Жизнь моя, жестянка

Галина Григорьевна Черненко, 2023

Это восьмая часть автобиографической истории про девочку, которую переехал поезд. События развиваются так, что жизнь превращается в вечную борьбу. Хотя кажется, что Молодая женщина как то разруливает проблемы и реализует планы. Но чего то ей не хватает для того, чтобы с ложных ценностей переориориентироваться на истинные. И повернуться лицом к родным и дорогим людям

Через час я спустилась к администратору, отдала ключ и попрощалась. А администратор сказала мне подождать, так как Санька оплатил мою доставку домой, и машина сейчас подъедет. Я села на диван, и хотела заплакать. Ну почему мужчины, которые хоть как-то заботятся обо мне, все чужие и не местные? А близким даже в голову не придет сделать мне что-то приятное.

Машина приехала, и я двинула в сторону дома. От чего зависит человеческое счастье? Не хочу никого видеть! И можно меня осудить меня миллион раз, я согласна, но я не хочу возвращаться туда, где не была около двух недель! Не было там того, чего мне хотелось! Конечно, замечательно что там есть Ольга, луч света в темном царстве! Но даже перспектива увидеть ее, меня не радовала!

Мамули моей дома не было, дома ей всегда было не очень, зато на работе чувствовала себя хорошо. И Ольги соответственно тоже не было. Поэтому я решила убраться и приготовить ужин. Холодильник был набит продуктами, а из еды был только дежурный борщец. Ну не любила моя мама заморачиваться на еде. Но запасы держала, особенно при отсутствии посторонних.

Для того, чтобы мне не было скучно, я достала из сумки винишко, переоделась, бахнула сто граммов и приступила. Я очень давно не убиралась, поэтому в моих руках все горело. Одновременно на плите готовился бигус и подходило тесто на пирог. Начинку еще не придумала, но выбрать в холодильнике было из чего, поэтому я не заморачивалась. А чувство вины перед мамой все равно присутствовало, поэтому я и суетилась.

На все про все мне понадобилось три или четыре часа. Но квартира блестела. Я даже шторы поменяла и окна помыла. Пирога не получилось, зато получились офигенные ватрушки с творогом, прямо сегодня очень удачные. Ну наверное потому, что первая бутылочка закончилась. Я была очень довольна результатами своего труда, и отсутствием в мозгу тоски по Сашке. Труд, он отвлекает от ерунды. Я открыла новую бутылочку, огляделась и решила пересчитать заработанные блядством деньги.

Точно, помню, что пересчитала, цифра мне понравилась, и я их разделила на две кучки. Одну решила отдать маме на сохранение, а сто рублей истратить на пеленки распашонки игрушки тому, кто скоро родится. Потому что неизвестно, что будет дальше, какие сюрпризы меня ожидают. Ну вот, все задачи были решены, я пошла вынести мусор и села погреться на лавочке. Солнце то светило по-летнему.

Во дворе гуляла Ольга со своим маленьким Димкой. И она, конечно подсела ко мне. Личико у нее было грустное. А в чем дело? Оказывается, отслужив не два года, а на 11 месяцев дольше, из армии пришел ее муж, Сашка. Пришел буквально позавчера. А Ольга мало того, что не готова к этому, но еще и беременна, естественно не от Сашки, и срок такой, что обмануть не получится. Что делать, Ольга не знала.

Мы не были друг другу подругами, но жилетками для горестей были славными. Я прямо в шок пришла от Ольгиных новостей. Ольга очень любила криминальные аборты, поэтому я спросила ее почему она не поступит по дежурной схеме. А она ответила, что акушерка, которая все это творит, сделает свою работу и отправит ее рожать домой. А дома Сашка, ну не совсем же он тупой.

Я спросила у подружки, а через сколько она обычно рожает. Она сказала, что самое большое это длилось пять часов. И я предложила ей прийти рожать ко мне. Матери все равно днем дома нет, так что если она с утра сбегает, то целый день на роды у нас есть, как-нибудь справимся. Ольгино лицо просветлело, она улыбнулась и сказала:"Спасибо тебе!".

Потом мы трепались о том, какой у меня, срок, о моем Витюшке, Ольга сказала, что она его пару раз видела в округе. Потом перешли на сплетни о Генке, как никак, молочные сестры. Оказывается всё — таки Ленка переехала к нему жить. Молодец бабенка, сейчас говна объестся и вернется домой. Ну пусть поживет в мире плотских утех, не каждому так везет.

Трепались мы долго, пока из-за угла не вывернула моя мама с коляской. Она удивленно вскинула брови, и сделала строгое лицо. Ну понятно, сейчас будет полоскать мне мозги. Так положено.

Но полоскать мозги мама мне не стала. Потому что ей понравился порядок и ужин. А Ольга протянула ко мне ручки и уместилась своей тощей попкой на моем беременном животе. Как же я рада была ее видеть! Я, конечно, беспутная мать, и еще пару эпитетов можно прибавить к моей характеристике, но люблю я этих двоих до дрожи в коленках. Но и мужиков люблю. Вот что с этим делать?

Мы с мамой трепались до позднего вечера, уложив Ольгу спать. О Сашке, об институте, о планах на будущее. Витька действительно приходил два раза, но она его не пустила. В итоге мы все-таки собрались спать. Я расстелила постель, и услышала, как в окно кто-то стучит. Сердце ушло в пятки. Неужели уже все, конец свободе? Но это была Ольга, сообщила мне, что придет завтра в девять. Ну слава богу, хоть разгребет последствия своих любовей.

На ночь я приняла оставшийся стакашек вина и уснула, как убитая. В кроватке мирно сопела Ольга. Вот такая была идиллия. А я дура, уже была готова ее испортить присутствием третьих лиц, то есть Витьки. Вот что у меня тогда было в голове? Ведь можно было пару раз в месяц ходить на свиданку к Саньке — таксисту, пополнять свой бюджет и жить в спокойствии. Но я уже где-то в глубине души ждала этого упыря.

Утро начиналось с солнца и Ольги. Мама ушла на работу, и пришла вторая Ольга, уже прошедшая курс родовспоможения. Лицо у нее было недовольное и я спросила, что такое с ней там делали. А Ольга ответила, что всё, как всегда. В матку с помощью спринцовки заливают водку, она там, в матке как-то действует и через какое то время начинаются схватки и рожаешь то, что есть внутри.

А лицо у нее такое не поэтому, а потому что Сашка вернулся голодный, и стоит ей только зайти домой, как приходится снимать трусы. А ей не нравится спать с Сашкой. Ну еще бы. Она еще поактивней меня будет. Никого в нашей округе не пропустила. Интересно, Саньке кто-нибудь проболтается? И что будет, если проболтается? Но Ольгу это почему-то не волновало.

Ольга сходила в магазин за вином, Ольгу маленькую мы посадили в манежик, и сели поговорить за жизнь, пока Ольгу не приперло. Она спросила о том, где я пропадала, и я рассказала ей про Сашку и его таланты. Оказалось, что эта звезда давно знакома с этими ласками. И все ее любовники большие специалисты этого дела.

Мне стало смешно, и я спросила, каким образом она забеременела от языка с пальцами? Ольга прямо возмутилась и сказала:"Ну дуру то из себя не строй. Я не любитель минетов, поэтому вставляют туда, куда природа задумала.". А потом она рассказывала, как после языка приходится терпеть Сашкин агрегат:"Ну ты ж видела толкушку для картошки? Вот и представь ее у себя между ног!".

Я ее конечно спросила о той любви, по которой они поженились, и о том, что, если люди так любят друг друга, можно и договориться. Но Ольга была приземленная реалистка:"Галь, вот ты чего по мужикам, как стрела носишься, что со своим Витей не договариваешься? Потому что договорится невозможно. Ему и так про меня до фига нашептали. Поэтому он так меня ипет, как будто наказывает, так что своей толкушкой все между ног стер, даже акушерка заметила. А ты про какое-то понимание. Кто понимает тот просто тебе ноги раздвинет и вылижет все до звездочек".

И тут мне пришлось опять вспомнить Саньку, и по телу прошла сладкая истома. Вчера он лизал меня до звездочек, а сегодня я уже снова готова. Это врожденное или приобретенное? А у Ольги спросила:"А как ты теперь то по любовникам носится будешь? Ведь от толкушки то никакой пользы, только забеременеть можно. Ольга посмотрела на меня пустым взглядом и сказала:"За неделю что-нибудь придумаю.". А я в тот момент думала о том, где искать Саньку таксиста. Я была готова.

Ольгин процесс шел медленно и не заметно, ничего у нее внутри не шевелилось и не просилось наружу. Так она была специалист по таким абортам, я особо ее ни о чем не спрашивала. Раз спокойна, значит знает, что все идет по плану, и все завершится так как ей хочется.

-А Сашке то сегодня что скажешь? Что у тебя месячные и тебе нельзя?

— Не смеши меня, он даже спрашивать ни о чем не будет. Просто загнет в коридоре, когда дети заснут, и отимеет. Крякнет, штаны натянет, и пойдет телевизор смотреть

— Ну как-то вообще не весело, прямо как у меня. Только у меня в кровати и раз в месяц.

— Ну а если пришла пора спать и я, уже в кровати, то молча стаскивает рубаху, смотрит на меня голую, титьки потрогает, живот погладит, ноги в стороны разведет, вставит свою толкушку и тыкает. А она мне по диаметру не подходит. Если бы приласкал, поцеловал, я бы хоть потекла чуть-чуть, может быть и привыкла бы.

— Но ведь у вас до армии любовь была шире полотенца! Он же тебя на руках носил!

— Сколько воды то утекло, Галя! Ты же видела, чем я тут занималась! Что, думаешь, ему не доложили? Доложили, сто процентов. Что, думаешь твой Витек про тебя ничего не знает? Да все они, дешевки! Вот я,например, знаю, что ты с Большиным беременная кувыркалась, и не я одна. Про твои походы к Галюне, тоже наслышана. Кто трепется? Мужики.

— Ну трындец, я, конечно, догадывалась, но чтобы так. Удивительно. И страшно от того, что Витька узнает.

— Да знает он уже, наверное все. Вот мой Сашка точно знает, поэтому и старается мне все порвать этой толкушкой.

-А почему не разведешься то?

— Не знаю, страшно. Так я при муже, гулящая жена, а разведусь сразу стану проституткой!

— Но ты же понимаешь, что это на всю жизнь, толкушка между ног.

— Понимаю. Стараюсь смириться с этим.

— А ребенок то, от кого?

— Галя, не тупи, от кого я могу забеременеть? Конечно, от Юрки!

— А он тебе никаких предложений не делал?

— Ты что, дура? Он же женат! Не уйдет он никогда от жены, и ребенка не бросит. И она его никогда не выгонит, терпеть будет наши загулы. А я когда представляю, что он с женой спит, у меня сердце разрывается.

— У меня тоже сердце разрывается, когда представлю, что мне с Витькой всю жизнь. Это не человек.

— Галя, вот ты врешь. Через дорогу мальчик есть, Коля, машинист кажется, он на тебе готов хоть сейчас жениться.

— Оля, он мне противен. Конечно, он и желания мои выполняет, когда к Гальке прихожу, и подстилкой стелется. Но это свыше моих сил. Я даже один раз с ним выспалась. Но напилась, не смогла на трезвую голову. Поэтому ничего не могу сказать о его талантах. А вот когда проснулась и поняла с кем я, прямо вынесло меня из той кровати.

— С Витькой лучше?

— С ним страшно, а не противно, да и не хватает мне его, вообще.

Тут Ольга привстала и пошла в туалет. А я в это время уложила спать свою Ольгу, она уже в манеже пыталась прилечь. Как же хорошо вдвоем. И к пинкам изнутри я уже привыкла, и деньги есть. А думаю о том, когда придет Витька, ну не дура ли? Вон и Ольга уже задала вопрос о том, что хуже, то, что противно, или то, что страшно. Я думаю, что все плохо. Но Витьку жду.

Ольга вышла из туалета, и сообщила, что процесс пошел, надо немного подождать.

— А ты, Гал, с чего решила рожать? Точно хочешь, или так получилось?

— Хочу. Десятерых рожу, если получится.

— Ты дура, что ли? Тогда придется забыть о мужиках навсегда.

— Я же еще их не родила, че напрягаться то? Да и по мужикам носится у меня пока получается. А потом может желание пройдет.

— Не смеши меня, мне вот с ними здорово, с этими мужиками. Со своим Сашкой я бы в жизни такого не познала. Да и вообще все началось с твоего Генки, это он мне глаза открыл.

— Да я догадывалась.

— Прости меня, я о тебе тогда не думала, мне от Генкиных ласк крышу снесло.

-Да все прошло. И понимаю я тебя. Генка действительно мастер своего дела. Я сейчас сама к нему иногда бегаю, если под рукой никого нет.

— Ну ты, Галя даешь!!! Я-то думала, что вы с ним в контрах.

— Дура ты, я же ему теперь не жена, поэтому никаких претензий.

— Так Гала, все, началось. Где тут моя марля? Пошла рожать, удачи мне!

Ольга вышла из туалета через полчаса и спросила:"Я полежу?". Да, конечно иди ложись, я же переживала такое, все замечательно понимаю. Ольга легла, а на табуретку рядом положила небольшой кусочек марли, с носовой платок, на котором что-то лежало. Я не стала любопытничать. Из комнаты ушла, пусть спят две Оли, пусть отдохнут.

Через полчаса я все прибрала в кухне, постирала пеленки и увидела, как большая Ольга потихоньку ползет в кухню. Она дала мне денег и попросила сходить в магазин за вином. Я спросила:"Все нормально?"

— Да, все по плану, кровь не течет ручьем, а это главное. Больно только. У тебя есть мясо в морозилке на живот положить?

Я дала ей курицу и пошла в магазин, мне дали пять рублей, получилось две бутылки по 0,7 и сдача. Когда я пришла, Ольга лежала с курицей на животе. Я вспомнила себя, когда вытравливала из себя ребенка, и посочувствовала Ольге. Ведь если бы можно было прийти в больницу, и без проблем сделать медицинский аборт с обезболиванием, разве мы бы так издевались над собой?

