Секретные агенты из психушки

Галина Доронина, 2019

Если бы я знала, что устройство на новую работу обернется для меня тюремной камерой, ноги моей бы там не было! Но все что ни делается – все к лучшему. Ведь благодаря этой безумной истории я познакомилась с красавчиком Феликсом! И теперь нам вдвоем придется выпутываться из хитроумных интриг и найти виновника наших неприятностей.

Кристина

— Кристинка, ты где там застряла?

— Бегу, бабулечка!

Я показала язык своему светловолосому, зеленоглазому отражению в зеркале, подмигнула, улыбаясь, и побежала к бабушке.

— Тебя только за смертью посылать, — проворчала старушка. Потом оглядела меня с ног до головы и воскликнула:

— А где белье?

Охнув, я побежала обратно в дом. Бабуля отправила меня в ванную, вытащить белье из стиральной машинки и принести его в огород, чтобы развесить на веревках под тёплым летним солнцем. А я отвлеклась на зеркало и забыла все на свете. Схватив таз, в который сложила все постиранное белье, я отправилась обратно.

— Завтра у меня собеседование, — похвасталась я, — в крупную компанию!

— Хорошо, не зря же институты кончала. Кем берут?

— Журналистом. Пока не берут, только собеседование. Там, наверное, много претендентов.

— Ты у меня умница и красавица, конечно, тебя возьмут.

— Надеюсь!

Мы развесили белье и пошли пить чай.

— А что за фирма такая, куда тебя берут? — поинтересовалась бабушка, беря из хрустальной вазочки печенье.

— Бабуль, это только собеседование, — повторила я, — они занимаются тем, что берут интервью у разных известных людей, а потом продают его в разные журналы.

— Это ты, значится, со звездами познакомишься? Глядишь, кто в жены тебя возьмёт.

— Ну, бабушка! Мне всего двадцать три! Рано мне замуж.

— Не всего, а уже! Я в твои годы уже папку твоего родила! А коли я б как ты сидела? Это сколько ж мне было б сейчас годков? Кто б тебя, такую умницу, красавицу, воспитывал?

— Ты у меня самая лучшая! — воскликнула я, — но замуж я правда пока не хочу. Да и не за кого, — смущённо добавила я.

— Такой красавице и не за кого? — удивилась бабуля. — Вот жених какой разборчивый пошёл! Ну ладно, не переживай, и на тебя принц найдётся.

Мы допили чай, и день плавно потёк своим чередом. Я покормила кур, вынесла мусор и отправилась на огород, спасать клубнику от сорняков. Грядки с клубникой я любила пропалывать больше всего: во время работы можно съесть несколько красных, сочных, сладких ягодок.

Я уже почти закончила, как за моей спиной раздался голос:

— Привет работникам физического труда! Долго ты тут копаться собираешься?

— Привет, — ответила я своей лучшей подруге Альке, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба, — уже почти приблизилась к финалу. А что, у тебя есть какие-то предложения?

— У меня просто шикарное предложение: сначала на пруд, а потом на костёр.

Тут стоит пояснить, что дом, где я живу с бабушкой, расположен в небольшой деревеньке в десяти километрах от города. Это было очень удачное место: до Москвы рукой подать, а живём почти что в лесу. Свежий воздух, чистый пруд, все прелести деревенской жизни. И школа недалеко. Вот в институт, правда, приходилось ездить в город, но транспорт у нас ходит часто и без перебоев, поэтому я не переживала по этому поводу. Тем более, в этом году я его закончила я теперь являлась дипломированным журналистом.

До семи лет я жила в городе с мамой и папой. Я хорошо помню нашу маленькую уютную квартиру на втором этаже двухэтажного дома почти в центре города. Помню деревянную лестницу со скрипучими ступенькам, по которой мы каждый день спускались и поднимались в квартиру. Помню высокие потолки и заставленный старой мебелью коридор в подъезде. Жильцы вытаскивали туда все, что им было ненужно. В результате там образовалось что-то вроде кружка по интересам. Тёмными зимними вечерами или дождливыми летними днями на продавленном диване за обшарпанным столом рядом с массивным буфетом со стеклянными дверцами собирались соседи и играли в домино или просто разговаривали на всякие серьёзные темы. Днем, пока взрослые были на работе, коридор оккупировали дети. В их числе была и я. Мне повезло, моя мама не работала, и меня не отдали в детский сад. Поэтому днем я носилась по двору или в плохую погоду играла в подъездном коридоре в компании других счастливчиков. Вечером с работы приходил папа, и мы собирались на семейный ужин. Потом он брал меня на колени и спрашивал, как прошёл мой день. И я взахлёб рассказывала ему о наших играх в казаки-разбойники, как мухлюет моя подруга Катька при игре в классики, как я лучше всех скачу на резиночке, и как соседский мальчик Артём дёргает меня за косички и дразнит «Кристинкой — жареной свинкой». Папа внимательно слушает меня, поддерживает, даёт советы. После мы идём все вместе смотреть телевизор и пить чай. В общем, я с уверенностью могла назвать свое детство счастливым.

Все закончилось, когда мне исполнилось семь лет. Мой день рождения был в июле, и к сентябрю я готовилась пойти в школу. За несколько месяцев до дня рождения я заметила, что родители стали часто ссориться. Вечерние посиделки стали все реже, папа все чаще стал приходить домой, когда я уже спала. В воздухе витало напряжение. И вот одним летним вечером родители посадили меня на диван, сели рядом и сказали, что какое-то время мне придётся пожить у бабушки. Потом папа принялся объяснять мне что-то про то, как мама и папа больше не будут жить вместе, но меня они все равно очень сильно любят. И пока они не решат все свои вопросы, я временно отправлюсь к бабушке. Не знаю, какие они там решали вопросы, но к бабушке я отправилась насовсем. У моих родителей появились новые семьи и новые дети. Первое время я очень переживала по поводу отсутствия рядом родителей, но бабушка не дала мне раскиснуть. Она стала мне и мамой, и папой, и лучшей подругой. С ней я могла поделиться любой проблемой и получить дельный совет, рассказать обо всем и встретить понимание. На всех школьных линейках она была рядом со мной. А я стояла нарядная, с большим бантом, букетом цветов и счастливой улыбкой на лице. Первая пятёрка, первая двойка, первая любовь, первое разочарование, первые слезы — всегда рядом со мной была бабушка. В деревне городской девчонке первое время было непривычно. Водопровод появился у нас только несколько лет назад, до этого в теплое время года мы мылись в летнем душе, а, когда становилось холодно, — в тазике в кладовке. В доме не было тёплых батарей, как в квартире, и всю зиму, часть осени и весны приходилось топить печку. Зато приготовленная на печи еда не шла ни в какой сравнением с тем, что я пробовала раньше.

