Преступивший

Галина БризЪ, 2022

Эмоционально, динамично, драматично.Неудачно начавшееся знакомство связывает обычную девушку и брутального мужчину. События выходят из-под контроля. Развиваются неожиданным и страшным образом. Двое вынуждены терпеть и приспосабливаться друг к другу в оторванном от мира и людей месте. Она – недотрога. Упрямая и независимая. Он – в возрасте, уверенно стоящий на ногах. Любитель кратковременных отношений без обязательств. Властный, вспыльчивый, своенравный.Неприятие, противостояние, вражда.Смогут ли они наладить нормальные, человеческие отношения или будут счастливы, только если окажутся вдалеке друг от друга и забудут сложный период, который были вынуждены существовать вместе?Без откровенной эротики.Обложка книги создана мною лично.

Глава 8. Диалог

Георг убедился — паника отступила. Лицо девушки обрело естественный цвет, и способность реагировать. Она отдышалась, не дрожит и очень сердито смотрит на незваного гостя.

С облегчением приступил к основной цели визита:

— Хочешь, чтобы я извинился? — слова ронял неторопливо, весомо. Вполголоса. Разделяя значительными паузами. Так что приходилось ждать и прислушиваться, когда вымолвит следующую фразу.

Пф-ф… Поморщилась. Разочарование с первых же слов.

— Нет! Не хочу… Слова ничего не значат, — быстро, эмоционально произнесла Юля и отрицательно помотала головой.

Зачем формальные извинения, если произнесены просто так? Лишь бы прозвучали вслух.

И что за выражение: ХОЧЕШЬ?! Хочет ли она? А если скажет «не хочу», можно не извиняться и считать, что совесть чиста?

А сам не чувствует, не понимает — НЕОБХОДИМО попросить прощение?

Ничуть не верится в не наигранные сожаления об ударе. Раскаяние идёт не из души!

Корявое изречение и беспардонные действия подтверждают фальшивость озвученного повода для визита.

И вообще она сомневается, что он больше не ударит, если снова разозлится.

Ничего не надо от него.

Только одно — пусть уйдёт и забудет о её существовании. Как можно скорей.

Георг ехидно ухмыльнулся, неторопливо разжал кулак. Давал возможность рассмотреть и осмыслить каждое движение.

Пошевелил пальцами, медленно покрутил ладонью, обозревая глубокие подсохшие царапины. Показал Юле.

— Твои, — пояснил и снова усмехнулся.

Но уже настоящей улыбкой. Секундной, но настоящей. Которая оставила лёгкие морщинки в уголках глаз и смягчила испепеляющий взор.

Казалось, что эти ранки его удивляют. Или смешат? Но точно не вызывают ярость и жажду отомстить.

Георгий как-то по-особенному: тепло и выжидательно созерцал рваные ссадины и Юлю, подарившую это «украшение».

Она впервые так близко увидела «творенье рук своих». Вернее — коготков.

Машинально потянулась, чтобы лучше разглядеть раны.

Ой-ёй… Передёрнулась… Ахнула, смутилась: зрелище не для слабонервных.

Виновато, с сожалением поморщилась и, не задумываясь, грустно пролепетала:

— Я не хотела… чтобы так получилось… Так глубоко, до крови… Извините… пожалуйста. Наверное, очень больно? Но вы зачем-то схватили меня за лицо. Держали… Так тоже нельзя делать… Я хотела освободиться. Потеряла контроль. И… вот…

Лицо Георгия дрогнуло, брови удивлённо шевельнулись. На сердце потеплело от непритворного сочувствия, прозвучавшего в голосе девушки.

Эмоциональная и порывистая пигалица. Смешно же — не хотела, чтобы великан пострадал от её нападения. Признаёт вину, оправдывается. Забавно.

И неожиданно!

Отлично, принимается. Шаг к примирению сделан. Приятно. Обнадёживающее начало. Теперь слово за ним.

Низким голосом, полушёпотом, с душой произнёс:

— И я… не хотел… обидеть. Извини, пожалуйста. Сам не могу поверить, что ударил тебя. Всё время прокручиваю тот момент в голове. И не понимаю, как вышло. Отмахнулся, не рассчитал силу. Это получилось от неожиданности. Страшно становится, ведь мог по-настоящему навредить. Очень расстроился. Все дни грызу себя из-за того случая.

Юлина мордашка тихо озарилось.

Встретилась с недругом открытыми изучающими глазами, в которых едва уловимо мелькнула доброжелательность. Будто на секунду приспустила защитную броню, высунулась в щёлку и приятно удивилась, обнаружив не совсем то, что ожидала.

