Участковый. От кодексов до ритуалов
От убийства до наведения порчи, от похищения до сатанизма – чем только люди ни занимаются. И добавляют работы участковому. Ирина Алексеева хоть и ведьма, хоть и использует в работе свои способности, все равно сбивается с ног. То друг поможет посодействовать в поиске клада – а найдут труп. То похищенных людей ищешь, а находится бывший жених. То родня мириться задумала – куда бы от них убежать? Вампиры – и те лучше, их хотя бы арестовать можно. И оборотней завербовать, и фамильяра себе найти… и это далеко не полный перечень дел. А ведь есть еще загадочный маг, который хочет провести какой-то черный ритуал. Почему черный? А для светлых ритуалов человеческие жертвоприношения не нужны. И его хорошо бы остановить… Работа, работа и еще раз работа. А личная жизнь? Посмотрим. Но сначала обзаведемся котиком, благо сам пришел.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Участковый. От кодексов до ритуалов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 2
Неладное Ирина почувствовала уже на подходе. Ее словно закоротило.
Ощущение было такое…
Представьте себе, что вы идете по лужайке, и вдруг проваливаетесь в компостную яму. И вот эта вонь из-под ног…
Просто оглушающая…
Девушку аж затрясло. Заколотило, потом задрожали пальцы, колени…
— Что это?
— Дорогу заворачивают, — отозвался Кирилл. — Ты не знала раньше? Не доводилось сталкиваться?
— Нет… как-то и не думала.
— Тем не менее. Это кто-то повернул дорогу. Не хотят здесь гостей, ни в каком виде.
— Как Прасковья…
— К той мы бы вообще не прошли, — Кирилл не стал кокетничать и говорить, что ничего не знает.
— А к этому можем и пройти.
— Если ты потянешь, — оборотень пожал плечами. — Мы ведь идем с желанием причинить вред, вот и результат. Не пускает.
Ирина передернула плечами.
— Меня?
— Попробуй?
— Провокатор. Поп Гапон.
— Баба-яга, костяная нога, — в тон ей отозвался оборотень.
Ирина фыркнула и сделала шаг вперед. И еще один.
Не пройти, говорите?
Говорите дальше. Мы — пошли.
Ирина смотрела на остальных, но им никаких неприятных ощущений не добавлялось. Как шли, так и идут.
А вот у нее получался полный букет.
Сначала — омерзительная вонь.
Потом тошнота, головокружение, рвота, вообще — полный спектр токсикоза. Осталось только пузо отрастить.
Потом еще и кровь из носа пошла.
Кирилл чертыхнулся и подхватил девушку под руку.
— На, зажми нос, — платок был больше похож на полотенце.
— Спасибо.
— Не за что. Кровь оставлять не стоит…
Ирина сообразила, благодарно кивнула и достала из сумки еще полиэтиленовый пакет. Приложить снаружи к платку. Действительно, не стоит разбрасываться своей кровью, Чивилихин, вон, нарвался. А она тоже пока неопытная, может и не заметить, как ей кто-то попользуется. Так вся кровь должна остаться в пакете… теоретически. Хотя вид получается жутковатый.
Ну и наплевать!
Зато одежда тоже цела останется, а это важно. Поди, отстирай кровь!
— Не просочится?
— Не должно. Ты на ногах-то стоишь?
— Пока даже не шатаюсь без подпорок, — огрызнулась Ирина. Кирилл не стал ругаться, понимая, что девушке плохо. Вот она и шипит на всех и каждого, чего тут удивительного?
— Может, тебя понести?
— Не надо, — отказалась Ирина. — Пусть у тебя руки будут свободны.
— Давайте я понесу, — один из охранников шагнул вперед. — Это что — яд какой-то?
— Это аллергия, — пояснила Ирина. — Или что-то вроде.
Увы, как только ноги девушки оторвались от земли, сцепку с реальностью потеряли и остальные сопровождающие. И принялись сворачивать в сторону.
Пришлось девушке идти самой.
Скрипеть зубами, ругаться, но упрямо идти первой.
Зажимать платком нос, стараясь не запачкаться, и злиться, злиться…
Злость отлично помогала, Ирина уперто шагала вперед, и даже удивилась немного, когда впереди замаячила стальная дверь квартиры.
Сталь, темно-вишневый лак, дорогие замки, кто бы там ни жил, он явно не бедствовал. Несколько минут Ирина приходила в себя, соображая, зачем она тут, а потом подняла руку и надавила на кнопку звонка.
Динь-дон-дан…
Ждать пришлось недолго.
Колдун, или кто там был внутри, оказался самонадеян. Или просто полагался на свои способности? Во всяком случае, дверь он открыл.
И его тут же снесло внутрь.
Кирилл не церемонился.
Ирина полетела в одну сторону, колдун в другую, дверь грохнулась о стену так, что вмятина на штукатурке осталась, из квартиры донесся шум, и охрана помчалась туда. Ирина осталась на лестнице, пережидая весь букет ощущений.
Черт, как же голова болит! Все остальное Ирина легко перенесла бы, но больную голову? В виски, кажется, по сверлу вкрутили, как еще мозг не потек?
За одно это она лично поганцу голову оторвет! А лучше — оставит! Пусть ему будет так же плохо!
Ирина отлепилась от стенки и сделала шаг вперед.
Коридор был обставлен с большим вкусом. И наличием денег. Хороших денег, крупных.
Никакого ДВП и ДСП, никакой мебели для тех, у кого нет денег. Все дорого, все из натурального дерева, темный дуб с резьбой, немного позолоты, темная зелень бархата… скамеечка, подставка под телефон, рядом кованая бронза ключницы.
Очень просто, скромно, изящно.
Шум доносился откуда-то из конца коридора. Туда Ирина и отправилась.
Несколько тяжелых дверей, за которыми тишина и нет никого живого, даже зверюшки какой — и то нет, дверь в конце…
Большая комната, обставленная весьма скудно. Круглый стол по центру, несколько стульев, два больших шкафа. Один — с книгами по всякой магии, второй — закрытый. Ирина подозревала, что там полезные ингредиенты, типа могильной земли, воска и прочего. Посмотреть?
Почему бы нет?
Только вот перчатки…
Медицинские перчатки заняли свое место на руках.
На полу сидели двое людей. Один постарше, лет пятидесяти, явно отец, второй помладше раза в два. Сын? Одинаковые подбородки, глаза, носы… очень похож. Если и не сын, то хотя бы племянник.
— Добрый день, — Ирина улыбнулась. На окровавленном лице смотрелось это не очень красиво, но тут уж как есть. — Извините, что без приглашения, но зато — с веской причиной.
Мужчин это не обрадовало.
— Какой еще причиной? — выдавил старший.
— Чивилихин Аркадий Игоревич, — Ирина разговаривала еще немного «в нос», но кровь вроде как успокаивалась. А будь она послабее…
Вытекло бы все. Как при гемофилии.
Двое переглянулись.
Ага! В яблочко!
Кирилл тоже истолковал переглядывания совершенно однозначно и тряхнул младшего за шкирку.
— Рассказывайте! Пока я тут никому шею не свернул!
Глаза налились желтизной, на руках словно когти блеснули вместо ногтей… какая экономия на маникюре!
Что такое оборотень в этой квартире знали. Запираться не стал никто.
— Было дело, — признался старший. — Только вот плевать мне было, кто! Хоть Чивилихин, хоть Мотылихин, хоть там президент России.
Ирина фыркнула.
Ага, президент. Наведи порчу, попрощайся с жизнью. Ознакомившись с обратной стороной жизни, она сильно предполагала, что правительство тоже в курсе. Может, не все и не обо всем, но уж как от порчи защититься, знать они должны. А может, чем-то таким и объясняется популярность церкви в последнее время?
