Жизнь сердца

Галина Ожиганова, 2017

В книге представлены стихи, написанные в разные возрастные периоды, передающие как мимолетные юношеские переживания, так и зрелые философские размышления. Проводится психологический экспресс-анализ некоторых стихотворных произведений и самоанализ творческой личности. Приведены статьи о психологии творчества, в которых описываются характеристики творческого человека, факторы и механизмы творческого процесса. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Статьи о психологии творчества

Психология творчества в работах В. В. Розанова

Выдающийся русский мыслитель В. В. Розанов, характеризуемый М. Горьким как «самый интересный человек русской современности», во многих своих произведениях обращался к анализу творческого процесса великих деятелей культуры и науки. Одно из направлений его мысли, важной для психологии, было связано с проблемой самовыражения творческой личности. Изучение данной области является, на наш взгляд, необходимым для проникновения в суть и механизмы творческого процесса.

В. В. Розанов считал, что личность творца (его личностные черты, личностный опыт) тесно переплетена с творческой деятельностью, с созданными произведениями. «Литературное и личное до такой степени слилось, что для меня не было „литературы“, а было „мое дело“, и даже литература вовсе исчезла вне «отношения к моему делу». Личное перелилось в универсальное» (Розанов, 1989, с. 485–486). В. В. Розанов утверждал, что авторы в сочинениях выражают свои субъективные ощущения, переживания, мировосприятие («субъективную уверенность») в обобщенной и повелительной форме: «Что же делать, если Дарвин „субъективно чувствовал“ происхождение свое от шимпанзе: он так и писал» (там же, с. 360). Более того, определяя сущность литературной деятельности, В. В. Розанов связывал ее с потребностью человека отразить и выразить себя, «невидимые движения души», «паутинки быта», «вздохи, последнее уловимое». Он считал, что главное в творчестве литератора связано не столько с творческой фантазией и вымыслом, сколько с потребностью «сказать сердце» (там же, с. 334). Он отмечал, что в его книги положены душа и мозг.

Таким образом, В. В. Розанов подчеркивал значение мотивации творческого самовыражения, являющейся, по нашему мнению, основной пружиной творческого процесса. Мотивация самоактуализации представляет собой, на наш взгляд, один из аспектов творческой мотивации. Другие ее составляющие связаны с радостными чувствами, вызываемыми процессом творчества, поглощенностью творчеством и бескорыстием творческой деятельности.

Отметим, что В. В. Розанов выделял разные составляющие творческой мотивации, например, внутреннюю потребность в творческой деятельности. Он писал: «Литературу я чувствую как „мой дом“. Никакого представления, что я „должен“ что-нибудь в ней, что от меня чего-то ожидают» (там же, с. 334). В. В. Розанов также говорил о наслаждении и поглощенности творчеством, бескорыстии: «Вся жизнь моя была тяжела… Одно утешение было в писательстве. Вот отчего я постоянно писал» (там же, с. 477).

Анализируя творчество В. С. Соловьева, В. В. Розанов трактовал «демонические явления», описанные знаменитым мыслителем в его произведениях («Черти морские меня полюбили» и пр.), как отражение его внутренней сущности. «Он весь был блестящий, холодный, стальной (поразительный стальной смех у него, — кажется, Толстой выразился: ужасный смех Соловьева)… Может быть, в нем было «божественное» (как он претендовал) или — по моему определению — глубоко демоническое, именно преисподнее: но ничего или очень мало в нем было человеческого», — характеризовал В. С. Соловьева В. В. Розанов (Николюкин, 2001, с. 178).

В. В. Розанов полагал, что В. С. Соловьев в своем творчестве не смог достичь полного самовыражения из-за гордыни: «Загадочна и глубока его тоска; то, о чем он молчал. А слова, написанное — все самая обыкновенная журналистика… Он нес перед собой свою гордость. И она была — ничто. Лучшее в себе (грусть) — он о ней промолчал» (Николюкин, 2001, с. 154). Стремление художника к самовыражению — направляющий вектор всего творческого процесса, и В. С. Соловьев не мог этого избежать. Он пытался излить свои чувства и мысли, прибегая к поэтическому жанру. Розанов отмечал, что Соловьев писал стихи, потому что «в отчетливой прозе не мог всего себя выразить» (Розанов, 1900).

Конец ознакомительного фрагмента.