Бирюк

Галина Чередий, 2021

– Овца такая, еще бегать за тобой! – рявкнул он и, выпрямившись, пнул кого-то у своих ног. Девушку. Мокрую насквозь, бессильно распростершуюся по земле. Она вскрикнула от удара совсем слабо, будто уже была едва жива. – Пожалуйста… – прохрипела она. – Не надо… Вам заплатят… – Заплатят, куда ж денутся, – цинично фыркнул ублюдок. Я почти шагнул вправить мозг этому гаду, как услышал справа и сверху звук шуршания по камню. Еще один амбал с обрезом на плече появился на вершине ближайшего валуна. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Я покосился на торчащие из глубокого снега прозрачные горлышки бутылок. Воткнул лезвие топора в пень. Конченый я слабак, но бл*дский голос Аньки задрал уже меня, а бухло было единственным, что ее затыкало. Хотя бы потому, что вырубало и давало спать. Без *баных снов, что она идет такая вся несчастная в чистом поле, сгибаясь под ледяным ветром, утопая по колено в снегу, и все твердит и твердит свое гадское «ты не мужик, чмо, не мужик». Брехня, нет этого! Она уже сто пудов пристроила свою красивую жопку на чью-то еще шею. Такие, как она, не пропадают. Но и настоящие мужики так, как я, не поступают. Не выкидывают, как мусор, плевать, что дальше, тех, с кем спали. Ну а как по-другому? Запереть ее где-то? Насколько? Где? На х*я?

Выхватив из снега бутылку, я свернул с хрустом крышку и заглотил с горла. И чуть не подавился, расслышав что-то очень уж похожее на отчаянный женский крик.

— Ну, бля, поздравляю, Колян, твой психоза*б крепчает. Уже глюки слуховые пошли.

Поднес опять к губам горлышко, но тут панический далекий визг раздался снова, а спустя секунду и хлопнуло. Выстрел. С таким я не ошибусь.

Кинув бутылку, машинально подцепил топор и рванул на звук. Кажись, со стороны реки было. Шагов через десять мелькнула мыслишка, куда и зачем пру. Но как появилась, так и испарилась. Если у меня и правда не глюк на нервной, бля, (нервной, как у бабы истеричной) почве, то кричал кто-то, отчаянно нуждающийся в помощи. Женщина. А я, может, и чмо уже перед Господом Богом, но не вообще конченое.

С быстрого шага перешел на бег, напряженно прислушиваясь и злясь на похрустывающий под ногами снег. Он мешал слышать лучше. Но как выскочил на берег реки, стало еще хуже. Тут снег повыдувало или он стаял в оттепель недавнюю, но зато сама речка вскрылась ото льда чего-то в такую рань, и шум воды глушил все. Зараза! Аж в башке гудело от усилий. Однако крик больше не повторялся, и я понятия не имел, куда двигаться. Чисто по наитию потрусил вверх по течению. Через метров пятьсот открытый берег в мелких камнях сменился неудобицей со здоровенными валунами. В такой чертовне вообще ни хера не разглядеть. И я чуть не пропустил. И не нарвался. Первым увидел в просвете между камнями здоровенного бугая, что склонился над кем-то. Я на всякий отшатнулся за валун, оценивая обстановку.

— Овца такая, еще бегать за тобой! — рявкнул он и, выпрямившись, пнул кого-то у своих ног.

Девушку. Мокрую насквозь, бессильно распростершуюся на земле. Она вскрикнула от удара совсем слабо, будто уже была едва жива.

— Пожалуйста… — прохрипела она. — Не надо… Вам заплатят…

— Заплатят, куда ж денутся, — цинично фыркнул ублюдок.

Я почти шагнул вправить мозг этому гаду, как услышал справа и сверху звук шуршания по камню. Еще один амбал с обрезом на плече появился на вершине ближайшего валуна.

— Нашел? — спросил он первого.

— Ага, — и снова пнул бедолагу. Я аж зубами скрипнул. Сука, ноги тебе повыдергивать за такое и в жопу засунуть.

— Чё, обратно ее волочь, Толян?

— Не, на х*й она уже не нужна. видео сняли. Кончай ее, Васян.

— А чё я-то? Шмальни разок, и все.

— Да чё в нее шмалять, патроны изводить. Камнем по башке и в реку.

— Нельзя же… сказали ж, чтобы никаких следов.

— Да тут ни души вокруг, а зверья валом. В жисть и костей никто не найдет.

— Ну, может, хоть камнями завалить?

Пока они вели над своей жертвой этот поганый спор, девушка, видно, собралась с последними силами и стала отползать в сторону.

— Куда, бля! — рявкнул один из мучителей и безжалостно, с силой поставил ей свою ногу на спину, роняя лицом об камни.