А как тогда большевики защищались? Неужели правда некромантия?
Пентаграмма, пять лучей у звезды, все дела…
Ирина даже головой помотала.
Вот уж об этом она знать совершенно не хотела! Влезь в такое хоть краешком ногтя — и тебе свернут всю голову. Вне сомнений!
— А ответки ты не боялся? — уточнил Кирилл.
— У нас выбора не было! — вмешался младший.
— Да неужели?
Ирония в голосе оборотня царапнула по нервам даже Ирину. А уж этих двоих…
— У них моя мама! — рявкнул младший. — Чего неясного?
И ведь не врал.
Ирина переглянулась с оборотнем. И задала рефлекторно вопрос:
— В заложниках?
— Да, — мрачно ответил старший.
И этот не врал. И что оставалось делать?
Только кивнуть на стол.
— Давайте присядем и все обсудим?
Старшего колдуна звали Петей. Младшего — Романом. Все верно, отец и сын. Мать же…
Ирина слушала и мрачнела. И рядом с ней так же мрачнел Кирилл. Похоже, кое-чего и он не знал, а это значило, что где-то рядом с ним, в руководстве церкви затаился предатель.
Бывает…
Многое бывает на этом свете. Как известно, есть плюс — есть и минус. Есть церковь — есть и те, кого называют колдунами и ведьмами, за неимением более четких определений. Можно бы и провести градацию. Ведьма — ведает, колдунья — колдует, кто-то получает свой дар по наследству, кто-то старается извернуться другим путем, к примеру, приносит жертвы, проводит ритуалы…
Заключает договор с дьяволом?
Раньше, говорят, случалось и такое. Сейчас же…
Если кто-то и пробует, то такие вещи остаются в глубокой тайне. Есть просто люди с экстрасенсорными, как модно сейчас выражаться, способностями.
Паранормальными.
И по натуре подобные люди не стремятся к общественной деятельности. Все шоу в «зомбоящике» — это лишь постановка. Если кто-то и встречается, достаточно неопытный, чтобы засветить свою силу перед народом…
Это — огромная редкость.
Хотя бы потому, что данный ведьмам и колдунам дар накладывает определенные ограничения.
Раньше подобные запреты называли гейсами. Или, как вариант — табу. Сейчас их никак не называют, даже выявлять не умеют, но рано или поздно они прорываются. И у слишком неосторожных колдунов начинаются проблемы.
Это — отступление.
А что до практики…
Одиночество — хорошо, но не всегда полезно. Мало ли что, мало ли кто… иногда и работать удобнее, объединяя силы, и прятаться, а уж про различные разрешения проблем стоит вообще помолчать. Гуртом и батьку бить легче, гласит старая поговорка.
Так что колдуны и ведуны взаимодействуют.
Находят общий язык, стараются объединяться… да что удивительного?
У проституток — и то свой профсоюз есть, правда, в Европе, не у нас, у нас-то только ответственность есть за это занятие, а у ведьмаков — нет? А ведь они ничуть не хуже жриц любви.
Правда, выборной должности здесь нет. Скорее, на верхушку полезет тот, кому это будет нужно. Та же Прасковья не стала бы связываться. А вот кто-то другой — заинтересовался.
Вот, если появляется такая личность, которая ставит себе целью забраться на вершину, он (или она, неважно) начинают подминать под себя других.
Где силой, где пряником, где просто союзническим договором — вариантов за века придумано масса. Им это обычно удается.
Была такая иерархия и в г. Кораблике.
Не самый слабый магистр, стоящий во главе объединения. Причем магистр — как титул. Не графом же или князем себя называть? Это аристократия. Есть люди «голубых кровей» и среди магов, кстати, но их мало. И править их совершенно не тянет. Так что «князь ордена» или «великий герцог» не прижились. А магистр… откуда оно пошло?
Да кто ж теперь скажет. Но верховный магистр — неофициальный глава всех ведьмаков. Магистр Николай, извольте любить и жаловать. Сильный, умный, достаточно безжалостный, заметим, не ведьмак, а колдун. Слух ходил, что силу он получил не переданную от другого человека, а в результате то ли ритуала, то ли договора с тем, кого к ночи не поминают, проводил ритуалы, наращивал ее, как мускулы, может, и жертвоприношения проводил, и еще что-то…
Расспрашивать — дураков не было.
Кстати, и уточнять, откуда произошла сила данного конкретного человека — тоже. В последнее время вообще стала модна политкорректность, и подобных людей называли не колдунами и ведьмаками, а по-простому — сенсами. Сокращенно от экстрасенса.
Были его подчиненные и союзники. Была достаточно сложная градация.
Петр относил себя скорее к союзникам.
От магистра он ни в чем не зависел, способностей хватало пусть не на многое, но на достаточное… порча? Да, его рук дело, его специализация.
И что?
Кто под что заточен.
Кто-то под любовную магию, кто-то под поиск, кто-то под нанесение вреда человеку. У кого-то карие глаза, у кого-то голубые, тут от личных предпочтений ничего не зависит, ирония судьбы, шутка генетики.
Да, именно с его легкой руки (тяжелой порчи?) лег в больницу Чивилихин. Бывает. Это работа, ничего личного.
А вот три месяца назад под раздачу попал кое-кто другой. Приезжали аж из Москвы… да, в больших городах колдунов и ведьм намного меньше, чем в маленьких. Такой вот парадокс, не рвутся люди с паранормальными способностями в свет и цивилизацию, неуютно им на виду.
Такой получился казус — пьяная дрянь на очень дорогой иномарке вылетела на красный свет, снесла троих человек насмерть и умчалась. Дрянь отловили, а людей-то не вернуть. Гаишники сработали оперативно, но адвокаты у нас есть разные. Кто-то за деньги и такую паскуду отмажет, глазом не моргнет. Никакого наказания убийца не понесла.
Двое взрослых, ребенок… пьяная мразь не мучилась угрызениями совести. Подумаешь, придавила кого-то? Ничего, пустяки!
Родители ребенка сначала пытались пойти законным путем, потом поняли, что правды не добьются, и пошли к колдуну. Петр не стал ломаться и порчу навел.
На данный момент — все уже закончилось. Закономерно — гибелью означенной лихачки от непонятной болезни. Врачи с ног сбились, но толку не было. Увы…
Дочка богатого папы расплатилась за свое преступление по высшей ставке, и Петр не считал, что это плохо. Жизнь — за жизнь.
Можно убивать, пытать, издеваться, можно, но должна быть соответствующая ситуация. Война, к примеру. Если выбор стоит между жизнями своих — и жизнями чужих, понятно, кто и что выберет. А вот так, обрывать чужие жизни в пьяном угаре, носясь по городу на дорогущей машине, на которую даже не ты заработала?
Что плохого в справедливости?
Меру Петр знал, не зарывался, и того же Чивилихина по доброй воле не тронул бы. Но…
У него украли жену. И поставили условие. Либо он наводит порчу, либо…
— А так, вы думаете, ее вернут?
— Вернут, — кивнул Петр. — Я понимаю, что это звучит для вас не слишком убедительно, но согласитесь, с нами, сенсами, лучше не связываться. Вернут они Тамару, никуда не денутся. Или мы до них доберемся.
— Связались же. И не побоялись!
— Мама — обычный человек, — буркнул Роман.
— А вы?
— Я от отца кое-что унаследовал, — выпятил грудь молодой человек.
— Ага, склонность к любовной магии, — буркнул Петр. — Позорище…
— Зато все бабы — мои.
Ирина фыркнула. Кирилл тоже рассмеялся, хотя ситуация и была достаточно тяжелой. Они ждали хищника, а перед ними оказалась такая же жертва.
А кто — хищник?
