Небылицы старого дома, или Бояться совсем не страшно

Галина Лидина

Что может случится в обычном деревенском доме во время летних каникул? Это первая книга о приключениях Тани и Леши в сказочном мире, где Зарница играет в прятки с Громом и оживают нарисованные картинки. Чудеса только того и ждут, чтобы в них поверили.

Глава 4.

Хозяйка старинного замка

⠀

1

Мы стояли возле приоткрытой дверцы и совсем не узнавали наш старый буфет. В день приезда, когда мы избавляли комнаты от пыли, мама сердилась, что под него нельзя затолкать мокрую тряпку. Буфет просел. Ножки продавили деревянные половицы, так что одна дверца вообще не открывалась. Сдвинуть гигант с места нам было не под силу. Мы рисковали переломать себе конечности, опрокинув деревянного монстра на ноги, и оставили его в покое.

— Эх, это от древности он стал таким! Придется оставить вековую пыль, скопившуюся под ним, в покое! — Мама с горечью развела руками. — На нижних полках разберемся в свободное время, если получится открыть дверцу.

Алешка повалился на пол, пытаясь заглянуть под днище.

— Ничего под буфетом нет! — Он чихнул. — Чисто там.

— Поэтому ты чихаешь! — иронично вставила я.

— Поэтому и чихаю, — не сдался брат. — Чихаю, значит, правду говорю. Ура, побежали на речку! Слышала, внутри убирать не надо, мама сказала, — с довольной улыбкой прибавил он, пулей выскакивая на улицу.

Теперь, когда мы уменьшились, старый буфет для нас превратился в гигантский небоскреб. И я подумала, что девчонки правы, говоря, что это старинный дворец. Задрав голову, я рассмотрела витой карниз с резными завитушками, удивительно схожий с башенками на крышах замков.

— Карабкайтесь, — скомандовала Ой. — Быстренько, пока Фенечка не убрала лестницу. Татка, пошевеливайся!

Она хихикнула и первой ухватилась за веревочные поручни. Лешка без раздумий поставил ногу на качающуюся лестницу. Надо отдать ему должное — он оглянулся и протянул мне руку.

— Татка, не бойся, она крепкая, — ухмыльнулся брат. — Подозреваю, сплели из ниток, которые хранятся в маминой шкатулке.

— Вдруг веревка не выдержит? — поделилась я сомнениями с братом.

— Ой-ой-ой, какие мы пугливые!

Ой уже стояла в проеме дверцы буфета и призывно махала рукой братцу.

— Боится, пусть сидит в темной комнате одна, — пригрозила девчонка.

Ай подтолкнула меня:

— Татка, ты весишь, как маленький воробей. Не бойся!

В старом дворце было душно, пыльно и захламлено. Я и не заметила, как стала буфет величать дворцом. Над головой висел колокольчик. Горел тусклый фонарик, слабо освещая маленькую дверцу. Я пригляделась — дверцей служил спичечный коробок с открытой передней панелью. Больше ничего разглядеть не удалось.

— Звони! — Ой весело подтолкнула Ежика.

Брат дернул за желтую нитку, привязанную к колокольчику. «Дзинь! Дзинь!» — звякнуло в глубине.

— Татка, помнишь, мама искала колокольчик. Это он? — шепнул на ухо брат.

— Вероятно. Вот и вмятина, про которую она говорила.

— Еще звони, Ежик. Сделай один длинный звонок, другой короткий.

Ой подозрительно оглянулась:

— Шушукаетесь? Тайны от подружек?!

— Разглядываем колокольчик, — сказал брат.

— Кто там? Что за спешка? Горим? — голос летел от двери. Подозреваю, что его обладательница давно подглядывала за нами в глазок.

2

— Фенечка, это мы, сестрички Ой и Ай, пришли к в гости с друзьями, — прокричали девочки.

— Не кричите, я не глухая. Разве я вас приглашала? — негостеприимно скрипнули из-за запертой дверцы.

