Рыжая-бесстыжая

Галина Романова, 2002

Вернувшись домой, Настя Одинцова обнаруживает в кресле труп местного криминального авторитета Ивана Мельника… А всего полчаса назад они вместе ужинали в ресторане. Что же теперь делать? Конечно, постараться побыстрее избавиться от трупа. Так она и поступила. Но это не спасло Настю от проблем. Девушку начали преследовать бандиты, ее разыскивала милиция, ведь она, по словам очевидцев, последняя, кто видел Мельника перед исчезновением. Мало того, к Насте в женихи стали навязываться подозрительные личности и наведываться призраки. Пропала бы девушка, если бы не ее смекалка да потрясающий сосед!.. Сложно было представить, что авантюрная идея изложить на бумаге придуманную криминальную историю внезапно перерастет во что-то серьезное и станет смыслом жизни. Именно с этого начался творческий путь российской писательницы Галины Романовой. И сейчас она по праву считается подлинным знатоком чувств и отношений. В детективных мелодрамах Галины Романовой переплетаются пламенная любовь и жестокое преступление. Всё, как в жизни! Нежные чувства проверяются настоящими испытаниями, где награда – сама жизнь. Каждая история по-своему уникальна и не кажется вымыслом! И все они объединены общей темой: настоящая любовь всегда побеждает, а за преступлением непременно следует наказание. Суммарный тираж книг Галины Романовой превысил 3 миллиона экземпляров!

Глава 6

Настене казалось, что, с тех пор как она зажгла свет в своей комнате и обнаружила там остывающее тело местного авторитета, прошла целая вечность.

Чего она только не выделывала за это время. Заламывая руки и жмуря глаза, молила господа об избавлении от страшных мук за все грехи, совершенные и планируемые. Несколько раз порывалась позвонить в милицию. Трясущимися пальцами брала телефонную трубку и тут же швыряла ее обратно. Запиралась в ужасе в ванной и сидела там, отстукивая зубами звучную морзянку. Металась по квартире и рассовывала по дорожным сумкам попадавшиеся под руку вещи.

Но ситуация по-прежнему оставалась безнадежной. Мужчина становился все более мертвым, то бишь синева начала наплывать с подбородка все ближе к крыльям носа, а она сама — все более обезумевшей.

Настя дошла даже до того, что набрала номер своей бывшей квартиры и, услышав голос экс-супруга, залопотала что-то нечленораздельное.

— Настена?! — в голосе Андрея всколыхнулись все чувства разом: и удивление, и надежда, и радость. — Что случилось?! Ты плачешь?! Я сейчас приеду! Ты хочешь?!

— Нет! — твердо ответила она и с явным облегчением повесила трубку.

Надо же было настолько лишиться самообладания, чтобы решиться попросить помощи у человека, с таким трудом выставленного ею не только за дверь, но и из ее жизни. Представив себе влетающих в ее квартиру мамочку и сына, а также явное удовлетворение от увиденного на лице первой и трусливый ужас на лице второго, Настена вновь облегченно вздохнула и уже без былого страха посмотрела на труп.

Ну почему, интересно, сегодня утром она опять пропустила мимо сознания этот указующий знак свыше?! Ведь в тот же момент, когда этот пижон тормознул рядом и заговорил с ней, нужно было прыгать в машину и лететь куда-нибудь сломя голову, а не начинать день с глупых торгов, приведших к такой вот глобальной катастрофе!

Оцепенение продолжалось минут десять. Она таращилась на мертвого мужчину, представившегося ей сегодня Иваном Мельниковым, и настойчиво уговаривала себя пойти и позвонить в семьдесят шестую квартиру. В том, что Антон был дома, она была уверена на сто процентов. Примерно полчаса назад хлопнула входная дверь его квартиры, и почти тут же раздался рев стереосистемы, изрыгающей что-то о судьбе и теплом доме.

«Вот пойду сейчас и попрошу его о помощи!!!» — решилась она и двинулась мелкими шажками к выходу. Но стоило ей переступить порог и протянуть руку к его звонку, как решимость мгновенно истаяла.

Ну что она ему скажет?! Что?! Попросит помочь избавиться от трупа, непонятно каким образом попавшего в ее квартиру?! Или напросится переночевать, а к утру тело, может быть, как-то само собой исчезнет…

Нет! Если начинать разговор с этого, то единственное, что он может ей предложить, — вызвать психушку. Любимым обращением к ней было у него «придурочная», а тут еще она заявится с подобной просьбой. Тут уж диагноз напрашивается сам собой.