Вопрос был задан впрямую и принес неожиданный ответ.
— Подозреваю, — прищурился Петр, — тот, кто метит на место магистра.
— И кто же это?
— Не знаю. Но кто-то есть, однозначно.
Ирина могла себя поздравить. Двух группировок не было. Но был или «гастролер», или «второй», очень желающий стать первым.
В последние несколько месяцев в городе, по утверждению Петра, наблюдалось нездоровое шевеление. Именно в последние несколько месяцев, край — полгода.
Петр был не особо общительным человеком, профессия не способствовала сближению с людьми. Сложно общаться с человеком, который, разозлившись, может проклясть тебя так, что костей не соберешь. Даже и сейчас, когда Петя полностью владел своей силой и старался не допускать проколов, все равно бывало разное.
Как у Ирины.
Иногда сила подхватывала ее и несла. И заставляла говорить то, что било точно в цель.
А Петр мог ляпнуть в запале: «чтоб ты опаршивел!» или «чтоб тебе облысеть навечно»… и то — тренировался, чтобы себя сдерживать. Не заявить нечто вроде: «чтоб ты сдох, не родившись», обходился более мягкими вариантами, но все равно — люди иногда страдали. К примеру, соседи обожали отправлять Петра ругаться в ЖЭК. Твердо зная, что им и перерасчет проведут, и самые выгодные тарифы поставят. В ЖЭКе почему-то небезосновательно считали, что у Петра глаз дурной. Как ни придет, обязательно пакость случится.
Или кто-то прыщами покроется, или кого-то обворуют, или трубу прорвет и весь ЖЭК канализация затопит… лучше — не связываться.
Вот и не связывались.
Зато соседи Петю просто обожали. И пирожки с плюшками у него на столе никогда не переводились.
Последние полгода выдались у Пети тревожными. Тяжелыми, муторными какими-то.
Что было не так?
Да кто ж его знает?
Вот, как моряки заранее угадывают шторм, хотя на горизонте еще и облачка не появилось, как коты чувствуют погоду, как собаки — беду.
Кто-то позвонил, кто-то что-то сказал…
Петя понял, что намечается передел сфер влияния, и собирался уже откочевать на пару месяцев в теплые края, переждать проблему, погреться на пляжах, но — не успел.
Пропала его супруга.
А потом позвонили по телефону и сообщили, что обязательно вернут женщину. Но — за несколько выполненных заданий. Конечно, Петр согласился.
Людей мне жаль, но жена — дороже. Она родная, сам выбирал, сросся за столько-то лет…
Ирина прикусила ноготь.
Почерк был очень похож. Если брать тех, кто украл Женечку…
— А вы кому-то рассказывали о своей ситуации?
— Н-нет…
— А еще у кого-то могло случиться нечто подобное?
Петр задумался.
— Можно поговорить с людьми, но вряд ли кто-то признается. Я бы промолчал даже из опасений за жизнь любимого человека. А… что именно знаете вы?
— Не слишком многое. Но есть один случай, в котором преступники действовали так же, как и с вами. Похищение, шантаж…
— Хм…
— Если есть еще случаи?
Кирилл нахмурился.
— И все это у нас под носом? Ирина, это явный перебор!
— Но есть ведь. Два человека как минимум.
— Мы об этом потом поговорим…
Ирина медленно кивнула.
— Ладно. Итак, Петр, давайте договариваться. Человек, на которого вы навели порчу, в претензии. Да и мне нелегко было ее снять.
— Ах, так это ваша работа?
— Моя.
Петр расстегнул рубашку. Медленно, показывая, что ничего не пытается достать.
Вся грудь у мужчины была красной, воспаленной, в волдырях, словно кто-то кипящим маслом плеснул.
— Было — хуже.
— И поделом, — проворчал один из охранников.
Ирина покачала головой.
— Я думаю, надо связаться с Аркадием Игоревичем, и пусть он сам все решает. Как мне кажется, здесь взаимозачет по повреждениям, а вот по всему остальному…
— Ирина, ты не понимаешь, что его заставит делать Чивилихин? — не выдержал Кирилл.
Ирина пожала плечами.
— Меня это не касается. Нежных маргариток у нас на поле бизнеса отродясь не росло, а росянкой меньше, росянкой больше — разница невелика. Новые появятся.
— Мне это не нравится.
Ирине это тоже не слишком нравилось, но она подозревала, что между Чивилихиным и проклятийником будет соблюдаться определенный паритет. Принуждать к чему-либо колдуна или ведьму… ладно, сенса, говоря современным языком, дело хлопотное, неблагодарное, а то и гибельное. А вот договариваться…
Чутье упорно твердило Ирине, что Петр — человек неплохой. И Чивилихин тоже не сволочь, при всех своих отрицательных качествах. Договорятся, не переломятся.
А что Кириллу это не по душе…
Знаете, а Ирине тоже много чего не нравится. Вообще вся эта ситуация для нормального участкового — как серпом по… ушам! Но иногда приходится не то чтобы нарушать закон, но пытаться его обойти. Осторожно, аккуратно, в конце концов, где закон, а где мы, грешные, на нашей веселой земле?
В уголовном кодексе нет статьи за наведение порчи.
Вытащить Петю в суд с его вольтами — нереально.
И что остается?
Только разбираться частным порядком. Чивилихин это сможет.
И искать похитителя. Нет, ну что это такое?
Ирина подумала и нажала кнопку диктофона. Будем расспрашивать, пусть все останется в записи. Потом можно будет послушать, освежить воспоминания.
— Итак, кого еще из… сенсов вы знаете?
Три часа спустя она покидала квартиру с ощущением хорошо выполненной работы.
А еще…
Еще у нее был платок с несколькими каплями крови похищенной женщины. И договор с Петром.
Сегодня же вечером она попробует найти его супругу, дайте только кое-что купить, да и поспать хорошо бы пару-тройку часиков. Ночь предстоит бессонная, если ворожба удастся.
Кирилл подумал — и решил, что он будет участвовать.
Петю повезли к Чивилихину. Ирина созвонилась с ним по телефону и получила заверения, что… мать его, экстрасенса никто не пришибет. Но отработать придется.
Это было справедливо. А по сути вопроса пусть сами договариваются.
Ирина чувствовала себя чуточку неловко. Вот не привыкла она ворожить на публике. Одно дело — когда речь идет о человеческой жизни. Другое — вот так…
Хотя речь и идет о человеческой жизни… жизнях.
Петр смотрел мрачно, хотя и не зло. Ирина чутьем понимала, почему так. Отрабатывать придется… не хочется, а придется. А он будет обязан Ирине еще и за жену.
Долгов лучше избегать, особенно если у тебя есть кое-какие способности. Если извернуться не получается, то лучше их отдавать быстро, пока проценты не наросли. Кто-то может скользить по жизни, не думая о возникающих проблемах, легко и беззаботно. А кто-то обязан идти очень осторожно. Там, где мартышка пролетит по верхушкам пальм, слон пройдет, ступая тяжко. Это не значит, что мартышка лучше или хуже слона. Просто разные животные.
Если многое дается, то многое и спрашивается. И Ирина знала, что, к примеру, не сможет нарушить данное слово. Не сможет кое-что рассказать посторонним, только преемнице.
Обязана будет начать искать преемницу года за три до смерти… она узнает, когда придет срок.
Права накладывают на тебя и обязанности.
У Петра наверняка были свои гейсы. Свои запреты, которые никак нельзя нарушить. Может, к ним и долги относились.
У Романа. У Кирилла… оборотням проще. Они всего лишь зависимы от луны, равно как вампиры от крови. Везде есть свои ограничения.
Ворожить решили на кладбище.