Ольга лежала, я не мешала. Пожарила картошки нам на закусь, достала соленых огурчиков и тут раздался стук в дверь. Сердце мое рухнуло в пятки, я вроде и ждала Витьку, но никак не сегодня. Я подошла к двери, щелкнула замком и рывком открыла дверь. На площадке стоял Степа, не совсем трезвый. Ну, здрасти, гости понаехали. Что с ним делать то?

Я пригласила его пройти в коридор, чтобы выслушать его и села в кресло. А Степан рухнул мне в коленки:"Ты опять беременна! Почему не от меня? А у меня нет детей! И не будет,наверное. Ведь я уже столько лет с Зинкой!". И в тот момент я поняла, почему у нас со Степкой ничего не получилось, хотя препятствий нам никто не чинил. А если бы мы попросили, то нам бы ещё и помогли!

За Степкиной спиной всегда стояла Зина. И жить он с ней стал еще в те времена, когда я на двух ногах бегала, я же была вне зоны покрытия. Но сначала он это не афишировал. Потом он днями он сидел у моей постели и отдавал все что мог мне, тепло, заботу, внимание. А потом шел за тем же к Зинаиде. Вот почему я не понимала, почему мозгом я ему благодарна, а душевного тепла к нему не испытывала. Потому что он обманывал, и себя, и меня.

А потом я вышла за Генку. Оказывается, у Генки в тот момент души было больше, потому что в первое время я у него была одна. А у Степы нас было двое. Но появилась надежда, когда я попала под поезд. Но не оправдалась. В тот момент Зинка победила. Я была не в состоянии за что-то бороться, да и не боролась никогда. Вот поэтому и не смог Степа стать моим мужем, ведь у него всегда был запасной аэродром.

От осознания меня слегка расплющило. Так и надо тебе, Степочка. Конечно, моя жизнь ни фига не сказка, но и твоя не лучше, раз пришел плакаться, мне в коленки. Жалко тебя, дурака, но ты же сам все это сотворил. Ты же не сделал мне предложения, не повел в ЗАГС, какие претензии? Вот и сейчас ты пришел поплакаться, а не замуж меня позвать. Фантазии не хватает или боишься? А я бы согласилась.

Какое-то странное сборище было у меня в квартире, приболевшая Ольга, пьяненький Степа и беременная я. Все были недовольны жизнью и всех было жалко.

Все мы собрались в кухне, Стёпка тоже принес с собой бутылку. Хорошо, что маму до вечера можно было не ждать. Мы выпили, закусили и сидели молча. Ну а как? Степка стеснялся говорить при Ольге, а обсуждать наши женские дела при Степке было совсем смешно. Он, такой наивный чудак, сразу бы в обморок упал, узнав чем мы тут занимаемся. Ему и так было не понятно почему Ольга, чужая тетка у меня ест, пьет, и периодически ложится отдохнуть.

А я в этот момент осознавала, какие же мы все одинокие. Ни у кого из нас не было в данный момент тех, кто мог бы нас поддержать. Степка пришёл ко мне за теплом, Ольга за поддержкой, а пригрела я их потому, что у самой в этой жизни ничего не получалось, а если и получалось что, то однозначно через определенное место. Вот и сидели, три чудака за одним столом и наливались портвейном.

Степка сложился раньше всех, потому что пришел уже готовенький. Мы с Ольгой вздохнули с облегчением и уволокли его на кровать в мамину комнату. А потом вернулись на кухню, и Ольга по пути прихватила марлю из комнаты. На кухне она ее раскрыла, я смотрела, и не могла понять, что мне показывают. На марлечке лежал кусочек слизи какого-то непонятного, бордово болотного цвета. Я не стала это рассматривать, а спросила:"Что это?"

— Тот, кого вытравила

— Ну ты даешь! А зачем ты его оставила? На память?

— Не. Пойду домой, похороню под кустиком, хоть не так погано будет.

— Ты же раз в три месяца это проделываешь, не привыкла еще?

— Нельзя к этому привыкнуть. Каждый раз чувствуешь себя предательницей и убийцей.

— Ну так придумай что-нибудь, чтобы не беременеть!

— Ты что, отличницу во мне увидела? Я даже теоретически не знаю, как все происходит. А как увижу Юрку, последний мозг теряю. Сколько раз попросит, столько и дам. Я даже не знаю тех мест, где я ему не давала. А сейчас еще Сашка пришел. Он меня загибает и жарит в коридоре, а я думаю о том, как сбегу на вокзал и Юрка во время обеда будет меня облизывать на вокзальном откосе в кустах, и как я буду стонать от этого. Вот до чего я дошла.

— У меня скоро такая же картина будет. Сама жду, когда этот упырь явится. Степка пришел, а я чуть со страха не умерла.

Мы трепались, пока не проснулась маленькая Ольга. Я ее покормила, одела и собралась выгулять и ее и себя. Ольга большая тоже собралась домой. Степу мы переложили на мою кровать, чтобы моя мама если придет, не упала в обморок. Ей и так достаточно тех сюрпризов, которые я преподношу. Всё прибрав за собой, мы вышли на улицу. Ольга потопала домой, а я села на лавочке и стала обсуждать со своей дочуркой проблемы человечества.

Сидели мы на улице долго, часа три. Моя быстроногая маман где-то затерялась. Наверное, обрадовалась моему возвращению, и решила сбежать из дома и расслабиться. А что, имеет право. Только могла бы меня предупредить. И тут, как по заказу из соседнего окна высунулась соседка и прокричала о том, что звонила моя мать и сообщила, что домой не придет. Молодец, мамуля.

Я собралась, и погнала коляску с Ольгой домой. Сейчас выгоним Степу и будем пить чай и беседовать.

По пути я доехала с коляской до магазина, купила Ольге молока и пошла домой будить Степу. А его не надо было будить, он уже проснулся и ходил по квартире с виноватым лицом. Я думала, что он сейчас соберется и уйдет, но не тут-то было. Степа взял с коляски Ольгу и пошел в мою комнату. Эй, что происходит, мужчина? А он посадил Ольгу на диван, обложил ее подушками, дал ей игрушек, взял меня за руку и вывел меня из комнаты.

А там он ухватил меня за две руки и шлепнулся на колени:"Гал, не выгоняй меня сегодня домой, я на коврике у порога посплю, ага?". Я прямо офигела! И как так, почему у меня то, Степа, у тебя же дом есть? А Степа просто целовал мои руки и валялся у меня в ногах. Я чуть пришла в себя и сказала:"Короче, мой дорогой, если ты о чем-то мечтаешь, выкинь из головы. Хочешь спать на коврике у двери, спи, о другом не думай!".

— А у твоей кровати на коврике можно?

— Ты сказал у двери, значит у двери.

— Хорошо, спасибо.

Я пошла кормить Ольгу, а Степа, как хвостик ходил за мной. Я смотрела на него и думала, что вот не хватило у человека смелости, а сейчас близок локоть, да не укусишь. Раньше не мог выбрать между мной одноногой и двуногой Зиной, а сейчас у меня еще и почти двое детей. Пришел погреться под мой бочок, а я его греть не буду, какой смысл? А он замуж звать меня не будет, потому что боится. Но в глубине души на что-то надеется.

И это было точно, Степка надеялся. Он постоянно ко мне пытался прижаться, обнять, потрогать. Ну не дурак ли? Если я для себя все решила, значит ничего ему не светит. Я же не девочка наивная. Зачем мне женатый любовник, да еще и сосед? Да и Зину я его не заставляла выбирать. Нижнюю голову надо было куда-то пристроить? Пристроил? Так в чем дело? Коврик на ночь я тебе пообещала, что еще?

Мне казалось, на этой ноте мы все друг друга поняли и пошли спать. Степа в мамину комнату, я с Ольгой. Проснулась я от того, что меня обследовали чьи-то руки. И чей-то черенок упирался мне в бедро. Смех и только. Ну предупредила же, а все равно не поверил. Вот что приперся и мечтает о райских кущах?

— Степа, мать твою за ногу, ты что женщину никогда не трогал, приперся среди ночи?

— Женщин я трогал, Галя, тебя никогда не трогал!

— Не ври мой дорогой, трогал когда то, только пить меньше надо, тогда помнить будешь. А сейчас иди к себе на коврик.

-Ты можешь столкнуть меня с кровати, но я никуда не уйду.

— Слазь добровольно и спи на полу, одеяло возьми в шкафу.

Степа лежал на полу в одеяле, я на диване, и оба молчали. А сон то уже ушел.

— Степа, на фига ты приперся? Надеялся, что что-то перепадёт?

— Знаешь, Гал, слухи разные про тебя ходят, и я надеялся.

— Степа, там, где ты живешь, слухи про меня не ходят, их твоя Зина носит. А ты вроде не должен в это верить, а ты веришь. Стыдно, Степ.

— Почему Галя мне должно быть стыдно? Ведь я единственный в этой округе, кого ты не обласкала.

— Так не правильно, Степа, ты лучше назови тех, кого обласкала.

Ему нечего было сказать. Любовники то мои были не местными. Местные были давно, да и знал о них только узкий круг озабоченных. И мне было очень неприятно, что Степа пришел сюда движимый сплетнями, надеясь на мою доступность. А с чего это я должна распахнуть ему объятия? Мне это было не понятно.

— Короче, Степ, сейчас чуток рассветет, и вали под бок к своей Зине. Она же честная, и тебе скорей всего девственницей досталась. Береги ее, не ходи по плохим тетям.

Я отвернулась к стенке и мгновенно заснула.

Утро для меня началось с общения со Степой. С одной стороны мне его было жалко, а с другой стороны, кто виноват то? Да и я прекрасно понимала, что у Степы какой то эмоциональный сбой, то ли ситуация какая то в жизни произошла, то ли осознал что-то. Ну торкнуло мужика, и прибежал ко мне за поддержкой. Больше, наверное, не к кому, так бывает. А у меня сил не было ни поддерживать, ни просто по голове гладить.

На трезвую голову ему было проще это объяснить, потому что он все равно осознавал ситуацию. Конечно, утро у нас прошло в соплях и жалобах, но Степан уже не пытался меня прижать в углу и схватить за выпуклости. Он смотрел на меня из-под бровей своими серыми глазами и вздыхал, а я мечтала его поскорее выпроводить. Как-то не очень я себя чувствовала. Мне казалось, что живот раздулся, и стал тяжелым.

К обеду он выкатился, а я можно сказать, впервые со времени отъезда Сашки осталась наедине с дочуркой и трезвая. Честно говоря, на меня накатил страх. Я, дотащив свой живот до дивана, прилегла и почувствовала свою вселенскую беспомощность. Вот лежу тут сейчас, не очень мне хорошо, а я даже не знаю, что со мной происходит, и за руку подержать некого, просто для ощущения человеческого тепла.

Хорошо хоть Ольга маленькая сидела рядом на диване и перебирала свои игрушки, в то бы я провалилась в страдания. А так я просто лежала на боку и думала о том, сколько же мне еще терпеть эту тяжесть. Ведь беременность Ольгой я и не заметила совсем, да и не была Ольга в моем пузе такой активной. Да, попинывалась иногда, но чтобы так активно и резко, такого не помню.

Мне очень не нравилось мое состояние. Хорошо хоть дел никаких не было и не надо было суетиться, я просто лежала придавленная животом к кровати и ждала, когда мои ощущения изменятся. Ведь нельзя жить, ощущая такой дискомфорт и давление, это невыносимо. Хотя я догадывалась, что меня давит не беременность, а эмоциональное состояние.

За две с лишним недели проживания с Санькой я привыкла и к вниманию, и к постоянному его присутствию, и к теплу и заботе. Можно, конечно думать, что он просто использовал меня, но и я его использовала, как умела, поэтому все было со взаимным удовольствием. И оставшись в одиночестве, моя голова заполнилась тем, что было вокруг и переживаниями о будущем.

А что было моим будущим? Сами знаете ответ. Конечно Витек. И я, как ни странно, не переживала о том, что будет, когда он придет. Я переживала за то, что он может не прийти совсем. Хотя этого быть не могло, по умолчанию. Вот он то в те времена был в реале бездомным и никому не нужным. Потому что те, кто имел глупость посочувствовать ему и помочь, начинали об этом жалеть почти сразу.

Но я тогда думала совсем в другую сторону, поэтому, лежа на диване, и переживая почти физическую боль от давящего меня живота и от активности живущего там товарища, я мечтала о том, чтобы все это поскорей закончилось и в мою жизнь вернулся Витька. Я настолько привыкла за пару лет проживания с ним к вечной тревоге и ожидании гадости, что, наверное, жить не могла в гармонии. И времени, проведенного с Санькой, мне вполне хватило для расслабухи и отдыха.

К вечеру мне вроде полегчало. Пришла мать моя женщина. Она, моя Лидия Николаевна, была конечно очень резкой и бесчувственной, но мне с ней было как-то защищённо и спокойно. Живот сразу стал легче и я похромала в кухню подогреть ей ужин. А она помыла руки и пошла за мной, выяснять, по какому поводу у меня такое лицо.

Жизнь моя беременная все равно продолжалась, с успехами, тревогами и страданиями. И уже в конце июня я начала мечтать об освобождении, хотя до родов по подсчетам врачей было еще три месяца. Господи, дай мне терпения на это все. Вот что влияет на беременность? Ведь я даже предположить не могла, что может быть так тяжко.

Первая беременность мне теперь казалась раем земным и Ольга была спокойней, она почти не тревожила меня в животе. А может так было потому, что носила я Ольгу зимой, температура была стабильной, комфортной, я имею в виду на улице. Кроме этого, с Ольгой я поправилась всего на 7 килограммов. Все это сложилось в хорошую, комфортную картину беременности, за девять месяцев я даже не поняла, что такое беременность.

Сейчас же, второй поселенец моего живота был совсем другим, он не знал покоя. Было такое ощущение, что он постоянно играл либо в футбол, либо в баскетбол. Меня, почти без перерывов пинали, то слева, то справа, то снизу, то сверху, причем пинали сильно и больно, и перерыв наступал только ночью, когда этот товарищ засыпал.

