Шоу семейных секретов

Галина Романова, 2022

В семье крупного бизнесмена Суворова давно отлаженная и внешне благополучная жизнь полностью разрушена – его жена Элеонора сбежала, прихватив со счетов мужа крупную сумму, которую она обналичила в банке по соседству. Там работал ее сообщник и по совместительству любовник Сергей Пронин. Но скрыться парочка не успела: вскоре Сергей был убит в своей машине, стоявшей во дворе. Полиция сначала сочла, что его смерть наступила по естественным причинам, но экспертиза установила: он был отравлен крайне изощренным способом… Галина Романова – подлинный знаток человеческих чувств и отношений. В ее детективных мелодрамах из серии «Метод женщины» переплетаются и кровь, и слезы, и любовь. Все, как в реальности, когда один-единственный шаг отделяет нас от любви до ненависти, от дружбы до любви, от рождения до смерти. Нежные чувства проверяются настоящими испытаниями, где награда – сама жизнь. Сложно было представить, что авантюрная идея изложить на бумаге придуманную криминальную историю внезапно перерастет во что-то серьезное и станет смыслом жизни. Именно с этого начался творческий путь российской писательницы Галины Романовой. И сейчас она по праву считается подлинным знатоком чувств и отношений. Суммарный тираж книг Галины Романовой превысил 3 миллиона экземпляров.

Глава 5

Семья ужинала молча. Отец — хмурый, трезвый ковырялся вилкой в тушеном мясе с овощами и без конца пил воду из высокого стеклянного стакана. Мясо было вкусным, мягким, просто таяло во рту, придраться было не к чему. А он не ел. Аппетита без спиртного нет, видимо. А чего не налил себе? Кто его мог ограничить без матери?

Эдик глянул в свою тарелку. Отец хотя бы делал вид, что ест, а он даже вилки не коснулся. Одна Эльза ела, как не в себя, уже дважды подкладывала. Эдик брезгливо поморщился. Сестра в последнее время прибавила в весе. Возможно, именно потому, что не контролировала аппетит. А может…

— Ты не беременна, Эльза? — прищурился он.

— С чего ты взял? — Она ответила, не поднимая взгляда от тарелки.

— Аппетит у тебя… Жрешь за двоих. Или за троих. Это если двойня. — Он хихикнул и покосился на отца, но тот не реагировал.

— Я не беременна, — тихо возмутилась Эльза и, оскалив забитый едой рот, просипела: — Придурок!

Эдик промолчал в ответ, но многозначительно поводил глазами и с такой скорбью принялся вздыхать, что проняло даже отца.

— Эльза, детка, если есть что-то, о чем нам надо знать, скажи это прямо сейчас, — глянул он на нее исподлобья.

— Ты о чем, Жень?

То, что она назвала отца по имени, означало, что она сердита и на него, и вообще на все. Эдик с отцом переглянулись.

Что с ней? Гормоны? Неприятности? Или все вместе?

— Я о том, дорогая, если ты беременна, то…

— Нет, я не беременна. Не надо повторять всякую чушь за этим придурком.

Она лягнула брата под столом.

— Тогда откуда такой аппетит?

Отец шире распахнул глаза, и в них забрезжила тревога. Самая настоящая. Неподдельная. Эльзу проняло. Она задумалась, принялась загибать пальцы и сверяться с чем-то в мобильном.

— Сама не знаю. — Ее гладкий лоб пошел морщинами. — Залета нет сто процентов. Наркотой не балуюсь, в отличие…

Брат ответил ей пинком под столом.

— А что такое, па?

— Надо сдать кровь. На глюкозу. — Отец отодвинул почти не тронутое мясо в сторону. — Твоя бабка по матери страдала сахарным диабетом. Вдруг это…

— Да брось, па! — Эльза неуверенно хохотнула. — Я и сахарный диабет? Что это вообще такое?