— Охота тебе дрочиться — заваливай. — Вооруженный бандюган повернулся уйти. — А, чуть не забыл! Пальцев ей парочку отрежь. Те, что с колечками. Пригодятся вдруг, если видео папаню не доконают.

И он пошел.

— Фу, бля, ну чё вечно я должен такой х*етой заниматься, — возмущенно пробормотал оставшийся и наклонился, схватил жертву за руку, жестоко выворачивая ее. Полез в карман за ножом.

Именно тогда я, с максимальной скоростью преодолев расстояние между нами, и опустил на его затылок обух топора. Но, сука, надо было не миндальничать, а бить сразу лезвием тварь.

Рухнув на девчонку, боров не отрубился сразу, а взревел, попытавшись вскочить. Палево! Но второй удар его все же упокоил. Подозреваю, что навечно, но и хер на него.

Кровь хлынула на женщину, и я только и успел зажать ей рот, чтобы не заорала истошно. Она боролась со мной, вытаращив огромные, черные от до предела расширившихся зрачков глазищи, брыкалась и колотила куда ни попадя, мыча в мою ладонь, а потом и вовсе укусила.

— Тихо ты, дура! — зашипел на нее. — Свои, бл*дь, свои! Кончай! Валить отсюда надо!

Еще где-то тридцать бесценных секунд она приходила в себя, затихая. Взгляд ее становился более сфокусированным, зрачки сужались, открывая вид на золотисто-карюю радужку.

— Я не с ними, — продолжал шептать я, удерживая ее. — Не с ними. Поняла? Кивни!

Она кивнула, шаря все еще панически зенками по моему лицу.

— Ни звука. Валим отсюда, — убрал ладонь от ее рта, уже почти уверенный, что не заорет. Взгляд вроде адекватный стал.

Вскочив, я вздернул ее с земли, но ноги девку не держали совсем, и она начала валиться назад.

— Х*й с ним, — буркнул сам себе и закинул ее себе поперек плеч, плюхнув животом на шею, и, ухватив одной рукой за руки, другой за ноги, стартанул в обратную сторону.

Топор оставил. Чем его нести? Нам сейчас только до тачки моей домчать, а там прочь из этой глуши. Куплю я Камню десяток топоров этих новых.

Я только и успел пробежать метров пятьдесят, как сзади грохнул выстрел, и по валуну в полуметре от нас шарахнуло, окатив острыми осколками. Моя ноша вскрикнула и дернулась, я же молниеносно вильнул вправо, тут же влево, понесся уже скачками, что тот заяц, уходя из-под огня.

— Цела?

Ответа не было, а отвлекаться я не мог. Сзади долбо*б с обрезом палил еще и еще, мешкая только, чтобы перезарядить, пока я, виляя туда-сюда, рвался к ближайшим деревьям, что, как назло, здесь росли на приличном расстоянии от берега.

— Стоять, бл*дь! Завалю нах! — орал он, явно впав в бешенство.

Это хорошо, что бесится. Мало того, что обрез в принципе оружие не для дальнего прицельного огня, так еще и стрелок он был, видно, говно, да еще и психовал. Значит, руки трясутся.

Но выбл*док меня все же достал. Одинокая дробина прошила мою икру, как кто раскаленным шилом ткнул. Только поздно. Я уже нырнул в лес, за толстые стволы, и теперь х*й он попадет в меня. Из минусов — сейчас я оставлял прекрасно видимый на снегу след, даже если и обычных-то было бы недостаточно. И утырок с ружьем пер за нами, явно не намеренный сдаваться. Так не пойдет.

Я побежал что есть сил, не выбирая пока направление, просто создавая дистанцию, путая следы. Как только по звуку понял, что зазорчик по времени есть, остановился, поставил еще пребывающую в паническом ступоре женщину на землю, с силой усадил к самому широкому стволу.

— Ни звука и ни шагу, поняла?

Она только пялилась на меня, начав клацать зубами. Бля, хоть бы не околела от холода, а то все зря.

— Сиди! — шикнул напоследок и торопливо покрался навстречу стрелку криворукому, что топал, как слон, и матерился на весь лес.

Я, конечно, не гребаный индеец, но и он как следопыт и охотник явно говно. Шел, почти уткнувшись рылом в след из моей крови, и по сторонам толком не смотрел. Тупая беспечная херня людей, уверенных, что оружие в руках наделяет их суперсилой, однозначно гарантирующей успех. Поэтому мне и удалось без труда обойти его по дуге, заходя за спину. Свистнул, он резко обернулся, нелепо взмахнув обрезом. Я перехватил ствол в воздухе, рванул, отбирая, и вмазал прикладом между глаз, роняя. И еще раза три для верности, вколачивая обломки костей переносицы в его тупой мозг. Все, твое время местное зверье кормить, сволота. Обыскал карманы, нашел четыре патрона, права. Забрал все и прихватил обрез. Бегом вернулся к девчонке. Та уже и трястись перестала, окаменела прям.