Кроме этого, Ольга ходить начала в год и три месяца, а до этого возраста она продолжала ездить на мне, или в коляске, что в принципе одно и то же. Так что неважно куда я ходила, но мне приходилось нести свой живот, и вдобавок к нему Ольгу, а это была не очень легкая ноша. А когда я ходила в магазин, то к этому весу прибавлялось еще килограмма два-три. В общем, меня постоянно прижимало к земле

Я не то, чтобы сильно пополнела, но в четыре месяца уже было видно, что я не одна, и, хотя на этом мое расширение остановилось, в итоге оказалось, что таскала я на два килограмма больше, чем в первую беременность и это было очень чувствительно. А еще проблема была в том, что я, стараясь не попасть в абортарий и на искусственные роды по поводу ранней беременности после кесарева, запуталась в сроках, запутала врачей, и в итоге, если сказать честно, сама не знала, когда мне рожать. Может поэтому беременность казалась мне такой тяжелой и бесконечной?

А еще со своим животом я вошла в лето, это было невыносимо, мне всегда было жарко, и уже в мае мне казалось, что живот лежит у меня на коленках, хотя при моем росте 178 см, это трудно представить. Мне казалось, я тащу очень тяжелый груз, и я постоянно отдыхала, искала скамеечки, когда рядом не было скамеек, садилась на ступеньки и бордюры, ну не было у меня сил!

Сашка, конечно, очень скрасил своим присутствием тяжесть этого состояния, у меня хоть случился передых. Ведь прожив рядом с ним чуть больше полмесяца, я не исполняла никаких функций, ни хозяйственных, не родительских, я не поднимала тяжестей, не мыла пол, согнувшись вдвое, да и не думала ни о чем, все решал за меня Санек.

А оставшись одна, даже без присутствия Витьки, я постоянно что-то делала, как то суетилась, и мой живот был для меня очень тяжелым. А когда на улице припекало, мне просто хотелось лечь в тенек и умереть. Вот так шла моя адаптация к жизни в одиночку, и мне это не нравилось. Ну и, как всегда, после недели одинокой постели в голову мою поползли мысли о мужских руках. Еще и это меня накрыло.

Днем мне казалось, что меня покинули последние силы, и я возвращаясь с Ольгой с вечерней прогулки, быстренько кормила ее, улаживала спать и падала в постель. Засыпала я мгновенно. Но стоило мне погрузиться в сон, начиналось любовное кино, яркое, эмоциональное, с картинками! И мне казалось, что оно шло с самого засыпания до подъема. Мне снились все мои любовники. Снились в паре со мной, и конечно в процессе. В нашем процессе, очень разнообразном и стыдном. Разрядка наступала во сне. Чудны дела твои Господи. Но хоть это решилось как-то само собой, жизнь стала не такой гадкой.

И все вроде было хорошо и желать больше нечего. Деньги есть, в семье мир и покой, Ольга здоровенькая, живот все равно, как-то перетаскивается и я от этого не умираю. Стоять у плиты целыми днями не надо, исполнять чьи-то желания не надо. И вроде жизнь удалась. В связи с ночными просмотрами фильмов даже думы о противоположном поле тоже покинули мою голову. Просто живи без проблем.

Но я, видимо не умела жить без проблем. Я прямо начала страдать по Витьке — садисту. Я даже с коляской ходила по тем улицам, где могла его встретить, но хлопоты мои были пустыми, Витька не хотел попадаться мне навстречу. Зато мне встретилась Галка-сводница, которая сообщила мне, что этот товарищ заходил к ней, и спрашивал обо мне. И было это буквально пару тройку дней назад. Вот и хорошо, значит на днях явится. И он явился, с очень интересным выходом из-за печки.

Я не помню, по какому поводу мы с моими девчонками-соседками решили устроить банкет, но назначили время и место. Место сбора конечно было у Насти, бражка у нас была всегда, закуску каждый приготовил дома и принес с собой. Стол мы решили накрыть на кухне, придвинули его к окну, открыли окно, сильно жарко было. В общем, все было готово.

Я принесла из дома манеж с игрушками и Ольгу и устроила ее к телевизору. Ольге понравилось место дислокации, она что-то сказала на своем птичьем языке, характеризуя свое положение в позитивном ключе, устроилась поудобнее, и стала следить за людьми на экране. Ну вот, и Ольге комфортно. Осталось дождаться Аньку, все остальные были в сборе.

Мы постучали ей в стенку, уже выпили по первой, а ее все не было, я пошла за ней. Дверь у Аньки с Вовкой всегда была открыта, но я для приличия нажала звонок и зашла. В квартире стояла тишина. Значит дети были на улице или у бабушки. Я крикнула Аньку по имени, ни ответа, ни привета. И я пошла искать ее по квартире, хотя по тишине мне казалось, что дома никого нет. Может на улицу пошла белье вешать?

День будний, детей нет, Анька в отпуске, это нам хорошо известно, Вовка стопроцентно на работе, он начальник, почему дверь то открыта? Дома она, надо искать. Лучше бы я ее не находила. Хотя черт знает, меня хоть слегка отпустило чувство вины за свое блядское поведение. Я открыла дверь в детскую комнату и увидела Аньку, и она, как это не удивительно, была не одна.

Анька была распластана на паласе, но не под Вовкой. Удивительно. Со стороны они выглядели идеальной семейной парой. Я немного струхнула и прикрыла дверь, но наблюдать продолжала. Гонки были в самом разгаре, и Аньке это нравилось, потому что я видела ее лицо. Руки были закинуты за голову, как будто она не хотела мешать тому, кто ее окучивал.

А как она дышала, как дышала, выражая через это дыхание восторг и признательность партнеру. А партнер гнал, видимо близко было завершение. Было удивительно, что этот партнер был в костюме и даже в ботинках. На Аньке же был только халатик, тапочек поблизости тоже не наблюдалось. А как она под ним двигалась, как предугадывала каждое движение!

Но рассмотреть повнимательнее все я не успела, мужик впился в Анькины губы и пригвоздил ее к полу, его поколачивало. Анька же освободила свои губы и хрипло сказала:"Давай, еще пару раз, пожалуйста, не хватило". Мужик сделал еще движений пять, и теперь Анька заскулила и по ее лицу потекли слезы, она шепотом сказала:"Спасибо тебе".

Вставать они не собирались. А я не знала, что делать. Вдруг он сказал:"Давай еще разочек". Ни фига се! Харе, я вас жду тут, как дура. Но в этот момент в приоткрытую дверь детской кто-то постучал, я пришла в себя и увидела, что рядом стоят Настя с Катькой. Вот это театр. Влюблённые очнулись и подскочили. Анька запахнула халат, мужик подтянул штаны, и мы увидели его лицо!!!!

Это был сосед с третьего этажа, какая прелесть! Он покраснел, как рак, поздоровался с нами, извинился и пошел к выходу, дверь хлопнула. Анька стояла перед нами, как провинившаяся школьница и не знала, что сказать. Я ей сочувствовала от всей души, поэтому сказала:"Ну пошли быстрей, мы же ждем". Анька мигом натянула нижнее белье, нашла тапочки, и мы пошли к выходу.

Но дойдя до двери, Анька вдруг вздрогнула упала на пол и зарыдала. Мы ее подняли посадили на диван и принялись успокаивать. Слезы закончились наконец то, Анька успокоилась и тихо сказала:"Девочки, только Вовке не говорите пожалуйста, ну попутал меня черт, зачем жизнь то ломать?". Но мы то понимали, что черт тут ни при чем, что сама она этого мужика совратила. Это ее выбор, и ей с этим жить. Я точно знала только про себя, не мое это дело, у самой рыльце в пушку. А вот остальные могут и проболтаться.

Ну наконец то мы сели в хорошей компании. Смогли расслабиться, и начать общение. Времени было три часа дня, мы рассчитывали, что посидим не спеша часов до одиннадцати, поэтому сели поудобней, и первый тост был за любовь. А каким он мог быть после посещения Анькиной детской? Я не знаю, когда ко мне присоединились Анька с Настей, но они тоже были свидетелями.

Меня, честно говоря, разрывало от любопытства, я бы спросила у Аньки о том, что это было у нее на паласе, но это было не прилично, я же была самой младшей в этой компании. Поэтому об этом спросила Настя. Анька вспыхнула, опустила глаза и улыбнулась. Видимо воспоминания были классные. А Настя наступала, мол давай, колись, хотим подробностей.

— Какие там подробности то? Пришел, вот и случилось.

-Ага, пришел. Он что тебе сват, брат, муж? Ты хоть узнала, как его зовут, или секс не повод для знакомства? Сказочница ты наша!

— Ладно, Настя, зовут его Артем, его падчерица в нашей школе учится, а на прошлой неделе у нее флюс образовался, вот он и пришел ко мне с ней. Зуб почистили, флюс прошел, он привел ее пломбу ставить. Ну вот так и познакомились. А позавчера он мне с сумками дверь в темном тамбуре открывал, и прижался, то ли специально, то ли нечаянно, и у меня сразу крышу сорвало. Прямо бы в тамбуре дала бы ему. Но я же замужняя, состроила правильную реакцию и ушла.

-Тебе что, Вовки не хватает, он же тебя по три раза за день разглаживает? Не так вставляет?

— Настя, у тебя сколько мужиков в жизни было? Десяток, два, разницу поняла? А я уже восемнадцать лет с Вовкой, кроме него никого не было. Так Вовка то у меня два метра сухостоя, а этот здоровый как шкаф, как прижался ко мне, так я и разомлела. Я последние два дня только о нем и думала. Вовка меня любит, а я думаю, где соседа выловить.

— А ты чего от него, от этого соседа хотела то? Поздороваться? Вот встретила ты его в подъезде, и чего?

-Да ничего, Настя. Увидела я сегодня как он к дому подъехал, схватила тазик спустилась на один пролет и стояла, ждала, когда он по лестнице пойдет. И я пошла с тазиком, вроде белье вешала. А он так меня подхватил и в квартиру и затолкнул. Я и не ожидала.

— Сам что ли инициативу проявил? А если бы Вовка дома был?

-Да я бы всеми конечностями в косяк уперлась. А тут повисла у него на руке, и все мозг отключился. В себя пришла, когда почувствовала, что лежу на полу, а он во мне. И что самое странное, Вовка ведь меня перед этим зацелует загладит, и мне так приятненько, когда он мне там внутри все погладит везде потрогает, так вроде и надо. А этот сегодня сразу вошел, и чувствую, что что-то неправильное во мне. Как то что-то по спине пошло в голове собралось и взорвалось.

— А он понял?

— Не знаю, но у него так же было, я пищала, он стонал. А потом он собрался уходить, а я представляете, схватилась за брючину и заплакала, вот дура.

— А он что?

— А он говорит:"Вот застукают нас с тобой, вот тогда будешь плакать. Ну давай еще разок."И вот к завершению второго раза вы и пришли, моя шикарная истома уже по спине к голове текла, а он раз, и все, да еще в губы мне впился, еле вырвалась и попросила его довести меня до взрыва. Молодец, все получилось.

— И что теперь делать то будешь? Ведь Вовка то твой вряд ли тебя сейчас устроит.

-Вовка муж и отец моих детей. А Артема в гости зазывать буду, он же мне глаза открыл, а так бы и прожила всю жизнь даром.

— Что понравилось? После этого просто так ноги раздвигать не нравится. Сложно тебе теперь будет. Вечно Вовку с Артемом сравнивать будешь.

И за столом наступила гробовая тишина, каждая думала о том, что ей то досталось в супружеской кровати. А если ничего не досталось, то что надо сделать, чтобы попробовать этого неизвестного и сладостного хотя бы чуток.

Наши посиделки продолжались и женские разговоры тоже. Хотя никто не хотел открывать свои секреты, как Анька. Да и про Аньку бы мы ничего не узнали, если бы не поймали ее на месте преступления. А Анька выложила нам свои боли и загрустила, боялась наверное, что кто-нибудь, да вложит ее мужу. Настя вообще не собиралась делиться своими победами, потому что пару раз в неделю к ней приходили мужчины, приличной внешности и нам казалось, что у нее все хорошо.

Я вообще тупо держала язык за зубами, потому что эти тетеньки или действительно не знали про мои похождения, или делали вид, что не знают. Я склонна к первой версии, если бы знали, обязательно бы спросили. А если не знают, то и не надо, не каждая голова переварит мои рассказы и приключения, поэтому не надо никого травмировать и давать повод для разговоров.

Но бражчонка действовала, и из первой полилось из Катьки. Она тоже сидела за этим столом с пузом, и сроки у нас были одинаковые. И Леха у нее был такой же придурок, как Витя. У нее под глазом отсвечивал фонарь. Мы берегли Катькины нервы и ни о чем не спрашивали. Человеку и так худо, а мы тут со своими мыслями. А я просто ей сочувствовала.

Но Катька, приняв на грудь третью кружечку объёмом 250 мл, вдруг разошлась. И про отца своего, Сашку, и про мужа, и про мачеху. А мы сидели и слушали, раскрыв рты. Ну мы знали, что Катерина давно с мужчинами погуливала, значит было у неё с чем сравнить своего благоверного. Но чтобы Катька так раззадорилась, мы не ожидали.

Всех мужиков поименно перебрала, и всем диагноз поставила — кролики. И Аньке позавидовала, и сказала, что если бы ей пообещали испробовать это райское блаженство о котором все говорят, то бы она просто дала, где стояла, потому что она даже и не представляет что это такое. Не смотря на то, что и мужики были и замужем вроде. И Леха, если не каждый день, то через день ее призывает к отдаче супружеского долга.

Только он, этот Леха, ей никак простить не может, что она ему не девственницей досталась. Иногда ложиться в постель и говорит:"Ну, раздвигай ноги, раздолба, буду тебя после всего Глазково трахать". Это он так поддатый говорит. Трезвый, конечно, стесняется, но тоже не сильно приласкать любит. Все с рывка, да с тычка. Если поцелует, да обнимет, то разные прихоти исполнять приходиться, а Катьке это не очень приятно.

Да еще за стеной отец с мачехой тем же занимаются. То ли у них все хорошо, то ли мачеха отцу подыгрывает, только и стонет она под скрип кровати, и слова ласковые ему говорит. А Леха от этого звереет, и начинает шипеть:"А ты то женушка моя, деревянная наверное, да? Как тебя надо загнуть, чтобы ты застонала?". И загибает ее почем зря.

