Стирающая Память. Живые книги

Галина Миньо, 2023

Истории приключений героев книги «Стирающая Память. Всё не бывает навсегда» продолжаются. Неизвестные художники и писцы оставили человечеству возможность узнать нам об исторических событиях от очевидцев. Таким людям посвящена эта книга.

Музыканты

Они услышали бой барабанов и трубные звуки.

— Сегодня какой-то праздник? — спросила через силу Досифея.

— День Владычицы Дендеры, по-моему, — ответил Квинтус.

— Похоже на то, — сказала Досифея, пытаясь взбодрить себя разговором, — в какой ещё день мы услышим музыку с самого утра? — Она подняла глаза, чтобы не «клевать носом» и заметила, что над восточным горизонтом появилась яркая звезда Сириус. — Смотри, Сопдет вернулась, — сказала она.

— Как у неё так получается? То красным цветом сияет, то белым? — с неожиданным благоговением сказал Квинтус.

— На то она и богиня, она всё может, — улыбнулась Досифея, — не знала, что ты интересуешься звёздами, — прибавила она.

Квинтус ответил загадочной улыбкой. Ему очень хотелось рассказать Досифее о своём сне. Он не знал с чего начать. Впрочем, музыка стала настолько громкой, что Досифея всё равно бы его не услышала.

Ещё Великий Бог Солнца Ра не показал на предрассветном небе свои пальцы-лучи, а к площади уже стекались сонные горожане. Кто-то шёл поглазеть на столь ранний концерт, а кто-то останавливался на площади ненадолго и шёл дальше по делам — надо было купить на берегу у рыбаков лучшие дары моря к праздничному вечернему столу. Досифея остановилась.

— Давай немного посмотрим, — предложила она.

— Почему бы и нет, — не без удовольствия ответил Квинтус.

Народу было совсем немного. Посреди каменной площади были расстелены большие зелёные ковры с золотыми лилиями и синим контуром. Досифея никогда раньше таких не видела. На них расположились музыканты. Тут музыка резко оборвалась. Досифея невольно вздрогнула и оторвала взгляд от манящего яркими красками ковра. В возникшей тишине по краям ковровой «сцены» встали двое мужчин с бамбуковыми палочками в руках и стали медленно отстукивать чёткий ритм. В такт с ними вступил большой барабан с мягкой колотушкой на изогнутой палке. Барабанщик улыбался так, будто ему нипочём столь раннее выступление. Зрители стали хлопать в ладоши, поддерживая ритм, в предвкушении чего-то диковинного. Засвистела медная флейта и музыка немного ускорилась.

На сцене появился акробат в белой набедренной повязке. Он поднял руки вверх, будто призывая небо в помощь. К нему вышел второй акробат и стал рядом. Он также поднял руки и лицо к небу. Барабан и флейта, а за ними и хлопки в ладоши смолкли. Громче застучали бамбуковые палочки. Акробаты развернулись и поклонились друг другу.

К ударным палочкам присоединился барабан в форме кубка с натянутым на него пергаментом. Зажав его между коленями, сидя на ковре, отбивала ритм костяшками пальцев женщина. Она была одета в тонкую голубую тунику.

В какой-то момент Досифее почудился сверлящий взгляд в спину. Утренняя прохлада, наверное, давала о себе знать. Досифея резко обернулась. В быстро густеющей толпе она перехватила этот взгляд. Прямо на неё смотрел человек в сером плаще с капюшоном. Они встретились взглядами словно столкнулись двумя мирами. По спине Досифеи змеёй прополз липкий холодок. Человек натянул капюшон почти до подбородка и исчез.

Первый акробат согнул свою ладонь ступенькой. Второй, опершись рукой на его плечо, поставил ногу на эту ладонь и взмыл вверх. Стоя на плечах у первого, он хлопнул в ладоши у себя над головой. Зрители, казалось, перестали дышать. Откуда ни возьмись, появились с двух сторон ещё двое акробатов поменьше ростом. Барабанщица стала сильнее отбивать быструю дробь. Досифее на миг показалось, что все акробаты были на одно лицо. Будто двоилось в глазах. Она встряхнула головой и растёрла лицо ладонями, по привычке слегка надавив на глаза. От переписи книг, которой она занималась всю свою жизнь, у неё часто уставали глаза. Это был привычный для неё жест.

