмодей, который тащил огромный мешок, перебросив его через плечо.

— Благодарю. — Улыбнулся он. — Я отлично провел время. Кстати, вы уже решили сколько будет стоить переход?

У меня совершенно это вылетело из головы, поэтому сейчас я беспомощно оглянулась на мужа, а тот ответил мне таким же безумным взглядом.

— Золотой. — Решительно сказала я.

— Скромно. — Кивнул демон. — С другой стороны, количество тоже хорошо. Дружба между народами и все такое. Держи. Спасибо.

— Помочь? — С сомнением посмотрела я на то, как он пихает мешок в погреб.

— Вот еще. — Отмахнулся демон. — Хватит и того, что тебе каждый раз лазать за нами двери туда-сюда открывать — закрывать. Ты же понимаешь, что с такой ценой — наши толпами повалят.

— У меня не сложилось впечатление, что у вас там полно богатых. — Заметила я, спускаясь в погреб, придерживая подол.

— Один я буду каждый день мотаться. А у меня и работников хватает. — Отмахнулся демон. Хороший демон по два таких мешка притащит.

— Может быть, мне самой наладить поставку товаров в миры? — Спросила я.

— Попробуй. — Согласился демон. — Мы даже могли бы работать вместе. Жду завтра, ну, или послезавтра от тебя коммерческое предложение. Что именно ты можешь мне предложить такого, что я не могу взять сам?

Демон решительно скрылся за дверью. Я закрыла ее, машинально повернула замок. Взялась за верхнюю ступеньку, чтобы подтянуться и позорным образом потеряла сознание.

Очнулась я, лежа на том жедиванчике, от аромата чая с травками, кружку с которым перед моим носом держал домовой.

— Очнулась. — Радостно выдохнул он. — Лежи, лежи. Просто чай вот попей. Я туда и медку добавил и вареньица малинового.

Я подтянулась на подушках. Вставать не хотелось от слова совсем.

— Ты ела? — Строго спросил муж.

— Очень и очень плотно. — Отозвалась я, пригубляя чай. Сочетание чая с травами с медом и вареньем было убойным: сладким до приторности, да и травы, по-моему, вступали в диссонанс друг с другом. Однако сейчас мне это было весьма вкусно.

— Сейчас будем еще кушать. — Испуганно отозвался домовой. — Вы же не против, если я сюда прямо принесу?

— Пойдем, я тебе помогу. — Встал муж. — Ты же полежишь немного?

— Конечно полежу. — Решила я. — Мне вполне нормально. Даже почти хорошо.

— Мы видим. — Сказали мои домочадцы.

— Вы отдали деньги Ропухе? — Спросила я.

— Даже на смертном ложе она переживает о деньгах. — Всплеснул руками муж. — О душе бы подумала!

— О ней я думаю каждый день. — Отмахнулась я. — А вот в делах должен быть порядок.

— Отдали. — Отмахнулся священник. — Лежи спокойно, хотя бы пять минут. Мы сейчас сюда еду принесем.

— Может быть, я лучше с вами пойду? — Робко спросила я. — Тут у нас проходной двор, того и гляди демоны из-под пола полезут. Зачем им на нашу еду смотреть.

— Не пустим. — Решительно решил муж. — Лежи!

Они в самом деле вернулись очень быстро. Муж принес две огромные тарелки с горячем ароматным рагу и кусками мяса, а домовой тащил столовые приборы и корзинку с хлебом.

И, хотя я совсем недавно уже покушала, я с удовольствием приступила к трапезе.

В подвале опять забухало.

— Ну, вот, я же говорила. — Пробурчала я, ставя тарелку на столик.

— Сиди, я сам открою. — Подхватился муж.

— Но ведь ты не сможешь. — Испугалась я. — Давай я сама, просто аккуратненько.

Священник нахмурился, но согласился.

После еды я почувствовала себя гораздо лучше. Мир больше не шатался, стены стояли ровно, но я все равно спускалась очень аккуратно, придерживаясь ступенек. За дверью оказалась бабушка Асмодея.

— Хочу в морской мир сходить. — Сказала она. — Денег там потратить и для себя и семьи сувениров прикупить. Клянусь, что не замышляю ничего плохого. Плату знаю.

— Хорошо. — Кивнула я, пропуская ее вперед. — Проходите.

На выходе меня встретил испуганный священник, он помог мне вылезти и сам закрыл крышку люка.

— А вы туда надолго?

— На пару дней. — Задумавшись, ответила бабушка. — За один день точно не управлюсь. А ты планируешь куда-то уехать? И переход не будет работать?