В каких только позах он ее не имел, а Катька даже, как Анька сказать не может, что это приятно было. Она каждую ночь ждет, как расстрела. Вот сейчас и живот уже большой, и врачами Лешку пугает, а он в ответ:"Я всего один разик, с одного раза ничего не будет. А раз на твой живот лечь нельзя, то выбирай, сверху прыгать будешь, или загнешься к батарее."Вот сегодня она напьется, так хоть весь этот кошмар не таким чувствительным будет.

А еще Леха очень здоровый на эту тему, не успеешь ублажить, а он уже снова готов, так что в выходные лучше придумать себе какое-нибудь заделье и уйти из дому, можно отделаться двумя фразами. А если ты нашла это заделье дома, то от ответственности тебе не уйти. Если можешь полы, пристроятся сзади, если у плиты стоишь, стянут трусы и на себя посадят, если гладишь, просто завалят на кровать. Благо мачехи с отцом в выходные нет дома.

Она уже и умоляла вести себя понежнее, и как-то поласковее это делать, может тогда и она застонет под мужем, но у Лехи на все один ответ:"Тебя до меня целый батальон ласкал, так что без ласки пробьёшься, шалава. Твое дело сейчас мужа ублажать, а не письку радовать". И после этого обычно появляется фонарь. Но Катька вышла замуж по той же установке что и я. Надо, чтобы было.

Но вдруг посреди Катькиного рассказа из-за двери раздался какой то интересный шум. А так как мы трое пришли бухать никого об этом не известив, то в головы нам полезли гнусные мысли. И в тот момент у меня они были самые светлые, потому что мама ко мне если и имела претензии, то не страшные. Настя глянула на наши кислые рожи и сказала:"Пойду посмотрю, что там происходит, а то противно на вас смотреть". Вернулась Настя не очень скоро, какая то улыбающаяся и возбуждённая. Поставила веник в угол, и села за стол, налила бражки и начала потихоньку ее прихлебывать. А мы втроем, как дуры смотрели на нее в ожидании новостей, очень было интересно, кого касается шум за дверью. А Настя смотрела на нас высокомерно, и просто издевалась, прихлебывая из кружечки.

Но наконец то ее прорвало:"Да ладно, расслабьтесь уже, это Галькин Витька там в гости к Гальке пришел. Ну пьяненький, конечно, как всегда, но с какими то подарками. Но дома то нет никого, и мать твоя видимо еще не пришла. А у Витьки, по ходу в голове, какие-то свои картинки крутятся. Он просто уверен, что дома кто то есть, и он даже знает кто это, потому что называет по имени. Так и говорит:"Оленька, доченька, открой двери, твой папа пришел с гостинцами". А так как он предполагает, что Оленька стоит у двери, и даже знает какого она роста, видимо для того, чтобы она лучше слышала, он встал перед дверью на корачки. Вот в такой позе он с ней и разговаривает, и на сто процентов уверен, что она слушает его по ту сторону двери.

Но это не самое интересное. Самое интересное, что Витьку услышали все одновременно. И у всех одновременно пришла идея выйти и посмотреть, что такое происходит в подъезде. Но просто так выйти неудобно, поэтому все по простому взяли, как я, веники и вышли подметать площадку. Конечно, не все в один момент, первая вышла я, а потом стали вылупляться все остальные. Даже на первом этаже прямо под Витькой пол подметают.

Короче, если сейчас выйти и глянуть на ситуацию, то из девяти квартир, жильцы шести квартир решили срочно навести чистоту. Завтра утром, вернее сегодня вечером, пол в подъезде будет блестеть. Вот такая полезная история случилась." — завершила свой монолог Настя и налила себе еще бражки. По лицу было видно, как ее развеселило то, что происходит в подъезде.

Я сидела за столом и где-то там, глубоко внутри мне было радостно, наконец то он пришел. А с другой стороны, я понимала, все, закончилась моя райская жизнь. Посиделки на лавочках, мужские руки в трусах, свободная пьянка, и гуляние где попало. Но мне нужен был муж. Я еще не рассталась с мечтой после рождения второго ребенка затащить Витю в ЗАГС.

Поэтому я привстала и хотела бы уже побежать к Витюшке, но Настя резко осадила меня:"С ума сошла? Он же пьяный! Даже я знаю, что он по одному дню не пьет. Не торопись, все равно не сегодня завтра явится трезвый, а ты эти пару дней проживешь спокойно". Спасибо ей, я успокоилась, налила себе бражки и вдруг неожиданно озадачилась тем, что пока Витька не пришел, надо бы с кем-нибудь согрешить. А то жизнь у меня скоро настанет без радости. Надо к этому срочно подготовиться.

Благодаря разумной Насте наш банкет продолжался. Периодически Настя приоткрывала дверь и наблюдала за ситуацией в подъезде. Витька не торопился покидать подъезд, и свято верил в то, что его слушает годовалая Ольга. Хорошо, что в его лысую голову не приходило то, что я могу быть у Насти, а то бы моя свободная жизнь закончилась прямо в один момент. Хотя я понимаю, что в тот момент я не имела ничего против.

А потом Настя увидела, как домой возвращается Анькин Вовка. И сообщила об этом Анне. Анна сначала замерла, а потом по ее щекам покатились слезы. А мы просто сидели и смотрели на нее, мы же не знали о чем она думает. А она нам про эти думы рассказала, чтобы было понятней:"Ну вот что я ему сейчас должна сказать? Ведь он сейчас поужинает и приставать начнет. А я ведь с ним, такого, как сегодня на полу никогда не испытывала! Да, приятно, что обнимают, целуют, гладят. Но ведь сегодня днем то и поцелуев почти не было, просто повалили меня на пол, юбку задрали и трусы стянули. Все. А дальше я бы так и лежала с раздвинутыми ногами на полу, и кричала бы на всю квартиру, если бы вы не приперлись!"

Мы слушали Анькины слова, и молчали. А сказать то было нечего. Мне по крайней мере. Я уже в свои двадцать четыре знала, что такое измена, и как она дается. Но я уже отработала прыжки из постели в постель. Опять же я не прожила с Витькой десять лет, как Анька с Вовкой. И мне с Генкой повезло, я с первой брачной ночи знала, что такое хорошо, а что такое плохо.

А Аньку накрыло сегодня. И она уже не девчонка, а взрослая женщина. И семья у них дружная, и все давно отлажено. И вдруг раз, и взрыв между ног с чужим мужиком. Да еще мужик этот рядом живет. Я сочувствовала Анюте. Что думали другие в тот момент я даже не догадывалась. И вдруг Настя спросила:"А что, прям так здорово с соседом было?". Мне стало понятно, что Анастасия, которая живет давно, тоже не в теме.

А Анька сказала:"Насть, я даже описать это не смогу. Да и не знала я, что так бывает. Мне казалось, что у нас с Вовкой все замечательно. А сейчас сижу и думаю, как сделать так, чтобы и Вовку не обидеть, ведь он хороший муж, и отец замечательный, и себя не обделить. Ведь я как представлю, что это случилось со мной единственный раз сегодня, и больше не повторится, мне жить не хочется. Ладно, пойду схожу на разведку, держите за меня кулачки."

Анька удалилась, а мы налили себе и задумались. Вернее, задумались Катька с Настей, а мне можно было подумать только о том, что дня через два — три, все возможности встретить радостно восторг плоти, будут закрыты. И хотя я последнее время качественно справляюсь с этим во сне, все-таки надо как то компенсировать будущее воздержание. Вариантов не особо много. Вернее, один, Санька таксист. Я подумаю об этом завтра, когда проснусь.

Аньки не было долго. Да и не знали мы точно, придет она или нет. Поэтому наливали, выпивали, болтали, в я еще между делом стимулировала Настю разведать обстановку в подъезде. Все было по-старому. Витька разговаривал с дверью и уходить пока не собирался. Ну ладно, еще не вечер. Но я точно поняла, что мне нужны три дня, для того, чтобы найти и почувствовать мужские руки. Витькины не подходили.

Анька вернулась часа через два. Резко, нахраписто. Хлопнула дверью, бухнулась на стул, налила и резко выпила. А потом откинулась на спинку стула и начала:"Представляете, три раза дала! Он как будто чувствует, что я ему рога наставила! И так меня, повернул, и так, с чего бы это? У нас всю жизнь одна поза, рабоче — крестьянская! Не, я не говорю, что Вовка прям плохой любовник, может загладить и зацеловать прямо до обморока. Но вот такого, как с соседом у нас с ним нет."

И тут вступила Катерина:"А меня вон и не целуют даже. Ничего же живу. Говорят половая жизнь полезна для здоровья, и у меня она есть слава богу, если Леха дома. Пусть грубо, пусть не так, как я хочу, но мужские витамины есть. Поэтому буду радоваться тому, что есть. И ты, Анька, радуйся. Вовка, мужик золотой, подумаешь, тыкает не так, как сосед сверху, переживешь. Я-то понимаю, он вообще тебя имеет каждый день раза по три, чего жаловаться то? И не попрекает как мой Леха всеми, кто был до него и не мстит. Радуйся"

Настя слушала, слушала, и вдруг сказала:"Галь, а ты что молчишь? У вас то с Витькой как? Как этот пьяница в постели?". Я вообще не ожидала, что это кому-то интересно, это раз. А во-вторых, я как раз в этот момент думала, где найти Саньку таксиста, чтобы ублажил меня недели на три. Витька, как мужик для меня, я так сейчас думаю, никогда не существовал. Что я могла ответить?

Я верила взгляд в Настю и сказала прописную советскую истину:"Настя, мне завтра рожать, какой интим. Надо воздерживаться, а не о мужиках думать!". Помогло, Настя соскочила с темы, зато Анька погрузилась в воспоминания:"А мне очень беременной хотелось. Но мы боялись, и меня Вовка там пальчиком гладил. Очень мне это дело нравилось. Прямо сама к нему вечером приставала. А вот сегодня узнала, что и не знала ничего о том, что должно быть. И сейчас, сижу и думаю, как повторить все это."

А Настя вошла в раж и понеслось:"А че думать то, завтра Вовка на работу уйдет, поднимешься на третий этаж, нажмёшь на звоночек и все. Если у него никого дома нет, там дашь, прямо в коридоре. А если жена дома, скажешь, что тебе нужна мужская, помощь, и как сегодня пойдете полы в твоей детской протирать, вот и все дела!". Но Анька после бражки не хотела уступать:"Да я бы сейчас ему дала! Как вспомню, что он со мной сотворил, так ноги сами раздвигаются. А если тебе не удалось этого пережить, не завидуй."

Я понимала, что сейчас начнется скандал, и решила проверить обстановку у моей квартиры. Ну мне пора было домой. В подъезде было тихо. Тускло горели сорокаватные лампочки. У моей двери никого не было. Слава богу. Я решила сначала открыть дверь, а потом одним рейсом утащить Ольгу и манеж. Я дохромала до первого этажа, вставила замок, повернула его, распахнула дверь. И тут чьи-то сильные руки затолкнули меня в коридор.

Чьи это руки я узнала сразу, и что сейчас будет сразу спрогнозировала, потому что в ухе уже звучал голос:"Что, сука, ребенка дома бросила и по мужикам пошла? Думаешь я не знаю, чем ты тут без меня занимаешься! Тешишь себя, ненасытную! Сейчас я успокою твою блядскую плоть!". Я испугалась, больше от неожиданности. Сценарий знаком, придется принять все, как данность. Ну и что мне у Насти не сиделось?

Витькина рука держала меня за шейку, крепко держала, сам он мне дышал перегаром в лицо и выплевывал страшные слова, а я их слушала, у меня не было выбора:"Шлюха ты подзаборная, тебя же в твоем питомнике, все кобели перепробовали! Что, после собак мужика то мало? Сколько тебе их надо? Скажи мне, я приведу, чтобы тебе хватило! Пусть по очереди тебя, куда хотят!".

Спустя годы я многое пойму и узнаю. Никогда не было у Вити информации о моих связях. Но ему надо было меня опустить ниже плинтуса, и в ход шло все, что он мог придумать, и мужики, и собаки, ведь вечно виноватая жена, очень полезное устройство. А самое главное, безотказное. Его ручка тихо сжималась на моей шее, и мне было страшно до истерики. А он продолжал что-то мне вещать в ухо.

Но страх страхом, но умирать то сегодня я не собиралась. Поэтому я правдами — неправдами старалась освободиться. Но у Витька были другие планы. А я следила за его действиями и не понимала, что он хочет и к чему клонит. Мне это было удивительно. Этот упырь пытался меня раздеть! Ха! Зачем? Но грудь моя уже была на свободе, а он старался снять с меня брюки.

Эй, идиот, ты хочешь, чтобы я отдалась тебе в коридоре на полу, так в чем дело то? Зачем насилие? Я не поклонник какого там графа. Просто скажи, что надо, я подыграю. Тем более, что никогда в жизни не пробовала ролевые игры. Но с удовольствием попробую. Вот дура то! Ролевые игры с Витей? Да он до сих пор не знает, что это такое! Идеализация сработала.

Он повалил меня на пол и все-таки победил и брюки и протез. Опыт то был. А еще, что было очень удивительно, он как-то старался не травмировать живот, прямо новости какие то неожиданные. Но я то, реально понимала, что от меня чего то хотят. Руку с горла убрали и уже можно было говорить, и я рискнула спросить:"Чего ты от меня хочешь то?", последовал резкий ответ:"Заткнись, шалава!".

Витек был силен. А я просто не понимала, что со мной делают. Мне казалось, что меня хотят уложить мордой в пол. Интересненько, если учесть то, что из одежды на мне остался один носок и сережки. Значит добивались от меня ни фига не близости. Чего тогда? И зачем меня раздели? Ворочать меня на полу можно было и в одежде. Я сопротивлялась изо всех сил, я не хотела лицом в, пол, я не хотела лечь на свой, хоть и не большой, но беременный живот.

И тут до меня медленно начало доходить чего от меня хотят. Потому что я почувствовала, что штанов то на отце моих детей тоже нет, и что он в данный момент в полной боевой готовности! Дело было за фигнёй, я очень неудобно лежала. Неудобно для него. А когда он пытался положить меня в удобную позу, я сопротивлялась изо всех сил. Витюшка хотел извращений. Он хотел параллельной любви. Надеюсь, вы догадались о чем я, поэтому раздел меня и повернул к себе задом. Поставить то меня было нельзя по понятным причинам, а то бы он уже давно справился.