Эдик полез из-за стола, пользуясь диалогом, в котором не желал принимать участия. Здоровье сестры, равно как и остальных членов его семьи, его совершенно не трогало. Его беспокоили проблемы, которые нагрянули неожиданно и как-то вдруг.

Послезавтра истекает срок возврата долга, у него по нулям. Отец наложил запрет на все банковские операции фирмы, которую возглавлял Эдик. Это после того, как он по неосторожности и глупости отказал ему в деньгах, когда мать сбежала.

Сука! Эдик отчетливо скрипнул зубами, поднимаясь по лестнице на второй этаж, где располагались спальни.

Старая развратная сука! Променяла семью на какого-то мажора, альфонса! Вогнала их всех в депрессию, а Эдика вообще в долговую яму. Прежде отец никогда не следил за его делами. Раз в месяц проверял отчетность, и все. Теперь же он контролировал ежедневно: что, откуда, зачем…

Не простил. Так и не простил отказа в помощи. А он тоже хорош, взял и отцу отказал. Разве так можно? Ни прозорливости, ни дипломатии. Надо было просто пообещать и уйти от прямого ответа. А он…

— Сожалею, па… На счетах почти пусто, — соврал Эдик. — Закупка оборудования для нового филиала высосала почти все. Нет, у нас, конечно, есть дебиторские задолженности, и предостаточно. Но когда они придут?

Ох, сколько тогда выслушал Эдик о самом себе и о собственном неумении вести дела! И мудак он, и засранец, и голожопая тварь. Бизнес вести не может. Дебиторам поблажки давать нельзя, надрывался отец. На шею сядут. И вообще…

Тут-то Эдик и узнал, что на самом деле не является хозяином компании. Папаша лукавил, когда всем так говорил, и ему в том числе. Учредительные документы, которые Эдик-дурачок хранил в своем сейфе, на самом деле липа, а в Росреестре учредителем значится совсем другое лицо. И ему — лоху такому-то и такому — неплохо было бы для начала обо всем узнать и подстраховаться, прежде чем отцу отвечать отказом.

С того дня в жизни Эдика началась не просто черная, а иссиня-черная полоса. Отец следил за каждым его шагом. Контролировал его траты по банковской карте, чего не делал с шестнадцати лет. Наличных денег, которые Эдику были нужны на запретное, почти не осталось. Зато у мамаши был целый чемодан. Их общих денег!

— Старая сука! — снова скрипнул зубами Эдик.

Осторожно свесившись через чугунные перила лестницы, он глянул на отца и Эльзу. Они были заняты оживленной беседой. Отец даже принялся жестикулировать, чего давно не делал. После бегства матери он словно окаменел. Они заняты, сделал вывод Эдик и свернул к спальне сестры.

У Эльзы не был перекрыт источник доходов. Отец исправно пополнял ее банковскую карту. Безлимитный счет он ей все же поостерегся открывать.

— Слишком много соблазнов, — туманно пояснил он сыну. — Не выдержит.

Эдик не стал тогда его допрашивать, но мысленно позлорадствовал. Невзирая на острую любовь к дочери, доверять ей отец все же опасается.

Эльзе денег хватало и даже оставалось. А отец еще давал ей наличные на тот случай, когда счет нельзя было светить. Вот за ними-то Эдик и сунулся в ее комнату.

Вообще-то у каждого из них было по квартире в городе. Они прежде там и жили, чтобы не раздражать вечно недовольную мать. Эдика, между прочим, это очень даже устраивало. Это Эльза все за мамин подол держалась, а он давно этим не страдал. Лет с десяти, наверное. Подрастая, вообще заподозрил, что не родной им. Слишком велик был контраст в отношении родителей к сестре и к нему. Года два он считал себя подкидышем. Потом, когда появились личные деньги, сдал анализы, выкрав из расчесок родителей по волоску.

