Давай найдем судьбу

Галина Полынская, 1996

Журналист желтой газеты Сена и ее подруга Тая пытаются найти кавалеров. Встретить свою судьбу. Чего только не насмотришься и не переживешь на пути к своему счастью. Возможно? даже придется стать детективами.

Глава первая

Будильник звонил, звонил и звонил… Прямо как известие о конце света. Наконец изверг умолк. Зато явилась собака. Собаке, естественно, все равно, что мне хочется поспать в воскресное утро. Собаке надо гулять. Ей обязательно надо тащиться в семь утра, волоча за собой на поводке спящую хозяйку.

Сначала этот злой пес настырно сопел мне в ухо, потом приступил к более действенным мерам: он положил на меня одну свою стокилограммовую лапу, потом вторую, тряхнул меня за плечи и громко произнес:

— Сена, вставай!

Я так удивилась, что даже открыла глаза. Нет, это говорил не пес, это была моя подруга.

— Как ты вошла?

Клетки головного мозга упорно не желали просыпаться, они хотели досмотреть сладкий сон про случайно найденный чемодан с деньгами.

— Через дверь. Я полчаса стояла, звонила, а потом толкнула ее, и она открылась, ты опять забыла запереть замок. Я тебе просто поражаюсь, как ты можешь спать с открытой дверью?

— Забыла… не знала… — пробормотала я, норовя отвернуться к стенке и продолжить спать. Мне так хотелось пересчитать деньги и узнать, сколько же их конкретно в чемодане.

— Сена, вставай! — Тая пыталась стянуть с меня одеяло, но я сопротивлялась. — Вставай, ты что, забыла, какой сегодня день?

— Воскресенье. — Я решила, что и без одеяла не замерзну. — Собаку… надо… гулять…

— Собаку я погуляю, а ты вставай и одевайся, мы же к Рите едем, она может нас только с утра принять!

— Зачем мы к ней едем?

— О, Боже! Маникюр, прически, маски косметические! Встанешь ты или нет?

— Не встану, никуда не поеду, я и так красивая.

Почему весь мир ополчился против меня именно в воскресенье? Я может всю неделю ждала, чтобы поспать, и вот — на тебе.

— Вставай, просыпайся, — тормошила меня Тая. — Сегодня презентация!

— Чего презентуем? — зевнула я, не в силах уловить связи между мною, Ритой, воскресеньем и презентацией.

— Ну ты даешь! Приглашения, которые я раздобыла неделю назад! Ты ничего не помнишь, что ли? Открытие нового модельного агентства, там будет весь свет и мы!

— Я не хочу смотреть на тощих девушек, меня зависть замучит.

— Да причем тут тощие девушки?! — Таисии удалось вывести меня из горизонтального положения. — Нас интересуют молодые люди, которые там будут!

— Какие молодые люди и презентации в такую рань, в воскресенье? — Я продолжала тормозить.

— Ты всю жизнь проспишь! Мы же решили сами искать свою судьбу, не дожидаясь, пока принцы свалятся на нас с неба! Ты же сама предложила!

— Вечно мне в голову приходят всякие глупости, — в сердцах сказала я и стала просыпаться.

Я поплелась в ванную, досадуя, что кофе не варится сам по себе и не ждет меня в чашке на столе, а Тая тем временем повела прогуляться моего бесценного Лаврентия.

На кухне я включила радио, послушать, что скажут хорошего, и поставила кофейник на плиту. Что плохого в кофейнике — он не умеет свистеть, когда закипает вода, и зачастую весь напиток оказывался где угодно, но только не в моей чашке.

Потом на лестничной площадке раздался знакомый топот и лай — Тая с пупсиком возвращались домой. Подруга зашла в квартиру, следом влетел Лаврик.

— Проснулась? — поинтересовалась Тая.

— Да, почти, кофе будешь?

— Буду, только сама сварю, а то у тебя опять выкипит.

Я решила, что сладкий обойдется с утра сухим кормом, и пока он им бодро хрустел, попыталась собраться с мыслями. Вот с чего всё, собственно говоря, началось. Праздновали мы день святого Валентина в своей собственной дружной компании, состоявшей из меня, Таи, сенбернара Лаврентия и молчащего телефона, и пришли к выводу, что нечего ждать милостей от природы, надо брать самим судьбу за рога — другими словами заняться устройством личной жизни. Принцы почему-то не толпились у нас под дверью, под окнами серенады не пели. Положение надо было срочно спасать. Мы, ослепительные красавицы, наделенные редким умом и блестящими дарованиями, просто пропадали почем зря.