Ирине было все равно, где именно, а вот Петр очень настаивал. Его сила немного касалась некромантии, а идея у них была весьма заманчивая.
Ирина предложила, Петр подумал и согласился. Хотя доверия это потребовало от обоих.
Гарантом выступил Кирилл, увесисто заявивший, что оторвет голову тому, кто будет крутить. Роман подумал и присоединился к идее, пообещав в качестве ответки — половое бессилие.
Так что…
Ирине и Петру предстояло поработать вместе.
Ирина может найти кого угодно.
Петр этого кого угодно может проклясть.
Ирина может найти жену Петра и увидеть рядом с ней ее похитителей.
Петр может пройти по следу ее волшебства, точнее, Ирина может послужить проводником. И — ударить.
При этом от обоих экстрасенсов потребуется взаимное доверие. Обязательно. Иначе ничего не получится.
У каждого человека в той или иной мере есть естественная защита. Просто так его не проклясть, не сглазить, недаром говорят, что к чистому грязь не липнет. Правда, вот из чистеньких в наше время разве что младенцы остались.
У ведьм, колдунов, сенсов тоже есть своя защита. Сильнее, чем у обычных людей, намного сильнее. Они-то о ней знают и сознательно укрепляют. И сейчас что Ирине, что Петру предстояло частично снять щиты.
Подпустить близко… ладно, не врага, но и не друга.
Довериться.
А не хотелось…
Надо.
Вот ведь страшное слово. Сам себя приговариваешь, сам себя казнишь, сам себя к черту в зубы пихаешь… и все совершенно добровольно.
Ирина вспомнила грустный анекдот про собак и перец и поискала глазами что-то подходящее.
Нашлось оно быстро.
Цыгане своему то ли барону, то ли еще кому отгрохали целый мавзолей. И рядом с ним были удобный стол и скамейка. Хватит всем разместиться.
— Туда?
— А давай, — кивнул Петр, приглядываясь не к скамейке, а к склепу. — Хорошее место… покойник при жизни много чего натворил.
— Ты и это чувствуешь? — удивился Кирилл.
Петр покачал головой, снисходя до объяснений.
— Нет, не это. Что именно он сделал, я не знаю, но проклятий на нем висит — много.
— Ага, — сообразил Кирилл. — То есть его проклинали, что-то он наворотил?
— Да, примерно так. А проклятия — вещь стойкая, быстро не рассеиваются. Может, еще и на детей-внуков что-то перейдет…
Ирина решила, что обязательно с ним побеседует на эту тему. Все же опыт ничем не заменишь. У нее опыта меньше, у Петра больше, лишь бы все срослось и обошлось. И было бы у них это время для беседы.
Миска с водой заняла свое место на столе.
Ирина принялась чертить мелом круг, потом вписала в него нужные руны — ос, рад, кен, сигел, тир, добавила в воду мелко порезанные листья папоротника. Пока нашла — половину цветочных магазинов обежала. Везде какая-то декоративная бяка, а ей нужен был именно этот сорт, самый простой, лесной папоротник.
Это не цветок папоротника, но — поможет. Не просто так про цветы рассказывают, хоть и не цветет он никогда. Но искать — помогает.
Вот она и будет искать.
А круг и все остальное, чтобы их с Петром раньше времени никто не зацепил.
Ирина погрузила платок в миску с водой. Потом погрузила туда же кончики пальцев.
Заклинания?
Тут поиск идет на чистой силе.
Ирина выпускала из-под контроля силу и словно бы постепенно погружалась в черную воду. Шаг за шагом.
Кровь к крови, вода к воде…
Дорога нащупывалась с трудом. Если бы не кровь, и вовсе не прошла бы никуда. Но кровь — это сила. Кровь — это дорога, это указание…
Медленно, очень медленно, словно продираясь через нефть, Ирина нащупывала дорогу.
Далеко…
Эта женщина достаточно далеко отсюда. Не в городе, не за городом… деревня? Село? Пригород?
Да, что-то такое…
На север… дальше, еще дальше…
Ирина чувствовала направление. И понимала, что не просто так ей плохо и тяжко. Кто-то был рядом с супругой Петра, кто-то отводил ей глаза, путал дорогу, ставил защиту… может, оно все уже и раньше стояло. Может быть и так.
А сейчас Ирина полезла, и оно оживилось.
Словно большая змея из мрака приподняла голову, оглядываясь по сторонам, зашевелилась, разыскивая, в кого вонзить призрачные зубы…
Только вот последствия у такого укуса будут вовсе не призрачные. Вполне материальные… помрешь — и все тут. А не помрешь, так помучаешься.
Но Ирина сейчас была в защищенном круге.
Сразу ее не найдут, а пока зацепят…
Сквозь темноту, сквозь вязкую черную жидкость Ирина почувствовала чье-то присутствие. И поняла глубинным, нутряным чутьем — Петр.
Он пришел…
Кириллу никогда не нравилась ворожба. Особенно рядом с ним. Но…
А если нет выбора?
Вот сейчас его и не было, как ни крути, а другим способом найти Тамару, супругу Петра, найти возможно, кого-то еще, кого держат вместе с ней, и вообще, размотать этот клубок, не представлялось возможным. Так что Ирина ворожила, Петр помогал, а Кирилл и Роман недружелюбно смотрели друг на друга.
Но — не ругались.
Им друг без друга сейчас не обойтись, так что перетерпят. Роман хотел вернуть мать, Кирилл — ему плевать было на возвращение похищенных. Но если кто-то начал баловаться переделом власти, он ведь не остановится. А значит — что?
Кровь.
А это его город, ему совершенно не нужны проблемы, ему здесь жить…
Что проще? Плеснуть водой в костерок, пока тот не разгорелся, или тушить полноценный лесной пожар? Вот-вот, проще не допускать второго. А значит — вперед.
Выглядело это со стороны достаточно страшненько.
Ирина поставила на стол простую пластиковую миску, на дне которой был нарисован какой-то кошак, насыпала в нее траву и окунула кончики пальцев. И — замерла, словно изваяние.
Кирилл почувствовал, как где-то вдалеке тихонько запела, зазвенела, натягиваясь, огромная струна. Лицо девушки побледнело, заострилось, словно из него ушла вся жизнь, потом побелели так, что слились с лицом — губы.
Даже глаза словно подернулись мутной пеленой… в миску закапала кровь.
Кровь текла из носа, из ушей, из уголков глаз, оставляя на лице Ирины четыре алых дорожки потом потекла еще и из прокушенной губы, обильно закапала в чашку… где бы сейчас ни была ведьма, ей приходилось очень тяжело.
Но она действовала, это Кирилл знал четко.
Сердце билось без перебоев, дыхание было ровным, запах не менялся. Ирине не угрожала никакая опасность. Она не считала происходящее опасным, этого довольно.
А потом в игру вступил Петр.
Он положил руку Ирине на плечо и сделал какой-то сложный жест.
И тоже застыл изваянием.
Только вот у него кровь не шла. Зрачки расширились так, что глаза казались двумя черными провалами, радужки вообще видно не было. И кто бы мог подумать, что этот безобидный пухлячок, жертва соседских пирожков и плюшек, может выглядеть так грозно?
Сейчас Кирилл бы его за версту обошел, еще бы и по канаве прополз для верности, чтобы точно не заметили. Сам бы окоп вырыл…
Где бы ни была Ирина — она уже была не одна.
Петр был рядом с ней и вдвоем они что-то делали.
Кровь капала и капала, не останавливаясь. Но прекратить это было нельзя. Оставалось только ждать, пока Петр не сжал пальцы на плече у Ирины и неожиданно звучным и внятным голосом не произнес:
— Аминь!
Молитва?
Здесь и сейчас это прозвучало настолько неожиданно, что Кирилл чуть не перекинулся. Что за ерунда?