— Пока нет. — Отозвалась я. — Я планировала немного отдохнуть.

— Хорошее дело. — Кивнула бабушка, идя следом за мной к нужной двери. — Но вряд ли у тебя получится. Судьба у нас у баб такая, в каком бы мире мы не были.

Демоница отдала мне золотой и скрылась за дверьми.

— Принести тебе, милая чего-нибудь?

— Да, нет, спасибо. — Пробормотала я. — Я вроде бы сама справляюсь.

— У меня больше возможностей. — Улыбнулась бабушка, показывая ровные белые клыки. — Я могла бы достать тебе редких ингредиентов для зелий? Кровь младенцев, например?

— У меня есть. — Отмахнулась я, чем заслужила уважительный взгляд демоницы. А что тут удивительного, сейчас через интернет можно купить любые вещи. Подумаешь, кровь младенцев. В роддоме ее берут столько, что еще и остается. А для зелий надо всего-то пару капель. Никто целого младенца ради этого резать не будет.

— И желчь девственницы?

С этим было труднее, но ее использовали в основном в проклятьях, а я ими практически не занималась.

— Где-то были пара капель. — Честно призналась я. — Но я предпочитаю использовать рога единорога.

Тут демоница и вовсе уставилась на меня как на восьмое чудо света. А я что. Не признаваться же, что рог нарвала обладает такими же свойствами. А змеиная чешуя и вовсе лучше формирует устойчивые связи, отчего заклинание выходит, может быть, и не самым сильным, зато ужасно прилипчивым, так что избавиться от надоедливого проклятья становится практически невозможно.

Кстати, нарвалов для этого не уничтожают. Одного рога хватает для зелий ста ведьм. И рог лучше всего подходит с мертвого животного. Так что никто их специально не убивает. Чем старше и мудрее нарвал, тем лучше формируется заклинание, да и смерть должна быть естественной.

— Хорошо. — Кивнула демоница. — Я подумаю, что тебе может быть нужно. А ты умеешь удивлять.

Я улыбнулась. Надеюсь, она мне не притащит пару мертвых детей.

— Надеюсь, это не будут мертвые дети. — Сказала я вслух.

— Нет, ты что. Я же дала клятву.

— И никаких кровопусканий. — Уточнила я.

— Никакого вреда для мира. Все только ко взаимной выгоде. — Кивнула старушка. — Я знаю, что я демон. Но мне нет необходимости портить с тобой отношения. Ты можешь легко закрыть наш мир, а мне бы этого не хотелось. Эти взаимоотношения очень выгодны для нас. У нас неподходящий климат. Очень многое не растет.

— Хорошо. Успешных дел. — Кивнула я.

— И тебе, милая. Отдыхай побольше и много ешь. Я вижу, последние дни у тебя были трудные.

Я закрыла дверь за демоницей и взяла за руку священника.

— Надеюсь, теперь у нас получится доесть. — Нахмурился он.

— Все будет хорошо. — Улыбнулась я.

Мы в самом деле спокойно поужинали. Никто не ломился нам ни в одну из дверей.

— Кстати, я тут одну бутылку вина отдала. — Призналась я. — Ты же не против?

— Кагора-то? — Улыбнулся священник. — Хорошо. Не то, чтобы я их пересчитывал, но немного забеспокоился, что ты стала пить в одиночку. Не развивается ли у тебя алкоголизм?!

— Значит все же пересчитываешь? — Улыбнулась я. — Ах, ты маленький жадина.

У нас завязалась маленькая потасовка, где мы дрались на подушках, а потом повалились на диванчик и целовались.

— Тьфу ты, — рассердился домовой, заглядывая к нам. — Опять они непотребством занимаются.

— Чего это непотребством-то? — Возмутилась я. — Самое что ни на есть потребство. С собственным мужем, между прочим.

Но заниматься потребством прекратили. А тут и в дверь постучали.

— Не хочу тебя пугать. — Сказала я. — Но, кажется, это стучат в дверь из мира, где полно песка.

— Рано или поздно это должно было произойти. — Философски пожал плечами священник. — Идем открывать?

Мы открыли дверь и в лицо сразу пахнуло жаром.

За дверью стояли трое мужчин в длинных белых халатах. Лица мужчин были вытянуты и морщинисты, у одного из них была козлиная бородка с жидкими усиками. Две других были гладко выбриты. Глаза их были бледны, словно выгорели на солнце. Головы покрывали странные уборы, похожие на простыни, намотанные криво, так что один конец простыни свисал на плечо. У бородатого на правое плечо, у двух других на левые. За мужчинами стояли белые одногорбые верблюды, меланхолично двигающие челюстями. Во всем остальном этот мир по-прежнему представлял бескрайнюю пустыню.