Праздники тут отмечали масштабно. Гуляли все, от мала до велика. На Новый год в каждом дворе стояла нарядная живая елка, на Рождество все гадали и колядовали, на Масленицу на небольшой площадке в центре деревни народ развлекался, как мог: лазили на столб, перетягивали канат, а в конце сжигали чучело зимы. На Пасху красили яйца, пекли куличи и ходили на крестный ход в небольшую церквушку на холме, рядом с деревней. Потом начинались майские праздники. Днем прополка грядок, вечером шашлыки и песни под гитару или аккордеон. Тут уже потихоньку начинали подтягиваться дачники с детьми. Становилось ещё веселее. А уж летом, когда все отправляли своих детей на каникулы в деревню к бабушкам и дедушкам, становилось вообще прекрасно. У нас была дружная компания, мы целыми днями пропадали в лесу или на пруду. А по вечерам был костёр. Так мы называли небольшую площадку за деревней, где соорудили себе место для посиделок.

В общем, со временем я нисколько не пожалела, что живу с бабушкой. Иногда, конечно, накатывала тоска по родителям и ещё обида: почему меня отдали, как ненужную вещь? Почему забыли? Не приезжают в гости, лишь изредка звонят, чтобы поздравить с очередным праздником, да могут передать через бабушку дежурный подарок. Но я старалась прогонять из головы эти мысли. У меня есть своя комната, отличные друзья, самая лучшая на свете бабушка — зачем грустить, если все хорошо?

Время летело неумолимо, я окончила школу и поступила в гуманитарно-экономический институт на факультет журналистики.

И вот уже прошёл месяц, как получила свой заслуженный красный диплом и собралась устраиваться на работу.

— Ну, так что? — вернул меня к реальности Алькин голос.

— У меня завтра собеседование, не хотелось бы засиживаться сегодня допоздна.

— А в чем проблема? Уйдёшь пораньше, да и все. Тем более, ты все равно не пьёшь, с похмелья утром мучиться не придётся.

— Поехали пока на пруд, а насчёт костра подумаю, — решила я, отряхнула руки и пошла надевать купальник, крикнув подруге на ходу, — встретимся у калитки.

Переодевшись и крикнув бабушке, чтобы не теряла меня, я села за руль велосипеда и выехала из калитки. Там меня уже ждала Алька, и мы наперегонки поехали на пруд. Я опередила подругу на несколько секунд, соскочила с велика, быстро сбросила с себя одежду и нырнула в прохладную чистую воду. Подруга незамедлительно последовала за мной.

— Как хорошо-то, — воскликнула вынырнувшая рядом Алька, — и что тебе приспичило устраиваться на работу в такую погоду? Отдохнула бы до сентября и в бой с новыми силами.

— Бабушка мне тоже самое сказала. А я вот как увидела это объявление, так сразу решила: надо звонить. Так что, если возьмут, буду работать. Не факт, что в сентябре будет просто найти хорошее место.

— А с чего ты взяла, что это место хорошее?

— Не знаю… Интуиция. Я чувствую, что меня должны туда взять.

— Ну раз интуиция… Хотя моя интуиция советует тебе подождать до осени. А лето провести в компании подруги, — засмеялась она.

Мы ещё немного поплавали и, уставшие, пошли загорать на расстеленный на песке плед.

Невдалеке отдыхала компания парней. Они наблюдали за нами, ещё когда мы плавали, а теперь и вовсе пожирали глазами. Вскоре один из них направился к нам с целью познакомиться, но я быстренько дала ему понять, что в новых знакомых мы не нуждаемся. Алька попыталась возразить, но я красноречивым взглядом погасила её порыв.

— И чего ты его прогнала — недовольно спросила подруга, когда парень разочарованно пошёл обратно, — так и будешь всю жизнь жить одна с десятью кошками

— А можно с пятью? Боюсь, десяток кошек я не про кормлю, — засмеялась я.

— Тебе бы все шутки шутить, а я серьёзно.

— И я серьёзно. Ты его видела? Уж лучше с кошками.

Я вообще была очень разборчива в плане парней. В школе все мальчики казались мне дураками, а тот один, что не казался, не обращал на меня внимания, поэтому, через какое-то время, его я тоже причислила к дуракам. Первые отношения у меня были в институте. Мой одногруппник Стас очень долго ухаживал за мной, дарил цветы и подарки, водил в кино и кафе. Он был очень настойчив и благодаря его упорству, я просто не смогла сказать «нет» на его предложение встречаться. Хотя любви к нему и не испытывала, мне было комфортно и удобно. Во-первых, ко мне перестали приставать в институте с приглашениями на свидания, во-вторых, мне было с кем проводить время, а в-третьих, все мои подруги встречались с парнями, а я не хотела выделяться из общей компании. Наши отношения продлились год. Они мне просто наскучили. Все было одинаково, однообразно, занудно и слишком обычно. В общем, это было совсем не то, что я хотела. А что я хотела, не могла объяснить даже самой себе. Просто было чувство, что это не моё. Ещё пару раз я пыталась построить отношения и каждый раз понимала, что это не то, что нужно. Поэтому я плюнула на это дело, решив, что судьба меня сама найдёт. А встречаться с кем-то просто потому, что надо, я не видела смысла. Тем более я даже не понимала кому надо. Главное, что если не мне, то пофиг.

— Ты мне лучше расскажи, как у тебя дела с Валеркой, — спросила я у Альки, отвлекая от обсуждения поиска мне второй половины. Валерка — это Алькин парень. Встречались они уже лет пять и постоянно то сходились, то расходились. Она могла говорить про него часами. Поэтому я расслабилась, закрыла глаза и краем уха стала слушать, какой Валерка козёл. Понятно, значит сейчас у них в отношениях стадия расхождения.

День шёл к своему завершению. Мы успели ещё разок искупаться и начали собираться на костёр.

— Я ненадолго. А то завтра вставать рано, да и бабушка волноваться будет.

— Тебе что, пять лет? Бабушка её заругает… Или, наоборот, пятьдесят? Как будто ни разу после бессонной ночи в универ не ходила.

— Это все-таки не универ, где на задних рядах подремать можно. Это серьёзная организация. Так что или я ненадолго, или вообще не пойду.

— Да ладно тебе, — дала заднюю Алька, — уже и пошутить нельзя.

