Герцогиня. Право крови

Галина Долгова, 2018

Придворный маг императора – это власть, уважение, достаток, а еще это лесть, обман и ответственность! Да, и главное – игра со смертью! Ведь мой предшественник был убит, и это далеко не последняя жертва. Кто-то целенаправленно подбирается к императору, и на его пути я – Амилеста диол Шаон, герцогиня Таор. Страшно? Мне нет! Я не привыкла отступать. У меня есть цель, и я иду к ней. Я не боюсь неведомого врага, я боюсь только одного – чтобы император не совершил ошибку. Впрочем, не зря я вытащила билет Эйзы, а значит, у меня все получится!

Глава 3

Если Амилеста думала, что танец с Дамисом будет последним тревожным моментом, то она явно ошиблась. Стоило только замереть в последнем па, как вдруг взгляд зацепился за Кайлара, замершего с отстраненным видом у стены. В руках у него насмешливо посверкивали хрусталем два бокала. Взгляд заметался сам собой, судорожно ища выход.

Боги! Ну вот почему она чувствует себя виноватой, а? Ведь ни один из них дальше флирта не двигается, ничего конкретно не говорит, одни намеки, которым не верится… Слишком давно они знакомы, слишком однозначным раньше было их поведение… Ну почему она не одна из придворных кокеток? Вот как они умудряются крутить сразу десятком мужчин, а тут всего двое, да с непонятными намеками, а у нее чувство, что она жениху перед свадьбой рога наставила!

Видимо, ее взгляд был настолько красноречиво затравленным, что в какой-то миг с тронного помоста спустился сам император и мягкой походкой приблизился к танцующим.

— Граф, вы позволите мне пригласить вашу партнершу на танец?

— Конечно, ваше величество. — Дамис покорно склонился в поклоне, передавая Лес императору. В тот же миг полились плавные аккорды вальса, и Ауриан мягко потянул герцогиню в танец. — Ну, что тебя можно поздравить?

— С чем, милорд?

— Ну как же, двое таких положительных мужчин претендуют на внимание… Хотя что-то я не вижу радости в глазах. Обычно девушки счастливы, когда появляются поклонники.

— Я бы, наверно, тоже была бы счастлива, если бы не два «но», — слегка поморщилась Лес, краем глаза замечая, замершую в общем круге Амалану. Женщина выглядела прекрасно, вот только застывшая маска с головой выдавала ее чувства. Фаворитка была зла. Естественно, император за сегодня еще ни разу с ней не потанцевал, зато это уже третий танец, который он дарит герцогине.

— И какие это «но»? — Император крутанул ее еще раз, и теперь на глаза Лес попался Астимиан. Когда он вернулся в зал, Амилеста не видела, но сейчас он смотрел прямо на них и его выражение было зеркальным образом фаворитки. Упс…

— Самые что ни на есть простые, — призналась Лес, — во-первых, ни один из них ничего не говорит напрямую. Намеки, оговорки, шутки… То ли ждут от меня первого шага, то ли просто сами не уверены и не спешат. А во-вторых, мы ведь давно знакомы, милорд. Еще до моего приезда во дворец. И за эти десять лет ни один из них ни разу даже не посмотрел на меня как на женщину.

— И теперь ты считаешь это все игрой, — утвердительно произнес Ауриан, — что они стали тобой интересоваться только из-за положения?

— Да, наверно…

— Ты боишься, — заключил он, и Лес не стала спорить. — Зря, ты действительно очень привлекательная и уникальная девушка. Жаль, что все так сложилось и ты так принципиальна…

— Милорд!

–…иначе я бы доказал тебе, что ты не права, — не обратив внимания на ее окрик, закончил Ауриан. — А что касается лордов, то не думай о них. Это они должны тебя добиваться, а не ты выбирать. Даже хорошо, что их двое, поактивнее будут. Впрочем, прими мой совет. Не торопись. Ты еще очень молода, чтобы связывать себя обязательствами. Подожди хотя бы полгодика, пусть они сделают первый шаг.

