Как укротить мерзавца

Галина Милоградская, 2019

Они были вместе пятнадцать лет назад. Он обещал за ней вернуться и увезти в Москву, но так и не приехал. Теперь Алиса – успешная бизнес-леди со взрослой дочерью, о которой её отец, олигарх Константин, не имеет ни малейшего понятия. Пришла пора встретиться и решить, давать ли старой любви новый шанс.

3. Где кончается сказка, и начинается быль

Последние полчаса Амалия совершенно не находила себе места от беспокойства. Ей казалось, что будущее утекает сквозь пальцы с немыслимой скоростью, и только и оставалось, что бросать взгляд на часы и следить за дверью, ведущей на балкон, за которой скрылся Жаров, а до этого — Баринова. У дверей стояла охрана, мягко и ненавязчиво не давая пройти, но она и сама не посмела бы сейчас заявиться туда и стать третьей лишней. Но когда Амалия уже отчаялась и потеряла всякую надежду, двери распахнулись, и появилась Баринова.

Слегка растрёпанная, с блестящими глазами, она пробежала мимо и затерялась в заметно поредевшей толпе. «Сейчас он пройдёт следом, и они сделают вид, что уезжают по одиночке», — горько подумала Амалия, но минуты шли, а никто не выходил. Так может, он прогнал её? И теперь стоит там, один, всеми покинутый, и так и ждёт, чтобы его приласкали и пожалели…

Одёрнув подол платья, задравшийся выше необходимого, Амалия вздёрнула подбородок и подошла к охране, которая, к её удивлению, безмолвно расступилась. Она заметила его сразу: белоснежная рубашка ярким пятном выделялась на фоне тёмного неба. В руках Жаров держал пиджак, напряжённо упираясь руками в перила. Набрав в грудь больше воздуха, как перед прыжком в воду, сжавшись внутри, готовая к тому, что может услышать что угодно, Амалия робко произнесла:

— Константин Андреевич? Я вам не помешаю?

— Ты заблудилась? — его голос звучал приглушённо, словно сквозь зубы, но злости в нём не было. Скорее, усталость.

— Я просто… Вы тут стоите один, а там праздник… Что-то случилось?

Он медленно выпрямился, всё ещё не спеша оборачиваться, надел пиджак и только потом повернулся. Идеально уложенная причёска пришла в полный беспорядок, две верхних пуговицы на рубашке расстёгнуты, а в глазах странный завораживающий блеск — Амалия, сама удивляясь своей смелости, медленно подошла к нему и встала почти вплотную, запрокинув голову.

— Нельзя в такую ночь быть одному, — прошептала она томно, видя, как тяжело он дышит, опуская глаза к её губам. «Почему нет?» — мелькнуло в голове, затуманенной хмелем и желанием. Перед ним красивая, доступная, готовая на всё женщина, так есть ли смысл отказываться и идти искать кого-то другого? Костя положил руку на её талию, слегка притягивая к себе, чтобы она смогла почувствовать всё ещё каменный, напряжённый от желания член.

И Амалия, приняв его возбуждение на свой счёт, довольно улыбнулась, облизнув пухлые губы. Его вторая рука мягко коснулась щеки, обвела контур скулы, спускаясь к шее. — И ты хочешь поднять мне настроение в эту ночь? От его голоса, ленивого, с придыханием, Амалию бросило в жар. Она смело положила ладони на его грудь, коснулась расстёгнутого ворота, пробежала пальчиками по открытой коже.

— Хочу.

— И понимаешь, что кроме сегодняшней ночи между нами ничего не будет? — Он не мог себе позволить оставлять в её голове какие-то иллюзии, предпочитая сразу говорить правду в лицо.

— Мне всё равно. — Она улыбнулась. — Пусть только сегодня. Только бы вы не грустили.