Моя идея заняться восстановлением справедливости пришлась Тае по вкусу, и она одной ей известным путем, раздобыла два приглашения на презентацию. Для того, чтобы не чувствовать себя скверно на фоне модельных красоток, нам требовался визит к одной знакомой нашей приятельницы — Рите. Имя Риты обычно произносилось с придыханием: стилист в каком-то дорогущем салоне красоты и могла из любого крокодила сделать суперзвезду. Иногда она принимала крокодилов на дому, и мы решили, что ради выхода в свет, чтобы эти модели не больно о себе воображали, можно и потратиться. Вернее, так решила Тая, а я была против, потому что копила на микроволновую печь… Не то чтобы мне нужна какая-то необыкновенная, просто я никак не могу не трогать деньги, ну не получается у меня оставить их в покое!

Тая заверила, что без микроволновой печи очень даже можно обойтись, а вот без стилиста хоть раз в жизни не обходится никто. В общем, я сдалась.

Рита жила в доме с работающим лифтом, что было особенно ценно, потому что ее квартира находилась на двадцатом этаже. Лифт оказался весьма солидным и даже без надписей, сообщающих, как кто к кому относится. Но, не успели мы порадоваться солидности лифта, как он остановился между небом и землей.

— И что бы это значило? — спросила Тая, обращаясь к панели с кнопками.

— Кажется, мы застряли, — ответила я. — Ты когда-нибудь застревала в лифтах?

— Нет, и не стремилась.

— А я один раз застряла за пятнадцать минут до нового года. Поехала на свою голову к знакомым, еще и основательно припозднилась, пока их дом искала. Одного этажа не доехала — застряла. Так и встречала начало нового века в темноте и зловонии, мучимая клаустрофобией, зато впервые в жизни самостоятельно открыла бутылку шампанского. И пила его потихоньку из горлышка, закусывая шоколадным подарочным зайцем. А вытащили меня, между прочим, только через три часа, когда чей-то подвыпивший гость вышел на лестничную клетку проветриться.

— Грустная история. — Тая подошла к панели с кнопками, нажала красную аварийную и крикнула в маленькие дырочки: — Кто-нибудь! Спасите, мы застряли!

Ответа не последовало, тогда она закричала погромче.

— Сегодня воскресенье, — напомнила я. — Все спасители сидят дома, так что будем тут торчать до понедельника. Я ж говорю, в новый год…

— Как бы не так! Из-за какого-то дурацкого лифта пропускать презентацию! — Она принялась кулаками колотить по всем кнопкам подряд, и двери вдруг открылись.

— Скорее! — воскликнула подруга. — Бежим, пока он не передумал!

Тайка схватила меня за руку и вытащила наружу. Мы находились на третьем этаже.

— Что будем делать? — полюбопытствовала я.

— Пойдем пешком, неизвестно что от этого лифта можно ожидать.

Я произвела в уме математические расчеты и сказала:

— Хочешь сказать, надо пройти семнадцать этажей и миллиард ступенек? Не-е-ет, ты как хочешь, а я иду домой.

— Стой! — Тая успела схватить меня за шарф. — Неужели ты спасовала перед каким-то десятком этажей?

— Перед семнадцатью, — уточнила я, стараясь освободиться, но Тая вцепилась в деталь моей одежды мертвой хваткой.

— Сена, ты не можешь меня бросить! Это общее дело! Я для нас обеих стараюсь!

Моя совесть проснулась и сказала мне: «Иди, неблагодарная».

— Хорошо, только ради тебя. — Вздохнула я и медленно поползла по ступенькам, экономя силы.

У одиннадцатого этажа моя совесть замолчала, уступив место ярости благородной. С меня лило в три ручья, а ноги казались сделанными из рассохшегося дерева. Тая шла впереди и не жаловалась, подавая мне пример.

— Не могу больше! — заныла я. — Давай устроим привал.

— Никаких привалов! Иди, в конце концов, немного потренируешься!

— Хорошо тебе говорить! Ты год назад две недели на тренажерах занималась, теперь-то тебе легко! А мне жарко, тяжко, не могу больше, я умираю!

— Не надо было одеваться, как на зимовку, весна на дворе.

— Весна только началась, и я мерзну. Но если бы знать, что придется пешком ползти на вершину небоскреба, я бы надела купальник и шлепанцы!

— Перестань, Сена! — сопела Тая. — Не так уж и высоко! Зато представь, как будет легко спускаться вниз.

— Мы разве не поедем на лифте?!

Наконец мы добрались до двадцатого этажа. Я вытерла пот со лба и подняла со ступеньки шарф, выпавший из ослабевшей руки.

— Теперь у меня ноги неделю будут трястись и болеть, — пожаловалась я.

— Хватит скулить, противно слушать.

Тая решительно направилась к нужной квартире. Позвонив, мы постарались придать себе пристойный и чинный вид. Когда дверь открылась, у меня потемнело в глазах. Это была самая страшная женщина, которую мне когда-либо доводилось видеть. Высоченного роста, ужасно костлявая, с лицом, обтянутым белой кожей, с водянистыми глазами навыкате и тощим желтым пучком волос на макушке.

— Проходите! — скомандовала она надтреснутым голосом и скрылась в недрах своей квартиры.