— Спасибо.

— Да не за что. Отдыхай, развлекайся. Ни о чем не думай.

— А как же…

— Не волнуйся. Иританию я сейчас отправлю с матерью в покои, пусть побудут там под охраной, дабы глупостей не натворили. Да и сам, думаю, покину бал, пусть молодежь веселится.

— Ваше величество, это вы сейчас напрашиваетесь на комплимент?

— А я его могу получить?

— Конечно! Вы и сами знаете, что вполне дадите фору всем присутствующим.

— Ах… Амилеста… Ладно, не вводи в грех. Благодарю за прекрасный танец. — И, поцеловав руку, император, не обращая ни на кого внимания, спокойно препроводил герцогиню к диванчику. — Расслабься. Основное уже пройдено. А пока… я дам тебе возможность передохнуть, — и он подмигнул ей.

И ушел, оставив Лес под перекрестными взглядами. Герцогиня с трудом подавила желание передернуть плечами или вообще сбежать. Но это была бы непозволительная слабость, поэтому она спокойно и с достоинством оглядывала зал. Она видела, как Ауриан, выходя из зала, сделал знак Кайлару и Дамису, выводя их обоих за собой из зала. Амилес проводила их взглядом и сперва даже не поняла, что, тоже проследив взглядом за троицей, Астимиан направился прямо к ней. В голове судорожно пронеслись мысли, но предугадать, что скажет или сделает принц, Лес не смогла. Впрочем, приглашение на танец было вполне ожидаемо в отличие от следующих его слов:

— Я смотрю, ты приняла решение.

— О чем ты?

— Не прикидывайся, тебе это не идет. Скажи, быть фавориткой императора престижнее, чем невестой принца? Или ты надеешься на что-то большее? Запомни, Амилеста, подвинуть мою мать я тебе не позволю. По твоей милости я потерял сегодня сестру, большего я не допущу, — и, бросив ее прямо в танце, направился к выходу. Лес невольно оглянулась, отметив, что трон уже пуст, да и принцесса со своим маркизом не крутится рядом… и тут же направилась в противоположную сторону. Стоять и делать из себя посмешище она не намерена. Хватит того, что ее бросили в танце.

Подхватив со стола первый попавшийся бокал и сделав большой глоток, она наконец-то перевела дыхание. Хватит. Ничего не случилось, а слишком резвым она всегда заткнет рот… Второй глоток она делала медленнее, раздумывая, что делать дальше, а вот третий чуть не стоил ей жизни.

— Приветствую, миледи, — раздавшийся за спиной голос Амаланы так и сочился злостью.

— Добрый вечер. — Лес натянула улыбку и уже с ней повернулась к фаворитке, чтобы с трудом подавить желание отпрянуть от ярости во взгляде женщины.

— Добрый? Впрочем, кому как… Я смотрю, вы никак не определитесь со своими поклонниками? Не боитесь судьбы леди Нерван?

— А кто это? — Лес невольно нахмурилась.

— Одна ветреная особа, тоже нацелившаяся стать императрицей.

— Амалана, зачем вы так…

— Леди Амалана, — Керт возник словно из-под земли, да так, что обе женщины вздрогнули от неожиданности, — вас ждет его величество.

— Конечно. — Глаза фаворитки тут же вспыхнули.

— И леди, — вслед повеселевшей убегающей женщине бросил Ворон, заставив ту замереть на полушаге, — если вы намерены и дальше продолжать общаться с милордом, вам стоит лучше контролировать свои эмоции и… слова.

— Я поняла… Простите. Леди Амилеста, я извиняюсь за свое неподобающее поведение. Единственное мое оправдание — это страх… надеюсь, вы меня поймете. Прошу прощения, — и она упорхнула.

— Леди Амилеста, не обращайте внимания. — Зорас выдавил из себя скупую улыбку.

