Уно

Галина Полынская, 2005

На планете Листая, в мире разумных говорящих животных и растений, живет странное крылатое существо по имени Уно. Никто не знает, кто он такой и откуда взялся. Уно и сам бы хотел это выяснить, и однажды такая возможность ему представится. Но для начала Уно придется спасать своих друзей от нашествия хищников, использовать все свои удивительные способности и пройти долгий путь к загадочной Пирамиде, где наконец-то он получит ответы на свои вопросы.

Глава 3

Брамс быстро вернулся обратно. Уно с Конти сидели у пня, рядом, на траве, лежал узелок с вещичками лисенка.

— А вот и я! — сообщил попугай, на спине у него красовалось нечто вроде пестрого рюкзака. — Вы без меня скучали?

— Скучали, — улыбнулся Конти.

— А ты, Уно, скучал без меня?

— Нет. — Уно сидел, прислонившись спиной к пню. — И не тарахти над ухом.

— А что такое?

— Я пытаюсь смириться.

— С чем?

— С тем, что произошло.

— И как?

— Не получается. — Уно вздохнул, открывая глаза. — Ты когда-нибудь чувствовал, Брамс, как от бессильной ярости дрожит сердце?

Попугай глубоко задумался и сказал:

— Пожалуй, нет. У меня от ярости только лапы трясутся, а с сердцем всё в порядке. Ну, что, мы идем или будем продолжать тут сидеть, ожидая Таггерров?

— Для начала надо похоронить Кеолу, Тори и остальных.

— Что?! — завопил Брамс. — Мы на это потратим месяцы! Нет, годы!

— Мы не можем оставить их, — твердо сказал Уно. — Я с места не сдвинусь, пока они здесь лежат.

— Это неразумно! Неразумно! — Брамс ходил взад-вперед, поправляя съезжающий рюкзак. — Им уже ничем не поможешь, а у нас еще есть шансы! Только представь — копать ямы и сваливать туда тела! Нет, я не могу! Это не для меня! Вот, я только представил себе эту картину, а у меня уже голова начала болеть, меня уже тошнит…

— Брамс! Замолчи немедленно! — не выдержал Уно. — Мы не будем, как ты выразился, копать ямы и сваливать тела! Мы отнесем их всех к Небесному Озеру, говорят, раньше там была Усыпальница львов…

— А, значит, мы их будем топить? — уточнил Попугай.

— Подбирай выражения! Мертвые или живые, они всё равно мои друзья и всегда останутся ими!

— Да, я понимаю. — Попугай скорбно вздохнул и опять поправил свой рюкзак. — Пожалуй, я подожду тебя здесь, дабы не оскорблять памяти…

— Брамс!

— Но надо же кому-то присматривать за Конти! — Он кивнул на крепко спящего лисенка. — Проснется, испугается…

— Ладно, сиди здесь, всё равно от тебя никакого толка.

Уно поднялся и быстро пошел прочь.

— Вот и чудненько. — Брамс сбросил рюкзак и уселся рядом с лисенком.

Солнце постепенно клонилось к закату. Слушая мирное сопение Конти, Брамс не заметил, как задремал сам…

Проснулся он от тычка в бок. Попугай подпрыгнул, широко распахивая круглые от ужаса глаза.

— Помогите! — завопил он. — Спасите! А, это ты, Уно… Как ты меня напугал! — Брамс схватился за сердце и уселся на свой рюкзак. — Ох! Ты уже вернулся? Так быстро?

— Вообще-то, прошло часа четыре.

— Да ну? — безмерно удивился попугай. — Неужели я проспал столько времени?

— Судя по всему, да. А где Конти?

— Конти? — Брамс огляделся. — Конти, говоришь?

— Да, маленький такой, рыженький лисеночек, помнишь?

— Помню, помню, — пробормотал попугай. — Где-то тут только что был…

— Могу предположить, что он был тут четыре часа назад, — нехорошим голосом произнес Уно. — Здорово ты за ним присматривал!