Но…
Ирина открыла глаза. Закашлялась, отплевываясь кровью, и Кирилл протянул ей заранее приготовленное влажное полотенце. Потом сожгут…
— Спасибо…
Девушка откинулась на скамейку. Как сидела, так и легла во всю длину, благо место было. Петр медленно опустился на сырую траву и довольно улыбнулся.
— Зато мы их сделали.
— Да…
— Едем?
— Едем… если погрузите.
— Спрашиваешь!
Спрашивать и не стоило. Самый удобный транспорт по нашим дорогам. Грузовой транспорт.
Если кто знаком с аббревиатурой КУНГ — объяснять не надо.
Лучше этой машины по бездорожью ходит очень мало транспорта. Великолепная вещь, особенно если на колесной базе ЗИЛ-131. Проходит там, где другую надо будет танковой бригадой вытаскивать. Позволяет ездить в кузове нескольким десяткам людей — если не жадничать и не вредничать. Незаменимая вещь!
Чудесная![1]
Чивилихин предложил машинку, узнав о предстоящих трудностях. Было несколько таких на балансе завода, еще до девяностых годов было. И до сих пор отлично бегало, и чинилось «на коленке». Кирилл потратил два часа, чтобы научиться водить монстра, но в итоге остался доволен.
Машина реально была «дубовой». Чтобы крутить руль и переключать передачи, нужна была сила оборотня. Зато чинится с помощью ломика и известной матери, практически не ломается, и позволяет погрузить в кузов хоть целый арсенал.
Ладно, сейчас там будет не арсенал. Там будет Петр. И Кирилл с ним.
Сначала машину поведет Роман.
Доехать из точки «А» в точку «Б» — несложно. С этим кто хочешь справится, в том числе и неопытный водитель. А вот что придется делать в той точке?
Воевать?
С этим лучше справится Кирилл.
А если придется уходить… Роман — неглупый парень, но реального опыта у него нет. У Кирилла тоже его было не слишком-то много, зато реакция оборотня, его ночное зрение и чутье прекрасно дополняли общую картину.
Ему будет легче, если придется удирать.
Так что сейчас его время отдыхать.
Принято было единогласно.
Чивилихин предлагал своих людей в помощники. Кирилл согласился, но без особой радости, так что в кузове сидело четверо охранников. Авось, да пригодятся. На кладбище их с собой, правда, не взяли. Ни к чему.
Есть вещи, которые лучше людям не показывать, целее и спокойнее будут. Не просто так началась охота на ведьм, ох, неспроста! Больше всего на свете люди боятся двух вещей — неизвестности и собственной беззащитности.
А ведьмовство им неизвестно. И они беззащитны перед ним.
Управу можно найти на любого — на короля, на президента, как бы это ни называлось, хоть бы и на папу римского… вот и испугались.
Вот и начали травить тех, кто чем-то отличался.
Нет, ни к чему…
Не пугай людей — дольше проживешь.
Заплутать — сложно.
А с навигатором в виде ведьмы?
Оказывается, это не сложно. Это — очень, очень просто.
Ирина-то видела цель, а вот препятствия на пути к ней…
Извините, так далеко ее дар не простирался. Она могла указать направление, она его и указала. А то, что дороги напрямик туда не было…
То, что пришлось ехать в объезд…
То, что грунтовка — отвратительное место, особенно ночью… ладно, в кунге на это можно положить три раза, но тряска же! Не застрянешь, но и жизни не порадуешься, так что народ в кузове разматерил все, что только мог.
А куда деваться?
Относительно ровные участки грунтовки сменялись относительно неровными, ямы — выбоинами, гравий — землей, потом опять гравием, потом асфальтом такого вида, словно по нему ежедневно танки ездили, а ремонтировали его лет двадцать назад.
Но выбора не было.
Роман тоже ругался.
Да уж, чтобы удержать машину на такой дороге… это вам не иномарка с гидроусилителем руля, здесь рули крутить с такой силой приходится — Ирина бы не справилась. Ладно, может, и смогла бы, но ценой такой боли в мышцах, что дешевле не связываться. Есть мужчины, пусть они геройствуют! Убивают драконов и вытаскивают мышей из мышеловки.
Главное, они медленно, но уверенно приближались к цели. А достигнуть ее надо было как можно скорее.
Пока Петр проклял всех, кого там увидел, пока они расхлебывают последствия — есть шанс застать негодяев врасплох.
Сотовые телефоны?
Да, безусловно, у нас век мобильной связи. Но про нее еще надо вспомнить. Ей еще надо воспользо — ваться.
А если тебя проклинают — Петр не стал оригинальничать и воспользовался тем, что проще и удобнее. Проклятие острого поноса.
И такой же острой невнимательности.
Чуть-чуть в сторону от обычного. Всего два шага. Но отчего может расстроиться желудок?
Да от чего угодно! В наше-то время! Может, пиво несвежее, может, печеньки левые. Вариантов масса. Никто и не заподозрит неладное.
А невнимательность прекрасно в этом поможет. Невнимательность, расслабленность, расхлябанность — как ни назови, все будет верно. Не заострять внимание на чем-то важном. Самое важное для человека в такой момент не рация и не сотовый, а рулон туалетной бумаги и заветный фаянсовый друг.
Вот, бог в помощь! Развлекайтесь, пока получится. А тем временем до вас доберутся гости. И выразят вам всю свою благодарность. С процентами.
Когда машина остановилась, Ирина только порадовалась.
Да, ехать в кабине достаточно удобно. Но все же… нет, это — не иномарка. И сиденья неудобные, и амортизаторы могли бы быть получше, и запах, и вообще, если честно, кунг был не виноват. Просто когда тебе плохо, тебе и в «мерседесе» плохо будет.
В принципе!
А Ирине было очень паршиво.
Тошнило, кружилась голова, болели виски, нос и глаза до сих пор были словно заложены, да и кровь то останавливалась, то опять начинала идти из носа. Одно полотенце Ирина уже использовала, теперь оставалось второе.
А что их еще ждет на месте?
Надо бы самой сходить, посмотреть…
Сил — не было.
Ни вообще, ни в частности, Кирилл выбрался из кузова, посмотрел на Ирину и покачал головой.
— Я тебя с собой не возьму.
— Я справлюсь.
— Это — да. Только давай сначала мы сходим, разберемся со всеми нехорошими людьми, а потом тебя позовем?
Ирина задумалась.
— А…
— И Роман с тобой побудет. И Петр. От вас троих сейчас толку мало.
— Это уже наглость! — Ирина сдвинула брови. Получилось вовсе не грозно, но оборотень сделал вид, что испугался.
— Нет, не наглость. Деловой подход. Вы — наша ударная сила. И остановить сможете любого беглеца. А вот в свалке вам делать пока нечего. Мы сами сходим.
Охранники подтвердили кивками.
Ирина обиженно засопела, но спорить с оборотнем и в нормальном-то состоянии было гиблым делом, а уж сейчас, когда она на ногах толком не стоит…
К черту!
Потом она с ним разберется и объяснит, что лейтенант полиции — не оранжерейная мимоза. А ведьма — тем более не мимоза, скорее мега-росянка.
Но это потом, когда можно будет безболезненно хоть слово сказать. А до той поры…
Лежать.
Наблюдать за темнотой и ждать, когда мужчины вернутся с победой. А заодно утешать себя, что полицейскому вообще-то в таких аферах лучше не участвовать. Или потом иметь возможность честно сказать, что ее и рядом не было.
Так вот.
Ее — не было.
Долго ждать со щитом или на щите — не пришлось.
Со стороны здания вскоре послышались крики, выстрелы очередями, а потом все стихло. И вернулся Кирилл.
В обличье полуоборотня.