— Да? Знаете, я бы все-таки предпочла услышать более внятное объяснение. Кто эта леди Нерван?

— Не думаю, что ее стоит обсуждать здесь.

— Хм… а вот это уже очень интересно. Я так понимаю, что это еще одна леди, чье имя нельзя произносить вслух. Так?

— Да, — выдохнул Керт, — вот видите, вы все прекрасно понимаете.

— Именно, а потому… Не соблаговолите подарить мне танец.

— Амилеста!

— Идемте! Не позорьтесь и не привлекайте внимания, — и она вытащила его в центр зала, — а теперь, объясняйте.

— Амилеста, мне показалось, что ты все поняла.

— Поняла и потому предпочитаю услышать более подробное объяснение. Или мне подойти к кому-то еще? Послушайте, Зорас, вы мне уже рассказали об одной, ничего не случится, если вы расскажете и о второй. Не заставляйте меня обращаться не к тем людям.

— А вы шантажистка, леди Шаон. — Зорас прищурился, но Лес и не думала пугаться, лишь синхронно повторила его движение. — Ну что ж… Может, это и к лучшему, если я сам вам все объясню. Но повторяю — услышали, приняли к сведению и забыли.

— Я наложила на нас сферу безмолвия, — вместо ответа произнесла девушка.

— Хорошо. Так вот… леди Нерван… кхм… это одна амбициозная магиана, которая решила получить то, что ей не принадлежит.

— Кхм… как-то мутно звучит. А конкретнее?

— Конкретнее? Да легко. Молодая девушка, не обладающая никакими достоинствами, кроме магического дара, захотела стать нашей императрицей. Случайная встреча, когда его величество инспектировал академию, и вот девица решила, что ей лучше всего будет на троне. Никто не знает, как ей это удалось, но она смогла окрутить Ашардиаза. Да так, что он даже решился развестись с супругой, что и произошло буквально через пару дней. Это был скандал. Ее величество леди Римстана, не выдержав такого позора, покинула дворец. А эта… переехала сюда и стала жить как хозяйка. Уже через две недели пребывания во дворце ей даровали титул графини и даже объявили о свадьбе. И она бы состоялась, если бы во дворец срочно не вернулся на тот момент еще принц Ауриан. Был большой скандал. Милорд даже покинул двор, но это не остановило Ашардиаза. Пошли даже слухи, что будущая императрица беременна. Именно это вынудило вернуться Ауриана и привезти барона Вайне. На тот момент он уже был сильным магом и сразу определил, что на императоре сильнейший приворот. Причем самый что ни на есть страшнейший. На крови. Лазор сумел его снять, но не смог снять последствия… Эту леди Нерван казнили, но Ашардиаз не смог справиться с последствиями магии. Он истаял за год. Не смог жить как раньше. Заклятие было слишком сильным. Ауриан сильно переживал. Из-за одной стервы он потерял сразу и отца, и мать.

— А мать почему?

— Леди Римстана не пережила позора. У нее не выдержало сердце.

— Понятно… — Лес задумчиво посмотрела на мужчину, но все же не выдержала и спросила: — Скажите, а разве при императоре Ашардиазе не было придворного мага?

— Ну почему же… был. Вот только леди Нерван оказалась достаточно умна, чтобы опоить не только самого императора, но и его ближний круг. Только Ломасу удалось избежать этого, и то, только потому, что он в момент прибытия этой амбициозной девицы отсутствовал во дворце, а когда приехал, сделал вид, что поддерживает любой выбор императора.

— Мда… — Амилес не знала, что еще сказать. — А почему Амалана сравнила меня с ней?

— Ну уж… леди Шаон, это-то вы уже могли и сами догадаться. Ситуация сходна. Девушка-маг начинает заигрывать с императором. С женатым императором, у которого взрослый сын, которого ситуация не радует.

— Смешно. Особенно с учетом того, что я давала клятву и никого не привораживала.

— А кто знает? Приворот, по сути, не является причинением вреда…

— Вообще-то является.