Удивительно, но родство подтвердилось. Они на сто процентов отец, мать и сын. И если холодность отца Эдик еще мог объяснить: мужик мужика иначе воспитывать не должен — то матери ее отчужденности простить не смог.

Они отдалялись год за годом. В последнее время двух слов могли за месяц не сказать друг другу. Мать никогда не звонила ему первой, не проявляла элементарного беспокойства. Если звонил он, говорила односложно, задавала вопросы без интереса.

Однажды утром, когда его особенно остро ломало, а на покупку дозы не было сил, он вдруг расплакался и принялся в полный голос проклинать мать. Ему неожиданно сделалось легче, он уснул и проспал почти сутки. А пробудившись, ощутил себя живым и самостоятельным. Понял как-то вдруг и сразу, что теперь за его жизнь никто не несет ответственности, раз за нее некому беспокоиться. Это только его забота.

Он стал разборчивее во всем: в связях, в дозах, в препаратах. Отец, присмотревшись к нему, заметил перемены и якобы подарил ему фирму. Старый мудак! Ну, ничего. Он и с этим справится. Главное, переждать и денег перехватить. А чтобы окончательно не увязнуть в долгах, сделать это так, чтобы не было необходимости их отдавать. Вообще! То есть он должен взять их у Эльзы. Попросту украсть. Ничего, переживет.

Эдик не был уверен, что Эльза держит наличные в своей комнате. Она запросто могла хранить их и в квартире, но…

Поразмыслив, Эдик все же решил, что деньги у нее здесь. В квартире часто бывает слишком много чужих людей. Эльза бывало пьяной отключалась. И эти люди могли шарить по ее шкафам и полкам. Это риск быть обворованной. А Эльза рисковать не любила. В чем-чем, но не в деньгах. Она им счет вела.

Деньги точно здесь!

Эдик начал с выдвижных ящиков. Их он насчитал двадцать четыре штуки. Комоды, шкафы, туалетный столик, тумбочки возле кровати. Везде выдвижные ящики! Он осторожно выдвигал, быстро шарил, задвигал обратно. Какого только добра не напихала туда Эльза! И колготки вперемешку с лифчиками и трусами. И глянцевые журналы. Горы, просто горы косметики. Пледы, кофточки, джинсы. Всякого дерьма в двадцати двух ящиках, на помойку не сносить за неделю! Двадцать третий ящик был полон всяких фотографий, распечатанных еще в детстве.

Эдик покосился на верхний снимок, где Эльза в костюме Мальвины плачет у елки в гостиной. Неожиданно вспомнил, что это он довел сестру до слез, сожрав половину конфет из ее подарка. Ящик он не задвинул и перешел к последнему.

Там были лекарства, и неожиданно все было уложено аккуратно. В одной стороне таблетки, в другой — всевозможные пузырьки с микстурами, а также большая коробка с ампулами. Название показалось ему знакомым, но он точно не мог вспомнить, что это за препарат. И шприцы. Много одноразовых тонких шприцов, достаточно дорогих. Он в этом толк знал.

Эдик вытащил длинную упаковку гармошкой и недоуменно вытаращился.

Что он пропустил? Эльза колется? Но нет… не может быть! Она презирает наркотики. Его контролирует. Даже в какой-то момент поддержала, не позволив сползти в черную яму, откуда бы ему точно не выбраться.

Не выпуская из рук упаковку со шприцами, он залез в дальний угол ящика и нашел, наконец, то, зачем сюда пришел. Деньги! Доллары. Не мало. Скручены катушкой и перетянуты резинкой. Эдик быстро сунул их в глубокий карман спортивных штанов. Швырнул обратно шприцы, задвинул ящик, и вовремя. Дверная ручка начала опускаться. Эльза входила в комнату.

— Что ты здесь делаешь? — вытаращилась она на брата, сидевшего на ее кровати в куче фотографий, которые он высыпал из ящика. — Эдик?