Когда до меня дошло, что со мной хотят сделать, я прямо офонарела. Не знамо откуда взялись силы, я скинула этого бугая, с себя, и одним движением уползла в угол, и дернула к себе протез. Не была я готова к такому общению.

Я конечно, девушка распущенная и легко доступная, и мужикам отказывать не умею. Но не до такой же степени! Опять же если отследить процесс моего научения постельным премудростям, то все что у меня есть в голове про это дело, все занесено мастером этих утех, Геннадием. А что говорил гений Гена про вот такой нелицензионный контакт? Да. Именно так. Он говорил, что если в койке начинается что-то некорректное, значит мужика надо менять.

Менять и только менять. Потому что на простынках должно быть хорошо, а не больно. И помогаторы нужны только тому, у кого проблемы с возбуждением. Ну не получается у мужика завестись, просто глядя на женское тело, и просто от обычного контакта, значит проблемы у него, у мужика то есть. Все роты, попы, Гена не понимал, и никогда не пользовал. И меня приучил к тому, что в кровати просто надо сплестись телами и открыться друг другу.

А что происходило сейчас? Меня почти склонили к тому, что мне не нужно, и не приятно. Да, я воспротивилась и ускакала, но не факт, что этот монстр на этом закончит, степень готовности то я видела. И точно. Витек встал, сгреб с меня под мышки, и развернув лицом в угол, и держа за бедра, попытался продолжить процесс. Эй, ты в своем уме? Я не хочу так! Это насилие! И я опять выкрутилась из его рук и оказалась на полу.

Но я же знала Витька и понимала, что если он дошел до ручки, он получит то, что хочет. И дело тут ни в том, что ему что-то не хватает, а в том, чтобы наказать меня моим же оружием. Любишь койку? Давай! Но больно и горько! Скушай это! Давай не так как положено, а погрязнее. И еще чтобы порвать тебе все внутри, и чтобы ты запомнила это на всю жизнь. И чтобы знала, кто в доме хозяин.

Но вот этот вариант был не про меня. Я боролась с ним в коридоре, как львица. Мне не нужен был этот контакт, я его просто не представляла. Хотя точно представляла, что если Витя применит физическую силу, я не выдержу. Он ведь одним ударом мог послать меня в нокаут, а потом, пожалуйста, делай, что хочешь. Я увертывалась от его рук и от его гвоздя и молилась о том, чтобы бы он не начал махать руками.

Но тут неожиданно открылась дверь в наш темный коридор без света и в проеме я увидела родной и знакомый силуэт. Мамочка. Я совсем про тебя забыла! А ты пришла, можно сказать вовремя. Витя застыл в стопоре со спущенными штанами, а я перекатилась в комнату и залезла на диван, замотавшись в пледик. Мама тоже не ожидала увидеть такой картины, и от неожиданности даже не знала, что сказать.

Витька засуетился, подтянул штаны, собрал по коридору то, что растерял и ретировался под мамино улюлюканье. И тут я поняла в каком я была напряжении. Я подтянула к себе маму за юбку, уткнулась в ее ладони и зарыдала. Слезы лились без остановки минут двадцать. Все дерьмо вышло, я оделась и пошла забирать со второго этажа свою дочь. Я даже не подумала, что на мне остались следы борьбы.

Я открыла дверь в Настину квартиру, и увидела, что банкет продолжают только Настя с Катериной. Они повернули ко мне головы, и застыли непонятно от чего. Что не так то, я что в грязи вымазалась? И тут я поняла, что девчонки увидели следы борьбы. Настя первая пришла в себя и спросила:"Что, прилетело за пьянку в женской компании?"

— Не, не успел, мать пришла.

— А следы от ран тогда откуда?

— К интиму принуждал

— Ну и дала бы, что жалко, что ли?

— Противно что то

— Какие-то вы неправильные девки. Вроде муж он тебе, а давать противно. А я бы сейчас дала любому, но никто не просит.

Настя налила бражки и подвинула мне кружку. Я замахнула напиток тремя глотками, и пошла собирать Ольгу. Одним рейсом домой я унесла Ольгу, покормила ее, уложила спать и пошла забирать манеж. И по пути мне налили еще. Это было лишнее. Я выпила, взяла манеж, вышла в подъезд, села на подоконник и заплакала. Так мне было плохо от того, что я представила перспективу Витькиного возвращения.

Ну что мне без него плохо? Нет, просто замечательно. Но он мне зачем-то нужен. Зачем? Ведь дня через три придет насовсем и начнется ад. А потом я рожу, и будет еще хуже. Ну вот как вывести из моей головы этого долбанного Витьку? Не могу, хоть ты тресни. Я порыдала минут пятнадцать и пошла домой. Ведь надо было спать и жить дальше.

Утро было солнечным. Летнее утро и не могло быть другим. Но меня тянул к земле живот. По крайней мере мне так казалось. И я, покормив Ольгу, решала, как мне дальше жить. Потому что свободы мне осталось дня два, я это точно знала. И надо их было истратить с пользой. Но я не могла понять, что для меня польза, и кроме этого, Ольгу оставить было не с кем.

Но вселенная умна и предупредительна. В десять часов утра вдруг прибежала давно не появлявшаяся в моем окружении Маринка. Конечно же ей надо было, чтобы я посидела с ее дочкой. Сказала, что часа два, значит придет часов через пять. С одной стороны хорошо, можно будет Ольгу с ней оставить, если понадобится, а с другой стороны, я не знала зачем кому-то оставлять Ольгу.

Тельце мое активно отзывалось на эротические фантазии, но уж очень меня, приземлял живот. А еще я не знала, с кем реализовать эти фантазии, хотя понимала, что скоро не будет ни фантазий, ни возможностей. Поэтому я забрала Маринкину Аньку и отпустила Маринку туда, куда она хотела. Две коляски я вытащила на улицу, сама уселась с ногами на скамейку и задумалась.

Но, думай, не думай, а никаких светлых перспектив я не видела. В том смысле, что перспективы я должна была изобразить сама. Сама придумать, и сама реализовать. А придумывался только Сашка таксист. А для того, чтобы его найти нужно было хотя бы доехать до центрального рынка и поискать его на стоянке. Если повезет, встретимся. Но для того, чтобы поехать надо было освободиться. Поэтому я решила разобраться с этим завтра.

Но как только нарисовалась Маринка, как я и предполагала, во второй половине дня, я оставила ее на пять минут с колясками и поскакала звонить в таксопарк. Куда звонить и что спрашивать я знала, поэтому получила информацию о том, что сегодня он работает в день, а завтра в ночь, и можно позвонить в диспетчерскую у цирка и узнать, когда он будет ужинать.

Откладывать дело в долгий ящик я не стала и позвонила. Мне сказали перезвонить через час. Чудесно. Маринку я отпустила, маму с работы встретила, сейчас договорюсь с Сашкой, и решу, как прожить два дня, чтобы не было обидно за свою необласканную плоть. Но я не успела позвонить. Сашка приехал сам, и встал посреди двора, и я увидела его, когда пошла звонить.

Сесть в машину такси во дворе было очень не правильно, поэтому я прошла мимо Санька по направлению к хлебному магазину. Он обогнал меня, свернул на Пушкина и встал в кустах. Вот из этих кустов я и залезла в машину, так, чтобы никто не видел. Сашка моментально притянул меня к себе и спросил:"Рожать то скоро будешь, а то как то страшно тебя трогать".

— Не знаю я когда мне рожать, тебе диспетчер сказала, что я звонила?

— Нет, она мне сказала, что мне звонила девушка. А кроме тебя звонить некому. Поэтому я догадался, что ты соскучилась, так?

— Допустим так. Что-то можешь предложить?

-Могу, в машине. Больше пока негде. Не готов я был к твоему звонку.

— Не, в машине я не буду. Не умею, да и живот мешает. Пошла я короче.

-Не, постой. Слушай, я в восемь вечера заканчиваю смену, возьму у сменщика Волгу на пару часов, там замечательная лежанка. И в девятом часу приеду к тебе. Не понравится, уйдешь. А завтра я какую-нибудь гостиницу найду. Договорились?

Если бы я не была уверена в том, что на днях нарисуется Витя, ни в жизнь бы не согласилась. А тут не было вариантов. Я открыла дверцу, чтобы выйти, а Сашка сказал:"Одень пожалуйста юбку или халат какой-нибудь, а то пока освободишь тебя от брюк все желание пропадет!". Ой, Саша, не смеши меня. Если бы ты сейчас не был на работе, твое бы желание уже было там, где надо, и никакие брюки бы тебе не помешали! Это желание через джинсы было видно. Но все-таки кивнула головой в знак согласия.

-Не забудь, здесь же в полдевятого.

— Не забуду, сама позвала.

Халатик я надела простенький, без застежек, на пояске. Все, как просили. Пристроила Ольгу маме, и отправилась на свиданку. Меня сейчас даже уговаривать не надо было, я горела, как факел. А с учетом того, что я знала на что способен Сашка, я прямо готова сама была на него накинуться, так я соскучилась по мужским рукам. Мне вообще казалось, что достаточно просто взять меня за грудь и все случится.

Я завернула за угол и увидела эту Волгу, цвета индиго, с козлом на капоте. И черт с ним, что в машине, хочу прямо сейчас, прямо здесь. Сейчас сяду в машину, и отдамся, без всяких условий. Но оказалось, что я размечталась. Только я села в машину, как Санек стартанул с места.

— Ты куда?

— А ты что, собралась на центральной улице под фонарем это делать? Сейчас на бережок скатимся, постельку постелим, и расслабимся часа на два. Так что не торопись.

— Ты специально? У меня внутри все кипит и времени мало, а он место собрался искать?

— А я люблю, когда у тебя все кипит! Ты прямо, как пружина. А как ты красиво стонешь! Просто вечно бы тебя пахал в таком состоянии. Все, приехали, выходи, я постель постелю.

Злая, я вышла из машины и пошла смотреть на камыши, которые в огромном количестве разрослись в этом месте. Место было тихое и красивое. Иркут потихоньку бежал к Ангаре, на берегу была чудесная лужайка, в траве стрекотали кузнечики. Кто-то рядом сегодня, косил траву, и у берега стоял аромат скошенной травы. Летний вечер был чудесным.

Санька подошел сзади и сразу проник своими руками под халат. Мамочки, какие же нежные у него были руки! Я развернулась к нему и подставила ему губы. Да я вся ему подставилась. Ведь как долго я этого ждала! Поэтому не было никаких предварительных ласк, с меня просто сняли халат и на этот же халат меня уложили. Для меня все случилось ровно в тот момент, когда я почувствовала Сашку внутри. Мамочки, слава богу, хорошо то как!

У Саши все протекало медленней минуты на три. А еще ему не повезло. Я обмякла от ощущений и ни грамма ему не помогала, ни движениями, ни звуками. Вернее, я не стонала и не пищала, я просто рассказывала ему, какой же он сегодня волшебник. Именно это ему,наверное, и помогло завершить процесс. Он отдышался и спросил:"А ты чего такая оголенная, от беременности? Ишь ты, не успел прикоснуться, а уже все"

— Не знаю от чего это, но ведь это не последний на сегодня раз?

— Точно не последний, я прямо еле дождался этого момента. Ты же знаешь, что у меня с женщинами сложно? Поэтому пока не наемся, домой не поедешь.

— Не, давай как-нибудь к двенадцати расстанемся. Ведь ты же завтра хотел гостиницу найти.

— Да я ее вроде нашел. Только конкретно не договорился. А так как я работаю завтра в ночь, то встретиться надо после обеда. А может еще после ночи денек полежим?

— Сань, я честно не знаю. Но если получится точно полежим, мне нравится, что ты со мной делаешь.

Санька покраснел, встал с земли, помог мне встать, и понес меня в машину, попутно поглаживая меня по нужным местам. А я лежала у него на плече и млела, уже готовая к новым подвигам.

А вы видели когда-нибудь как раскладываются сиденья в двадцать первой Волге? Видели, какая там лежанка получается? А Сашка еще застелил эту лежанку простынкой беленькой! Такое любовное ложе получилось, всем на зависть. Потом он пошел забрал с берега мои интимные принадлежности с халатом и ногу. Одежду положил на руль, а ногу, в багажник. Можно было продолжать.

И мы продолжили. Вернее, Сашка продолжил, а я просто подставляла ему те места, при поцелуях которых прикосновения отдавались в нужном месте. И он целовал и гладил меня до тех пор, пока в этом самом нужном месте не образовалась критическая масса. Когда масса критическая к ней достаточно просто прикоснуться, и все сразу загорается разными огнями, сверкает и искрится.

Именно в этот момент я попыталась запустить Сашку вовнутрь. Но Сашка был готов к гадостям и сказал:"Давай, ты меня подождешь, а то мне что-то кажется, что это игра в одни ворота". Пришлось сдерживать свое безумное желание завершить все с одного тычка. Я двигалась потихоньку, как просил Сашка, чтобы не проткнуть свою критическую массу.

Я открывалась ему и прислушивалась к его дыханию. Чем ближе к развязке, тем отрывестее было дыхание мужчины, которому я отдавалась. И здесь уже надо было ловить момент и завершить процесс на мгновение раньше его, чтобы потом не идти к разрядке, тыкая палкой мертвую лошадь. Конечно у меня получилось, и Санек догнал меня, когда меня закрутило в спиральку от восторга. В волшебный лес мы вошли вместе.

А потом мы ели виноград, который прихватил с собой Санек и разговаривали, как старые добрые друзья. О его жене, о Витьке, о моем животе. И вместе разглядывали мою шикарную беременную грудь. Но наши организмы просили передышки, поэтому целый час мы просто трепались, гладили друг друга, и катались по нашей шикарной лежанке. Наши мозги никак не реагировали на близость обнаженного тела.

Я уже хотела предложить Александру ехать домой, чтобы отдохнуть для завтрашнего веселья, но увидела, как медленно набухает бутон внизу его живота. И конечно съязвила:"Ой, слава богу, встаем, а то я думала сдохли навсегда!".