— Мамочки! — прошептала я. — Может, пойдем отсюда, пока не поздно? Я даже согласна идти пешком.

— Ну что ты как маленькая, в самом деле! — прошипела Тая, но сама не сдвинулась с места.

— Вдруг она сейчас заманит нас в свое логово и там съест?

— Перестань говорить глупости! — Тая решительно втолкнула меня в квартиру вампирши и вошла сама.

— Разувайтесь и проходите в мой кабинет! — откуда-то раздался голос дракона.

Проникнувшись чувством суеверного страха, мы неуверенно двинулись по полутемному коридору.

Кабинетом был оборудован как небольшой косметический салон, и я подумала, что драконы неплохо зарабатывают и наверняка где-то на кухне, стоит микроволновая печь… большая и красивая…

Вампирша начала с Таи. Вымыв ее волосы, она расчесала их и с отвращением посмотрела на отражение в зеркале.

— Вы не хотите сменить цвет? — спросила она.

— Не знаю, — растерялась Тая.

От природы Таюха брюнетка, но с этой природой она находится в постоянных непримиримых противоречиях, и на данный момент ее шевелюра была светло-песочного цвета — практически блондинка. И сколько б я не твердила ей, что с густыми черными бровями это смотрится глупо, кто бы стал меня слушать.

— Если не решаетесь, можно воспользоваться оттеночной пеной, она смоется недели через две.

— Давайте, — осмелела Тая, — гулять, так гулять!

Марго молниеносно подстригла и выкрасила светлые волосы подруги в странный апельсиновый цвет. Пока все это сохло, она принялась за меня. И так внимательно осматривала мою голову со всех сторон, словно раздумывала, стоит варить из нее суп или нет.

— Пожалуй, я бы вам отрезала…

«Не надо! — хотела крикнуть я. — Чем же я тогда буду думать?!»

–…челку. Что скажете?

— Ах, челку! — обрадовалась я. — Мне бы не хотелось так кардинально менять внешность. Видите ли, я консервативна и пытаюсь сделать так, чтобы волосы были одной длины…

Глаза Марго буравчиками провертели во мне несколько дырочек, и я благоразумно умолкла. Она предложила изменить цвет моих волос тоже. Из солидарности к апельсиновой подруге я согласилась.

— Пожалуй, вам подойдет оттенок красного дерева, — задумчиво сказала она, — да, точно.

Марго взялась за дело. Когда я подсохла и глянула в зеркало, то увидела, что голова моя точно под цвет моего допотопного секретера — теперь две недели я буду гармонировать со своей мебелью…

Затем Марго долго склоняла нас к химической завивке, но мы были непреклонны, слишком много было примеров того, во что в скорости превращаются роскошные кудри. Носить вместо прически на голове старую мочалку ни мне, ни Тайке не хотелось, поэтому мы были согласны только на простую укладку.

После долгих усилий дракона Тая стала походить на милого французского пуделя, а я на афганскую борзую.

Потом настала очередь маникюра и педикюра. Марго так долго тиранила мои ноги, что стало совершенно очевидно — ходить я больше не смогу никогда, так и буду разъезжать в инвалидной коляске с накрашенными ногтями… и кто их вообще там, в туфлях увидит, в самом деле?

С руками было немного проще и не так больно. Когда все мои ногти стали такого же цвета, что и прическа, Марго взялась за лицо. Волосы были подняты тугой повязкой, а мой образ тщательно замазан каким-то зеленым цементом. Высыхая, цемент трескался и отваливался небольшими кусочками. Я с ужасом посмотрела на все это дело и покосилась на подругу, она тоже трескалась и пугалась. Я уже представила, что именно такими мы и останемся, вот уж точно на презентации не пройдем незамеченными, но Марго вскоре смыла с нас этот зеленый страх. Физиономии вроде бы существенно не изменились, но хорошо, что они вообще остались при нас.

Потом она занялась нашим макияжем. Выбирая, по ее словам, самые прогрессивные цвета, Марго превратила нас в каких-то очень странных существ с явными признаками психического расстройства на лицах. Потом назвала сумму и пожелала хорошо провести время. Оторвав от сердца бешеные деньги, мы, все из себя красивые и прогрессивные, потопали на выход. Тая вызвала лифт, и пока он поднимался, мы разглядывали друг друга.

— По-моему, мы выглядим слишком прогрессивно, — неуверенно произнесла я. — Больше смахиваем на каких-то клоунов, тебе не кажется?

— Мы ничего не соображаем в моде! — отрезала Тая, однако в ее голосе не было особой твердости. — Но теперь мы точно в тренде!

Лифт подошел и приветливо раскрыл перед нами двери. Начисто позабыв о его недавней подлости, мы преспокойно залезли в кабину и поехали. Между седьмым и шестым этажом мы снова застряли. Нет, сегодня был явно не наш день.