Человек, вроде бы прямоходящий, но пасть там была… и лапы с когтями, да такими, что хоть ты операцию делай. Скальпели тихо грустят и плачут в уголочке.
Ирина оценила и покачала головой. За что и была тут же наказана стрельнувшей в висок болью.
— Там никто от ужаса не умер?
— Нет. У всех были более серьезные причины помереть.
Ирина вздохнула.
— Ты не говорил, что и так можешь.
— И что? Это естественно, надо же куда-то развиваться? — удивился Кирилл. — Я могу изменять по желанию любую часть своего тела.
Ирина честно не хотела об этом думать. Но не удержалась.
— Вообще любую? Бесценный ты человек для семейной жизни!
Кирилл посмотрел несколько секунд, потом сообразил и фыркнул.
— Я так и знал. Это единственное, что вам, коварным ведьмам, от мужчин надо!
— Неправда. Еще деньги хорошо бы, — Ирина и не думала отпираться. Она же ведьма?
Вот! Даешь самые что ни на есть ведьминские качества! Жадность, похотливость, вредность, гадкий характер — сами придумали, сами и страдайте!
И вообще, когда ругаешься, не так паршиво себя чувствуешь.
Кирилл, кажется, понял это, потому что подхватил вредную ведьму на руки и вытащил из кабины.
— Сходишь со мной?
— Попробую…
Идти получилось откровенно плохо. Ирина едва шла, поэтому Кирилл не стал приноравливаться к черепашьему шагу, а просто взял ведьму на руки. И понес к дому.
Ирина смотрела на открывающуюся перед ней картину.
Когда-то это было усадьбой. Наверное.
Большой дом, куча хозяйственных построек, парк, подъездная дорожка, по которой катились кареты с гостями…
Было.
Потом пришла революция. На благо или нет — можно спорить долго. Но усадьбе она на пользу не пошла, уничтожив все, кроме, собственно, основного дома.
Потом из него сделали… нечто.
Какое-то учреждение? Вполне возможно. И уродовали дом то краской казенных тонов, то еще какими-то переделками. Только в последние годы перестали издеваться над старым особняком, продав его в хорошие руки.
И то сказать — памятник архитектуры. Чтобы окна поменять, сорок бумаг подпишешь и десять пар сапог стопчешь.
Нового владельца, впрочем, интересовали не окна, а подвалы. А они в усадьбе были хорошими… глубокими, надежными…
И вполне подходили для содержания пленников.
Место удаленное, посетителей нет, кричи, не кричи… да и не докричишься, это ж при царе строили. Там перекрытия капитальные! Хоть дискотеку устраивай — никто не услышит.
Сейчас в просторном вестибюле, в который можно было квартиру запихать и еще место осталось бы, лежало несколько тел. Пахло порохом, кровью, специфический такой запашок перестрелки. На полу кое-где виднелась кровь, надо полагать, и выбоины от пуль есть. Но это уж пусть их потом эксперты ищут. Ирина пригляделась к телам.
Да, живых тут не осталось.
— Кирилл? А пленных нет?
Оборотень помотал головой, уже вернувшейся в человеческий облик.
— Они даже не разговаривали. Сразу стрелять начали…
— Под проклятием?
— Тебе оружие показать?
— Не надо.
Ирина и так все отлично видела. И следы от пуль, и оружие… пистолеты — старые, кажется, еще военных времен. Ирина взяла посмотреть один.
Да. Это еще что-то очень старое, «наган» даже с цифрами ‘1937’ и со звездой. Присвоить бы раритет, но кто знает, что на нем висит? Кирилла здесь не ждали и встретили неласково.
— У нас потери есть?
— Пара царапин. Петино проклятие все-таки сработало.
— Ну хоть так… а зачем ты меня сюда тащил?
— Показать, кого мы выручили.
— А надо ли? — засомневалась Ирина. Кирилл фыркнул.
— Все учтено. На, это тебе.
Шапочка-балаклава скрыла и волосы и лицо. Ирина поправила ее и подумала, что потом придется выкинуть. А лучше — сжечь. На руки девушка натянула перчатки — не оставлять отпечатков пальцев. И подумала, что ведет себя, как преступница.
И не оправдание ей жизнь с волками. Вот как некоторые умудряются работать, не отходя от буквы закона? Кстати!
— Кирилл, дай я осмотрю оружие!
Ирина осторожно касалась пистолетов кончиками пальцев, но ничего не чувствовала. Железо молчало.
Жаль…
Хорошо было бы узнать, кому оно принадлежало раньше, но не судьба. Хотя она сильно ни на что не рассчитывала. Обычно хорошо видно последнего владельца вещи. Предпоследнего — в зависимости от прошедшего с момента передачи вещи времени.
Если прошло больше года, то можно и не напрягаться, не разглядывать. Да, в этом Ирине не повезло. Ну и ладно, ей еще есть чем заняться.
Ирина и не думала, что в наше время может существовать нечто подобное.
Хотя — почему нет? Человек, как известно, не поменялся еще со времен питекантропа, а значит, и все остальное не изменится. Станет более утонченным или наоборот, более грубым, но не изменится.
Подвал был переоборудован под содержание пленных. Или заложников?
Разделен на отсеки и оснащен решетками с крепкими замками. Тускло теплилась пара лампочек, не то что не рассеивающих темноту, а скорее, подчеркивающих ее. И в клетках сидели люди.
Шесть человек.
Две женщины, четверо мужчин, и одного из них Ирина отлично знала.
Женя.
Ну, загребись оно лопатой! Ирина едва не застонала в голос, понимая, что ей возиться с этим придурком, ей…
Ладно!
Отмоет и вернет сестричке. И пусть та свое сокровище хоть с кашей сожрет! Хоть что с ним сделает!
Ирина задумчиво покосилась на Кирилла. Оборотень в качестве группы поддержки — отличная штука. Главное, чтобы он согласился. Хотя…. Куда он денется?
А и верно — куда он может деться, если он с такой охотой помогает, отбросив свои дела? А они наверняка есть…
Надо бы подробнее его расспросить и уточнить, чем за это платить придется. Но она ж ему тоже помогала? И с кикиморой, и с собакой… кажется, из нее все же сделают внештатного работника святой инквизиции?
Ирина покосилась на решетки, на людей…
Да и пес с ней, с инквизицией! Вот как хотите, а она бы точно некоторых сволочей методом Томмазо Торквемады допросила. Или кто там еще стопроцентную раскрываемость обеспечивал? Игнатий Лойола? Стоит их вспомнить и поучиться! Еще как стоит! А за такое — вдвойне! Есть вещи, которые просто нельзя допускать. Не если ты порядочный или законопослушный, а просто если ты — человек. Нельзя, и все тут.
— Тамара тут?
— Да, — шепотом ответил Кирилл. — Ты…
— Здесь Женя.
— Это который?
Вопрос вырвался почти рычанием. Ирина кивнула в сторону нужной клетки.
— Вон тот.
— Ладно. Я его сейчас достану первым и поговорю. Внятно. А потом будем переправлять всех остальных. Погрузим и поедем.
— Куда именно?
Кирилл и не подумал смущаться.
— В монастырь. Сретенский.[2]
Монастырь этот Ирина отлично знала. Загородный, здоровущий, с кучей паломников, какими-то мощами — местная достопримечательность. Даже не Кораблинская, областная. Народ едет поклониться иконам через полстраны. Да там не то что шесть человек, там шесть слонов спрятать можно, не особо напрягаясь.
— Всех — в один?
— И что? Ненадолго же!
Ирина вздохнула.
— Ладно. Я потом заберу этого придурка, отвезу домой.
— Разумеется. Пошли?
— Тамара?
— Постоишь немного на ногах?
