Час ночи

Галина Полынская (2018)

Пустяковое на первый взгляд дело приводит сотрудников агентства к странной и темной истории: люди погибают без видимых причин. В истории этой явно не обошлось без какой-то дьявольщины. И если у обычных полицейских распутать этот черный клубок вряд ли получится, то Феликс со своей необычной командой обязательно доберутся до сути.

Глава 4

Познакомившись со всеми сотрудниками агентства «ЭФ», Вероника пообещала в тот же день прислать на почту секретаря фотографии с биографией своей подруги, распрощалась и ушла.

— Что-то она мне не нравится, — поморщилась Алевтина Михайловна, когда за посетительницей закрылась дверь.

— Вовсе не обязательно влюбляться в клиентов. — Феликс подошел к окну. За стеклом шел мелкий снег, хмурые тучи висели над домами, не желая впускать в город солнце. — Они нам не за это платят. И я хочу, чтобы этим делом целиком и полностью занимались вы. Без меня. Думаю, такую простую задачу, как выяснить, что же там случилось у девушки, вы сможете решить максимум за неделю.

— Скорее всего, — кивнул Герман. — Надеюсь, в этой истории нет никакого криминала.

— Если даже и есть, на этот случай у нас припасен капитан Мухин. Ждите письма, а я, пожалуй, поеду по своим делам, чтобы у вас было больше пространства для творчества и меньше искушения задавать мне вопросы.

— Погодите минутку, — сказала Арина. Она сидела за секретарским столом и что-то записывала в тетрадку. — Скажите, когда у вас день рождения? Я составляю календарь праздников и памятных дат, чтобы мы не забывали поздравлять друг друга.

— По нынешнему календарному стилю — двадцать шестого апреля.

— И исполнится вам четыреста восемьдесят один?

— Четыреста восемьдесят два, четыреста восемьдесят один мне исполнилось в прошлом апреле.

— Ага, хорошо, всё записала.

— Совсем молодой еще! — хмыкнул Никанор Потапович, вынося из туалетной комнаты веник с совком. — Только жить начинаешь!

— А тебе, Потапыч, сколько годков? — заулыбался Валя Сабуркин. — И когда праздновать будем?

— Январский я. Отмечать не люблю, но на следующий раз, так уж и быть, погуляем.

— А годков-то сколько?

— Да кто их там считать будет, годки энти, давно уж со счета сбился.

— Ладно, не хочешь — не говори, но день рождения не зажимай, гулять будем!

— А у кого по календарю самое ближайшее выпадает? — Заинтересовавшись, Гера подошел к столу и заглянул в тетрадку.

— У Феликса Эдуардовича.

— До конца апреля не так уж много времени, надо прикинуть что-нибудь особенное… — задумчиво произнесла Алевтина.

— Лучше прикидывайте, с чего начнете сбор информации, — сказал Феликс, снимая с вешалки черное полупальто, — разрабатывайте стратегию своих детективных действий. Всего хорошего, я пошел. Звоните только в крайнем случае.

Выйдя за ограду особняка агентства, Феликс положил пальто на заднее сидение своей машины, сел за руль и, прежде чем включить зажигание, набрал номер компании «Gnosis». Ответил Павел.

— Вы говорили, что лучше не дожидаться окончания срока действия препарата и колоть «внахлест», — сказал Феликс. — У меня освободился день. Могу заехать к вам.

— Отлично, давайте, ждем.

Подъезжая к светло-желтому трехэтажному особняку, Феликс заметил, как в приоткрытое окно второго этажа один за другим залетела пара кречетов. Оставив машину на стоянке, он перешел через дорогу и потянул на себя дверь с металлической табличкой: «Представительство компании “Gnosis”». Вестибюль как обычно встретил гулкой пустотой и полумраком.

— Поднимайтесь, Феликс! — донесся сверху голос Петра.

На этот раз вечно меняющийся интерьер помещения на втором этаже выглядел комнатой отдыха с белоснежной мягкой мебелью и цветочными букетами в высоких напольных вазонах. И лишь один предмет мебели не вписывался в обстановку — кресло, напоминающее стоматологическое, но с мягкой бархатной обивкой сидения и спинки свекольного цвета. Рядом с креслом располагался небольшой столик из желтого металла на длинной тонкой ножке, на нем стояла хорошо знакомая Феликсу темно-синяя бархатная коробка со всем необходимым для инъекции.

Поприветствовав Петра и Павла, которые как всегда были в неизменной своей светло-серой одежде — по-летнему легких рубашках и брюках свободного кроя, Феликс кивнул в сторону кресла с бархатным сидением:

— Видимо, мне туда?

— Именно! — широко, белозубо улыбнулся Павел, а Петр подошел к столику и открыл коробку.

В ярком электрическом свете сверкнула ампула с синей жидкостью.

Сняв пиджак, Феликс повесил его на спинку кресла, сел и стал расстегивать манжету рубашки. Петр тем временем взялся подготавливать препарат к инъекции. И вдруг спросил:

— Феликс, а что там с запасной ампулой, которую мы вам давали в поездку в Феодосию? Вы её использовали?

— Нет, не пригодилась. Знаю, что обещал вернуть, но очень уж хочется оставить ее дома — на всякий случай, для подстраховки.

Петр с Павлом переглянулись.

— И что вас беспокоит? — Закатав рукав рубашки, Феликс вытянулся в кресле. — Я просто хочу уменьшить собственное беспокойство в связи с препаратной зависимостью. Мало ли какой форс-мажор может приключиться, мне нужна хоть какая-то гарантия своевременной инъекции.

— В общем-то, вы правы, — кивнул Павел. — Но вы помните, да, что ни в коем случае…

–…препаратом «Фелис-1» не должен воспользоваться никакой другой вампир, он разработан индивидуально для меня, — сказал Феликс. — Все помню, не беспокойтесь. Приступайте, я готов.

Игла шприца вошла в белую, будто мраморную кожу, Петр плавно опустил поршень, и синяя жидкость устремилась по руке тончайшими голубоватыми ручейками. Вдруг Феликс коротко задохнулся. На миг ему показалось, что картинка перед глазами — комната с мягкой мебелью и цветочными вазонами — застыла, как нарисованная, а потом начала трескаться.