Настена, одетая в тонюсенький ситцевый халатик, переминалась с ноги на ногу у двери Антона, неслышно ступая ногами, обутыми в домашние тапочки. Она то поднимала вытянутый вперед указательный палец, чтобы позвонить-таки в его квартиру, то вновь отдергивала руку. Прохлада ли летней ночи, сквозняком гуляющая по подъезду, давала о себе знать или расшатавшиеся от ужасной находки нервы, но, когда Антон резким рывком распахнул свою дверь, ее буквально лихорадило.

— Тебе чего надо? — со знакомым прищуром смерил он ее взглядом с головы до пят. — Подслушиваешь?!

— Нн-нн-еет, — отстучала она зубами, попутно заметив взмах огненно-рыжих распущенных волос, мелькнувших за его широченными плечами (к слову сказать, не обремененными одеждой).

— Тогда чего стоишь здесь уже минут десять? Думаешь, тебя в глазок не видно?

Настя покраснела до корней волос и, опустив глаза долу, изумленно покачала головой. Нет, ну надо же быть такой идиоткой, чтобы забыть о глазке…

— Антон!!! — раздался капризный голос из недр квартиры. — Ты скоро?!

— Сейчас! — более чем резко огрызнулся он и, перешагнув порог, вышел на лестничную клетку. — Давай, придурочная, базарь быстрее. Чего у тебя стряслось? Климакс раньше времени начался или диарея замучила?!

— У меня там — труп! — сдавленно прошептала она, пропустив мимо ушей его оскорбительный юмор.

— Что?! Ты чего, совсем с катушек съехала со своим замужеством? — Антон выпятил немного нижнюю губу и более серьезно, чем прежде, спросил: — Так что там у тебя, я не понял?..

— Труп… — совсем почти беззвучно выдавила Настя и от неожиданности икнула.

Минуты три прошли в напряженном молчании. Антон непроницаемым взором изъездил ее фигуру снизу-вверх раз, наверное, десять, прежде чем, оттолкнув слегка Настену в сторону, шагнул к ее двери.

— Ну-ка пойдем посмотрим, что там у тебя…

Вид мертвого мужчины в ее кресле произвел на него удручающее впечатление. Во всяком случае, так показалось Насте. Вытаращив глаза, мгновение он молча его разглядывал, пока наконец не выдал:

— Ты представляешь, в каком ты дерьме?!

— Приблизительно… — шепнула она, боясь поднять голову.

— Знаешь, кто это?!

— Да, — обреченно кивнула она, все так же не глядя ему в глаза.

— Откуда?! — с напором продолжил он допрос.

— Я… мы это… — принялась она мямлить, только сейчас до конца осознав, как Антон был прав, беря под сомнение ее умственные способности.

— Перестань! — рыкнул он приглушенно. — Откуда знаешь Ваньку Мельникова, идиотка?!

— Я с ним ужинала сегодня вечером… В ресторане… — просипела она и… разревелась. — Я поехала утром машину продавать на авторынок. Он сразу прицепился.

— Две цены небось давал, — понимающе хмыкнул Антон и, обойдя кресло с трупом стороной, уселся на мягкий велюровый диван, ее недавнее приобретение. — Да ты не стесняйся, рассказывай. Я его штучки давно знаю…

— Откуда? — спросила Настя, шмыгнув носиком.

— Здесь вопросы задаю я! — нацелил он в нее указательный палец. — Дальше!..

— Я сейчас… — На плохо слушающихся ногах Настена ушла в кухню и вернулась со стаканом холодной воды. — Не хочешь? А я выпью, горло пересохло…

Антон лишь насмешливо хмыкнул, мотнув при этом пару раз головой из стороны в сторону. Так себе жест, не имеющий особого значения, но Насте так не казалось. Этот полуобнаженный мужчина волновал ее сейчас даже больше, чем труп, начинающий коченеть в ее кресле, он мог простым взмахом ресниц лишить ее воли и способности рассуждать здраво. А уж коли такое вот осуждающее сопение, то дурой себя почувствует любая…

Рассказ ее был кратким, но всеобъемлющим.