— А ну вставай! — дернул я ее, лишь сейчас рассмотрев, что на ней только один сапог на высоченном каблуке, такой же насквозь мокрый, как и ее шмотки.

Молча я принялся сдирать с нее одежду, и тут замороженная моя пришла в себя.

— Нет! Нет! Не надо! — замолотила опять меня куда ни попадя руками.

— Да кончай ты! В мокром околеешь мигом. В мое одену.

Слава богу, дошло сразу. Заморгала ошарашенно. Раздевать себя не помогала, но уже и не дралась.

Дрова я рубил в одном свитере, так и рванул, но я же не совсем дебил и в лес всегда выезжал в теплом нательном армейском белье под одеждой. Скинув свитер, надел на нее.

— Звать как? — В ответ она только икнула. — Сколько их всего? Знаешь?

Снял штаны, наклонился.

— За плечи схватись, — командовал ей, покорно подчиняющейся. — Ногу подними! Теперь эту!

Затянул ремень до последней дырки, но все равно болталось на ней, чуть не спадая. Тощая какая-то — пиздец. Сколько ее держали скоты эти? Вообще не кормили? Отодрав от ее брошенной на землю блузки полоски, завязал низ штанин, чтобы голые ноги не торчали, и огляделся. Выругался. Как и говорил, ни хрена я не индеец и местные окрестности не знаю вдоль и поперек. А пока ломился, уходя от стрельбы, понятие, в какой стороне избушка Яра, а значит, и моя тачка, чуток потерял. Лес и лес кругом, да еще и быстро смеркается и холодает.

Надо возвращаться по своим же следам.

— Слышь, красотуля! — тряхнул я девчонку за плечи. — Сколько их было? Двое?

Она мотнула наконец головой.

— Ч… четверо, — проклацала зубами.

— Стволы еще есть у них?

— Н… не… зна…

— Ясно. Так, дальше тебя так же понесу. Ты прижимайся ко мне покрепче, не замерзнешь тогда совсем. Ясно?

Не дожидаясь кивка, опять закинул ее себе на плечи и пошел назад. На берег вылезать не буду, достаточно просто звук течения услышать, и направление нужное просеку. Главное, не нарваться на подельников двух мною упокоенных жмуриков.

— Если что, я тебя на снег кидаю сразу, а ты не тормози, отползай за что придется. Дерево, камень — пох*й. Лишь бы не попали. Поняла?

Тишина.

— Поняла — спрашиваю?

— Угу.

— И как там ни пойдет… Вдруг одна останешься, топай вдоль реки вниз по течению и смотри в сторону леса. Постарайся тропинку там не пропустить. Выйдешь к избушке и там же моя тачка. Водить умеешь?

Вместо ответа она стала всхлипывать и затряслась еще сильнее.

— Не ной мне! — шикнул и сразу встал, как споткнулся, от хлопка железом по железу впереди.

— Вот п*доры! — прошипел под нос, уже понимая, что оставшиеся два бандюгана, видно, нашли как-то не следы нашей беготни по лесу, а те, что вели к дому камневского деда. Вот же, сука, везение!

И судя по звуку, только что п*здец пришел моему «Ленд Роверу». Хорошая тачка была. Новая почти.

И точно, сквозь деревья вдалеке заблымало красноватыми отблесками.

— Гондоны бл*дские!

Пробежав вперед еще немного, так что происходящее стало почти как на ладони, я снова ссадил девчонку.

— Значит так. Планы меняются, красотуля. Ты сидишь здесь. Я отойду. — Она дернулась, панически заозиравшись. — Цыц, бля! Отхожу, ты сидишь! Вернусь, будем дальше кумекать, как выбраться. Поняла? Дышишь ровно. Напрягаешь все мышцы в теле, считаешь до десяти, расслабляешься. И опять, и опять, пока не приду за тобой. Отрубаться не смей!

— А если… если… — выстукивая зубами, просипела она.

Если-если, может, и если, но чего гадать.

— От дома дорога в поселок. Далеко. Тридцать пять кэмэ. Но жить захочешь — дойдешь. Все. Жди.

Встав, я сдернул с себя еще и футболку с длинным рукавом из нательного. Я чай замерзнуть не успею, а ей все теплее, вдруг что.

На крайняк ума и желания выжить хватит небось трупы раздеть. А без трупов тут никак не обойдется. Вопрос только, сколько их будет.