К поляне, где традиционно проходил костер, мы подъехали, когда уже начало темнеть. Поставили велики около стога сена и пошли к ребятам. Я очень любила здесь бывать. Запах костра и жарившегося мяса и сосисок, запах сена и свежескошенной травы, запах прохлады от находившегося неподалёку пруда, песни под гитару и просто дружественная, почти родственная атмосфера. Даже запах пива и сигарет был здесь какой-то особенный, привычный. Хотя в обычной жизни меня дико раздражает, когда рядом кто-то курит, или когда от кого-то пахнет перегаром.

Как и планировала, ушла я раньше. Хотя меня и уговаривали остаться, осталась непреклонна. Так что в полночь уже была у дома и парковала своего двухколесного друга. Немного простояла на крыльце, вдыхая свежий прохладный ночной воздух и вошла в дом. Бабушка спала, поэтому я аккуратно на цыпочках прошла в свою комнату, быстренько разделась, нырнула под одеяло и мгновенно уснула.

Утро началось со звонка будильника ровно в шесть. Несмотря на то, что собеседование было назначено на десять, встать пришлось намного раньше. Я помыла и уложила волосы, накрасилась, надела деловой костюм мятного цвета, взяла черную сумочку, сунула ноги в чёрные туфли на каблуках и отправилась на остановку. Автобус не заставил себя ждать, и ровно в десять я входила в кабинет директора агентства «Секрет фирмы».

— Здравствуйте, здравствуйте, — с приветственной улыбкой встал мне на встречу из-за рабочего стола полный невысокий мужчина. Я сразу же про себя назвала его «колобок», тем более имени его я не знала.

— Доброе утро! Я насчёт работы журналиста. Мы вчера договаривались с Вами о собеседовании.

— Прекрасно помню! Что ж, пройдёмте на диванчик, присаживайтесь. Чай, кофе?

Честно говоря, я не ожидала такого радужного приёма. Даже растерялась немного. Я пришла на работу устраиваться, а такое ощущение, как будто я дорогой гость, которого долго ждали. Хотя, это моё первое собеседование, может везде так принято?

— Чай, пожалуйста, если можно, — неуверенно попросила я, садясь рядом с ним на чёрный кожаный диван.

— Элечка, принеси нам чаю, — крикнул колобок в приёмную.

Через минуту приковыляла длинноногая блондинистая Элечка с подносом, поставила его перед нами на журнальный столик и упорхнула за дверь.

— Итак, во вчерашней беседе по телефону вы указали, что окончили институт по специальности журналистика.

— Да, это так, диплом с отличием.

— Прекрасно, прекрасно. Скажите, вы же учились на бюджетном отделении? Сложно было туда попасть?

— Для меня — не очень. Все вступительные экзамены сдала на высший балл.

— Ваши родители, наверное, вами гордятся? — с улыбкой дебила продолжал директор.

— Наверное, — кисло ответила я, не понимая к чему все эти вопросы.

— Почему так неуверенно?

— Потому что мои родители не очень-то интересуются моей жизнью. Я живу с бабушкой. Вот она мной гордится, если Вас это интересует. Я не понимаю, каким образом это связано с той должностью, на которую я претендую? — не выдержала я.

— Извините, извините, что-то я заболтался, — ещё радостнее воскликнул этот придурок. — Итак, на чем мы остановились?

— На выяснении того, кто из родственников мною гордится, — буркнула я.

— Шутим? Это хорошо. Нам такие кадры нужны. Ну что ж, вы приняты.

— Как? — я неприлично широко открыла рот.

— Как, как, в штат. Идите на третий этаж в отдел кадров, отдавайте им документы. Потом зайдите ко мне. Трудовой договор завтра заберёте.

— А зарплата?

— Зарплата, как в объявлении. Она вас устраивает?

— Более чем, — пробормотала я, бочком выходя из кабинета.

Такого я точно не ожидала. Но это же моё первое собеседование. Наверное, они все такие. Странные.

Я отдала все необходимые документы и пошла обратно, размышляя, что меня ждёт. А вдруг он начнёт приставать? Да нет, это глупо, он же уже взял меня на работу. Ладно, скоро узнаю.

— Все удачно прошло? — заботливо спросил Михаил Эдуардович (имя мне подсказали в отделе кадров), когда я вернулась в его кабинет.

— Да, все хорошо, — лаконично ответила я.

— На завтра у меня для Вас уже есть первое задание. Подробности уточните у моего помощника, он сидит в седьмом кабинете, его зовут Сергей. А сейчас я хотел бы Вам кое-что показать. Пойдёмте.

И он вышел из кабинета. Мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Мы прошли длинным коридором к помещению, на кодовой железной двери которого висела большая белая табличка с красными буквами «Посторонним вход воспрещён!»

Внезапно он остановился почти у самой двери, опустился на корточки и принялся завязывать шнурок.

— Опять развязался! — воскликнул он. — Надо завязать, а то опять упаду. Будь добра, открой пока дверь. Код двадцать четыре — сорок один.

Я про себя хихикнула над фразой «опять упаду» и нажала на четыре цифры кодового замка. Дверь послушно распахнулась. Колобок проворно вскочил, и мы вошли в большую просторную комнату, по периметру которой стояли стеклянные стеллажи и витрины.

— Так как ты теперь наш новый сотрудник, то должна быть в курсе всех наших дел. Здесь у нас находится хранилище. В город часто приезжают различные выставки, и некоторые из них отдают нам на хранение особо ценные экземпляры.

— А зачем? Они их не выставляют? Для чего тогда возят?

— Они их выставляют, только не во все дни. Поэтому какое-то время экспонаты находятся у нас. Ты, конечно же, слышала, что на днях открылась выставка потрясающей красоты украшений. В последние дни они собираются представить на зрительский суд настоящую жемчужину: диадему, принадлежащую царской семье. Иди сюда, смотри, какая прелесть!

Я подошла к витрине и застыла в восхищении. Такой красоты мне видеть не приходилось. Композиция состояла из шести изящных золотых колосков, стремящихся к центру, между которыми буквально прорастали витиеватые, будто кружевные, стебли льна. Рисунок поражал своей реалистичностью.

— Тиара полностью инкрустирована чистейшими бриллиантами, — посвятил меня директор.

— А что в ее центре? Это тоже бриллиант? Такой огромный?

— Это 37-каратный лейкосапфир. Как видишь, он прозрачный, с едва различимым золотистым оттенком. Этот камень символизирует солнце. Если хочешь, можешь примерить.

Мне не нужно было предлагать дважды. Затаив дыхание, я открыла стеклянную дверцу, взяла в руки диадему и водрузила её себе на голову. Подошла к зеркалу и покрутилась.