— Мы без приглашения. Хотим поиграть во дворце, — пропищали сестрички.

— Бойкие сестрички! — сердито прогудел недружелюбный голосок за дверью.

Наступило долгое молчание.

— Как зовут ваших друзей? — наконец-то произнесла Фенечка, когда у нас совсем иссякла надежда услышать голос хозяйки.

— Татка, — меня вытолкнули вперед. — И Ежик. Они живут в этом доме.

— Этих знаю, не удивили.

— Наверное, мы пришли не вовремя. — Я сложила руки раковинкой, извиняясь перед невидимой хозяйкой за непрошеный визит. На моем запястье блеснула сплетенная фенечка. — Мы зайдем потом.

— Стойте! — визгливо крикнули из-за двери. — Не двигайтесь, я передумала, уже открываю, входите.

На пороге появилась босая замарашка в бумажном платье. Я присмотрелась и ахнула: платье из газеты, скомканные волосы в художественном беспорядке торчат в разные стороны, в волосах застрял то ли пыльный бант, то ли кусок тряпки. Ножки очень грязные. Я даже хотела переспросить девочек: неужели это чудо зовется хозяйкой дворца?! Но в этот момент брат дернул меня за рукав.

— Татка, это я, — пристыженно вздохнул он.

— Что — ты? — не поняла я.

— Ну, вчерашние кули-мули, помнишь?! Ты красавиц выводила, а я чудиков, чтоб смешнее было, — сконфузился он. — Я же не знал, что так случится. Бант вовсе не получился.

— Можно подумать, платье удалось! — ужаснулась я. — Как такое придумать можно?

— Я не думал. Оторвал кусок вчерашней газеты и приклеил. Платья рисовать не умею.

— Газету слюной клеил, да?

— Угу. Плюнул на газетку, помял чуточку. Неряшливо получилось, каюсь, а вчера смешно было.

Он нагнул голову, пряча виноватые глаза.

Замарашка посторонилась. Мы вошли.

3

Длинный коридор терялся в полутьме. Вверх уходила крутая лесенка из спичек, ровные брусочки которых были связаны нитками. Спички попадались и новые, и горелые. Вероятно, терпеливый строитель не один день трудился над прочной конструкцией.

— Входите, гости незваные, проходите в мои покои, — проскрипела замарашка, не сводя блестящих глаз с браслета на моей руке.

— Кто такую лесенку построил? — не удержался брат. — Неужели сама плела?

— Пауки, — получили мы краткий ответ. — Я работать не люблю.

Замарашка нисколько не устыдилась. Мы переглянулись, и я заметила озорную улыбку на лице братишки.

По лесенке поднялись на первый этаж. Старые кастрюли и ненужная утварь, хранившаяся на нижней полке буфета, превратили первый этаж дворца в таинственную пещеру с множеством разномастных комнат и переходов. Здесь были круглые залы, продолговатые веранды, темные спаленки, длинные коридоры, которые пугали гулкой тишиной, и запутанные ходы, похожие на тупиковые лабиринты.

— Здесь я ем, — скрипнула Фенечка, проползая в небольшое отверстие, задернутое кусочком фланели.

В дальнем уголке, отгороженном разделочной доской, стоял столик с бумажной салфеткой сверху. Кусочки вчерашнего пирога, крошки конфет, обертки — чего только не было на нем!

— Я очень люблю сладкое. Когда вы спите, я ворую с вашего стола всякие вкусности, — без тени смущения промурлыкала она. — А еще я собираю камушки и драгоценности, — покосилась она на мой браслет. — Копейки люблю. Другие денежки мне не докатить, тяжелые. Обожаю веселые картинки!

Под столом валялись спичечные коробки с яркими этикетками. А еще — конфетный фантик.

— Насмотрюсь смешинок, нахохочусь — вчера весь вечер живот болел от смеха. Пришлось на ночь съесть таблетку, называется ириска кис-кис. Знаете такие таблетки? Зря спросила. Конечно, не знаете.