— Конечно! Я тебе не мимоза!
— Нет. Ты цинния или монтбреция. Рыженькая, — нахамил оборотень.
— Сам ты… монт! Брехуций!
Ирина обиделась не всерьез. Но поругаться хотелось. Тем более что Кирилл подошел к решетке и, не особо напрягаясь, дернул замок.
Тот печально загремел по полу. Дужка просто вылетела из пазов. Петли на решетке тоже слегка погнулись. М-да, это как же ей повезло, что с тем оборотнем она не дралась? Размазали бы ее с такой силой, как плевок по асфальту. А учитывая, как она выложилась со всеми этими поисками — проклятиями, размазали бы ее еще раньше. До сих пор ноги плохо держат.
Тут и служебное расследование не аргумент, лучше уж первой выстрелить, чем потом на облачке сидеть, свесив ножки.
— Тамара?
— Д-да…
— Вас там снаружи муж и сын ждут. Проводить разрешите?
— Да…
Остальные люди ждали молча. Интересно, что с ними здесь сделали такого, чтобы они аж дергались? И слова сказать не смели?
Тамара медленно вышла из камеры, пошатываясь, словно ноги ее не держали. Кирилл подхватил ее под локоть.
— Пойдемте наверх. Вас очень ждут.
Ирина пошатывалась, но попробовала идти. Кирилл подхватил ее другой рукой, благо лестницы широкие, тут и втроем пройти можно. Старая постройка, тогда на пространстве не экономили. Почему-то ведьме ужасно хотелось плакать. Откат пошел, что ли?
Наверху Тамару передали на руки сыну. И получили полноценную истерику. С криками счастья, слезами, соплями… Роман подхватил мать и потащил к отцу. Ирина предположила, что выброс эмоций продолжится и в кузове машины. А Кирилл спускался в подвал второй раз. За Женечкой.
Для беседы с ним Ирина выбрала кухню. И даже плиту включила.
А что? Кофе тут есть, и не из дешевых сортов, а еще холодильник битком набит. А какая тут посуда… затрофеить, что ли, пару сковородок? У нее таких точно не будет в ближайшие лет десять. Видела она набор в магазине, так вот! Иная ювелирка дешевле стоит!
Ирина как раз сделала себе чашку кофе и утащила из холодильника брусок горького шоколада с орехами, когда в кухню втащили ее первую любовь. За шиворот.
— Хоть одно грубое слово скажешь — язык вырву и засуну. Понял?
Кирилл тряхнул еще раз Женю, для закрепления понимания, бросил его на соседний стул и вышел. Женя растекся по стулу куском подтаявшего холодца, иначе и не скажешь.
Ирина рассматривала бывшего возлюбленного без особого пиетета. И трепета уже в душе не возникало, откуда бы?
Ничего не было.
Усталость, равнодушие, и даже… брезгливость?
Откуда бы?
А оттуда. Ирина хорошо знала себя. Она знала деда, она знала кучу людей. И видит бог, ни она, ни дед, ни тот же Кирилл не расклеились бы так. Захват там заложников, незаконное удержание — неважно! Кирилл вообще волка загрызть умудрился. А этот поплыл.
Медуза тухлая.
Слякоть.
Ирина понимала, что она пристрастна и даже жестока, что большинство людей на Женином месте сейчас вообще бы валялись в глубоком обмороке, но жалости и понимания в себе отыскать так и не могла. Выжгло их начисто.
Выгорели, когда Ирина впервые шагнула на поляну к старой ведьме.
Или когда она впервые убила? Пусть не человека, пусть ведьму и вурдалака, но кровь на ее руках есть. И от этого не спрячешься. Себе не соврешь.
Или потом, когда под ее руками билась мавка? А Ирина впервые пускала в ход все, на что способна?
Ведьма и сама не знала, когда улетучились из ее души огрызки и обломки чувств, только вот не было их. Совсем не было. И пепел ветром размело. Оно и к лучшему.
— Ну, рассказывай.
— Иришка…
— Кофе налить?
— Я… да!
Ирина встала, плеснула кофе в чашку, благо на дне оставалось еще достаточно, турка тут была большая, а экономить чужие продукты она не собиралась.
— Угощайся. Поесть дать?
— Да!!!
— Открой холодильник и возьми, — насмешливо обломала его девушка. А что? Доброта должна иметь меру.
И закусила ломтик шоколада.
Вкусно! Счастье есть!
Понятное дело, Женя не стал вставать, не по плечам оказалась ноша. Вот если б за ним поухаживали — дело другое. Вместо этого он выпил кофе и жалобно посмотрел на Ирину.
— Это был такой кошмар!
Ирина кивнула.
Понятное дело, кошмар. Ее вот все родственники-уродственники кошмарили. Очень старались.
А Женя рассказывал.
Как оказалось, он влюбился. А что нового?
Ирину он бросил и предал, ну и Вика не оказалась исключением. Подумаешь, какое сокровище? Тем более, беременное, истеричное и капризное. Мужчины знают, во время беременности у женщины так мозг сносит, что никакими нейрохирургами не поможешь. Но терпят.
Потому что любят.
Потому что ждут ребенка.
Потому что…
А если не любил изначально? Увлекся, перспективы просчитал, денег и связей хотелось, в жизни устроиться надо было? Женился, думал, все рассчитано до сотых долей. И тут — ОНА!
Красивая, как картинка.
Ирина заинтересовалась и выудила описание. Однако…
Или это клон бегает, или это была Маргарита. Та самая, убитая ей ведьма. Как-то туго клубок сплетается, нет?
Конечно, обаять Женечку труда не составило. А к тому же Маргарита была богата. И обещала деньги, должность, место в фирме… перспективы завораживали. И не придется подстраиваться под родню жены, нет у нее родни. Это тоже было важно. Судя по жалобам, Иринины родители достали бедолагу-зятя до печенок. И селезенку выгрызли.
Женя написал Вике, что любовь прошла, повяли баклажаны, и ушел.
И попал. В камеру. Его били. Над ним издевались. Его страшно пытали и мучили. Но он все равно выжил и дождался. И так благодарен Ирусику! Так благодарен единственной женщине, которая его не бросила!
Просто ТАК благодарен…
Ирина аж поежилась. И допила кофе.
Вкусно. А хорошо живут разные гады… пока живут. И подвела итог.
— Поедешь со мной в общагу. Я поговорю, пропустят. Вымоешься, а утром я тебя отвезу обратно, к жене и ребенку.
Женя посмотрел удивленно.
— А разве мы…
— Мы?!
Ирина так искренне удивилась, что даже до самовлюбленного павлина что-то дошло.
— Я думал, ты ради меня…
— А ты не думай, все равно не получается, — отмахнулась Ирина. В кухню заглянул Кирилл.
— Все погружены. Вы тут как?
— Прекрасно. Пошли?
— Кофе? А еще нет?
— Я мало сварила, — огорчилась девушка.
Оборотень горько вздохнул, потом открыл холодильник, достал оттуда палку сырокопченой колбасы и откусил прямо от нее, не утруждая себя поисками ножа. Затрофеил пачку сока и пару плиток шоколада и удовлетворенно кивнул.
— Ну, хоть так.
— Приятного аппетита, — пожелала Ирина, поднимаясь из-за стола и направляясь в коридор.
— Спасибо.
Женя тащился следом, вздыхая, как печальное привидение.
Кунг вместил все. Еще и осталось пространство.
Ирина по-прежнему была в кабине, но теперь с ней сидел Кирилл. Он и вел машину. Роман перебрался в кузов, ухаживать за отцом и матерью.
Вот и еще новость, о которой Ирина не знала, не задумывалась. А тем не менее…
Энергетическое донорство.