— Ты тут такая… Несчастная! — Он помотал в воздухе фото в костюме Мальвины. — Я слопал тогда твои конфеты, и ты дико расстроилась.

— Помню, — буркнула она, не сводя с него подозрительного взгляда. — Чего это тебя так проняло? Зачем ты здесь вообще?

— Поговорить надо. При отце не хочу. Это касается только нас с тобой. — Он принялся сочинять на ходу.

— Говори.

Она схватила пустой ящик, стоявший у его ног, и принялась складывать туда рассыпанные фотографии.

— Эльза, мне тридцать. Тебе двадцать восемь.

— Да ладно! — криво ухмыльнулась она. — Зашел напомнить?

— Я не об этом. Нам с тобой давно пора перерезать финансовую пуповину, связывающую нас с отцом. Пора! Давно! — Он с силой ударил кулаками по ее кровати. — Мы слишком зависимы.

— Я нет, — опротестовала Эльза, тряхнув головой.

— Мы слишком уязвимы, — не стал спорить Эдик.

Ему надо было быстрее выбираться из ее комнаты, пока сестра не обнаружила пропажу денег и не закатила истерику. Но подниматься с кровати лучше, когда она отвернется. Плотный валик из долларов будет заметен в его трикотажном кармане.

— Уязвимы? — Сестра с интересом приподняла бровь и присела на прикроватную тумбочку. — Что ты имеешь в виду?

— Мать нас бросила. Своровала все деньги и укатила куда-то с любовником. Ее даже не озаботил тот факт, что мы с тобой можем остаться нищими! Отец меня кинул. Обещал подарить фирму, а на деле… Сама знаешь. А ты?

— Что я?

— С тобой дела обстоят не лучше. У меня хотя бы зарплата, а у тебя только подачки от папы. Завтра папа со своей любовницей захочет сбежать, и что? У меня хотя бы зарплата на фирме, — повторился Эдик, заметив, что сестра призадумалась. — А у тебя? Квартира в центре Москвы? Так ее содержать надо. Платить коммуналку, за уборку и прочее. Работать пойдешь?

— Я?! — отшатнулась в ужасе Эльза. — Кем?

— Вот именно! — поиграл бровями Эдик.

Сестру, кажется, проняло. Она опустила голову и задумалась, покусывая губы. Потом глянула на него с интересом и спросила:

— Что ты предлагаешь? Каким образом мы перережем эту финансовую пуповину? Как станем избавляться от зависимости?

— Резко и сразу не получится.

Эдик тяжело вздохнул, вспомнив о своем пристрастии, но тут же встряхнулся.

— Нам надо найти мать и потребовать свою долю. Какого хрена она все заграбастала? — Он глянул на сестру с обидой. — Даже о нас не подумала!

— Идея неплохая, — неожиданно поддержала его Эльза. — Но где? Частный детектив не справился. Отец написал заявление в полицию, и тоже тишина.

— Отец написал заявление? — изумленно округлил глаза он. — А я не знал.

— Только что признался мне. Переживает…

— Переживает… Переживет… У него средства есть. Он всегда выплывет. А вот мы с тобой…

Эдик заерзал задом на жестком матрасе. Ему пора было сваливать. Эльза могла заметить тугой денежный рулончик. Если отберет, он точно не выкрутится.

— А мы с тобой что? — заинтересованно отозвалась она.

— Пойдем дальше, чем частный детектив и полиция. Мы точно найдем ее, сестренка.

— Интересно где! — фыркнула она, недоверчиво покосившись на него.

— Где — не знаю. Зато знаю, с чего начать! — Эдик ловко соскочил с ее кровати, сразу сунув кулак в оттопыренный карман, и пошел к двери, на ходу рассуждая: — Мать не смогла бы все это провернуть в одиночку. Тут я с частным детективом согласен на все сто. У нее был сообщник или любовник. Или и то и другое в одном лице. Найдем его — найдем мать.