Жаров поцеловал её резко, накрывая губы своими, врываясь языком в рот, глубоко, отчаянно, только бы стереть вкус чужих губ и забыться. Амалия, поначалу опешив от его напора, откликнулась, обняла, возбуждаясь от одной только мысли, что это — он. Его руки обожгли её бёдра, ткань поползла вверх, задираясь на талии, а пальцы уже отодвигали кружево белья, резко вторгаясь внутрь. Амалия тихо вскрикнула от неожиданности, почувствовав лёгкий дискомфот, быстро прошедший под его умелыми, требовательными движениями. Она шире развела ноги, позволяя приподнять себя за бёдра, и сама потянулась к ремню, спуская брюки вместе с бельём, обхватывая его влажный, горячий член. Прижимая её бёдрами к перилам, Жаров зашуршал обёрткой презерватива, возвращаясь к её шее, покрывая влажными поцелуями. Руки вновь легли на бёдра, и он толкнулся в неё, глухо застонав, и сразу начал двигаться, заставляя больно ударяться спиной о каменные ограждения балкона. Амалия откинула голову назад, вцепляясь руками в холодный металл перил, негромко постанывая на каждое его движение.

Она так долго к этому шла, так долго этого хотела, и теперь дрожала, чувствуя приближение скорого, сокрушительного оргазма, но… Он резко дёрнулся и замер, тяжело дыша в её шею. Несколько секунд, и Амалия уже стоит на полу, пытаясь прийти в себя, а он спешно приводит одежду в порядок. Она, смущаясь, поправила платье и подняла на него глаза.

— Не успела? — хмыкнул он, приподнимая её за подбородок. — Ты всё ещё хочешь провести эту ночь вдвоём? — Амалия кивнула, и Жаров кивнул на выход: — Тогда поехали.

Ночная Москва, сотни огней, лёгкий запах кожаного салона и крепкий — его разгорячённого тела рядом — Амалии казалось, что сегодня ночью сбываются все её мечты. Она сидела рядом, касаясь его руки своей, и когда они остановились у дверей отеля «Хилтон», замерла от восхищения, задрав голову и разглядывая высокое, помпезное здание. Люкс на пятнадцатом этаже поражал роскошью и богатством, и пока она оглядывалась, Жаров отдавал последние распоряжения охране и заказывал ужин. Неужели так в её жизни теперь будет всегда? Амалия знала, что приложит для этого все усилия.

— Иди в душ, — он звонко шлёпнул её, подталкивая к двери. Амалия обернулась, послав многозначительный взгляд через плечо, но он уже не смотрел в её сторону, что-то набирая в телефоне.

— Не разбудил? — спросил Костя, когда в душе зашумела вода. — Достань мне к утру личный номер Бариновой. Да, помощницы Дегтярёва. Нет. Надо связаться по делу, а мы с ней до сих пор не обменялись номерами. Спасибо.

Когда Амалия вышла, кутаясь в длинное белоснежное полотенце, на столе уже стояло шампанское в ведёрке и несколько блюд под высокими металлическими колпаками. Стоило Косте скрыться в ванной комнате, как она принялась поочерёдно открывать их, разглядывая лёгкие закуски. Прихватив клубнику из вазы с фруктами, она забралась с ногами на огромную постель и счастливо вздохнула. Нет, она не Золушка, и её принцу не придётся бегать за ней по городу в поисках таинственной незнакомки.

— Как тебе номер? — Он появился в дверях незаметно, заставив вздрогнуть от неожиданности. Короткое полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, на плечах и груди блестят капли воды — Амалия не могла отвести взгляд.

— Потрясающе! — честно призналась она, наблюдая за тем, как он приближается. — Хочешь выпить?

— Хочу тебя.

Амалия протянула руки, и он с готовностью лёг на кровать, укладывая её на спину и нависая сверху. На этот раз она получила удовольствие сполна, и не один раз. А утром, открыв глаза, обнаружила, что осталась одна. Телефон пискнул сообщением: Номер оплачен до обеда. Закажи себе завтрак. Счастливо улыбнувшись, Амалия поцеловала экран и открыла телефонную книгу: этой новостью нужно срочно поделиться с подругой!