Лёгкий всплеск в собственной груди, порождённый её бесхитростной реакцией, немного озадачил Георга.

Пробежал тёплым взглядом по смягчившемуся лицу собеседницы, чуть вьющимся светлым волосам, дразняще раскинутым по подушке.

Эх… До чего же симпатичная и притягательная колючка. Юная, чистая.

Милое точёное личико. Ясные, широко распахнутые блестящие глаза… Кожа… нежная, упругая, светящаяся… Хм… Интересно, какова на вкус?

На мгновение прикрыл веки, чтобы остановиться. Не околдовать себя окончательно.

Может, перестанет смотреть враждебным зверьком?

Кажется, диалог налаживается? Получится подружиться? На недельку. Не больше…

Такая смешная, бесхитростная. Чудаковатая. Наверное, с ней будет легко и интересно.

Пророкотал:

— Хочу заслужить прощение. Подскажи, как могу загладить свой поступок? Давай сходим куда-нибудь. Посидим в ресторане. Выбери любой подарок…

Юля снова напряглась и спряталась в панцирь.

Насупилась: начинается… Так и знала, что последует подобное предложение! Мечтатель…

Отрезала:

— Мне ничего не надо.

«Стесняется малышка» — догадался расчувствовавшийся Георгий. Улыбнулся открыто, по-доброму. Захотелось успокоить трусиху.

Склонился, потянулся к голове:

— Покажи, куда я тебя ударил? — слова зазвучали мягко, сочувственно.

Она в страхе резко перехватила мощную руку, с силой и отвращением оттолкнула, не дав прикоснуться к себе.

Он что, хотел погладить?! Похоже, что так… Бр-ррр… Ещё чего не хватало! Никому не позволено её трогать!

Засверкала неприкрытой враждебностью. Гневно скривилась.

Георга заметно ошарашила и уязвила реакция девушки на попытку прикоснуться к ушибу.

Задумался. Искорки погасли, взгляд потемнел. Отголосок улыбки испарился.

Тяжело отодвинулся с надменным и насмешливым видом.

Ясно — мадам высокого мнения о себе. Думает, низкосортен? Цену набивает?

Сжав губы, несколько минут внимательно разглядывал гордячку. И с другой, более грубой интонацией процедил:

— Хочешь, чтобы я ушёл?

— Хочу! — искренне, с готовностью тут же отозвалась Юля.

Сорвавшийся раздражённый вздох отразил разочарование Георга. Резко и грозно наклонился над лежащей девушкой.

Жарко, намеренно касаясь манящей кожи, прошептал в ухо:

— Дашь поцеловать себя? Тогда уйду.

— Что?! — глаза недотроги возмущённо округлились. Густо, до выступивших капелек пота над верхней губой, покраснела.

Мужчина выпрямился. Не скрывая злорадной улыбки, громко, чтобы услышали все присутствующие, чётко выделяя каждое слово, повторил:

— Дашь поцеловать себя — я уйду.

Поёрзал, устраиваясь удобней. И уселся, склоняя голову то на одно, то на второе плечо, чтобы лучше разглядеть и насладиться произведённым эффектом.

Яркий румянец девушки приятно удивил, обрадовал. И… нежданно-негаданно возбудил.

Маша ошеломлённо привстала.

Поймала взгляд кузины и из-за спины незваного гостя отрицательно мотала головой.

Скалилась, изображала какие-то страшные кусающие жесты, тайно тыкая пальцем на Георга. Отчаянно сигналила, чтобы Юля не позволяла прикоснуться к себе.

Как оказалось позже, она была убеждена, что мстительный мужчина на самом деле хочет вцепиться зубами в лицо и людоедски откусить кусок плоти!

В памяти замаячил жуткий образ Ганнибала Лектера.

Такой безграничный, неподвластный логике ужас он вызывал в обеих девушках.

Юля ничего не поняла из бурной пантомимы сестры…

Резко и сильно натянула одеяло до самых ресниц, отчаянно пряча намертво сжатые губы.

Очевидно, что человека с настолько взрывным темпераментом после поцелуя будет трудно остановить. И события покатятся в катастрофическом направлении.

Это требование — предлог и начало для следующих притязаний.

Если б ухода можно было добиться, исполнив наглую просьбу, ни секунды бы не раздумывала. Преодолела отвращение, страх, минутный стыд, но вытерпела бы ради свободы.

Ради того, чтобы гости поскорей ушли.

