Сердце Лета

Галина Полынская, 2005

Четверо друзей на последние сбережения покупают старый космический корабль и отправляются на заработки. Но сразу всё пошло не так. Сначала загадочное космическое явление сбило с пути, затем ввязались в сомнительное предприятие, а после и вовсе запутались в непонятных и пугающих событиях. Да и что может быть хорошего, если в команде корабля поэт с тонкой душевной организацией, а в вверенном им грузе замороженных фруктов спрятано странное существо.

Глава 12

Пока Тротил возился с приборами, друзья вновь обступили камеру, где в легкой белесой дымке покоилось прекрасное создание.

— Предлагаю открыть ящик, — нарушил молчание Фарот.

— Зачем? — Преал мечтательно любовался девушкой.

— Чтобы узнать, труп это или статуя.

— А если труп? — Уга переминался с ноги на ногу и думал о том, что не мешало бы перекусить.

— Тогда обратно заморозим. До лучших времен. В смысле, покуда не решим, что с этой девочкой делать.

— А камера позволяет такие операции — сначала разморозить, потом обратно заморозить? — спросил Тротил, не отрываясь от приборов.

— Сейчас посмотрим.

Фарот присел на корточки, рассматривая панель с четырьмя овальными кнопками на непрозрачном боку камеры.

— Тэкс, тэкс, — он поочередно потрогал пальцем кнопки, — в принципе, всё просто. Мы без проблем сможем разморозить и заморозить снова, не повредив тело, функции это позволяют. Ну что, приступим?

— Ой, не знаю, — передернул худенькими плечиками Преал, — я бы не стал! Все-таки как-то это… не очень хорошо.

— Зато интересно, — Уга присел рядом с Фаротом. — Давай, открывай, открывай.

Не обращая внимания на укоризненные вздохи Преала, Фарот нажал крайнюю желтую кнопку. Сначала ничего не произошло, но спустя несколько минут раздался резкий свист, легкая белесая дымка под крышкой забеспокоилась, заволновалась и исчезла под плотными струями желтого дыма, возникшего внутри камеры.

— Ты всё правильно сделал? — забеспокоился Уга.

— Да. Надеюсь…

Тротил развернулся посмотреть на происходящее, но плотная дымовая завеса скрыла рыжеволосую красавицу от любопытных глаз. Свистели и клокотали желтые струи долго, когда же, наконец, начала приподниматься прозрачная крышка, друзья затаили дыхание. Ничем не пахнущий желтый дым повалил в кабину. Фарот с Угой на всякий случай отошли в сторону на пару шагов, а Преал вытянул шею, не желая пропустить всё интересное. Крышка поднялась до своего предела и застыла. Дым рассеялся. В ярком белом свете кабины управления кожа на лице девушки показалась гораздо светлее, чем была под крышкой камеры — нежно золотистая, будто она загорала под каким-то неведомым ласковым солнцем.

— Как прекрасно это создание, — Преал подошел к камере поближе. — Сегодня же напишу оду. Оду к мертвому чуду.

— Уга, — сказал Фарот, — потрогай её.

— Зачем?

— Чтобы узнать, настоящая она или искусственная.

— Не хочу. Сам трогай.

Фарот присел, вытянул руку и поднес указательный палец к золотистой щеке. Немного поколебавшись, он прикоснулся к гладкой, шелковой на вид коже. И тут девушка неожиданно открыла глаза. Распахнула темные полукружья ресниц и уставилась в потолок ярко-синими, как камни в золотом ожерелье, глазами. Что-то глухо стукнулось об пол — это упал в обморок Преал.

— Эй, — Фарот склонился над камерой, заглядывая в глаза удивительной по глубине и красоте синевы, — ты меня слышишь?

Девушка вполне осмысленно взглянула на него.

— Слышишь меня?

Губы девушки дрогнули и она неуверенно произнесла:

— Слышу…

— Кто ты?

–Я?

— Да.

Девушка замолчала. Она разглядывала потолок кабины, подошедшего Тротила, потом перевела взгляд на сидящего у борта камеры Фарота, стоящего рядом с ним Угу. Преал лежал вне поля ее зрения. Тротил присел на корточки, взял ее за запястье и пощупал пульс, он был в абсолютной норме, разве что прохладная кожа еще напоминала о том, что совсем недавно тело было погружено в ледяной сон. Затем Тротил взял ее на руки и осторожно поднял, вызволяя из камеры. Девушка не сопротивлялась, она лишь смотрела по сторонам широко распахнутыми глазами.

Тротил отнес ее к пульту, усадил в кресло и повторил вопрос Фарота:

— Кто ты? Откуда?

Девушка помолчала, словно прислушивалась к чему-то, затем неуверенно улыбнулась и ответила:

— Не знаю.

— Как тебя зовут?

Она снова замолчала, задумалась, и ни у кого сомнений не осталось — девушка ничего, совершенно ничего не помнит.

— Что ж, — Тротил снова взял ее за запястье, щупая пульс, — если человека заживо заморозить, а потом разморозить и вернуть к жизни, всякие побочные эффекты возможны. Какие будут предложения?

— Дайте ей посмотреть на себя в зеркало, — сказал Уга. — Вдруг вспомнит.

— Дельная мысль, — кивнул Тротил. — У кого есть зеркало?

