Мистические истории, рассказанные в сарае

Галина Ивина (2024)

Пятеро подростков приехали на лето в деревню к своим бабушкам, дедушкам. Чтобы интереснее проводить время, они создали «Клуб Любителей Страшилок». По ночам они собираются в сарае, чтобы рассказывать другу другу жуткие и пугающие до дрожи истории.

В сарае было так темно, что Пашке постоянно хотелось включить фонарик. Он ведь не просто так притащил его с собой! Но старшие сказали: «Вырубай свет. Начинаем!» и пришлось подчиниться.

Пашка постоянно твердил себе, что он не боится, что все истории будут выдуманные, вычитанные в журналах и выданные за свой личный опыт. Постоянно твердил… Но почему-то не работало. Наверное, мрачная атмосфера, настрой остальных участников собрания были сильнее его мыслей или он потерпел полный провал с самовнушением.

В темноте кто-то гаденько хихикал, как будто точно знал, что припас самую жуткую историю. Пашка думал, что это был Колян, который приехал из Ленинграда. Наверное, он считал, что, раз уж живёт в северной столице, то лучше всех разбирается в ужастиках. По крайней мере он с самого приезда в деревню повторил это раз двадцать, не меньше.

Он даже ходил по улице, задрав нос и хватаясь тем, что родители ему купили джинсы «варёнки». Остальные приезжие ребята ему, конечно, страшно завидовали, но старались не показывать свои эмоции. А вот деревенские спокойно подбегали к нему и восхищались видом джинсов, о которых они ещё только слышали.

Кроме хихиканья Коляна в сарае слышало безостановочное шушуканье. Скорее всего, это болтали Виталик из Тюмени, который с самого приезда жевал ароматные жвачки и дул огромные пузыри на зависть всем, и Лёнька из Сургута.

Они, как узнали, что живут в соседних городах, так сразу сделались неразлучными друзьями и договорились каждое лето приезжать в деревню, чтобы, как они говорили: «пожить свободной жизнью». «Здесь лучше, чем в пионерлагере!» — радовался Виталик, а Лёнька ему вторил: «Здесь в сто раз лучше, чем в Артеке!»

Самый главный в их компании, конечно, был Боря. Ему недавно исполнилось пятнадцать лет, и он был старше остальных на год, а Пашку, так вообще, на целых два с половиной. Боря пользовался и дополнительным авторитетом, поскольку в деревню приехал из ближайшего к ней Краснодара, и, как будто, находился у себя дома. Он не особо это подчеркивал, но всякий раз, при удобном случае, повторял: «Мне-то тут недалеко ехать».

— Кто первый? — спросил Лёнька, явно не торопясь рассказывать свою страшилку.

В темноте его глаза сверкнули, словно остро заточенные лезвия ножей. Пашка ощутил, как к его руке подкрались пока ещё робкие мурашки. Он тряхнул рукой, прогоняя их, и сосредоточился на смутных силуэтах ребят.

— Я! — поторопился выпалить Колян, которому везде хотелось быть «выше, быстрее, сильнее». — Предупреждаю, после моей истории, остальные покажутся вам детской сказочной!

Он самоуверенно рассмеялся.

Пашка шумно и обреченно вздохнул. Колян приехал позже остальных, всего неделю назад, а уже успел занять лидирующее место. Он только немного уступал Боре и постоянно раздражал всех вокруг своим неуемным желанием самоутверждаться в любом направлении. А как он таращился на местных девчонок… Просто отвратительно!

— Однажды деревенские девки пошли на реку, — с воодушевлением начал Колян.

Пашка снова тяжело вздохнул. С тех пор, как Колян попал в «Клуб Любителей Страшилок», он каждый раз рассказывал истории про девчонок. То они на кладбище пошли и на них напали обортнеподобные гули; то отправились в город и их подвёз подозрительный парень, который оказался вампиром… В общем, в его вариациях девчонкам всегда не везло, и ни одна из них не выживала.

Пашка услышал, как справа от него недовольно крякнул Боря. Видимо, ему тоже порядком надоели однообразные сюжеты в неумелом пересказе Коляна. Впрочем, отсутствие поддержки нисколько не смутило рассказчика.