— Галь, ну не гневи бога, вспомни, как ты сегодня верещала целых два раза. Тебе что ли не понравилось? Какая бы ты не была талантливая девушка, а тыкал то тебя я, так ведь? А раз ты так кричала, и ножками сучила, значит тыкал я тебя правильно, и попал туда, куда надо. Поэтому не обесценивай мою стоячку.

— Ну не обижайся. Я действительно сегодня обласкана, как никогда, и стоячка твоя мне нравится, и можешь уже начинать что-нибудь делать.

— А почему я должен начинать? Может ты проявишь инициативу? Поцелуешь меня, погладишь, в нужных местах потрогаешь?

— Не, Сань, давай это ты будешь делать, а я не буду тебя ограничивать, и ты попадешь туда куда надо, а я поплачу от того, что ты со мной сделал, и расскажу тебе, какой ты самый лучший.

— И действительно, ты маленькая поганка, так умеешь завершить процесс, что хочется повторить его только с тобой

— Ну у тебя то больше ни с кем не получается

— Именно поэтому и не получается, потому что никто так не умеет. Давай, на спину ложись, ноги в стороны!

Но как бы нам с Санькой не хотелось не прекращать этот процесс, но он все равно завершился. Пришлось моему любовнику собирать сиденья трансформеры и везти меня домой. Хотя оба мы рассчитывали на то, что завтра встретимся. Вот сейчас вспоминаю это и думаю о том, как люди умело загоняли себя в угол. Не я одна, многие. У меня хоть причина была, а люди без причин лишали себя радости и счастья.

Санька высадил меня у дома, и я пошла домой услышав вслед, что завтра, когда все сложится Санька найдет способ меня известить. Я слушала и понимала, что мне плевать на то, что будет завтра, потому что сегодня мне замечательно. Витьке отомстила, плоть свою успокоила. Сейчас пойду посплю и вообще все будет хорошо. А что будет завтра никто не знает. И вот в этом я была абсолютно права.

А завтра случился Витька. Он приперся в десять часов утра, с полной сумкой продуктов и букетом тигровых лилий. Где он их взял, вроде рано еще? С одной стороны, я понимала, что из-за того, что приперся Витька, Сашки сегодня не будет. А с другой стороны, я же прекрасно знала, что этот ачмодей придет, только время не правильно высчитала. Так что особых разочарований не было. Но Витек был совершенно трезвый, поэтому я позволила ему упрашивать меня и просить прощения за недавние грехи.

А Витя артист, прошёл в кухню, поставил цветы в вазу, выложил продукты в холодильник, и рассказывал мне, как он изменится, если я дам ему шанс. Он, придурок тогда еще не знал, что у него на этот шанс безлимит, можно делать гадости и не извиняться, все равно все простят. Сейчас то я знаю, что в то время он жил у своих дружков маргиналов, почти в подвале, устал. К комфорту привык.

А я в глубине души была рада тому, что у меня появилась перспектива затащить этого урода в ЗАГС, я все-таки очень на это надеялась. А Витька в тот конкретный момент надеялся на то, что я его не выгоню, и не дам это сделать своей умной маме. Ведь спать на белых простынках намного лучше, чем на топчане с рваным матрацем. Он мне не один раз это припомнит.

Ну и вот, я сидела на табуретке в кухне и наслаждалась тем, что этот товарищ унижается, уговаривает, умоляет, целует руки, коленки. Какая прелесть! Сейчас я думаю, что мы и попадаем в такие отношения именно для того, чтобы иметь вот эти редкие минуты счастья и удовлетворения. Вот они, эти несколько дней, когда тебя никто не тыркает, не оскорбляет, и в данный момент совсем не важно, что будет потом. А потом обязательно будет!

Мама, зайдя в квартиру, была ошарашена новостями. Витька скакал у плиты, готовил какую-то вкуснятину, улыбался во весь свой беззубый рот и вилял и передо мной и перед ней своим облезлым хвостом. Она то, взрослая и мудрая, с первого взгляда поняла, что я его простила. А еще она знала, что человек не меняется, и через два три дня, ну самое большое через неделю, все вернется на круги своя. Но со своей дурнесенькой дочерью она ничего не могла сделать. Поэтому смирилась с текущим моментом.

Ну вот, началась новая жизнь. И я как-то быстро приняла эту данность. Хотя помнила о том, что мне вчера говорил Санек, он даст мне знать о встрече. Теперь я знала, что на встречу не пойду, но в окно поглядывала, чтобы как-то нивелировать ситуацию. Санька все понимал, и я была уверена в том, что ко мне домой он не пойдет, но я не хотела, чтобы он полдня бродил по нашему двору. Поэтому периодически наблюдала то, что делается во дворе.

А Витюша был таким хорошим, прямо диву я давалась. Еды приготовил, все за собой убрал и даже полы в кухне помыл. Красота. Интересно, сколько дней это протянется? Моя счастливая жизнь? Три дня, пять или неделю? А что будет потом? Да бог с ним, что будет, то будет, самое главное, что я теперь при мужике, остальное не важно. Потому что главная заслуга женщины, выйти замуж.

Ну а так как меня никто не трогал, и за меня все сделали, я просто пошла и легла на диван, в конце концов, я беременна и мне тяжело таскать живот, который вечно пинается. Витя скакал вокруг и делал намеки на незабываемую ночь. Да ну? Не стоит, Сашка постарался, дней на пять хватит. А потом может я и обрадуюсь контакту с тобой. Контакт то так себе, уцененный.

Я смотрела на этого упыря, который зарабатывал себе индульгенцию, и думала не о том, как я буду с ним жить всю оставшуюся жизнь, а о том, как здорово, что он явился. Вот рожу сейчас мальчика, и уведет меня в ЗАГС, сделает женой, и даст всем моим детям свою противную фамилию. И это будет счастье. Счастье, к которому я стремилась уже второй год.

Он занимался чем-то с Ольгой, пытался наладить отношения с мамой, а я думала о том, работает он сейчас или нет. У меня, конечно, не было никаких претензий к бичам местного разлива, но надо было понимать, кто кого кормит. У меня, конечно, были заначки. Они всегда образовывались, когда Витьки не было рядом. Но надо было понимать на сколько мне их хватит и что-то придумать.

С животом на мясокомбинат работать не попрешь. Но как-то надо сделать так, чтобы был источник денег. Санька таксист в этот раз не выделил никакого вознаграждения. Наверное, рассчитывал сделать сегодня, но не получилось. Я так и не увидела его в течение дня, и знаков никаких не заметила. Значит и у него что-то не сложилось. Ну и слава богу, зато нервы мои в целости сохранности остались.

В раздумьях подошла ночь. И Витя вдруг пошел принять душ. Ха-ха. Это он меня так предупредил, что ему придется дать? Да я с утра готова вытерпеть его попытки выглядеть мужиком. Да еще попытаюсь хоть какую-то пользу из этого вынести. Потом он покормил Ольгу, уложил ее спать, и даже устроил тестирование насколько хорошо она спит. Всегда поражалась тому, с каким мастерством он из себя хорошего строит.

А я просто наблюдала за ситуацией. Вот что будет дальше? Чего он нового он принесет в нашу постель? А Витя собирался с духом. А зачем? Можно просто было залезть на меня, дернуться раз двадцать и завершить процесс. Я бы, наверное, успела даже что-то почувствовать и порадоваться. Но Витек к чему-то готовился. Ведь я наизусть знала его постельные таланты

Витек демонстративно раздевался передо мной. Умора. Сложен он был, конечно хорошо, и с мышцами у него все было нормально. Но вот никогда меня не возбуждало, ни его тело, ни его действия. Ну надо было мне обеспечить полгода воздержания, чтобы я кинулась на Витьку. А он рассчитывал на другое. Поэтому и ходил передо мной, сначала с голым торсом, а потом и совсем без одежды.

Я смотрела на красивое тело, на торчащий стручок, и что я должна была сделать? Кинуться на него в порыве страсти? Так и не было никакой страсти, при чем никогда. Это от обоих Саньков у меня холодели ноги, и тряслись руки в предвкушении радости, это и одному и другому Толькам я могла дать где угодно, они просто взглядом и прикосновением меня заводили. А Витька, это совсем не тот персонаж.

В общем кидаться я на него не собиралась, все заранее было известно. И вообще, мужики, если хоть один раз в вашей жизни женщина работала домкратом, это плохо. Потому что она это запомнит на всю жизнь и будет в глубине души знать, что вы неполноценный. А я точно знала, и до сих пор знаю, что, если бы я не подсуетилась не было бы у Витьки того, что он мне сейчас демонстрировал.

Витька устал демонстрировать свои прелести и выключил свет. Ну слава богу, сейчас все по быстренькому сделает и спать. Но я что-то вообще не дооценила Витька. Он не залез под одеяло, а отбросил его в сторону. Это еще зачем? Стянуть с меня ночнушку и плавки можно было и под одеялом. Но у Вити были идеи. Свои. И он шел к их реализации. А я не знала к чему готовиться.

Но узнала я об этом парой минут позже. В тот момент, когда Витя приступил к реализации идей. И я была в шоке. Это как же этого мужика пробило, что он решил лизнуть? Епта! Хорошо, что он не видел моего лица и не слышал моих мыслей. А ничего хорошего я об этом не думала. Мне было просто смешно. Ну Вить, пытаться доставить женщине удовольствие таким способом без вдохновения, это колхоз"напрасный труд".

Но не могла же я сказать вслух что он просто лох. Я допустила его к себе и тихо думала о том, какие талантливые мальчики познакомили меня с этим видом общения. Какие у них были языки, какие пальцы! Куда я с ними улетала, в какие волшебные дали! Да если бы этим занимался сейчас кто-то из них, я бы уже выгибалась, стонала и сучила ножками. А за Витьком я просто наблюдала.

Во-первых, он не знал что надо делать, вообще. Поэтому он старался как-то неуклюже. А с учетом того, что у него были корявые ручки, ничего хорошего у себя между ног я не чувствовала. А как он лизал! Это же была просто пародия! Он боялся, просто боялся прикоснуться языком куда надо, и прикасался им туда, куда вообще можно было не прикасаться. Да ему просто противно было это делать. Ну не нужен был ему секс, а такой, тем более.

Я потерпела минут пять, и поняла, что это просто извращение. Надо было переводить процесс в другое русло. И тут встал вопрос. Просто так подставится или с удовольствием? Второе меня привлекало больше. Поэтому я абстрагировалась от ситуации и заставила себя понять, что меня ласкает мужик. Через десять минут, я почувствовала, что готова. Дальнейшие действия заняли две минуты. Меня накрыла волна истомы, я столкнула с себя Витька и моментально заснула.

Настал новый день моей жизни. И я точно знала, что сегодня меня никто не тронет, даже если Витьку будет напрягать необходимость идти на работу. Но Витька такая необходимость не напрягала. Он не работал. Ну просто чудесно. Я опять посадила мужика на свою шею! Но мне же нужен был муж. Вот такая плата будет за этого мужа!

Но в тот конкретный момент я знала, что дрюкать меня никт о не будет и решила, что Витька будет жрать то, что принес вчера, а дальше посмотрим. Мне нужны были деньги и на Ольгу, и на того, кто скоро родится. Я, конечно, понимала, что моя уверенность разобьется о первый Витькин рык, но мечтать то мне никто не мечтал. Вот я и мечтала, лежа с книгой на диване, ведь я не знала, сколько по времени продлится этот кайф.

Конечно, нормальный мужик чувствует себя виноватым и в том случае, когда живет у жены, и в том случае, когда не работает. Но Витя сроду не был нормальным мужиком. И про меня он все знал. Знал, что, когда придет время, он просто взглянет на меня, и я сойду с дистанции. А вот с моей мамой было сложнее. Она многое могла простить мужикам, но только не отсутствие работы.

Поэтому, не смотря на то, что Витька шелестел по дому, и занимался с Ольгой, и стирал и выворачивался на левую сторону, каждое утро моя маман напоминала ему, что пора идти работать, потому что мужик должен быть кормильцем, а не нахлебником. Витьку перспектива работы очень бесила. Что бы он не говорил вслух, какого бы работягу из себя не строил, при любом удобном случае Витек старался не работать.

Но все-таки мамины слова сдвинули его задницу и выгнали из дому. А может и не слова, а то, что в холодильнике становилось все меньше и меньше продуктов. А пожрать Витька любил, а самый страшный страх в его жизни, это страх остаться голодным. Он от этого зверел и становился необузданно агрессивным. Я это знала, как никто.

Но в этот раз Витьке надо было капитально зацепиться рядом со мной. Но ему даже в голову не приходило просто увести меня в ЗАГС. Ему было проще какое-то время вести себя так, как ему не свойственно. Именно это он сейчас и делал. Не грубил, не скандалил, не ругался и не шугал меня. Он куда-то таскался каждое утро, но безрезультатно. А каждую ночь исполнял супружеский долг, но тоже без особых успехов.

И когда холодильник опустел, он не стал заводится, именно потому, что не укрепился на своей позиции. Он пошел искать еду, а не работу. К вечеру раздобыл где то куль картошки, хоть она была проросшая и мягкая, а как по другому, август месяц на дворе, он взялся ее жарить. И пока он ее жарил эту Картоху, я тихо начала осознавать, что заканчивается моя райская жизнь. Потому что пару раз он мне напомнил, что картошку должна жарить я, а не он.

Ночью ко мне никто не полез. С одной стороны хорошо, а с другой стороны, предупреждение. Мол давай, подхватись-ка, найди что поесть, желательно с мясом. Но я была к этому не готова. И всю ночь думала о том, куда бы свалить, чтобы Витька пришел в себя. Но пока ничего не придумала.

Утром меня разбудили рыком. Но где-то нутром я чувствовала, что Витек понтуется, и где то в глубине души он все таки ссыт. Просто боится вылететь отсюда. Поэтому я не подорвалась исполнять его ожидания, а думала о том, куда свалить на день, да желательно вместе с Олькой. Вариант вылез. В этот момент в нашу комнату заглянула мама, и напомнила, что зятьку пора искать работу.

Зятек был зол, но подорвался и помчался бриться и одеваться. А я сказала маме, что пойду в гости, и если меня оставят на ночь, и не вернусь. А то что-то много претензий у Витьки накопилось, хотя только пять дней рядом со мной лежит. Мать моя понятливая сказала, что, если надо, она Ольгу может после работы заберет. А когда она узнала, к кому я иду, то сказала, что точно придет.

