Маруся. Попасть – не напасть

Галина Гончарова, 2020

Столкновение с пьяной компанией – и смерть? Или новая жизнь в новом теле? Никто и не догадывается, что в теле княжны Марии Горской поселилась женщина двадцать первого века. И афишировать свое присутствие Маруся не собирается. Равно как и двигать прогресс, поражать всех своими успехами в магии или совершать научно-техническую революцию. Нет уж! У нее свои цели и задачи. Выжить. Завести семью. Свое дело. Но разве удастся эта программа, если кто-то хочет ее убить? Конечно, удастся! Марусю не ждут великие дела, она просто живет как умеет. И собирается быть счастливой назло всем врагам. Получится ли? Посмотрим.

Глава 2

Первые шаги

На следующее утро я сообразила, что все дело в неправильном подходе.

Читать газеты можно и нужно, и информацию из них выловить можно, но газет должно быть больше одной штуки.

Для начала штук пять. Или за разные периоды, или просто разные издания…

Вот возьмите «Спид-инфо». Какие выводы можно сделать из ее прочтения? Если у вас другого источника, кроме «Спид-инфо», просто нет?

Что ты попал в бордель.

Или из «Комсомолки». Привет коммунизму?

А обстановка-то немного другая, обстановка диктует правила игры…

Так что сиделке я заявила, что хочу почитать газеты. И побольше. Та покосилась на меня, но согласилась поговорить с доктором. Ладно. Можно и так.

Сделала жест рукой.

— Если господин Иванихин согласится уделить мне время, я объясню ему причины своего желания.

Красивые обороты легко слетали с языка. Ладно, я и раньше не жаловалась, но теперь они вовсе привычны. Как родные.

А память… Памяти как не было, так и нет. Реципиентка махнула хвостом и утащила все за собой.

Андрей Петрович пришел через десять минут. Как раз хватило дойти, поговорить и прийти сюда, я так полагаю. Значит, я не полностью брошена на произвол судьбы, я выгодный клиент.

— Доброе утро, ваша светлость.

— Доброе утро, господин Иванихин.

— Для вас, ваша светлость, просто Андрей Петрович. Как мы себя чувствуем?

Ненавижу этот вопрос! Во всех мирах! Какие, на фиг, «МЫ»?! Еще сюсюкать начни, л-лекарь.

— Не слишком хорошо.

— Давайте я вас посмотрю.

Этот осмотр был похож на прошлый как две капли воды. Тот же кругляш, те же манипуляции, доктор доволен.

— Я бы сказал, княжна, ваше выздоровление идет просто замечательно.

— Маноканалы восстановятся?

Вот фиг его знает, зачем они мне нужны. Но если что-то есть, то нечего разбрасываться.

— Думаю, да. Уверен, что восстановятся, ваша светлость.

— Замечательно. Доктор, вас не затруднит распорядиться прислать мне газет?

— Газет, ваша светлость?

— Свежих и за прошедшие… дней десять.

На меня посмотрели с удивлением.

— Я распоряжусь, ваша светлость. Но… к чему?

Ответ у меня уже был готов.

— Хочу убедиться, что мой поступок не вызвал лишнего… резонанса.

Объяснение вызвало понимание.

— Полагаю, газеты будут уже через час или около того, ваша светлость.

— И… Могу ли я выйти погулять?

— Да, думаю, от этого вреда тоже не будет. Главное, не пропускайте процедуры. Ну да Инесса Ивановна об этом позаботится.

Последовал взгляд на сиделку, та кивнула и только что не поклонилась.

Инесса Ивановна.

Запомним.

* * *

Газеты доставили быстро. И я принялась их листать.

Княжна Мария. Сергей Владимирович.

По совокупности имен я наткнулась на коротенькую заметочку о помолвке юной княжны Горской М. И. с господином и дворянином Демидовым С. В.

Вот что-то мне кажется, что это оно. По датам вроде как совпадает.

Демидов…

Ну, не знаю, как в этом мире, а в том были такие. Владельцы заводов, газет, пароходов… Понятно, чего папаша взбесился. А вот что делать мне?

Собственно, вариантов всего два.

Либо я принимаю жизнь ее светлости со всеми вытекающими, либо рву отсюда когти. А что? Все попаданцы их рвали. Сперва убегали, потом куда-то пристраивались… Будь мне действительно лет пятнадцать, я бы так и поступила. А сейчас — нет, мозги не позволяют.

Знания об этом мире мне не перекачали, навыков — ноль… Даже сколько стоит буханка хлеба — и то неизвестно. Где ее купить, как попросить, как торговаться, как выглядят местные деньги, блин!

Ничего не знаю!

И о таких вещах в газетах не пишут, это вживаться надо, быть в среде.

Да даже элементарные жесты! Я кому-то большой палец покажу в знак одобрения, а он в разных странах по-разному трактуется. Кажется, где-то и неприлично…

Побег отпадает как таковой. Вляпаюсь и не вылезу. И потом…

А КЕМ я могу быть в этом мире?

Нужны документы, деньги, профессия… Нужны ли здесь проектировщики? Кто ж его знает. Лечат тут магией, может, и строят с ней же. И мои знания тут на туалетную бумагу не сгодятся…

В общем, сбегать глупо. Лучше самоубиться здесь и сразу, оно быстрее будет и безболезненней. Если у Машки и есть кто-то, к кому она может сбежать, то у меня, у Маруси, ни контактов, ни адресов, ни телефонов… ничего нет!

Точно пропаду.

Попробовать остаться и хотя бы поглядеть на жениха? Ну… Тут шансов всяко больше. И вообще, удрать я всегда успею, дури хватит. Так что читаем, вживаемся, разбираемся.

Я зашуршала газетами уже более предметно.

Политика.

Его Императорское Величество Иван.

Конфликт с Францией, напряженность на границе с Китаем, который в этом мире именовали страной Хань, союз с Англией. Принцесса Александра Эссекская, невеста наследника, прибывает в Москву через десять дней, по сему случаю ожидается большой прием…

Интересно. Учтем.