— Я правда не знаю, куда он мог подеваться, — затарахтел Брамс. — Дети, они же обычно долго спят! Понимаешь, они во сне растут, поэтому им спать надо много… впрочем, это не важно. Он, наверное, просто отошел куда-то ненадолго и скоро вернется, а если не вернется, надо будет прочесать лес! Ты пойдешь в северном направлении, а я в южном. Или нет, давай наоборот, ты в южном, а я…

— Я убью тебя, Брамс! Оторву твою пустую болтливую голову! Если с Конти что-нибудь случится или уже что-нибудь случилось, знаешь, где ты окажешься? Знаешь?

— Кажется, догадываюсь, — хмуро буркнул попугай.

— Правильно, ты отправишься обратно в помойку!

— Так я и думал! Ты до конца моих дней будешь напоминать мне об этом! Если уж на то пошло, любой мог бы оказаться на моем месте!

— Не думаю! Кстати, а что ты там делал? В то время как остальные сражались с Таггеррами, что ты делал в помойной яме?

— Я туда упал, — с достоинством ответил Брамс. — Я был ранен! Я сражался как тигр, нет, как лев, нет, как целый легион львов!

— А я думаю, что ты туда дезертировал, а крыло вывихнул уже в яме!

— Не пора ли нам заняться поисками Конти? — мрачно сказал Брамс. — Рыженький такой лисеночек, помнишь?

— Меня не нужно искать, — раздался голос из-под земли. — Я здесь.

— Я нашел его, нашел! — воскликнул Брамс, подбегая к яме под корнями, где раньше прятался сам. — Вот он! В яму забрался!

— Что ты там делаешь, малыш? — Уно осторожно вытащил лисенка наружу.

— Брамс очень сильно храпел, и я никак не мог заснуть, — Конти жмурился от солнечного света и зевал, — а там, под пнем тихо, и я уснул. Проснулся, когда вы разговаривать начали.

— Так почему же ты молчал и не отзывался? — возмутился попугай. — Я столько о себе тут выслушал за это время!

— Меня мама учила, что нельзя перебивать, когда взрослые разговаривают. Я ждал, пока вы закончите.

— Какое прекрасное воспитание, — желчно прошипел попугай. — Подумать только! Ну, теперь, когда все в сборе, мы можем идти?

— Теперь можем.

— Ты уже решил куда именно? — оживился Брамс.

— Ага. Мы идем в Соединенную Империю.

— Опять ты за своё? Что мы там забыли? Нет, туда мы не пойдем, даже и не думай об этом…

— Послушай меня, мой пернатый друг, — сказал Уно, наступая попугаю на хвост, — давай раз и навсегда решим, кто из нас главный.

— Конечно ты, конечно, ты, — забормотал Брамс, оглядываясь назад. — Хвостик-то отпусти, а?

— Я рад, что мы так быстро поняли друг друга. Мы должны идти в Соединенную Империю, должны рассказать о том, что произошло. Таггерры не остановятся, они будут продвигаться всё дальше и дальше. Мы должны предупредить императора Фалка.

— Император может дать нам войско, — мечтательно произнес Брамс, — мы вернемся сюда набьем морды Таггеррам, и отвоюем обратно наши земли, и все начнем с начала, и я буду императором…

— Очнись, птица, — усмехнулся Уно, — бери свой мешок и пошли.

— Ах, да. Ты не помог бы мне надеть лямки?

— Давай, — Уно поднял рюкзачок попугая. — Ого, какой тяжелый. Что в нем?

— Да так, семейные реликвии, золото, бриллианты…

— Какой ты враль, Брамс, просто страшно, — пристроив рюкзак на спину попугая, Уно застегнул на своей груди нечто вроде тряпочной сумки и в эту сумку-карман усадил Конти вместе с его узелком.