Сегодняшнее утро началось у нее с торгов, поскольку свекрухиной «девятки», полученной ею в качестве отступного, хватило ровно на две недели. Потом она с завидным упорством ослицы совершенно отказалась заводиться.

— Движок скоро того… стуканет, — авторитетно заявил вызванный Настей с первого этажа их многоэтажки дядя Витя. — Продавай, пока не поздно. Ну это, пока жестянка еще цела…

Побегав по разным автомастерским и прикинув приблизительную сумму расходов на подобного рода ремонт, Настя едва ли не скрипела зубами от злости. Маргарита Николаевна в который раз с ловкостью циркача обвела ее вокруг пальца, всучив ей груду металла, кое-как кем-то подреставрированную.

— Да тут и видно, что ляпали, как придется, где глаза-то у тебя были? — укорил ее все тот же дядя Витя и пообещал посодействовать в продаже рухляди.

Авторынок встретил их галдящей толпой мужиков, снующих между автомашинами, стоящими с раскрытыми багажниками и капотами.

— Вот здесь я тебя оставлю, — пробормотал сосед с первого этажа, отбуксировав ее машину почти к самому выходу. — Больше штуки не проси. Хотя и штука, по-моему, многовато…

Он оказался прав. Услышав сначала о поломке, а затем о цене, мужчины насмешливо кивали, затем хамовато шутили и уходили, оставив ее несолоно хлебавши. Часам к двум дня, изрядно проголодавшись, устав и издергавшись от постоянных вопросов и ответов, Настя совсем уже было собралась бросить к чертовой матери торги вкупе с машиной и уехать на первом попавшемся автобусе домой, когда в окружении свиты появился этот самый гражданин. Он шел, с высокомерием лорда поглядывая по сторонам, и лишь время от времени снисходил до приветственных кивков своим знакомым. Свита, состоящая в основном из безликих мускулистых парней, трусила за ним следом. Так они прошла ряда три автомобилей, пока, вдруг резко сменив направление маршрута, не свернули к ней.

— Сколько? — почти не разжимая губ, процедил вышеописанный задавака.

— Штука, — пролопотала Настя и почти тут же, опомнившись, поправилась: — Девятьсот пятьдесят долларов. Торг уместен…

— Что с ней?

— Двигатель…

— Понятно. — Он внимательно оглядел автомобиль и хозяйку и спросил: — Лет сколько?

— Одиннадцать, — с печальным вздохом пробормотала она. Обычно в этом месте покупатели, озабоченно присвистнув, уходили, поэтому она поспешила добавить: — Но на ней почти не ездили…

Удивительно, но он не стал свистеть, а лишь негромко засмеялся. Свита вежливо его поддержала.

— Тебе лет сколько, дуреха? — с терпеливостью педагога вспомогательной школы переспросил мужчина.

— А зачем вам? — Настя опешила.

— Интересно. Думаю, что за пигалица здесь тачку толкает, ей и шестнадцати-то нет.

— Ой, да что вы, — моментально попалась на удочку Настя. — Мне уже двадцать три года.

— Совершеннолетняя, значит, ага… — Он открыл дверцу водителя, сел за руль и, подозрительно паскудно скалясь, прокричал оттуда: — А как насчет минета, дорогуша, сможешь?..

Ее словно под дых ударили. Дыхание мгновенно перекрылось. Воздуха стало катастрофически не хватать, а вся кровь, казалось, собралась в области висков.

Каков мерзавец?! Она как последняя дура распинается перед ним, а он, оказывается, все это время лишь потешался…

— А ну пошел вон отсюда! — тихо, но внятно произнесла Настя, склонившись к его уху. — А то сейчас милицию позову!

— Ишь ты, обиделась, — совершенно незлобиво бормотнул он и осклабился в некоем подобии улыбки. — Ты подожди кипятиться. Я тебе за тачку две штуки дам.

— Хоть восемь! Убирайся! — не сдавалась Настя.

— Ведешь себя прямо по-детски, — удивленно произнес он и, внимательно к ней приглядевшись, спросил: — Учительница, что ли?

— А если и так, то что?! — От нетерпения она начала подергивать правой ногой. — Оскорблять можно?!

— Ну тогда другое дело… — Он вылез из машины и, взяв руку упиравшейся Настены, поднес ее к своим губам со словами: — Иван… Иван Мельников. Думаю, нам есть что обсудить…