Это стопроцентное появление всех приглашенных, это обязательный «засвет»… Если меня туда не потащат, зовите меня крокодилом. Такой случай показать всем, что дочка жива. Здорова, покорна семье, и вообще несчастный случай потому и несчастный… Если в ближайшее время меня кто-то из родных навестит, я в этом точно уверюсь.

Листаем газеты дальше.

А ведь прав был тот разведчик.

Вот и новая информация, что дворянин Демидов уже трех жен похоронил. Так и написано: «четвертой женой дворянина Демидова выбрана»…

А что еще интересно, я везде — княжна или ее светлость. А вот Демидов просто дворянин.

Не титулован? Или собирается прикупить себе титул? Как тут вообще с этим вопросом обстоит?

Я зарылась в газеты глубже. Читала. Все заметки, вплоть до самых мелких, вплоть до объявлений о работе, да, такое тут тоже есть. И, кажется, стала понимать…

Система противовесов, вот как это можно назвать.

Его Императорское Величество, будучи не дураком, понимал, что стоит на трех китах.

Церковь. Земли. Магия.

Ты можешь быть сколь угодно могучим магом, но на любую силу найдется другая. И если ты могучий, но безземельный и безденежный… Или если у тебя есть земли, но ты сильно поссорился с магом…

Хотя тут до определенного предела. Маг может сделать гадость, но ведь такого мага и заказать можно? Про киллеров еще в Библии говорилось, факт. Одна из древнейших профессий.

Или если ты умеешь все приспосабливать к получению денег?

Войска я не включаю, там как раз магов прорва. Обычно маги огня, воздуха, часто и воды идут воевать. Как легко догадаться, огневики предпочитают драться на земле, а водники — на флоте. Воздушники могут быть и там, и тут. Маги земли тоже могут идти в армию. Да, магия земли одна из самых тормозящих, но, к примеру, один маг земли может спокойно заменить роту стройбата. Или несколько рот. А окоп — он в любое время окоп.

Но, кроме императорской власти, были еще юрты. Сложные взаимоотношения, которые мне пока не удалось осознать…

Число юртов я назвать не могла, но так поняла, что их не очень много. То ли штук двадцать, то ли двадцать пять. На громадную страну.

Небогато. Или слишком много?

Если представить юрт как коза ностра? Свои боевики, силовики, финансы, связи, титулы… М-да. Невесело. Получается, их даже слишком много.

Почему они не подгребли все под себя? Пока загадка. Нет ответа. Но надо полагать, император старается держать их в узде.

Я так поняла, что элитные гвардейские части, как правило, сплошь маги.

А что по титулам?

А, нет.

Вот читаю: капитан Н. и поручик, барон Х изволили дуэлировать. У поручика титул указан, у капитана — нет. Дуэль разрешили, поручик погиб. В статье же сожалеют о гибели многообещающего военного, но и мимоходом, между строк, читается: думать, мол, надо, а маги огня на дуэли так и так сильнее магов воздуха.

То есть магия не обязательно дает титул.

И деньги не обязательно дают титул. А как его можно получить?

Пока неясно. Но я бы не удивилась, если только по праву рождения или высочайшему соизволению. То есть нехилая протекция плюс бешеные бабки? Хм… А не это ли имеет в виду мой планируемый супруг? Деньги явно есть, плюс жена — княжна, если и не он титулуется, то уж детям может баронство или графство обломиться? Чисто гипотетически — вполне.

И тогда складываем хвост с носом.

У папаши — титул. Может быть, проекты. У зятя — деньги. И планы. А у Марии? Свое мнение о всяких разных. А может, ей цифра четыре чем-то не понравилась?

Еще бы отец не бесился.

Помолвка.

Как тут проходит помолвка?

Блин! Такое обычно в газетах не описывают, разве что пир был на весь мир или кто-то очень высокопоставленный женился. Тут бы любовный роман посопливее! Там-то все укажут, вплоть до цвета белья на кровати.

И можно ли отказаться от помолвки?

Хм-м…

Я бы не была так оптимистична.

Я уже поняла, что здесь клятва — это ОЧЕНЬ серьезно. Иногда смертельно серьезно. Магический контракт, договор, обязательства, откат… Короче, пообещать и не выполнить просто не выйдет. Ответка прилетит нехилая. Надо полагать, не всегда и не везде, но я бы на месте папаши с женихом подстраховалась.

В юртах ведь как-то объединяют клятвами? Свяжут меня так же, и что делать?

Не хотелось бы чувствовать себя героиней пушкинских рассказов, вот никак. Кажется, «Метель»? Казалось бы, проказа и проказа, плюнь и забудь, пошутили и хватит, но ведь два взрослых человека искренне считали себя женатыми! Они клятвы дали перед алтарем!

И не перекрутишься.

А если вспомнить магию у нас в мире… Ладно, магии там нет, но болтают много. К примеру, возьмут у тебя кровь. Или что-то еще… Ладно. Это уже вуду пошло… Урезаем осетра. Пока я не знаю, что там с магией, я и не гадаю.

Играть с этим я точно не буду. Нафиг!

Ищем, как отвертеться от помолвки?

Ох-х-х… С моей-то больной головой!

* * *

После обеда сиделка вывезла меня в парк.

На улице — ранняя весна, на деревьях набухали клейкие листочки. И да. Именно вывезла, я не оговорилась.

Меня одели в кучу тряпок, причем явно не моих, больничных, намотали сверху толстую шаль, попону на ноги и усадили в кресло на колесиках. Пришел здоровущий мужик в форме санитара (тоже желтое и лилейное) и выкатил меня из палаты.

Я смотрела по сторонам.

Внимательно так, серьезно…

Это мой шанс на жизнь. Информация и только информация… Не хлопай ушами, Маруся! Пропадешь!

Итак.

Во что одеты люди.

Мужчины — в пиджаках, только удлиненных. И брюки у них более заужены, можно сказать, этакий вариант лосин. Не в облипочку, а чуть поширше, чтобы место для воображения было.