— У Преала, но он вышел из строя.

— Сейчас я его в строй верну, — сказал Фарот.

Он склонился над не подающим признаков жизни телом и похлопал Преала по бледным щекам.

— М-м-м-м… — произнесло тело и пошевелилось.

— Давай, воскресай, хватит уже! Вставай, нам нужно зеркало!

Преал открыл глаза, посмотрел на Фарота, потом в потолок, затем опять на Фарота.

— Труп… — произнес он дрожащим голосом, — ожил…

— Да, ожил и пошел! Вставай же и принеси нам зеркало!

— Зачем? — Преал приподнялся на локтях.

— У девушки потеря памяти, хотим, чтобы она посмотрела на себя, может, вспомнит, кто такая. Долго еще собираешься разлеживаться?

Преал поднялся на ноги и взглянул на сидевшую в кресле у пульта управления рыжеволосую красавицу. Она смотрела на него ясными синими глазами и улыбалась застенчивой улыбкой. Преал глубоко вздохнул, поправил кудри и пошел деревянным шагом прочь из кабины управления.

Вскоре он вернулся с изящной безделицей в серебристой оправе с продолговатой гладкой ручкой. Протянув зеркальце девушке, Преал отошел подальше и принялся хмуро наблюдать за ее действиями. По всей видимости, на поэтическое творчество его больше вдохновляло мертвое чудо, нежели свежеразмороженная муза с потерей памяти. Девушка взяла зеркальце, долго вертела его в руках, с любопытством рассматривая, затем посмотрела в блестящую поверхность. Она рассматривала свое лицо, волосы, трогала украшение на лбу и шее, но каких-то особых чувств, например, узнавания, на ее лице не отразилось. Зеркало не помогло, красавица себя не вспомнила.

— Что ж, — Тротил отдал зеркальце Преалу, — мы хотя бы попытались. Ты есть не хочешь?

Девушка прислушалась к своим внутренним ощущениям и отрицательно качнула головой.

— Я хочу спать, кажется, я очень устала.

Друзья немедленно отвели ее в каюту и уложили в самую чистую постель — кровать Преала. Убедившись, что гостья устроилась с максимальным комфортом и всем довольна, команда вернулась в кабину управления.

— И что делать теперь? — Фарот плюхнулся в кресло пилота. — Хорошенький у нас груз оказался, да? Еще без памяти.

— Хорошо, она хоть что-то соображает, — Уга уселся в кресло рядом, — имеет представление об элементарных вещах — голод, усталость. А я вот знаю историю, когда человек настолько конкретно потерял память, что вообще не мог понять, что вокруг происходит, не понимал назначения предметов и смысла своих физиологических функций.

— И ты называешь это потерей памяти? — хмыкнул Фарот. — Похоже, у него просто мозг протух, правильно я говорю, Тротил?

Тротил молча смотрел в центральный иллюминатор, в его маслянисто черных глазах плескалась бездна задумчивости.

— Тротил, ты спишь? — спросил Фарот.

— Отстань, не видишь, он думает! — ответил Преал вместо него.

Думал Тротил довольно долго, затем изрек:

— Представьте себе картину: на Обелис прилетает такое вот старое ведро с пропеллером, вроде нашего «Летателя», из него выходят четверо бедных, безработных, плохо одетых личностей без определенных планов на будущее и с ними ярчайшей красоты девушка, вся увешанная золотом. Сверхповышенное внимание нам гарантировано. А зачем нам сверхповышенное внимание, когда мы и так испортили отношения с темурейцами и альдебаранцами?

— Что ты предлагаешь? — захлопал ресницами Уга. — Сбросить ее в космос?

— Ты, Уга, говорил, что у нее черты лица универсальные, можно принять их и за женские и за мужские, так давайте снимем с нее все эти украшения, обрежем кудри и подберем что-нибудь из нашей одежды. И пусть будет мальчиком, к примеру, младшим братом Фарота, у них и волосы похожи по цвету и глаза.

— Обрезать кудри?! — ужаснулся Преал. — Такую-то красоту?!

— Да, именно, такую-то красоту, потому что в противном случае, нам всем, да и ей заодно, могут обрезать головы, ведь мы до сих пор не имеем представления, куда и зачем её переправляли в замороженном виде и почему ею так сильно интересовался военный корабль темурейцев. Ведь не фруктов они жаждали, собираясь обстрелять «Летатель».

— Мне идея нравится, — Фарот запустил пятерню в красный ежик волос, — всегда мечтал о младшем братишке.

— Да, я тоже с Тротилом согласен, — закивал Уга, — так мы избежим лишнего внимания и обезопасим девушку.

— Не мешает придумать ей имя, надо же как-то к ней обращаться, — вздохнул Преал. Его чувствительная натура все никак не могла привыкнуть к столь неожиданному изменению состава экипажа.

— Да, кстати, — задумался Фарот, — имя…

Размышляли долго, вспомнили, как зовут всех родных и знакомых, перебрали массу вариантов, но ни на чем не смогли остановиться.

— Вот что, — осенило Угу, — предлагаю назвать ее Лета — сокращенное от «Летателя», это имя подходит как девушке, так и юноше. Будем называть ее так между собой и на публике, и не запутаемся.

Имя Лета приняли единогласно.