Дважды в одну воронку

Галина Маркер (2025)

Женская логика, домыслы и тайны едва не становятся причинами крушения зародившихся отношений с любимым, как в юности.

Глава 2

…По служебным делам мне приходилось встречаться с Юрой много раз в день. С первой встречи подкупили мягкость и внимание. Любые требования воспринимались как просьбы, и их хотелось исполнить немедленно. В нём было непонятное очарование, под которое попали все женщины в нашем отделе. Любопытство настоятельно желало разъяснений феномена. Зная от сослуживиц о Юриной непоколебимости на предмет романов на работе, я начала флирт (чего ж не позабавиться, если не грозит мгновенное поползновение в сторону интима?).

Больше года обхаживала эту крепость, используя всё своё обаяние. В ход шли призывные декольте, задрапированные тончайшим гипюром, юбочки с разрезом сзади почти до максимума, внезапная потеря равновесия (каблук подвернулся) и опрокинутая стопка документов, которую собирали вдвоём. Я, кажется, собрала и воплотила сюжеты всех известных фильмов, где он, она и… результат. Непробиваемо… Юра стал смотреть на меня, как бы извиняясь, с тоской и некоторой обречённостью, а я настолько привыкла к воображаемому роману, что ходила на работу, чтобы увидеться с ним.

Нежелание секса плавно перетекло в желание, а шагов (да хотя бы шажочка!) со стороны объекта не наблюдалось… В конце концов, признав полное поражение, уволилась к чёртовой матери! Нет, я очень люблю состояние влюблённости, но поцелуи, объятия и так далее — необходимый апофеоз! Душе необходимо дать спеть свою песню, а без осязательного − она не умеет…

По большей части это та самая причина, по которой я не прервала контакт с Ленкой. Её звонки были из мира, где обитал… Блин!.. Не любовник, не любимый… Вот как назвать человека недоступного и небезразличного?

Прошло два года! Недопетая песня начала рваться на свободу, безжалостно ломая, наподобие иерихонских труб, надёжные стены разума. Ах, стоило бы Юрке только поманить… И, чем твёрже и решительней запрещала себе даже голову в его сторону поворачивать, тем нестерпимее было желание оказаться в объятиях. Такого испытания на выходные я не планировала.

Не поздороваться с давним знакомым было бы верхом неприличия, и, натянув улыбку, хотя в полной темноте не было необходимости делать это, произнесла: «Добрый вечер».

Юра повернул голову в мою сторону и некоторое время молча вглядывался.

−Ты как будто привидение увидал! — не выдержала я.

−Вот это сюрприз!

−Надеюсь, приятный? Жёнушку выгуливать едешь? — провела на всякий случай разведку.

−Нет. Я один и практически на работе. Автобус в завод перегнать нужно. В тот конец с вами, обратно — сам. А ты как здесь оказалась?

Его тон стал напряжённым и сухим, во всяком случае, так почувствовалось, поэтому отшутилась: мол, попутным ветром. Разговор прервался. Если бы знал этот человечек, сколько раз мечтала проснуться рядом с ним… Мечты сбываются. Блин, прям как лозунг Газпрома! Вероятно, и там сбываются таким же нелепым образом по принципу «близок локоть, а не укусишь». Стало щемяще-кисло.

Попыток заговорить Юра не предпринимал, и я задремала под гул автобуса и рой мыслей.

За ночь автобус несколько раз останавливался. Я просыпалась и засыпала рядом с мечтой, которая сидела истуканом. Возникло желание пнуть его локтем в бок и напрямую спросить: не евнух ли он? Под утро замёрзла, и сон как рукой сняло. За окном в предрассветной мгле проплывали силуэты кустов и деревьев, небо линяло на глазах, тёмно-синими чернилами стекая в низины, но горизонт ещё не светился рассветом. Включила подсветку на телефоне — четыре семнадцать… Рань несусветная! Юрка хоть и испортил настроение, но ностальгию отнять он был не в силах…

Я действительно, очень хотела в Пятигорск. Желание возникало каждый раз после моего очередного романа или «замужества». Оно светилось светодиодиком на краешке сознания, и мешало назойливостью, как писк комара. Отгородиться от этой назойливости получалось запросто: любой «объект для интимной опеки» легко заслонял его своей широкой спиной. Одна беда — маску с названием «я хочу быть таким мужем» объектам надоедало носить очень быстро и мечты об официальном браке и крепкой, дружной семье испарялись.