Рубашки разных цветов, галстуков нет, вместо них шейные платки. Красиво, кстати.

Дамы, похоже, не из самых богатых сословий. Моделей из «Альманаха» я не вижу, чаще встречаются юбки и блузки. Юбки однотонные или клетчатые, никакой цыганской пестроты, скорее, это вариант «Джейн Эйр», блузки — в зависимости от дохода. Сразу видно: что-то подороже, что-то подешевле… Кое-где кружево, кое-где броши. Перьев, стразов, алмазов нет. Все очень скромно. На плечах, как правило, шали. Есть плащи вроде того, что Констанция Бонасье носила в фильме про мушкетеров, но их маловато.

Что есть еще?

Обувь.

Высокие ботинки на шнуровке у дам, сапоги или туфли у мужчин. Причем сапоги такого облегающего варианта. Никаких ботфортов.

Пару раз я увидела и платья, но они выглядели подороже… Кажется, я читала, что платье было показателем статуса. Длинные рукава — я руками ничего не делаю, шнуровка на спине — помогает служанка, у меня есть слуги, длинный подол до земли — я по навозу ножками не гуляю…

Интересно, здесь мода шла тем же путем? Если да, то у миров намного больше общего, чем я думала.

На головах у мужчин что-то вроде котелков, только более приплюснутые. Или шляпы почти в современном варианте, узкие поля, лента…

Дамы в этом плане не ограничены, но предпочитают «таблетки», хоть и украшенные.

Мода?

Мода…

Сумки у дам — ридикюли, иначе и не назовешь. Ленты, цветы, четко в тон шляпкам. Перчатки тоже в тон.

Может, что-то я и упускаю, бывает. Все сразу не предусмотришь и не запомнишь. Но общее впечатление — строгость и спокойствие. Да, стиль «модерн» в этом мире можно будет применить только в одном месте.

В синем корпусе.

* * *

Парк большой, я попросила сиделку подкатить меня к пруду. Там, на темной воде, медленно расплывались круги.

Рыба? Сомневаюсь. Лягушки, может, водомерки или еще какие головастики. Но думается у воды хорошо.

Да, бежать никуда нельзя, стоит вспомнить ту же классику. Джейн Эйр сбежала. И что? Не попадись ей добрые люди, померла бы в придорожной канаве.

Вероятность, что они попадутся мне?

Ничтожна.

Я не маг, не каратист, не… Короче, отбиться не сумею. Песец мне придет капитальный и быстрый.

Оставаться дома тоже не вариант. Замуж выдадут, и…

Господин Демидов, а отчего умерла ваша первая жена? Грибами отравилась? А последняя? Грибы есть не хотела?

Ну так, чисто гипотетически… Мой-то какой вариант?

А жить так хочется…

А может, мужику просто не везло?

Не знаю. Памяти вообще нет, посмотреть надо. А пока — набирать знания об окружающем мире, и побольше, побольше…

Я и наблюдала за людьми. Потом пришла сиделка и отвезла меня на процедуры.

* * *

Процедуры выглядели достаточно своеобразно.

Лежала я на кровати, на своей, вполне удобной, а у меня на организме размещали сложную систему из камней и металлических загогулин. И провалиться мне на этом месте, если вон там не рубин, вот эта кривуля не с сапфиром, а вон тот камешек не янтарь. Не то чтобы я была специалистом, просто поездила по миру, походила по музеям… Немного разбираюсь.

На голову тоже что-то такое надевали вроде шапочки. Потом приходил врач, проверял качество установки — и надо лежать.

Молча.

На спине.

Лежать скучно, поэтому я просила сиделку мне что-нибудь рассказать. Видимо, я не первая и не последняя с такой просьбой, потому что рассказывала она охотно.

Так я узнала и про то, что доктор Иванихин — врач от Бога, что сестричка милосердия Зиночка крутит хвостом так, что пропеллер позавидует, что дворник Коля напился в хлам, подлец, и не убирал территорию…

Все как у людей.

Наведя вопросы на сестер милосердия, с интересом прослушала лекцию.

Как такового младшего медперсонала здесь просто нет. Есть старший — врачи.

Есть средний — специально обученные сестры, вот как моя сиделка, она даже немного в магии разбирается. А есть санитарочки и прочие подай-принеси… Много ли ума надо туалет мыть?

Так вот, санитарочки здесь сплошь монастырские. То, что у нас некогда тоже называлось «сестры милосердия». Каждый монастырь, каждый храм обязаны выделять несколько человек для работы в медучреждениях. И направлять сюда стараются не худших.

И то же самое школы. Общим начальным образованием занимается исключительно церковь, и оно обязательно — четыре года. Тебя учат читать, писать, считать и закону Божьему. Потом можешь топать пахать землю или выносить горшки. Дело хозяйское.

Ну непригоден человек к учебе, так дворники тоже требуются. Иногда больше, чем академики.

Желающие учиться дальше могут пойти на восьмилетку. Это фактически наша средняя школа. После восьмилетки можно получить не очень сложную профессию. Можно пойти в армию. Можно выйти замуж… Женщины восьмилетку тоже заканчивают.

Преподаются и основы естественных наук. Физика, химия, биология, высшая математика — в современном понимании. Закон Божий обязателен для изучения на любой ступени, но если в начальной школе ты просто знакомишься с Библией и Евангелиями, то в средней тебе рассказывают и о других религиях. Можешь даже латынью заняться, если захочешь.

Третья ступень — уже высшая школа. Ровно два года, которые тебе отведены на дисциплины специализации. А потом ты поступаешь в университет. Или не поступаешь. Допустим, ты хочешь стать врачом. За эти два года в тебя впихнут столько химии, биологии, латыни, что из ушей полезет. Хочешь стать инженером? Пожалуйста, но в приоритете будут физика и математика.

Как правило, ученики высшей школы сплошь мужчины. Имеет место быть.

Учиться здесь начинают в шесть лет. Первая ступень — до десяти лет, вторая — до четырнадцати. А в пятнадцать в этом мире уже разрешено выходить замуж.