А я собиралась идти к своей первой свекрови, Валентине Александровне. Там меня всегда ждали и любили любую. А еще же была вторичная выгода, может Геночка вдохновит на любовь. Правда Геночка мог был занят. Ну не получится с Геночкой, меня устроит ночь вне дома, чтобы Витюшка не расслаблялся. Хотя это оттянет мое опущение всего на несколько дней.

Витька свалил, мама ушла на работу, а я отправилась к родным людям, предварительно позвонив. Они рады меня видеть и слышать. И даже пригласили на дачу. Про дачу я услышала, мало ли что, и была довольна, что сегодня я не как снег на голову. Доехала я удачно. И до дома дошла тоже хорошо. А вот на четвертый этаж сталинки просто ползла. Мне казалось, что меня сейчас добьет живот.

Наконец то я остановилась перед квартирой двадцать шесть и нажала на звонок. Слава те Господи! Дверь открыл Гена, сюрприз. Он же забрал у меня из рук Ольгу, и занес ее в квартиру, вместе с коляской. Рожа у него была недовольная, с чего бы это? А за ним выскочили мои любимые женщины и бросились обнимать меня и рассматривать мой живот.

А потом мы пристроили Ольгу перед телеком, дали ей очень хороших игрушек, которые были когда-то привезены из заграницы. Они были очень функциональные и яркие. Ольга зависла среди такого богатства. А мы пошли в кухню, пить чай. У двери стоял Генка, он собирался уходить. Открыв дверь он сказал:"Захочешь, заходи, но я не настаиваю". Ты идиот? Я тоже не настаиваю.

Мы пили чай, трепались, периодически навещали Ольгу и кормили ее фирменными булочками Елизаветы Константиновны. А потом пришла мама. А вчетвером было еще интереснее! Бойцы вспоминали минувшие дни, и битвы, где вместе рубились они. Теперь прошлые беды вспоминались со смехом, ведь все прошло и передалось. Но время прошло, и мы стали прощаться.

Мама первая вышла на площадку с Ольгой на руках. В этот момент ко мне подошла Елизавета Константиновна, и сказала:"Если время есть, зайди к Генке. У него что-то со здоровьем, а мне он не говорит.". Я как-то ошалела. Никогда не думала, что моя любимая бабушка догадывается о том, что мы с Генкой ни фига не бывшие. Дурная я.

Мы с мамой вышли во двор, и стали думать, что дальше делать. Если мать придет домой одна, то у нее будет вариант не пустить домой Витюшку. Сон в подвале, его приведет в себя, хотя бы на время. Мне не очень хотелось идти к Геннадию, не потому что я была не готова к контакту. К Генке я была готова всегда. Но сегодня все было как-то загадочно. Генкины слова у двери. Просьба бабушки Лизы. Все это смущало.

Но надо было привести в себя Витьку, и я пошла. Дверь мне открыли моментально, хотя для того, чтобы открыть дверь надо было скатиться со второго этажа, а сделать это не слышно, было невозможно. Неужели Генка сидел у двери? Или ему Елизавета Константиновна позвонила? Ситуация становилась все интереснее и интереснее. Генка пропустил меня вперед, закрыл дверь, и мы двинули в квартиру на втором этаже.

Странным было то, что Генка не говорил пошлости, не лез мне своими ручками куда попало. А еще от него не пахло, ни свежачком, ни перегаром, и это было удивительно. Что случилось? Что отвлекло Генку от ведущих видов его деятельности, пьянки и женщин. На кухонном столе стоял тортик. Теперь я была уверена, что ждали именно меня. На столе стоял торт"Таллин".

А что я умела в тот момент? Чем я могла помочь Геннадию, если у него проблемы со здоровьем? Я же не врач. Я конечно рассчитывала на то, что переночую у Генки, но не в статусе спасателя, а в статусе любовницы. Но я уже поняла, что если у нас и будет постель, то не иначе, как дружеская. Генка, вместо того чтобы приставать ко мне, наливал мне чай и резал торт.

Я откусила торт, отхлебнула чай, и закрыла от удовольствия глаза. А что делать? Сегодня у меня будет такое удовольствие, сладкое, шоколадное, и правильно. Нечего напрягать беременный живот. Да и я понимала, что в связи с тем, что Витя пять дней хотя и плоховато, но выполнял супружеский долг, я не была разочарована в том, что любви не будет. Посплю в компании хорошего любовника.

Когда я открыла глаза, я чуть не упала со стула. И было от чего. На столе, на положенном на стол махровом полотенчике лежал Генкин красавец. Но в другом бы антураже я его не узнала бы. Честное слово. Передо мной лежал огромный человеческий огурец, опухший, покрытый прыщами, красного воспаленного цвета. А может это были не прыщи, а чирьи? У меня не хватило смелости все это рассмотреть. Но больше всего в тот момент мне хотелось заржать во весь рот и крикнуть:"Что козел, довыеживался?"

Но я взяла себя в руки, выровняла свое лицо и эмоциональное состояние, постаралась даже напустиль на себя грусть. И хорошо подумав над лицом, я взглянула на Генку. Он смотрел на меня и в глазах стояли слезы. Ну а как? У Генки отобрали одну из главных составляющих его жизни, как ему теперь дальше жить? А что я могла ему сказать? Я же не врач!

Я смотрела на Генку, он смотрел на меня, оба мы молчали. А какие слова могут быть в такой ситуации?

Я смотрела на Геннадия и ждала, когда он расскажет о причине своей болезни. И вообще, мне казалось, что кто-то натер причинное Генкино место каким то раствором, в котором жили и бактерии и вирусы. И вся эта гадость моментально расплодилась и пошла в атаку. А думала я так потому, что последнее время работала в баклаборатории по болезням птиц. И на что только не нагляделась за это время.

А Генка в этот момент мне рассказывал, что на днях, он, дурак, встретился с бывшей любашкой, с которой они очень плохо расстались. Но она, к его удивлению, была такой нежной и ласковой, что он пригласил ее домой. И хотя Геннадий не имел привычки пользоваться презервативами, или не хотел тратить на них деньги, любашка самолично натянула на его достоинство специально принесенный презерватив. Это было позавчера. После нее у него никого не было.

Ну, Генка, ну чудила. Ему самому то верить можно? А он поверил обозленной женщине! И какие теперь планы? Ах, вся надежда на меня, потому что я отлежала в травматологии почти полгода? А ты в курсе, что лечит травматология? А у тебя что болит? А к врачу слабо? Ах стыдно? А выложить вот это на стол перед посторонней женщиной не стыдно? Ах, я самая близкая? С каких это пор?

В итоге, поняв, что отвязаться от бывшего мужа у меня не получится, так как я уже настроилась здесь ночевать, я послала Генку в аптеку. Знаете за чем? За перекисью водорода и мазью Вишневского. Если это не заразно, значит пройдет от этого примитивного набора. А если заразно, то кожвендиспансер, если что, находится в двухстах метрах.

Ходил Генка долго, потому что сначала надо было выпросить у бабушки денег на лекарство, а потом уже идти за самим лекарством. В общем, целый час я наслаждалась жизнью, уплетая торт и читая"Тома Сойера". Удивительно конечно, но Генка в небольших перерывах от пьянки и блуда читал. И книг в его уютной квартире было достаточно, причем разных жанров.

Наконец то он приперся, неся несколько бутыльков перекиси и две банки мази Вишневского. Глянув на мазь, я представила, как будет вонять в этой квартире, и сколько дней он это будет выветривать. Ну это в принципе не моя проблема и не мой выбор. А Генка пошёл переоделся в какие-то убогие семейные трусы и встал передо мной, как лист перед травой. Я в душе угорала.

Вот он вывалил на полотешко свое опухшее хозяйство и доверился мне. Я не стала что-то выдумывать, а просто поливала его огурец перекисью, а он его разворачивал ко мне всеми боками. Господи, как я тогда не сдохла со смеха? Как же он шипел, покрытый белой пеной! А как шипел Генка от того, что все это дело щипало! А потом он ходил по кухне и размахивал им в разные стороны, чтобы он быстрее высох!

Мать моя женщина! Я уже не стеснялась ржать, ну потому, что это было невыносимо!!!! Это даже была не комедия, это был какой-то сюр. Генка, как ни старался грустить, у него это ни фига не получалось, он смеялся вместе со мной. А потом я мазала эту колбасу мазью Вишневского, и она не смотря на раны и воспаления, реагировала на меня, хотя ручками я к ней не прикасалась. Тампончиком, тампончиком.

Наконец то мы все забинтовали, положили в трусы и каждый занялся своим делом. Но Генка каждый час норовил посмотреть, что происходит под бинтом. Но после третьего окрика успокоился и стал смотреть какую-то Муру по телеку.

Наверное, в правильном направлении движемся. Потом мы снова его поливали перекисью водорода, мазали мазью Вишневского и бинтовали, заранее обговорив то, что до завтрашнего утра он его не трогает.

И тут Генка стал упрашивать меня остаться еще на сутки, и я в принципе ничего не имела против, но надо было узнать обстановку дома. До того, как мама придет на работу оставался час. Этот час Геннадий посвятил приготовлению завтрака и пляскам передо мной. Господи, в какие-то веки, Гена ублажает меня без секса. Умеет же когда захочет. Но хочет только в экстремальных условиях.

До мамы я дозвонилась полдесятого, и ничего хорошего она мне не сказала. Витька вчера закатил ей истерику из-за того, что не было ужина, она пошла к соседям вызывать милицию, и он сбежал куда то. Был он трезвый, истерики она не ожидала, и не думала, что все так закончится. Но она думает, что опять меня караулит в кустах, поэтому если можно, надо еще одну ночку не приходить.

Вот интересная ситуация, с одной стороны, у меня наступало облегчение от того, что он сваливал с горизонта. А с другой стороны, наступала тоска на тему 'Кому я нужна безногая с двумя детьми'. Хотя я реально понимала даже в то время, что прокормить себя и детей вполне смогу. Вот и сейчас я положила трубку, села на стульчик и загрустила. Что дальше делать? Как быть?

Но Генке я сообщила, что остаюсь у него еще на ночь, поэтому пусть позаботится о моем пропитании. Генка был так рад, что вывернул наизнанку холодильник и из добытых продуктов сварил рассольник, сделал салат"Мимоза", и изобразил плов. Вот это да! С таким обеспечением тут и неделю можно просидеть, без всяких забот.

А после мы с ним рассуждали о том, что могла сделать его последняя Любушка, чтобы были такие последствия. У меня вариант был один. Что-то насыпала в презерватив. Такого же мелкого помола, как тальк. Что это могло быть? У меня было две версии, молотая соль или молотое стекло. Соль сама по себе все разъест, а стекло все раскорябает, да еще и застрянет в коже, а воспаление легко можно получить от пота. Или по концу пот не бежит?

У Генки в голове происходили свои мыслительные процессы, он размышлял о том, на что эта дева способна. Вспомнил, как замуж за него хотела, вспомнил, как в ногах у него валялась, когда застала с другой, вспомнил, как супницу от ревности в гневе разбила, но никаких выводов из этого сделать не мог. А мне кажется, что и я так же себя вела, когда он был моим мужем. И что? Отрубить ему этот орган? Я даже никогда об этом не думала.

Утром снова звонила маме. Генка почему-то не торопился просыпаться и разматывать свой больной пенис. И слава богу, пусть просто заживает. Оказалось, что Витька вчера снова пришел и попросил прощения за несдержанность. Очень хотел выяснить, где я, но она ему не сказала. Короче моя родная мама порекомендовала мне явиться домой завтра к обеду. Зайти к ней забрать Ольгу, и топать домой. Хорошо.

Я пошла на кухню, разогрела плов, достала салат и тут проснулся бывший. А если он проснулся у него в голове сидела одна мысль, как там дружок в бинте? А так как кухонный стол был занят, он потащил меня к подоконнику разбинтовывать это чудо. Я предложила ему сначала позавтракать, но завтрак для него сегодня был не важен, и я уступила его напору.

Что сказать? С первого взгляда, после того как мужской орган помыли и протерли, была видна положительная динамика. Если вчера спала опухоль, то сегодня почти совсем прошла краснота, остались красные точки, как сыпь. Я предложила Генке больше не бинтоваться, может к вечеру и точки высохнут и уйдут. Генка был счастлив. Переодел семейники в парадно-выходные трусы и пошел к бабушке просить денег на выпивку.

А я сидела на диване с книгой в руках, и размышляла о том, когда же я буду рожать, и как я считала сроки. Но в голове не было ни одной умной мысли, поэтому я плюнула на расчеты и все-таки углубилась в повествование. Но читать мне пришлось не долго, на лестнице послышались шаги и разговор. Что, этот болящий собутыльника что ли ведет? Я ведь забыла сказать ему о том, что остаюсь еще одну ночь!

Но я плохо думала о Гене! Он не собутыльника вел, а подругу! Ну совсем чокнутый! Как он собрался ей показывать это чудо в красную крапинку? Или совокупляться будем под одеялом? Я встала и пошла к двери, чтобы вырубить идиотскую мечту прямо на корню! Генка не ожидал меня увидеть, он на сто процентов был уверен, что я ушла. И вот те, здрасте! Но подругу свою он выпроводил мигом, я же была теперь спасительницей!

Я пыталась доказать этому мужику, что ему нельзя еще заниматься соитием, потому что все-таки не понятно, что с ним было. А он, идиот, прямо со стоном рассказывал мне, как хочет. Это вот что, дурость или спектакль для меня? Но я-то точно погодю приближаться к нему в ближайшее время. Пусть на других эксперименты ставит, когда я уйду. И тут же ему сообщила о том, что я проведу у него одну ночь.

Гена рыкнул о том, что могла бы сказать об этом и раньше и успокоился. Ну как успокоился? Ушел из дому, насовсем, до самого утра. Чем он там занимался в свободном полете, я не знаю. Но когда я уходила в двенадцать часов дня ни дома, ни на горизонте его не было. Значит нашел где-то пристанище, и скорее всего нашел кому присунуть. Поздравляю. Особенно ту, которая дала.