Иногда у меня возникают смутные подозрения, что в лягушачью шкуру Кащей обрядил не дочь свою, а Ваську-премудрого, чтобы ни одна девица на выданье на него не глянула. Женится — спадёт уродливая шкурка, а под ней — моральный недоделок! Только видать умудрился и в таком обличии соблазнить дуру и расплодить потомство.

Мысли перескочили на воспоминания о Сашке. Прошлым летом мы с ним подписали капитуляцию, и трёхлетняя попытка стать ячейкой общества упокоилась с миром. По сути, он был нужен больше Олежке, чем мне. Если бы не настойчивые рекомендации знакомых: «Мальчику нужен мужчина в доме!», я бы от сожительства с ним отказалась из-за бесконечных политических споров… Совершенно непонятным образом он умудрялся вовлекать меня в обсуждения действий государственных чиновников и депутатов, но категорически не вовлекался в повседневную жизнь. Одно радовало: благодаря ему, сын увлёкся шахматами. Отнимать у ребёнка игрушку не хотелось. Может мы бы и дальше продолжали жить вместе, но увлечение Олега компьютерами Саша не поддержал, и чем сильнее взрослел сын, тем сильнее росло непонимание между моими «мальчиками». Смысл в совместной жизни по принципу «как-нибудь» пропал. Незаметно мы стали раздражать друг друга уже просто находясь рядом.

Примерно через полгода после «развода», светодиодик желания съездить на руины мечты снова замаячил. Сначала неназойливо, нечасто, на несколько мгновений, но с каждым месяцем увеличивая свою силу, начали накатывать волны тоски. Нестерпимо хотелось поехать туда, где потеряла мечту о крепкой семье до гробовой доски.

Расставаться с любимыми на несколько месяцев тяжело в любом возрасте, а в семнадцать лет на два года — это невероятное горе! Провожая Витю на срочную службу я миллион раз за вечер умерла, представляя, что завтра не услышу его голоса, не почувствую нежности, поцелуев… Там, на проводах, мы дали всем присутствующим слово стать, крепкой, неразлучной семьёй и жить вместе до последнего вдоха. Навсегда!

Он попал на службу в Пятигорск. Не было предела радости — это близко! Каких-то девять часов на автобусе, и я − невеста в золотых серёжках (почти жена!), которые подарили его родители, у любимого в объятиях!

Первый раз в Пятигорск мы поехали с Витиными родителями в августе на пару дней, а следующим летом я упросила маму проспонсировать и отпустить на неделю самостоятельно.

Увольнения любимому не дали — официально мы были чужими, но после вечерней проверки у Вити получалось сбежать в самоволку на пару часов ко мне. Казалось, эти встречи, украденные нами у долга перед Родиной, делали ещё жарче и без того летний знойный воздух Кавказа.

Комнатушка, которую я сняла по приезде в Пятигорск, находилась в нескольких минутах ходьбы от КПП воинской части. Чем занимаются в армии мне было непонятно, но ничего не мешало наивно предполагать, что подойти к проходной и выглянуть Витенька обязательно найдёт время. А самой заветной мечтой стало то, что его назначат дежурить на КПП и тогда мы сможем видеть друг друга почти весь день. С утра я начинала мерять шагами улицу, не спуская глаз с ненавистного бетонного забора и двери в нём рядом с металлическими воротами, за которым стояла полная тишина.

Конец ознакомительного фрагмента.