Жениться, правда, нельзя.

Для женщин брачный возраст иногда может быть отсрочен по решению доктора, если невеста к деторождению непригодна. Бывает, не все в этом возрасте созревают, дело физиологии.

Для мужчин брачный возраст строго с восемнадцати лет. Не раньше. И то на таких юных женихов смотрят весьма неодобрительно. Но мало ли что?

Вот и получается: женщин выдают замуж, а мужчины имеют возможность еще поучиться.

Я загрустила.

Так мне, кажется, лет шестнадцать, и судя по формам… Выдадут. Незрелой меня не признают.

Как еще можно отвертеться от брака?

Высочайшим запрещением. Его Императорское Величество может запретить кому-то вступать в брак, бывало дело. Чтобы дурная кровь не продолжалась.

Таких людей откажутся венчать во всех храмах.

Еще варианты?

Слово, данное другому человеку. Вот если бы у того же Демидова была еще одна невеста… Нет, вряд ли, не дурак же он? Проверить, конечно, не помешает, но…

Еще есть варианты с изменой родине, дурной болезнью, близкородственным браком, психическим заболеванием…

Так легко я не откручусь. Хотя синий дом, то есть синий корпус, меня ждет в любое время.

* * *

На следующий день что-то произошло. Я так же лежала на процедурах, но…

Камни начали пульсировать.

Я это видела. Словно вспышки, слабые, но отчетливые. Внутри рубина плещется живая кровь, сапфир напоминает о морских волнах, янтарь рассказывает о побережье, с которого его забрали…

Безумие?

Но камни словно бы сообщали свои колебания кривулинам. По металлическим завитушкам бежали пульсации, словно на мне лежали джедайские мечи интересной формы.

И все это впитывалось в меня.

Впитывалось, стекало, и мне становилось тепло и приятно. Интересно, а если потянуть это свечение в себя?

Э, нет.

Цыц, Маруся.

Никаких способностей к магии ты проявлять не будешь. Даже два раза.

Не будешь.

Не потому, что не хочется или не интересно. Да еще как любопытно! Аж пальцы чесались. И мне казалось, что вон тот гранат совершенно не в тему. Зеленоватый. Сюда нужен совершенно другой камень, может быть, опал…

Откуда я знаю, что это именно гранат?

Не знаю. Но уверена.

Почему молчать? Потому что магии здесь не учат. А девочек тем более. Это я уже узнала.

Считается, что женщина-маг после обучения становится бесплодной. Бред, конечно, но большинство людей в это верит. А остальным верить выгодно.

Если встречаются магички, они не правило, они исключение. И встречаются они в Африке, Америке, там сейчас в разгаре эмансипация, Австралии… В европейских странах женщина-маг — идеальный инкубатор. Дети будут одаренными, даже если муж — самый простой работяга. Ну а если у него в роду уже был кто-то одаренный, тогда могут быть и сильные маги…

Да, вот еще разница.

Есть маги.

Есть просто одаренные.

Как в нашем мире, к примеру, есть те, у кого идеальный слух, те, у кого он просто есть, и те, у кого слух отсутствует.

Первые могут напеть или сыграть любую мелодию, вторые — как повезет, третьи… могут, но лучше не надо.

С магией тот же расклад.

Есть те, кто одарен способностями к магии, то есть у человека есть маноядро. Он видит магию, но применять ее… Разве что чужую, вот как эти артефакты.

Есть те, кто вообще ничего не видит и не чует. Ни маноядра, ни маноканалов. Обычный человек.

Есть те, у кого появилось и маноядро, и маноканалы. Могут и видеть, и использовать, и творить. Вот в моем случае есть и то, и другое. Это повышает мою ценность как невесты, но мне с того не легче.

Породистая корова, м-му-у-у…

Использовать?

Это не так просто. Вот Мария попробовала и чуть не лишилась жизни. Не выгорела, но и не обрадовалась.

А может, и выгорела. Или еще что похуже. В ее теле появилась я. И живу, и думаю, вот…

Грустно.

* * *

На следующий день у меня родственный визит. Явилась мачеха.

Я не сразу догадалась, что это за счастье мне привалило, но… по порядку.

Лежу я, отдыхаю после процедур, кстати, тот камень и правда заменили. Не на опал, на лунный камень. Опалит.

Тут дверь открывается, входит блондинка лет тридцати, и выражение у нее такое… словно ей под нос дохлую крысу привязали.

— Отвратительно выглядишь, Мария.

Я подняла брови. Вот что на такое ответишь? Но не спускать же?

— А ты, как всегда, преувеличенно любезна.

Что это за чувырла?

Дама скривилась.

— Если бы Ванечка не попросил меня заняться тобой, ноги моей бы здесь не было. Но твой отец желает, чтобы ты была на балу в честь ее высочества Александры и прилично одета. Учитывая, что у тебя к этому никаких способностей и не было, придется мне заниматься твоим гардеробом.

— Засос прикройте, дама, — ехидно посоветовала я. — Косыночкой.

Блондинка пошла некрасивыми красными пятнами.

— Не дерзи мне, дрянь!

Я прищурилась.

— Папенька вас попросил — с вас и спросит. А я больная, с меня взятки гладки… Мне тут нахамили, наорали, я сейчас вообще в обморок упаду…

Блондинка зашипела как жир на сковородке.

— Дрянь!

— Ах, мне плохо…

Дама заскрипела зубами, но сдержалась.

— Я пришлю сюда модисток, пусть снимут мерки. Смотрю, ты хоть и осталась коровой, но чуть-чуть похудела…

— Худая корова еще не газель.

— Вот-вот, и я о том же. И только попробуй еще раз подвести нас с отцом, дрянь такая! Я и так извинялась перед господином Демидовым…

— А, так это от него засос? — невинно уточнила я.

Блондинка побурела до состояния свеклы и завизжала. Из визга я узнала, что всегда была дрянью, что совести у меня нет, что она, бедная, со мной чуть не десять лет мается, что мечтает меня с рук сбыть…

Тут-то я и поняла, что это маман. Но концерт прослушала до конца.