— Согласен, для личности является, вот только клятва вполне может такое пропустить.

— Да хватит! Неужели вы всерьез думаете, что я…

— Нет, не думаю, — рассмеялся Зорас, — это не в вашем характере. К тому же приворот вам не нужен, и Ауриан, и Амистиан и так согласны… кхм… причем с Астимианом у тебя вообще все шансы стать императрицей.

— Мне это не нужно!

— Вот и ответ. — Улыбка Зораса стала мягкой. — Успокойся, Амилеста, ты другая, и все это понимают. Так что давай, снимай свой купол, мне пора идти работать, а ты отдыхай.

Отдыхай, легко сказать! Лес задумчиво оглядела зал, потягивая в уголке прохладный сок. Гости после ухода императорской семьи почувствовали себя свободнее, и теперь танцующих пар стало больше, да и сами танцы были уже пооткровеннее, слышался смех, громкие выкрики. Кое-кто стал вести себя совсем уж на грани, а многие просто решили уединиться. Бал, именно таким его герцогиня и запомнила в свои шестнадцать лет, когда в первый и последний раз попала сюда. Высшее общество ничем не отличалось от любого другого — те же интересы, те же желания, те же повадки. Разве что все прикрыто вуалью роскоши и манер. Наверное, именно то, что Лес стояла в сторонке, и позволило ей заметить появление императрицы.

Женщина замерла на пороге и мечущимся взглядом пыталась кого-то найти. Кого — секрета не составляло. И судя по тому, как с каждой секундой она мрачнела, гроза была не за горами. Что ж, пожалуй, самое время… Вполне ожидаемо и предсказуемо.

Чтобы развернуться к столу, прикрыть мороком руки и влить содержимое небольшого фиала в бокал, потребовалась всего одна минута. И вот уже, подхватив хрустальный сосуд и второй бокал для себя, Лес поспешила к Минастасии, пока она не ушла.

— Миледи! — Лес окликнула женщину, когда та уже собралась уходить.

— Что ты хотела?

— Прошу прощения, просто его величество сказал, что вы остались с Иританией… Что-то случилось? Нужна помощь?

— Нет. Твоя-то точно не нужна.

— Миледи. — Лес с укором посмотрела на женщину.

— Она спит… А где… его величество?

— Миледи, — Лес замялась, — он ушел… к себе… отдыхать.

— Хорошо. Я зайду к нему…

— Не стоит, — перебила ее Лес, и императрица сначала замерла, глядя на Амилес, а потом ее глаза вспыхнули, — вот, держите, выпейте.

— Нет!

— Успокойтесь и выпейте! — Лес буквально всучила бокал в руки Минастасии и спустила незаметное заклинание убеждения. — Миледи, не надо делать глупостей.

— Замолчи! Ты ничего не понимаешь!

— К счастью, да, не понимаю, — серьезно произнесла Лес, — но я понимаю, что в такой ситуации остается только одно — не терять самоуважения.

— Не учи меня, не доросла еще! — вспыхнула императрица и резко развернулась, чтобы тут же столкнуться с незнакомым Лес мужчиной, за спиной которого маячил секретарь Ауриана. — Миклианас!

— Минастасия! — Мужчина удивленно распахнул глаза. — Ой, прости, ваше величество. — Он галантно поклонился и каким-то невероятно ловким жестом подхватил ладонь женщины, запечатлев на ней поцелуй и оглядев женщину таким взглядом, что даже Лес стало неловко.

— Лорд Хегони, прошу вести себя более подобающе, — проскрежетал Ардар, неодобрительно взглянув на застывшую пару.

— Прошу прощения. — Мужчина отпустил руку Минастасии, но глаз не отвел.

— Леди Шаон, позвольте представить вам посла Кармонтира — лорда Миклианаса Хегони. — А!!! Лес внутренне усмехнулась. Все ясно. Старый знакомый и земляк. Лорд с интересом взглянул на Лес и отвесил легкий поклон. — Лорд Хегони, это леди Амилеста диол Шаол, герцогиня Таор и придворный маг Эталиона.