— Добрый вечер. — Поздоровалась я, приглашая их войти внутрь. — Вот только можно ваши животные подождут за дверью?

— Молчи, женщина. — Проговорил средний, бородатый мужчина. — Мы будем говорить только с твоим хозяином. И уж конечно, наши арабианы пройдут с нами.

— Тогда вам придется уйти обратно. — Произнес священник еще до того, как я успела открыть рот. — Дело в том, что согласно Библии, создал Господь мужчину и женщину. И были они равны. Здесь нет хозяев. И нет места животным. Как бы они ни были важны для вас.

— Наша вера претит нам общаться с низшими, скорбными разумом существами. Чей удел ублажать мужа и рожать наследников. Ибо проклят тот род, где рождаются девочки.

Старцы остались стоять за дверью. Пришлось выйти нам. Впрочем, я не стала закрывать дверь и далеко отходить тоже не стала.

— Тяжело вам с такими убеждениями придется. — Произнесла я, выступая вперед. — Вам придется привыкнуть, смириться, или уйти. Меня зовут Даша, и я ведьма. Хозяйка дома. Я присматриваю за Переходом между мирами.

— Тогда мы убьем тебя и будем иметь дело с твоим мужем.

Старец задумчиво огладил свою бородку и внимательно присмотрелся ко мне. Больше он не смотрел на меня, и обращался в сторону или подчеркнуто к мужу.

— Не получится. — Покачала я головой. — Вместо меня тогда пришлют другую ведьму. Тоже женщину.

Старик недоверчиво покачал головой.

— У вас два варианта: или привыкнуть и иметь дело со мной. Или уйти. Я закрою дверь в ваш мир, и вы будете жить как жили. — Заметила я, прислоняясь к двери и скрещивая руки на груди.

— Нет. — Покачал головой старик. — Нас не устраивают оба варианта. Наш мир умирает. Вода — это самая большая драгоценность в нашем мире. Мальчиков рождается все меньше, а девочек мы вынуждены убивать еще во младенчестве. Нам нужна помощь других миров.

— Тогда вам все равно придется иметь дело со мной.

— В наших летописях есть упоминание о том, что раньше был хозяин Перехода. — Старик продолжал говорить с моим мужем. Он смотрел только на него. А когда отвечала я, он морщился, но все равно смотрел на священника.

— Это было один раз. — Произнес священник. — Хозяйка всегда ведьма. Ведьмовские силы — это почти всегда силы женские. Очень редко рождается мальчик, кто умеет слушать мир. И главное, чтобы мир отвечал ему. Даша права. Вам придется общаться с ней.

— Мы можем убивать всех женщин, пока здесь не появится мужчина. — Предложил старец.

Я аж задохнулась от негодования, но нашла в себе силы промолчать.

— Вы не будете этого делать. — Заступил вперед муж, закрывая меня собой.

— Да вы сами раньше вымрете. — Фыркнула я. — Мне в самом деле проще запечатать ваш тухлый мирок, и забыть про вас как о страшном сне.

Мгновение спустя старец, который стоял слева, оказался за моей спиной. И сразу же упал на песок.

— Никто не причинит вреда моей ведьме. — Прогремел голос с неба.

— Спасибо, домик. — Произнесла я.

Старец лежал на песке, баюкая обожжённую руку.

— Думаю, вам лучше уйти. — Произнесла я. — Но я не держу на вас зла. Если вам не претит пользоваться помощью женщины, то я могу облегчить его боль и наложить восстанавливающую мазь. И у вас есть выбор.

Центральный старец с сомнением уставился на лежащего на песке. Тот не катался от боли и даже не кричал. Он лежал молча, и лишь по тому, как были плотно сжаты его губы и как они побелели, можно было сделать вывод, какие мучительные минуты он сейчас переживает.

А я думала, о том, убьет ли центральный старец старца пострадавшего. Ведь судя по тому, что мы сейчас услышали, у них там далеко не перенаселение. Да и вряд ли медицина сильно продвинутая. И сможет ли он жить и работать без руки, которая выглядела плохо.

— Только мужчина может быть лекарем. — Наконец произнес главный старец.

— Не вопрос. — Равнодушно пожала я плечами. — Вы можете вернуться в свой мир и поискать лекаря-мужчину. Только он уже не поможет. Вы сами можете видеть.