Скучно. Неоригинально.

Нарвалась я по полной? Ну и плевать, можно подумать, меня тут раньше любили, аж видеть не могли. Если маман — стерва, то и черт с ней. Я все равно с ней жить не собираюсь и детей крестить не буду. Так что дослушала и уточнила:

— А кто фасон платьица выбирать будет?

Маман посмотрела с удивлением.

— Что хорошего ты можешь выбрать?

— Для разнообразия то, что мне будет к лицу и фигуре, — я окинула красноречивым взглядом свой бюст. Маман была им одарена куда как меньше, раза в два, так что…

— К твоей фигуре ничего приличного сшить не получится.

— Так отцу и скажем, — мирно согласилась я. — Папенька, фасон одобрен маменькой, а что я вас перед всем двором опозорю… Ничего, переживем как-нибудь. Главное — это взаимопонимание в семье!

Тетка взвыла уж вовсе злобно и вылетела за дверь.

Я откинулась на подушки.

Ну… Что тут можно сказать? Не прокололась? Вроде как нет. На морде у мадам было написано желание надавать мне пощечин, но делать это в больнице? Позора не оберешься. А до дома еще добраться надо. А платье действительно нужно приличное. В любом случае.

Если я остаюсь в свете, лучше создавать о себе хорошее впечатление.

Если я не остаюсь… А все равно! Чего чучелом-то ходить?

Так что я вытянулась поудобнее и уснула.

* * *

Проснулась примерно в час ночи.

Голова ясная, мозги работают, в таком случае в кровати лежать — одно мучение. Все равно не уснешь, только навертишься. Лучший выход — встать, можно что-то пожевать, почитать, можно просто погулять…

Ну, с первым и вторым у меня проблемы, а третье можно и попробовать.

Ночью в отделении было тихо. Я выскользнула из палаты и пошла по коридору.

Вот и сестринский пост. Папки с делами… А сама сестричка дежурная где?

Из кабинета врача доносились характерные скрипы дивана. Что ж, другой мир, не другой, а все как у людей. И здесь по ночам врачи с сестричками… романы читают.

И кто бы на моем месте удержался?

Моя история болезни нашлась на столе, почти в самом верху. Недолго думая, я спрятала ее под одежду.

Вернуться в палату? Можно и так. А можно…

Опять-таки ни в одном мире это не редкость. Кладовки уборщиц, которые завалены всяким хламом и никогда толком не закрываются. И тут ни миры, ни личности ничего не поменяют. Закон природы, вроде закона тяготения. Я эту кладовочку приметила, как ехала на прогулку, вот сейчас и проскользнула внутрь.

Посмотрим…

Итак, княжна Горская, Мария Ивановна, полных лет мне шестнадцать… Отец, мать… Ага, значит, Ольга Владимировна. Козловцева в девичестве. Это мачеха.

Ну, насчет козлов… Таки да. Явно они в родословной у мадам отметились. А я-то с чего звереть начала?

Сейчас, под светом «солнца мертвых» думалось куда как лучше.

Получалось так. Мария мачеху ненавидела. Даже само прочтение имени отзывалось неприязнью. Память княжна забрала с собой, а вот приятные ощущения мне оставила. Видимо, они и наложились.

Я и в своей-то жизни никому не давала хаметь, а тут еще Машкины тараканы отросли и рванули вверх по ступенькам. Вот и гавкнула на мачеху.

А зря.

Теперь она мне точно где-то да подгадит. Отца вон настроит… Хотя вряд ли можно еще больше. Ему и так на меня плевать два раза. А бить все равно не будут, не в ближайшее время. Скоро дочку покупателю передавать, некондиция не допускается. Никак-с.

Портить настроение?

Скандалить?

Надо просто держать себя в руках и умильно хлопать глазками. Я бедная овечка. Бэ-э-э-э-э.

Мать. Лидия Алексеевна Алтуфьева. Умерла. С этой стороны на поддержку рассчитывать нечего, но имя и фамилию запомним. Вдруг родственники есть?

Читаю дальше.

Наукообразной ахинеи выше ушей, почерк у врача отвратительный, понимаю я в лучшем случае одно слово из трех. Но! Вычленять главное из всей написанной чуши я могу. И делаю.

Первое — магию я сохраняю в полном объеме, даже становлюсь сильнее.

Второе — магия никак не влияет на мою репродуктивную способность.

И первое, и второе записано в карточке. Отлично.

А выписать меня когда планируют? Ага, вот… Процедуры должны растянуться еще на неделю. Рекомендовано для восстановления.

Отлично! У меня еще есть время… Получится ли вернуть карточку на пост?

Я выглянула в коридор.

Там по-прежнему стояла тишина, и я потихоньку проскользнула обратно. Карточка заняла свое место… Эх, сотового не хватает до слез и соплей! Сейчас бы пересняла половину, потом бы еще подумала. Но чего нет, того нет.

А телефоны здесь, кстати, есть. По образцу времен Ш. Холмса. Здоровущий такой агрегат, один раз на ногу уронишь — и год хромать будешь.

Компьютеров я не видела. Поле непаханое для попаданца! Да вот беда — я не то что компьютер сделать, я даже калькулятор не знаю, как собирается.

Опять доходы мимо меня. Увы… Фотоаппарат и тот не изобрету, а про рентген знаю, что он назван по имени создателя. Все.

* * *

Модистки пришли на следующий день.

Эмма Францевна Бальц, извольте любить и жаловать.

Интересно, а французское тут не в тренде? Хотя нет, вряд ли. Учитывая амбиции Наполеонидов… Ладно, не знаю, как дела обстоят в этой истории, но в той товарищи были очень своеобразные. Корсиканцы, этим все сказано.

Модистка — этакая сухопарая немка, которая смотрит на меня с явным неодобрением. Видимо, мамаша ей наговорила кучу всякой чуши.

Мне показывают журналы мод. Толстущие альманахи, и выпускаются они раз в полгода. Здесь мода консервативна. Правда, на страницах такое творится, что попугаи отдыхают. Перья, стразы, банты, оборки… Киркоров был бы в восторге.