Оказывается, можно поделиться своей энергией с больным. Конечно, при двух условиях. Это твой родной человек — и он тебе очень, очень дорог. Чаще всего срабатывает связка «дети-родители». Реже «муж-жена». И все же оно работает.
Даже у обычных нормальных людей случается, если они искренне любят и готовы всего себя отдать. Лишь бы родной человек на поправку пошел. Правда, им сложнее. И естественная защита не дает выкидывать подобные номера, и опять же, они могут отдать слишком много. Сами в результате умереть могут.
Но кого и когда это останавливало?
Ирина подумала, что и сама-то… дед протянул, сколько хотел. А как она себя чувствовала в результате? Она же просто падала. Для нее жизни не было, она просто стояла насмерть, выхаживая родного и близкого человека. И может быть, подарила бы ему еще сколько-то лет…
Не получилось. Дед сам не принял бы такой жертвы.
Неосознанно — и не принял. Пока понимал, что надо жить — держался, а когда стало реально уйти — ушел.
Сейчас Роман делился своей энергией, своей жизненной силой с матерью и с отцом. И кстати, это шло ему на пользу.
Такая оговорка есть. Если не помрешь, потом вдвое, втрое сильнее будешь. Ты же, считай, на своих плечах другого человека выносил, неужели ты не «прокачал» мышцы. В энергетическом понимании вопроса, конечно?
Такие люди потом и здоровее бывают, и удачливее… говорят, это им награда за доброе дело, а это не совсем награда. Просто все имеет свое логическое объяснение. Хотя поступок их от этого хуже не становится, наоборот. Люди-то не подозревают ни о чем, а большинство…
Ирина знала семью, где мать ребенка выхаживала.
Ни о чем она не жалела, повторилась бы еще раз эта ситуация, так же поступила бы. И ребенок выздоровел, и сама мать сейчас выглядит замечательно, довольна, счастлива, замуж вышла второй раз, первый-то муж удрал, испугавшись проблем.
Да и пес с ним. Он себе проблем потом еще найдет, жизнь трусости не прощает. Не стоит о таких людях и думать.
Роман подпитывал родителей вполне осознанно. Но хуже его поступок от этого не становился. Заодно и ауру раскачает, кстати говоря. И контроль лучше станет.
— Может, этого склизня все-таки к остальным? — нарушил молчание Кирилл.
— Нет. Ты мне поможешь?
— В чем?
— Отвези, пожалуйста, всех… куда ты хотел?
— В монастырь. Ирина, ты потом с моим начальством поговоришь, если оно пожелает?
— Поговорю. Хотя работать на вас не буду.
— Сейчас тоже в какой-то мере ты сработала на нас.
Ирина кивнула. Она это понимала, но одно дело решать свои проблемы и попутно кому-то помочь, а другое дело бегать по чужим заданиям. Нет уж, ей своего начальства хватает. С ушами и тапочками.
И есть еще одна нерешенная проблема.
— Люси там не было.
— Ты думаешь, этот некто сложил все яйца в одну корзину?
Ирина покачала головой. Она всеми силами гнала от себя плохие мысли. А они были, были…
Подругу убили.
Подругу употребили в каком-то ритуале.
Подругу…
Как сказала одна медичка, лежа на операционном столе: «Я знаю, что со мной могут сделать. И я знаю, сколько могут напортачить. А от этого втрое страшно». Ирина как раз и знала, что именно могут сделать с Люсей. И то — примерно десятую часть.
Страха от этого не убавлялось.
— Хоть бы все обошлось!
— Ириш, я допрошу… ладно, у нас допросят всех пленников. Ну, кроме Пети и его семьи, и я потом тебе все расскажу.
— И о чем беседовали… протоколы… копии файлов дашь почитать?
— Дам. Постараюсь, — после определенной паузы уточнил оборотень. — Все-таки начальство может быть против, но я так не считаю. Тебе надо знать.
— Надо, — согласилась Ирина. — И если сможешь ко мне подъехать часам к десяти утра?
— Смогу.
— Тебе сложно не будет?
— Я оборотень. Мы выносливые.
Ирина улыбнулась. Это верно… вот ей бы поспать хоть сутки. Лучше — двое.
— Я бы хотела Женьку отвезти к его супруге.
— А чтобы везти вас, нужен я.
— И не только везти, с твоего разрешения. Парня у меня нет, а ты выглядишь… убедительно.
Кирилл хмыкнул, оторвал одну руку от руля и полюбовался длинными когтями, тускло блеснувшими в кабине.
— Убеждать… будем?
— Нет. Таким образом — не будем.
Ирина потрогала коготь. Острый. Не как иголка, но в тело вонзится мгновенно. И колоть такими, и резать — идеальное оружие. Хоть ты операцию проводи, без всяких скальпелей.
— Ну хоть чуть-чуть, — скорчил просительную моську Кирилл. На двухметровом громиле маска «котошрека» смотрелась своеобразно. Но уж точно не умилительно. Не знала бы Ирина его настолько хорошо, выпрыгнула бы из кабины. Такого в переулке встретишь — последнее с себя снимешь, а с ним поделишься.
— Я подумаю.
Ирина не исключала скандала со стороны отца. Или матери. И искренне считала, что хорошая встряска (в буквальном смысле за шиворот, или перевернуть и за ноги потрясти) никому из ее родных не повредит. Наоборот — поможет в жизни.
Вовремя выданные звиздюля — лучший предохранительный эффект. Только у нас, только для вас — не стесняйтесь обратиться, отсыплем полной горстью.
— Заеду я за тобой в десять. Обещаю. Может, попозже?
— Нам еще Женечку везти.
Кирилл фыркнул.
— Долетим мухой.
И Ирина не выдержала.
— Тогда в двенадцать, ладно? Хоть посплю…
— Договорились. А сейчас попробовать поспать не хочешь?
— Думаешь, получится?
Кирилл хмыкнул, потом съехал на обочину и остановился.
— Что случилось? — открылось окошко в кузов.
— Пять минут, — махнул рукой оборотень. — Сейчас поедем.
— Хорошо. Мы пока в кустики, — отозвался один из охранников и задвинул окно обратно.
Ирина вздохнула.
— Мы скоро будем какой-нибудь населенный пункт проезжать?
— Не особо. А что?
— Да телефон бы мне. И позвонить.
— Зачем?
— Перестрелка ж. Надо бы сообщить.
Кирилл поднял брови.
— Зачем?
— Потому что я полицейский, — рассердилась Ирина. — И лишний раз нарушать закон мне не хочется. Потому что по горячим следам может и удастся что-то раскопать, а если этот магистр или кто там — все уберут, то точно мы ничего больше не узнаем…
Первые два аргумента Кирилл признал несостоятельными, а вот третий…
Насыпать мыши на хвост соли и посмотреть, куда она побежит?
Вполне!
— Подожди пять минут, я в усадьбу сбегаю и оттуда позвоню.
— Тоже хорошая идея, — согласилась Ирина.
Оборотень прыжком метнулся в темноту. Вернулся он минут через десять.
— Все. Рвем когти.
Ирина кивнула. И попробовала улечься на сиденье. Увы, оно было советское, то есть не слишком удобное.
Кирилл достал из бардачка что-то непонятное и поднес ко рту.
Ровно через пять минут Ирина оказалась обеспечена несколькими надувными подушками. А из-под сиденья был извлечен плед в пакете. Колючий и страшноватой расцветки, но теплый и уютный! Кирилл лично укутал девушку, и даже по голове погладил.
— Попробуй, поспи.
— Спасибо…
Ирина получила в руку крышку от термоса, наполненную горячим чаем, выпила его в несколько глотков, вернула Кириллу — и отключилась, еще успев почувствовать, что машина снова тронулась с места.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Участковый. От кодексов до ритуалов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