Ежик усмехнулся, но комментировать не стал.

Фенечка продолжила хвастаться своим дворцом. Увидев у стены сломанный гребешок, мы остолбенели. Этот гребешок мама выкинула на помойку, объяснив, что им вычесывали шерсть собаке.

— Моя арфа! Когда за стеной плачет дождь, я пою веселые песни, чтобы не скучать, — хвастливо сообщила Фенечка. — Знаю, у вас такой арфы нет. Завидуете? — она звонко расхохоталась, теребя «струны».

— Зачем к струнам арфы привязаны лески? — Ежик пригляделся. — Фу, это… это… волосы торчат! — брата чуть не стошнило. — Татка, посмотри…

Рассматривать собачьи волосы желания у меня не было.

— Ленточки для красоты привязала, — строго сказала Фенечка. Она пристально посмотрела на брата и презрительно хмыкнула. — Не нравится, не смотри, нежный какой! Не вздумай своровать, я ленточки пересчитала.

На газетном обрывке возле арфы лежали нитки, булавка, иголки и еще какая-то мелочь.

— Фенечка, зачем ты таскаешь в свой дом мусор? — не утерпела я.

— Где ты увидела мусор? — обиделась замарашка. — Приходят в дом незваные гости, болтают глупости. А ты слушаешь, не перебиваешь, потому что добрая и гостеприимная хозяйка старинного дворца.

Свою речь Фенечка предназначила самой себе, и ее голосок при этом звучал жалостливо.

Фенечка кинулась складывать свои богатства в кучу, при этом она без перерыва бурчала. Я поняла, что сильно обидела замарашку, и попыталась загладить свой промах.

— Что у тебя в коробках? — ласково поинтересовалась я у хозяюшки. — Покажи, пожалуйста!

— Сокровища! — Фенечка залезла под стол, поманив нас грязной ручонкой. — Так и быть, любуйтесь, пока я не передумала, — ворчливо сказала она.

В спичечных коробках хранились бисеринки, бусинки, пуговицы.

Вдруг она закрыла коробок и заорала: «Это мое, не отдам, не подходи»!

— Больно надо! — Ежик отошел. — Ну и скверный характер.

— Твое творение, разве она виновата?! — укорила я братишку шепотком. — Полюбуйся на себя со стороны!

Он оторопело уставился на замарашку, положив палец в рот, что-то обдумывал, вздыхал.

— Хочешь, я подарю тебе мой браслетик? — предложила я Фенечке. Мне было ее жаль до слез. Такая фантастическая жадность! Такой отвратительный характер!

Фенечка сделала вид, что плохо расслышала. Приставив к уху грязную ручонку, она подошла вплотную.

— Навсегда отдашь и назад не заберешь? — не поверила замарашка.

— Конечно, навсегда. Это подарок.

— Гости должны приносить подарки.

Фенечка долго любовалась браслетиком. Потом зашуршала коробками. Настроение ее улучшилось.

— Только не воображай, Татка, что стала моей подружкой.

— Друзьями так скоро не становятся.

— Странные слова, мудреные, — Фенечка подбоченилась и рассмеялась мне прямо в лицо. — Я бы ночью все одно браслет украла.

Мы переглянулись. У брата пламенели уши. Еще бы! Его «прекрасное творение» городило чушь и явно этим гордилось. В мою сторону он не смотрел.

4

Мы долго бродили по лабиринтам дворца. Карабкались по лесенкам, коих было великое множество, прыгали на бумажных салфетках, аукали в тупиках, играли в прятки и салочки в темных закоулках.