Между тем, два акробата, опёршись на широко раскинутые руки первого, оказались вверх ногами в воздухе. Одной рукой они держались за запястья первого, а другой — за щиколотки стоявшего у него на плечах второго акробата. Второй поймал руками за одну ногу каждого из них. Получилась фигура, похожая на раскрывшийся веер. Задорно засвиристела флейта, все захлопали, и фигура рассыпалась. Акробаты, перекувыркнувшись в воздухе, соскочили вниз и выстроились в одну линию перед зрителями. Барабаны застучали, перебивая звуки гудящих кларнетов, флет, зазвеневших колокольчиков и всех инструментов сразу. Какофонию взбесившегося оркестра заглушили восторженные вопли и громкие аплодисменты.

Кто-то коснулся плеча Досифеи. Она резко обернулась и увидела одного из знакомых, служащих при храме.

— Скоро уже пойдём, — тихо сказал он, — мне приказано вас проводить на корабль.

— Можем ещё немного побыть здесь? — спросил Квинтус.

— Да. Но недолго. И давайте я вас обоих за руки возьму. Народу прибывает, как бы нам не потеряться.

«Какая мягкая у него ладонь», — подумала Досифея и украдкой глянула на, вроде как, знакомый профиль. Крупный нос с горбинкой, жёсткие кудрявые волосы и абсолютно белая кожа, не поддающаяся загару, — «Вот так, часто видишь, желаешь при встрече мимоходом доброго дня, а не замечаешь, что рядом такой приветливый и добрый человек. Да и в храме он всегда был тенью. Чистоту наводил, что-то приносил и молча уходил. Я думала, он немой. А сейчас… С ним сразу спокойнее стало. Вовремя он появился. Не ценим мы то, что видим каждый день», — мысли побежали сами собой. Она постаралась отогнать их от себя. И тут она поняла, что не может вспомнить. Нет, она просто не знает его имени. — Как тебя зовут? — как можно тише спросила она. От непонятно откуда взявшегося стыда загорелись щёки и уши.

— Шэхзэд, — пригнувшись к самому уху сказал он.

— Ты персидский принц? — удивилась Досифея.

— Я перс, а вы понимаете персидский язык?

— Многие греки знают персидский.

— А я с детства в храме, не знаю и не помню своих родителей. Может, и принц, — уже со смешливой ноткой сказал он.

На ковёр, под тот же барабан, вышли две девушки. Они были совсем юные, с едва выступающими грудями. У обеих были длинные чёрные густые волосы и смуглая гладкая кожа. Повыше локтей блестели браслеты, обвившие тонкие руки, в виде змей, являющих собой символ мудрости, власти и знания. Бёдра девушек опоясывали медные разъёмные обручи, к которым были прикреплены треугольные вставки, прикрывающие лобок. Блестящие треугольники, инкрустированные цветными камнями, изгибались в тонкие дуги, уходящие через промежность назад, до самого копчика. «Надо же, я думала, что такие повязки бывают только из кожи или из ткани», — подумала Досифея. Она попыталась представить себе эти обручи не на девушках, а так, перед собой, — «Если перевернуть, то получится диадема», — она с трудом подавила смех. И тут она поняла, что окончательно проснулась.

Юные танцовщицы качали вытянутыми вверх гибкими руками под нежную мелодию арфы и сладкозвучной тростниковой свирели. Они была похожи на стебельки цветов, которые колышет ветер. От восторга люди даже не сразу поняли, что танец закончился и осторожно стали аплодировать. Энергично заиграла флейта. Одна девушка изогнулась дугой назад, коснулась ковра руками, легко встала опять на ноги и убежала. Хлопки в ладоши, одобрительные возгласы и топот ног от восторга постепенно стих. Оставшаяся в центре танцовщица села на колени, нагнулась лицом к земле, вытянув руки перед собой. Рядом с ней присела, подогнув ноги к себе, девушка постарше. Она держала в руках странный инструмент с длинной палкой. Эта палка крепилась к деревянному корпусу. От корпуса к концу палки тянулись струны разной толщины. Девушка опустила корпус инструмента вниз. В другой руке у неё оказался… такой же лук, какой видела Досифея у воинов. Досифея невольно подалась вперёд, рассматривая диковинный инструмент. На деревянной дуге был натянут конский волос. Получался смычок. Девушка, перебирая пальцами на палке, стала водить смычком по струнам. Низкий, певучий тянущийся звук заворожил неожиданной глубиной. Танцовщица медленно поднялась под чарующую мелодию и стала идти по кругу, плавно ступая по ковру. Досифея закрыла глаза. Ей хотелось заплакать.

— Нам пора, — Досифею словно выдернули из другой реальности, — ещё немного и мы отсюда до вечера не выберемся. Смотрите сколько народу, — услышала она знакомый голос Шэхзеда.

Продравшись сквозь толпу, они шли в сторону моря.