Но это не тот случай. Легко одержанная победа только раздразнит, подтолкнёт на следующие подвиги. Тогда махину не остановить.

Подвыпивший Сергей не годился на роль защитника.

Категорично покачала головой. Отрубила:

— Нет.

— Нет? — ехидно и вкрадчиво переспросил борзый визитёр.

— Нет! — подтвердила громко и возмущённо.

— Тогда никуда не уйду. Буду сидеть здесь, пока не согласишься, — насмешливо сообщил Георгий.

Подвигал шеей, размял спину.

Сладко потянулся, пошире устраиваясь на узкой кровати. Тесно прижимаясь, нахально сдвинул девушку к другому краю. Занял большую часть постели.

Она грустно и устало вздохнула, пожала плечами.

Всё так же наполовину пряча лицо под одеялом, зорко следила за каждым движением недруга, пытаясь предугадать дальнейшие действия.

Он с игривым вызовом смотрел на неё и… улыбался!

Широко, искренне, белозубо… Торжествующей улыбкой победителя, улыбкой мстителя.

Похоже, чуть похрюкивал и едва сдерживался, чтобы не расхохотаться в полный голос.

Даже прижимал к своему рту кулак, толчками дул в него воздух, удерживая предательский смех.

Юля тихо скрипнула зубами, понуро представив, насколько жалко и смешно выглядит со стороны. Укутанная по самые брови, вцепившаяся в покрывало до побеления пальцев.

С перепуганными глазами, которые быстро двигались, не пропуская ни одно перемещение неприятеля.

Гад! Негодование и стыд подбрасывали, не давали лежать неподвижно.

Ступня машинально шевельнулась. Так хотелось пнуть! Опять почувствовала себя нелепой и униженной!

Зверь… Играет с добычей, как кошка с мышкой.

Ему в кайф наблюдать, как забавно испуганная девушка отодвигается, избегая соприкосновений с могучим телом. Жар которого проникает и раздражает даже сквозь тонкое одеяльце.

Наслаждается страхом, красуется властью, демонстрирует силу. Зубоскалит.

Делает всё, чтобы до мозга костей прочувствовала беззащитность и зависимость от его переменчивого настроения.

От обиды и злости навернулись слёзы, влажно заблестели на опущенных ресницах. Моргнула, стряхивая непрошенную влагу.

Мужчина перестал улыбаться. Посерьёзнел, нахмурился. Недовольно хмыкнул. Немного отодвинулся.

Не нравится, когда плачут?

— Ты замужем?

Юля отрицательно качнула головой.

— Дома ждёт парень?

Плечи неопределённо дёрнулись — ни да, ни нет.

Сердито зыркнула: какое дело до её личной жизни?

— Если бы был настоящий парень, то не отпустил бы одну, — правильно заключил Георгий, не зацикливаясь на кислых гримасах слушательницы. Задумчиво добавил, вспомнив что-то личное:

— Нельзя искать развлечения поодиночке, если находишься в паре… Я свою девушку никуда не отпущу.

Хм… Девушку… Какая в его возрасте девушка?

Невольно усмехнулась и посмотрела на умника.

Неодобрительно скользнула взглядом по коротко подстриженным вискам, в которых редкими серебряными нитями пробивались седеющие волоски.

Ему уже около сорока, это точно… Не старик ещё, но уже далеко не юноша. Довольно зрелый мужчина. Считает себя молодым?

Юля потупилась, пряча иронию и благоразумно промолчала. Не стала ни подтверждать, ни опровергать рассуждения.

Зачем? Пусть думает, как хочет. Какая разница, какие выводы этот наглец сделает об ней?

Только бы ушёл поскорей…

Ноги под покрывалом, зажатые грузной тушей, начали затекать. Хотелось размять их, изменить положение, но… лучше не шевелиться.

Когда немного двигалась, мужчина властно и бесцеремонно теснил, отвоёвывая всё больше места на односпальной кровати.

Психовала.

Скоро окажется совсем приплюснутой к стенке? Зачем так делает? Понятно, что с его габаритами надо больше места.

Но здесь её территория. Она тоже должна где-то находиться!

Пусть тогда позволит подняться, сесть. Впечатление, будто собирается прилечь рядом… Итак, почти полулежит, развалился, опираясь на противоположную спинку койки. Осталось только огромные ноги закинуть…

Накачанный буйвол! Тесно ему. Занял основную часть площади!

До утра собрался сидеть? Чего добивается? Что сделать? Как упросить, чтобы ушёл, наконец?