— О! Бесподобно! Столь юная прекрасная девушка, и уже такая ответственность. Я поражен!

— Рада знакомству, лорд.

— Я тоже. И как Ауриан умудряется собирать около себя самых прекрасных женщин? — И его взгляд снова вернулся к Минастасии. — Леди, лорд, — он мельком взглянул на Лес и Ардара, — надеюсь, я не сильно нарушу приличия, если украду у вас леди Минастасию. Мы так давно не виделись, хотелось бы пообщаться.

— Если ее величество не возражает, — начал Келлэ, недовольно оглядывая кармонтирца.

— Я не возражаю. Вы свободны, — произнесла Минастасия, подавая руку Хегони. Тот вежливо кивнул оставшимся и вывел императрицу из зала.

— Что вы тут делали? — тихо произнесла Лес, глядя им вслед.

— Лорд Хегони решил пообщаться с ее величеством, и я был вынужден его сопроводить сюда, правда, я надеялся, что миледи уже покинула бал, — процедил он. — А ваши поклонники уже разбежались? — Ядовитость секретаря никуда не делась.

— Смотрю, вас очень волнует моя личная жизнь. С чего бы? — И Лес уставилась прямо на него.

— Не хочу проблем, — отрезал Келлэ. — Что ж, на сегодня, думаю, уже ничего больше не произойдет. Всего хорошего, — и он развернулся уходить, правда, через два шага остановился и обернулся, — завтра будет сложный день. Вы нужны будете его величеству с самого утра, не опаздывайте, — и ушел.

Мда… Вот и погуляла на балу. В одном секретарь точно прав, на сегодня — все. Завтра с утра будет проведен обряд, потом до самого вечера его величество будет заключать договора. Вечером ужин и затем неделя гуляний — бал в честь обряда, затем маскарад, потом три дня охоты и последний день прощальный ужин. А потом наконец-то можно будет передохнуть…

До комнаты Амилес добралась на чистом инстинкте, накинув на себя отвод глаз. Не хотелось ни с кем разговаривать. Она слишком устала, причем не физически, а именно эмоционально. Она была на пределе. Когда все закончится — неделю спать будет!

В покоях ее дожидалась дремавшая Харана, которая помогла стянуть платье, после чего Лес ее отпустила. Пусть тоже отдохнет. Распустив волосы, Лес застонала от облегчения. Серебристые локоны упали на спину, позволяя почувствовать легкую ноющую боль у корней. Запустив пятерни в шевелюру, она с удовольствием взъерошила ее, превратив во что-то, явно не соответствующее званию герцогини, скорее напоминавшее вылезшую из сеновала селянку.

— Душ и спать! — прошептала Лес и начала стягивать украшения. Массивное колье легло на тумбочку, отбрасывая блики по стенам комнаты, и девушка потянулась к серьгам, когда вдруг раздался стук в дверь. — И кто бы это был? — прошептала она.

Несколько мгновений она всматривалась в дверь, словно пытаясь рассмотреть, кто за ней. Тревоги она не чувствовала, да и общий фон был спокоен. Ладно, быстро накинув халат, она прошагала к двери, готовая ко всему.

Практически ко всему, кроме того, кого она увидела на пороге.

— Ты? Что ты тут делаешь?

— Может, пустишь меня? Или будем ждать, когда кто-нибудь пройдет мимо, — в голосе звучала ирония.

— Быстрее, — Лес буквально сама втащила его, — ты что, с ума сошел?

— Да! Я больше не могу… Ами, — почти простонал он, и сильные руки потянулись к ней.

— Ты что… Нельзя, — прошептала она, смотря во все глаза, но сделать шаг назад не могла.

— Я с ума сойду, любимая моя, девочка моя… — Один шаг, и она уже в надежных объятиях. — Больше не могу… Одна ночь… Потом сможешь опять мучить меня, но только не сегодня. Иначе я с ума сойду.