Я отмерзла от лицезрения платья, в котором весь подол расшит здоровущими перьями (создается впечатление павлина-извращенца), и помотала головой.

— Эмма Францевна, скажите… это — мода?

Видимо, ужас в моем голосе прозвучал не наигранный, дама смягчилась.

— Это последняя французская мода, ваша светлость.

Меня явственно передернуло.

— Эмма Францевна, а чего-то… поприличнее нет? Я согласна на немодное, но этот ужас можно только на поле выставить. Чтобы тебе вороны за прошлый год урожай вернули.

Немудреная шуточка заставила модистку улыбнуться краешком губ, а ее помощниц — захихикать.

— Пожалуй, ваша светлость, мы можем посмотреть другие альманахи?

— Да, пожалуйста… И без перьев.

Нужный фасон нашелся в третьем по счету каталоге.

Аккуратное платье бледно-голубого цвета, с вырезом по линии ключиц. Стиль близок к ампиру; чуть пониже груди, чтобы талия подчеркивалась, протянута темно-синяя лента; юбка падает гладкими складками тяжелой ткани. Никакой пышности, может, еще и немного попу нивелирует. Ни единой рюшечки, ни бантика, ни оборки. Отделка той же самой лентой по подолу и рукавам три четверти.

— Сюда нужны будут драгоценности. Полагаю, жемчуг. — Эмма Францевна серьезно смотрела на меня. «Ваша светлость» уже не добавляла, аккуратно опустила в процессе, понимая, что клиент стерпит.

А может, тут так и принято.

Я развела руками.

— Драгоценностями будет распоряжаться мой отец. Эмма Францевна, скажите, а с кем вы должны согласовать фасон платья?

Модистка глядела на меня раздумчиво. Видимо, что-то сопоставляла.

— Ваша светлость, я полагаю, что тот, кто оплачивает счета. То есть ваш отец.

— Дело в том, что моя мачеха бывает… излишне импульсивной.

Я подчеркнула слово «мачеха» голосом так, что не догадаться сложно. Эмма Францевна с пониманием кивнула.

— Полагаю, ваша светлость, что вы выбрали вот это платье?

Палец с отточенным ногтем указал на монстра в рюшечках. Надень я такое, и стану похожа на танк. В оборочках, ага. Талия мигом исчезнет, а оборки отлично утяжелят и грудь, и попу.

— Но мой отец утвердил другой вариант, не так ли?

Мы посмотрели друг другу в глаза. Эмма Францевна явно колебалась.

Да, сложное положение.

Наверняка моя мачеха, то есть мой отец, у нее состоятельный клиент. Но и госпожа Демидова тоже будет не хвост кошачий? Если б я не понимала, что меня изуродуют, можно было бы и покрутиться. А сейчас ищи подходы. И одну клиентку не упустить, и вторую, потенциальную, не обидеть.

Я улыбнулась.

— Эмма Францевна, поверьте, я не забуду вашей доброты.

Пока больше я ничем отплатить не могу. И нет. Я вам не прогрессор и на халяву идеи дарить не собираюсь. Хотя и могла бы. Кое-какие представления о моде у меня есть, но я пока помолчу.

Посмотрим, как оно дальше сложится.

Платье с запаˆхом, контрастные вставки по бокам, да мало ли что можно выдумать? Одна юбка — рыбий хвост чего стоит?

Хотя последнюю лучше подарить врагу.

— Выбранное мной платье не будет слишком… деревенским?

— Нет, ваша светлость. Многое зависит от ткани…

— Атлас?

— Только не для вас, — так решительно отвергла мою идею Эмма Францевна, что я успокоилась. Это верно, блестящие ткани не с моими объемами. Я зрительно покажусь в два раза крупнее. — Шелк, может быть, муслин… Я подумаю над этим вопросом. Складки должны лечь красиво.

— Благодарю вас за помощь и понимание.

— Не стоит благодарности, ваша светлость.

— Искренне надеюсь увидеться с вами в следующий раз в менее… формальной обстановке.

— Я тоже, ваша светлость.

Мы церемонно попрощались, и модистка ушла.

А я поняла, что вежливые фразы сами слетают с моего языка. Стоит чуть расслабиться…

Какие-то осколки? Знания, умения, навыки? Интересно, а вышивать крестиком я не могу? Или на пианино играть?

Задумчиво посмотрела на свои руки.

Нет, вряд ли. В той жизни не умела, а тут механикой не обойдешься. Поневоле думать начнешь и собьешься. Как сороконожка, которую спросили, с какой ноги она ходить начинает. И насекомое зависло. Намертво.

Я могу зависнуть точно так же. Эх, тяжела ты, жизнь попаданца. И не зря первые два слога так напоминают об определенной части тела.

Умные люди называли. Факт.

* * *

Ночью я опять отправилась «на дело». Не выдерживала уже в палате.

Тело слушалось, хотя до гибкости пантеры и грации кошки мне еще далеко, но ходить я могла. И стены не сшибала.

Медсестричка в этот раз спала. Для разнообразия.

Что ж, бывает.

Я пошла по коридору. Из палаты в самом конце доносился тихий стон.

— Нет!

Это было знакомо. Так стонет во сне человек, которого мучают кошмары. Кому-то сейчас очень плохо и больно. Что ж. Даже если я попадусь, все равно иначе не поступлю.

Я открыла дверь и зашла внутрь.

Палата походила на мою, тоже на одного человека, который сейчас во власти кошмара мечется по кровати.

— Нет, Лина, нет…

Подошла со стороны изголовья, положила руку на плечо мужчины и чуть сжала пальцы.

— Это сон. Только сон.

А я умная.

Наверное…

Потому что проснулся человек одним движением, и кинжал в его руке блестел вполне серьезно. Стой я сбоку от кровати, могла бы и получить удар. Но бить себе за голову технически неудобно.

— Вы в порядке, сударь?