— В тот день погода была солнечная, и вода хорошо прогрелась, — продолжал он. — Девки поскидывали одежду и нагишом вошли в реку. Они поливали друг друга водой, кричали и веселились. Как вдруг погода резко не переменилась.

Все вокруг внезапно потемнело, хотя с утра на небе не было ни туч, ни облачка. Солнце куда-то пропало, а вода стала такая ледяная, что все быстро замёрзли.

— Девочки, давайте на берег! — скомандовала старшая Люда. — Это уже не купание, а закаливание.

Девки поспешили на берег. Кое-кто наскоро обмакнул волосы в воде, чтобы смыть остатки мыла. А кто-то окунулся целиком, потому что не хотелось оставаться липкой. В общем, некоторые задержались, а остальные уже добрались до мелководья. Только никому не удалось выбраться из воды полностью…

Колян сделал паузу и, судя по блеску в глазах, обвел взгляда всю компанию. Когда его глаза-ножи направились на Пашку, тот почувствовал, как мурашки, набравшись смелости, запрыгнули ему на руку и лихо взметнулись к запястью.

«Не верю-не верю! Ерунда!» — как молитву принялся повторять Пашка, крепко зажмурившись.

Помогло.

Мурашки остановились, но продолжали слегка покалываться, намекая, что они не собираются никуда уходить. Ну, почему у него не получается контролировать свой страх? Ничего страшного ведь Колян не рассказывает! Его история, как обычно, предсказуемая и совершенно не страшная. Почему мурашки не отступают и только ждут подходящего момента, чтобы продолжить взбираться вверх по руке?

— Одну девку что-то скользкое схватило за ногу, — продолжил Колян, — и ка-ак дернет! Она и ушла под воду. Никто даже не увидел. Вторую схватило за руку и тоже утащило.

Люда заметила, что их стало меньше и крикнула оставшимся троим подругам:

— В воде что-то есть! Быстрее, на берег!

Девки быстрее загребли, но вода им мешала. Она тормозила их движение, обволакивала и удерживала на месте, заставляя прилагать невероятные усилия для того, чтобы немного продвинуться вперед.

Они кричали, плакали, молились вслух, но на сушу выбрались только две. Не оборачиваясь, сразу кинулись к своим вещам, похватали что попало и побежали в лес. Хотели там спрятаться, успокоиться, одеться и вернуться в деревню, чтобы рассказать о том, что случилось.

Они бежали, одеваясь на ходу, и испуганно смотрели по сторонам, словно то, что было в реке, могло добраться до них в лесу. Наконец, выдохнувшись окончательно, они остановились и повалились на пышный мох, растущий у корней сосен.

— Не могу больше… — прошептала одна. — Сил нет бежать дальше.

— Давайте пойдем пешком, — не сдавалась Люда. — Боязно мне оставаться тут. Лес какой-то странный. Дикий, что ли.

— Если хочешь, иди, — отмахнулась вторая и улеглась рядом с первой. — Мои ноги меня больше не держат. Упаду, если сделаю ещё хоть шаг.

— Ладно, — сдалась Люда под напором подруг. — Отдохнем полчасика и в деревню, за помощью. Вдруг наши подруги ещё живы.

— Это вряд ли, — сказала одна из девок и, повернувшись на бок, закрыла глаза.

Люда спать не хотела, но незаметно для себя погрузилась в сон.

Ей снился кошмар, от которого под кожей, будто черви копошились. Она увидела гигантского зверя, стоящего на задних ногах. В лапах… или руках он сжимал громадный меч, который доставал до верхушек сосен. Откуда-то Люда знала, что это хозяин леса, и он недоволен тем, что они вломились в его обитель.

— Вы привели ко мне водяное чудище! Нет вам за такое пощады! — грозно пророкотал гигант, и Люда в ужасе проснулась.

Ее одежда была вся мокрая из-за кошмара. Волосы противно налипли ко лбу, и она их отмахнула резким движением. Затем оглянулась по сторонам и обнаружила, что ее подружек нет рядом.