Старик задумался. Он думал, уставившись на пострадавшего своими бесцветными глазами. Я молчала, и не лезла со своей помощью. Мне было жаль старика, скорчившегося на земле, но при этом я помнила, что он собирался меня убить или как минимум покалечить.

— Илерет! — Воскликнул второй старец, который до этого как истукан стоял за плечом бородатого старика.

— Хорошо. — Отмер старик. — Если ты вдруг сможешь исцелить его лучше, чем это смог бы наш лучший лекарь, то я признаю, что Аль-Харрах даровал тебе разум мужчины, но посмеялся и заключил в тело женщины. Тогда мои люди будут общаться с тобой. Конечно, ты должна будешь помнить, что даже с разумом ты не равна мужчине.

На это я лишь поморщилась. Вот ведь противный старикашка.

Для начала я подошла к лежащему человеку и наклонилась над ним. Влила в руку немного силы, чтобы облегчить боль и убрать воспаление. Потом прикоснулась к голове, успокаивая.

Рука выглядела плохо. Но она не почернела. Так что об ожогах последней степени не шло речи. Просто сильно распухла и покрылась волдырями, которые лопались, открывая раны и истекая жидкостью.

Мне удалось снять воспаление, так что рука заметно уменьшилась в размере.

— Мне не больно! — Воскликнул старик, вставая и прижимая к груди поврежденную руку. — Даже наши лучшие лекари не могут убрать боль так быстро и так хорошо.

— Спокойно. — Вскинул руку старик с бородой. — Она еще ничего не сделала. Твоя рука все еще изуродована, хотя выглядит немного лучше.

— А вы хотите, чтобы она стала как была раньше? — Удивился священник. — После того, как твой человек поднял руку на мою жену, вы ждете, чтобы она исцелила его полностью?

— Да. — Веско обронил старик. — Я не требую невозможного. Лишь справедливости.

— Справедливости? — Вскричал священник. — Справедливо будет, если я тебе сейчас вовсе оторву руку.

— Зачем ты оторвешь руку? — Отозвался старец, по-прежнему не повышая голоса. — Твоему имуществу, которому ты позволяешь слишком много, не было нанесено никакого ущерба. Меж тем пострадал мой человек.

— А что твой человек хотел сделать? — Прошипел священник.

— Проучить непочтительную женщину. — Отозвался старик. — Всего лишь показать ей ее место.

— Она хозяйка этого дома. Твой человек оскорбил ее, и собирается еще чему-то учить? Учитель, разрази меня гром!

Я промолчала, вместо ответа ушла в дом.

— Куда это она? — Спросил старик, оставив без ответа все эмоциональные высказывания мужа.

— За лекарством, чтобы исцелить твоего человека. — Ответил священник, успокаиваясь. — Она не злопамятная, в отличие от меня.

— Почему она не позвала нас в свой дом? Раз уж, как ты говоришь, это ее дом? Не накрыла на стол и не возлегла с нами на ложе?

— Обойдетесь. — Воскликнул священник. — Послушайте, Илерет, верно? Вы пришли в наш дом. Но почему-то со своими правилами. И ждете, что мы будем вести себя так, как хочется вам. Разве это правильно?!

— Конечно. — Без тени сомнения отозвался старик. — Ведь есть единственно верное поведение. Так завещал нам Аль — Харрах, и мы чтим его заветы.

— Нет. — Отозвался священник. — Миров что песчинок в вашей пустыне. И в каждом мире приняты свои правила. Есть миры, где женщина равна мужчине, а есть миры с матриархатом, где мужчины занимают угнетенное положение. И у меня другая вера.

— Да быть того не может. — Воскликнул старик за плечом бородача. Но главный вскинул руку и тот замолчал.

— Нам все равно, что творится в других мирах. Нам надо спасти наш. И ты мужчина. Аль — Харрах допускает, что у мужчины может быть свое мнение. Женщина же ущербна по природе своей. Она глупа и не может самостоятельно выжить в пустыне.

— Значит, если мужчина умрет в пустыне, это значит, что он глуп?

— Это значит, что в этот раз пустыня оказалась сильнее.

— А бывало, что женщина выживала в пустыне?

Старец пожевал губами и наконец, ответил:

— У нас есть легенда про старуху Маньяте. Она шла через пустыню три дня и три ночи, ее занесла песком буря, но она с помощью деревяшки с подошвы откопалась. И снова шла три дня и три ночи. Все это время она не выпила ни глоточка воды. Но дошла. Ее признали мужчиной в теле женщины. И она была допущена к общему котлу.

— А обычно женщины не допущены к общему котлу?