— Прынцесса. Нет, не прынцесса. Королевна! — процитировал известный фильм Михаил Эдуардович.

— Да чего же красиво! Так переливается!

— Ладно, хорошего понемножку. Клади её обратно и иди к моему заместителю. Он даст тебе задание на завтра.

Я аккуратно сняла тиару и, бережно положив её на прежнее место, закрыла витрину. Затем вышла из хранилища и пошла искать седьмой кабинет. На втором этаже мои поиски увенчались успехом, и я, получив свое первое задание, летела домой, как на крыльях. Меня взяли! Завтра у меня интервью с известным актёром! И я уже позвонила ему и договорилась о встрече! Какая же я молодец!

— Бабуль, иди пить чай! Я торт купила! Будем отмечать мое назначение на новую должность! — крикнула я, заходя в дом.

— Я в тебе и не сомневалась! — ответила бабушка, выходя из комнаты.

— А вот я, честно говоря, сомневалась, — призналась ей, доставая чашки. — Такая солидная фирма и, скорее всего, большая конкуренция у сотрудников. Вряд ли моя кандидатура была единственной, претендовавшей на эту должность.

— Ты талантливая девочка, это сразу видно. Тут даже не диплом главное, а сообразительность и смекалка. Не подведи их, раз они в тебя поверили.

— Не подведу! А завтра у меня первое интервью! И сразу со звездой.

— С какой такой звездой? — раздался за дверью голос, и в гостиной появилась Алька.

— Феликс Смирнов. Слышала о таком?

— Да я… Да ты… Блин! Офигеть! — слова у подруги закончились.

— Видимо слышала, — утвердительно кивнула я.

— Да это же мой любимый актёр! Помнишь, мы смотрели с тобой сериал «Согласен на престол»? Вот там он царя играет! Помнишь? Помнишь? — заело её.

— Да помню. Я сразу его вспомнила, как только мне задание дали. И вспомнила все твои восторженные писки по поводу него, — усмехнулась я.

— Как тебе повезло, — мечтательно сказала подруга, садясь за стол — ты мне хоть фотку его принеси.

— Его фотками весь интернет завален, — ответила я ей, раскладывая торт по тарелкам.

— Так то — интернет, а то — ты.

— Да, сделаю, сделаю. Хотя по мне он просто смазливый баловень судьбы. У него машина одна стоит, как вся наша деревня.

— Крис, ты давай там не теряйся! Замуж за него выйдешь — на Мальдивы меня повезешь.

— Ты что! Его невесту видела? Модель, красавица, какая-то там мисс всего на свете и тоже богатая. Я уже про них в интернете почитала.

— Деньги к деньгам, — вздохнула Алька и принялась уплетать киевский тортик, запивая его чаем с таежными травами по фирменному бабушкиному рецепту.

— Слушаю я вас, девчонки, и удивляюсь, — подала наконец голос бабуля, — при чем тут деньги? Никогда не были они показателем. Можно быть с деньгами порядочным, честным человеком, а можно без них — говном. Так что, внученька, ты раньше времени-то не суди. Жизнь бывает такие сюрпризы преподносит — диву даешься.

Мы ещё долго сидели и болтали, вечером сходили на костёр, а ночью я лежала в постели без сна и думала, что же такого мне уготовлено судьбой. Хотелось волшебной сказки, как в книжках. Но жизнь — не художественное произведение, в чем я очень скоро убедилась.

С утра отключили воду. Пришлось вспомнить былые времена и идти в летний душ. Времени на нагревание воды уже не было, поэтому, поплескавшись под холодными струями, я пошла одеваться. Минут десять стояла перед шкафом, выбирая между черно-белым платьем, чуть выше колен и строгим деловым костюмом темно-синего цвета. В итоге, свой выбор я остановила на платье.

До съёмочного павильона добиралась почти два часа. Потом ещё полчаса пыталась разобраться, где мне искать этого Феликса. Разные люди отсылали меня в разные места. Вообще здесь царил какой-то хаос, все бегали, суетились, кричали друг на друга и обменивались непонятными репликами.

Наконец удача мне улыбнулась.

— Вот он, Феликс, на синем стуле сидит, — ткнула пальцем девушка с розовыми волосами и побежала дальше по своим делам.

В той стороне, куда она указала, сидел мужчина с правильными чертами лица, чёрными волосами до плеч, в одежде средневекового воина. Такие были на картинках в учебниках по истории. Я быстро пошла к нему, пока опять куда-нибудь не ускользнул.

— Здравствуйте! А я к вам. Насчёт интервью.

В ту же секунду ко мне обернулась девушка с длинными кудрявыми волосами и каким-то дизайнерским мешком вместо платья, стоящая рядом с актёром. Она схватила со стола рацию и завопила:

— Охрана! Срочно в гримерку! Здесь пресса!

— Нет, нет, — перепугалась я, — я вчера звонила! Мы договаривались с Вами!

Феликс поднял на меня глаза, и меня просто поразила их глубина и странный чёрный цвет. В жизни он оказался ещё красивее, чем на экране.

— Отмени охрану, — мягким грудным голосом сказал он девушке, — а Вы, пожалуйста пройдёмте со мной.

— Подожди, — недовольно посмотрела на меня эта выскочка, — пускай предъявит удостоверение.

— Я работаю второй день, у меня есть только временный пропуск. Но Вы можете позвонить в редакцию и убедиться… — начала оправдываться я.

— Не беспокойтесь, я Вам верю. Олеся, займись пока моим расписанием. На вечер получилась накладка по времени.

— Хорошо, как скажешь, — кинув на меня недовольный взгляд, согласилась она и взялась за телефон.

А я направилась за Феликсом. Мы шли длинными коридорами, спускались и поднимались по лестницам, ныряли в арки… Он ориентировался здесь, как рыба в воде, а я с трудом за ним поспевала. Наконец мы зашли в просторное помещение театрального кафе. Здесь было очень миленько. Деревянные столы со скатертями с рисунком под гжель, велюровые диванчики, мягкий жёлтый свет от стоящих рядом с каждым столом высоких светильников. Они были похожи на уличные фонари. Верхнего света здесь не было, что создавало атмосферу уюта и таинственности.

— Что ты предпочитаешь? — галантно спросил Феликс, когда мы уселись за столик, и официант принёс нам меню.

— Нет, нет, я не голодна, — поспешно ответила я, уже успев увидеть цены на первой страничке. Боюсь, здесь мне даже стакан воды не по карману.