Насмеявшись от души, мы пришли в «железный замок». Так Фенечка именовала огромный супник с торчащим из него серебряным набором столовых приборов. По сверкающим длинным ручкам ложек паровозиком, поодиночке, на ногах, на пятой точке, а то и просто на животе мы катались до изнеможения, со смехом скатываясь в глубину гладкого «озера». Вверх поднимались по рукояти половника. Фенечка хвастливо заявила, что перевернула его без чужой помощи. Мы, ошалев от наглого вранья, дружно возмутились, но хозяйка даже не покраснела.

— Что, не поверили? Правильно, я маленькая, сил бы не хватило. Хотела вас развеселить — удалось? А теперь побежали на американские горки! — предложила расшалившаяся хозяйка дворца.

Американские горки Фенечка устроила в опрокинутом кофейнике, который валялся за супником.

— Этот фарфоровый носатик спрятался за «железным замком». Он любит играть в прятки.

Переубедить ее не представлялось возможным.

Чтобы влезть на изогнутый носик кофейника, а оттуда скатиться внутрь, надо было повиснуть на шнуре от утюга, раскачаться и прыгнуть на «кусачий батут» — им служила облезлая мочалка, лежащая у кофейника. Я была против опасного аттракциона, но Фенечка и слушать меня не стала. Она подтолкнула брата к шнуру и что-то горячо зашептала ему на ухо.

— Не смей! — запретила я участие в смертельной игре.

— Не слушай Татку, все будут над тобой смеяться! — пригрозила Фенечка. — На этих горках я катаюсь каждый день и невредима, как видишь. Кто она тебе, командир? Ты сам себе начальник.

Не успела я привести убедительные аргументы, как Ежик уже сражался с кусачим батутом.

— Молодец, герой! — хлопала в ладоши Фенечка.

— Почему ты сама не прыгаешь на горку? Как изнутри кофейника выбраться наружу, а? — грозно поинтересовалась я у девочки. — Там есть лесенка?

— Чушь городишь! Ты туда ставила лесенку? Выберется Ежик, никуда не денется.

И она понеслась к донцу кофейника. В нем зияла трещина.

— Видишь потайной ход? Ползи, герой! — заколотила ладошкой в дно Фенечка.

Ежик никак не мог дотянуться до «потайного хода» и все время соскальзывал вниз. Пришлось связать пояса от наших платьев и закинуть спасательную веревку внутрь кофейника. Когда я спросила, кто помогает замарашке подняться на поверхность, она весело прощебетала, что ни разу не каталась на горках. Живет одна и рисковать своей жизнью не привыкла.

— Ежик, тебе понравился риск? — спросила она.

Он неопределенно мотнул головой.

— Для гостей стараюсь, а Татка всем недовольна!

Маленькая кофейная ложечка для сахара называлась «лужицей для лягушат». Фенечка предложила гостям по очереди поплавать в ней, но охотников не нашлось.

Мы перешли в «зеркальный замок». Строили рожицы в зеркалах, стучали в стеклянные полочки, ничуть не опасаясь разбить их вдребезги, кривлялись и прихорашивались.

— В зеркальном замке я устраиваю дискотеки, — верещала Фенечка, выбивая босыми ножками чечетку. — Хороша придумка?

— Ты одна тут пляшешь? — удивилась я.

— Ко мне заходят полезные личности; блошки, таракашки, паучки. Я им разрешаю любоваться зеркальными красотами.

— Какой от блох прок? Что они могут сделать полезного? — рассмеялся братишка. — Тараканы и пауки — зловредные насекомые. Ненужность, которую травят химикатами.

— Не говори, чего не знаешь! Блошки учат меня высоко прыгать, тараканы таскают еду, а пауки плетут мне веревки.

Мы понятливо кивнули, поражаясь практичности хозяйки старинного замка.

Поваренная книга в золотом тиснении звалась библиотекой. И хотя замарашка не прочитала ни одной страницы и не собиралась делать этого в дальнейшем, музейный экспонат был ее гордостью. Ползая по книге, она шуршала страницами, как книжный червь, трогала золотые буковки переплета, словно скупой рыцарь свои богатства.

Конец ознакомительного фрагмента.