Город постепенно просыпался, наполняясь машинами и людьми, спешащими на работу, в то время как Жаров возвращался домой, невидящим взглядом уставившись в окно. В теле развивалась приятная усталость, но мозг работал чётко, ясно. Вскоре ему пришлют номер и адрес Алисы, а потом…

Потом последует стандартный план, который никогда не давал осечки: цветы, ресторан, пара-тройка милых и неприлично дорогих безделушек. Напор вкупе с обаянием никогда не давал сбоя, не должен будет дать и теперь. А то, что Алиса отказала, что ж. Она набивает себе цену, и это не может не вызывать уважения. И крепость, которую долго осаждаешь, потом лишь приятнее брать. Костя задумчиво улыбнулся — в детстве всё было проще. Но и возможностей было меньше, так стоит ли жалеть о прошлом? Жизнь так распорядилась. Развела по разным городам. И, вернись он назад, поступил бы так же. Телефон зазвонил, когда машина уже выехала за МКАД, направляясь к коттеджному посёлку.

— Ну что, проснулся уже? Или я тебя разбудил? — раздался бодрый голос Игната. Костя усмехнулся:

— Я в любом случае уже снял трубку, так что вопрос неуместен. Домой еду. Ты где?

— Я бодр и весел, чего и тебе желаю! А вообще хотел позвать тебя на обед. Жаров глубоко вздохнул, мысленно распрощавшись с отдыхом в свой единственный выходной. — Что, твоя Алиса заездила за ночь? Стареешь, брат.

— Отвали, — вяло огрызнулся Костя. — Я был не с ней. И давай увидимся у меня. В посёлке открылся неплохой французский ресторан.

— Даже так? — в голосе Игната послышался искренний интерес. — Тогда в два, надеюсь, ты успеешь выспаться.

Элитный посёлок «Новый свет» соответствовал всем завышенным требованиям своих жильцов, а стоимость домов начиналась от трёхсот миллионов. Иметь собственный дом здесь мог позволить себе далеко не каждый, но счастливые владельцы могли похвастаться не только дорогой недвижимостью, но и статусом, который придавала жизнь здесь. Сам Костя давно привык не обращать внимания ни на ухоженные дорожки, ни на английские парки, ни на дома, больше походившие на шикарные загородные резиденции монархов. Он жил в своём пятисотметровом доме один, не считая экономки, двух садовников, двух водителей и охраны. Иногда, когда приходилось приглашать гостей, дом наводняли официанты, повара и горничные, но в основном экономка справлялась с готовкой и уборкой, а за продуктами ездил шофер — гипермаркет находился здесь же, на территории посёлка. Поэтому, когда машина въехала во двор, и тяжёлые кованые ворота за ней закрылись, Костя твёрдо знал, что завтрак уже ждёт, постель расстелена, а одежда выглажена.

Уже поднимаясь в спальню, которая находилась на втором этаже, он увидел сообщение с адресом и номером Алисы. Хищно улыбнувшись, подошёл к окну и быстро набрал номер доставки. И только потом, с чувством выполненного долга, принял душ и лёг спать.

— Просыпайся, герой-любовник! Казалось, только заснул, и тут же на кровать рядом упало тело. Недовольно приоткрыв один глаз, Костя уставился на Игната, вольготно расположившегося на подушке.

— Нет, я понимаю, что тридцать пять — это солидный возраст, силы уже не те, встаёт не всегда… Но уже два, между прочим!

— Какой же ты мудак, — с чувством проговорил Костя и нехотя сел. — Что развалился? Это египетский лён, между прочим! — Он пихнул Игната, и тот свалился с кровати на пол.

— Кто бы сомневался, — проворчал Игнат, поднимаясь. — Давай поднимайся. Я жду от тебя подробный отчёт о сегодняшней ночи.

— Насколько подробный? — губы Кости растянулись в ленивой улыбке. Игнат тяжело вздохнул и взъерошил каштановые волосы, делая вид, что ему предстоит очень тяжёлый выбор.

— Для начала скажи, кто она.

— Амалия. — Жаров успел подняться с кровати и скрыться в гардеробной, поэтому голос его звучал слегка приглушённо.