Поднявшись на ноги, Люда принялась ходить по лесу и звать подружек по имени, но те не отвечали. Она запаниковала и успокоила себя мыслью, что девки бросили ее, а сами вернулись в деревню. Тогда и она решила так же поступить.

Повернула к выходу из леса и вдруг поняла, что не знает куда идти. Посмотрела по сторонам, выискивая знакомые приметы — ничего. Сплошной лес кругом: однообразный и какой-то ощетинившийся.

Люда всю жизнь прожила в этих местах, хорошо их знала, но неожиданно для себя потерялась в родном лесу, буквально, в паре сотне метров от деревни. От этого она мгновенно испугалась так сильно, что бросилась бежать, не разбирая дороги.

Ветки хлестали ее по лицу, она подворачивала ноги на неровностях почвы, проваливалась в норки и падала, упираясь ладонями в землю, едва не разбивая нос. Не обращая внимания на боль и неудобство, Люда вставала и бежала дальше. Все это время она ощущала, что за ней гонится что-то громадное и очень злое. От него у Люды волосы вставали дыбом, а кожу скребли ледяные мурашки.

Наконец, вдали замаячил свет между высоких сосен. Люда собрала остатки сил, чтобы совершить последний рывок. Еще пара десятков метров, и она спасена! Она видела, как стремительно приближается к дороге, ведущей к реке. По ней шла небольшая компания из соседней деревни. Если она добежит до них… Если ей это удастся…

Люда ощутила, как что-то громадное обозлилось сильнее прежнего. Вся ее кожа мигом, словно встала на дыбы, а дыхание перекрылось. Громадное и злое пророкотало:

— Каждый из вас заплатит за то, что натворил! Двое уже рассчитались, теперь твоя очередь!

Люда не успела ничего сказать. Она и подумать-то ничего не успела. Что-то ледяное, затхлое и невероятно мощное дунуло на неё, сбивая с ног. Она упала и ударилась виском о поваленное дерево. На секунду потеряла сознание, а когда пришла в себя и попыталась встать, ощутила, как сухая костлявая рука, похожая на ветку ка-аак схватит!..

При этих словах Колян вцепился в руки сидящих по бокам от него Пашки и Лёньки, и те дружно пронзительно заорали от ужаса. Довольный проделкой Колян рассмеялся противным лающим смехом, и быстро завершил свою историю:

— Громадная рука, похожая на ветку, схватила Люду за ногу и дернула, возвращая назад в лес. Больше никто тех девок не видел, даже тел не нашли: ни в реке, ни в лесу. Только местные поговаривали, что летом, в самые жаркие дни они видят силуэты девок, которые тоскливо бродят вдоль берега реки или мелькают между деревьев в лесу неподалеку.

***

Пашка дышал часто и поверхностно. После того, как Колян — дурак, схватил его за руку, он чуть от страха не умер! Мерзкие мурашки набрались ещё больше смелости и взобрались до самого плеча, больно впиваясь в кожу маленькими коготками.

— Не по-пионерски как-то… — обиженно протянул Лёнька, растирая руку, как будто по ней ударили. Наверное, тоже боролся с мурашками. — Зачем хватать-то? Если твоя история не такая страшная, то не честно вот так добавлять ей жути.

— Я ещё посмотрю, какая у тебя будет история! — с вызовом парировал Колян и, кажется, показал Лёньке язык.

— Посмотри-посмотри! — не растерялся Лёнька. — Может, научишься рассказывать что-то достойное.

— Точно! — поддержал друга Виталик. — У кого не получается, тот всегда хитрость использует. Тебя за такое дело не только надо из пионеров исключить, но и галстук навсегда отобрать!

— Да кто ж за такое галстук отбирает?! — усмехнулся Колян. — Я вам историю рассказал, а вы меня пионерства хотите лишить. Между прочим, я самый примерный пионер в школе, и все октябрята смотрят на меня с уважением!

— Что-то не верится. Больше похоже на то, что ты самый худший пионер, и всем октябрятам говорят: «Если будете плохо учиться и не слушаться старших, станете таким, как Коля из 7"Б"».

Конец ознакомительного фрагмента.