— А если кто-нибудь…

— Сегодня никто. — Слова слились с поцелуем. — Я уйду до рассвета. Ами…

Голова отказывала. Амилес знала, что должна выгнать его, что так нельзя, что эта ночь может стать ошибкой, но… но… Всегда есть «но», и ее «но» рвало все доводы разума. Она просто не могла отказаться от него сейчас. Она сама слишком долго ждала. Возможно, ждала даже именно этого сумасшедшего шага. Завтра она снова станет разумной и отстраненной, но сегодня, сейчас она позволит себе быть женщиной. Желанной женщиной.

Стон сорвался с губ, подтверждая ее полную капитуляцию. И он словно ждал именно этого. Поцелуй стал глубже, сильнее, жестче. Именно таким, как ей нравилось. Объятия, почти болезненные, но ей было мало, хотелось прижаться еще теснее. Ощутить его силу, его запах, кожу… Ее ногти царапали ткань, зарывались в волосы. В какой-то момент она не выдержала и, немного отстранившись, буквально рванула его рубашку в разные стороны, рассыпав пуговицы по полу.

Его хриплый смех прошелся ощутимой лаской по коже, заставив вздрогнуть от предчувствия удовольствия. Ладони легли на мужскую грудь, слегка погладив, а затем переместились к полам растерзанной рубашки, полностью стащив ее. Никакой худобы, сплошные мышцы. Лес тяжело сглотнула, жадно рассматривая желанное тело, понимая, что он принадлежит ей, и даже не заметила, когда лишилась халата. Только ощутив слегка шершавые ладони на ставшей слишком чувствительной коже, вздрогнула, подняв взгляд на его лицо, и… и утонула!

Глаза, такие удивительные, такие манящие, темные, полные огня… Они смотрели на нее так, будто она и еда, и воздух, и вода, и сама богиня, спустившаяся на землю. Да за один этот взгляд можно отдать все!

— Ай! — Вскрик и смех слились, когда, потеряв терпение, он подхватил ее на руки и, зарычав, потащил в спальню.

Прохладные простыни коснулись спины, и смех прервался. Мгновение глаза в глаза, и мир померк. Губы слились, руки ласкали друг друга, жадно прикасаясь к каждому миллиметру кожи. Поцелуи стали спускаться все ниже. Дыхание обожгло грудь, и горячий рот накрыл сосок, а вторая рука до боли ее сжала. Именно так, как ей нравилось. На грани, на пределе, слишком чувствительно…

Ее вскрик, и Лес закусила угол подушки, когда, оставив грудь, обжигающее прикосновение губ коснулось живота и спустилось еще ниже. Его ладони обхватили ягодицы, приподнимая, и поцелуи стали уж совсем неприличными… А еще через миг она взлетела, чтобы упасть вниз.

— Люблю тебя, — прошептал он в ее губы и наконец-то вошел в нее, туша пожар и одновременно воспламеняя его. Так долго сдерживаемое желание наконец нашло выход. Движения, ритм, скольжение потных тел, клятвы, обещания, слова, предназначенные только друг для друга. Он вбивался в нее, хрипло выдыхая имя, мечтая, чтобы эта ночь не заканчивалась. И она отвечала ему тем же. Страсть смыла все грани, два тела слились в одно целое, с общей душой, желанием, судьбой…

Ночь промелькнула как один миг. Они не спали всю ночь, боясь потерять хотя бы секунду украденного счастья. А с первым лучом рассвета он поцеловал ее и встал. Рубашка была порвана, и пришлось застегивать камзол на все пуговицы. У самых дверей он замер, оглянулся, словно пытаясь запомнить ее такой, раскинутой на простынях, с опухшими губами и томным взглядом, и вышел, унося за собой их общую тайну и надежду на будущее. Со стоном, уже не страсти, а боли от потери, она откинулась обратно на подушки, закрывая глаза.