— Разумеется, нет. Женщины доедают, если в котле что-то осталось. А так есть норма — полгорсти воды в день. И еда, столько, сколько отмерит ей муж.

— Ужасно.

— Так завещал Аль — Харрах. Ужасно, что в мире так мало воды, что даже мужчины должны контролировать свою потребность.

— Вынести вам ведро воды? — Спросила я. — Это спасет?

Старик лишь поморщился и проигнорировал мои слова.

Я наложила мазь на руку и забинтовала.

— Ты будешь носить эту повязку два дня. — Велела я. — А потом снова придешь сюда. Я сниму ее и наложу другую мазь. И тогда ты станешь максимально здоров. Ты не будешь эти два дня снимать повязку. Ты не станешь окунать руку в воду, кровь или иные жидкости. Ты не будешь трудиться этой рукой. Ты все понял.

— Он все понял, женщина. — Кивнул старик с бородой. — Но горе тебе, если ты не так искусна, как говоришь. Я лично вырву твой лживый язык и прибью его на эту дверь, в назидание всем следующим, кто поселится в этом доме.

— А я вам полного исцеления и не обещаю. — Фыркнула я. — Это невозможно. И я сильно сомневаюсь, что ваши лекари смогут сделать и половину, даже несмотря на гендерный фактор.

— Мы вернемся через два дня. — Кивнул старец и троица величественно удалилась. — И тогда твои мудреные заклинания тебе не помогут.

Я закрыла за ними дверь, подергав засов для верности.

— Может, ты ее по-быстрому запечатаешь? — Предложил священник, обнимая меня.

— Это было бы самым простым решением. — Вздохнула я, прижимаясь к нему. — Но, боюсь не самым правильным. Подумай сам, в этом мире живут и другие люди: те самые женщины, у которых нет воды и права просить эту воду. Дети, которые тоже вряд ли пьют, столько сколько хотят.

— А не думаем ли мы, в своей гордыне, что своим вмешательством в жизни этих бедных людей мы сделаем им только хуже?

— Но вдруг в этом и состоит наше испытание? — Вопросом на вопрос ответила я.

— Ты права. — Кивнул священник. — Я буду молиться, чтобы Он послал мне сил выдержать это испытание. И помог мне.

— В церковь пойдешь?

— Господь слышит меня из любого места. — Покачал головой муж. — Но если я буду тебе мешать, то я могу пойти в свой мир и помолиться там.

— Как ты можешь мне мешать?! — Возмутилась я. — Разумеется нет. Я же просто спросила.

— Как ты думаешь, он поправится? — Спросил священник, резко сменив тему. — Он сможет пользоваться рукой?

— Конечно. — Улыбнулась я. — Уж ты-то веришь в меня? У него всего лишь вторая степень ожога. Конечно, ничего хорошего, площадь повреждения обширная, и это было очень больно, но если он будет соблюдать рекомендации, то несомненно поправится.

— Разумеется, я в тебя верю! — Возмутился муж. — А еще я верю в подлость местных жителей и гнусность этого главного старикашки. Они могут ему просто отрубить руку, чтобы доказать, что женщина не может быть такой же умной как мужик. Просто чтобы не рушить вековые традиции.

— Тогда я запечатаю вход в этот мир. — Поморщилась я. — Мне бы не хотелось этого делать. Но все равно своя жизнь для меня важнее, чем чьи-то амбиции.

— Это правильно. — Кивнул священник. — Твоя жизнь мне тоже дороже, чем судьба целого мира. Прости Господи.

— А вдруг испытание состоит в том, чтобы принести меня в жертву? — Лукаво улыбнулась я. — Зато целый мир будет жить.

— Значит, я провалю это испытание. — Глухо отозвался священник. — Но Господь никогда не посылает испытаний больше, чем ты можешь перенести. И никогда не попросит принести в жертву любимого человека.

— А проклятье? — Вдруг вспомнила я. — Как ты вообще себя чувствуешь?

— Все хорошо. Просто не думай об этом.

— Ты не подумай, что я забыла. — Зачем-то принялась оправдываться я. — Просто столько всего навалилось, и я… забыла. — Призналась я тихо. — Прости. Ты же пьешь все те зелья, которые я тогда наварила?

— Да. Тебе не стоит сейчас переживать еще и об этом. Со мной все хорошо. И все будет хорошо.

Я сглотнула.

— Мне надо еще почитать книги. Может быть, я найду выход.

— Конечно, найдешь. — Согласно кивнул муж. — Мы вместе найдем этот выход. Нашли же мы вход.