— Зря, здесь отличное меню, — сказал он мне и обернулся к официанту, — принесите мне, пожалуйста, стейк лосося, салат цезарь и зелёный чай. А девушке ваши фирменные эклеры, по одному каждого вида и капучино.

— Надеюсь, против десерта и кофе ты ничего не имеешь против? — спросил он у меня, когда официант отошёл. — Я угощаю, — очень вовремя добавил он. А то я уже думала что предпочтительней: оставить в залог паспорт и ехать брать кредит (хотя мне его без паспорта все равно не дадут) или бежать через запасной выход, как в кино.

— Кто ж будет иметь что-то против эклеров? — засмеялась я и тут же себя одернула, — у меня к Вам несколько вопросов, много времени я не займу.

— Ты спешишь? Давай сначала перекусим, а потом поработаем. Согласна?

— Конечно, как Вам удобно. Просто я не хотела Вас задерживать…

— Ты всегда такая услужливая или только по средам?

По его глазам я видела, что он смеётся. Вот прямо ржёт как конь. Я тут изо всех сил стараюсь под него подстроиться, а ему смешно! Я разозлилась.

— Вот знаете что? Не нужны мне ваши десерты! Я сюда что, чаи распивать через весь город ехала? Хотите есть? Хорошо, я подожду. А потом дадите мне интервью и разойдемся, как в море корабли.

— Ну вот, нормальный человек. А то «как удобно», «не хочу задерживать», — передразнил он меня. — Я же не царь, чтобы мои прихоти ежесекундно исполнялись. Тебе тоже должно быть удобно. Запомни это. И не обижайся. На, съешь пироженку, — и он заботливо пододвинул ко мне блюдо с эклерами, минуту назад принесенное официантом.

Я невольно улыбнулась, взяла шоколадный эклер, откусила кусочек и застонала от удовольствия.

— Как же это вкусно!

— А я что говорил? — улыбнулся Феликс. — И давай, пожалуйста, на ты. А то чувствую себя на свой возраст.

— Да что Вы… Ты! — быстро исправилась я. — Если не знать твой возраст, то больше двадцати пяти при всем желании не дашь!

— Ну спасибо, успокоила старика, — засмеялся он.

— Главное — быть молодым в душе! — выдала я заезженную фразу, беря очередной эклер и делая глоток кофе.

Здесь было так уютно, еда была такой вкусной, что я совершенно забыла про повод, по которому мы собрались. Феликс оказался очень приятным мужчиной, а не противным и заносчивым, как я его себе представляла. Мы проговорили почти час, прежде чем я вспомнила про интервью и достала ручку и блокнот.

— Делу — время, потехе — час. Ответь, пожалуйста, на несколько моих вопросов.

— Да ты просто кладезь пословиц и крылатых фраз, — восхитился Феликс, — а знаешь, что работа не волк, в лес не убежит?

— Знаю, только если я эту работу вовремя не сдам — меня и уволить могут. Я вообще-то первый день работаю. Мне, конечно, безумно приятно тут с тобой сидеть, но мы же и не расходимся, просто немного поменяем тему нашей беседы на формат «вопрос-ответ».

— Начинай, — согласно кивнул он.

— Итак, кем ты хотел стать в детстве?

— Честно говоря, тут я тебя не порадую оригинальностью. Со школы я мечтал стать актёром. До этого не думал о профессии вообще.

— Бываешь ли ты недоволен своей актёрской игрой? Или тем, как кто-то другой отреагировал на твою игру?

— Оценка игры актёра — очень субъективная вещь. Невозможно нравится абсолютно всем. Один скажет, что моя игра гениальна. Другой скажет, что я худший актёр, которого ему довелось видеть. Третий равнодушно пожмет плечами. И все они будут правы. Ведь сколько людей — столько и мнений. Бывает, что во время дубля я думаю: «Как великолепно сыграна сцена!», а потом, пересматривая этот эпизод, поражаюсь тому, как бездарно все вышло.

— Говорят, что актёр долго не может выйти из роли. К примеру, если он играет человека, который пьёт, то может уйти в запой, или наоборот, играя спортсмена, начинает вести здоровый образ жизни и ходить в тренажёрный зал. Так ли это?

— Такое бывает, но не всегда. Иначе все актёры, которые играли убийц, сидели бы в тюрьме. Нужно уметь переключаться с игры на реальную жизнь. А то так недолго и в психушку загреметь.

— Какие роли тебе больше по душе: комедийный или драматические?

— Мне нравятся смешанные роли, не люблю крайности, ведь и в жизни все тоже перемешано. Не бывает только чёрного или только белого. Всегда есть полутона. Даже если персонаж насквозь отрицательный, все равно я найду в нем частичку хорошего и преподнесу её зрителю. Каждая моя роль — это моё детище, я стараюсь выложиться на все сто процентов.

— Возможно в этом и есть секрет такого успеха и популярности?

— Может быть. Ведь зритель всегда чувствует фальшь. Все свои заботы, усталости, неприятности я оставляю здесь, в реальной жизни. Мой персонаж ничего не знает о проблемах меня реального.

— Ну и напоследок остался один вопросик. Как твои близкие относятся к твоей профессии? Нравится ли им твоя игра? Наверняка твои родители тобой гордятся? — я очень неохотно задала этот вопрос. Его я написала не сама. Его мне вручил Михаил Эдуардович. Оказывается, Феликс никому не рассказывает о своей семье. Всем известно только о его невесте модели. Всё прошлое покрыто мраком и неизвестность. Всё журналы и газеты отдали бы любые деньги за эту информацию. Вот директор и обязал меня попытать счастье. Я сама не любила, когда лезли в мою жизнь, и не хотела лезть в чужую, но работа журналистки обязывала быть бесцеремонной. Задавая этот вопрос, я совершенно не надеялась на ответ. Так и вышло. Услышав про родителей, Феликс нахмурился и недовольно сказал:

— Я не хотел бы поднимать эту тему и отвечать на вопросы, касательно моей личной жизни.

Я заметила, как он внутренне закрылся и отдалился от меня. Ему это было действительно неприятно.

— Извини, — виновато сказала я, — долго думала задавать ли этот вопрос. Меня саму родители отдали на воспитание бабушки в семь лет и благополучно забыли о моем существовании. Поэтому очень не люблю такие вопросы, ведь они очень личные. Я на работе первый день, и мне поручили задать этот вопрос. Наверное, нужно было отказаться…

Я чувствовала себя очень неуютно от того, что каким-то образом обидела его, задела. Видимо он это сразу понял, потому что улыбнулся и сказал:

— Не переживай. Не ты первая, не ты последняя. У меня постоянно про это спрашивали, спрашивают и будут спрашивать. Я сам уже давно должен спокойнее к этому относится. Но не могу, — добавил он со вздохом. Потом поднял на меня взгляд:

— Когда я смогу прочитать макет интервью?

