Повитель

Галина Прудникова

О стихах Галины. ЛелекайКуллэ Виктор. «Очень понравилось: органично, убедительно и светло. Большая редкость по нашим временам, когда после прочитанного стихотворения теплое доброе чувство остаётся».Стрельцов Михаил. «Это очень хорошие стихи».Гутковский Владимир. «Экзотичность текста мнима. Он об универсальных человеческих ценность».Карпенко Александр. «Хорошие стихи».Пучковский Михаил. «Ну кругом хорошее. Мне не хотелось раньше времени выходить из пространства текста».

ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Старый дом над рекой. Выше окон сирень.

У колодца журавль тянет шею скрипучую.

В три ступеньки крыльцо — козырёк набекрень,

вдоль забора калина лохматыми тучами.

Тут своим чередом продолжается жизнь —

наперстянка цветёт, рассыпаясь напёрстками,

и соседка бежит:

— Погоди, покажись!

Дождались, наконец-то, красотку заморскую!

Тихим стоном встречает просевшая дверь —

я ступаю под своды печального таинства.

Этот дом для меня — мир духовных потерь,

и напрасно душа оправдаться пытается.

Вспоминаю — в лампадке искрился огонь —

у старинной иконы, годами намоленной.

Жмётся к стенке софа. Строгий бабкин закон —

ни сидеть, ни лежать на софе не дозволено.

— Принимаешь гостей?

— Не могу отказать.

Ни хозяйка, ни гостья — залётная птица я…

Взгляд раскосый, прищур, та же зелень в глазах.

И за годы болотная тина не выцвела!

Первых скомканных слов осыпается фальшь.

Упаси от безумства, дай разума, Боже, нам!

Затаилась в алькове трусиха софа,

но напрасно — не будет она потревожена.

Мы теряем любовь, обретая судьбу.

Разлетелась тоска ароматом сиреневым.

Виноватого взгляда немую мольбу

щедро кину на откуп — ушедшему времени.

…Улетаю в Париж. Звук ревущих турбин.

Белый лайнер летит над кубанскими плёсами.

Завтра встретит меня плод опальной любви —

молодой парижанин с глазами раскосыми.