— Чего? — и без того длинное, лицо Игната вытянулось ещё больше, а его широкие тёмные брови утонули в чёлке. — Ты сейчас серьёзно?

— К сожалению, да, — вздохнул Костя, возвращаясь в спальню. Он успел надеть тёмно-синие джинсы и теперь застёгивал такого же цвета пуговицы на небесно-голубой рубашке.

— У меня только один вопрос: нахера?

Костя потёр глаза, скривился и пожал плечами: — Сам не знаю.

— Слушай, я, конечно, всё понимаю, но Амалия у тебя уже сколько лет? Три? Четыре? А сколько смогли продержаться секретари до неё? Помнишь, эта, как её… Леночка, Светочка…

— Ланочка, — вспомнил Костя, заправив рубашку и застегнув ремень. — Ладно, пойдём завтракать, можешь промыть мне мозги, но недолго.

— Завтракать, — проворчал Игнат, выходя следом и спускаясь по широкой лестнице. — Обед на дворе, а он всё завтракать…

Алиса за всю ночь так и не смогла сомкнуть глаз, ворочаясь в постели, снова и снова прокручивая последний разговор с Костей. В животе то начинали порхать бабочки, то всё скручивалось в тугой, болезненный клубок. Она запуталась. Слишком самонадеянно было думать, что всё так просто прошло, и чувств не осталось. Они дремали глубоко в груди и всколыхнулись при первом же его прикосновении, ещё тогда, на подписании договора. А потом…

Алиса повернулась на живот, обнимая подушку — внутренности вновь сделали кульбит, разливаясь теплом между ног. Его поцелуи, касания, шепот — всё вместе затягивало в головокружительный водоворот желания. И Алиса не собиралась врать сама себе — она его хотела. Но о том, что ушла, не жалела ни минуты. Ну, может, совсем недолго. Потому что Костя стал чужим. Она не знала его, не знала, чего от него ждать. И стоит ли вообще ожидать хоть чего-то. Тяжело вздохнув, Алиса легла на спину и уставилась в потолок.

Серело, и комната выплывала из темноты, окрашиваясь в светлые тона. Завтра придётся ехать в офис, — до возвращения Дегтярёва ещё неделя, как минимум. А до этого надо утрясти все формальности, проверить все договора, проследить, чтобы были соблюдены все договорённости. И волей-неволей встречаться с Костей. С Константином Андреевичем. И никак иначе. А потом она больше его не увидит, ведь необходимость пересекаться по работе отпадёт, а искать встречи Алиса точно не станет, потому что ему нельзя вторгаться в её жизнь. Нельзя, потому что всего одно неосторожное слово может разрушить с таким трудом построенный закрытый мирок…

— Ма-ам! — дочкин голос из-за двери с трудом выдернул из сна.

— Ты спишь?

— Уже нет. — Алиса вздохнула и села, устраивая подушку удобнее. Дочь редко забредала в её спальню — обычно предпочитала проводить время у себя: в телефоне или ноутбуке. Отношения с ней были хорошими, но сфера интересов в последнее время слишком разошлась, чтобы находились темы для душевных разговоров.

— Кто это у тебя появился? — Наташа возникла на пороге с огромной охапкой крупных, наполовину распустившихся роз удивительного цвета. Словно их только что окрасило рассветное солнце, рассыпав жёлтые блики на самых кончиках лепестков.

— Откуда это? — нахмурилась Алиса, стараясь не обращать внимания на вновь распустивших крылышки бабочек.

— Курьер принёс. — Дочка положила розы ей на колени и села рядом, с интересом разглядывая цветы и выискивая карточку. Алиса заметила первой и быстро потянула, не представляя, что найдёт в записке. Нет, почерк был не его, и уже одна эта мелочь отчего-то расстроила.

Прости. Я виноват. С нетерпением жду завтрашней встречи.

— И всё? — разочарованно протянула Наташа, заглянув через букет в записку. — Так кто это, мам?

— Жаров, — вздохнула Алиса. Скрывать от дочери было нечего — ничего ведь не было. Или было? Или будет? Осторожно погладив лепестки, Алиса задумчиво улыбнулась.