— Завтра все будет готово. Удобно будет выслать на электронную почту?

— Вполне. Возьми визитку, тут внизу указан электронный адрес.

Я встала и взяла сумку.

— Спасибо. И за интервью, и за кофе с пирожными, и за приятную компанию.

— Пожалуйста, обращайся, — улыбнулся он мне.

Я тоже улыбнулась в ответ, развернулась и пошла к выходу. Поблуждав в хитросплетении коридоров, я в конце концов вышла на улицу. Можно было бы, конечно, попросить Феликса проводить меня до выхода, но не хотелось злоупотреблять его добротой. И так он оказался слишком милым, слишком красивым и слишком благородным. Не хватало ещё влюбиться. Такие как он на таких как я не западают. Я вчера вечером залезла в интернет и посмотрела его невесту. Модель, ноги от ушей, фигура просто бомба, чёрные волосы, пухлые губы и соблазнительный взгляд. Ни дать, ни взять, женщина-пантера. Короче, я даже рядом не валялась. И все-таки он хорош.

С такими мыслями в голове я на метро доехала до офиса и поднялась в седьмой кабинет.

— Встреча с Феликсом Смирновым прошла успешно, — отчиталась я Сергею. — Где я могу набрать текст интервью?

— Тебе выделили десятую комнату, иди, там есть компьютер. Результат отправишь мне на электронку, адрес есть в общей базе. Завтра утром подойдёшь — скажу свою оценку, — не отрывая головы от монитора задумчиво проинструктировал меня Сергей.

— А сегодня до какого времени я должна выполнить задание?

— Желательно до восьми.

Я глянула на часы. Пять вечера. Нужно было поторопиться, и я живенько отправилась искать десятую комнату. Она оказалась почти напротив седьмого кабинета. Ещё раз подивившись здешней нумерации кабинетов, я вошла внутрь. Это оказалась даже не комната, а скорее каморка. В ней даже окна не было. Всё, что сюда поместилось, это стол с компьютером и стул.

Только я уселась за рабочее место и достала блокнот, как дверь распахнулась и в неё вошёл Михаил Эдуардович.

— Добрый вечер! Добрый вечер! Как прошло интервью? — с широкой улыбкой спросил он.

Блин, какой же он все-таки жизнерадостный! Прямо раздражает.

— Хорошо прошло, продуктивно. Про семью, правда, он так ничего и не рассказал.

— Ничего страшного, я и не надеялся, так, на всякий случай, решил попробовать. Как тебе рабочее место? Удобно?

— Лучше не бывает, — ответила я, с нетерпением ожидая, когда же он наконец-то свалит.

— Прекрасно. Просто прекрасно. Да, кстати, у меня для тебя небольшой презентик. Приходил спонсор, раздавал подарки. Вот тебе коробочка с тортом. Дома чайку попьешь! С такой фигурой можно себе позволить. Ха-ха-ха, — залился он счастливым смехом. Я на всякий случай широко улыбнулась. С психами лучше соглашаться.

— Спасибо, обязательно попробую.

— Ну все, до завтра, пока, пока, — он сделал мне ручкой и наконец скрылся в коридоре.

Я вздохнула с облегчением. Какой-то он странный. Ну ладно, главное, чтобы зарплату вовремя платил. И я сосредоточилась на интервью.

Без десяти минут восемь все было готово и я, прочитав интервью ещё раз, нажала кнопку «отправить», после чего собрала свои вещи в сумку, положила коробку с тортом в пакет и пошла к лифту. У выхода охранник лениво мазанул по мне взглядом и сосредоточился на стоящем на столе маленьком телевизоре, показывающем, судя по звукам, футбол.

На улице было приятно свежо. Я глянула на часы. Нужно было поспешить, последний автобус уходил в девять. Бодрой походкой я пошла на автобусную остановку. Внезапно около меня затормозила машина. «Кажется, Лексус», — мелькнуло у меня в голове.

Окно у машины приоткрылось, и знакомый голос произнес:

— Вот так встреча!

Из машины мне улыбался Феликс.

— Куда это ты так поздно? — задал он мне вопрос.

— Я с работы. Домой иду. Точнее спешу. На автобус. А то ещё несколько минут, и придётся пешком идти. А это не ближний свет, — ответила я и собралась бежать дальше, но он меня остановил.

— Так давай я подвезу! Не зря же встретились. Тем более на вечер у меня никаких планов нет, как раз собрался по городу покататься.

— Я не совсем в городе живу. Точнее, совсем не в городе.

И я назвала ему свой адрес. Он наморщил лоб, размышляя вслух:

— Это же вроде по Киевскому шоссе?

Я утвердительно кивнула.

— Ну так это же прекрасно! Там такие чудесные виды! А сегодня такой замечательный вечер! Провести его на природе — что может быть лучше? Запрыгивай, домчу с ветерком!

— Ой, мне как-то неудобно, — замялась я.

— Неудобно — это когда дети на соседа похожи. Так что давай, садись. Если захочешь меня отблагодарить, дома чаем напои, — подмигнул он.

Я махнула рукой на свои сомнения и, обежав машину, быстро юркнула в уютный кожаный салон. Закинула пакет назад и осмотрелась. Здесь пахло роскошью и большими деньгами.

— Какая крутая машина! Я ни разу на таких не каталась, — с искренним восхищением сказала я Феликсу. — Такие белоснежные сиденья! И едет так тихо!

— Я рад, что тебе понравилось, — серьёзно ответил он.

До моего дома мы домчали всего за двадцать минут.

— Обалдеть. Надо машину покупать. Такая экономия времени! На автобусе у меня час-полтора уходит. Пока до остановки дойдёшь, пока дождёшься, пока доедешь… А тут вжых и на месте! — не переставала восхищаться я, пока вылезала из машины. Феликс вышел следом.

— Напоишь чаем усталого извозчика? — с улыбкой спросил он.

Я засмеялась:

— Конечно! Пойдём.

— Ты живёшь одна? — поинтересовался мой водитель, аккуратно идя за мной по тропинке к дому и оглядываясь по сторонам.

— Нет, с бабушкой, но, судя по тому, что свет не горит, она, скорее всего, у соседки. Это и хорошо, а то подумает ещё, что ты мой жених.

— А разве это плохо? — улыбаясь, посмотрел он на меня, пока я возилась с замком.