Я шагала к маме на работу, как она и сказала. Благо остановка была рядом и машин тогда было мало. Ольга, как всегда, ползала по матам в спортивном зале. Вот не хотела она ходить и все. Вернее, она ходила по стеночкам, а открытое пространство ее совсем не привлекало. По маминому лицу я поняла, что все идет по плану. Но вчера Витек не приходил. Мне стало тревожно.

Но надо было уже идти домой. Поэтому мы с Ольгуней взяли коляску и покатились через парк. В те времена в этом парке летом работали аттракционы, гуляли с детьми, цвели клумбы. Поэтому мы тут чуть-чуть посидели, у карусели чуть чуть отдохнули, посмотрели на бамперные машинки, на колесо обозрения, и где то через час дошли до дому. Нас никто не торопил. Поэтому как хотим, так и идем.

Дома было хорошо. Я всю жизнь осознавала это чувство. Защищенно, уютно, прохладно. Даже с учетом того, что на улице стояла жара. А я очень плохо чувствовала себя в жару, перетаскивая свой живот. Поэтому я оставила Ольгу в футболке и шортах, дала ей игрушек, а сама завалилась на диван, пузом кверху. Вообще мне тогда казалось, что уже давно пора родить. А я все таскаю этот живот.

Витя нарисовался к вечеру, опять с сумкой продуктов. Где-то далеко в голове просвистел вопрос о его работе, но быстро скрылся. Своей радости по поводу его возвращения я высказывать не стала. Возгордится до времени и опять начнет меня доставать, а мне даже шевелиться не хочется, так живот меня давит. Витя усвоил урок. А скорее всего ему просто не хотелось жить в подвале.

Исходя из этого мы в очередной раз стали жить как-то спокойнее. Я конечно и еду готовила, и в доме порядок как-то поддерживала, а он на время стал вести себя прилично. Не пил, не рычал, не выеживался. Но и не работал. Каждый день он куда-то уходил, типа искать работу, но результата не было. Деньги, которые я накоробчила общаясь с Саньком, я тратила по рублику, но они все равно уходили, и я понимала, что им все равно придет конец, если Витя не выйдет на работу.

А Витя вдруг на какое-то время стал идеальным мужем и отцом. Даже меня опекал. Я прямо не ожидала такого. Зачем меня поддерживать, когда я иду на кухню? Я хорошо держусь на ногах, хотя живот меня тянет к низу однозначно. Но Витек отлично пускал всем пыль в глаза, чтобы все видели его вклад в семью, и не сильно вспоминали о том, что он все-таки кормилец и должен содержать семью.

В таком порыве он даже вспомнил, что у него есть дочь. И утром пробежав по каким-то своим точкам и сделав вид что работы не нашел, приходил и занимался ребенком, играл с ней, разговаривал, и даже учил ходить. И он прямо вдохновенно это делал. Прямо часами, без рыка и скандала, что очень удивительно, он мотивировал ее пойти. И за несколько дней до того, как ей исполнилось год и три месяца она пошла.

Каждый день я становилась медленнее и медленнее. Мне совсем стало тяжело ходить. Я делала пятьдесят шагов и мне надо было присесть отдохнуть. Что происходит? До октября еще два месяца, а я уже хочу лечь и больше никогда не вставать. Живот мне казался огромным и тяжёлым, хотя был он меньше, чем у многих. Вот так я и жила, как каракатица, стараясь присесть при первой возможности.

А Витек наконец то устроился на работу. Я тогда не поняла, что это за работа, но мне стало спокойнее. Хоть через месяц появятся деньги. А еще он совершил подвиг и стал ходить на работу в баклабораторию вместо меня! Вот в какую красную книгу это записать? А мне все равно приходилось шелестеть по хозяйству, потому что Витек совершенно не умел тратить деньги.

А еще он решил освежить нашу комнату. Какая прелесть. Но известь для потолка и краску для окна пришлось доставать мне, конечно же через Маринку. Сейчас то я была для нее выгодна, как никогда, потому что не могла отойти от дома дальше, чем на пятьдесят метров. Поэтому и краску она мне добыла лучшую, и известь была уже готовая, в ведре и процежена.

Витя все изобразил за один день, когда ему было нужно, он был резкий, как понос, и все у него получалось отлично. А меня он осторожненько вывел на улицу, посадил на лавочку и Ольгу пристроил в песочницу. Чудеса в решете. Сейчас то я понимаю, что его алкогольная психика, как могла справлялась с решением его собственных проблем с помощью текущих задач, а тогда мне было просто удивительно.

За день он покрасил окно, побелил потолки, вымыл после всего этого мебель и полы. Потом еще приготовил ужин. И при этом не разу не заверещал, что он мужик, и что я должна, должна, должна. За домом следить, мужа кормить, живот носить, и прочее, прочее, прочее. Я наслаждалась таким славным денечком. Фиг знает, когда в следующий раз так повезет. Да и повезет ли вообще.

Вечером меня и Ольгу торжественно вернули в торжественно чистую комнату. И хоть я ничего и не делала целый день, я просто без сил повалилась на кровать, пристроив в угол Ольгу с яблоком. Слава тебе, Господи, лежа хоть как то можно жить. А стоя и сидя, просто сил нет, живот придавливает к земле. Так я думала тем вечером, и мысли о тяжелом животе выдавили все другие.

А самое здоровское было то, что меня никто не кантовал. Сначала я просто лежала, а потом сняла протез, залезла под одеялко и заснула. И никто не нарушил мой сон! Какое счастье! Во сне я не чувствовала свой тяжелый живот и все остальные прелести своего сегодняшнего состояния! Кровать была огромная, поэтому мне было хорошо.

Витька ушел то ли на работу, то ли на ее поиски, а я, проснулась счастливая и решила поесть. Почему-то меня вдруг поманила еда. Я попробовала все, что было в холодильнике, и даже уже хотела разбудить свою дочурку, но, что-то вдруг вступило в мою поясницу. Нет, мы так не договаривались! Рожать сегодня я не готова. Но то, что вступило в поясницу сильно походило на схватки. Поэтому я решила пойти спать дальше, подальше от греха.

Я прихватила пару яблок для Ольги, и пошла спать. У меня все получилось, и я заснула. Проснулась я в час дня. Ольга сидела в кровати и грызла яблоко. А я послушала свое тельце, и поняла, что правильно сделала, что легла спать. Все прошло, меня отпустило. Я встала, добыла дочурку из кровати, и мы отправились обедать. Потом мы играли в мячик с переменным успехом, пока Ольга не утомилась и не уснула, и я переместила ее в кроватку.

Потом я решила восстановить финансовое положение. Вернее, я не хотела трогать свои заначки, поэтому пошла смотреть сколько у меня стеклянной тары. Ведь Витюшка отсутствовал достаточно длительный период, значит бутылки, им опустошенные, так и хранятся в тещиной комнате. Да, так и было. Два ящика и семь бутылок сверху. Чуть больше пяти рублей, очень кстати.

Я посмотрела на спящую Ольгу, и подумала, что пока она спит, я успею сдать бутылки. Я поделила все на две сетки, и рванула до пункта приема, который находился за два квартала. До него я добежала удачно. И бутылки сдала удачно. Получила пять рублей и шестьдесят четыре копейки. Сетки я свернула, денежки положила в задний карман, и счастливая вышла на крыльцо.

Но была счастливой я всего пару минут, а потом в меня врезалась боль. И я прямо на крыльце сложилась вдвое. Я уже была уверена в источнике этой боли. Минуты через три меня отпустило. Я вдохнула полной грудью и пошагала домой. Успела пройти метров тридцать, и меня снова скрутило. Будь у меня две ноги, я бы от неожиданности села на корточки. А так пришлось согнуться вдвое.

Так я и шла. Двадцать шагов по направлению к дому, и схватка, двадцать шагов и схватка. В том, что это схватки, я уже ни грамма не сомневалась. Только бы дойти до дома или по крайней мере до родного двора, в там все равно можно кого-нибудь попросить вызвать скорую. Я была уверена в том, что мне нужно в роддом. Второй раз за день у меня начались схватки.

По двору слонялся Витек. Слава тебе Господи, хоть что то полезное сделает. Я махнула ему рукой, и он мигом оказался рядом. А так как он зарабатывал бонусы, он просто взял меня на руки и унес до дома. Я скинула кроссовки, легла на кровать, закинув ноги на стену и послала его вызывать скорую. Схватки уже почти не прекращались.

Но Витюшка в обычной жизни был трусом, даже скорую вызвать боялся. И вместо того, чтобы бежать к соседскому телефону, побежал на работу к моей маме. Она вызвала скорую, отпросилась, и конечно метнулась домой.

Она, дорогая моя ракета, прибежала быстрее, чем приехала скорая, оценила обстановку, и собрала мне сумку в роддом. А этот чудак, шатался как неприкаянный по квартире, и не знал, чем себя занять. У меня схватки шли одна за другой, я только успевала дух переводить, а голову сверлила одна мысль:"Хоть бы мальчик родился, хоть бы мальчик."Я наивная, тогда не понимала, что роди я этому малохольному хоть золотую рыбку, все равно осталась бы виноватой в его неудавшейся жизни.

Скорая наконец то подкатила к подъезду, меня вывели под белы рученьки, и мы поехали в мой, почти родной, роддом. Там уже, естественно ждали меня, и готовили операционную. Время было вечернее, поэтому встречали меня дежурные врачи-два мужчины. За двое родов, которые произошли со мной в этой жизни, я поняла, что рожать лучше с врачами-мужчинами, они внимательнее, предупредительнее, в общем возятся с тобой, как с хрустальный вазой. А может мне это показалось.

Процесс оформления и приёма прошёл очень быстро, видимо ждать было некогда. Я не помню, как я оказалась в операционной, в этот раз я ничего не слышала под наркозом, но мне что-то снилось. Потом я задумаюсь, почему так долго шел процесс. Ведь привезли меня, мне казалось, в больницу часов в семь вечера. А у моей дочери на бирке будет стоять загадочное время 00.20. У меня крыша ехала, или у врачей? Или просто так случилось, или была причина?

Теперь это конечно не важно, но процесс закончился в 00.20, я, с помощью кесарева сечения, родила дочь, весом 2900, ростом 53 см. Самым страшным было пробуждение, один из хирургов хлопал меня по щекам и говорил:"Черненко, просыпайтесь, у вас дочь, слышите меня? Черненко, очнитесь, у вас родилась здоровая крепкая девочка!". А я не хотела этого слышать, и не хотела просыпаться!

Я хотела мальчика! Хотя сейчас я понимаю, мне, реально мне, было все равно, кто родится, но мне нужен был мальчик для Витька! Я не стала подавать признаков жизни в надежде на то, что в следующий раз меня разбудят и скажут:"Черненко, просыпайтесь, у вас мальчик!". Наивная нанайская девочка, я думала, что счастье зависит от пола ребёнка.

Я проснулась, и тихо лежала, не шевелясь и не дыша, не хотела я возвращаться в реальный мир. Палата была одноместная, поэтому мне никто не мешал. Я вернулась в этот мир и старалась принять то, что я родила девочку, а не мальчика и придется с этим смирится, потому что все уже случилось. За окном стоял август, под окном шелестели листвой деревья, моя беременность закончилась, но счастья я от этого не ощущала.

Посещали меня дорогие медики часто. Видимо потому, что второе кесарево сечение случилось раньше, чем это было разрешено медицинскими канонами. А я пока, видимо не отошла от наркоза, или обезболивающие поставили, но в тот момент в моей душе было все ровно. Даже мысль о том, что родилась все-таки девочка, не доводила меня до истерики, как в первый момент осознания. Она, эта мысль, просто лежала в моей голове и не шевелилась.

А потом был обход. И даже сейчас я помню те чувства, которые накрыли меня тогда, когда Сергей Иванович, так звали хирурга, который делал мне кесарево сечение, рассказывал об анамнезе, о течении операции, об осложнениях, о результатах. Слушая все это совершенно свободными ушами, и воспринимая это совершенно пустой головой, я вдруг услышала и поняла, что мне, мне, которая хотела, как минимум троих детей, перевязали трубы!!! Эй, врачи, кто вам дал право это делать?

Вот такая информация свалилась на меня в то утро. Лучше бы я оглохла, чем услышать то, что они сказали! Я по умолчанию узнала о том, о чем мне лучше было просто не знать. И, обратите внимание, тем, советским врачам было глубоко насрать на меня. На мои чувства, переживания, и конечно на мои жизненные планы. Они посчитали, что так для меня будет лучше. Ну а как по другому? Ноги нет. Что я в этой жизни могу? Двоих детей за глаза!

Но сами они этого, конечно, не могли сделать, инструкции не позволяли. Хотя, перевязав мне маточные трубы, они избавили себя от многих сюрпризов с моей стороны. Я-то знаю, что года через полтора я бы снова приперлась к ним рожать. А им снова бы пришлось кроить и выкраивать мои разрезанные вдоль и поперек маточные стенки. Поэтому такой разворот событий, с перевязкой маточных труб, для хирургов-гинекологов железнодорожного роддома, был одним из благоприятных.

Но кто-то должен был подписать бумажку, в которой была заключена просьба об этой самой операции, с обоснованием. Кто мог написать эту бумажку, если я была не в себе. Ну ясно понятно с первого раза. Конечно это была моя заботливая мама! Так что много у меня вопросов к этой женщине, и к живой и к мертвой. И я ей за это мстила. И в этом случае я не хочу слушать никаких оправданий в ее адрес и не хочу ее понимаыть! Вообще!

Сейчас то я реально понимаю и осознаю, что мама прибежала с этой просьбой к хирургам, скорее всего найдя помощника в медицинских кругах. С одной сторон, она так сделала, потому что боялась, что я нарожаю пяток детишек, и повешу их ей на шею. Хирурги боялись тоже, что я к ним приеду третий раз и будут осложнения, поэтому все прошло без сучка и задоринки. Мама написала, хирурги реализовали. Все по фен шую.

Одно они все забыли, и мама и врачи, забыли о том, что я-живой человек и тоже имею свои мечты и желания желания, но в советской стране думать о калечных было не принято. И когда сейчас говорят о бесплатной советской медицине мне смешно и горько. Система была простая и безотказная, выживал сильнейший, естественный отбор, так сказать. А с ампутациями еще проще, просто надо придумать глобальные причины для ампутации и укрепить это подписями родственников.

Конец ознакомительного фрагмента.