— А я? — поинтересовался попугай, наблюдая за манипуляциями Уно.

— Что — ты?

— Я туда влезу? Как ты думаешь?

— С какой стати ты должен туда влезать? — Уно еще раз проверил, удобно ли лисенку.

— Хорошенькое дело! Ты с этой козявкой полетишь, а я что, должен пешком идти?

— Ты тоже лети, кто тебе мешает?

— Я ранен! — простонал попугай! — Я не могу лететь!

— Брамс, ты жалкий симулянт. Я кое-что понимаю в вывихах, твоему драгоценному здоровью ничего не угрожает, так что полетишь своим ходом.

— Жестокий и беспощадный! — заголосил попугай. — У тебя нет сердца!

— Я могу подвинуться, — высунулся из сумки Конти, — здесь много места.

— Милый мой малыш, — растрогался Брамс. — Вот она, настоящая дружба! Ты, мой сладенький! Сейчас папочка будет с тобой!

— Даже не мечтай об этом, “папочка”, — хмыкнул Уно. — В тебе только одной глупости килограммов пять, не считая перьев и мозгов, хотя мозги, я думаю, можно не считать. Я надорвусь, если потащу вас обоих.

— Хорошо, — попугай упал на спину и разбросал в разные стороны крылья с лапами. — Я останусь здесь. Идите, бросайте меня на растерзание Таггеррам.

— Уно, — сказал Конти, взволнованно глядя на распростертого попугая, — давай возьмем его с собой, Брамс хороший.

— Ты так думаешь? — едва сдерживая улыбку, Уно посмотрел на лисенка, и Конти кивнул. — Ну, если ты так считаешь, что ж, возьмем с собой этого симулянта. Давай, Брамс, полезай в сумку, пока я не передумал.

— Иду, уже иду!

Брамс попытался подняться, но рюкзак перевешивал и опрокидывал его обратно. Вдоволь налюбовавшись этим зрелищем, Уно взял его за лапы и запихал в сумку. Брамс быстренько устроился с наибольшим комфортом и, положив одно крыло на спинку Конти, произнес:

— Малыш, нас ждут подвиги! Мы спасем нашу прекрасную планету от нашествия злобных Таггерров! Мы еще покажем на что способны истинные дети Высокого Королевства! Вперед, вперед к высо…

Договорить он не успел, потому что Уно довольно бесцеремонно впихнул его голову обратно в сумку, оборвав пламенную речь. Попугай замолчал, а Уно вздохнул и посмотрел по сторонам. Ему было трудно поверить в то, что еще совсем недавно он летел сюда и ему хотелось петь от восторга. Сейчас ему хотелось кричать от ярости и плакать от мучительной боли. Уно знал, что до конца своих дней он будет видеть, как над жителями Высокого Королевства смыкаются голубые прозрачные волны. Уно долго не мог проститься с Кеолой. Уно гладил ее блестящую шерсть и думал о том, что ей будет холодно на дне озера… Потом он смотрел, как пантера погружается в воду, как становится размытым пятном, а затем едва заметной бесформенной тенью…

Уно не плакал, он не мог этого сделать, что-то внутри него пересохло навсегда. Потом он попрощался с Тори и Мирой. Он прощался с каждым — все жители Королевства были его друзьями.

Уно еще раз посмотрел по сторонам. Ему хотелось запомнить всё, что он видит. У него было ощущение, что сюда он больше не вернется. Уно хотел пойти, попрощаться с Хэмалом, но не смог.

— Прощайте… — прошептал он, расправляя белые кожистые крылья.

Сделав круг над зелеными вершинами деревьев, Уно полетел туда, где за лесами готовилось ко сну Соединенная Империя.

— Удачи тебе, Уно, — шептал лес ему вслед, — пусть всё у тебя будет хорошо…

Но Уно уже не слышал этих слов, слишком громко пел вечерний ветер.