— Учитывая, что у тебя есть невеста, ничего хорошего в этом нет. Проходи, аккуратно, тут на входе ступенька. Сейчас включу свет.

Я щелкнула выключателем, и на террасе стало светло.

— Разувайся вот здесь, тапочки возьми. И пойдём на кухню.

На кухне я первым делом поставила чайник, достала из холодильника варенье, а из шкафчика вазочку с печеньем и конфетами и поставила стол, за которым уже с удобством устроился мой гость.

— Тебе чёрный или зелёный? — спросила я у него, разглядывая две пачки пакетированного чая.

— Давай зелёный.

Решив тоже выпить зелёный, я положила в две чашки по пакетику и залила кипятком.

— Знаешь, по правилам положено заваривать зелёный чай горячей водой около восьмидесяти градусов, — подал голос Феликс.

— Ну уж извините, у меня на чайнике градусника нет, поэтому будем пить то, что получилось.

— Для этого не обязательно нужен градусник. Можно просто открыть крышку у чайника с кипятком и подождать пару минут. Пар, который исходит от воды не должен обжигать руку.

— Спасибо за информацию, буду знать. Если ещё когда-нибудь заглянешь на огонёк, приготовлю чай именно так, — ответила я, ставя перед ним чашку и садясь со своей напротив.

— Обязательно загляну. Мне тут нравится.

— Да ладно тебе, что тут может нравиться после пятизвездочных отелей?

— Уют и домашнее тепло, — очень серьёзно ответил он. — Зря ты думаешь, что количество звёзд на вывеске гарантирует все блага. Это обездушенный гостиничный номер. Может быть удобный, может быть красивый, но он обезличен, сегодня в нем живу я, завтра туда заедет кто-то другой. Ничто не сравнится с домашним уютом. Я бы многое отдал за такой деревенский домик с родными людьми рядом, — разоткровенничался он.

— Ты мне подкинул отличную идею для бизнеса: буду сдавать богачам комнату в пристройке, раз это, оказывается, вам так нравится, — сказала я, думая о том, что фраза «с жиру бесятся» очень здесь подходит.

Вот что ему надо? Шикарная машина, любимая работа, невеста модель, о том, в какой квартире он живёт, я даже думать боюсь, там наверняка все по последнему слову моды и технике. А он мечтает о деревенском доме, в котором воду только недавно провели, да и то постоянно отключают. Я бы посмотрела, как бы он мылся в тазике. Или стоял на остановке в ожидании автобуса. Или тащил тяжёлые сумки из магазина.

— Только не обижайся, но ты для меня человек из другой жизни. Человек из телевизора. Мне недоступен тот мир, в котором живёшь ты и твоё окружение. Там все красиво, феерично, там всегда праздник.

Феликс неожиданно грустно улыбнулся:

— Ну пусть будет так. Мне стало скучно от праздника, и я хочу посмотреть твой мир. Ты не против?

— Да нет, что ты. Хоть какое-то разнообразие, — немного покривила я душой. Я, конечно, всегда хотела иметь такого друга, как Феликс. С ним интересно, весело, он очень обаятельный, у него красивая речь, он не матерится через слово, как наши ребята. В общем, кладезь положительных качеств. А лучше не друга, а жениха. Но тут вакансии заняты, так что рассматриваем вариант друга. Он мог бы быть моим другом, но что если для него все это просто игра? Разбавит свою сытую жизнь небольшим приключение и забудет обо мне, как страшный сон. Уедет из деревянной халупы в свою шикарную квартиру и не вспомнит даже как меня зовут? Но высказать свои мысли я ему не решилась, поэтому просто приняла правила игры.

— Давай допивать чай и пойдём на пруд, там в это время потрясающе поют птицы. Вряд ли где ещё ты почувствуешь такое единение с природой. Ночная тишина, птичье пение и прохладный, свежий воздух от воды. Как тебе перспектива?

— Я уже в предвкушении.

Он поставил пустую кружку на стол и встал.

— А теперь я готов. Пойдём?

Я с готовностью встала, и мы направились к выходу. На террасе я притормозила.

— Вот, возьми кофту, она как раз тебе по размеру, а то замерзнешь в футболочке, — сказала я, протягивая ему свитер, и беря свою курточку. Ночью у пруда всегда было прохладно. Феликс послушно натянул на себя предоставленную мной одежду. Похоже, ему нравилось необычное приключение. Десятиминутная прогулка по тропинке, петлявшей между деревенскими домами — и мы на месте. Это было место наших с друзьями посиделок. Бревно, на котором с лёгкостью могло поместиться десять человек и пепелище, вместо костра. Усадив Феликса на бревно, я принялась разводить огонь, благо, дрова лежали подготовленными на такой случай. Ещё пять минут и костёр весело потрескивал, пуская яркие искорки в небо, которые, едва отлетев, гасли. На другом берегу шумел тёмный лес. Ветер создавал лёгкие барашки на воде. В небе висела огромная луна в окружении миллиардов звёзд, освещая своим призрачным светом все вокруг. Я села рядом с Феликсом.

— Смотри, какая красота! В городе никогда не увидишь таких крупных звёзд.

— У меня просто нет слов, — завороженно смотрел он вокруг, — ты даже не представляешь, что для меня сделала. Я не был вот так на природе уже очень-очень давно. Я уже забыл как это. А это настолько прекрасно, что невозможно передать словами. Это можно только чувствовать. Спасибо тебе.

Он настолько искренне сказал эти слова, что мне даже стало неловко.

— Ну что ты, в этом нет ничего такого. Такое удовольствие доступно каждому и в любой момент.

«В отличии от отдыха на Бали», — хотела добавить я, но не стала. Зачем портить настроение человеку.

— Такие моменты не купишь ни за какие деньги, — произнес он, будто прочитав мои мысли.

Мы сидели на берегу до двух ночи. Болтали, смотрели на огонь, любовались звездами, слушали чириканье ночных птиц. В итоге у меня уже начали слипаться глаза, и мы приняли решение пойти домой. Точнее, я домой, а он к машине. Ночевать к себе я его точно не собиралась звать. Около калитки мы тепло простились, договорившись, что завтра утром я скину ему интервью. Как только он его почитает, то сразу перезвонит, чтобы сказать свое мнение. Ещё Феликс нерешительно спросил насчёт планов на завтрашний вечер, но дела надо решать по мере их поступления, так я ему и сказала. В общем, спать я ложилась с приятным чувством, что день прошёл не зря. И Феликс в принципе очень интересный и приятный мужчина. Жаль, место невесты уже занято. С этими мыслями я заснула.