Кинжал медленно вернулся обратно. Я вышла из тени и встала перед кроватью. Мужчина смутился.

— Простите, сударыня.

Я не поправила, хотя аристократка. Сударь — обращение к простонародью. Но если человек не знает?

— Все в порядке. Вам просто приснился кошмар. Я шла мимо и решила разбудить вас.

— Благодарю вас, сударыня.

Человек сел на кровати так, что его лицо попало в полосу лунного света.

М-да.

Ему лет шестьдесят, может, чуть больше. Лицо очень резкое, выразительное даже. Жесткие носогубные складки, морщины, глубоко посаженные острые глаза, высокий лоб, подбородок, похожий на коровье копыто, раздвоенный такой… Потрепала человека жизнь, сразу видно.

— Вы в порядке?

— Вы уже хотите уйти, сударыня?

Я пожала плечами.

— Не хотелось бы встретиться с медперсоналом.

— У медперсонала в этом отделении отличный крепкий сон. И замечательная память — они мигом все забывают, — усмехнулся мужчина. — Вам тоже не спится по ночам?

Я согласно кивнула.

— Вы еще слишком молоды, чтобы нажить горькие воспоминания.

— Покалечить душу можно в любом возрасте.

На меня впервые посмотрели с интересом.

— Странные суждения для молоденькой девушки.

— Могу поступить как положено и помчаться по коридору с воплем: «Помогите, насилуют!» — предложила я.

Мужчина улыбнулся. Хорошая у него улыбка, теплая, добрая…

— Помогают?

— Ну, тут кому как повезет, — я пожала плечами. — И не всегда насильнику.

Истинная правда.

Моя подруга как-то эксгибициониста по парку гоняла. А думать надо, перед кем раздеваешься… Нет! Она его не била. Она ему предложила семью и брак. Заверещала от радости, попробовала броситься на шею, сказала, что уже четыре года в разводе, что без мужика в доме сложно… Бежал бедолага далеко и быстро. Очень далеко и очень быстро.

Мужчина опять улыбнулся.

— Составьте мне компанию, милая барышня. Прошу вас…

Я пристально посмотрела ему в глаза и поняла. Ему не хочется сейчас оставаться одному.

Да, вот и так бывает после кошмаров. Выкурить сигарету, выпить вина, может быть, поговорить с кем-то посторонним или просто посидеть на кухне, чтобы отпустило, чтобы перестало мучить, хоть чуть приразжало свои когти…

Вот и портсигар на тумбочке…

— Возможно, нам стоит выйти из палаты? Полуночничать можно и на лестнице, а вы явно не откажетесь от папиросы?

Его взгляд стал еще более заинтересованным.

— Вы курите, барышня?

— Нет. Как говорил мой дед, целовать курящую девушку — это все равно что облизывать пепельницу.

Дед и правда так говорил. А еще мог по заднице хворостиной дать, так что у нас в семье не курил никто. Знаете, как бывают доходчивы березовые розги? Лучше любых собеседований и психологов.

Но не мешать же человеку травиться?

Мужчина перевел взгляд на портсигар, на меня… Желание закурить победило.

— Вас не смутит табачный дым?

— Я отвернусь, а вы вставайте, — улыбнулась я.

Я-то была одета вполне прилично даже по меркам этого времени. Ночная рубашка до пола, халат, в который можно трех меня увернуть, сверху еще шаль, а вот мужчина явно лежал в одном нижнем белье. Ему будет неудобно.

Так что я честно смотрела в окно следующие пять минут, пока не почувствовала легкое прикосновение к плечу.

— Идемте, барышня.

Мы проскользнули по отделению, словно две тени, и вышли на улицу.

Здесь в этом отношении удобнее, из каждого отделения есть свой автономный выход. Не запирается. Территорию больницы охраняют, а тут… Мало ли что? Пожар случись, потоп… Людей спасать надо! Больные же не все могут сами двигаться.

На улице было прохладно и уютно, звезды подмигивали нам с небосвода. Мужчина щелкнул портсигаром, достал странную сигаретку, умело поджег от интересного предмета — вроде зажигалки, но без огонька, просто с угольком внутри, — и затянулся.

Пальцы у него постепенно перестали дрожать.

Я молча стояла рядом. Есть моменты, когда слова не нужны. Так что я ждала две сигареты. Потом мужчина глубоко вздохнул и повернулся ко мне.

— Благодарю вас.

Я пожала плечами.

— Не стоит благодарности.

— Мое имя — Андрей Васильевич. Истоков Андрей Васильевич.

Фамилию он как-то странно выделил. Ага, если б мне это о чем-то сказало…

— Княжна Мария Ивановна Горская.

— Хм… Ваша светлость? Прошу простить меня за неподобающее поведение.

Я демонстративно погрустнела.

— А так хорошо все начиналось.

В серых глазах заблестели веселые искорки.

— Я правильно понимаю, вы обо мне не слышали, княжна?

— Нет. А чем вы знамениты, господин Истоков?

— Это долгая история…

Старику явно хотелось поговорить. Я сложила ручки и посмотрела взглядом шрекокисы. Это сработало — мужчина заговорил.

Мой визави оказался офицером жандармского корпуса. Ротмистром.

Ну, я и предполагала, что здесь не из простых людей пациенты лежат. А почему он удивляется, что я о нем не слышала?

Ах, вот оно что!

Хреново, господа. И даже более чем хреново.

Жандарму хотелось поговорить, мне послушать, так что наши цели совпали. И я узнала, что в империи есть и те, кто недовольны ее строем.

А чего тут власть распоряжается? Отнять и поделить! И власть — народу, то есть его достойным представителям. Список представителей прилагается.

Вот за такими умниками тут и охотятся жандармы.

В принципе, ничего удивительного в этом нет, Англия страдала от фениев, иудеи — от сикариев, персюки от ассасинов… Просто везде их давили, как клопов, а вот Франция, а за ней и Россия показали плохой пример. А именно, что таким образом все же можно добиться своей цели. Это я о революциях, если кто не понял.

Это — в моем мире.