Утро не задалось с самого начала. Естественно, после ночного приключения я совершенно не выспалась. Воды в кране снова не было. Собираясь в спешке, пролила на платье кофе. Пришлось переодеваться в костюм. В результате всех манипуляций я опоздала на автобус. Ну и автоматически на работу, потому что следующий автобус придёт только через час. «Второй день работаю, и уже опоздания», — грустно подумала я и села на скамейку на остановке. Порывшись в сумке, поняла, что забыла телефон и даже не могу позвонить и предупредить шефа. Целый час я созерцала проезжавшие мимо машины и березовую рощицу на другой стороне дороге. Наконец, автобус подошёл, и я поехала на работу.

Войдя в здание, решила сначала зайти к Сергею и узнать его мнение об интервью.

— Вот она, явилась! — раздался визгливый голос директора, как только я переступила порог кабинета. Его вытянутый указательный палец был направлен на меня, лицо искривилось от гнева.

«Неужели это его из-за опоздания так разбирает?» — пронеслось в моей голове. И тут я заметила рядом с Михаилом Эдуардовичем двух сотрудников полиции.

— Романова Кристина Николаевна? — строго спросил у меня один из них.

— Да, это я, — недоуменно произнесла в ответ.

— Майор полиции Сидоров Анатолий Иванович. Вам придётся проехать с нами.

— А что, собственно, случилось?

— Она ещё и спрашивает, — ехидно проговорил мой начальник.

— У нас за опоздание теперь уголовная ответственность? — холодно спросила я.

— Пройдёмте с нами, вам все объяснят, — сухо повторил полицейский. Они оба подошли ко мне и начали аккуратно притеснять к выходу. Я решила смириться с судьбой и пойти с ними. Надо же выяснить, что, в конце концов, происходит. Кроме опоздания, я за собой грехов не замечала. Значит мы быстро разберёмся в возникшем недоразумении и разойдемся друзьями.

У входа стоял потрёпанный полицейский уазик. Парни посадили меня на заднее сиденье, а сами сели спереди. «Ну раз в наручники не заковали, значит все нормально», — решила я и, расслабленно откинувшись на сиденье, стала смотреть в окно на проносящиеся мимо улицы и дома.

Вскоре мы подъехали к отделению и прошли в кабинет. Там было очень тесно и крайне неуютно. Обшарпанные стены, грязный пол, старый, страшный стол, огромный стеллаж, забитый бумагами, железный сейф и пара деревянных стульев. Всё это ввергло меня в уныние. Я ни разу не сталкивалась с подобным, и от этого мне было не по себе.

— Присаживайтесь, Кристина Николаевна, — указал мне на один из стульев Анатолий Иванович. Второй полицейский куда-то делся.

Я послушно села и выжидательно уставилась на него.

— Если не возражаете, мы возьмём у Вас отпечатки пальцев. Будьте уверены, это стандартная процедура.

— Хорошо, — пожала я плечами.

В кабинет вошла женщина с чемоданчиком. Она испачкала подушечки моих пальцев каким-то порошком, сделала отпечатки на листе бумаги и молча ушла. Анатолий Иванович проводил её взглядом и обратил внимание на меня.

— Итак, давайте заполним протокол. Ваши имя, фамилия, отчество?

— Вы же их знаете, — недоуменно фыркнула я.

— Мы с вами заполняем протокол, необходимо соблюдение всех формальностей.

— Надо, так надо. Романова Кристина Николаевна.

— Дата и место рождения?

Я послушно отвечала.

Через полчаса перечень стандартных вопросов у него иссяк. В этот же момент у него на столе зазвонил допотопный телефон. Он поднял трубку, молча выслушал собеседника и поднял взгляд на меня.

— Кристина Николаевна, Вы подозреваетесь в краже диадемы 19 века из помещения хранилища, расположенного в здании, находящемся по адресу улица Армейская, дом 9.

— Чего? — неприлично широко открыла я рот. — Я? Украла? Диадему?

— На двери хранилища и на витрине были обнаружены ваши отпечатки пальцев.

— Понятное дело, раз директор водил меня полюбоваться на диадему. И даже примерить разрешил. И дверь я открывала, он меня сам об этом попросил.

— Вам не кажется это смешным? — прищурился полицейский. — И дверь открыть Вас попросили, и дорогущую вещь, музейный экспонат померять дали… Не слишком ли много совпадений? Да ещё таких нелепых.

— Но это правда! Я ничего не брала! Да и откуда, по вашему, я могла узнать код от двери, если не сам директор мне его сказал???

— Он уже покаялся в своей беспечности. Код написан на календаре в его кабинете. А Вы, уважаемая, провели там немало времени. Так же у нас есть свидетельские показания охранника, который дежурил вчера вечером. Он подтвердил, что ушли Вы позже других и в руках несли пакет, в котором угадывались очертания коробки.

— Но этот пакет мне дал Михаил Эдуардович! Там был торт! — в отчаянии воскликнула я.

Полицейский с брезгливой жалостью посмотрел на меня:

— Вы бы, Кристина Николаевна, хоть бы версии поправдоподобнее сочинили. А то, что Вы мне рассказываете это ж бред сивой кобылы.

— Это правда! Код мне сказал директор. Диадему разрешил померять. И пакет мне дал он же! Я ничего не брала! — твёрдо настаивала я.

— Ну что ж, раз Вы категорически отрицаете свою вину, придётся провести очную ставку. А пока посидите у нас в изоляторе временного содержания.

— Можно мне хотя бы бабушке позвонить?

— Это всегда пожалуйста. Один звонок у вас есть. Вот телефон, — он пододвинул мне агрегат, — только недолго.

Я взяла трубку и набрала номер. Мысли путались. Я вообще не понимала, что происходит. Всё как в тумане. Такое чувство, будто это сон. Просто кошмарный сон. И я вот-вот проснусь.

— Я слушаю, — раздался в трубке бабулин голос.

— Бабулечка, ты только не волнуйся, пожалуйста, — мой голос предательски задрожал, — меня забрали в полицию.

— Что ты натворила? — в голосе бабушки послышалось волнение.

— Проблемы на работе, меня подозревают в воровстве, но это не так! Уверена, что они во всем разберутся, и уже вечером я буду дома.

В трубке пошли гудки.

— Ну все, достаточно, пойдёмте, — сказал Анатолий Иванович, убирая руку с телефонного рычага. Он просто сбросил мой разговор! Мои нервы были на пределе, но я решила не подавать виду.

Меня отвели в камеру предварительного заключения. Когда замок за моей спиной щёлкнул, я села на нары, охватила голову руками и стала думать, как умудрилась попасть в такую историю.