Здесь пока революций не было, но стараются все. К примеру, Андрей Васильевич получил штук двенадцать смертных приговоров от революционеров всех мастей и партий.

— Устных или письменных? — поинтересовалась я.

— Увы, устных.

— Жаль. Какая могла бы получиться галерея…

— И где бы вы советовали ее размещать?

— Разумеется, на двери уборной. Где еще так приятно почитать статьи?

Андрей Васильевич рассмеялся.

— Вы совершенно нетипичная княжна, Мария Ивановна.

Я погрустнела.

— Увы, судьба моя будет совершенно типичной. Брак и золотая клетка.

— Ну, кое-что вы предприняли, чтобы из нее выбраться, не так ли?

— Но пошла по неудачному пути. Как и ваши клиенты.

— Все настолько плохо?

Я пожала плечами.

— Может быть, я смогу договориться с господином Демидовым. А может быть, и нет…

— Я бы помог вам. Но… я здесь не просто так.

— Вы больны?

— Я умираю.

Сказано было так просто, что сомневаться не приходилось.

— Вы не выглядите умирающим, — честно призналась я.

— Я провожу много времени под лечилками, это дает мне возможность не кричать от боли. Покушение, знаете ли…

Не знала. Но выслушала.

Оказывается, не так давно было очередное покушение на императора. Ротмистр его сумел предотвратить, но в последний момент. Вот и схлопотал все то, что предназначалось адресату.

А именно — заклинание школы огня.

— Можно с этого места подробнее?

Можно.

Как известно, наш организм состоит из воды. Но магические бомбы…

Короче, у моего собеседника многочисленные внутренние повреждения. Половину медицинских терминов я просто не поняла, вторую мне объяснять не стали, но вопрос стоял так: ротмистра прислали сюда умирать.

Наградили, да, помогли семье, но ему уже не поможет ничего.

Может быть, месяц. А может, и месяца у него нет.

Почему он так удивился моей неосведомленности? Да потому, что месяц назад об этом все газеты писали, журналы… Туалетная бумага молчала. А все остальное извращалось в меру сил. И Андрею Васильевичу было жутко интересно, почему я ни о чем не знаю.

И вот стоит передо мной этот жандарм, смотрит внимательными глазами, и соврать как-то не получается.

Ну и не будем.

* * *

— Андрей Васильевич, вот смеяться будете — я вообще ничего не помню.

— Не буду. Но как такое получилось?

— Если я правильно поняла, я пыталась сбежать из дома. Достала какой-то магический артефакт, рвануло так, что меня едва спасли, но память отсекло начисто.

— А ваши родные об этом знают?

— Мне не захотелось об этом рассказывать. С первого взгляда на отца.

Андрей Васильевич покивал. Задумчиво так.

— Получается, тебе…

— Да, мне три дня. Фактически вы беседуете с новорожденным младенцем.

Выразительный взгляд остановился на груди. Не похотливый, просто насмешливый.

— Крупный ребеночек получился.

— Не вижу повода жаловаться. Могло и вообще оторвать, с моим-то везением.

Еще один согласный кивок.

— Тебе плохо придется, девочка.

— Уже приходится. Но это не повод повторять попытку самоубийства.

— Тоже верно. А давай я тебе кое-что расскажу. И… приходи следующей ночью. Когда тебя должны выписать?

— Через неделю, плюс-минус пара дней.

— Неделя. Это хорошо, время у нас еще есть.

— Его слишком мало.

— Значит, не стоит его транжирить по пустякам. Что ты хочешь услышать в первую очередь?

— А что на уме у девушек? Любовь, конечно.

— К господину Демидову?

— К себе любимой. А вот стоит ли ее тратить на этого господина? Не верю, что вы о нем ничего не знаете.

— Правильно делаешь, был он у нас в разработке.

— Мне казалось, кто в поле зрения попал, тот навсегда… попал?

— Верно. Откуда тебе это известно?

Я развела руками.

— Я мало знаю об этом мире, но я ведь не полная дура? Наверное…

— Пока не похоже. Ладно, слушай.

* * *

Слушала я внимательно.

Демидов Сергей Владимирович. Потомок рода Демидовых. История рода? Пожалуйста…

Пращур рода Демидовых, некто Игнат, оказался удачливым золотодобытчиком. Нашел золотые россыпи, сдал государству, получил право на разработку. Но не просто так, львиную долю (девяносто процентов) добычи он должен был отдавать государству. Сколько там прилипло к рукам? Да кто ж его знает, много, наверное.

Потом поставил заводы по добыче железа, стал работать по госконтрактам, успешно. Состояние сколотил.

Но!

Магом он не был. Сыновья его отрывались кто во что горазд. Двое строили заводы и фабрики, еще один кутил напропалую, с тем в истории и остался, последний вообще был зоологом и ботаником. Меценаты, купцы, торговцы, но вот как проклятие какое.

Не маги.

Что-то такое у них в крови, что ли, было, что не давало рождаться магам? Дворяне, да. И любой юрт их примет, и рады будут, с такими-то деньгами, но чтобы подняться на вершину власти, нужна еще и магия. Хоть крошка способностей.

А ее нет.

— А у меня есть, — кивнула я. — Вот откуда любовь растет?

— У всех жен была. Магичка огня, воды, воздуха…

— И так рано померли?

Ответом мне был выразительный взгляд.

— Померли. Думаю, ваш отец не в курсе, но померли в родах.

— Все три?!

Ёжь твою рожь! Статистика!

— Первая при третьих родах, вторая — при четвертых, третья — при вторых.

— А дети?

— Тоже погибали. Кто в родах, с матерями, кто позже.

Захотелось изобразить классический жест «рука-лицо». Ну, папаш-ш-ш-ша! Ладно, я не знаю. Но ты?

Да обязан был знать, скотина такая! Князь хренов!

— Интересно, за сколько меня продали?

— Дорого. Завод медеплавильный да два рудника в придачу.

Все равно козел.

— Мне надо чувствовать себя польщенной?

— За других дают дешевле.

А все равно неутешительно.